Текст книги "Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)"
Автор книги: AliyaZ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)
Разглядывая спину этого забавного парня, я подумала, что знаю о нём так много, словно мы знакомы уже немало лет. Так трогательно, что он пришёл поддержать своего брата, хоть и явно чувствует себя не в своей тарелке в этом концертном зале.
Когда Том и, судя по всему, его отчим – Гордон, наконец, заняли желаемые места, ведущая – выпускница с кипельно-белыми зубами и густой, как у пони, рыжей чёлкой, уже объявляла первого конкурсанта. Я поудобнее устроилась на твердоватом, тёмно-красном сидении и начала напряжённо ждать очереди выступления Билла.
Ежегодные слушания каждый раз проходили по одной схеме, и этот год не стал исключением: сначала зрители слушали выступления певческих коллективов вроде хора и других вокальных ансамблей, затем отделение аккомпанемента – два участника представляли общий номер: один поёт, а другой аккомпанирует. И лишь в самом конце имели место номера с соло-исполнением музыкальных произведений на выбранном инструменте. В этом отделении и должен был появиться на сцене мой друг.
Терпеливо выслушав всех завывающих, поющих мимо ритма и не попадающих в ноты, я, наконец, с замиранием сердца заметила чёрную макушку, высунувшуюся из-за кулис. Чуть ссутулившись, парень направился к инструменту. На лице его не было ни единой эмоции, скорее, он выглядел очень уставшим и просто хотел поскорее покинуть эти стены.
С интересом обернувшись назад, я взглянула на Тома: дредастый подался на сиденье вперед всем телом, и, максимально вытягивая шею, что-то проговаривал одними губами. Кажется, кое-кто волнуется гораздо больше, чем сам Билл...
Я вжалась в кресло, когда черноволосый бросил свой взгляд в зал. Остановив глаза на ряде, где сидела его семья, парень чуть улыбнулся – старший брат улыбался во все тридцать два зуба и, подпрыгивая в кресле, показывал близнецу два больших пальца.
Тихо выдохнув, я расслабилась: хорошо, что меня он не заметил. Лучше уж я подойду и похвалю его после выступления. Сейчас у него есть гораздо более важная поддержка в лице своей семьи.
Билл легко опустился на стул рядом с инструментом и в своём обыкновении сложил ладони на колени. Пару секунд его глаза изучали клавиши, и... он распрямил спину, чуть вскинул голову, поднял руки и начал играть.
Я в очередной раз поражалась его таланту работать с инструментом так непринуждённо, словно он не прикасается к искусству, а, допустим, чистит зубы или надевает ботинки – делает что-то совершенно будничное. Он мог даже не смотреть на клавиши, руки сами делали то, что было нужно, и делали это просто мастерски.
Мельком взглянув на первый ряд, я заметила, что фигуры членов жюри поражённо замерли. Среди них лишь мисс Хэтчинсон кивала головой и отстукивала ручкой ритм мелодии, которую играл Билл. Она волновалась за своего ученика, но это было совсем необязательно – он делал своё дело просто блестяще.
Торжественная, величественная и степенная мелодия заполнила зал, в котором на время выступления воцарилась тишина. Улыбаясь, я вскинула голову. Я очень гордилась мальчишкой... Когда последний такт был сыгран, Билл, как всегда, ещё несколько мгновений смотрел на клавиши, словно прощаясь с инструментом, а я уже занесла перед собой руки, чтоб разразиться в аплодисментах.
Слабо улыбаясь, парень вышел на середину сцены и легко поклонился зрителям. Сзади меня послышался громкий свист и улюлюканье:
– И этот чёртов гений – мой братишка! Да-да, он тут всех сделал, как видите!
Я повернула голову и чуть не скатилась под сиденье от смеха, когда увидела, что брат-близнец Билла подскочил на ноги и изо всех сил дубасил в ладоши поднятыми над головой руками.
– Том, сядь, – шикнул мужчина рядом с ним. На моё удивление, его пасынок закатил глаза, но повиновался, грузно плюхнувшись на сиденье.
Тем временем Билл уже скрылся за большой тёмно-зелёной шторкой кулис.
