Текст книги "Мед.ведь.ма (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 49 страниц)
Меня тревожило, как и где найдёт меня на этот раз Вон. И станет ли ждать, как и обещал, или устал от моих внезапных переездов? А что, если мы с Ви ругались зря и он, сделав крюк где-нибудь, развернулся и возвратился в Ханьдань? Сомнение и волнение напомнило мне о друзьях.
– Как ты думаешь, – не выдержала на этот раз я, заговорив первой и повернувшись к сидению Ви, – с Шугой и Чонгуком всё в порядке? Может, позвонить им?
– Нет. Когда смогут, они позвонят сами. – Дух забарабанил по подлокотнику, но, поймав на своих пальцах мой взор, прекратил. – А знаешь, тебе и так хорошо, Медведьма. – Рука моя невольно потянулась к волосам, и я примяла их к голове.
– Не успокаивай меня.
– Нет, правда. Вообще я не знаю, почему ты… ты так плохо о себе думаешь.
– Ну, опыт служит подтверждением моему мнению.
– Да какой опыт? Ты жила в таком захолустье! Что там вообще понимают в красоте? Там же… – Мы подъезжали к первой остановке в городе, и моя душа сразу же взорвалась фейерверком конфетти, когда за окном блеснуло серебро металла, прислоненного к фонарному столбу. Я не слышала больше, что говорит Ви. Примкнув к стеклу, я побежала глазами по тротуару, пока притормаживал автобус. Вон стоял почти ровно там, где должна была открыться дверца, выпускающая пассажиров. Распахнутая байкерская куртка обнажала белую футболку и толстую цепочку на шее. Футболка небрежно свешивалась одним углом из-за ремня черных джинсов, незаправленная. Вон увидел меня в салоне и улыбнулся.
– Вставай, пошли! – подтолкнула я Ви, поднявшись. Он перестал что-то бормотать и выпал в проход, понукаемый мною. Пришлось подождать, пока выскользнут наружу те, что были ближе к двери и вот, наконец, когда я ступила на подножку автобуса, ко мне протянулась крепкая смуглая ладонь, за которую я скорее взялась, соскальзывая даже не на землю, а сразу в руки Вона, тепло принявшие меня в своё убежище.
– Как доехали? – спросил молодой человек, дружелюбно посматривая и на меня, и на Ви. Но тот не поддавался попыткам наладить контакты, угрюмо щурясь и поджимая губы.
– Хорошо, а ты давно уже здесь? – Моя ладонь так и осталась в руке Вона, когда мы отошли, чтобы не мешать другим выходящим из автобуса.
– Минут двадцать, около того, – он заметил переживание и чувство неудобства, которое появилось в моём выражении, что ему пришлось столько ждать, – да неважно! – Отмахнулся Вон. Он наклонился ко мне, чтобы никто больше не услышал: – Я боялся, что не дождусь вообще. Что ты не захочешь меня видеть за мою смелость, что я так нагнал тебя в дороге. – Я распахнула ошарашено глаза.
– Ты что! Это… это было здорово! Я тоже боялась, что ты не появишься, – призналась я.
– Так, ты хотела меня видеть? – хитро улыбнулся Вон, покачав мою руку в своей.
– Да… – опустив ресницы, не могла скрыть я. За моей спиной раздалось покашливание. Я опомнилась и повернулась к Ви. – Что теперь будем делать? Останемся здесь на ночь?
– Да, надо бы, – кивнул дух. – Я подыщу подходящее место…
– У вас есть в городе знакомые, или родственники, чтобы остановиться? – поинтересовался Вон естественным образом. Если люди приезжают куда-то, где-то же они рассчитывают жить? Ви начал было мотать головой, но я пояснила:
– Мы обычно спим, где придётся. Ну, знаешь, найти уголок поукромнее и растянуться.
– То есть… кхм… хостелы, общаги и съёмные квартиры? – уточнил молодой человек.
– Нет, чердаки, скамейки, спальные мешки, – поправила я. Он округлил глаза.
– Серьёзно? – Я покивала. Вон опять зашептал, скрывая вопрос от Ви, касающийся его: – Это вот этот добрый приятель приобщает тебя к такому бродяжническому образу жизни?
– Он… ну… просто помогает мне не пропасть. Я сама не очень самостоятельная в этом плане.
