Текст книги "Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)"
Автор книги: AliyaZ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)
«Привет! В прошлый раз ты сделал вид, что не узнал меня, но я-то сразу поняла, что это ты. Прости, что так вышло пять лет назад! Мир?» Или, может, лучше так? «Билл, ты очень изменился! Мне потребовалось пол литра виски, чтобы это осознать!» – тихо прыснув себе в кулак, я продолжила движение вверх, но тут же замерла посреди пролёта, услышав шаги на одном из нижних этажей.
Высунувшись за перила, я тихо выругалась. Мои мольбы не были услышаны: парень прибыл на назначенное место встречи аккурат вовремя, и сейчас я беспомощно наблюдала, как его светлая макушка поднимается уже на второй этаж, стремясь нагнать меня.
Глупая, почти детская идея, подобно лампочке зажглась над моей головой, и уже ничто не могло заставить её погаснуть. Решив действовать быстро, я, перешагивая через одну ступень, добралась до нужного этажа и бегом ринулась в сторону двери студии.
Разобравшись с ключом, я стремительно ворвалась в помещение, с грохотом захлопнув за собой дверь, которую тут же закрыла на все замки. С трудом переводя дыхание и, даже не пытаясь унять колотящееся сердце, я ждала, но эти жалкие секунды сейчас казались мне вечностью.
Громкий, требовательный стук в дверь не заставил себя ждать, и я вздрогнула, на секунду усомнившись в своих дальнейших действиях, и снова осознав, что если не сделаю так, как уже решила, то буду выглядеть ещё глупее. Прижавшись к стене, я вытянула шею в сторону двери и спокойным, ровным голосом произнесла:
– Пароль?
На несколько секунд по ту сторону двери воцарилось молчание, и я подумала, что совершила ошибку, только спугнула Билла, и он уже уходит, так и не обратив на меня никакого внимания.
– Какой ещё пароль? – совсем не наигранно, Билл, нет. Оказывается, ты ещё и талантливый актёр? Невероятно. Прости, но я не буду играть с тобой в твою игру.
– Пароль, – настойчиво повторила я, делая шаг к двери.
– Это не смешно, – голос Билла зазвучал раздражённо, – я пришел за фотографиями, будьте добры открыть дверь, – сильно выделяя последние два слова, отчеканил он.
– Пароль, – безмятежно произнесла я. Ситуация уже начинала меня забавлять. Я ведь тоже люблю играть.
– Веснушка, – сдался парень, и я услышала, как резко он выдохнул. Я потянулась к замку и щёлкнула щеколдой.
Дверь со скрипом открылась.
Он смотрел на меня, но совсем не так, как вчера. Он больше не притворялся. Я улыбнулась и словно получила глоток свежего воздуха, заглянув в до боли знакомые карие глаза.
– Мне кажется, нам есть о чём поговорить, – опираясь на дверной косяк, устало заметил Билл.
Я лишь пожала плечами, тем самым соглашаясь с ним.
POV Билл
Ne-Yo – So Sick
– А здесь... довольно мило, – задумчиво произнёс я, оглядывая захудалое кафе и ничуть не стыдясь только что сказанной лжи. Интерьер этого заведения оставлял желать лучшего, и я почти не сомневался, что кофе заслуживал такой же оценки.
– В первый раз мне тоже здесь не понравилось, – очевидно, понимая, что я действительно не считаю это место милым, сказала Виктория. – Но после того, как я попробовала здешний кофе... – протянула она, прикрывая глаза. – Обещаю, тебе понравится!
Может быть. Но обещаниям этой девушки лучше никогда не верить.
Когда мы уселись за ветхий деревянный столик у окна, из которого не виднелось ничего особенного, к нам сразу же подошёл официант в дурацкой фирменной кепке и с небольшим блокнотом в руках.
– Привет. Готова заказать? – вежливо проговорил парень, глядя на Викторию.
– Капучино без сахара, пожалуйста, Пол, – попросила она, опираясь локтями на стол, и улыбнулась.
– Одну минуту, – ухмыльнулся парень, а затем перевёл свой взгляд на меня. Я должен сказать, что этот самый взгляд был полон презрения. – А вы уже выбрали? – спросил официант, меняя тон голоса.