После выступления миниатюрной блондинистой девочки-скрипачки и парня из моего класса сольфеджио – прыщавого гитариста Тони, наконец, пришло время объявления результатов конкурса.
Деловито оглядываясь и держа в руке большую папку с записями окончательных баллов участников, на сцену поднялась мисс Хэтчинсон. Поприветствовав зал и всех конкурсантов, она перешла непосредственно к объявлению участников, разделивших между собой три места победителей.
Первыми на сцену поднялись ребята-хоровики, занявшие третье место. Я даже немного расстроилась, наблюдая за их грустными лицами – всё-таки они берут «бронзу» вот уже четвёртый год... Но сегодня у меня другой фаворит.
Второе место заняла Сьюзен Кейл – та самая худощавая девчонка со скрипкой, выступавшая после Билла. Вприпрыжку поднявшись по ступеням, ведущим на сцену, блондинка буквально вцепилась в свою похвальную грамоту и, не в силах стереть с лица улыбку, примостилась рядом с хоровиками.
– Победитель у нас сегодня необычный. Вот уже несколько лет сольные номера не получали первого места, – поправляя очки, мисс Хэтчинсон не могла скрывать радость, легко читающуюся в её глазах. – Я счастлива, что сегодняшний победитель – мой ученик. Билл, прошу, поднимись на сцену.
Зал разразился овациями. Казалось, громче всех кричат за моей спиной, быстро и часто хлопая в ладоши, я оглянулась на семью Билла: теперь Гордон и Том вместе вскочили на ноги и, обнимаясь в прыжке, почти визжали от радости.
Снова сосредоточив своё внимание на происходящем на сцене, я с замиранием сердца смотрела на то, как сдержанно и почти безразлично Билл принимает свою награду. В сердцах, мисс Хэтчинсон схватила мальчишку в охапку и звонко чмокнула в щёку. Парень, кажется, покраснел с ног до головы, а я тихо прыснула, закрыв рот рукой. Вот ведь не повезло...
Когда церемония награждения подошла к своему логическому завершению, я вместе со всеми зрителями поднялась с кресла и двинулась к выходу в большой холл, где надеялась пересечься с победителем конкурса и поздравить его как можно быстрее, пока его семья топчется где-то сзади меня.
Встреча не заставила себя ждать: парень уже стоял около выхода из закулисья, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и бегая глазами по толпе.
– Билл! – я махнула рукой и решительно зашагала в его сторону, огибая безжалостно кучкующихся людей. Сдвинув брови, парень начал искать откуда же его позвали.
– Виктория, ты... Ты всё-таки пришла! – растеряно вскинув руки, мальчишка прикусил нижнюю губу.
Иногда поступки гораздо важнее слов, поэтому я, не придумав ничего лучше, заключила своего друга в крепчайшие объятия.
– Поздравляю, – скрестив руки за его спиной, прошептала я. – Ты правда был лучшим!
– Ну, прекрати, сейчас же... – тихо ответил он прямо мне в макушку.
– Это ты прекрати себя недооценивать, – я осторожно толкнула друга кулаком в грудь, ненавязчиво увеличивая дистанцию между нами, от которой уже становилось немного неловко.
– У тебя есть планы на вечер? – тут же выпалил Билл, слегка округлив глаза, и умоляюще сложил ладони, приближая кончики пальцев к губам.
– Да нет... – задумчиво ответила я, почёсывая затылок. В голове промелькнула просьба мамы не задерживаться, но сразу же исчезла в неизвестном направлении. Я слишком сильно скучала по Биллу, и эта неделя порознь была огромной ошибкой. Но, в конце концов, все мы совершаем их. И он, и я... – Нет, я свободна как ветер. Есть предложения?
– Я хочу пригласить тебя к себе домой. Точнее... В гараж, – заговорчески улыбнулся парень.
– Куда-а-а? – нахмурившись, протянула я. – У тебя что, тачка сломалась, и ты думаешь, что я в них разбираюсь?
– Не-а. Увидишь, если пойдешь со мной, – подмигнув, парень протянул мне руку, предлагая отправиться в путь прямо сейчас.
– Твоя загадочность меня когда-нибудь убьёт, – я закатила глаза, но всё же вложила свою ладонь в его, как бы соглашаясь на его предложение. – Стоп, – я на секунду напряглась. – А как же твоя семья? Я видела их в зале...
