Текст книги ""Когда меняется имя" (СИ)"

Автор книги: Аlushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Слушай, ветошь, ты вообще думай, кого оцениваешь, – прошипел Гаррет. – Начнем с того, что я не Гарри Поттер, и Гриффиндор мне предлагать не нужно. Даже если тебя об этом настойчиво просили.

– А откуда ты знаешь? – удивилась шляпа.

– Ты зубы мне не заговаривай, – он поднял руки и снова потянул за поля, да так, что те затрещали. – Быстро сориентировалась, и отправила туда, где мне будет лучше всего. Не кому-то, кто тебя просил, а именно мне, ясно? Ты вообще хоть какие-то оценки самостоятельно способна давать?

– А вот не надо мне тут оскорблений, – обиделась шляпа. – А то я тебя быстро отправлю… в Слизерин!

Последнее она прокричала на весь зал.

Гарри снял шляпу с головы, встал и огляделся. За столом преподавателей, где на распределение прочих первокурсников реагировали как-то вяло, стояла оглушительная тишина. Волшебники, не скрываясь, таращились на него в немом изумлении. В зале привычно хлопали, но вовсе не так активно, как прочим, слизеринцы и гриффиндорцы сидели в полнейшем офигении, и только Малфой, Крэбб и Гойл рукоплескали от души. И еще несколько старшекурсников со Слизерина, среди которых Гаррет заметил Маркуса Флинта.

Гаррет улыбнулся, прищурившись сквозь очки, помахал в сторону своего будущего факультета и пошел туда, где Драко освободил ему место, подвинув Гойла.

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников.

– Доволен? – спросил Гаррет у откровенно сияющего Драко, не обращая внимания на всех остальных.

– Еще бы. Когда ты рядом, за тобой проще присматривать. Я же должен ответственно выполнять взятые на себя обязательства, – нахально заявил тот.

Директор школы поднялся со своего места, добродушно оглядел зал, толкнул речь, после чего наклонился в сторону и шепнул что-то на ухо профессору Макгонагал. Та кивнула. Директор встал со своего места и стремительно покинул зал.

Тем временем столы заполнились разнообразными блюдами, и голодные ученики принялись за еду. Гаррет как раз обгладывал куриную ножку, когда к нему подошла недовольная старшекурсница с зеленым галстуком.

– Поттер, тебя вызывают в кабинет директора. Сейчас.

– Но я еще не поел, – жалобно сказал он. – Зачем такая срочность?

– Откуда я знаю? – огрызнулась девушка. – Мне сказано тебя проводить, так что я тоже без ужина осталась, – она сморщила нос, положила ладонь ему на плечо и незаметно погладила. – Вставай. Идем!

Гаррет встал и поплелся вдоль скамейки к выходу следом за ней.

– Не переживай, – обернулась к нему девушка, как только они оказались в коридоре. – Я попросила друзей, нам наберут еды, перекусим в гостиной факультета. И ничего не бойся. Это только на публике слизеринцы суровые и сдержанные, на самом деле мы своих в обиду не даем. Меня зовут Джемма Фарли, я староста факультета. Постарайся в кабинете директора ничего не есть и не пить. Придумай что-нибудь, ладно? А теперь поторопись.

Гаррет прикусил губу, отлично понимая, что его втягивают в какую-то нехорошую игру. Впрочем, следовало ожидать, что победителя Волдеморта в покое не оставят. А уж после того, как он сумел увильнуть от распределения в Гриффиндор, события могут начать развиваться по самому неожиданному сценарию.

Придется импровизировать.

====== Глава восьмая. Дамблдор. ======

Альбус Персиваль Вульфрик Брайен Дамблдор пребывал в серьезном замешательстве. С тех пор, как Темный Лорд убился о младенца из пророчества, ничто больше не шло четко по плану. А какой хороший был план! И главное же, в самом начале все складывалось так гладко!

Том Риддл прочитал подброшенную ему книгу и зацепился за идею о крестражах. Диверсия состоялась. Процесс пошел.

Юное поколение волшебников, глядя ему в рот, радостно вступало в Орден Феникса. Поттер с Блэком сумели дать отпор своим закостеневшим в консерватизме семьям и встать на его сторону. Щедрой рекой лилось финансирование. Альбус нарадоваться не мог на своих воспитанников.

