Текст книги "Мед.ведь.ма (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц)
Хранитель
После окончания работы я переоделась, сняв халат и накинув легкую кофту от прохлады, что гуляла тут по вечерам. В округе были горы, ниже тех, в которых я выросла, но всё же напоминающие о покинутом доме, поэтому мне не было тяжело обживаться здесь, всё-таки было нечто привычное. Выйдя из больницы, я увидела Чонгука, сидящего на лавочке возле входа. Заметив меня, он поднялся и пошел в мою сторону. Я, напротив, отвела глаза и чуть сменила угол направления, чтобы он увеличивал расстояние между мною и парнем по мере движения. Но ноги юноши были длиннее и быстрее моих. Что ему от меня надо?
– Ты так и не представилась, – улыбаясь, поравнялся он со мной, зашагав в унисон. – Я, конечно, слышал, как тебя назвали, но хочу разрешения быть знакомым.
– Зачем? – подозрительно покосилась я на него.
– Ну… чтобы проводить тебя. Можно? – Я остановилась, остановив тем и его.
– Нет, я не хочу, чтобы меня провожал обманщик.
– Обманщик? – переспросил Чонгук.
– Я не первый день работаю. Твоя рана резаная, а не колотая, – произнесла я, сама тут же став лгуньей. Легче было сослаться на наметанный и опытный глаз, чем на видение из его недавнего прошлого. Парень смущено потупился.
– Прости, это так. Я подрался, а не упал. Не хотелось вдаваться в подробности. Теперь ты знаешь правду. Начнём заново? – Он протянул мне ладонь. – Чонгук. – Я посмотрела на него, на его руку, попыталась пробудить в себе что-нибудь из бабушкиной наследственности, которая помогла бы отличить плохое от хорошего, как у той всегда получалось, но кроме солнечной улыбки, располагающей и открытой, я ничего не видела.
– Элия, – ответила я на рукопожатие, скорее забрав ладонь обратно. Ничего не прозрела сквозь энергетическую связь на этот раз, но всё равно мне иногда казалось, что люди могут почувствовать мои невидимые глаза, расположившиеся между линиями жизни и ума. Знать бы ещё точно, что те содержат нечто экстрасенсорное, а не просто больное воображение или расстройство рассудка, выдающее мне порой какие-то миражи. Но Чонгук только что подтвердил, что я была права.
– Красивое имя.
– Всего лишь не очень распространенное. В этих местах, по крайней мере.
– Так ты не отсюда? – С той самой ночи, как скончалась бабушка, я постоянно видела во снах преследования и иногда, даже днём, оглядывалась, а не придут ли за мной? Те люди не знали, что у их преступления была свидетельница, но раз они сумели найти бабушку, много лет скрывавшуюся от них, что помешает им узнать однажды, что у той была внучка, и внучка эта слишком многое знает? А если им захочется воспользоваться и моим неразвитым провидческим даром, который открылся лишь после того, как бабушки не стало? Именно поэтому я скрывала о себе всё. Я никому не говорила откуда я, где жила раньше. И первому встречному, даже милому, ничего докладывать не собираюсь.
– Ты очень любопытный, Чонгук, – тактично заметила я.
– Возможно. Или просто задаю вопросы к слову. Как иначе ещё складывается беседа? – Мы неспешно пошли дальше, в сторону моего жилища. – Я проездом в Баосине, недели на две-три. Никого здесь не знаю, подумал, что ты моя землячка, поэтому и решил познакомиться. – Всё звучало миролюбиво и правдоподобно. Отвернуться от парня просто потому, что я подозрительна и живу в состоянии вечного напряжения? Не страха – тот улёгся ещё года два назад, но настороженность точно жила во мне, никуда не деваясь.
– Что ж, могу показать тебе наш городок. Только не сегодня. Мне нужно готовиться к экзаменам.
Чонгук довёл меня до двухэтажного старого здания с облезлой штукатуркой на стенах. Тут я и обитала.
– Ладно, я зайду за тобой завтра вечером, если ты не против? Где твоя комната? – Я указала на окно первого этажа, с покосившейся старой рамой и маленьким отколотым уголком стекла сверху слева.
– Она не моя, я делю её со студенткой, но если ты осторожно постучишь, так, чтобы стекло окончательно не треснуло, кто-нибудь из нас обязательно откликнется, – улыбнулась я.
