Текст книги "Шеф с системой. Рецепт победы (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Демьян неохотно наклонился над кубком. Темные разводы действительно имели характерную форму – словно капли, растекшиеся по серебру.

– Это… это может быть что угодно, – пробормотал он.

– Нет, не что угодно, – твердо сказал Степан Игнатьевич. – Это след определенного яда. Того самого, которым медленно убивают нашего князя.

Лекарь попытался отодвинуться от стола, но кресло не позволяло.

– Знаешь, что больше всего меня удивляет? – продолжал управляющий. – Даже воевода Всеволод обеспокоен происходящим.

При упоминании имени Всеволода Демьян вздрогнул.

– Он считает, – медленно произнес Степан Игнатьевич, внимательно наблюдая за реакцией лекаря, – что ты, как главный врачеватель, что-то упустил. Позволил отравить князя прямо у себя под носом.

– Воевода… что он говорил? – нервно спросил Демьян.

– О том, что нужно найти виновных, – ответил управляющий. – И наказать их по всей строгости. Он очень расстроен тем, что под твоим присмотром с его любимым братом случилось такое несчастье.

Лицо Демьяна стало серым. Он понял, в какую ловушку попал.

– Всеволод требует расследования, – продолжал Степан Игнатьевич. – Он хочет знать, кто виноват в том, что яд попадал к князю месяцами, а ты этого не заметил.

– Но я… я не знал… – залепетал лекарь.

– Не знал? – управляющий поднял бровь. – Главный лекарь крепости не знал, что его князя травят? Это выглядит либо как чудовищная некомпетентность, либо как соучастие.

Демьян понял, что его загоняют в угол. Если он продолжит отрицать – его обвинят в халатности или прямом участии в заговоре. Если признается… но в чем признается?

– Господин управляющий, – попытался он, – может быть, мы могли бы…

– Могли бы что? – холодно спросил Степан Игнатьевич.

– Найти настоящих виновных, – выдохнул Демьян. – Тех, кто действительно стоит за этим.

– А кто же стоит за этим, по-твоему?

Лекарь замолчал. Он чувствовал, что каждое слово может стать для него роковым.

– Понимаешь, в чем дело, Демьян, – сказал управляющий, вставая из-за стола, – у нас есть факты. Князь отравлен. Это доказано и кто-то должен за это ответить.

Он подошел к окну:

– Воевода Всеволод настаивает на том, чтобы виновный был найден и наказан. Причем наказан жестоко, как пример для других.

– Что вы хотите от меня? – прошептал Демьян.

– Правду, – просто ответил Степан Игнатьевич. – Всю правду о том, что происходило эти месяцы.

Он повернулся к лекарю:

– Ты можешь продолжать играть в невинность. Тогда тебя обвинят как главного врага. Со всеми вытекающими последствиями или можешь рассказать все, что знаешь, и тогда, возможно, князь учтет, что ты был всего лишь замешан в чужой игре.

Демьян сидел, опустив голову. Он понимал, что попал в безвыходную ситуацию.

– Соучастникам иногда позволяют дожить до конца игры, – тихо добавил управляющий, – если они вовремя меняют сторону.

В канцелярии снова повисла тишина. Демьян боролся с самим собой, взвешивая варианты.

– А если я… если я что-то знаю… – нерешительно начал он.

– Тогда говори, – спокойно сказал Степан Игнатьевич. – Говори, пока не поздно.

Лекарь поднял голову и посмотрел на управляющего. В его глазах читалась капитуляция.

– Я… я расскажу все, – прошептал он. – Но вы должны понять – я не хотел… я не думал, что дойдет до этого…

– Понял, – кивнул Степан Игнатьевич. – А теперь рассказывай. С самого начала.

И Демьян начал говорить.

– Все началось еще до поединка с Морозовым, – тихо начал Демьян, не поднимая головы. – Когда княжич Ярослав начал хворать после своих тренировок. Воевода Всеволод пришел ко мне. Он говорил, что Ярослав слишком горяч, что его сила безудержна и опасна для него самого и для рода. Сказал, что его нужно… «умерить».

Степан Игнатьевич молча слушал, его лицо было непроницаемым.