– Э-э-эм... – я замялся, качнув головой, а затем сказал: – Мне – то же самое.
На самом деле мне было плевать какой кофе пить. С сахаром или без, со сливками или просто чёрный... Сейчас этот напиток волновал меня меньше всего.
– Это всё? – обращаясь ко мне, произнёс парень и, кажется, закатил глаза.
– Да, – мельком взглянув на меня, ответила Виктория.
– Хорошо, – официант улыбнулся, снова меняя интонацию. – Ваш заказ будет через пару минут.
Девушка, сидящая напротив меня, лишь слабо кивнула и повернулась ко мне. Встретившись с чёрными глазами, я незаметно сглотнул и дал себе немое указание не нервничать.
– Выходит, ты теперь популярный музыкант, а? – с широкой улыбкой проговорила Виктория и подалась чуть вперёд, всё ещё опираясь на локти.
– Да, наверное... Немного, – пробормотал я и усмехнулся.
– Кажется, ты добился всего, чего хотел... – поджав губы, сказала она. – И каково это? Осуществить свою мечту? – поинтересовалась девушка, и на её лице читался явный интерес.
– Это стоило очень больших усилий, но... – я неловко почесал затылок и поправил на себе куртку. – Я ни о чём не жалею. Я люблю то, чем занимаюсь и не могу представить себя в чём-то другом, – честно признался я.
– Это здорово – делать то, что любишь. Я рада, что у вас с братом всё сложилось так, как вы хотели, – нервно заламывая пальцы и глядя только на них, сказала Виктория.
– Ну а ты? – вопросительно заглядывая девушке в лицо, произнёс я. – Ты хороший фотограф. Твои мечты тоже осуществились, разве нет?
– Да... В чём-то да, – она поджала губы, взглянув на меня, а потом снова опустила глаза. – Но работы не всегда бывает много... – Виктория слегка сморщилась.
– Всё наладится, – коротко проговорил я, глядя на девушку. Пользуясь тем, что она смотрела то в стол, то на свои пальцы, я мог вдоволь её поразглядывать. Сегодня на Виктории было очень красивое тёмно-малиновое платье и туфли-лодочки на среднем каблуке. Прямые волосы были собраны в высокий хвост, и за счёт этого открывалось лицо, которое украшал естественный макияж. Виктория заметно повзрослела. Её фигура стала более женственной, черты лица тоже немного поменялись, но единственное, что осталось неизменным – это чёрные глаза и озорные веснушки, на которых я невольно задерживал свой взгляд.
– Да, я тоже так думаю, – негромко произнесла девушка и улыбнулась уголками губ.
– Ваш заказ, – раздался голос неподалёку от моего уха, и на поверхность стола приземлилась чашка со свежесваренным кофе.
Я вздрогнул от неожиданности и резко отвёл от Виктории свой взгляд, а затем поспешно схватился за чашку. Обжигая пальцы, я одёрнул их и сморщился.
– Спасибо, – сказала Виктория, и официант тут же удалился. – Ну что, готов изменить своё мнение об этой забегаловке раз и навсегда? – слегка рассмеялась она, делая небольшой глоток горячего напитка.
Я кивнул и теперь уже с осторожностью взял в руки чашку и немного отпил. Мои глаза в удивлении расширились, и я сделал ещё один глоток.
– Ты была права, – признал я, ставя чашку на небольшое блюдце. – Кофе явно не соответствует здешней атмосфере, – я вновь оглядел помещение, убеждаясь в своих словах.
Отпивая из своей чашки, Виктория на секунду всё же заглянула прямо мне в глаза. От этого зрительного контакта внутри меня всё переворачивалось, и я ощутил неприятное волнение внизу живота.
Вновь схватив свою чашку, я буквально заливал в себя кофе, чтобы отвлечься от Виктории, которая заставила меня испытать почти болезненное возбуждение. Злясь на себя и на девушку, которая, в общем-то, не делала ничего особенного, я пытался успокоиться. Всё-таки мне уже давно не семнадцать лет, и я могу контролировать свой организм. Или нет?..
– Как тебе Лос-Анджелес? – спросил я, решив отвлечься от своих неуместных в данный момент мыслей и продолжить разговор.