– Хорошо, я буду аккуратен, – пообещал он, и мы простились. Я вошла в дом, половина которого сдавалась под самое дешевое общежитие в мире, наверное. На каждом из двух этажей по восемь комнат, в некоторых жило по два, в некоторых по три-четыре человека. Кухни было две, на первом и на втором этаже, общие. Душевых было по две на этаж, вроде как для мужчин и для женщин, раздельные. Моя соседка уже была в комнате. Болтливая и вездесущая Мао, иногда утомляла, но без неё я бы не выжила последние месяцы. Она помогала с учебой, давала советы, и пару раз в долг, когда мне не хватало на что-то. Учащаяся в университете, она подрабатывала когда где, то на почте, то в магазине, то в библиотеке, но при этом деньги ей ежемесячно присылали и родители, чтобы она могла не отвлекаться на заработки. Но она не могла, желая постоянно покупать себе что-то сверх необходимого, но имея совесть не требовать этого от отца и матери.
– Что за красавчик тебя провожал, Эя? – сразу же подскочила ко мне она, одну руку положив мне на плечо, а в другой придерживая шаобин – сытный китайский плоский пирожок с начинкой, который откусывала то и дело.
– Пациент из больницы. Я меняла ему повязку.
– Очень симпатичный, – подтвердила она ещё раз, вцепившись зубами в тесто. С полным ртом, она указала на свой прикроватный столик. – Угощайся, я не стала оставлять на кухне, там наверняка кто-нибудь возьмет.
– Спасибо. Может, заодно выпьем чаю? – Она согласилась, я взяла свою оловянную кружку, и мы отправились ставить чайник и болтать, после чего следовало садиться за учебники и зубрить, потому что остались последние часы для подготовки. Но меня отвлекало не оставляющее беспокойство. Внутри что-то шевелилось и неугомонно ёрзало, будто зверек, унюхавший чьё-то приближение. Врага ли или друга? Я не видела смысла в интуиции, если она не подсказывала, как себя нужно повести дальше? Как бабушка справлялась с предчувствиями и прозрениями? Почему она оставила меня так рано, почему не научила ничему? Не оставила мне никаких подсказок, кроме совета найти солнце и старой книги с рецептами, перечислявшими порой такие растения и травы, о каких я не слышала, или какие могла бы найти только там, в Тибете.
Перед сном я иногда открывала эти записи, как сделала и сегодня. Среди подробных инструкций о том, как приготовить отвары и зелья, находились порой самые смешные и нелепые заклинания и заговоры: как приворожить мужчину, как навести порчу, как обездвижить врага, как нагнать слепоту, как вызвать духа-хранителя. Особенно мне нравилась страница с последним. Дух-хранитель изображался наподобие рыцаря-ангела, хоть и без лица. Шрифт возле него был особенно старым, таким, который трудно разобрать (но мне, к счастью, прочла когда-то его при жизни бабушка, и я запомнила) и каким уже не пишут иероглифы. Ещё были сделаны пометки, даже не бабушкиным, а более древним почерком.
– Опять твой магический фолиант разглядываешь? – потянулась Мао, ложась в постель. – Там есть что-нибудь на самом деле действенное?
– Нет, конечно, – засмеялась я. – Это просто семейная реликвия. Единственное, что осталось мне от родни.
– Жаль, а то мы могли бы стать ведьмами, а? Исполняли бы себе свои желания. – Она забралась под одеяло, а я посерьёзнела. Одно только слово «ведьма» вызывало у меня не лучшие воспоминания. Именно ей обзывали бабушку, именно ею она не хотела, чтобы стала я. Именно в ведьм я не верила до последнего, пока не увидела, что из-за каких-то предсказаний могут даже убивать. Разве можно после этого говорить, что магии не существует и она ни на что не влияет, если она виновата даже в погубленной жизни?
Вопреки предостережениям бабушки, чем дальше в прошлое уходил Тибет с моим детством, тем сильнее я чувствовала, как зовет меня моя кровь, зовёт пойти по стопам женщины, единственной родной и близкой, которая у меня была, но я ничего, совершенно ничего не умела! Как-то раз я усердно читала заклинание на сломанную ногу, надеясь, что это случится со старшей медсестрой, жутко наоравшей на меня, но вместо этого через неделю я сама вывихнула руку. С тех пор от чар и волшебства я держалась подальше, экспериментируя лишь с зельями, которые у меня всегда получались.
