Текст книги "Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)"
Автор книги: AliyaZ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)
– Билл, мне очень страшно, – промолвила Виктория, лицо её исказилось, а только что открывшиеся глаза наполнились крупными слезами.
– Я обещаю, с тобой будет всё в порядке, нужно только позвать врача, слышишь? Ты со всем справишься, – с уверенностью глядя блондинке в глаза, шептал я.
– Хорошо… Хорошо, – кивая головой, девушка поморщилась, и я понял, что каждое движение приносит ей боль.
– Только не плачь, ладно? Ты в норме. Ты просто… очень долго спала.
– Да, и мне приснился очень странный сон, ты… – начала тараторить девушка.
– Тише-тише, – улыбаясь, я успокаивающе провел пальцами по её волосам и на секунду прижался своей щекой к её. – Не трать силы, сейчас я позову врача, а потом ты мне всё расскажешь. Всё, что захочешь рассказать. Ладно?
– Ладно, – одними губами ответила она, и я почувствовал, как её пальцы слабо сжимают мою ладонь, находящуюся на уровне её рук.
– Я пойду, ты только немного подожди и пообещай, что снова не уснёшь, – вставая на ноги, попросил я Викторию.
– Обещаю, – на секунду закрыв глаза, но тут же их открыв, проговорила блондинка. – Билл, – снова позвала меня она.
– Да? – откликнулся я, уже стоя у двери.
– Ты не уходи, ладно? Пообещай остаться, – страх отразился в глазах Виктории, но тут же испарился, когда на моём лице появилась улыбка.
– Обещаю. Я буду здесь, пока ты этого хочешь, – я коротко кивнул и рывком открыл дверь палаты.
Клянусь, я звал медицинский персонал так громко, что не удивился, если бы коматозник из соседней палаты проснулся хотя бы для того, чтобы встать и врезать мне по первое число…
====== Сейчас или никогда ======
POV Виктория
Bruno Mars – It will rain
– Я привезла тебе чистую одежду, специально к выписке! – заботливо кудахтала весело порхающая по палате Эмили.
– Твой материнский инстинкт проснулся чуть раньше, чем нужно, – осторожно заметила я, игриво толкая в плечо подругу, чей животик за последнее время уже заметно округлился. – Я уже давно приготовила спортивный костюм и серьёзно настроена на то, чтобы ехать домой в нём.
– Тот, что с дыркой на спине-то? – поморщившись, поинтересовалась шатенка и сложила в большую жёлтую дорожную сумку несколько книг, что покоились на моей прикроватной тумбочке. – А это что ещё такое? – спросила Эмили, указывая пальцем на стопку бумаг, которую несколько мгновений назад придавливали три увесистых томика. – Твой извращенец – любитель дырок на лице нашёл в себе последнюю завалявшуюся наглость и загрузил тебя бумажной волокитой прямо в больнице?
– Ты же прекрасно знаешь, что я не в оплачиваемом отпуске, и мою работу за меня делать никто не будет, – раздражённо бросила я. Осторожные и не очень подъезды подруги по поводу Билла успели мне уже порядком надоесть. – К тому же, я сама попросила Билла привезти мне эти бумаги.
– Так и занялся бы сам всей этой чепухой, раз вы так спелись, – почти брезгливо опуская стопку листов вслед за книгами в сумку, пробормотала Эмили.
– Закрыли тему, – мотнула головой я и, немного подумав, свернула хлопковый спортивный костюм и положила его на кушетку рядом с сумкой, как бы указывая подруге на то, что если она не будет задавать лишних вопросов, я сделаю всё так, как ей угодно. Ну, почти всё…
– Вот и славно, – умиротворённо пролепетала шатенка, упаковывая мои вещи.
Быстро натянув светлые джинсы и персикового цвета футболку, которые привезла мне подруга, я опустилась на кровать и, тяжело вздохнув, оглянула свою палату. Нельзя сказать, что несколько недель, проведённые здесь – лучшее время в моей жизни, но, как ни странно, худшим назвать его тоже невозможно.