Вопреки насмешкам старой курицы Батильды Бэгшот, ему удалось получить аж три значимые должности. (В двух креслах не усидишь? Ха-ха, а как насчет трех?)

Его авторитет и репутация в Хогвардсе, а после и в магической Британии вознеслись на небывалый уровень. В борьбе с Темным Лордом только на него все и надеялись. А тут и Сивилла с ее пророчеством так вовремя подоспела!

Пророчества она, вообще-то выдавала на-гора раз за разом, но все какие-то мутные и неактуальные. Но вот конкретно это, слегка модернизированное, понравилось Альбусу больше остальных. Небольшое империо, потом обливейт, который Сивилла как обычно приняла за пророческий транс, и готова пугалка для общества. Подстроить столкновение со Снейпом, а после убедиться, что он все передал Волдеморту, не составило особого труда. Северус был мальчик неблагополучный, закомплексованный, работать с таким материалом – одно удовольствие.

Информация о существовании пророчества была широко растиражирована, герои – назначены. День икс определен. Питер стучал во все стороны так, что Дамблдор аж удивлялся, почему его анимагическая форма не дятел. Хотя нет, не удивлялся, крыса трусишке Питеру подходила еще больше.

В доме в Годриковой Впадине устроили засаду, шестеро бравых авроров под непреложным обетом дождались за диванами нужного часа, и все вроде бы было продумано, но все же отчего-то пошло наперекосяк.

Волдеморт, пакость такая, совсем потеряв себя в штамповке крестражей, с порога принялся пулять авадами с неимоверной скоростью; силен был нереально, хоть и неадекватен. Может потому и настолько силен, что все мозги в магическую мощь перетекли. Джеймс, которому следовало только открыть замок и сразу же спрятаться за дверью, зачем-то побежал к лестнице. Увернуться от очередной авады, конечно же, не успел. Болван! Трое авроров пали там, где стояли, еще одного авадой приложило в зад при попытке к бегству, двое затаились.

Волдеморт затаился тоже.

Дамблдор затаился хитрее всех, подглядывая через специальный артефакт с чердака над детской. По официальной версии он там страховал Лили и Гарри. Тут Гарри отчего-то разорался; один из авроров занервничал и пустил в сторону Волдеморда бомбарду, которой разворотило полстены.

Волдеморт моментально взбесился – кто уж знает, в какие мягкие места его острыми обломками штукатурки приложило – и выдал нечто неизвестное из арсенала своих наитемнейших умений. Альбус только таращился, офигевая, где бывший ученик наловчился так лихо колдовать. Через пару минут от пары спрятавшихся авроров остались рожки да ножки – чертов Темный Лорд выжег им мозги в прямом смысле слова, их бренные тушки Альбус потом сам в гусениц трансфигурировал, успел разглядеть.

А Волдеморт, ковыляя как древний старец, пошкандыбал вверх по лестнице. Убивать младенца. Тут и Лили отчебучила – материнский инстинкт взыграл, не иначе. Завопила, забегала, хватая ребенка в охапку, аппарировать собралась, дурочка. Как будто Альбус бы ей позволил. Нет уж, захотела быть героиней – отрабатывай по сценарию. И вообще, сидела бы смирно, затаившись, глядишь – пока этот полутруп обыскал бы все комнаты, сам бы коньки отбросил. Волдеморт в смысле. Уж очень он был плох, когда до детской добрался.

Тут Лили отчебучила во второй раз – на колени бросилась, молить о пощаде стала. Да так еще бойко, так логично. Мол, неясно, что там с пророчеством, а они вот, прямо тут, могут и в заложниках остаться. Пророчество сразу же процитировала, разумница рыжая, предложения принялась вносить. Типа, ребенка воспитать можно правильно, в строгости и уважении, а беспокойство – оно по-разному может проявляться, может они оба будут по уши в научных открытиях, или вообще друг за друга беспокоиться начнут. Вечный покой – это смерть, а Волдеморту жить предлагают. К тому же, когда это у Темных Лордов и Великих Правителей жизнь была спокойной? А если Гарри воспитать телохранителем или, например, советником, то ох как оба будут беспокоиться, в одной-то связке! Вот и пророчество о вечной жизни.