– Я сниму номер в гостинице, – выпрямил спину Вон и посмотрел на Ви, как мне показалось, с лёгким вызовом.
– На двоих? – хмыкнул ехидно Ви.
– Нет, блин, на одного. Я похвастаться сказал, что буду спать в комфорте, – ответил Вон, не выдержав, колкостью на колкость. Я загнанно уставилась на него снизу вверх. Не дойдёт ли до драки? Мой дух выглядит более хрупким, чем Вон. – Я заплачу за троих.
– Мы способны заплатить за себя сами, дело не в этом, – задетый, бросил Ви. Но объяснения не последовали. Я тоже при нём не могла сообщить Вону, что нам нельзя регистрироваться по документам, которые всегда требуют администраторы. Так велел Чонгук, он сказал, что у мафии везде слежка, и они быстро отследят по внутренним компьютерным системам.
– А, просто любите, когда москиты кусают в задницу и почки стынут на земле? Разумеется, – с сарказмом заметил Вон.
– Нам нельзя в гостиницу, Вон, правда, – тихо повторила я. Он окинул нас глубоким взором.
– Да ладно вам, ребята, из вас никудышные шпионы. Вчера за Элией гнался какой-то мужик, вы скрываетесь от кого-то и явно бежите откуда-то куда-то тайком. У вас проблемы с документами, так? – прозорливо вычислил он. Впрочем, если задумываться, то вряд ли что-то другое могло бы прийти на ум. Наше молчание подтвердило его догадки. Он сунул руку за пазуху и достал оттуда заграничный паспорт гражданина КНР. – Тогда я сниму на своё имя полу-люкс, там обычно двухместные кровати и даже диван дополнительный. С гостей ведь паспорта не спрашивают… – Я никогда не видела Ви таким быстрым и юрким, как в то мгновение, когда Вон держал своё удостоверение личности и вот, вдруг, оно было выхвачено и взято в ладони Ви, который уставился на страницы, изучая их. – Эй! – удивился возмущенно Вон.
– Лао Вон, – прочёл вслух мой дух, изучая информацию, – место рождения Яньбянь-Корейский автономный округ провинции Цзилинь. – Ви поднял глаза на парня. – Далеко тебя занесло. И ты не ханец?
– А по мне не видно? – хмыкнул Вон. Он говорил до этого на чистом путунхуа**, который я знала, но этот вопрос задал на корейском, что нимало меня изумило. – Моя мать – кореянка.
– Как-то всё это слишком странно, – растягивая слова, как следователь на допросе, выводил их Ви, – в огромном Ханьдане напороться на земляка…
– Паспорт верни, – протянул руку Вон. Дух поупрямился секунд пять, занеся документ над ладонью и шлепнув его на неё. – Спасибо, – сухо поблагодарил молодой человек, отворачиваясь от Ви. Похоже, его утомляло назойливое недоверие того, выраженное в едкости и неприкрытой неприязни. – Итак, в гостиницу? – подошёл он к байку.
– Элия с тобой никуда не поедет, – уперся Ви, придержав меня за запястье, пока другая рука была в пальцах Вона. Если бы они стояли друг от друга дальше, я бы натянулась, как бельевая верёвка.
– Не надо решать за неё, ладно? – попросил он грозным тоном.
– Я не могу оставить Ви, – только и смогла противопоставить я. Вон убрал железную ножку-опору, отпустив меня и взявшись за руль мотоцикла.
– Я не прошу никого бросать. Пойдёмте, прогуляемся. Но завтра лучше будет взять в аренду второй байк. Здесь должен быть филиал междугородней кампании, чтобы взять транспорт здесь, а сдать где-нибудь в другом месте. Хэншуй крупный город. – Мы тронулись пешком, и я, оглядываясь, находила подтверждение его словам. Широкие улицы, магазины, высокие дома, активное движение на дороге.
– И всё-таки, лучше мы обойдёмся… – начал Ви, но Вон оборвал его:
– Ты как хочешь, а мне кажется, что Элия не откажется принять душ и поспать на мягкой кровати. Я понимаю, что ты пацан, и тебе чужды заморочки, но о подруге подумать трудно? Сомневаюсь, что ей не хочется достойных условий. – Я тронула его за локоть, как бы и успокаивая, чтобы не давил на Ви (в конце концов, он всего лишь выпрыгнувший из астрала ангелок, откуда ему знать все нюансы?), и соглашаясь с ним, и благодаря за проявленную внимательность. Я очень ждала возможности помыться по-человечески. Ви временно угомонился, плетясь чуть сзади. Я прошептала «спасибо» Вону, и он, заговорщически подмигнув, напомнил: – У нас с тобой сегодня свидание, не забыла?