Да, сначала мне было больно, дискомфортно и страшно. Постоянные процедуры, анализы и прием предписанных медикаментов – тоже большая ложка, нет, целый чан дёгтя в бочке мёда! Однако, медицинский персонал, который меня наблюдал, всегда был на удивление дружелюбен со мной, и, что самое главное – меня постоянно навещали.
Папа, Эмили и Дон – «великолепная тройка», как я любила про себя их называть, были просто завсегдатаями моей палаты. Иногда мне даже казалось, что проводить время в унылых больничных стенах им нравится гораздо больше, чем за своими личными делами, и я наверняка буду скучать по вечерам, когда эти три птички-неразлучника усаживались вокруг моей кровати, каждый раз балуя меня различными вкусностями, которые не предусматривает больничное меню. Однажды, компания и вовсе заявилась ко мне с ужасно заговорческими лицами: как выяснилось, они протащили в больницу колоду карт и совсем не против сразиться в честном бою. На деньги…
Когда мои самые близкие не имели возможности меня посещать, на пост заступали миссис Трюмпер и Аманда. Правда, вторая как всегда не контролировала своих эмоций и каждый раз начинала причитать на счёт того, как ей меня жаль, как хочется забрать всю мою боль себе и как одиноко без меня в нашем кабинете. Боли, которую можно было бы отдать, я особо не испытывала, поэтому всё обычно заканчивалось тем, что мы с миссис Трюмпер дружно утешали это беспокойное нежное создание.
Правило больничной палаты номер один: никому не говорить о том, что происходит в больничной палате. Каждый день, когда время уже близилось к ночному, ко мне приходил Билл. Происходящее было странным для нас обоих, но именно его появления я ждала весь день больше всего. На самом деле, ничего особенного в нашем совместном времяпровождении не было: парень просто держал меня в курсе событий галереи, с воодушевлённым видом рассказывал о новом музыкальном альбоме, который они с братом уже успели задумать, а также смеялся над непутёвым Густавом, чья супружеская жизнь была полна приключений и просто забавных ситуаций.
Смущало лишь одно: Билл неизменно прятал глаза, словно боясь сказать что-то лишнее или услышать это от меня. Мне давно не было так легко с ним общаться и, пусть я и попала в беду и потратила кучу времени на восстановление своего здоровья, всё это стоит моей новообретённой надежды на то, что мы с Каулитцем сможем хотя бы стать друзьями. Могу поклясться, что именно после его посещений боль, что преследовала меня первое время после того, как я пришла в себя, уходила, и я спокойно засыпала. Засыпала, чтобы снова проснуться утром и ждать его появления на пороге палаты… Словно и не было тех мучений, которые мы оба испытали по поводу друг друга. Словно воздух между нами вовсе не был пропитан ненавистью ещё совсем недавно…
Мне не хотелось, чтобы о новом уровне нашей коммуникации знал кто-то ещё, но вряд ли что-то можно скрыть от людей, находясь под постоянным наблюдением. Все, кто хоть как-то справлялся о моём здоровье, знали, что Билл посещает меня каждый день, но старались особо об этом не спрашивать – подозреваю, что это дело рук моего любимого отца.
– А вот и мы! – звук двух басистых голосов эхом отдался от стен помещения.
– Как раз вовремя, милый! – разулыбалась Эмили, прижимаясь к моему отцу, и звонко поцеловала его в носогубную складку.
– Какая мерзость, – беззлобно бросила я в сторону голубков, но, переведя взгляд на четвертого присутствующего, обомлела.
– Это тебе, Виктория. С выздоровлением, – мягко проговорил Дон, протягивая мне большой, увесистый букет белых роз.
Немедленно приняв в свои руки цветы (ну не оставлять же парня стоять с ними посреди палаты?), я замерла. Помнится, я уже получала похожий букет на день Святого Валентина, много лет назад. Только тогда к нему ещё и концептуально-краткая записка прилагалась.
– Спасибо, Дон, мне приятно, – прошелестела я, пытаясь отогнать от себя ассоциацию, которая мне совсем не понравилась. – Они и правда очень красивые, – помешкав ещё несколько секунд, я подошла к другу и, привстав на цыпочки, легко поцеловала его в щёку.
– Ну, что? Вы готовы, дети? – бодрым голосом вопрошал мой отец, держа за талию свою пассию.