Да так складно говорила, что Альбус чуть бороду с досады не сжевал. И Волдеморт, хоть и совсем неадекватный, почти без мозгов, и то призадумался. В общем, все уже тогда едва не пошло прахом, пришлось Альбусу явить себя миру.

Выкатил самую совершенную иллюзию своего облика, на который только был способен и протранслировал в дверях с палочкой наперевес:

– Молодец, Лили, хорошо отвлекла гостя. А вот теперь мы его и…

Волдеморт, само собой, снова бешено взревел и разразился чередой авад: в иллюзию, в Лили, в Гарри. На последнем и сломался, ибо младенец был защищен невидимой зеркалкой, которой Альбуса еще Геллерт научил. Очень хитрая и трудоемкая защита, зато до чего действенная! А главное – неразличимая на живом человеке, и никто о таком заклинании не знает, это была личная Геллерта разработка.

В общем, Лили в красивой позе на полу Альбус оставил, тело Волдеморта, предварительно вырвав кусок из его ауры, запасной палочкой испепелил, мокрые штанишки ребенку заклинанием почистил и быстренько начал рунный ритуал. Крестражей по миру было раскидано ох как немало, а значит, противостояние продолжалось. Младенец-победитель еще должен был сыграть свою роль.

Со шрамом правда получилось по-дурацки, изначально шрам не планировался, но остатки зеркалки не позволяли впихнуть в ревущего малыша Волдемортову ауру просто так, вот и пришлось резать лоб. К концу ритуала Альбус и сам готов был заавадить этого вопящего гаденыша – это ж надо иметь такие мощные голосовые связки!

Но все закончилось благополучно, выбившийся из сил Гарри был оставлен в кроватке, мертвых авроров Альбус превратил в гусениц-червячков и собрал в носовой платок, закопав в саду, благо, группа специально подбиралась из одиночек, и затребовать тела было некому, свои следы подчистил, Хагрида вызвал. Потом махнул палочкой, снимая Фиделиус, и стал ждать развития событий. Сириус, дурак, подставился сам, Питер сумел улизнуть – Альбус его позже нашел, Гарри доставили к Дурслям.

А вот дальше начались проблемы.

Во-первых, в доступе в сейф Поттеров, которым Альбус привык пользоваться как своим – Джеймс, наивная душа, оставил ему запасной ключ – ему было отказано после первой же проверки. Ключ отчего-то перестал работать. Не сказать, что это стало фатальным для содержания Ордена, но, учитывая, что и от Сириуса перестали поступать взносы, и Лонгботтомы вышли из игры, расходы пришлось серьезно урезать.

Во-вторых, имя Гарри Поттера исчезло из магической Книги Хогвардса.

Альбус перепроверил список всех детей, рожденных в восьмидесятом году, но Гарри как в воду канул. Пропал и все тут!

Утешало только то, что Арабелла Фигг исправно докладывала о том, что Гарри жив, здоров, и хотя вовсе не упитан и угнетается родственниками именно в той мере, какая требуется для того, чтобы не вырасти избалованным ребенком, однозначно является волшебником. Магические выбросы она наблюдала регулярно. Да и книззлы что-то такое докладывали.

В-третьих, перестал работать поисковый артефакт.

Об этом Альбус узнал гораздо позже, но крепко призадумался – уж не остались ли на мальчике какие-то следы зеркалки? Это многое бы объяснило. Геллерт мог просто не знать о побочных эффектах такого сильного заклинания в отношении детей с еще не сформировавшимся магическим ядром. Гораздо хуже, если Альбус сам что-то напутал в рунном ритуале – здесь последствия могли стать непредсказуемыми.

В остальном все пока шло по плану. Имя Гарри Поттера стало едва ли не нарицательным, младенца-героя прославляли, писали о нем книги, сочиняли легенды, ежегодно в Министерстве проводился благотворительный бал в его честь, кто-то даже завещал победителю Темного Лорда свое имущество. Журналисты год за годом раскручивали Гарри Поттера, как бренд. И ни у кого не возникло ни малейших сомнений, что мальчик спрятан в надежном месте и растет истинным гриффиндорцем.

И вдруг – такой щелчок по носу. Шляпа отправляет героя в Слизерин.

С этим надо было срочно что-то делать.

Альбус велел Минерве вызвать к нему Поттера, дабы «разобраться в недоразумении», пока еще есть возможность все исправить, и стремительно зашагал в кабинет, чтобы успеть подготовиться к встрече.