– Я гашу свет? – спросила Мао, протянув руку к лампе. Я провела пальцем по рисунку духа-хранителя в латах. Вот бы колдовать так, чтобы пробуждать силы природы, оживлять стихии! Я пересмотрела фильмов в дежурной и сестринской.
– Да, гаси, – захлопнула я книгу и положила под подушку. – Спокойной ночи, Мао.
– Добрых снов, Эя.
* * *
Экзамен был успешно сдан и я, окрыленная и счастливая, бежала покушать домой, рассказать об этом соседке, отдохнуть, прежде чем пойти на прогулку с Чонгуком и после неё на ночное дежурство. Ура, боже, я сдала! Времени на ожидание результатов было потрачено даже больше, чем на саму сдачу, но всё прошло, кончилось, результаты объявили, и мои были отличными, почти без каких-либо ошибок вовсе. Я получила образование! Я смогу поступить на медицинский, обучаться и дальше ремеслу, так тянувшему меня. Перееду в город покрупнее, затеряюсь среди толпы ещё лучше, буду зарабатывать побольше, перестану брать в долг. Предчувствуя обновление жизни и увеличившуюся свободу, хотя и ответственности прибавится, я плюхнулась на кровать, прежде чем пойти на кухню. Мао куда-то отошла, и слёту поделиться не с кем. Волнение было сильным, я так сильно не потела даже в жару, как промокла во время экзамена. Но он остался позади, у меня есть школьное образование, и будет аттестат! Какое же это счастье! В самом начале учебы я боялась, что никогда не справлюсь, но я смогла.
Перевернувшись на подушке, я почувствовала рукой, подсунутой под неё, что моя книга по-прежнему там. Я достала её и, сияя, поцеловала кожаную обложку.
– Ты приносишь мне удачу, – сказала я ей и провела ладонью, гладя, как живого кота. Картинка перед моими глазами тотчас сменилась. Вот я видела свою руку, и вдруг вместо неё другая, мужская, но точно так же проводит по моей волшебной книге и открывает её, заглядывая внутрь. Я отдернула ладонь, испугано посмотрев перед собой. Я никогда никому не давала её смотреть! Откуда взялось это видение? Из прошлого оно было или будущего? Разумеется, книга стара, и когда-то её мог листать кто угодно. Но… почему тогда мне не привиделась бабушка, читающая её? Что происходит вообще, и почему за один день, вернее, сутки, со мной случается уже второе видение? Прежде они так не частили. Бывало, что между ними проходило не меньше месяца, а то и два, три. Вчера я увидела драку Чонгука, но по ране было понятно, что это прошлое. Как же мне понять сейчас, в какую сторону я посмотрела? Назад или вперед? Бабушка, ну почему, почему я ничего не знаю и не понимаю! У кого мне научиться и спросить? Если бы управляться с телепатией тоже где-то учили! Мао вошла в комнату, придерживая полотенце на голове.
– Уже вернулась? Как всё прошло? – Но вместо радости, которую так хотелось разделить, я осторожно спросила:
– К нам кто-нибудь приходил?
– К нам? Нет, никто. Разве что пока я мылась… ты давно пришла? Что стряслось?
– Я сдала экзамен, – забыв о том, что это хорошая новость, пробормотала растеряно я. Мао взвизгнула, и бросилась меня обнять, сжав в руках.
– Поздравляю! Эя, это же так здорово! Наконец-то ты перестанешь мучиться со всеми этими учебниками и недосыпать! Хватает с тебя этой выматывающей ужасной и неблагодарной работы. Отметим вечером?
– Не смогу, мне нужно будет на дежурство, – вспомнила я, пытаясь воспроизвести привидевшуюся мне руку. Кому она принадлежала? Знала ли я её? Я ни одного мужчину-то не знала, кроме докторов из больницы, но что им делать в нашей спальне, зачем им моя книга? А что, если это тот Чонгук? Стоило ему появиться, как мой третий глаз заработал слишком уж активно. Он опасен, наверняка опасен, так стоит ли ходить с ним вечером на прогулку? Я должна увидеть его руки, может, удастся опознать их? Или коснуться и тогда, вдруг, очередные кадры пошлются свыше мне для разъяснения.