– Да, капитан! – проскандировал Дон, но тут же понял, что только он один знает о том, кто проживает на дне океана, и спешно прикрыл рот ладонью.
Под смешки и дружеские подколы, мы покинули палату, которая успела стать частью моей жизни.
Ну, здравствуй, моя дорогая, такая привычная рутина. Я… Скучала?..
Birdy – Skinny love
– Не хватало нормальной, человеческой пищи, а? – спросил папа, опуская передо мной тарелку с большим куском рыбного филе и свежими овощами и присаживаясь на стул напротив.
– Да, очень, но… сегодня Дон пригласил меня на ужин и, думаю, я могла бы подождать до него и не набивать желудок сейчас, – растерянно почесав затылок, промямлила я.
Отец и Эмили, которая только что увлеченно изучала содержимое холодильника, многозначительно переглянулись.
– Что-о? – возмущённо вопрошала я, поймав эти взгляды.
– Ничего-ничего, – поспешила отмахнуться Эмили и поставила на стол тарелку с чесночными лепешками. – Ешь, до ужина всё равно ещё нескоро. Тебе нужно набрать немного веса, так сказал доктор Франсис.
Скептически посмотрев на две полные тарелки, почему-то не вызывающие особого аппетита, я перевела взгляд на отца. Тот лишь утвердительно закивал, и я, пожав плечами, принялась за обед, параллельно разглядывая кухню.
За время моего отсутствия здесь почти ничего не изменилось, за исключением того, что на стене рядом с окном теперь висела большая деревянная полка, забитая… книгами по юриспруденции? Приподняв брови, я, продолжая ковыряться в тарелке, так же заметила, что на кухонном гарнитуре покоится знакомое старенькое радио – скорее украшение интерьера, чем предмет техники, так любимый моим отцом, и, видимо привезённый прямиком из Трентона…
Опустив глаза в пол, я не менее удивилась, обнаружив, что ноги моего родителя обуты в уютные тапочки… Отлично, кажется, наши голубки решили свить любовное гнёздышко прямо здесь, в доме почившей бабушки Крэнстон…
Перебивая мои мысли, частичка Трентона – радио – слабо зашипело, видимо, изо всех сил пытаясь поймать хоть какую-нибудь волну и, как ни странно, ему это удалось. Когда шипение затихло, кухню наполнила до боли знакомая мелодия. Нежный женский голос сливался с фортепианной игрой, и я безошибочно определила, что слышала эту музыку лишь однажды – когда зашла в актовый зал своей музыкальной школы, чтобы по просьбе преподавателей сфотографировать незнакомого ранее талантливого ученика.
– Терпеть не могу это старьё, – поморщилась Эмили и быстрым движением руки повернула тёмно-синий тумблер на панели радио, убирая звук.
– Оставь, – чужим голосом громко произнесла я, неожиданно даже для себя самой, громко ударяя вилкой по поверхности стола.
– Эй, ты чего, милая? – обеспокоенно спросил отец, осторожно касаясь пальцами тыльной стороны моей ладони.
– Всё нормально, – уже приходя в себя, но всё ещё глядя в одну точку и мысленно проигрывая в своей голове эту мелодию, прошептала я. – Есть не хочется. Простите. Я пойду к себе.
Под удивлённые взгляды домашних, я покинула кухню и, почти бегом пробежав по лестнице, ворвалась в свою комнату.
Схватившись за мобильный телефон, ожидающий меня на подушке, я начала проверять его на наличие пропущенных звонков или входящих сообщений, но всё впустую. Я только что поняла, что всё конечно. Билл больше не залетит, словно ветер, ко мне в палату, и не начнёт буднично рассказывать мне о всякой чепухе. Потому что я дома.
Мы ни о чем не договаривались, это я тоже поняла лишь только что. Не обещали друг другу созвониться, не обещали встретиться, не обещали поддерживать связь. И я догадывалась, что никто из нас так и не решится сделать к этому первый шаг.