– Он убедил меня, что действует во благо. Я начал давать Ярославу отвары, которые не лечили, а наоборот, медленно истощали его силы. Делали его слабее, послушнее.

Лекарь судорожно сглотнул:

– Все шло по его плану, пока не появился этот повар… Алексей. Он своими странными кашами и бульонами свел на нет месяцы моей тайной работы и сделал Ярослава сильнее, чем когда-либо. План провалился.

– И тогда Всеволод сменил цель, – догадался управляющий.

– Да, – болезненно кивнул лекарь. – После провала с сыном он взялся за отца. Но… клянусь всеми богами, я не травил князя! Да я даже не умею варить эти отвары! Мне их давал Всеволод!

– Прекрасно. Но ты знал о том, что он хочет отравить Князя? – голос Степана был холоден.

– Я не знал! Я догадывался! – вспылил Демьян. – Всеволод ничего мне не говорил про это. Он просто намекал, что теперь нужно действовать тоньше. Что князь устал и ему нужен покой. Моей задачей было лишь одно – подтверждать это. Делать вид, что я лечу его от старости, давать ему простые успокаивающие отвары, чтобы никто ничего не заподозрил.

– А Всеволод в это время действовал сам, – закончил за него управляющий.

– Да, – мрачно согласился лекарь. – Я видел, как он носит князю свое «особое вино». Видел, как Святозар слабеет день ото дня. Я лекарь и понимал, что это не просто возраст, но что я мог сделать?

Он не договорил, но и так все было ясно.

– Ты боялся, – констатировал Степан. – Боялся, что он выдаст тебя за заговор против Ярослава.

– Да! – с отчаянием выкрикнул Демьян. – Он сказал мне прямо: я уже слишком глубоко в этом деле, чтобы отступать. Если правда всплывет, то меня первого обвинят в отравлении и только он может меня защитить.

Степан Игнатьевич кивнул:

– Классический прием. Сначала втянуть человека в грязное дело, а потом шантажировать его соучастием.

– Я понимал, что попал в ловушку, – прошептал Демьян. – Но не знал, как выбраться.

– А что насчет других сообщников? – спросил управляющий. – Всеволод действовал один?

– Не знаю, – покачал головой лекарь. – Со мной он встречался только наедине, но иногда упоминал о каких-то союзниках, которые «помогут нам, когда придет время».

– Каких союзниках?

– Не называл имен. Только говорил, что есть люди, которые тоже заинтересованы в переменах. Что когда старая власть ослабнет, они поддержат новую.

Степан Игнатьевич задумался. Это подтверждало его подозрения о том, что заговор выходит за пределы крепости.

– Демьян, – сказал он серьезно, – ты понимаешь, что твое молчание и бездействие едва не убили князя?

– Понимаю, – прошептал лекарь, опуская голову. – Я думал об этом каждую ночь, но было уже поздно что-то менять.

– А теперь не поздно, – твердо сказал управляющий. – Теперь ты можешь искупить свою вину.

– Как?

– Рассказать про Всеволода. Рассказать всем и князю всю правду о заговоре.

Демьян поднял голову:

– А что будет со мной?

– Это решит князь, – ответил Степан Игнатьевич. – Но ты был соучастником, а не главным врагом. Возможно, князь даст тебе шанс на помилование. Я поговорю с ним, если ты нам поможешь.

Лекарь долго молчал, обдумывая предложение.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я готов все рассказать. Итак слишком тяжелый груз несу. Сил больше нет.

– Тогда позову писаря, – кивнул управляющий. – Он запишет твои слова.

Он подошел к двери и позвал:

– Михаил! Ко мне, с письменными принадлежностями!

Через несколько минут в канцелярию вошел молодой писарь с чернильницей и свитками пергамента.

– Записывай все, что скажет лекарь, – приказал Степан Игнатьевич. – Дословно.

Когда писарь приготовился, управляющий посмотрел на Демьяна:

– Начинай сначала и не упускай ни одной детали.

И Демьян начал рассказывать свою историю заново, более подробно. О первой встрече с Всеволодом, о заговоре против Ярослава, о своем провале и о том, как его втянули в молчаливое соучастие в отравлении князя.