– Гордон сейчас снова отправляется на работу. А Том... – Билл ненадолго задумался. – Будь уверена, с Томом мы не пересечёмся. С него должок!
POV Билл
Sum41 – With Me
– Пароль? – зайдя в гараж первым, я задержал на его дверях руку, тем самым не давая девушке возможность пройти. Я решил подшутить над ней так же, как она надо мной в тот день, когда я залез в её окно.
Виктория широко улыбнулась и, качая головой, опустила её вниз:
– Веснушка, – тихо произнесла она, словно стесняясь только что сказанного.
– Ответ верный, – я с улыбкой открыл двери и расступился, приглашая девушку войти.
Виктория медленно вошла и, озираясь по сторонам, удивлённо захлопала глазами.
– Это всё ваше? – спросила она, притрагиваясь к различной аппаратуре для записи и обработки музыки.
– Да, – ответил я, опираясь об электронное пианино. – Гордон подарил нам всё это на наш с Томом день рождения.
– Обалдеть... – прошептала она, и её пальцы заскользили по закрытой крышке фортепиано.
– Хочешь сыграть? – предложил я, распахивая крышку и предоставляя взору Виктории клавиши, пребывающие в идеальнейшем состоянии.
– Может, лучше ты? – девушка посмотрела на меня, а потом перевела свой взгляд на инструмент.
– Мою игру ты сегодня уже слышала, – пробормотал я, слегка улыбаясь. – А вот я твою – ни разу.
Виктория ласкала своими изящными пальцами почти каждую клавишу, внимательно следя взглядом за их движениями.
– Поверь, в моей игре нет ничего особенного, – сказала она, а затем снова посмотрела на меня. – Ты прав, я слышала твою игру, но вот пение – нет. И я безумно хочу, чтобы ты спел, – поймав на себе мой хмурый взгляд, Вики продолжила: – И не заставляй меня тебя упрашивать.
Конечно, я мечтал спеть Виктории ту песню, которую я написал для неё, но, учитывая последние события, я не хотел рисковать. Что, если она поймет всё так, как нужно, и снова не захочет меня видеть?
– Это неинтересно, – возразил я, захлопывая крышку пианино.
Виктория перехватила её и вернула на место:
– Ерунда.
Я вздохнул и сел за музыкальный инструмент. Что ж, если Виктория так этого хочет, то я спою. И плевать, что из этого выйдет.
Набрав в грудь побольше воздуха, я аккуратно поставил пальцы на нужные клавиши и, взглянув на Викторию, которая стояла около пианино и, подпирая локтём подбородок, внимательно меня слушала. В этот момент меня охватил мандраж. Сейчас мне было в сотни раз страшнее, чем перед своим выступлением на конкурсе. Но назад пути уже нет, а значит, мне нужно забыть, что и для кого я делаю. Нужно просто делать то, что я так люблю. Раствориться в эмоциях, которые я ощущаю в момент исполнения песни. Это я смогу.
Когда я заиграл, всё вокруг будто бы переменилось. Я представил, что нахожусь один в кромешной тьме, и лишь единственный тонкий, но яркий лучик освещает мне блестящие клавиши. Мои глаза закрыты. Мой голос словно принадлежит совсем не мне. Он исходит откуда-то из темноты, а я слышу его со стороны. Неожиданно меня охватывает боль. И мне больно настолько, что я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать это неприятное, навязчивое чувство. Мои пальцы давят на клавиши всё увереннее и увереннее, а голос становится громче, прибавляя легкую хрипотцу...
– Если ты не сможешь дышать,
Я буду рядом Приблизься ко мне. Стань ко мне ближе.
Мои пальцы оторвались от клавиш и повисли в воздухе. Кажется, я только что совершил непростительную ошибку. Но я больше не мог скрывать всё то, что чувствую. Это сильнее меня.
Боясь взглянуть на Викторию, я не отводил своего взгляда от клавиш. Небрежно положив руки на колени, я ждал. Ждал и боялся.
– Это... Это невероятно... – завороженно прошептала девушка. Её голос был слишком тихим, и то, что она сказала, мог слышать только я.