– О, я просто обожаю этот город! – с улыбкой воскликнула Виктория. – Кстати, я живу в доме напротив этого кафе. Недалеко от центра, так что... Я частенько прогуливаюсь по улицам Лос-Анджелеса и о чём-нибудь думаю. Ну, знаешь, музыка в ушах, всякие разные мысли...
– Понимаю, – кивнув головой, согласился я. – Здесь можно думать о чём-нибудь бесконечно. Главное найти подходящее местечко.
– А вы с Томом живёте вдвоём? – осторожно поинтересовалась девушка, стирая пенку от кофе с губ салфеткой.
Я огромным усилием удерживал себя, чтобы не посмотреть на губы Виктории, и чуть хрипловато заговорил:
– Да, мы снимаем квартиру, – объяснил я, изучая царапины на деревянном столе. – А... ты?
– Я живу со своей подругой, – ответила Виктория, и её глаза засияли. Я посмотрел на девушку из-под опущенных ресниц, опасаясь сойти с ума окончательно. – Она мне почти как сестра, которой у меня никогда не было.
– Тебе повезло найти друга в таком большом городе, – проговорил я, подняв голову и подперев подбородок двумя руками. – А что насчёт того, что ты планировала делать после... гхм... школы?..
Идиот. Полнейший придурок! Кто просил меня говорить об этой проклятой школе? Я столько лет глубоко закапывал все воспоминания об этом аду, но сейчас сам вывалил это грязное бельё прямо на наш столик.
Пальцы девушки поглаживали белую чашку, и мне показалось, что она очень занервничала.
– Я поступила в университет, – робко начала она, слегка нахмурив брови. – Но... Всё бросила. Я не хотела заниматься юриспруденцией. И вот, теперь я фотограф, перебивающийся редкими заказами, – Виктория горько усмехнулась.
– А как же твои родители? – поинтересовался я, допивая свой кофе.
– Моя мама, наверное, никогда не простит мне то, что я бросила учёбу. А папа поддерживает все мои решения, – девушка улыбнулась, когда заговорила о своём отце, и мне показалось, что её глаза заслезились. – Они с мамой развелись, но... всё хорошо.
– Мне очень жаль, – протянул я, сочувственно покачав головой.
– Ничего, всё правда нормально, – заверила меня Виктория и отставила свою чашку в сторону. – Расскажи мне о вашей музыкальной группе? Мне немного стыдно, что я ничего о вас не слышала... – пробормотала она, помотав головой так, что волосы, собранные хвост, игриво покачнулись.
Я улыбнулся и пожал плечами.
– Tokio Hotel сейчас не так популярны, как нам хотелось бы, но... думаю, всё ещё впереди, – сказал я, и на секунду мне показалось, что татуировка с логотипом нашей группы, набитая на моём затылке, отозвалась неприятным покалыванием. – Я – солист, Том – мастер на все руки, Георг у нас отвечает за бас-гитару и различные документы, а Густав – крутой ударник. Все мы подружились ещё со времён... школы и, вроде как, неразлучны по сей день.
– Это так здорово! – искренне восхитилась Виктория, переплетая свои пальцы. – А... что значит Том – мастер на все руки? Помнится, твой брат играл на гитаре...
– Том был вынужден освоить и другие инструменты, – я рассмеялся. – Я только пою, а Том и Георг иногда играют на клавишах, если того требует песня.
– Ты что, не играешь на фортепиано? – удивлённо произнесла девушка, и её глаза сильно расширились.
– Нет, – просто ответил я.
Виктория, казалось, пребывала в полнейшем шоке.
– Ты что?! У тебя же талант! И давно ты не играешь?! – продолжала возмущаться она, внимательно изучая моё лицо своим взглядом.
С тех самых пор, как ты отвергла меня и превратила мою жизнь в сущий ад. Но, пожалуй, этого говорить не стоит.
– Давно. Очень давно, – отрезал я.
– Но... как же так? – с сожалением произнесла Виктория и опустила глаза в стол. Снова поднимая взгляд на меня, она продолжила. – И тебе совсем не хочется? Вот я, кажется, тысячу лет не слышала звуки фортепиано вживую...