Я стала ждать появления Чонгука и даже бояться, что он может не прийти. Мне не хотелось бы столкнуться с какой-нибудь таинственной пропажей парня после того, как я заподозрила его в чем-то недобром и не выяснила обратное. Поискав, куда бы получше спрятать книгу, я поняла, что тут и мест-то достойных нет, и если кто-то вздумает обыскать нашу комнатенку, то сделает это за две минуты. С собой же носить её я не могу. Страх стал оживать и подниматься во мне. Элия, почему ты такая трусиха, почему такая мнительная? Чонгук всего лишь дружелюбный юноша, а о тебе самой давным-давно забыли, да даже не знали! Прошло три года, ты потеряна, никто не в курсе твоего существования, расслабься и живи спокойно. Я бы так и делала, если бы не шестое чувство, не этот скулящий зверек внутри, что начал скоблить лапкой, чтобы выбежать наружу и осмотреться. Нет, не нужно мне этого! Ещё перед сном хотевшая, чтобы во мне проснулись способности, и я могла бы быть совсем как настоящая колдунья, я испугалась подобного, не представляя, смогла бы управиться с тем, что случилось с бабушкой? Она была признанной и сильной ведьмой, иначе бы опасные и плохие люди, посланные очень влиятельным человеком, никогда бы не забрались далеко-далеко в горы, чтобы потребовать у неё ответа на их вопросы. Какой-то девятый сын, какое-то золото… всё это казалось уже таким далеким и забытым, как кошмарный сон. Я не хочу возвращаться в него, хочу продолжать жить так, как стала жить, не для того ли я сдала экзамен, чтобы быть обычным, ничем не отличающимся от других человеком? Забывшись, я случайно задела взглядом зеркало. Хочешь быть обычной, Элия? Со своими голубыми глазами и белыми волосами на азиатском лице, ты хочешь не отличаться от других? Как же ты это сделаешь? Начнёшь, как раньше, красить волосы? Купишь линзы? «Ты не такая, как все, – говорила мне бабушка, когда покрывала чернящей смесью мои волосы. – Ты лучше, Элия. Но лучше ты до тех пор, пока не считаешь себя лучше других. А люди вокруг будут хуже тебя до тех пор, пока будут думать, что ты хуже них». Стекло легонько задребезжало, побеспокоенное кем-то. Мао оказалась быстрее меня и, почти легшая на письменный стол, стоявший у окна, отодвинула потрепанный тюль и высунулась из-за него.
– О, привет! – расплылась она в легкомысленной улыбке. – Чего тебе?
– Я пришёл к Элии. Она дома? – услышала я голос вчерашнего знакомого. Соседка посмотрела на меня, отвернувшуюся от зеркала, перед которым, волнуясь, перебирала свои длинные волосы.
– Ты дома? – хохотнула подруга.
– Скажи ему, что сейчас выйду, – попросила я.
– Сейчас выйдет! – угромчила Мао, хотя, возможно, там и так всё было слышно. Заплетя косу, я закрепила её, перехватив резинкой, окинула взглядом своё бледное лицо со светлыми бровями и ресницами. Нет, я не могла ему понравиться, ему что-то нужно от меня. Ну, кто захочет гулять с таким призраком? Я же видела девушек вокруг и себя. На фоне них, даже разбитной и импульсивной Мао, простоватой, но обаятельной, я выглядела болезненной мышью. Зачем он познакомился со мной? Просто потому, что я знаю корейский язык? Взяв сумку с халатом заранее, чтобы с прогулки пойти на работу, я накинула кофту и вышла из подъезда. Чонгук заметил меня и улыбнулся.
– Привет, – кивнул он мне.