– Боюсь, что оно у тебя будет не только со мной, – поглядев через плечо, указала я незаметно на Ви. Никуда он не денется и не оставит нас наедине. Вон нахмурился, а меня даже немного позабавила эта ситуация, хотя я и понимала, что ребята в ней чувствуют себя неловко. Но не более неловко, чем я.
***
На ресепшене Ви посмотрел, как будет расплачиваться Вон, и отметил, что тот делает это наличными, а не по карточке. Золотые тоже всегда так делали, потому что сведения по карте всегда отмечались банками и можно было проследить передвижение того или иного человека. С другой стороны, если Вон подрабатывал в баре, то ему платили наличкой и бумажная валюта – это нормально.
В кармане завибрировал телефон и Ви, оглядевшись, не нашёл уединенного места, потому решил на минутку выйти.
– Я сейчас вернусь, – бросил он Элии и вышел на улицу, наблюдая сквозь прозрачную витрину здания холл гостиницы, где красиво над стойкой, за спиной персонала, подсвечивались круглые часы в трех экземплярах, показывающие сколько сейчас времени здесь, в Нью-Йорке и Лондоне. – Алло? – поднял он Чонгуку.
– Ну как вы там?
– Сейчас расскажу, но тебе не понравится, как и мне.
– Вас опять заметили?! – всполошился младший.
– Нет-нет, не в этом дело. Вы там чего? Оторвались? Где уже?
– Скоро будем в Баодине. Ничего так побегали, но поспим пару часов, а то они нас не догонят и потеряют и, упаси Будда, поскачут обратно. Так что там у вас за беда?
– Тот тип, что спас вчера Элию, помнишь, она рассказала? – «Угу» – отозвался Гук. – Он нашёл её сегодня, хрен пойми как. Заверяет, что влюблён, и примчал с нами в Хэншуй, целуя Элию каждые десять минут. Меня уже тошнит.
– Что за бредятина? – опешил парень, не представляя, как за каких-то полдня, что они разлучились, уже произошла история любви, которую ничто не предвещало.
– Ты тоже чувствуешь, что где-то просачивается запашок обмана?
– Это… ну… Я даже не знаю, что сказать. Любовь, конечно, случается, но…
– Ты не видел этого типа! Гукки, он вообще не похож на романтика и наивного. Это бычара повыше нас с испещренными шрамами кулаками и парой шрамов на морде. Морда достаточно смазливая, ничего не скажешь, и Элия с неё глаз не сводит. Но что-то неспокойно мне.
– И Элия в него влюбилась? – потеряно и как-то дрогнув переспросил Чонгук. Ви скрипнул зубами.
– Да! Она на него смотрит, как на пирог именинный, ничего не хочет видеть и слышать – затмило!
– Он, случаем, не гипнотизер?
– Да уж тогда бы и я на него слюни лил, – пошутил Ви, хотя ему было не до смеха. Он увидел, что Вон получил ключ от номера и повернулся к Элии. Она что-то сказала, указав на выход, видимо, прося подождать его, Ви. Они встали возле стойки, о чем-то болтая, и руки девушки сразу же очутились в ладонях молодого человека. Ви достал сигарету и закурил, щурясь. Было довольно душно, и сухой дым в жару неприятно тёк перед лицом по воздуху, но не покурить он не мог, наблюдая всю эту дешевую, по его мнению, пьесу. – Что мне делать, малой? Он готов за нами переть хоть до конца.
– До конца ему никак нельзя, – задумался Чонгук.
– Оно понятно. И направление наше ему вообще бы знать не надо.
– Сидите в Хэншуе, – определился Гук. – Тяни время. Тусуйтесь там, последи за ним. Как его зовут?
– В паспорте написано Лао Вон. Двадцать три года, родился в Яньцзи.
– Ты уже и в паспорт заглянул?
– Он им махал, я ни при чем, – затянулся Ви, поморщившись от горечи крепкого табака. Лёгкие сигареты он давно не курил, но сейчас почему-то эти не пошли.
