Текст книги ""Когда меняется имя" (СИ)"

Автор книги: Аlushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Амбридж положила перед ним пергамент и черное перо:

– Пишите: «Я никогда не буду лгать».

– Зачем мне писать неправду?

– Так вы сознаетесь в том, что лжете? – Амбридж загорелась торжеством.

– Все люди лгут. Или вы думаете, что отвечая на вопрос «Как дела?» или отпуская Вам сомнительные комплименты, они не грешат против истины?

– Вы избалованный, самовлюбленный, слишком много о себе возомнивший мальчишка! Пишите, что я сказала!

Гаррет пожал плечами, взял в руки перо, начал выводить первые буквы и вскрикнул.

На тыльной стороне его руки проявились глубокие, словно от скальпеля, царапины, повторяющие уже написанное. Царапины быстро затягивались, но выступившая кровь размазалась по коже.

– Что это? – в шоке спросил Гаррет.

Не то, чтобы он совсем не выносил вида собственной крови, но пару раз, когда в школе Литтл-Уингинга у учеников брали анализы, переволновавшись, чувствовал себя не очень хорошо. Школьная медсестра даже давала ему понюхать нашатырь.

– Кровавое перо, – сообщила очень довольная Амбридж. – Оно научит вас… Мистер Поттер!!!

Гаррет ее крика уже не слышал. Он плавно завалился со стула набок и рухнул в обморок на розовый ковер.

– Мистер Поттер! Немедленно поднимайтесь! – обозлилась Амбридж, подскочила к мальчику и принялась трясти его, как куклу, и с силой бить по щекам.

– Браво! – раздался из глубины комнаты ледяной женский голос.

– Кто здесь? – взвизгнула Амбридж и вскочила на ноги, прижимая руки к груди.

Из полумрака выступила Рита Скиттер.

– Мисс Скиттер? – Амбридж быстро оправилась от испуга и принялась поправлять разметавшиеся кудряшки. – По какому праву вы здесь находитесь? Это личное помещение!

– Я собираю материал, Долорес. Очень интересный материал, – она посмотрела на неподвижное тело мальчика на полу. Амбридж сглотнула.

– Мы… У Поттера отработка. Вам следует немедленно уйти.

– О! С удовольствием, – Рита продемонстрировала воистину акулью улыбку. – Утром ждите специальный выпуск о том, как доверенное лицо министра сначала использует на герое Магической Британии запрещенный артефакт, а после избивает его до потери сознания. Свои воспоминания я отправлю лично министру Фаджу, дабы у него не возникло сомнений в истинности материала.

Рита развернулась на каблуках.

– Нет! – взвизгнула Амбридж, с удивительным для такого несуразного тела проворством преграждая журналистке путь. – Нет, вы этого не сделаете.

– Почему же? – хладнокровно поинтересовалась Скиттер. – Это отличный материал, я могла бы проснуться знаменитой… ах, да, я знаменита уже сейчас.

– Э-эээ, Рита, – Амбридж заискивающе улыбнулась. – Я могу составить вам протекцию.

Скиттер выгнула бровь.

– Могу заплатить, – пролепетала Амбридж.

Рита молчала.

– Хорошо. Что вы хотите?

– Вот это уже другой разговор.

Женщина присела на ближайший стул, закинула ногу на ногу и достала из сумочки пачку маггловских сигарет. Щелкнула зажигалкой и затянулась.

Амбридж поморщилась, но промолчала.

– Во-первых, вы оставите Поттера в покое. Если бы вы были умны, то сразу не стали бы с ним связываться. Поттер – официально признанный герой, и большая часть Магической Британии верит, что он спас всех нас от страшной участи.

– Но вы не верите? – ехидно уточнила Амбридж.

– А вы? Серьезно думаете, что младенец смог случайно убить величайшего темного волшебника современности? Мда, ладно, забыли. Но домохозяйки вас за него порвут. Особенно после моей последней статьи – чертовски трогательный вышел текст, – Рита снова затянулась и выпустила дым красивыми колечками. – К тому же Поттер нужен мне лично. Может, он и не герой, но милый мальчик, который уже наговорил материала на пять выпусков вперед и может обеспечивать меня работой ближайшее десятилетие, если не больше. С ним легко и приятно общаться, он умеет себя подать, так что я однозначно на его стороне, даже если светлые идеалы героя вдруг претерпят изменения.