– Привет, – оглядывая его исподтишка, я гадала, чего же от него ждать и ждать ли вообще чего-то? Он красивый. Это уже само по себе подозрительно. В этой глуши, иностранец, красивый, да ещё и сам знакомится? Нет, я ничего не хочу сказать, в Китае слишком много холостых мужчин, которым не хватает женщин, и они постоянно готовы знакомиться даже с такими, как я. Но Чонгук не китаец – это раз. И он выглядит как тот, кто имеет широкий выбор, возможности и множество вариантов. Прожив три года среди людей, я многое узнала об их привычках и манерах, особенно когда в общежитии через стенку от тебя живёт то какой-нибудь командировочный мужчина средних лет, то какая-нибудь несчастная от неверности супруга семья, то студенты, то выпивохи-работяги, то гулящие бабенки, устраивающиеся в привокзальные рестораны или торговками. Иногда я смотрела на Мао, и мне казалось, что её ждёт какое-то такое же будущее, но пока она держалась, особенно когда её одергивала я. – Если ты не против, то построим маршрут так, чтобы потом я сразу пошла на дежурство, хорошо? – улыбнулась я. – Мне сегодня в ночь.
– Тяжело, наверное, так работать? – Он держал за петельку куртку через плечо, идя в белой футболке, и я заметила на его руке старые, давно зажившие шрамы. Не один и не два, а около семи. А раны получать – не тяжело, хотелось спросить мне. Но я промолчала. Он выглядит очень сильным, и это настораживает вдвойне.
– Я уже привыкла. Теперь времени отсыпаться будет больше. Я сдала последний экзамен в основной школе сегодня, – поделилась я той информацией, которая не сообщит обо мне ничего лишнего. – Скоро попробую поступать в медицинское.
– Поздравляю! Позволишь угостить тебя чем-нибудь? Если у вас есть какое-нибудь кафе…
– Есть, даже два, но они мне не нравятся, – доверительно поведала я, хотя, когда бывали деньги (раза четыре за все три года), я покупала там что-то, но качество оставляло желать лучшего, потому мы с Мао предпочитали готовить сами. Да и дешевле так выходило. – И тебе не советую там питаться. Где ты остановился?
– Неподалеку, на окраине. Снял комнату. – Дорога шла вниз, а потом поднималась вверх, соответствуя холмистым изгибам предгорья. Мы брели по ней, по большому обходному кругу, вдоль всего поселка. Сами горы виднелись слева, справа, впереди, темно-зеленые, заросшие, величественные. Но только если не ставить с ними рядом тибетские вершины. Самые высокие в мире, могущественные и грозные, даже они не защитили нас с бабушкой…
– А куда и откуда ты путешествуешь?
– Я был в Даву, на спортивных соревнованиях.
– Так ты, всё-таки, спортсмен?
– А ты любопытная, – ответил он мне так же, как вчера ему ответила я.
– Просто ты говорил, что поддерживаешь физическую форму для себя…
– Я борец, – признался Чонгук, наконец, и я почувствовала, что это правда. – Этим я для себя и занимаюсь.
– Вот как, – мы пошли по склону вниз, к реке, разделявшей поселок пополам. Вдоль неё даже было что-то вроде набережной, где можно было бы пройтись. Темнело быстро, солнце клонилось за горы, и исчезало за ними даже без вспышки, просто впитывалось в хребты, будто его втирало туда небо. Чонгук начал вызывать доверие. У каждого из нас могут быть причины, по которым мы не говорим о себе что-то. Он имел право не рассказывать о драке. – И давно?
– Почти с детства. Я из многодетной семьи, а в ней нужно уметь за себя постоять, – посмеялся он, но я наоборот посерьёзнела. После истории с восемью или девятью сыновьями, я настораживалась каждый раз, когда упоминалась семья, где много детей. Я была почти уверена, что если когда-нибудь встречу восемь братьев, то наткнусь именно на тех, из-за кого убили бабушку. В Китае с долговременным запретом на второго ребенка трудно было найти что-то подобное.
– У тебя братья или сестры? – как бы невзначай уточнила я.