– Я сообщу эти сведения нашим, может, чего-нибудь найдут. Постараюсь вернуться к вам послезавтра самое позднее.
– Будем ждать. Удержать бы Элию от безумных поступков.
– Каких, например? – спросил Чонгук, но Ви не отвечал, не зная, как лучше обозвать то, что подразумевал. – Ты думаешь она… – стал догадываться золотой. – Ну, в конце концов, её личная жизнь не наше дело, – с каким-то самоубеждением выжал Гук. – Ты только следи, чтобы с ней всё хорошо было.
– Презервативы вовремя подавать?
– Заткнись, – расстроился Чонгук.
– Я не знаю, как отговаривать девчонок от такого, Гук! Я уговаривать-то с трудом умею.
– Да с чего ты взял, что она вообще… ну… согласится с ним на что-то?
– Помнишь ту девчонку, что летом с Чимином крутилась?
– Ну.
– Помнишь, когда они познакомились, она выпила два коктейля.
– Ну.
– Мы ещё смеялись над тем, что если он её не уведёт куда-нибудь немедленно, то она спалит его глазами или изнасилует разделявшего их старика. Вот взгляду Элии не хватает одного коктейля.
– Элия не такая.
– Да, но этот Вон тоже не Чимин! Ну, ради чего ему стирать шины и оплачивать гостиницу, если он не хочет…
– Он оплачивает гостиницу?! Вы что, зарегистрировались?!
– Да нет же, он на себя номер снял. Короче, Гук, тут реально фигня наползает, надо разруливать.
– Скажи ей что-нибудь воспитательное. Что-нибудь убедительное, чтобы не была доверчивой.
– Да как можно заставить человека быть недоверчивым после того, как заставили её поверить в существование демонов, бесов, потусторонних созданий и прочей ерунды?
– Прочитай лекцию о СПИДе и сифилисе. Об альфонсах! Нет, они охотятся за деньгами… Расскажи ей о Джакомо Казанове, точно! Объясни, что есть такие мужчины, которые всё обставляют так, что нельзя не поддаться, но в итоге…
– Гук, я пытался сказать, чтобы она не верила… Она заплакала. Заплакала, потому что посчитала, что тогда её вообще нельзя полюбить.
– Пусть поплачет. Умнее станет, – строго и хладнокровно вынес вердикт Чонгук.
– Тебе легко говорить, ты этого не видел. Я не могу говорить то, что делает ей больно.
– Это называется прививка. Лучше сделать немножко больно, чтобы поболело и прошло, чем допустить заражение неизлечимым, когда от боли будет некуда деться. – Элия в холле стала вглядываться в темное окно, не понимая, почему Ви нет так долго. Бросив что-то Вону, она забрала у него свою руку и направилась к выходу. Ви спешно отбросил сигарету в урну, не успев её потушить. По счастью та была почти пустой, и ничего не загорелось.
– Мне пора, Гук, до связи! Позвони завтра как можно раньше! – Элия выглянула на улицу. Ви успел закончить разговор и улыбнулся ей, убирая в карман мобильный.
– Всё в порядке?
– Да, тебе привет от ребят. У них всё хорошо.
Они вошли в гостиницу, где терпеливо ждал Вон, держа сумку Элии. Не выказывая досады на задержку, не излучая ненависти к Ви за то, что им придётся спать втроём в одной комнате, он ни чем не вызывал опасений кроме того, что был слишком правильным, добрым и идеальным для случайного первого встречного. Войдя в лифт, Вон приобнял Элию, прижимая к себе. Поведя носом, он посмотрел на Ви.
– Бросай курить, друг, здоровее будешь. – Золотой вспыхнул, сглотнув слюну, и посмотрел на девушку. Та принюхалась и, узнав обычный запах дыма, пригляделась к Ви. Она ничего не сказала, как и сам Ви. Лифт довёз их до четвертого этажа, и пара вышла первой. Нечетный парень задержался в нём, пока дверцы не стали закрываться. Только тогда он протиснулся меж ними и поплёлся за влюбленными, процедив под нос:
– Вот сука.