– Вы о чем? – насторожилась Амбридж.

– О, а вы не заметили? Герой-то вовсе не марионетка нашего многозадачного директора с кучей титулов. Так что если вы беспокоитесь об этом – передайте министру, что Поттера вполне можно переманить. Прямо сейчас был бы идеальный вариант, но вы уже все испортили.

– Я? – возмутилась Амбридж.

– А кто ему кровавое перо подсунул, я, что ли? Долорес, ваша агрессия по отношению к мальчику очевидна для всех; разумеется, теперь вам уже не вызвать у него доверия. Испортили такую многообещающую ситуацию…

Амбридж скривилась.

– И не пытайтесь на него надавить или угрожать, запутаете все еще больше. Передайте Фаджу, что я сама поговорю с Поттером на тему его возможного участия в предвыборной рекламной кампании.

– О!

Рита бессовестно стряхнула пепел в фарфоровую чашечку.

– И молитесь, чтобы герой не затаил злобы и не подвинул вас с должности, для Фаджа он сейчас имеет большую ценность, чем вы.

– Обойдусь без ваших советов. Я просто сотру Поттеру память.

– Правда? А что, никто не знает, куда он сегодня отправился?

Амбридж вспомнила про Снейпа и снова скривилась.

– Ладно, ближе к делу. Что вы хотите за молчание? Только не трогать Поттера? Или что-то еще?

– Разумеется, это не все, Долорес. Я дешево не продаюсь. Как главный инспектор вы должны уволить Аврору Синистру. До конца недели. Это во-вторых. Остальные свои пожелания я выскажу позже.

Амбридж кашлянула.

– Не стану спрашивать, чем насолила вам Синистра. Уволить ее будет не сложно. По поводу остального, советую поумерить аппетиты.

– Со своими аппетитами я вполне разберусь, ваше дело – обеспечить меню. Помните, мои воспоминания при мне, – Рита затушила сигарету. – Ступайте уже, приводите Поттера в чувство. По возможности нежнее, без рукоприкладства. И поаккуратнее с обливейтами. Не провожайте, я сама найду выход.

Амбридж обернулась к мальчику. Тот все еще лежал на ковре.

– Может, вы поможете… Рита?

Риты Скиттер в комнате не было, хотя хлопка дверей Амбридж так и не услышала.

====== Глава двадцать вторая. Кто сбежал из Азкабана? ======

Выпуск с сообщением о побеге Сириуса Блэка упал Винсенту в тарелку в четверг утром.

– Фу! – сказал Гаррет, морщась при виде разбрызганной по столу овсянки. – Ненавижу сов!

Крэбб изъял перепачканную газету из тарелки и аккуратно почистил ее палочкой.

– Твой крестный сбежал, – искоса бросив один-единственный взгляд на передовицу, лаконично сообщил Гаррету Драко.

Гаррет посмурнел:

– Этого-то я и боялся. Обсудим?

– Только запеканку с собой заверни.

За столом преподавателей громко ахнула МакКошка, испуганно закашлялась Амбридж, спал с лица Дамблдор. Гриффы принялись бурно обсуждать способы побега, хлаффпаффцы тихо шушукались, рейвенкло стойко хранил молчание.

– Малфой, Поттер, вы куда? – заметила тактическое отступление мальчиков Джемма Фарли.

– Возвращаемся в гостиную, у Поттера голова болит, – обтекаемо ответил Драко.

– Сириус Блэк – мой крестный отец. Скоро об этом все вспомнят. Думаешь, мне стоит продолжать завтрак в Большом зале? – честно добавил Гаррет.

– Ты прав. Ступайте. Можете даже прорицания прогулять, боюсь, Трелони сегодня будет в ударе. А от головы у декана зелье попросите, – Фарли глянула в сторону преподавателей и поправилась: – Нет, лучше в больничном крыле.

Профессор Снейп сегодня выглядел мрачнее обычного, сидел с каменным лицом и забывал подносить вилку ко рту, – так и гонял впустую единственную сосиску по тарелке.

Гаррет с Драко незаметно выбрались из большого зала и только свернули к подземельям, как на мальчиков вихрем налетела Гермиона:

– Что у вас опять за секреты?!

– Сириус Блэк – мой крестный отец. Я иду скорбеть в спальню, – траурным тоном поведал Гаррет.