Потому что всё, что происходит в палате, остаётся в палате. И это – правило номер один…
Keane – Everybody’s changing
Дон забрал меня в девять часов вечера, и мы направились в ресторан, который он ранее неустанно расхваливал. Аппетит у меня так и не появился, но всё лучше, чем оставаться дома и грузить себя совсем ненужными размышлениями. К тому же теперь, когда в доме обосновалась сладкая парочка, я постоянно ощущала некоторую неловкость и желание оставить отца и Эмили наедине…
Ехали мы молча, лишь изредка перекидываясь своими впечатлениями насчёт нового альбома какой-то нашумевшей певицы, который играл в машине парня. Звучание мне нравилось, да и вообще музыкальный вкус Дона меня всегда устраивал – было что обсудить и чем поделиться.
Место, в которое мы вскоре прибыли, удивило меня своей роскошью. Если бы я только знала, что мы направляемся в подобный ресторан, то обязательно надела бы что-нибудь получше, чем дырявые джинсы.
Устроившись за столиком у окна, мы принялись изучать меню, которое просто изобиловало шикарными и… очень дорогими блюдами.
– Дон, – смущённо начала я, обращаясь к другу. – Ты не обидишься, если я попрошу тебя поужинать со мной где-нибудь в другом месте? Боюсь, что я просто не потяну такие цены и…
– Брось, Виктория, – улыбнулся парень. – Если я пригласил тебя сюда, значит и счёт за мной. Выбирай то, что душе угодно, об остальном я позабочусь. Хорошо?
– Хорошо… – тихо ответила я и снова уставилась в меню, в надежде выбрать что-то такое, что не сильно разорит моего сегодняшнего спутника.
Остановившись, наконец, на вегетарианском ризотто, внешний вид и цена которого показались мне наиболее привлекательным, я следом за Доном сделала заказ, и мы принялись ждать свой ужин, безмятежно разговаривая о делах насущных.
– Я рад, что ты так быстро пошла на поправку. У тебя хороший иммунитет, – заметил шатен, чуть отодвигая в сторону заранее приготовленные обслуживающим персоналом столовые приборы. – Вот только теперь мне, видимо, придётся стать твоим личным водителем, чтобы контролировать все твои передвижения и больше никогда не допустить беды.
– Брось, – махнула рукой я. – Напротив, мне стоит преодолеть появившийся страх перед автомобильными поездками и совершать их как можно чаще. Самостоятельно, – с нажимом добавила я.
– И то верно, – не стал отрицать Грант. – Но ты и представить себе не можешь, что происходило со всеми нами, когда мы узнали, что ты попала в аварию. Твой отец, Эмили и я… Я чуть с ума не сошел, думая о том, что… что всё может закончиться хуже, чем мне хотелось бы, – наконец выдохнул он.
– Но всё закончилось хорошо, – почему-то начиная раздражаться, отрезала я.
– Да… Да. И я очень многое понял, Виктория, – осторожно коснувшись своей ладонью моей кисти, мягко проговорил Дон. – Ты значишь для меня гораздо больше, чем…
– Шампанское для молодых людей? – приветливо улыбаясь, предложил держащий поднос с напитком официант, возникший около нашего столика.
– Да, спасибо, – делая мужчине знак рукой, ответил шатен. – Выпьем? – обращаясь уже ко мне, спросил он.
Кивнув, я потянулась за своим бокалом с искрящейся светло-золотистой жидкостью.
– Выпьем за то, – стараясь не подавать виду, но, всё же заметно волнуясь, начал Дон. – чтобы всё и дальше было так хорошо.
Улыбнувшись другу и легко звякнув своим бокалом о его, я сделала глоток шампанского. Пузырьки ненавязчиво щекотали мои губы, вкус напитка был восхитительным – не часто мне приходится пить такой дорогой алкоголь. Однако, возникло одно неприятное «но» – что-то явно твёрдое, возможно, металлическое, ударилось о мои зубы.
– Дон, мне не хотелось бы об этом говорить, но в шампанском что-то… – поглядев в свой бокал, я задержала дыхание, потому что моё сердце не ушло, а просто рухнуло в пятки. На дне бокала крупными бриллиантами сверкало… кольцо.
– Виктория, ты… – набрав в лёгкие побольше воздуха, заговорил Дон.
– Нет, – решительно громко произнесла я, отодвигая от себя бокал.