Примечания:
*карезы – система подземного водоснабжения и каналов
** севернокитайский диалект, самый распространенный из китайских, более известный на Западе как мандаринский
Свидание
Номер среднестатистической китайской гостиницы в районе Таочен, обошедшийся в сто шестьдесят юаней, не отличался ничем от тысяч себе подобных по всему миру. В нём не было никакого особого китайского колорита, как и у всего здания в целом, кроме надписи-названия на входе и на крыше. Разве что жёлтое панельное покрытие постройки снаружи и жёлтые же стены внутри олицетворяли божественный, императорский цвет, так любимый в Поднебесной. Вместо спинки над двуспальной кроватью по стене шла мягкая отделка, в которую по бокам были встроены однолампочные ночники-бра. Напротив кровати, на длинном столике, стоял экран телевизора. Под окном наметилось раскладывающееся кресло, предназначавшееся для ночлега третьего лишнего. Вон пропустил Элию в комнату первой и она, войдя в неё и увидев застеленную постель, всем видом говорящую об удобстве и спокойном сне, подбежала к ложу и плюхнулась на него, слегка провалившись в приятно упругий матрас.
– Какое блаженство! – закрыла она глаза ненадолго, сложив руки на груди. Вон обошёл постель и бросил свой небольшой рюкзак (скорее что-то вроде большой барсетки для кошелька, документов – своих и транспортных, связки ключей, вряд ли там помещалось что-то из одежды, кроме сменной пары носков, трусов и одной футболки; Вон по всем признакам умел путешествовать налегке) на вторую половину кровати. Пока веки девушки были сомкнуты, Ви поднесся к этому рюкзаку и перекинул его на кресло, что вышло беззвучно.
Вон, дёрнувшийся в тот момент, когда посторонний коснулся его вещей, сдержал порыв перехватить их, и только грозно посмотрел на парня, посмевшего разобраться с местом ночлега. Элия открыла глаза и села.
– Спасибо, – посмотрела она с благодарностью на того, в кого влюбилась и он, переборов желание начать стычку с Ви, улыбнулся ей, что тут же повторил и лже-дух, правда более натянуто и искусственно, как будто уголки рта ему пристегнули кнопками к мочкам ушей. Поднявшись, Элия подошла к двери в ванную. Ей хотелось озвучить, что она пойдёт и ополоснётся, но это показалось личным и интимным при молодом человеке. Ви она бы не стеснялась, но Вон, несмотря на то, что позволил себе первым в её жизни поцеловать нетронутые прежде губы, вызывал смущение. – Я… – включив свет в ванной комнате, Элия наполовину вошла в неё, убеждаясь, что в ней есть полотенца, и одновременно с тем поглядывая на оставляемых ею парней. – Я буду тут. В смысле… ну… стучитесь. То есть, я закроюсь. Я мыться, – выпалила в итоге она и скрылась за дверью.
Вон тотчас убрал улыбку и опять впился недобрыми глазами в Ви.
– Ты что, хочешь сказать, что сам будешь с ней спать в кровати? – зашептал он, пока не включилась вода, позволившая повысить голос, не будучи услышанными.
– Я – нет, – не дрогнув, помотал лицом Ви. – Я могу спать на полу, но и ты с ней не ляжешь. Располагайся в кресле.
– О, это так благородно! Очень признателен, мистер Доброта. Хочешь выглядеть обделенным в глазах Элии, чтобы она подумала, будто я напыщенный эгоист? – Вон хмыкнул и скинул свой рюкзак на пол. – На полу буду спать я, а ты спи на кресле. – Тэхён принял к сведению замечание Вона и понял, что напыщенным эгоистом теперь будет выглядеть сам. Сняв с кресла подушку, он бросил её у подножья кровати и снял куртку, постелив вместо простынки. Вон обустраивался подобным образом вдоль кровати с другой стороны. Во время приготовлений двое то и дело посматривали друг на друга, молча фыркали, кривили губы и продолжали своё занятие. В ванной слышалось журчание десятков тончайших струек, бивших из душа, распыляющих воду на тело Элии, которое внезапно, без спроса, представилось Ви, худенькое и белое, совсем невинное, каким оно было тогда в реке. Эхом отозвался звук вставляемой в держатель лейки. Девушка освободила себе руки, чтобы постоять под водой и потереться. – А ты кто ей будешь-то? Дальний родственник, или просто друг?
– Ангел-хранитель, – отозвался Тэхён без энтузиазма.