Степан Игнатьевич слушал, не выказывая ни триумфа, ни жалости. Теперь у него были все необходимые доказательства для обвинения главного заговорщика. Охота на волка вступала в решающую стадию.

Глава 15

На столе, при свете свечей, лежал свиток с признанием Демьяна – неопровержимое доказательство предательства.

– Теперь, – прорычал Ярослав, и его рука сжалась на эфесе меча, – мы можем взять его. Прямо сейчас. Я лично вытащу этого змея из его покоев и…

– И что? – спокойно прервал его Степан Игнатьевич. – Приведешь его на суд к своему отцу? К человеку, чей разум затуманен ядом?

Ярослав осекся. Управляющий был прав.

– Всеволод не дурак, – продолжил Степан. – Он будет все отрицать. Скажет, что мы пытали Демьяна, что это заговор с целью захвата власти. Твой отец… в его нынешнем состоянии… он может усомниться. Он может проявить слабость, которую мы не можем себе позволить. Для такого суда и приговора нам нужен Святозар, каким он был до болезни – сильный, решительный, чей приговор не посмеет оспорить ни один боярин.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Мы оказались в новом тупике. У нас были все доказательства, но не было судьи, способного вынести приговор.

– Значит, мы должны сначала вернуть отца, – сказал Ярослав. Он повернулся ко мне. – Алексей. Ты можешь это сделать? Можешь приготовить что-то, что вернет ему ясный ум? Хотя бы на один день. На один час. Нам нужен всего час, чтобы он увидел правду.

Все взгляды были устремлены на меня.

– Я могу попробовать, – сказал я медленно, лихорадочно перебирая в уме все свои знания. – Могу создать блюдо, которое даст ему временный, но мощный всплеск сил, прояснит разум и вернет ему волю.

– Тогда делай, – сказал Степан Игнатьевич. – У тебя есть эта ночь. К утру князь должен быть готов вершить правосудие.

Я кивнул. Моя самая сложная кулинарная битва только что началась.

Для такой серьезной цели требовалось основательное блюдо. Оружие, которое ударит по хвори и слабости со всей мощью, на какую способна моя кухня. Я решил сварить шурпу, которую учился готовить в своих кулинарных изысканиях. Густой, наваристый, огненный суп кочевников, который, как говорят, и мертвого поднимет.

В самом большом котле я растопил кусок курдючного жира, дождавшись, пока он не превратится в прозрачное, шкворчащее золото. Шумовкой осторожно выловил из кипящего жира золотистые, хрустящие шкварки – то, что оставалось от курдюка. Выложил их на деревянную дощечку, щедро посыпал крупной солью и мелко нарубленным свежим луком.

Ярослав, который все это время молча и напряженно наблюдал за мной, с удивлением посмотрел на это простое угощение.

– Это лучшая часть, – сказал я, протягивая ему дощечку. – Награда повару. Попробуй.

Он с сомнением взял один горячий, хрустящий кусочек. Отправил в рот, и его напряженное лицо на мгновение расслабилось в удивлении, а затем – в удовольствии. Соленая, жирная, хрустящая шкварка и острая, свежая нотка лука – это было простое, но совершенное сочетание.

– Боги… – выдохнул он. – Как вкусно.

Я и сам съел несколько штук, чувствуя, как простое, честное тепло разливается по телу. Этот короткий миг нормальности был как глоток свежего воздуха.

– А теперь – за дело, – сказал я, возвращаясь к котлу. В это кипящее масло я бросил несколько крупных, разрубленных пополам луковиц и обжарил их до темно-золотого цвета, чтобы их сладость стала основой будущего бульона.

Затем настала очередь мяса. Я взял жирную баранью грудинку на кости – именно в ней была та сила, тот навар, который был нужен. Крупными кусками я обжарил баранину в том же котле, на сильном огне, до появления плотной, румяной корочки, которая запечатала внутри весь сок.

Только после этого залил мясо и лук не водой.

Но это была лишь основа. Душой этого блюда должны были стать травы. Я достал из своего потайного ящика самые мощные ингредиенты. Несколько пластинок корня женьшеня – для чистой, природной энергии. Несколько полосок коры ивы – чтобы снять ломоту в теле и прояснить разум. И, конечно, главный компонент – щепотку порошка из «Огненного корня», который должен был разогнать кровь и заставить сердце князя биться ровнее и сильнее.