Я поднял на Викторию глаза и увидел, что она плачет. Слёзы катились по её щекам, и девушка даже не собиралась утирать их. Я медленно встал и подошёл к ней. Сегодня она была до невозможности красива. Её платье цвета красного вина подчёркивало стройное тело, а волосы, которые были уложены в крупные кудри, мягко обрамляли покрасневшее лицо.
Виктория сцепила свои руки на уровне живота и смотрела куда-то вниз. Я так и не мог понять что всё это обозначает... Протянув правую руку к безупречному даже в слезах лицу девушки, я большим пальцем утёр одну из хрустальных слезинок. Она не шелохнулась, только подняв на меня свой взгляд. Чёрные глаза блестели, выглядели очень печальными... Я пытался что-нибудь в них разглядеть и получить ответы на все вопросы, но мне было так сложно...
– Чего мобилу не берёшь? Это что, так сложно? О-о-оу...
– Том... – тихо простонал я и медленно повернулся к только что вошедшему в гараж близнецу, который просто обожает всё портить!
– Привет. Я... кажется, я не вовремя? – беззаботно проговорил брат, проходя в студию вместо того, чтобы пулей убраться отсюда.
– Да, боюсь, что да... – недовольно отозвался я, отходя от Виктории и поспешно закрывая крышку пианино.
– Очень извиняюсь, ребята! – совершенно неискренне воскликнул брат и подошёл к Виктории почти вплотную. – Привет! Я – Том. Брат-близнец этого вечно недовольного парня.
– Да, я знаю, – с улыбкой проговорила девушка и протянула моему близнецу руку. – Я – Виктория.
– Рад познакомиться с тобой, – теперь уже искренне сказал Том, пожимая маленькую ладошку Виктории, а затем завалился на небольшой кожаный диванчик. – Билл все уши про тебя прожужжал.
– Что ты делаешь? – одними губами спросил я, во все глаза глядя на брата.
Вики рассмеялась, присаживаясь рядом с моим близнецом.
– Взаимно. Билл тоже много про тебя рассказывал.
– Надеюсь, ничего плохого? – усмехнулся Том, ехидно поглядывая в мою сторону.
– Поверь, только хорошее, – рассмеялась девушка и тоже устремила свой взгляд на меня.
– О-о-о-чень мило, – протянул Том, в умилении сложив ладони.
Я натянуто улыбнулся, а затем резко содрал улыбку со своего лица. Брат явно напрашивается на неприятности.
– Том, ты разве забыл? Мама велела тебе подстричь газон, – настойчиво произнес я, буравя близнеца своим суровым взглядом.
– Нет, ничего подобного она не говорила, – пожимая плечами, сказал он и повернулся к Виктории. – Как тебе наша студия? Билл всё тебе показал?
– Да, я даже не представляю как всем этим пользоваться и...
– ТОМ... – перебивая Викторию, я подошёл к брату и снова принялся просверливать в нём дыру своим взглядом. – Мама будет очень расстроена, если ты не подстрижёшь этот чертов газон...
Том закатил глаза и, хлопнув себя по коленям, резко встал на ноги.
– Ладно, я всё понимаю... – промямлил он, оглядев сначала Викторию, а затем меня. Задержав на мне взгляд, брат глупо улыбнулся. – Сегодня и правда моя очередь. Обожаю ухоженную лужайку!
Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться и не ударить брата по его тупой башке прямо сейчас. Что он несёт? Боже...
– Была рада поболтать, Том, – улыбаясь, проговорила Виктория и тоже встала с дивана.
– Я тоже, Виктория, – брат махнул нам рукой и развернулся в сторону выхода. Сделав пару шагов, он остановился и снова обернулся. – Ещё увидимся!
Вики кивнула и помахала Тому в ответ, не прекращая улыбаться. Я стоял и провожал близнеца полным злости взглядом, пытаясь унять нарастающий гнев.
– Веселый у тебя братец, – повернувшись ко мне, призналась Виктория. – И вы с ним очень похожи.
– Правда? – вопросительно воскликнул я. Как приятно! Неужели я такой же глупый, навязчивый и непонимающий простых намеков недоумок?