– Вот как? Что же ты, ангел-хранитель, вчера за ней не доглядел?
– Я очень сожалею об этом сам, ведь иначе не появился бы ты, – пронзил Вона глазами золотой.
– Если бы ты был брат или кузен, я бы ещё понял, что это гнев крови и врожденный инстинкт охранять своё, но если ты не родственник, то твоя ревность нам тут не нужна. Если для Элии ты просто друг, будь добр, им и являйся.
– Тебя забыли спросить, – проворчал под нос Ви, тоже желая ополоснуться, но, не представляя, как оставит наедине этих двоих хоть на минуту? Нет, так не пойдёт, они всегда будут под его контролем. Как же тогда быть с душем? Сплавить бы куда-нибудь этого Вона, но он, хуже разваренной клейкой рисинки на палочке, прилип и не скидывается. – Как ты так просто попрощался с учебой? Тебя не волнует твоё будущее?
– Почему же, очень даже. Я хочу в нём быть счастливым, именно поэтому выбрал Элию, а не лекции.
– Она, может, и поверит в подобные басни, но я нет. Скажи правду, что тебе от неё надо? – настойчиво воззрился на Вона Ви, но тот не моргнул и глазом. Давление, подозрение, недоверие золотого никак не сказывались на молодом человеке, и он так уверено и твёрдо заявлял о чувствах, что на это без проблем можно было купиться. Ви задумался, а не хочет ли оклеветать подсознательно, по привычке незнакомца, ведь вся его жизнь последних лет приучила быть осторожным. Да и не только последних лет, разве детство и отрочество в детских домах были не столь же поучительными? Тэхён никогда не забудет некоторых воспитательниц, которые могли ударить детей, кричать на них, не давать достаточно поесть, пока те не выполнят какие-либо требования, но эти же воспитательницы превращались в ангелов любви и милосердия, когда приезжали комиссии, инспекторы, проверки, когда прибывало какое-либо начальство. Ложью и обманом были пропитаны стены почти любых подобных заведений, и от них, как заразу, цепляли лицемерие и враньё мальчишки и девчонки, корчившие из себя милашек, стоило появиться на пороге потенциальным приёмным родителям. В каких-нибудь семь-восемь лет дети уже умели различать материальное благополучие той или иной пары, каким-то чутьём, нутром определяя, в чьей квартире будет дорогая приставка, кто будет баловать, кто имеет на это средства. С малых лет они сидели на подоконниках и оценивали, на какой машине приезжают потенциальные родители, и если машина была старой и дешевой, то многие ребята специально вели себя плохо, надеясь, что дождутся более успешных мам и пап. Всё актёрство мира прошло перед глазами Ви с тех пор, как он стал хоть что-то понимать, но из-за странной патологии, отличавшей его от других, из-за редкого отклонения, называющегося «привычка быть честным», он всегда был в стороне, один, убегал из детских домов и приютов, ни с кем толком не дружил и не общался, пока не попал в Тигриный лог. И, что удивительно, именно выпустившись из него, наконец, понял необходимость лжи и потихоньку стал играть по правилам жизни, но не ради себя, а ради впервые обретенных друзей, ставших ему семьёй, ради общих миссий и идеи добра, за которую они сражались. Именно поэтому Ви смог солгать Элии о том, кем является. Именно поэтому не мог воспринять слова Вона всерьёз.
– Тебя что, недолюбили в жизни, что ты такой недоверчивый? – проницательно хмыкнул тот.
Тэхён отметил про себя, что если этот парень не мудрый простак, то очень опасный противник, который разбирается во многих вещах не хуже них – золотых. Глядя на его руку, лёгшую на покрывало кровати, Ви задумался, стоит ли рискнуть и проверить этого байкера на реакцию и боевую сноровку? Судя по его стертым костяшкам он, как минимум, увлекается боксом. Как максимум – ас боевых искусств, а уж какого уровня ас не узнать никак, не подставив свою шкуру.
– А ты прям рубаха-парень? – поинтересовался Ви.
– Я? Фактически, – нагло улыбнулся Вон, чем вызвал очередную волну раздражения.
– Тогда расскажи что-нибудь о себе, о своём детстве.
– Что ты хочешь знать? Ты уже знаешь, где я родился. Там и вырос. Детство как детство, ничего особенного.
– Кто твои родители? Где они?