– Я не думал об этом, – сказал я, поведя плечом. – В нашей гостиной стоит рояль, а я к нему ни разу не подходил, – с усмешкой проговорил я.
– Рояль?! – Виктория произнесла это так громко, что некоторые посетители забегаловки повернули головы в нашу сторону. – Обалдеть! Всегда мечтала о рояле. То есть... раньше...
– Ты тоже давно не играла? – спросил я, и мне в голову пришла идея, которая, на мой взгляд, была крайне неудачной.
– Да, – кивнула девушка. – К сожалению... – тихо добавила она.
– Ну... если хочешь, мы можем поехать ко мне и поиграть на рояле, – непринуждённым тоном предложил я, сдерживая бешеные эмоции, обуреваемые мной.
Виктория оживилась, но тут же нахмурилась.
– А это удобно? Что скажет Том?
– Том уехал на пару дней, – ответил я, чувствуя необъяснимое, но сильное предвкушение. – Решает дела по поводу нашего нового альбома. Так что...
– Хорошо, – мгновенно ответила девушка и улыбнулась. – Тогда поехали.
Я попытался скрыть удивление и выдавил улыбку. Я совершенно не ожидал, что Виктория так сразу согласится, да и вообще... Я предложил поехать ко мне как будто для приличия, даже не представляя, что девушка всерьёз рассмотрит мою идею. Теперь я пожалел о сказанном. А может, и нет...
– Тогда пошли? – я встал на ноги и достал портмоне. Бросив на стол одну купюру, я выжидающе посмотрел на Викторию.
– Одну секунду, – пробормотала она, роясь в своей маленькой сумочке.
– Я же уже заплатил, – сказал я, следя за её манипуляциями.
– Мне неудобно... Я сама заплачу, – буркнула она, продолжая поиски.
– Брось, – усмехнулся я, подходя к девушке ближе. Казалось, Виктория стала ещё ниже, чем в школе, не смотря на то, что сегодня она надела туфли на каблуках. – Это же всего лишь кофе.
Девушка покорно кивнула и оставила в покое свою сумку.
– Спасибо, – сказала она и повесила сумочку на плечо.
– Пустяки, – отозвался я, и мы направились к выходу из заведения.
Людвиг Ван Бетховен – Лунная Соната
Lullabies – Yuna (Adventure Club Remix)
Пропуская Викторию вперёд себя, я бросил ключи от квартиры на высокий столик в прихожей и снял с себя куртку. Девушка медленно прошла вперёд, удивлённо осматриваясь.
– Ого... – выдохнула она, проходя в огромную гостиную. – Вот это квартирка...
Я усмехнулся и направился в сторону небольшого бара.
– Нам с Томом хотелось жить в просторной квартире, – сказал я, изучая глазами ассортимент алкоголя. – Не хочешь выпить?
– Не откажусь, – подходя к роялю, согласилась Виктория.
– Что будешь? Вино, шампанское, виски? – поинтересовался я, взяв в руки бутылку красного вина и внимательно всматриваясь в его этикетку.
– Разве что немного вина, – ответила она и развернулась ко мне. – Этот рояль прекрасен!
– Да... наверное, – пробормотал я, откупоривая вино, а затем достал два бокала.
– Можно открыть? – спросила Виктория, прикасаясь к закрытой крышке инструмента.
– Конечно, – проговорил я, наполняя бокалы алкоголем.
Она медленно открыла крышку рояля и нажала на одну из клавиш верхнего регистра. Улыбка озарила её лицо, и я невольно улыбнулся в ответ.
– Я в восторге, – прошептала Виктория, перебирая клавиши пальцами.
– Сыграй что-нибудь, – я кивнул в сторону деревянной банкетки, обтянутой чёрной кожей, что стояла напротив инструмента.
– Может, лучше ты? – заглядывая мне в глаза, предложила девушка.
– Даже не знаю... – неуверенно произнёс я и протянул Виктории бокал вина.
– Спасибо, – она приняла его из моих рук и улыбнулась. – Ну, так что? Начнёшь первым?
– Сначала выпьем, – чувствуя, что сдаюсь, сказал я и протянул руку с бокалом к Виктории. – За встречу?
– За встречу, – несколько раз моргнув, повторила Виктория, и наши бокалы с лёгким звоном ударились друг об друга.