====== Глава девятая. Первый день в Хогвардсе. ======

– Приветствую, Гарри, мальчик мой! – блестя яркими голубыми глазами из-за очков-половинок, сказал Дамблдор, встречая Гаррета, сидя за столом. – Располагайся. Я взял на себя смелость пригласить тебя для личного знакомства.

– Здравствуйте, – выдавил из себя Гаррет, с ужасом разглядывая чайную пару и вьющийся пар над заварочным чайником. – А почему именно меня?

– Ну-ну, не скромничай, – укоризненно покачал головой Дамблдор. – Ты у нас герой. Единственный, кто смог справиться с Темным Лордом!

«Он же это не серьезно?» – подумал Гаррет и притулился на краешке кресла.

– Наливай себе чай. Угощайся, – директор повел рукой. – Бери лимонные дольки. Ты знаешь, кто я?

– Я слышал вашу речь, директор, – кивнул Гаррет. – А почему в коридоре на третьем этаже – смерть?

Дамблдор едва не подавился. Ничего, пусть знает, что герои переходят сразу к делу.

– Об этом тебе лучше не думать, мальчик мой, – тут же заявил он. – Бывают такие вещи, которые не нужно объяснять, нужно просто делать. Или не делать. Например, не ходить в запретный коридор.

– Ага, – кивнул Гаррет, – как трансфигурация. Просто превращать, не задумываясь, отчего и почему.

– Именно! – согласился директор.

«Он только меня за дурака держит или вообще всех?» – подумал Гаррет и потер висок. Несмотря на невидимые гвоздики в ушах, голову будто сверлом со всех сторон обрабатывали.

– И как тебе в школе? – помолчав, спросил Дамблдор.

– Так я еще ничего не видел! – удивился Гаррет. – Вы же меня с первого ужина сорвали.

– Ты уж прости старика, не подумал. Ты ешь, Гарри, ешь.

Директор сам налил в чашку чай и пододвинул к Гаррету вазочку с конфетами.

– Тебя не смутило твое распределение? Все же твои родители, оба, учились на Гриффиндоре и были патриотами своего факультета.

– Я никогда не знал своих родителей, – с печалью сообщил Гаррет. Вскинул несчастный взгляд, который долго тренировал в театральным кружке, и с надрывом добавил: – Вы в курсе.

– Ох, – закивал Дамблдор. – Да. Это такая трагедия. И мне тем более непонятно, почему ты попал в Слизерин. Ты же истинный гриффиндорец! Знаешь, еще не поздно перевестись. Ты еще даже комнату не занял. А шляпа… Шляпа, в конце-то концов, могла и ошибиться. Старая она уже у нас.

– Ага, – согласился Гаррет.

– Так ты согласен на перевод?

Гаррет помотал головой:

– Я же ничего не знаю ни про школу, ни про магию, ни про факультеты. Глупо вот так сразу что-то менять сгоряча. Если вы говорите, что можно перевестись, значит, это не обязательно делать сейчас. Я лучше подумаю. Вдруг мне на Слизерине понравится?

– Ну, Гарри, это вряд ли, – добавляя в голос сочувствия, заметил Дамблдор. – На Слизерине учатся дети соратников Того-Кого-Нельзя-Называть. Того, кто убил твоих родителей. Чьи родители попали в Азбакан благодаря тебе. Вряд ли тебе там будет уютно. Понимаешь, хоть и считается, что все факультеты равны, не зря шляпа поет свою распределяющую песню. Ты слышал, о чем она?

– Простите, директор, – покаялся Гаррет. – Я все пропустил. Очень уж есть и спать хотелось.

– Так покушай, – в третий раз предложил Дамблдор, начиная терять терпение. – Это замечательный чай. И конфеты тоже.

– Не могу, – признался Гаррет. – Меня, простите, ужасно тошнит. Просто жутко. От усталости, наверное. Можно я посплю?

– Здесь? – Дамблдор закашлялся. Все же какая-то крошка явно пошла ему не в то горло. – Гарри, мы сейчас договорим, и ты сможешь пойти в спальню. Хорошо?

– Как скажете, – несчастно протянул мальчик и опустил взгляд.

Директор сверлил его глазами слишком пристально, чтобы это можно было понять превратно.