– Да! Просто как две капли. Но это если присмотреться... С первого взгляда можно сказать, что вы совсем разные. – объяснила девушка, рассматривая меня. Очевидно, её поражало то, что мы с Томом, всё-таки, очень похожи.
– Так и есть, – вздохнул я, опускаясь на тот самый диванчик.
Виктория огляделась и, взяв свою сумку, которую оставила возле пианино, направилась к дверям гаража.
– Мне уже пора идти, – с грустью произнесла она и улыбнулась уголками губ. – Спасибо, что пригласил. Мне очень понравилось.
Студия? Моя песня? Мой... брат? Да не дай бог.
– Тебя проводить? – вызвался я, немедля покинув тёплое место и встав на ноги.
– Нет, спасибо, я проедусь на автобусе, – отказалась Виктория и подошла ко мне. – Ещё раз поздравляю тебя с победой в конкурсе, ты действительно был самым лучшим и заслужил первое место, – девушка потянулась ко мне, чтобы заключить в свои объятия. Я неловко протянул к ней руки и, слегка прижав её к себе, тут же отпустил. Виктория улыбнулась, и я не мог не улыбнуться ей в ответ. Девушка снова направилась к выходу, по пути пару раз оглянувшись. Когда она покинула гараж, я шумно выдохнул и плюхнулся на диван.
– Почему она так быстро ушла? – спросил непонятно откуда взявшийся Том, надевающий на руки огромные перчатки.
– Ты что, действительно собрался стричь газон? – глядя на него как на полнейшего идиота, проговорил я.
Близнец нахмурился и посмотрел на свои руки, которые уже были надёжно упрятаны в перчатки.
– Ты издеваешься?
Я громко рассмеялся, пряча лицо в ладонях. Мой смех сейчас походил на истерический.
Том медленно снял перчатки и подошёл ко мне.
– Придурок мелкий! – яростно бросив перчатки в меня, пробурчал он.
Я продолжал смеяться, хлопая себя ладонью по коленям и качаясь из стороны в сторону. Впервые за долгое время я смеюсь над своим братом, а не он надо мной. Идеальное завершение этого хорошего дня!
====== Сон и реальность ======
POV Виктория
Joshua Radin – Winter
Школьные осенние каникулы, по моему мнению, слишком короткие и их совершенно не хватает на что-либо дельное. Они лишь «развращают», оставляя после себя неприятное «послевкусие», долго не позволяя вернуться в привычную колею, как в учебном плане, так и просто в плане распорядка дня.
Что касается меня, так мои каникулы были испорчены с самого начала, ещё во время вечеринки в честь Хэллоуина, и я, даже спустя целых две недели после окончания отдыха, всё не могла прийти в себя. Именно поэтому внеплановый выходной в честь Дня Благодарения казался мне чем-то вроде света в конце тоннеля: я уже мечтала выспаться и проснуться без отягощающей мысли о том, что сейчас нужно встать и идти в школу. В то самое место, где меня ожидают, притаившись по углам, мои проблемы: мой, равнодушно избегающий меня, парень (видимо, уже бывший), чопорно сторонящаяся меня Рейчел и, стыдливо поглядывающий, но боящийся сказать мне хоть что-нибудь, Эр-Джей.
Когда же всё успело так измениться? Наверное, год назад я и подумать бы не смогла, что когда-нибудь мы не просто поругаемся, а будем делать вид, что вообще забыли о существовании друг друга... Наша компания всегда была примером для подражания, на нас равнялись ученики младших классов, учителя ставили нас в пример, родители не могли налюбоваться нами... Да, я однозначно скучаю по ним.
Но не по тем, кем они являются сейчас. Я действительно и знать не хотела этих циничных людей, готовых на всё, чтобы выставить себя в лучшем свете, пусть даже от этого и будет зависеть репутация кого-то другого. Прожигающих свои жизни ради праздности невнятных алкогольных вечеринок, делая из них смысл своей жизни.
Кто эти люди? И как они могли быть моими друзьями? Где заботливый, ласковый и учтивый Стив? Беззаботная, понимающая, креативная Рейчел? Жизнерадостный, неунывающий, невероятно активный Эр-Джей? Больше всего на свете я хотела бы вернуть этих людей, но, похоже, я потеряла их где-то в воспоминаниях о начале прошлого лета, когда все мы разъехались по разным сторонам на каникулы...