Я растер все это в каменной ступке и заварил небольшим количеством кипящего бульона в отдельной плошке, создавая концентрированную, горьковатую эссенцию.

Пока мясо томилось на медленном огне, добавил в шурпу крупно нарезанную морковь, несколько целых картофелин и горсть перца, который купил на рынке. Лишь в самом конце, когда мясо стало настолько нежным, что само отходило от костей, я влил в котел свою травяную эссенцию, тщательно все перемешав.

Я зачерпнул половником немного супа и попробовал. Вкус был огненным, глубоким, сложным. Сладость овощей, мощь баранины и тонкая, пронзительная горечь трав. Это было словно удар тарана, одетый в бархатную перчатку.

В тот же миг, когда вкус раскрылся на языке, перед моим мысленным взором вспыхнуло уведомление, подтверждающее, что я не ошибся в расчетах.

Создан новый рецепт: Шурпа «Пробуждение Князя»

Качество: Отличное

Эффекты: Временный Прилив Жизненных Сил (мощный), Ясность Разума (сильное), Укрепление Воли (среднее)

Длительность: 4 часа

За создание сложного блюда с целебным эффектом вы получили 75 ед. опыта.

Я удовлетворенно кивнул. Четырех часов князю Святозару более чем хватит, чтобы вернуть себе трон и вершить правосудие.

Я налил густой, дымящийся суп в лучшую керамическую миску, положив в центр самый большой кусок мяса, и щедро посыпал все свежей зеленью. Мое оружие было готово.

Утренний свет едва проникал в покои князя Святозара, когда мы втроем – я, Ярослав и Степан Игнатьевич – тихо вошли в его спальню. Князь лежал в постели, бледный и изможденный, с трудом приподнимая веки при нашем появлении.

– Что случилось? – слабо спросил он, пытаясь сесть.

– Отец, – мягко сказал Ярослав, подходя к кровати и помогая ему приподняться на подушках, – мы принесли тебе новый восстанавливающий отвар. Алексей приготовил его по особому рецепту.

Я вошел следом, неся на подносе глубокую керамическую миску. От нее поднимался густой, невероятно насыщенный пар, пахнущий бараниной, кореньями и пряными травами. Это была та самая шурпа, которую я готовил всю ночь, вложив в нее все свои знания и способности. Каждый ингредиент в ней был подобран так, чтобы не просто накормить, а разжечь угасающий огонь жизни.

– Это поможет вам восстановить силы, мой князь, – сказал я, ставя поднос на столик у кровати. – Ешьте медленно, он очень горячий и сильный. Будьте готовы.

Святозар с сомнением посмотрел на золотистый бульон, красивые овощи, темное мясо. Он давно потерял аппетит, и одна мысль о еде вызывала у него отвращение.

– Я не хочу…

– Нужно, отец, – настойчиво, но мягко сказал Ярослав. Он взял ложку, зачерпнул немного бульона и осторожно поднес к губам Святозара. – Всего одну ложку. Ради меня.

Князь с трудом разжал губы. Первая ложка, казалось, далась ему с огромным усилием. Он проглотил, и на мгновение ничего не происходило. Затем он медленно открыл глаза, и в них промелькнуло удивление. Вкус был огненным, глубоким, сложным. Сладость овощей, мощь баранины и тонкая горечь трав – это было не похоже на пресную лечебную похлебку.

Он сам взял ложку дрожащими руками. Сначала ел медленно, но с каждой ложкой его движения становились все увереннее. Аппетит, которого не было месяцами, просыпался и организм требовал свое.

И шурпа начала действовать.

Сначала изменился цвет лица – серая бледность сменилась здоровым румянцем. Затем дыхание стало глубже и ровнее. Князь доел суп до последней капли, отставил миску и откинулся на подушки. Он открыл глаза, и в них появился тот острый, властный блеск, которого не было уже многие месяцы.

– Что… что со мной происходит? – удивленно сказал он, садясь в постели без всяких усилий.

– Отец! – обрадовался Ярослав. – Ты выглядишь гораздо лучше!