– Ты герой, Гарри, с тебя и спрос другой, – жестко заговорил директор. – Все ждут, что герой будет вести себя соответственно. Ты – пример для своих ровесников, ты это понимаешь?

Гаррет кивнул, разглядывая носки своих ботинок.

– Я выучу все правила, – пробормотал он.

– Правила – это хорошо, но не главное.

– И учиться буду старательно, – продолжил Гаррет. – Зубы чистить, уши мыть, кошек за хвост не таскать.

– Кош… гм! Гарри! – кажется, директор даже рукой по столу хлопнул.

Гарри шмыгнул носом.

– Если я откажусь переводиться на Гриффиндор, обязательно меня исключать? Может, мне письмо министру написать, чтобы меня в школе оставили? Ну, под честное слово, что я на его стороне. А я ему в рекламной кампании помогу. Как думаете?

Дар речи вернулся к Дамблодору секунд через пять.

– Мальчик мой, – елейно протянул он. – Ну кто же тебе сказал, что мы собираемся тебя исключать? Все решаемо. Скажи, пожалуйста, у тебя не возникло сложностей при покупке товаров для школы? Вы с Хагридом все приобрели?

– Наверное, – пожал плечами Гаррет, настораживаясь от смены темы.

– В таком случае, не мог бы ты вернуть мне ключ от сейфа?

– А разве это ваш сейф? – искренне удивился Гаррет. – Гоблины сказали, что он принадлежал моим родителям, и теперь только мой.

– Все так, Гарри, все так. Но ключ должен храниться у твоего опекуна, таковы правила, а твоим магическим опекуном являюсь я.

– Ого! – вскинулся Гаррет. – Правда, что ли? А где вы были эти десять лет? Мне всегда казалось, что опекун – это тот, кто заботится о ребенке и всему его учит. Или у вас в волшебном мире не так?

– Немного иначе, – ушел от ответа Дамблдор. – К тому же я человек занятой, директор школы, председатель Визенгамота, президент…

– Международной конфедерации магов… – продолжил Гаррет. – Я читал письмо. Там полная подпись.

– Мда, – Дамблдор повертел в руках чашку с остатками чая. – Кстати, о письме. Обычно все письма для первокурсников появляются на Книге Хогвардса сами, мы только рассылаем их с совами. А вот твоего письма там не было. Мне пришлось диктовать его самопишущему перу лично. Не знаешь, как такое могло произойти? Может быть, в сейфе или у твоих родных был какой-то скрывающий тебя артефакт?

– Про сейф я узнал уже после получения письма. А мои дядя и тетя – магглы. Так что не знаю, – соврал Гаррет.

Хотя не сказать, что прямо так уж соврал. Точнее, он подозревал, почему так случилось. Но не признаваться же, что тетя Петуния когда-то от волнения убавила ему год жизни, и теперь по всем документам он проходит, как десятилетка! Что даже в один класс с Дадли его брать не хотели, а потом считали вундеркиндом, так как он и внешне выглядел гораздо младше кузена. И что это чертово письмо наверняка появится на их книге следующим летом, в конце июля, адресованное Гаррету Джеймсу Поттеру, как его на самом деле и зовут.

– Ну ладно, – кивнул Дамблдор. – Я вижу, что ты устал. Отдай мне ключ и можешь идти.

– Вот еще, – буркнул Гаррет. – Это мои деньги.

– А я – твой опекун, – прибавил строгости в голос директор. – И обязан заботиться, чтобы ты тратил их разумно.

– Вы только что сказали, что Вам некогда. У вас три другие должности. Может, передадите право опеки кому-то другому, тому же Хагриду, например? – предложил Гаррет.

– Ты считаешь, что Хагрид справится лучше меня?! – возмутился Дамблдор. От подобной дерзости у него аж очки на кончик носа сползли.

– Так вы вообще никак за эти десять лет не справлялись, – беззастенчиво констатировал Гаррет. – Сейчас что-то изменилось?

– Конечно. Теперь мы будем видеться гораздо чаще. Я же твой директор, – разулыбался Дамблдор.

В словестном споре Гаррету было его не переиграть.

– Можно мне увидеть документы, где указано, что вы – мой опекун? – набычившись, попросил он.

Дамблдор тут же продемонстрировал свое недовольство подобным недоверием, повздыхал, укоризненно покряхтел, но документы нашел подозрительно быстро – на верхней полочке рядом с насестом феникса. В розовой папке с голубыми звездочками.