Однако, был среди всех этих метафорических руин и лучик света. В лице ужасно забавного в своей скромности, нескладного черноволосого мальчишки, который, по сути, был другом моей мечты. У которого всегда находилось время на меня, который был готов протянуть свою руку в нужный момент, который своей улыбкой мог растопить любой лёд и прогнать всё моё плохое настроение.
Но было и ещё кое-что.
Каждый раз, когда я заглядывала в его глаза цвета тёмного ореха, каждый раз, когда слышала его смех или ненароком касалась его руки, меня, с макушки до пяток, затмевая рассудок, охватывала... Нежность?
Порой, проводя с Биллом время, я с трудом сдерживала порывы осторожно пригладить его волосы или успокаивающе накрыть своими ладонями его кисти рук, которыми он так активно жестикулирует... Всё это пугало меня и заставляло краснеть наедине с собой всякий раз, когда мысли останавливались на этих неловких моментах, в которые удавалось сдержать себя лишь в последнее мгновение.
Я уже и думать забыла о том, что совсем недавно парня и вовсе не было в моей жизни. Общение с ним казалось таким непринуждённым и естественным, нефальшивым, что, казалось, так и было всегда. Иногда я всерьёз задумывалась о том, что эта связь полностью заменяет мне моих старых друзей. С Биллом было проще. Это было чем-то совершенно новым, другим, словно всю жизнь я жила в вакууме, а с ним впервые вдохнула свежий воздух.
Лениво валяясь в кровати после приятного пробуждения, я в очередной раз пыталась воспроизвести в своей голове голос Билла, исполняющего свою песню. Я, конечно, знала, что парень наделён талантом, но даже представить не могла, что он сам пишет песни. Тем более такие, пробирающие до глубины души и остающиеся в ней на постоянное проживание.
«Стань ближе ко мне...» – хрипло пропела я, тут же сморщившись. Из моих уст это звучало просто отвратительно. Надо будет попросить Билла записать мне песню, чтобы я не портила себе впечатление о ней собственными завываниями.
Потягиваясь, я перевернулась на спину и замерла, округлив глаза. Весь дом заполонил дивный аромат индейки с травами в апельсиновом соке, которую мама готовила каждый год на День Благодарения по своему особому рецепту, и мы с папой просто обожали это праздничное блюдо.
Поспешно подскочив с кровати, я направилась на кухню, чтобы скорее помочь маме с её приготовлениями.
– Вот это за-а-апах! – пропела я, ласково обнимая сзади маму, очищающую грецкие орехи. – Давай помогу!
– Доброе утро! – бодро проговорила она, чуть улыбаясь и, немного помедлив, вручила мне большую стеклянную вазу. – Вот. В большой коробке у холодильника – хризантемы. Составь букет, поставим на праздничный стол.
Водрузив тяжелую вазу на стол, я опустилась на корточки и заглянула в большую картонную коробку. Втянув ноздрями специфический запах, я улыбнулась: коробка правда была доверху заполнена жёлтыми, оранжевыми и красно-коричневыми цветами. Захватив в охапку как можно больше, я осторожно понесла их к столу, на котором меня уже ждала ваза.
– Как отмечаем сегодня? – участливо поинтересовалась я, осторожно удаляя со стеблей хризантем лишние листики.
– В уютном семейном кругу, – проговорила мама, поднимая взгляд от стекла духовой печи, за которым весело шкварчала красавица-индейка. – Мы планировали навестить Харрисов... – при упоминании мамой этой фамилии, мои внутренности бешено запрыгали, словно исполняя акробатические трюки. – ...но папа сегодня совсем расклеился. Вирус ходит по городу, время такое... Вот и подхватил что-то, видимо. Поэтому и ему, и нам вместе с ним, лучше остаться дома. Семейный праздник, всё-таки.
– Досада-то какая... – я картинно покачала головой из стороны в сторону, про себя радуясь, что не увижу кислую мину Стива в так хорошо начавшийся день. Слегка улыбнувшись, я тут же одёрнула себя. Нечего радоваться, всё отменилось только из-за папиной болезни. – Может, мне сходить принести ему чего? – тут же спросила я.