Святозар поднял руки и с изумлением посмотрел на них – дрожь исчезла, движения стали уверенными.

– Я чувствую себя… как будто проснулся после долгого, тяжелого сна, – сказал он, поднимаясь с кровати. – Голова ясная, сил много. Что это было за снадобье, Алексей?

– Особый рецепт, князь, – ответил я. – Но главное не это.

– А что?

Степан Игнатьевич подошел ближе:

– Главное то, князь, что ваша болезнь была не естественной.

– Как это?

– Вас травили, – прямо сказал управляющий. – Медленно действующим ядом, каждый день добавляя его в пищу.

Святозар застыл, не веря услышанному:

– Травили? Кто? Зачем?

– Слушайте внимательно, князь, – попросил Степан Игнатьевич. – То, что мы вам расскажем, будет тяжело услышать.

Князь кивнул, показывая, что готов слушать. Мы расположились рядом. Управляющий достал серебряный кубок с темными разводами и поставил его на столик.

– Вот первое доказательство, – сказал он. – Ваш личный кубок. Темные пятна на серебре – это след яда, который вы выпили.

Святозар взял кубок в руки и внимательно изучил темные разводы:

– Но откуда… как вы узнали?

– Алексей применил хитрый способ выявления ядов, – объяснил Степан Игнатьевич. – Он и Ярослав стали свидетелями того, как в ваше питье добавляли отраву.

– Свидетелями? – Князь побледнел. – Кто это делал?

Ярослав тяжело вздохнул:

– Отец… это был дядя Всеволод.

Наступила долгая, мучительная тишина. Святозар сидел, держа кубок в руках, и его лицо медленно менялось – от недоверия к потрясению, от потрясения к боли.

– Всеволод? – прошептал он. – Мой брат?

– Мы сами не хотели в это верить, – сказал Ярослав. – Но мы видели собственными глазами. Он пришел к вам с вином, а потом добавил в кувшин яд из маленького флакона. Мы сидели вон там, – он указал пальцем на дверь комнаты с одеждой. – Помнишь, мы приносили тебе отвар? Так вот это был специальный отвар, чтобы понять травят ли тебя. Мы его добавили и затаились там, – Ярослав рассказал отцу все, что мы видели в тот вечер.

– Но зачем? – Голос князя дрожал. – Зачем ему это?

– Власть, – просто ответил Степан Игнатьевич. – Он хотел, чтобы вы ослабли и передали ему управление родом.

Святозар покачал головой:

– Не может быть. Всеволод любит меня, он всегда был рядом, помогал…

– Именно поэтому его предательство почти удалось, – грустно сказал я. – Кто заподозрит заботливого брата?

Князь встал с кровати и подошел к окну. Долго стоял молча, глядя во двор крепости.

– Вы уверены? – спросил он наконец, не оборачиваясь.

– Абсолютно, – твердо ответил Ярослав. – Отец, я знаю, как тебе больно это слышать. Мне тоже больно. Я любил дядю, доверял ему., но правда есть правда.

Святозар повернулся к нам. Его лицо было каменным, а в глазах плескалась решимость – таким я его не видел уже очень давно.

– Если это правда, – сказал он ледяным голосом, – то мой брат – не просто предатель. Он убийца, который пытался убить родную кровь.

– Именно так, – подтвердил Степан Игнатьевич.

– И что вы предлагаете?

– Суд, – ответил управляющий. – Справедливый, открытый суд с предъявлением всех доказательств.

Князь кивнул:

– Хорошо. Но сначала мне нужны еще более веские доказательства. Я должен быть абсолютно уверен, прежде чем обвинить родного брата в попытке убийства.

Степан Игнатьевич и Ярослав переглянулись.

– У нас есть еще один свидетель, – сказал управляющий. – Тот, кто помогал Всеволоду и готов все рассказать.

– Кто?

– Лекарь Демьян. Я разговаривал с ним вчера вечером, – сказал Степан. – Он готов рассказать всю правду о заговоре.

Князь снова сел в кресло:

– Позовите его. Хочу услышать от него лично.

Степан Игнатьевич кивнул Ярославу, и тот вышел за стражей.