– Ты боишься, что он станет искать встречи? Он же предал твоих родителей! Думаешь, он хочет убить тебя тоже?!

– Грейнджер, включи мозг, – издевательски посоветовал Малфой. – Или почитай в библиотеке про связку крестный-крестник. Узнаешь много интересного и перестанешь пороть чушь.

– Почему это чушь? – вскинулась Гермиона. – Уверена, Гарри грозит опасность!

– Меня Гаррет зовут, – в сотый раз поправил девочку Гаррет. – Не волнуйся, Блэк не причинит мне вреда. Прямого физического.

– И что это значит? – ухватилась за оговорку Гермиона. И тут же, не дождавшись ответа, зачастила: – Что у вас за секреты постоянно какие-то?

– Мужские, – отрезал Малфой.

– Это по каким таким мужским секретам вы вечно уединяетесь вдвоем? – Гаррет покраснел. – Журналы для взрослых смотрите?

– Какая же ты пошлая и невоспитанная, Грейнджер. Тебе какое дело до наших секретов? – вздернул нос невозмутимый Малфой. – Или хочешь себе журнальчик попросить?

– Гарри! Отвечай немедленно!

Гаррету ужасно не хотелось вступать в полемику с Гермионой, зато срочно требовалось обсудить кое-что важное с Драко, поэтому он попытался погасить зарождающийся конфликт:

– Мы выбирали рождественский подарок для Хагрида. Довольна?

Девочка смутилась:

– Но я тоже могла бы помочь…

– Ты хорошо знаешь великанов? Или имеешь опыт жизни в магическом мире? Драко помогал мне в силу специфики того, что я собираюсь подарить. А ты, если хочешь отличиться, можешь преподнести Хагриду что-то от себя.

– Да, – тут же решила Гермиона. – Я подумаю об этом. До рождества время еще есть, так что я проведу сравнительный анализ, и наверняка мой подарок будет полезнее вашего!

– Вот и отлично. А теперь нам пора, – и Драко быстро увлек Гаррета к лестнице.

Они пулей пробежали по подземельям, миновали пустую гостиную, заскочили в спальню Гаррета и плюхнулись на кровать. Гаррет задернул полог и наложил заглушающие.

– Дракон, ты мне друг?

Драко кивнул.

– Я не буду брать с тебя обет, но если ты хоть кому-то хоть словом…

Драко фыркнул и добавил еще пару заглушек от себя.

– Говори, я – могила.

– Помнишь, вы меня прикрывали, когда я не ночевал в спальне?

– Еще бы! Я лично иллюзию накладывал. Когда староста заглянул с проверкой, решил, что ты уже спишь.

– Так вот, ту ночь я провел в покоях декана.

У Малфоя приоткрылся рот.

Гаррет психанул и стукнул Драко кулаком в плечо:

– Не уподобляйся Грейнджер, придурок. Я там прятался!

Драко потер ушибленное место.

– Больно же!

– Я тебе сейчас еще и подушкой по голове врежу.

– Но как ты смог пробраться в его комнаты? Декан что, дал тебе доступ?

Гаррет почесал нос.

– Я не понял, если честно. Просто мы же тогда в Мунго были вместе и в Хогвардс вернулись через камин декана. Ну, а когда ночью я пробрался в больничное крыло, кинул порох и сказал «Гостиная профессора Снейпа», меня сразу в его комнату переместило, как с утра – в кабинет Дамблдора.

– Наверное, гостевой доступ был не разовый, а временной. Так бывает. Если путешествуешь каминной связью с кем-то в паре, то как бы наделяешь его лимитом времени на доступ. Бывает, до двенадцати часов действует, – сообразил Малфой. – Похоже, тебе повезло.

– Может быть. В общем, у него там с одной стороны – двери в ванную комнату и спальню, а с другой – в кабинет, совмещенный с лабораторией. Вот там-то на диванчике за дверью я и заснул. Жутко неудобный диванчик, кстати, все бока отбил.

Драко засмеялся:

– Крестный специально такой купил. В лаборатории спать нельзя! Он для короткого отдыха.

– Проснулся я от разговора. Уже настало утро, и Снейп вернулся. Я все ждал подходящего случая, чтобы слинять, так что подслушал случайно. Сперва декан спрашивал про апелляцию, причем звучали имена Вальбурги и Ориона. Но тот, второй парень, его обломал. Тогда Снейп сказал, что готов на все и узнавал про стоимость.