– …Ты выйдешь?.. – проигнорировав меня, продолжил парень.
– Нет, пожалуйста, не говори этого, – чувствуя, как тело охватывает мелкая дрожь, зашептала я и едва сдержала порыв заткнуть уши пальцами.
– … За меня замуж?.. – тихо закончил Дон и только тогда обратил на меня своё внимание.
– Зачем? – ощущая жар в области щёк, шокировано спросила я. —Почему, Дон?
– Потому что я люблю тебя, – просто ответил он, и ни один мускул его лица не дрогнул. – С тех самых пор, как увидел тебя впервые в нашем университете. И когда ты попала в больницу, я дал себе слово, пообещал себе, что сделаю всё для тебя, как только ты поправишься. Ты очень нужна мне, Виктория. Я был бы полным дураком, если бы не сделал тебе это предложение. Потому что для меня это предложение всей жизни. Понимаешь?
– Я так не могу, – в отчаянии промолвила я, с опаской косясь в сторону кольца, мирно плавающего в моём бокале. – Прости меня, – опустив голову, я попыталась скрыть слёзы, поступающие к моим глазами. – Я не хочу терять тебя как друга, но ты вынуждаешь меня, – накрывая лицо ладонями, сказала я.
– Ты отвергаешь моё предложение? – всё так же спокойно спросил Дон.
– Отвергаю, – еле слышно ответила я, не убирая рук с лица.
– Ты хочешь быть с ним? – осторожно поинтересовался парень, и я тут же опустила ладони на стол и заглянула своему спутнику в глаза.
– Билл здесь абсолютно не причём, Дон. Мы сейчас разговариваем только о нас двоих…
– Однако, я даже не назвал это имя, а ты сразу подумала о нём, – криво усмехаясь, заметил шатен. – Ты любишь его, Виктория, – покачав головой, грустно добавил он.
– Мне лучше уйти, – подрываясь со своего места, произнесла я и, подхватив сумочку, зашагала к выходу.
– Виктория, подожди! – окликнул меня Грант. – Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой. Ты ни в чём не виновата, и я не собираюсь держать на тебя зла, ведь…
– Мне нужно побыть одной, – с трудом держа себя в руках, железным тоном проговорила я. – Прости, – шепотом добавила я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросилась восвояси.
Прохладный вечерний воздух не хотел отрезвлять и настраивать меня на здравомыслие, да и оно было явно лишним в данной ситуации. Сколько ещё раз всё в моей жизни будет переворачиваться с ног на голову?
Сколько раз я буду делать больно себе и окружающим? И сколько раз всё, что бы ни происходило, будет сводиться лишь к одному человеку, который сейчас наверняка спокойно проводит вечер у себя дома, даже не помышляя о том, что с такой силой забилось в мою голову?..
Я шла по выложенному каменной кладкой тротуару, неловко переставляя ноги в ужасно неудобных босоножках на танкетке. Звёзды мерцали над моей головой, не давая мне совершенно никаких ответов на бесконечные вопросы. Звёзды были бесполезны.
Синяки после аварии на моём лице заметно побледнели, со временем они и вовсе исчезнут, больше не будут приносить боли, чего не скажешь о моём сердце. Потому что если ты разбиваешь собственное сердце, шансы излечить его стремятся к нулю.
И вот, я снова иду, не зная куда, по неизведанным ранее улицам, и всё это до отвращения напоминает мне мой жизненный путь. Я плыву по волнам неизвестности, не представляя, что за точка назначения мне нужна.
Меня нигде не ждут. В том месте, которое я за несколько лет привыкла считать своим домом, появилась новая, полноценная семья. Я никогда не задумывалась о том, кем теперь мне приходится Эмили. Мачехой? Каламбур какой-то, впрочем, как и всегда. Я была безумно рада за этих двоих, хотелось бы верить, что оба они нашли своё предназначение в жизни и находятся в нужном месте и в нужное время, и никто не виноват в том, что я становлюсь лишней в их маленькой семье…
Возможно, меня ждёт Дон. И, думаю, он продолжит ждать ещё определённое время, вот только я никогда не смогу дать ему то, чего он хочет. Жаль, что желает он совсем не того, что ему на самом деле нужно… Потому что, по правде говоря, я никогда не смогла бы стать ему достойной парой.