Я сделал несколько больших глотков, словно пытаясь отогнать излишнюю нервозность, а затем поставил бокал на журнальный столик. Виктория последовала моему примеру, остановившись около рояля, и опираясь на инструмент.
– Прошу вас, маэстро! – торжественно произнесла девушка, разводя руки в стороны и широко улыбаясь.
Я рассмеялся и уселся за рояль. Мои руки легли на колени, и я, пару раз потерев ладони о джинсы, поставил пальцы на белоснежные клавиши.
– Я не имею понятия, что сыграть, – промямлил я, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, что раньше играл и что было не связано со школой и моей огромной болью. Песни нашей группы играть мне тоже не хотелось, поэтому было решено хорошенько потормошить голову и воспроизвести какое-нибудь классическое произведение. Как только я проиграл мелодию у себя в голове, мои пальцы мгновенно начали давить на клавиши, и просторную гостиную заполнили звуки «Лунной сонаты» Бетховена.
– Невероятно... – тихо прошептала Виктория, глядя на мои пальцы. – Ты помнишь её...
– Да, – не отрывая взгляда от инструмента, сказал я. – Наверное, это произведение – одно из тех немногих, которые я могу вспомнить и сыграть.
Девушка больше ничего не ответила, лишь заворожено следя за моей игрой. Я тоже молчал. Слова здесь не требовались, я наоборот желал насладиться молчанием и льющейся из прекрасного инструмента мелодией.
Не знаю, насколько правильным было столько лет не играть на фортепиано... Сейчас мне казалось, что я совершал огромную ошибку, когда не позволял себе такого удовольствия, как игру на этом инструменте. Может, так было бы легче переживать всю ту боль, что завладела мной после выпускного вечера и которая очень долго не выпускала меня из своих отвратительных лап, лишь крепче сжимая меня и впиваясь острыми когтями. Может, мне не хватало чего-то прекрасного?.. Простых, классических мелодий и таких приятных на ощупь клавиш...
Из моих раздумий меня вырвали тихие звуки, которые издавали пальцы Виктории. Переведя на них свой взгляд, я судорожно сглотнул, но продолжил играть. Девушка одной рукой подыгрывала мне, ничего не говоря и не спрашивая. Мне хотелось, чтобы произведение закончилось как можно скорее, мне стало душно, и напряжение внутри меня, которое заметно спало во время единения с музыкой, лишь усилилось.
Я прекратил играть, а Виктория продолжала. Я смотрел на её сосредоточенное лицо и в очередной раз восхищался её красотой. Девушек, подобных ей, я ещё не встречал. Для меня не существовало кого-то прекраснее Виктории, хотя я и не хотел себе в этом признаваться. Сейчас, когда я вновь встретил её, то убедился в этом.
В Виктории меня притягивало абсолютно всё. Взгляд чёрных глаз, веснушки на лице, чуть приоткрытые губы, тонкие изящные пальцы, прекрасное платье, подчёркивающее все достоинства фигуры, красивые стройные ноги... У меня словно подскочила температура, и в глазах всё поплыло. Ощущая жар во всём теле и напряжение внизу живота, я сходил с ума. Я безумно хотел Викторию. Так, как никогда никого не желал. В эту минуту мне хотелось послать всё к чёртовой матери, наплевать на то, что было между нами и то, чего никогда не будет. Мне просто хотелось не сойти с ума от своего непреодолимого желания...
Медленно накрывая ладонью пальцы Виктории, я поднял на неё свой взгляд. Рука девушки замерла на клавишах, а сама Виктория словно перестала дышать. Её глаза встретились с моими, и я тут же твёрдо решил: ВСЁ. Или сейчас или никогда. И плевать, что после того, как я говорил себе эту фразу, всё проходило крайне неудачно.
Стремительно вскочив с места, на котором сидел, я обеими руками схватил Викторию за талию и прижал спиной к инструменту, отчего девушка прерывисто вздохнула, явно ошарашенная происходящим. Ненадолго задержав свой взгляд на губах Виктории, я резко впился в них поцелуем, совершенно не давая девушке шанс мне противостоять или вообще хоть что-то понять. Когда наши губы встретились, я окончательно потерял разум. Всё вокруг казалось далёким, совсем неважным, а моё желание – почти нестерпимым. Терзая губы Виктории своими, я крепко прижимал хрупкое тело девушки к себе. Подхватывая её, я усадил Викторию на клавиши рояля, которые тут же издали набор несочетаемых звуков. Приподняв девушку одной рукой, я поспешно закрыл чёрную лакированную крышку инструмента и снова опустил на неё Викторию, которая обнимала меня за шею.