Драко снова открыл рот:

– Вальбурга и Орион – это старшие Блэки. Думаешь, крестный организовал побег Сириуса?!

– Не думаю, а уверен, и не организовал, а заказал и оплатил. А организовал все, мне кажется, твой отец.

У Драко на щеках вспыхнули алые пятна:

– С чего ты решил?

– Второй человек сказал, что не хочет впутывать Нарциссу.

– Это мамино имя…

– И у него там кричали павлины. Очень мерзко. Дядя с тетей как-то отвели нас в зоопарк, и Дадли вздумалось поглядеть на павлиний хвост. Мы минут двадцать у клетки проторчали, пока он его распустил. За это время я столько павлиньих криков наслушался, что ни с чем этот ор не перепутаю. Ты говорил, твой отец держит павлинов в мэноре? Как думаешь, сколько еще магов хорошо знакомы со Снейпом и увлекаются разведением редких птиц?

– Нисколько, – на Драко было больно смотреть. – Только отец. Но зачем им с крестным это нужно?

– Вот и я не понимаю, – Гаррет разволновался: – Драко, ты можешь узнать хоть что-то у своего папы? Пожалуйста! Я не боюсь самого Блэка, он меня не тронет, но страшно боюсь того, что он начнет вмешиваться в мою жизнь. Тетя Петуния видела его всего два раза, во второй – на их с дядей свадьбе, и рассказывала про Сириуса не самые приятные вещи. Похоже, он хуже близнецов Уизли, ужасный человек, который ни с чем и ни с кем не считается. Я не понимаю, зачем декану устраивать ему побег! Я вообще уже ничего не понимаю!

– Я, кажется, тоже, – признался Драко. – Сегодня же попрошу отца о встрече в ближайшие выходные. Письмом с совой такие вопросы не решаются.

– Есть еще кое-что, – решился Гаррет. – Обязательно скажи об этом тоже.

Он достал из внутреннего кармана мантии волшебную карту и ткнул в нее волшебной палочкой:

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

– Что это?! – ахнул Драко.

– Секретное оружие, – серьезно ответил Гаррет. – Смотри сюда!

За столом Большого зала рядом с Роном Уизли вертелась точка, обозначенная, как Питер Петигрю.

– Так звали одного из Мародеров. Которого убил Блэк, – сообразил Малфой.

– Именно. Но карта таким образом показывает крысу Рона, Паршивца. Значит, либо крысу назвали в честь мертвого парня, либо это он и есть. Анимагия существует, не забывай. Я уже понял, что в волшебном мире нельзя доверять ни словам, ни даже своим глазам. В общем, может, это бред, но предупреди на всякий случай отца.

Директор Дамблдор пил вторую чашку чая и съел все лимонные дольки из вазочки, но настроение у него лучше не стало, и решение проблем в голову не пришло.

Побег Блэка совершенно не вписывался в его планы! Которые и без этого прискорбного события в последнее время шли наперекосяк.

Нахальная первокурсница Грейнджер, которую не сумела вовремя усмирить Минерва, сумела совершить непосильное даже для Малфоев – запустила цепочку событий, которые привели к визиту в Хогвардс пренеприятнейшей комиссии. Да Альбусу легче и приятней было бы договориться с Люциусом, чем с этими кровопийцами! И если та же Амбридж пила его нервы, то Дож вполне ощутимо сосал деньги. А фонд Ордена Феникса был не бесконечен.

Цербер и тролль, коим отводилась немаловажная роль в планах директора, были выведены из строя, Квирелл пропал без вести, Поттер не только не проявил любопытства, сунув нос в омут памяти (хотя кто вообще мог удержаться?!), но еще и устроил показательное выступление с истощением, а заодно дал Скиттер массу поводов для шантажа. Причем, шантажа не себя-любимого, а школьного руководства и педсостава.

Северус в последнее время тоже беспокоил, но здесь директор подстраховался. Пока метка неактивна, с крючка зельевару не соскочить.

Директор открыл и высыпал в вазочку новую упаковку лимонных долек. В этот момент полыхнул камин.

– Профессор Дамблдор, вы у себя?

Альбус узнал препротивный голосок Амбридж и поморщился:

– Да-да, дорогая Долорес, проходите.