– И те, и другие. – Вокруг стояла тишина, и сумерки приносили с собой свежесть прохладного воздуха. Чонгук надел свою черную куртку. По тропинке, которую мы выбрали, никто, кроме нас, не шёл. Вечер был почти романтичным, и если избавиться от последних тревог, связанных с моим спутником… Перед нами что-то мелькнуло. Парень сразу же выставил передо мной руку и сделал шаг, заводя меня за своё плечо. Я непонимающе высунулась из-за него, и увидела словно из ниоткуда взявшихся трёх человек. Их лица были замотаны, оставляя лишь глаза открытыми. Меня объял ужас. Что происходит? – Уходи, – шепнул Чонгук мне. Я попятилась, но не смогла уйти далеко. Трое спрятанных от опознания незнакомцев кинулись на парня рывком, одновременно, оттолкнувшись от земли и совершив длинные прыжки. Чонгук подпрыгнул тоже и, крутанувшись в воздухе, ударил ногами по лицам двоих напавших. Словно попав в какой-то другой мир, я не понимала, как так произошло, что мы шли, гуляя, никого не трогали, и вдруг оказались под атакой бандитов. Что это за бандиты? Я попятилась ещё и, стукнувшись обо что-то спиной, вскрикнула и развернулась. За мной стояло ещё двое высоких людей со спрятанными лицами. Закричав, я попыталась теперь отступить к Чонгуку, но один из них поймал меня, заставив смотреть туда, где шла драка молодого человека и прислонив к моему горлу ножу.
– Остановись! – крикнул тот, что держал меня. Чонгук, почти победивший третьего противника, вынужден был замереть с занесенным кулаком. Он бросил взгляд в нашу сторону и, испугано округлив глаза, отпустил шкирку врага. – Чьи вы люди?! Отвечай, или я сейчас же прирежу её!
– Пожалуйста, отпустите её! – Чонгук поднял ладони, отойдя от того, которого бил и тот, воспользовавшись свободой, накинулся на обидчика, подлетев к нему и ударив под дых. Юноша согнулся пополам, не двигая руками, поднятыми, чтобы меня не поранили. Враг продолжал наносить удары, но Чонгук даже ни звука не издавал.
– Прекратите! Он же сдался! – крикнула я, неспокойно перетаптываясь на месте с ощущением стали на горле.
– Перестань! – бросил одному из своих державший меня, и снова обратился к Чонгуку, который перевел дыхание: – Последний раз спрашиваю, чьи вы и почему оказались на нашей территории? – Я смотрела на его белую футболку, надеясь, что его недавно зашитая рана не открылась.
– Я скажу, только отпустите её, – указал на меня молодой человек.
– Говори, и отпущу, – хмыкнул басистый голос над моим ухом. Снова что-то пронеслось в воздухе и я, скованная страхом и непонимающая, что творится, вдруг оказалась свободной. Нож куда-то делся, и мой захватчик повалился, сбитый кем-то, кто внёсся в сражение.
– Элия, беги! – велел мне Чонгук и я, что было мочи, развернулась и втопила обратно, откуда мы и пришли. В голове всё спуталось, колени тряслись, сгибаясь не так ловко, как хотелось бы, но я бежала, спасаясь. Ужас и кошмар ночи трехлетней давности въявь предстали снова. Кто эти люди? На кого они охотятся? Неужели опять это как-то связано? А если они искали меня? Причем здесь Чонгук? Или это только его враги, и он втянул меня во что-то? Я не хочу, не хочу! Мне страшно! Скорость увеличивалась и, хоть в гору, но я бежала, как олень от тигра. Я не хочу умирать! Что там будет с Чонгуком и тем, кто вступился за него, освободив меня?
Бег показался мне бесконечным, но я достигла дома и, внесясь в него, ничего не понимая, не разбирая, не слыша и не видя, влетела в нашу с Мао комнату. Её не было. Поднятый захлопнутой мною дверью воздушный вихрь сдул её записку со стола. Я бросилась к окну, чтобы зашторить его поплотнее. Почему на нём нет ставней? Я схватила стул и подперла дверь, после чего только подняла записку подруги, быстро прочла, что она ушла погулять с каким-то ухажером и вернётся, когда меня уже не будет, смяла записку и, дрожащими руками схватившись за голову, стала оглядываться. А если они побежали за мной? А если сейчас прибудут сюда? А если в их намерения входит убить меня? Надо было притаиться там же, чтобы видеть, чем всё закончилось. А если они убили Чонгука? Я должна была позвать на помощь! Но я так испугалась! Крутясь на месте, я искала какой-нибудь выход, решение… к кому обратиться? Я совсем одна, в этом общежитии сейчас и мужчин-то смелых нет, у кого просить помощи? Я остановилась, когда мои глаза заметили мою книгу заговоров на письменном столе. Она словно вылезла из-под подушки, чтобы пригласить меня к себе. Наверное, я сошла с ума, но я ничего больше не могу, ничего не умею и не знаю! У кого ещё мне просить защиты? Бабушка, помоги мне, если ты приглядываешь за мной сверху! Я схватила плотный переплёт и, раскрыв его, судорожно стала искать что-нибудь подходящее: проклятье на смерть, изведение врага, вызов духа-хранителя.