Движением одной руки я задрал низ платья Виктории, разводя её ноги в стороны и устраиваясь между ними, а затем снова набросился на девушку с поцелуями. У Виктории не было шанса перевести дыхание, я просто не позволял ей этого, целуя её в губы и торопливо исследуя руками стройное тело. Ненадолго прервав поцелуй, я опустил обе ладони на её бархатные плечи и, лишь несколько раз нежно огладив их, резко спустил с них лямки платья, после чего моему взору открылась небольшая аккуратная грудь. Бегло изучая её своим блестящим от невероятного возбуждения взглядом, я шумно втянул в себя воздух.
Виктория отпустила мою шею и потянула свои руки к напряжённой груди, очевидно, пытаясь скрыть её от моего взгляда, но я не позволил ей этого, перехватывая маленькие ладони и переплетая наши пальцы. Учащённое горячее дыхание Виктории обжигало мою кожу, когда я нагнулся к девушке, желая поцеловать её шею. Спускаясь ниже, я всё яснее понимал, что окончательно схожу с ума. Я словно безумный желал эту девушку и не собирался останавливаться. Когда мои губы коснулись нежной кожи груди, Виктория издала тихий стон, и я мгновенно отыскал её губы, вбирая в себя этот прекрасный звук.
Переместив свои руки на бёдра девушки, я медленно провёл по ним ладонями, наслаждаясь мягкостью кожи, а затем, ни секунды не думая, стянул с Виктории бельё. Девушка ощутимо напряглась, крепко сжав мои плечи, а я потянулся к своим джинсам. Брякнув пряжкой ремня, я расстегнул замок и, крепко вцепившись пальцами в бёдра Виктории, одним резким движением вошёл в неё. Комнату заполнил громкий стон, и моя голова закружилась. Я уже давно ничего не видел и не слышал вокруг себя, кроме своего громкого, частого дыхания и ласкающих уши стонов Виктории.
Время для нас как будто остановилось.
Когда наши тела слились воедино, и больше не осталось ничего, что мы с Викторией бы не испытали друг с другом, я вдруг ощутил сразу все чувства, которые когда-либо к ней испытывал.
Любовь, которую все эти годы я отчаянно в себе убивал.
Боль, сильнее которой я не чувствовал.
Нежность, которая переполняла меня, когда я был рядом с этой девушкой и смотрел в её глаза.
Ненависть, которая сделала меня таким, какой я есть сейчас. И последнее чувство было сильнее всех других.
Стремительно врываясь в тело Виктории, раз за разом лишь ускоряя свои движения, я делился с ней всеми этими эмоциями. Я хотел, чтобы она почувствовала всё и сразу, как и я. Я хотел, чтобы она знала, что от того мальчишки, которого она когда-то отвергла, больше ничего не осталось. Я хотел, чтобы она запомнила меня таким. И плевать, что это может причинить ей боль. Когда она делала мне больно, я молчал. Я держал всё в себе, но сейчас я не стану этого делать. Сегодня Я буду решать кому из нас будет больно.
С силой впиваясь пальцами в кожу Виктории, я получал удовольствие. Я хотел ощутить её всю, хотел, чтобы она отдавалась мне без остатка, и хотел, чтобы она всегда помнила мои прикосновения.
Проложив дорожку из поцелуев от шеи к груди девушки, я громко выдохнул, не в силах сдерживать себя. Виктория судорожно хваталась за мои плечи и стонала, и я поспешил заглушить очередной её стон поцелуем.
Когда невероятное наслаждение разлилось по всему моему телу, я почувствовал вовсе не то, что чувствую с другими девушками. Не то, что должен был сейчас почувствовать.