– Они погибли. Я сирота. – Ви прищурился, остро восприняв подобное заявление. Если Вон скажет, что это произошло давно, и он вырос в приюте, то это будет очередная сказка. Люди, выросшие в детском доме, совершенно не такие. Он видел их сотни, они ведут себя иначе. Трудно описать, как именно, но иначе. В них нет такого… эгоистичного самодовольства? Ощущения добровольного выбора судьбы? В детях, оставшихся без родителей, вырастает некая бытовая нелепость, которую замечают только такие же, которые учились жить сами, и потому делают это необычно.
– Давно?
– Не очень, три года назад. – А это было похоже на правду. Оставшись в сознательном возрасте без отца и матери, человек может стать вот таким неприкаянным, легким на подъём и пытающимся зацепиться за какую-то новую привязанность, за любовь, создать свою семью.
– А братья или сёстры у тебя есть?
– Это что – допрос? По-моему, я не обязан выкладывать всё о себе типу, который не пытается завоевать моё расположение и даже более того, всячески уклоняется от дружелюбия.
– Я забочусь об Элии, и…
– Теперь она – моя забота. Расслабься и отдыхай, – так покровительственно произнёс Вон, что у Ви ногтями по душе прошлись не кошки, а гепарды. Вмазать бы Вону, вмазать!
– Как ты можешь её оберегать, если ничего не знаешь?
– Если что-то необходимо знать ради её безопасности, расскажи мне! – Тэхён посмотрел на свои колени в темных штанах. Рассказать ему о пророчестве, убитой провидице, синьцзянцах и драконах? Всю эту историю не выложишь без объяснения того, что существуют ещё некие золотые, и он один из них. Поэтому историю лучше держать при себе.
– Всё, что тебе надо знать – что Элию нужно беречь. И что она должна быть рядом со мной. – Вон снова хотел вставить едкое словцо, но у него затрезвонил мобильный. Перебросившись парой фраз со звонившим, он вздохнул, положив трубку. Ви слышал какие-то обычные объяснения на китайском вроде «я в другом городе уже», и оправдания из ряда «не могу», «не получится», «может быть потом».
– С работы, – не дожидаясь вопросов, убрал телефон Вон, посмотрев на Ви. – Не смогли так быстро найти замену, но что поделать, к счастью, я там не официально был трудоустроен, и они ничего мне не сделают. – «Неужели он просто бармен? – ломал голову Ви. – Неужели всё на самом деле безобидно и просто, и я всего лишь очень мнительный и беспокойный? И ревнивый». Признав с подачи Вона присутствующее в нём чувство, Тэхён огорчился, считая неприемлемым подобное между золотым и девушкой. Золотые не имеют права влюбляться, тем более в тех, кого спасают. Это верх безнравственности по отношению к опекаемой. Это лишает объективности. Это не даёт принимать помощь, которая, возможно, сейчас необходима.
– А откуда у тебя столько шрамов? – кивнул Ви на парня. Тот улыбнулся, откинувшись спиной на стоявшее за ним кресло и скрестив руки на груди с видом босса в своём рабочем кабинете.
– Такое ощущение, что ты вот-вот спросишь, а почему у меня такие большие глаза и уши? Я знаю эту сказку, но я не из неё, успокойся.
– Ты не ответил.
– Я байкер. А иногда бывал вышибалой, по совместительству. Ты знаешь, что такое слетать с мотоцикла на большой скорости? Порой рвётся амуниция, и ничто не спасает от того, чтобы содрать в нескольких местах кожу, или порезаться об то, во что влепишься. Ну, а драка с битыми бутылками в барах – обычное дело. Да что мы всё обо мне? Ты-то чем по жизни занимаешься? – Ви молча уставился в глаза сопернику. Не окончил школу, не учился в университете, не работал. Вышел из буддийского монастыря и спасал мир от негодяев. Так и сказать? Странная профессия. Нужно сочинить что-то правдоподобное.
– Я так же, перебиваюсь подработками. Когда достигнем конца пути – устроюсь на постоянное место.
– Кем, например?
– Кем получится, – желая отвязаться от обратного допроса, бросил Ви.