Шагнувшая на ковер инспекторша, обычно не в меру самоуверенная и спесивая, сегодня выглядела порядком взвинченной:

– Нам нужно дооформить документы. Меня отзывают для более важных дел, служба требует, – несколько истерично заявила она. – Вам придется искать нового преподавателя ЗОТИ, убедитесь, что он будет достаточно компетентен. Образование в данный момент дается на прискорбно низком уровне. И не забывайте поддерживать в учениках лояльность к министерству, иные грязнокровки ведут себя отвратительно.

– Да-да, – понимающе закивал Альбус, – полностью разделяю вашу точку зрения.

Амбридж глянула на него с подозрением:

– Мне казалось, вы выступаете на их стороне!

– Некоторые дети… особенно девочки, – директор поморщился, – получили слишком радикальное воспитание.

– Грейнджер! Слышала, она мечтает о карьере в министерстве. Боюсь, не смогу ее рекомендовать. Более того, буду категорически против. Ее потолок – официантка в низкопробном баре, – Амбридж оскалилась. – Но вернемся к бумагам…

Покончив с бюрократическими проволочками и сопроводив Амбридж в камин, Альбус приободрился. Жаба с возу – повозке легче. Дож тоже уже закончил ревизию финансовых отчетов, с визитами Скиттер придется мириться, но основной информационный голод эта любительница скандалов утолила. Тем более, ей есть на что обратить взор – Блэк сбежал.

Блэк… Интересно, столь поспешная отставка Долорес как-то связана с тем, что он является крестным отцом Гарри, а у Поттера сложились весьма напряженные отношения с представительницей министерства? Поппи сетовала, что Гарри стал часто бывать в больничном крыле. Недавно домовики доставили его туда прямо с отработки у Амбридж, причем мальчик упорно молчал о том, что случилось, не помогли даже три капли зелья разговорчивости в укрепляющем бальзаме. Если Гарри затаил злобу, Долорес права, принимая меры безопасности. Стоит ему нажаловаться Сириусу, и за благополучие Амбридж никто не даст и кната. Блэки всегда славились бешеным норовом, а сбежавшему преступнику тем более терять нечего. Если Блэк явится в Хогвардс проведать крестника…

Черт возьми! А и правда, если Блэк нагрянет в школу, что делать Альбусу? На него у Сириуса тоже вполне может быть заточен зуб – Альбус и пальцем не пошевелил, чтобы создать хоть какую-то видимость справедливого расследования.

Директор бросил в рот сразу три лимонные дольки, запил чаем и задумался. У него нет преподавателя ЗОТИ, и требуется усмирить Блэка. Обе задачи можно решить одним мудрым ходом – пригласив на должность Ремуса Люпина. Точно!

Альбус даже погладил себя по бороде от избытка чувств. Какой же он умный, хитрый и предусмотрительный! Люпин будет есть у него с рук и сумеет отговорить бывшего друга от совершения опрометчивых поступков. Может, даже сумеет убедить в необходимости самопожертвования ради общего блага. Надо сегодня же написать ему! А пока стоит разговорить Фаджа. И Дамблдор с кряхтением опустился на колени перед камином.

На удивление министр Фадж отозвался очень быстро. И выглядел не менее взволнованным, чем Амбридж.

– Я беспокоюсь о безопасности школы, Корнелиус, – строго и скорбно сообщил Дамблдор. – Не могу понять, как же Блэку удалось сбежать с острова? Не планирует ли он покушения на Гарри Поттера? Есть хоть какие-то результаты предварительного расследования?

– Альбус! – выпучил глаза Фадж. – Да вы же ничего не знаете!

– Чего я не знаю? – насторожился Дамблдор. – В «Пророке» писали, что один из охранников был подкуплен, а еще двое убиты.

Фадж махнул рукой:

– Это одна из версий, которую выдал мой секретарь. На самом деле в тюрьму вломился Грейбек со своими тварями и вынес кусок стены. Жертв гораздо больше. Вы же помните про полнолуние?

– Ох! – начиная проникаться, ужаснулся директор.

– Вот именно! – усы у Фаджа топорщились, а на висках выступили бисеринки пота. – Сбежал не только Блэк. Оказались пустыми камеры Барти Крауча-младшего, Августа Руквуда, Антонина Долохова.

– А Беллактриса, Рудольфус? – не на шутку перепугался Дамблдор.