Демьяна ввели в покои под конвоем двух стражников. Лекарь выглядел жалко – одежда измята, лицо осунувшееся, руки дрожат. Увидев князя, он попытался выпрямиться, но сил явно не хватало.

Святозар внимательно посмотрел на человека, который служил его роду больше двадцати лет. В глазах князя читалось разочарование – он уже понимал, что Демьян не просто свидетель, а соучастник.

– Князь, – прохрипел лекарь, – я…

– Молчи, – резко оборвал его Святозар. – Говори только тогда, когда тебя спросят.

Эффект от эликсира был налицо – голос князя звучал властно и твердо, совсем не так, как в последние месяцы.

– Демьян, – сказал Степан Игнатьевич, – повтори перед князем то, что рассказывал вчера. Всю правду.

Лекарь посмотрел на серебряный кубок, стоящий на столе, и его лицо стало еще бледнее.

– Я… я не знал, что дойдет до этого, – начал он дрожащим голосом.

– До чего именно? – холодно спросил князь.

– До отравления, – прошептал Демьян и вдруг рухнул на колени. – Князь, простите меня! Я не хотел вам зла!

– Рассказывай по порядку, – приказал Святозар. – С самого начала.

Демьян вытер слезы рукавом и начал свою исповедь:

– Это началось еще до болезни княжича Ярослава. Воевода Всеволод пришел ко мне и сказал, что Ярослав слишком слаб для наследника. Что нужно… ослабить его еще больше.

Ярослав сжал кулаки, но промолчал.

– Он попросил меня давать Ярославу не лечебные, а ослабляющие снадобья. Сказал, что это на благо рода – слабый наследник приведет к гибели.

– И ты согласился? – спросил князь.

– Да, – признался Демьян. – Всеволод обещал перемены…

– Продолжай.

– Но планы сорвались. Алексей вылечил Ярослава. Всеволод был в ярости.

Лекарь поднял голову и посмотрел на князя:

– А потом он пришел ко мне снова. Сказал, что если нельзя убрать наследника, нужно убрать самого князя.

Святозар побледнел: – Он так прямо и сказал?

– Не совсем, – покачал головой Демьян. – Он говорил, что вы переутомлены, что вам нужен покой. Что если вы почувствуете слабость, то сами передадите власть молодым. Его задачей, как он сказал, было обеспечить вам этот «покой».

– И как же он его обеспечивал?

– Я… я не подливал яд! – с отчаянием выкрикнул Демьян, видя, как темнеет лицо князя. – Клянусь всеми богами, я не травил вас!

– Но ты знал, – ледяным тоном произнес Степан Игнатьевич.

– Я догадывался! – всхлипнул лекарь. – Всеволод ничего мне не говорил напрямую. Он просто сказал, что будет сам давать вам «особое успокоительное вино» по вечерам, а моя задача – делать вид, что ничего не происходит. Я должен был лишь подтверждать, что ваша хворь – это естественная старость, и давать вам простые успокаивающие отвары, чтобы никто ничего не заподозрил.

– И ты согласился на это? На молчаливое соучастие в убийстве своего господина? – в голосе Святозара звучал металл.

– Я боялся! – воскликнул Демьян. – Когда я увидел, что вы слабеете быстрее, чем должны были от простой усталости, я попытался поговорить с ним…

– Что он сказал?

– Что я уже слишком глубоко в этом деле, чтобы отступать. Что если правда всплывет, он расскажет всем о нашем первом заговоре против Ярослава, и тогда меня первого обвинят в отравлении. Он сказал, что только он может меня защитить.

Степан Игнатьевич кивнул: – Классический прием. Сначала втянуть человека в грязное дело, а потом шантажировать его соучастием.

– Я понимал, что попал в ловушку, – прошептал Демьян. – Но не знал, как выбраться.

– А откуда он брал этот яд? – спросил управляющий. – Ты, как лекарь, должен был поинтересоваться.

– Я спрашивал, но он лишь усмехнулся и сказал, что у него есть свои, более умелые знахари. Думаю… думаю, это та старуха, Ефросинья, что живет в его личных покоях. Она всегда была мастерицей по части «тихих трав». Скорее всего, это ее рук дело.