– Вот, Гарри, смотри. Хотя меня глубоко огорчает твоя гражданская позиция, я могу понять твое желание увидеть официальное подтверждение. Вот постановление с печатью Визенгамота…

– Председателем которого Вы являетесь?

– Гм! Вот подписи всех проголосовавших, а вот и пункт о моей финансовой ответственности.

– Действительно вашей? Вообще-то меня Дурсли растили, кормили и одевали. Кучу денег потратили!

– Гарри! – директор сверкнул глазами. – Довольно капризов. Тут четко и ясно указано, что хранителем ключа от сейфа Гарри Джеймса Поттера является его опекун! Ключ! – он протянул руку.

– Магией клянусь, что у меня нет ключа от сейфа Гарри Джеймса Поттера, – твердо заявил Гаррет. – Обратитесь к гоблинам.

– Мальчик, ты понимаешь, что ты сейчас натворил? – в ужасе спросил Дамблдор. – Солгав, ты потерял магию.

– Но я не лгал, директор, сэр, – искренне заморгал Гаррет. – У меня есть только специальный кошелек. Вы хотите забрать и его тоже?

Крюкохват очень подробно объяснил Гаррету про защиту кошелька. Взять из него деньги мог только сам Гаррет, никто другой. Неважно, вор это или сосед по комнате, к которому случайно попала чужая вещь. Такой кошелек нельзя украсть, нельзя одолжить. Даже если бы Гаррет держал кошелек в руках, у кого-то другого не получилось бы достать из него ни монетки. Вдобавок, кошелек мог быть не единственным. Гаррет имел право завести хоть дюжину, заплатив за каждый по тридцать галлеонов.

Дамблдор, судя по его лицу, тоже прекрасно это знал.

– Ты меня неправильно понял, мой мальчик, – устало сказал он. – Я руководствуюсь только заботой о тебе и соблюдением твоих интересов. Но об этом мы поговорим позже. А сейчас ступай, уже поздно.

– Да уж, – согласился Гаррет. – Надеюсь, меня не накажут за брожение по замку в ночи. Вы уж, пожалуйста, когда в следующий раз надумаете приглашать меня на чай, выбирайте урочное время. Детям режим дня нужно соблюдать.

Добравшись с Джеммой Фарли до гостиной факультета, они попали в эпицентр скандала. Среди сердитых голосов на повышенных тонах Гаррет безошибочно узнал хлесткий тенорок Малфоя.

– Так! – грозно рявкнула хрупкая Фарли. – Что здесь происходит?! Отбой был полчаса назад, почему не спим? Ричард!

Трио спорщиков распалось. Высокий темноволосый старшекурсник с аристократическими чертами лица изогнул красивые губы в неприятной гримасе:

– Умываю руки, Джемма. Я все сказал, если хотят сделать по-своему, пусть сами разбираются с деканом.

Маркус Флинт развел руками, глядя на Гаррета:

– Прости, пацан, но тут я бессилен помочь, – и ретировался следом за товарищем.

Малфой остался в одиночестве, часто смаргивая и поджимая губы.

– Эй! – Гаррет быстро подбежал к нему и сжал плечо. – Драко! Что случилось?

– Действительно, Малфой, поведай нам, что за драма в первый же учебный день, – недовольно прищурилась Джемма.

Гаррет высоко оценил, что, несмотря на поздний час, она дождалась его в алькове напротив директорской башни и проводила в подземелье. Непонятно, о чем думал директор, но без Фарли он в жизни бы не нашел дорогу. Так бы и умер, блуждая по лабиринту коридоров и в итоге превратившись в очередной призрак. Однако долгое ожидание добродушия Джемме явно не прибавило. Она была зла, как голодная мантикора.

Малфой вздернул подбородок.

– Гаррет, ты пока не знаешь, но нас расселяют в комнатах по три человека. То есть сейчас мы получаем соседей на следующие семь лет. Я попал в одну комнату с Крэббом и Гойлом, а ты – с Ноттом и Забини.

– Жаль, – расстроился Гаррет. – Я надеялся, что нас поселят вместе. Но это ничего, ты же давно дружишь с ребятами, так что если вы хотите жить вместе…

– В том-то и дело, что я не хочу! – почти закричал Малфой, сжимая кулаки. – Я собирался поменяться с Блейзом или с Тео, они оба согласны, но все переселения возможны только с разрешения декана, а наш декан, к сожалению, является еще и моим крестным!