– На месте, – выдохнул Фадж. – Но кто знает, надолго ли? Мы восстанавливаем разрушения силами Аврората и Отдела тайн. Усилили патрули дементоров. Но, Альбус, вы же понимаете, что эти люди не остановятся?!

– Да-да, – закивал Дамблдор. – Если у вас остались какие-то обиды, старый друг, самое время о них забыть. Нам необходимо выступить единым фронтом, проявить твердость и единодушие!

Фадж тоже закивал. Так и покивали с полминуты синхронно, пока у Альбуса шея не затекла.

– Будем держать друг друга в курсе дел. Обращайтесь, если понадоблюсь, – закончил он и поспешно поднялся на ноги. Застонал от боли, прогибаясь в пояснице, доковылял до шкафчика, выпил зелье от ревматизма и кинул в рот целую горсть сладких долек.

Люпин нужен школе обязательно. Надо подумать еще и о том, чтобы выпросить у Фаджа группу дементоров для патрулирования. Но есть и хорошие новости – теперь министр ему совсем не враг и не будет пытаться ставить палки в колеса. У него других забот предостаточно.

Похоже, пришла пора созывать Орден Феникса! Вспомнить бы еще, куда он задевал мантию-невидимку… Доставал же из тайника, специально приготовил, а вот куда потом убрал – забыл. Эх, старость!

====== Глава двадцать третья. Бродячая собака. ======

Хагрид шумно прихлебывал чай и с умилением смотрел на Гаррета.

– Все же, как ты на папку-то похож. Только глаза мамкины…

Гаррет ерзал на табурете и незаметно отталкивал Клыка, который все норовил облизать ему руки, в сторону Рона. Развалившийся на стуле Рон набивал рот печеньем.

Уизли продолжал набиваться в друзья с грацией носорога, разогнавшегося до предельной скорости. Его не останавливали ни явное нежелание Гаррета общаться, ни презрение слизеринцев, ни насмешки гриффиндорцев, которые не понимали, с чего бы Уизли «примазался к герою»… Возможно, учись Поттер на том же факультете, поведение Рона не выглядело бы настолько нелепо, но Слизерин и Гриффиндор по-прежнему враждовали, и многие считали Рона предателем.

Блейз был уверен, что Уизли навешал на Поттера следилок – иначе никак нельзя было объяснить тот факт, что он то и дело оказывался рядом. Вот и сегодня, получив приглашение от Хагрида, Гаррет трижды проверил, нет ли поблизости рыжей макушки, пробрался огородами и в итоге обнаружил, что все меры предосторожности были напрасны – Уизли банально дожидался его на крыльце избушки.

Причем ни намеков, ни прямых посылов Рон не понимал. Вот и приходилось Гаррету терпеть не только немудреную агитацию Хагрида, но и тупые монологи Рона.

– Во-Во! Они, кстати, гриффиндорцами были. А твой отец еще и за факультетскую команду играл. А ты на метлу ссышь забраться!

– Как же так, Гарри? – сокрушенно покачал головой Хагрид.

– Высоты боюсь, – отрезал Гаррет.

– А не боялся бы, мы бы с тобой вместе летали, – предположил Рон. – Стали бы лучшими друзьями. Ты бы на Гриффиндор перевелся, жили бы в одной комнате.

– Всю жизнь о таком счастье мечтал, – вполголоса сказал Гаррет и отвернулся в сторону.

Хагрид загремел чайником.

– Не понимаю я, как ты можешь общаться с этими слизнями, противно же!

– Эти «слизни» – мои друзья! – твердо высказался Гаррет, которого разговор порядком достал.

– Фу ты, ну ты – друзья! – презрительно зафыркал Рон. – Да какие они друзья, они и дружить не умеют! Вот что такого они для тебя сделали, чтобы дружбу доказать?!

Тут Гаррет всерьез разозлился:

– Ну, например Блейз отпаивал меня зельями, когда меня выворачивало после твоих печений!

– Что? Да как ты…!

– Что ты такое говоришь, Гарри? – укоризненно покачал головой Хагрид.

– Правду говорю, – Гаррет выпрямился. – Я тем вечером только у Дамблдора в кабинете лимонные дольки ел и совсем поздно – печенье Рона. А потом меня рвало желчью и зеленью.

– У моей мамы лучшее печенье, что я когда-либо пробовал! – затрясся от возмущения Рон.