– Закончи с букетом. Индейка почти готова, тыквенный пирог тоже. Папа обещал сам выйти к обеду. Пусть отдыхает.
Пожав плечами, я подошла к раковине и принялась наполнять вазу для хризантем тёплой водой.
– Индейка пропеклась? – осторожно надрезая свой кусочек мяса птицы, мама обратилась к папе, который уже вовсю жевал свою праздничную пищу.
– Да, отлично. То, что надо, – немного гнусавя, пробормотал он. Из-за болезни папино обоняние наверняка ослабло, и любое блюдо было сродни резине, но он всё равно нахваливал еду, чтобы не обидеть маму, которая старалась на кухне всё утро.
Тихо усмехнувшись над ложью во благо, я сама отправила в рот небольшой кусочек. Тут и без обоняния всё понятно. Мамина индейка из года в год неизменно прекрасна!
– Жаль, что к Харрисам не пошли, – качая головой, сказал папа. – Мы с Джеймсом так давно не играли в шахматы. Угораздило же меня разболеться...
– Ну, ничего. Как только пойдёшь на поправку, обязательно позовём их к себе, – вытирая губы салфеткой, мама бросила взгляд на меня. – Вики, а вот ты можешь сходить к Харрисам вечером. Как раз поздравишь от всех нас, занесёшь им хризантем, – кивнув на коробку с цветами, мама медленно положила салфетку рядом с собой.
– Нет, пожалуй, воздержусь. У меня другие планы на день, – сухо ответив, я устремила взгляд в тарелку.
– Почему? Сходи, – настойчиво продолжала родительница. – Вы со Стивом совсем не проводите время наедине, не упускай выходной день, – сложив столовые приборы, она в удивлении подняла брови.
– Кажется, я уже упоминала, что не хочу разговаривать об этом человеке, – тихо прорычала я, резко накалывая мясо на вилку.
– А о каком хочешь? О сыне никчемной художницы, которая меняет мужей, как перчатки? Перспективно, – мамино лицо приняло каменное выражение, и одна её рука сжала скатерть.
– Её картины прекрасны, и их отлично покупают. Я сама видела несколько. Отец Билла и Тома сам бросил их, когда им и шести лет не было... – с трудом сохраняя самообладание, отчеканила я. Откуда она, чёрт возьми, всё это взяла? И какое право имеет судить семью Билла, ничего о них толком не зная?
– Может, кто-нибудь скажет мне, о чем разговор? – рассеянно утирая красный воспалённый нос, спросил папа.
– А ты, ты хоть что-нибудь вообще знаешь о жизни своей дочери? – видимо, начиная закипать, мама снова схватилась за вилку и крепко сжала её в руке.
– Не знает, потому что не пытается шпионить за мной и доверяет мне, – уверенно ответила я и бросила взгляд на папу, ища его поддержки. В его глазах пока не читалось ничего, кроме смятения. – Ты тоже говорила, что доверяешь мне, мама. Но, видимо, это только слова.
– Я хочу тебе доверять, Виктория. Но я не могу молчать, когда ты делаешь неправильный выбор. Я думала, что ты понимаешь, что Стив... подходит тебе, – выделяя последние слова, мама с надеждой заглянула в мои глаза. – Помни о вашем будущем.
– Нет никакого «нашего» будущего! – воскликнула я. – Ты и представить себе не можешь, какой Стив на самом деле, и никогда не узнаешь. Он бессердечная, корыстная свинья!
– Зато этот... Оборванец – воплощение идеала, – вскинув руки, мама резко выдохнула.
– У меня ничего нет с Биллом. Просто он – единственный человек, понимающий меня в этом... чёртовом... городе! – быстрым движением руки отодвинув от себя тарелку, я вскочила из-за стола и буквально выбежала из столовой.
– Виктория, вернись назад, немедленно! – услышала я приглушённый голос отца, накидывая куртку и обуваясь.
– Зачем? Чтобы вы придумали мне на будущее ещё немного планов, которые мне не нужны? – выкрикнула я, дёргая ручку двери.