Билл. Всего четыре буквы, а сколько боли пугающей неопределённости в этом имени. Я больше не могла его ненавидеть. А ненависть к нему, пожалуй, была как раз тем самым барьером – идеальным прикрытием от осознания и принятия масштабности роли, которую этот человек сыграл в моей жизни.
Всё вертелось вокруг него, в обоих смыслах: хорошем и плохом. В моём космическом пространстве он был гигантским, обжигающим солнцем, вокруг которого я – непостоянная, шатающаяся среди бесполезных звёзд планета вращалась, боясь приблизиться. Наука говорит о том, что солнце – тоже звезда. Просто особенная. Как и сам Билл.
Стало невероятно душно. Возможно, меня саму душил бесконечный поток самоанализа и усиливающийся когнитивный диссонанс по поводу моего старого «друга», но, вероятнее всего, погода намекала на приближающийся дождь. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что местность, на которой я нахожусь, мне совершенно неизвестна, я ускорила шаг, надеясь вскоре оказаться где-то в пределах цивилизации.
Словно услышав мои безмолвные желания, мелькая зелёными огоньками, из узкого проулка показалось такси. Немного потоптавшись на месте, я всё же махнула рукой, и автомобиль тут же остановился рядом.
– Куда едем? – безразлично пробежавшись по мне глазами, спросила женщина-водитель средних лет.
– Не знаю, – честно ответила я и тут же пересеклась со взглядом, полным непонимания. Ехать домой мне явно не хотелось. – Можно просто покататься? Я заплачу.
– За ваши деньги – любой каприз, – усмехнулась водительница и кивнула на заднее сиденье.
Даже не подумав о том, что последняя поездка на такси едва не стоила мне жизни, я захлопнула за собой дверь и сразу же откинула голову на кожаное сиденье.
Улицы, полные разнообразных причудливых построек, завлекающих вывесок и ранее неизведанных заведений казались мне абсолютно одинаковыми, словно только что выпущенными с конвейера. Всё словно потеряло свой смысл. На секунду я даже задумалась о том, что лучше мне было бы и не просыпаться после этой чёртовой аварии, но тут же прогнала эту дурацкую мысль – не хватало мне ещё суицидальных наклонностей среди всего этого неразгребенного дерьма.
Когда мы проезжали очередную улицу, моё внимание привлекла высотка, которая была мне знакома. Непонятный порыв охватил меня с ног до головы, и я, едва не подскочив на своём сидении, подалась вперёд, к водительнице.
– Остановитесь здесь, пожалуйста! – воскликнула я, и, когда женщина исполнила мою просьбу, потянулась за деньгами, лежащими в сумочке.
Расплатившись с таксисткой и покинув автомобиль, я столбом остановилась напротив входа в многоквартирный дом. Что я здесь делаю, чёрт возьми? Подняв глаза к многочисленным окнам, я осознала, что понятия не имею о расположении окна, что принадлежит квартире, мысли о которой меня сейчас обуревают. Я ведь даже не знаю, есть ли кто дома…
Потянувшись за мобильным телефоном, я тут же мотнула головой и засунула его обратно в карман своих джинсов. Глупая идея, глупая я. Глупый вечер и глупая жизнь.
Кап-кап. Заставляя меня вздрогнуть, две крупные капли дождя упали на моё плечо.
Кап-кап. Ещё несколько капель попадают на моё лицо, заставляя поёжиться.
Кап-кап-кап, дождь уже не шутит и превращается в настоящий ливень, который я предсказала совсем недавно. Из меня вышел бы отличный синоптик.
Разразившийся циклон немедленно намочил мои распущенные волосы и тонкую светло-голубую майку. Капли потекли вниз, забираясь в декоративные дырки на джинсах, и тонкими дорожками добрались до моих стоп.
Ударил гром, и мне показалось, что последующая яркая молния коснулась моей головы, иначе как объяснить то, что следующее, что я решила сделать – это ворваться в подъездный холл и со всех ног побежать к лестничному пролёту?