– Про отравление все знают. Все видели. Так что либо печенье было с добавками, либо некачественным. Какие зелья твоя мама добавляет в выпечку, а?

Рон побагровел и вскочил, наседая на Гаррета и хватая его за воротник:

– Да как у тебя язык повернулся такое говорить?! Мама к тебе, как к сыну относится! А ну возьми свои слова обратно!

Он был гораздо крупнее и загнал Гаррета в угол, но тут подоспел Хагрид и оттащил Рона за шкирку, как котенка, отсадив на топчан в углу.

– А ну цыц! Не смей мне тут руки распускать! Гарри вона какой худой и маленький, а ты вымахал, жердина жердиной, и туда же, лезешь рукоприкладствовать! Не думал я, что у нашей доброй души Молли такой агрессивный сынок вырастет. Плохо она тебя воспитала, очень плохо.

– А что он на маму! – обиженным высоким голосом закричал Рон.

– Не будет Гарри врать. Всякое могло быть. Молли, она девушка с фантазией, может, и правда что добавила… для вкуса. А может просто мука скверная попалась. Слыхал я, как вы бедно живете, може и энто… червяки какие в муке завелись или дрожжи просрочились. Не по злобе, ясное дело, Молли бы никогда… Эх! Но на Гарри напраслину не возводи.

– Вот-вот, – поправляя мантию, зыркнул Гаррет. – А то договоришься еще, что это Дамблдор меня отравил!

Рон открыл рот, да тут же его и захлопнул.

– Давайте-ка, ребятки, еще чаю, – засуетился Хагрид. – Ох, что-то сплошные расстройства у меня. То единороги, то вы вот…

– А что с единорогами не так? – не торопясь снова садиться за стол, спросил Гаррет.

– Охотится кто-то на них, вот что.

Рон тут же насторожился:

– Как это?

– Знамо как, по ночам. Я даже почти застал тварь эту… Высокий, тощий, в черном плаще с капюшоном, ни человек, ни дементор, непонятно кто. Приложил меня ступенфаем и ускользнул, да так ловко, словно над землей туманом стелился. Может, вампир? Жаль, профессор Квирелл пропал кудай-то, он в них знатно разбирается, в вампирах, может, подсказал бы что.

Рон побледнел:

– И много он единорогов убил?

– Почему убил? – опешил Хагрид. – Кто убил?

– Вампир этот. Или он только кровь пил? Прокрался в ночи, впился в вену и давай чавкать… Мня-мням…

Хагрид потряс головой:

– Да не пил он кровь. Кто ж в своем уме будет кровь пить у единорогов-то, это же страшное проклятье, страшнее не придумаешь! Обстриг он их, вот что. Как есть обстриг, все гривы пообкромсал. Как умудрился? Знамо же дело, единороги добровольно к себе подпускают только тех, кто с чистыми намерениями, энто раз. И ни мужчине, женщину познавшему, ни женщине, с мужчиной возлежавшей они ни в жисть в руки не дадутся. С ними никому не сладить: ни оборотням, ни кентаврам. Гордые они! А тут беспокоились, ржали жалобно так, я почему и прибег сразу, но вампира этого подпустили. Ничего не понимаю!

Гаррет тоже много чего не понимал. Были у него подозрения, конечно, но рассказанное Хагридом в картину мира не вписывалось.

– Стемнело уже, – сказал он, глянув в окошко избушки. – Мне идти пора, Хагрид.

Тот заторопился, потянулся за курткой:

– Я вас провожу!

– Да я и сам дойду. Может, Рон еще чаю хочет? Мне-то эссе по трансфигурации писать надо, а он уже с Гермионы скатал.

– Откуда ты… Ничего и не скатал!

Гарри демонстративно скривился, а потом еще и язык Рону показал. Удивительно, но тот промолчал. Они оделись и вышли. На небе вовсю светила луна.

Хагрид довел их почти до квиддичного поля, когда Клык вдруг заскулил, завертелся и пару раз тявкнул в сторону теплиц.

– Так! – тут же посуровел Хагрид. – Надобно проверить, что там. Дальше сами доберетесь? Тут немного осталось.

– Конечно, – охотно подтвердил Гаррет и зашагал быстрей в надежде отвязаться от Рона.

Увы, рыжий тоже ускорил шаг и, поравнявшись, пошел плечом к плечу.