– И что? – непонимающе спросила Джемма.

– А то, что мой отец помешан на вопросах безопасности и взял с него обещание, что я буду жить именно с Крэббом и Гойлом. И никак иначе. А я хочу с Поттером!

– Сочувствую, – Джемма передернула плечами. – Но Монтегю прав, это твои внутренние проблемы. Поговори с деканом.

– Он не согласится. Не после того, как дал обещание отцу, – убито констатировал Драко и рухнул в кресло.

Гаррет тут же присел на подлокотник.

– Не расстраивайся. Мы все равно будем соседями.

– Я обещал научить тебя всему.

– Научишь. Мы только спать будем в разных комнатах, а ходить на уроки и тусить в гостиной вместе. К тому же, я уверен, что здесь не возбраняется ходить в гости к соседу по комнате. Да, Джемма?

– Только не к девочкам! – строго заметила Фарли, снимая со стола салфетку, которой были накрыты тарелки. – Поттер, нам принесли бутерброды, пирожки и яблоки. Налетай! И возьми у Малфоя расписание. У нас завтра первым уроком трансфигурация с гриффами. Это то еще испытание.

Расстроенный Малфой ушел почти сразу. Гаррет же присоединился к Джемме и приналег на бутерброды.

– Это был Ричард Монтегю. Мы с ним старосты факультета, – вытирая губы, напоследок сказала Фарли. – Дик нормальный вообще-то, только слегка зациклен на правилах и чистокровности. Если что – обращайся. А вот его братишка Грэхем – тот еще редкий говнюк. С ним лучше не цепляться.

Гаррет вскинул брови. Говорить с набитым ртом было невежливо. Но Джемма поняла его молчаливый вопрос.

– Не думай, что попал в сказку, Поттер. Мы только перед остальной школой встаем единым фронтом. И помогаем друг другу вот как сейчас, – она кивнула на тарелки, – только если это выгодно или касается благополучия факультета. Если будешь отставать, тебя подтянут в учебе, растолкуют правила этикета, познакомят с нашими традициями, но никто не станет с тобой нянчиться просто так, глядя в рот только потому, что ты типа герой. А если факультет из-за тебя потеряет баллы, или ты начнешь позорить Слизерин неподобающим поведением, мало тебе не покажется. У нас здесь серпентарий, Поттер, запомни это. Змеи ведут себя тихо и вежливо, но лишь до тех пор, пока это им выгодно.

Гаррет серьезно кивнул:

– Я понял.

Джемма неожиданно улыбнулась:

– Все не так плохо. Зато никто не полезет к тебе в душу, тебя не кинут на амбразуру ради общего блага и не запудрят тебе голову мнимой славой, предав в трудный момент. У нас все честно. Твоя комната третья справа.

Когда Джемма ушла, Гарри посидел в гостиной еще немного, пытаясь уложить в голове события этого долгого-долгого дня. Отпил из бокала яблочного сока, потянулся в кресле, посмотрел на спокойный оттенок зеленых стен, неброские уютные ковры и функциональные столики, и пришел к выводу, что пока что ему тут нравится.

Теперь пора было идти знакомиться с соседями. Если, конечно, они еще не спят в первом часу ночи.

Он заглянул в полумрак комнаты и удивился ее роскоши. Комната казалась похожей на декорацию в музее: широкие королевские кровати с балдахинами, старинная резная мебель, обитые панелями стены, бархатные драпировки.

– Закрывай скорее дверь, сквозняк! – капризно протянул мальчик, сидящий на ближайшей из кроватей.

Гаррет быстро проскользнул внутрь.

Мальчик натягивал на густые кудряшки смешную сетчатую шапочку. Смуглый и худощавый, он был чем-то похож на молодого Челентано – страшненький, но обаятельный. И с такой же задорно-лошадиной улыбкой.

– Привет. Я Блейз, – сказал он. – Блейз Забини. А тебя все знают, ты – Гарри Поттер.

– Предпочитаю Гаррет.