– И ты пытаешься утвердить себя, как более надёжного друга Элии? Слушай, парень, ты даже не знаешь, кем ты хочешь стать. У тебя есть стремления какие-нибудь? Элии кто-то должен помочь встать на ноги, обустроиться, она ведь едет куда-то, где никогда прежде не была, я прав? Это видно по её глазам, что будто впервые видят весь этот мир. Ты для неё не опора, дружище, так что смирись.
– Мы знаем, куда движемся. И нам есть куда идти, не переживай. Только вот тебе там места нет.
– Моё место рядом с Элией. И мне плевать, что ты об этом думаешь, – закончил разговор Вон, растянувшись на полу, но в этот момент выключилась вода и он сел обратно, ожидая выхода своей возлюбленной.
***
Я вышла из ванной и сразу же почувствовала, что обстановка между ребятами не разрядилась. Окинув взглядом то, как они лежали на полу, посмотрев на кровать, с помощью нетрудной математики я осознала, почему так случилось.
– Не надо спать на полу из-за меня! – Вытершись не насухо, торопившаяся поскорее вернуться, чтобы служить преградой между злящими друг друга Ви и Воном, я была в прилипшей ко мне местами футболке, что подчеркнуло бы сексуальность фигуристой девушки, а меня ещё больше делало похожей на угловатого подростка. – Я лягу в кресло, а вы устраивайтесь на кровати. Она же двухместная.
– Я рядом с ним не лягу, – проворчал в ответ Ви.
– Аналогично, – не задержал своё мнение Вон. Что мне с ними делать? Я попыталась найти в глазах Вона то, о чем говорил мой дух, что тот захочет затащить меня в постель. Не надеялся ли Вон, что я буду спать с ним ночью? Но тот ничего такого не обнаружил, безмятежно продолжая сидеть у кресла, сдерживая ухмылку, которая адресовалась Ви.
– Вы можете спать по краям, она достаточно широкая. Не заставляйте меня испытывать угрызения совести! Это не правильно, что я буду в комфорте, а вы – нет.
– Да мне не привыкать, – хором выпалили ребята и переглянулись. Я сделала глубокий вздох.
– Я всё равно устроюсь на кресле, – подошла я к Вону, сидевшему на пути к тому. – Подвинься, пожалуйста.
– И не подумаю, я снял номер для того, чтобы ты отдыхала, как следует. – При попытке легонько его подтолкнуть в сторону, он поймал мою кисть и заглянул мне в глаза. – И вообще, рановато укладываться на покой. Мы идём на свидание?
– Сейчас? – удивилась я.
– Ночной город – что может быть прекраснее?
– Не знаю, я никогда не гуляла по ночным городам.
– Так, тем более! – поднялся Вон, продолжая держать мою руку. – Поехали, и ты почувствуешь, как прекрасно… – Ви поднялся, остановив описание перспективы своим недобрым выражением лица.
– Никуда она с тобой не поедет. Без меня.
– Ви, неужели ты думаешь, что он сделает мне что-то плохое? – Я готова была согласиться никуда не ехать вдвоём, просто потому что некрасиво бросать духа одного-одинешенького. Но когда он перестанет так грубо и категорично отзываться обо всем, что связано с Воном?
– Именно так я и думаю, – беззастенчиво признал Ви.
– Отлично, в таком случае, можешь идти с нами, – пожал плечами Вон, мне кажется, сдержав некоторую досаду. Он обратился ко мне: – Пройдёмся пешком, ничего страшного.
Неподалеку от нашей гостиницы по Хэншую текла река, не слишком широкая, но достаточная, чтобы улицу вдоль неё можно было назвать набережной. От неё в сторону отводился большой пруд, в котором, естественные или насыпные, виднелись два островка, скрепленные пешими мостками. Там горели фонарики и небольшой парк, в который превратили эту природную зону, выглядел волшебно. Мы с Воном шли держась за руки, вдыхая воздух нового города, в котором ни один из нас прежде не был. Метра на три позади плёлся Ви, не пожелавший идти возле нас. Его упорное отрицание компании Вона настораживало меня. У него не могло быть никаких причин не любить того, кроме сверхъестественного чутья. Чем ещё могла бы быть вызвана такая ненависть к обычному парню? Неужели поводы для осторожности были? Я украдкой поглядывала на Вона, гадая, есть ли у него секреты и тайны? Разговаривая негромко, мы были неслышны для Ви, поэтому беседа получалась фактически романтично-личной.