Святозар встал и подошел к окну. Несколько минут он стоял молча, переваривая услышанное. – Значит, мой родной брат долгое время травил меня, – сказал он наконец. – Используя тебя как прикрытие в своих грязных делах.

– Князь, я раскаиваюсь! – зарыдал Демьян. – Я готов на любое искупление!

– Искупление? – Святозар повернулся к нему. – Ты думаешь, есть искупление за молчаливое наблюдение за убийством своего господина?

– Я не хотел! Я думал…

– Ты думал о своей выгоде, – отрезал князь. – О том, как вернуть власть и влияние, а что будет со мной, тебя не волновало.

Демьян замолчал, понимая, что оправданий нет.

– Есть ли у Всеволода другие сообщники? – спросил Степан Игнатьевич.

– Не знаю точно, – ответил лекарь. – Но он иногда говорил о союзниках. О людях, которые помогут, когда придет время перемен.

– Каких людях?

– Не называл имен. Только намекал, что есть те, кто заинтересован в смене власти.

Святозар вернулся к столу и взял серебряный кубок:

– Значит, заговор может быть шире, чем мы думали.

– Возможно, – согласился Степан Игнатьевич. – Но сначала нужно разобраться с главным предателем.

Князь кивнул и посмотрел на Демьяна:

– Ты готов повторить все это перед судом? Выступить против воеводы Всеволода?

– Готов, – прошептал лекарь. – Если это поможет искупить мою вину.

– Искупить нельзя, – холодно сказал Святозар. – Но уменьшить наказание – возможно. Если ты поможешь нам найти всех участников заговора.

– Помогу! Всем, чем смогу!

Князь махнул рукой стражникам:

– Уведите его. Пусть сидит под охраной до суда.

Когда Демьяна увели, в покоях осталось только трое заговорщиков против заговорщика.

– Теперь я убежден, – сказал Святозар. – Мой брат – предатель и убийца и он должен ответить за свои преступления.

– Что будем делать? – спросил Ярослав.

– Арестуем его, – твердо ответил князь. – Но сделаем это правильно, чтобы никто не мог обвинить нас в самосуде.

Степан Игнатьевич кивнул:

– У меня есть план.

Князь все еще держал в руках серебряный кубок – вещественное доказательство предательства родного брата.

– Степан, – сказал Святозар, ставя кубок на стол, – какой у тебя план?

Управляющий подошел и убедился, что за дверью никого нет:

– Нужно действовать быстро, но осторожно. Всеволод пока не знает, что мы его разоблачили. Это наше главное преимущество.

– И как его использовать?

– Созвать тайный совет, – ответил Степан Игнатьевич. – Под предлогом обсуждения военных дел или торговых вопросов. Пусть Всеволод придет, ничего не подозревая.

– А потом?

– А потом официально предъявим ему обвинения в присутствии других ключевых людей рода. Воеводы Ратибора, старших капитанов, казначея. Чтобы все видели – это не семейная ссора, а справедливый суд.

Ярослав нахмурился:

– А если он попытается отрицать? Скажет, что мы оговариваем его?

– У нас есть доказательства, – напомнил Степан Игнатьевич. – Кубок с ядом, показания Демьяна, наше свидетельство. Отрицать будет бесполезно.

– Но главное, – добавил я, – что князь должен выглядеть сильным и здоровым. Чтобы все видели – попытка отравления провалилась.

Святозар кивнул:

– Действие твоей чудной еды еще не прошло. Я чувствую себя лучше, чем за последние месяцы.

– Как долго сохраниться эффект? – спросил Ярослав.

– Несколько часов, – ответил я. – Достаточно для совета и ареста.

Степан Игнатьевич начал ходить по комнате, обдумывая детали:

– Значит, так. Созываем совет на полдень. Предлог – обсуждение готовности к зиме. Всеволод обязательно придет, это входит в его обязанности.

– А кого еще пригласить? – спросил князь.

– Ратибора – как старшего воеводы. Елизара – как казначея. Капитанов Святослава и Мирослава – как представителей дружины. Алексея – как нашего помощника и главного повара, который участвовал в этом деле. И, конечно, Ярослава – как наследника.

– Зачем так много людей? – удивился Ярослав.