Сейчас или никогда, Виктория МакИвен. Дороги назад уже не будет, Мать-природа бьет в барабаны, вызывая гром, молнию и ливень, она не даст тебе отступить!
Забыв о существовании лифта и бегом преодолевая этажи, не чувствуя усталости и одышки, не думая о том, что промокла насквозь, я стремилась на шестой этаж. На середине пути быстро стащив с себя предательски неудобную обувь, я продолжила свой забег, игнорируя грязь на ступенях, липнущую к моим ногам. Сейчас или никогда. СЕЙЧАС. ИЛИ. НИКОГДА!
Вот он – шестой этаж, вот она – заветная дверь, я здесь. Нужно только постучаться, нужно просто сказать… Сказать что-то, я пока не знаю что, но обязательно узнаю. Мне только нужно, чтобы мне открыли, о большем я не прошу.
Будучи преисполненной уверенностью, я громко застучала в знакомую дверь и, безуспешно пытаясь стряхнуть с волос воду, принялась ждать. Но мне не открывали. Нет-нет, не может быть. Я не могу ошибаться, чёртов дождь не может НЕ БЫТЬ знаком Вселенной, я не сошла с ума, так не бывает!
Тихая возня за дверью немедленно привела меня в чувство, и я, с замиранием сердца начала отсчитывать приближающиеся шаги. Раз, два, три, четыре, пять. Звук поворота замка в двери…
И, вот Оно – моё Солнце, центр моей Вселенной. Заспанный, с запутанными волосами, в одних тёмно-синих шёлковых пижамных штанах, Билл, видимо, с трудом осознавал происходящее. Ещё бы! Не думаю, что кто-то часто «радует» его столь поздними визитами.
Наконец, протерев раскосые глаза и сфокусировав взгляд на мне, он замер, придерживая рукой входную дверь. Открыв рот, чтобы попытаться что-то сказать, он тут же сдался и закрыл его.
– Привет, – всё ещё пытаясь отдышаться, выпалила я.
Не знаю как долго мы просто смотрели друг другу в глаза через порог. Во взгляде Билла читался целый коктейль эмоций: удивление, смятение, страх, и… что-то ещё, что мне пока было непонятно. Что-то, что являлось причиной того, почему он так долго прятал глаза ранее.
И я согласна была ещё хоть сколько стоять и просто смотреть на него, просто так, молча. Лишь бы больше не возвращаться туда, в жестокий мир снаружи. Мир, в котором меня не ждут. Мир, в котором нет Его.
– Пароль? – наконец, отпустив дверь, оперевшись плечом о косяк и скрестив руки на груди, проговорил Билл.
– Ч… чего? – совершенно ничего не понимая и как-то совсем блаженно улыбаясь, спросила я.
Схватив за руку, Билл рывком затащил меня в свои апартаменты и, с грохотом захлопнув входную дверь, крепко прижал к себе, поглаживая по мокрым волосам.
– Ты должна была назвать пароль, глупая. Просто назвать пароль. Помнишь?
Пребывая на седьмом небе от счастья, я молчала, потому что не помнила ничего, не помнила даже себя. Моё лицо было мокрым уже не от дождя, а от слёз, а Билл всё сильнее и сильнее прижимал меня к себе, тем самым стараясь унять мои беспрестанные рыдания.
====== Общественный резонанс ======
POV Том
Slider & Magnit – Another Day In Paradise (feat. Penny Foster)
Мои пальцы с бешеной скоростью передвигаются по сенсорной поверхности телефона, и в этот момент я очень благодарен автозамене слов, потому что в такой спешке я бы понаписал какую-нибудь несусветную ерунду. Это сообщение было пятым по счёту за последние несколько минут. Я не знаю для чего писать одно письмо за другим, если тот, кому они предназначены всё равно прочитает их лишь тогда, когда войдёт в сеть.