– Слушай, Уизли, – самым обыденным тоном спросил Гаррет: – А чего это ты со мной дружить решил? Да еще прямо с момента знакомства?

– Мама сказала, что это престижно, – как ни в чем не бывало, ответил Рон. – Улучшит репутацию семьи, и мне пойдет на пользу. К лучшему другу народного героя всегда особое отношение… – он даже с шага сбился и притормозил, шевеля губами: – при-ве-ли-ги-рованное, вот, – наконец выговорил он по слогам.

–Э-эээ… – только и смог промычать Гаррет. – Что?

Рон не понял, что это был риторический вопрос. С редким для него красноречием, бурно жестикулируя, он продолжил:

– У меня никогда не было ничего собственного. Даже достижений. А ты стал бы моим собственным лучшим другом, и не каким-то там, а самым известным. Я знаешь, как на тебя надеялся! Ого-го! А ты с Малфоем ушел. А потом еще к слизням попал. Предатель! Все карты мне смешал. Вот только представь, прилетает утром к папе сова с газетой, а там на первой странице заголовок: «Интервью Гарри Поттера и его лучшего друга Рона Уизли». Ха! Или мы бы с тобой, например, открыли новую больницу имени дружбы Рона Уизли с Гарри Поттером. И об этом тоже в газете бы написали.

– Чтобы открыть больницу, надо ее сначала построить и оборудовать, – пробормотал ошеломленный уизливскими откровениями Гаррет.

– Зачем? Пусть кто-нибудь другой строит, а мы откроем, – отмахнулся Рон.

Начал накрапывать дождь.

Впереди на краю поля возле трибун мелькнула большая черная тень.

– Похоже, Клык от Хагрида удрал, – заметил Гаррет.

Рон вгляделся. Зрение у него было не в пример лучше.

– Нет, – сказал он напряженным голосом. – Это совсем другой пес. Он на Грима похож.

– На кого?! – фыркнул Гаррет. – Ты у Трелони паранойей заразился? Обычная собака, только большая. Я адских гончих в кино сотню раз видел, они реально страшные. Такие… – он повел рукой, не в силах подобрать нужные слова, – в общем, увидишь – не ошибешься.

– Много ты понимаешь, – бледнея на глазах, задрожал Уизли и поумерил шаг.

– А еще меня трусом обзывал! – пристыдил его Гаррет и свистнул: – Эй, псинка! Фью-фью!

Он прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-то через забрызганные дождиком очки, и смело пошел вперед. Его еще дядя Вернон учил, что нельзя показывать свой страх перед животными, тогда с ними будет легче поладить. Собака издали выглядела вполне миролюбиво, сидела и молчала. Хотя в темноте, да еще и сквозь противную изморось было сложно разглядеть, Гаррету она не показалась бешеной. А ему всего-навсего нужно было пройти мимо.

Когда он поравнялся со скамейками, пес попятился и скрылся под трибуной. Рон тут же нагнал Гаррета и даже немного вырвался вперед. Так и дошли до бокового входа, где Уизли отпихнул Гаррета плечом, прошмыгнул в двери и тут же наткнулся на завхоза.

– Явились в мокрых ботинках, ходи тут и убирай за вами, – заворчал Филч.

– Извините нас, пожалуйста, – сказал вежливый мальчик Гаррет. – Мы еще не проходили осушающие и чистящие чары. Я только кляксы с бумаги научился убирать.

Он виновато посмотрел на свои грязные от травы некогда белые кроссовки и перевел взгляд на свежевымытый пол.

– Если у вас есть швабра, я могу здесь протереть.

Рон в изумлении обернулся к Гаррету, покрутил пальцем у виска, а потом молча потопал вперед, оставляя грязные следы. Но уже через пару шагов ойкнул и дернулся. Из-за колонны выплыл ОН – высокий тощий вампир в черном глухом плаще.

Гаррет проморгался, протер очки и в удивлении уставился на профессора Снейпа в черной мантии в пол. Волосы у профессора были влажными, с кончиков прядей капала вода. Побледневший от холода нос казался клювом.

– Вы с прогулки? И как Вам погодка? – от неожиданности брякнул Гаррет.

Снейп надменно вздернул бровь и элегантным движением волшебной палочки высушил Гаррету обувь и мантию, а после убрал грязь на полу.