– Ты сошла с ума, Элия, – сказала я себе под нос. – Но ты должна попробовать… – посмотрев в этапы сотворения заклинания, я нашла в необходимых вещах мел и, вспомнив, что видела его в ящиках, стала их наспех обшаривать. В среднем нашёлся завалявшийся за тетрадями кусок. Опустившись на пол, я стала чертить изображение, которое было дано в книге. Круг с символами внутри себя. Знаки были сложными, но я пыталась максимально точно копировать их. Сама я поместилась в центр, как и указывала книга. Дрожащими пальцами это заняло немало времени, тем более некоторые знаки приходилось подправлять, рука срывалась. Положив книгу на колени, я дотянулась до канцелярского ножа на столе и, закрыв глаза, полосонула себе кожу на руке. Это черная магия, я знаю, это плохо, даже бабушка таким не занималась, но у меня нет больше ничего, кроме этой попытки. Когда хочется выжить и спасти кого-то – сходишь с ума, возможно. – Дух-хранитель, взываю к тебе, услышь меня из своего мира! Именами демонов и подземных королей, ангелов и небесных владык, взываю к тебе! – Я стала перечислять все прописанные в книге имена, звучавшие жутко, что у меня самой волосы дыбом поднимались. – Дух-хранитель, явись, и защити свою госпожу, рабу твоего владыки, будь он воплощением добра или зла, воплотись передо мной, прими материальный мир, обрети плоть! – Запомнив последние пару строк, я закрыла глаза и зашептала их на память. Было сказано, что их следует повторить трижды. Голос мой от нервов становился громче, пока я почти не вскрикнула на последнем слоге. Опомнившись, что если меня услышат соседи, то выгонят прочь, я открыла глаза. Перепуганная и трясущаяся, я хотела выдохнуть, закончив заклинание, когда заметила, что из шкафа идёт дым. – Господи! – сплюнула я через плечо, отпрыгнув к кровати Мао, которая стояла от шкафа дальше. Книга упала с моих колен на рисунки, сделанные мелом. Я вжалась в стенку, забравшись на кровать. Шкаф напротив меня выпускал дым из щелей, потом затрясся и, вдруг, дверцы его одновременно распахнулись. Я была напугана до смерти, поэтому не смогла и прокричать. Выпав из него на колени, существо, похожее на человека, бросило что-то дымящееся на пол и, быстро поднявшись, принялось топать по нему, чтобы потушить. Не привлекая к себе внимания, я разглядывала эту нечисть, которая была мужского пола, судя по всему, с ярко рыже-красными волосами, как у настоящего демона, чёрта, серьгами в ушах, во всем черном. Убрав что-то в карман тесных кожаных штанов, оно загасило тлеющую тряпку, в которой я опознала что-то из своих маек, запуталось в ней ботинком и, отшвырнув подальше, выпрямилось, подняв на меня взгляд. Я под ним скорчилась ещё плотнее.
– Ты… ты… кто ты? – не узнав свой голос, пропищала я.
– Я? – странным басом для того лица, которое имело, спросило оно. – Я этот… дух-хранитель. Вызывала? – странно уставилось оно на меня. Странно встало и странно сунуло руки в задние карманы. Всё в нём было странно.
– Д-да… вызывала, – кивнула я. Оно ждало от меня чего-то, но чего – я не знала. Попросить его о чем-то? Повелевать? Оно будет мне служить? А обратно когда исчезнет? Споткнувшись на ровном месте (или я оставила там мелок?), при попытке поменять ногу, оно стерло половину магического круга на полу подошвой высокого ботинка.
– Блядь, ворота закрыл, – посмотрело оно на результат, а потом опять на меня. – Что поделать, кажется, теперь я никуда не денусь, – развело оно руками. – Пожевать чего-нибудь найдётся? – Итак, первое, что я узнала о духах: они матерятся. Второе – они любят есть. Третье – я понятия не имею, что с ними делать и как обращаться!