– Как скажешь. С нами еще живет Теодор Нотт, но у него режим, – Блейз махнул рукой на задернутый полог соседней кровати и широко зевнул: – Я тоже спать. Мы тебе оставили место у окна. Даже если против, других вариантов нет. Я боюсь воды, а Тео сказал, что он не подписывался изо дня в день пялиться на гриндилоу. Так что располагайся. Пока вас с Джеммой не было, приходил декан, знакомился, озвучивал основные постулаты. В общем, главное правило – вести себя смирно и не высовываться, Слизерин сейчас в опале. Про тебя тоже кое-что сказал, но это тебе лучше со старостой обсудить. Подъем в семь тридцать. Завтрак в восемь. Будильник есть?

– Есть, спасибо, – сказал Гаррет и прошел вперед.

Полстены занимало круглое окно, похожее на иллюминатор. За окном волновалась вода, изгибались водоросли, плавали стаи мелких рыбок. По большой замшелой коряге неспешно полз краб. Дальше все терялось во тьме.

Гаррет зачарованно уставился на эту сказочную красотищу, положил ладонь на стекло и вздрогнул. С той стороны, появившись неведомо откуда, на него пристально смотрела русалка. Совсем молодая, с густыми прядями длинных волос, приплюснутым рыбьим носом и тонкими губами. Выглядела она вовсе не привлекательно, но и не отталкивающе. По крайней мере, на утопленницу похожа не была.

– Вау! – выдохнул Гаррет. – Вот это да!

И улыбнулся.

Русалка улыбнулась тоже, демонстрируя острые мелкие зубы, и коснулась рукой стекла в том месте, где лежала ладонь Гаррета. Ее ладошка с перепонками между пальцами была такой же узкой, но гораздо длиннее. Русалка подержала ее немного на стекле, кивнула и уплыла, эффектно кувырнувшись в воде и вильнув напоследок хвостом.

Гаррет тряхнул головой, не вполне понимая, что это такое было. Осталось лишь ощущение, что он все сделал правильно, так что, переодевшись в пижаму и забравшись в постель под толстое уютное одеяло, уже через пять минут он заснул.

Напрочь забыв про будильник.

====== Глава десятая. Проблемы с Макгонагал. ======

– Эй, Поттер! Поттер, просыпайся! Завтрак проспишь.

Гаррет со стоном разлепил глаза.

– Что, уже?

Высокий худой мальчик с коротким ежиком русых волос, недружелюбно буркнул:

– Полчаса как уже. Почти восемь. Блейз сказал, у тебя свой будильник есть.

Гаррет застонал:

– Я завести забыл…

– Ванная комната между шкафами, портьеру отодвинь. Я вчера задолбался искать. Как до Большого Зала добраться найдешь?

– Ага. Спасибо!

Мальчик, Теодор Нотт, по всей видимости, мягко притворил за собой дверь, а соня Поттер огляделся по сторонам. Утром комната выглядела иначе. Не такой нарочито-изысканной, не такой богатой. Пусть и не современной, но просторной и уютной. И вид за окном уже не казался загадочным и таинственным. Вода как вода, вид озера с изнанки.

Его соседи с вечера уже успели разложить вещи по шкафам, и посредине комнаты сиротливо стоял один-единственный чемодан, его собственный, в который Гаррет тут же залез в поисках зубной щетки. Он решил пожертвовать завтраком в пользу водных процедур и приведения себя в порядок, а по пути на уроки перекусить пирожком, который предусмотрительно захватил вчера из гостиной.

Приняв душ и почистив зубы, Гаррет принялся причесывать волосы перед зеркалом, попутно разглядывая свое отражение.

Надо сказать, что собственная внешность ему скорее нравилась. Может, он и не был особенно высоким, да и мяса на кости наросло еще недостаточно, но зачатки мускулатуры, развернутые плечи и хорошая осанка давали надежду на то, что фигура у него будет стройной и спортивной, а не рыхлой, как у того же Дадлика. Собственное лицо Гаррету тоже нравилось. Скуластое, с твердым подбородком и четким изгибом губ, оно временами выглядело даже мужественно, если бы не очки. Нос у Гаррета был ровный, аккуратный и прямой, глаза – большие и яркие, брови – мальчишеские и густые. Шрам на лбу, после того, как над ним поработал пластический хирург, стал почти незаметен. Уже не уродливый багровый рубец, а тонкая зигзагообразная бледная линия, совсем не заметная под лохматой челкой.