Я испугался. Наслаждение сменилось сковывающим страхом, и я торопливо покинул тело Виктории, пытаясь не смотреть на её удовлетворённое и покрасневшее лицо. Она должна была стать очередной моей любовницей на одну ночь, чтобы я смог, наконец, забыть её. Но вместо этого...
Взяв обессиленную девушку на руки, я понёс её в свою комнату и уложил на широкую двуспальную кровать. Не смотря на свой страх, а также пугающую молчаливость Виктории, я не хотел, чтобы наша близость вот так закончилась. Я хотел быть с ней снова и снова...
Окутанные всепоглощающей страстью, мы наслаждались друг другом до поздней ночи. Мы не разговаривали. С губ Виктории слетали только стоны, а я и вовсе не смог бы хоть что-то произнести. Казалось, так правильнее – ничего не говорить.
То, что сегодня произошло между нами, навсегда останется в моей памяти и будет самым прекрасным воспоминанием. Но также совершенно точно будет причинять мне боль.
Глядя на то, как Виктория, свернувшись в клубок и обнимая одеяло, начала засыпать, мне стало жутко стыдно. С любой другой девушкой всё было бы совсем иначе. Я никогда не чувствовал себя мерзавцем или подонком, который ни во что не ставит женщин. Я сплю с ними, потому что они сами этого хотят. Я никого ни к чему никогда не принуждаю и сразу даю понять, что ничего, кроме секса мне от них не нужно. Но сегодня я сам решил всё за нас обоих. Ни о чём не спросив Викторию, не разобравшись в её чувствах и желаниях, я делал лишь то, чего сам так сильно желал. Я не мог сказать, что ей было неприятно, и она хотела вырваться или убежать, потому что это неправда. Она целиком и полностью отдавалась мне, словно миллион лет этого желала, но тот факт, что я воспринимал её как одну из множества незнакомок, был мне противен.
Удобно устроившись на подушке и набрасывая на себя остаток одеяла, я крепко прижался к обнажённой спине Виктории, обнимая девушку одной рукой, и закрыл глаза. Кажется, сегодня Я хотел решать кому причинять боль? Что ж, мне удалось. И я вновь выбрал себя. Я причинил боль СЕБЕ. Я чёртов мазохист, которому мало того, что он уже пережил и безумно хочет ещё. Да, сегодня Я решил кому причинять боль, но забыл об одном: Виктории всегда удавалось это лучше, чем мне.
Лучше, чем кому-либо в этом мире.
====== «Insomnia» ======
POV Виктория
Destiny’s Child – Say My Name (Cyril Hahn Remix)
С трудом разлепив глаза, я стала медленно изучать комнату, в которой находилась. Когда я перевернулась с левого бока на спину, мой взгляд устремился в белоснежный потолок, который был усыпан множеством небольших круглых лампочек, которые сейчас были выключены. Большую светлую комнату освещал лишь яркий солнечный свет, льющийся из окна, и я слегка зажмурилась. Попытавшись сесть в кровати, я поморщилась. Каждое моё движение отдавалось непонятной болью, и я рухнула обратно на матрас, притягивая к себе одеяло.
Тяжело вздохнув, я крепко закрыла глаза. Воспоминания о прошлом вечере яркими вспышками всплывали в моей тяжёлой голове, которую было очень трудно оторвать от мягкой подушки. Вновь подняв веки, я больно прикусила губу. Не могу поверить...
Улыбнувшись самой себе, я шумно выдохнула. Осознать произошедшее было невероятно трудно. Даже труднее, чем встать с этой огромной кровати, на которой я проснулась одна. А где же... Билл?
Задав вопрос самой себе, я вновь улыбнулась. Я и Билл..? Чёрт возьми, да это просто невозможно! Как такое вообще могло произойти? Мы не виделись пять лет после того, как в наших непонятных отношениях была поставлена жирная точка, а теперь, когда судьба столкнула нас вновь, на второй день встречи занялись любовью? Если то, что между нами произошло, вообще можно так назвать...