Улицу запорошил снег. Его белизна успокаивала, но моё сердце продолжало бешено биться, а внутри словно зияла огромная дыра, прожжённая невероятной обидой. На маму – за полное непонимания, на отца – за отсутствие поддержки и защиты, к которой я уже так привыкла.
К моим вымышленным руинам прибавилась ещё одна большая куча. Ещё немного, и я не смогу из них выбраться.
И я просто шла. По заснеженной дороге, мимо домов счастливых семей, молодых пар, мимо жизнерадостно играющих детей. Лишняя на этом празднике жизни, я шла, сама не зная куда, без определённого маршрута.
Шла, пока не начали болеть и стынуть ноги, пока предательски не помутнело в глазах, пока не запершило в горле.
Шла, пока не стемнело.
Шла, пока не зазвонил телефон.
– Виктория, ты прекрасно знаешь, что я бы уже забрал тебя, если бы не был болен. Ты обещала мне не делать глупостей. Пора домой.
Немного помолчав, я опустила потяжелевшую голову, вздохнула и произнесла:
– Иду...
Только ради тебя, пап.
POV Билл
Joshua Radin – Closer
Если бы в эту минуту я мог остановить время, то, не раздумывая, сделал бы это.
Я лежал почти не дыша, в страхе, что данное мгновение в одну секунду может закончиться. Повернув голову вправо, я широко улыбнулся. Рядом со мной была Она. Её шелковистые волосы, чуть золотистые от пробивающихся в окно комнаты солнечных лучей, разметались по моей подушке. Глаза были плотно закрыты, а чувственные губы наоборот чуть приоткрыты.
Я безумно хотел дотронуться до них, но боялся даже пошевелиться. Крепко зажмуриваясь и прикусив губу, я повернулся на правый бок и подложил руку под голову. Улыбка снова осветила моё лицо, и я, казалось, вот-вот задохнусь от счастья.
Я аккуратно наклонился к уху девушки, прошептав что-то очень важное, Она чуть дёрнулась, а потом её глаза открылись. Она несколько раз удивлённо моргнула, глядя в потолок, а потом повернулась ко мне.
Её прекрасная улыбка заставила моё сердце трепетать. Оно забилось в несколько раз быстрее, предвкушая прикосновения моей возлюбленной. Девушка потянулась к моему лицу и нежно положила ладонь на левую щёку. Я прикрыл глаза от удовольствия ощущать её руку на своём лице. Девичьи пальцы плавно легли на мои губы и очертили их по контуру.
Я открыл глаза и увидел тёмный взгляд девушки, от которого у меня всякий раз перехватило дыхание. Она потянулась своими губами к моим, и я вновь закрыл глаза. Тёплое дыхание опьяняло меня, и я крепко обнял девушку, которая целовала меня. Всё вокруг вдруг стало неважным.
Оторвавшись от моих губ, Она тихо рассмеялась и нависла надо мной. Я не мог сдержать широкой улыбки, глядя на ту, что навсегда поселилась в моём сердце. Вот бы не умереть от счастья, которое переполняет меня... Вот бы не потерять рассудок...
– Билл, хватит стонать, ты не один в этой комнате!
Я резко распахнул глаза и увидел перед собой лицо Тома, который склонился надо мной и тряс за плечи. Осознание того, что реальность невероятно далека от моих мечтаний, просачивалось в меня со скоростью света.
Садясь в постели, я небрежно скинул с себя руки своего близнеца и недовольно потёр глаза.
– Том, ты конченый придурок.
Брат в удивлении раскрыл рот и плюхнулся на край моей постели.
– Ты это серьёзно? Это я что ли стонал на весь дом?!
– Не неси чушь, я всегда сплю спокойно, – отмахнулся я, стыдливо отводя взгляд. Ну, стонать я точно не мог, а вот что-нибудь говорить – вполне вероятно... Чёрт побери!
– Всегда. Но, – брат поднял вверх указательный палец. – не сегодня. «Виктория, Виктория... Пш-пш-пш»... О чём хоть шептались?
Я поморщился и толкнул Тома с кровати. Тот даже не шелохнулся, снова принимаясь меня доставать.
– Это был хотя бы эротический сон? – не унимался брат, криво усмехаясь.