В последнее время наша переписка с Лили казалась мне совсем иной, нежели раньше. Девушка как будто вела себя более сдержанно, и я не понимал в чём причина, а с соответственно у меня появился лишний повод для беспокойства. А сейчас Лили и вовсе пропала почти на сутки, не предупредив меня, не посвятив в свои планы, как это всегда бывало. Да, я жутко волновался. Может, что-нибудь случилось? В такие моменты я чувствовал полную беспомощность. Она далеко от меня, да, по сути, я даже не знаю как она выглядит! Но разве это важно, если человек так прочно засел в твоей голове, и ты не собираешься его прогонять?.. Я не мог однозначно сказать, что чувствую к Лили, но точно знал одну вещь: она много для меня значит. Странно? Глупо? Может быть. Но раньше я никогда такого не чувствовал.
– Готов свалить из этого захолустья? – хлопнув водительской дверью, спросил Георг и потянулся за ремнём безопасности.
Я вздрогнул, а затем поспешил убрать свой телефон в карман джинсовой куртки.
– Ещё как, – пробормотал я, тоже пристёгиваясь.
– Что-то ты мне со вчерашнего дня не нравишься, – хмуро заметил Листинг и вставил ключ в замок зажигания.
– Я даже не знаю, что тебе на это ответить, – усмехнулся я, приоткрыв окно и облокотившись на спинку сидения.
– Я серьёзно, Том, – не унимался друг, заводя мотор автомобиля. – Что у тебя опять стряслось?
– Опять? – резко развернувшись к Георгу, удивлённо произнёс я. – Звучит так, словно я твой самый унылый и проблемный друг, для которо...
– Прекрати, – перебил меня Листинг и улыбнулся. – Просто не вижу радости на твоём лице, – парень снова сдвинул брови к переносице. – Мы купили невероятные инструменты, ещё и с большой скидкой! Только представь... Засядем в студии, опробуем новые гитары... Ты же мечтал о той красотке, которая, между прочим, последняя оставалась, кажется, ещё года три назад?
Вчера утром мы с Георгом взяли напрокат небольшой фургончик и отправились за новыми гитарами в Окленд, что находится в пяти часах езды от Лос-Анджелеса. Обычно подобные дела мы не доверяли никому, поэтому и поехали сами. Для меня это было лишним поводом отдохнуть от Билла и его бесконечного нытья и, к тому же провести время с Георгом вне студии, откуда в последнее время мы практически не вылезаем.
Мы с басистом сняли небольшой номер в мотеле, где было всего две кровати, две тумбы, какой-то шкаф и небольшой телевизор, а также купили пиво и очень даже съедобные тако. И вот, погрузив сегодняшним ранним утром все купленные инструменты, которые выбрали ещё вчера, направляемся домой.
Внимательно выслушав воодушевляющую речь лучшего друга, я улыбнулся. Конечно, он прав. Я давно хотел сменить гитару, да и вообще я люблю подобные мини-поездки, но снова заводить разговор о Лили и наших «отношениях» на расстоянии (если наше общение вообще можно так назвать) мне не хотелось. У Георга имеются личные проблемы, а если ещё я буду грузить его своими, к тому же такими, которые ему вряд ли понятны, то у парня крыша поедет.
– Я рад, – сказал я, обращаясь к Листингу. – Правда. Радости полные штаны. Проверишь?
– Нет, спасибо, воздержусь, – поджав губы, Георг покосился в мою сторону, а затем закатил глаза. – Сначала заедем в студию, разгрузим инструменты, а потом можно где-нибудь перекусить. Что скажешь?
Я прикрыл окно, чтобы дорожная пыль не залетала в салон, а затем вздохнул.
– Я бы рад оттянуть встречу с Биллом, – сказал я, легко пожав плечами. – но сам понимаешь, за этим чудиком только глаз да глаз нужен. Его затянувшаяся и, уже даже не скрываемая депрессия, требует моего неустанного контроля. Понимаешь? Я волнуюсь за него.
– Понима-а-ю... – протянул басист и закивал головой. – Тогда я отвезу тебя домой и сам разберусь с инструментами.
– Нет – нет, – возразил я. – Брось, я помогу тебе.
Георг широко улыбнулся, искоса глядя на меня, а потом уставился вдаль сквозь лобовое стекло.
– Как скажешь, – проговорил он и посильнее надавил на педаль газа.
Foxes – Lose My Cool
– Билл, я дома! – скидывая с ног ботинки, воскликнул я, после чего прошёл вглубь холла.