Мои интимные отношения оставляли желать лучшего. После близости со Стивом у меня было всего два парня, но отношения с ними не сложились. Я так и не смогла полюбить никого из них, поэтому было правильным просто разбежаться и не мучить друг друга. Но то, что произошло вчера – это совсем другое. Мне казалось, что подобных эмоций во время близости с мужчиной я ещё не испытывала. Всё было так ярко, так неистово, что я боялась сойти с ума... Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение Билла вызывало во мне дикий восторг и невероятное желание. В первую секунду, как он приблизился ко мне, я была ошарашена. Я испытала шок, но, встретившись со взглядом его волшебных глаз... Я сломалась. Я позволила ему всё, чего он хотел. И даже больше.
Мне безумно хотелось с ним поговорить после всего, но я была настолько растерянна... Настолько опустошена, что просто уснула, решив оставить все разговоры на завтра. Но, оказывается, я и сейчас не готова о чём-либо разговаривать. Я просто чувствую себя счастливой. Впервые за долгое время я чувствую себя полноценной, словно нашла какую-то давно потерянную ценную вещь. И теперь мне хотелось всё своё время проводить с ней, не выпуская из рук и не переставая любоваться ею. Билл Каулитц безусловно не являлся вещью, но для меня был очень ценным.
Он был прекрасен. Я не пыталась разглядеть в нём того мальчишку, который когда-то полностью изменил мою жизнь, я просто наслаждалась тем, что Билл был рядом. Что я имею возможность чувствовать на себе его губы, крепость его объятий и обжигающее дыхание. Я не посмела бы этого желать... До вчерашнего вечера.
Я не знала, с чего начать разговор. Как привести все мысли в порядок, разобраться во всём... Мне так не хотелось говорить о прошлом, которое причиняло мне боль, и, надеюсь, мы не станем этого делать. Я очень хочу, чтобы мы жили настоящим, которое теперь должно измениться для нас обоих.
Перевернувшись теперь уже на правый бок, в ту сторону, где спал Билл, я нежно погладила простынь ладонью и мечтательно прикрыла глаза, растягивая губы в блаженной улыбке. Чёрт. Как же мне хочется сейчас его обнять...
Всё-таки сев в постели и поморщившись от резкой боли в мышцах, я прикрыла обнажённую грудь одеялом и принялась снова осматриваться. Интересно, куда подевался Билл? Может, пошёл в душ? Но шума воды я не слышала. Наверное, он на кухне.
Выбираясь из-под приятного на ощупь пухового одеяла, я подняла с пола своё платье и поспешно натянула на себя, с трудом застёгивая замок. Чувствуя, как к лицу прилила краска, я отправилась на поиски своего белья, буквально сгорая от стыда.
– Билл?.. – позвала я, пальцами расчёсывая спутанные волосы.
Ответа не последовало, и я растерянно пожала плечами. Обнаружив свою сумочку, я бросилась к ней и достала мобильный телефон.
– Вот блин, – пробормотала я, безуспешно пытаясь включить сотовый, у которого, очевидно, села батарея.
Раздражённо бросив устройство обратно в сумочку, я направилась к кровати и накинула на смятые простыни одеяло, пытаясь как можно аккуратнее заправить постель, но моё внимание привлекла небольшая бумажка, одиноко лежащая на прикроватной тумбочке.
Осторожно подойдя ближе, я нахмурилась и взяла в руки вырванный из блокнота или ежедневника белый лист. Широко улыбнувшись, я принялась читать записку, в которой было написано следующее:
Уходя, захлопни дверь.
Улыбка медленно, но верно сползала с моего лица. Несколько раз перечитав содержание незамысловатого послания, я осела на кровати. Уходя, захлопнуть дверь?..
Внутри меня всё рухнуло. Все надежды и мечты, совсем недавно поселившиеся во мне, словно по щелчку пальцев бесследно исчезли, оставляя вместо себя пустое место. В следующий момент мне вспомнились слова Эмили: «Шатается по вечеринкам, задрав свой нос, думает, что все женщины вокруг уже заочно лежат в его постели...» Я горько усмехнулась. «Дуры, которые ведутся на него, конечно, находятся, он же музыкант...»
Получается, я являюсь одной из тех дур.
Накрыв пылающее лицо обеими руками, я опустила голову на дрожащие коленки и покачала ею из стороны в сторону. Конечно. Конечно же, после всего того, что я сделала, Билл не захотел иметь со мной хоть какие-то отношения, кроме... кроме интимных. Ведь я ещё не побывала в его постели. До вчерашнего вечера...