– Чтобы никто не мог сказать, что Всеволода судили тайно, – объяснил управляющий. – Чем больше свидетелей, тем меньше возможностей для слухов и сомнений.

Князь встал и подошел к окну:

– А как мне себя вести? Если я буду выглядеть слишком здоровым вначале совета, Всеволод может что-то заподозрить.

– Играйте роль, – посоветовал Степан Игнатьевич. – Пусть он думает, что вы все еще слабы, но пытаетесь исполнять свои обязанности, а когда придет время обвинений, тогда и покажите истинную силу.

– Понятно. Тогда проведем совет в малом зале.

Я задумался над одной проблемой:

– А если Всеволод попытается бежать? Или окажет сопротивление?

– Борислав с гвардейцами будут наготове, – заверил Степан Игнатьевич. – Но думаю, он не станет сопротивляться. Слишком умен для этого.

– Не знаю, – покачал головой Ярослав. – Загнанный в угол волк может быть очень опасен.

– Поэтому мы его не будем загонять резко, – объяснил управляющий. – Сначала спокойно изложим факты, дадим ему шанс оправдаться. Только когда станет ясно, что оправданий нет, тогда объявим арест.

Князь повернулся к нам:

– Хорошо. Я лично его обвиню. Как Князь и как брат, которого он пытался убить.

– Конечно, – согласился Степан Игнатьевич. – Это будет самый убедительный момент.

Мы еще полчаса обсуждали детали. Как созвать совет, чтобы не вызвать подозрений. В каком порядке предъявлять доказательства. Что делать, если Всеволод попытается обвинить в заговоре нас.

– Главное – спокойствие, – сказал управляющий в заключение. – Мы правы, у нас есть доказательства, закон на нашей стороне. Истина победит.

– А что с остальными заговорщиками? – спросил я. – Демьян говорил о союзниках Всеволода.

– Сначала арестуем главаря, – ответил Степан Игнатьевич. – А потом заставим его рассказать обо всех сообщниках.

Князь кивнул:

– Согласен. Пора покончить с этой историей. Степан, пошли гонца к членам совета. Пусть собираются через час в малом зале. Скажи, что князь чувствует себя лучше и хочет обсудить подготовку к зиме. Вполне правдоподобно.

Управляющий кивнул и вышел отдавать распоряжения. Мы с Ярославом остались наедине с князем.

– Отец, – тихо сказал Ярослав, – тебе не больно? Ведь ты любил дядю.

Святозар тяжело вздохнул:

– Больно, сын. Очень больно, но предательство нельзя прощать, даже если оно исходит от родной крови.

Он взял серебряный кубок и повертел его в руках:

– Знаешь, что самое страшное? Не то, что он хотел меня убить, а то, что он делал это под маской заботы. Приходил, как любящий брат, и каждый раз приносил смерть.

– Но мы его остановили, – сказал я. – И больше он никому не причинит вреда.

– Да, – кивнул князь. – Остановили. Теперь пора воздать ему по заслугам.

* * *

Малый зал совета был освещен множеством свечей, создавая торжественную атмосферу. За длинным дубовым столом расположились все приглашенные – воевода Ратибор, казначей Елизар, капитаны Святослав и Мирослав, Ярослав как наследник, и я по праву главного повара и советника княжича.

Князь Святозар сидел в своем кресле во главе стола, играя роль человека, который пытается собраться с силами для важного совета. Он выглядел лучше, чем в последние месяцы, но не настолько, чтобы это вызвало подозрения.

Всеволод вошел последним, как обычно – степенно, с достоинством старшего воеводы. Он поклонился брату и занял свое место справа от князя.

– Брат, – сказал он с заботой в голосе, – ты выглядишь лучше. Надеюсь, новые лекарства помогают?

– Помогают, – кивнул Святозар, и я восхитился его выдержкой. – Алексей приготовил особый отвар.

– Превосходно, – улыбнулся Всеволод. – Я всегда говорил, что наш знахарь – мастер своего дела.

Степан Игнатьевич, стоявший у стены, едва заметно кивнул. За дверью ждали Борислав с гвардейцами.

– Итак, – начал князь, – я собрал вас, чтобы обсудить подготовку к зиме. Нужно проверить запасы, состояние укреплений…