Текст книги "Шеф с системой. Рецепт победы (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

Глубокая ночь окутала наш лагерь в еловой чаще. Луны не было – хорошая ночь для штурма. Воины лежали, укутавшись плащами, но никто не спал. Все знали: через несколько часов начнется то, ради чего мы проделали весь этот путь.

Я сидел у потухшего костра, перебирая свои буылочки в последний раз. Передо мной лежал целый арсенал – плоды долгих месяцев работы, мой вклад в предстоящую битву.

– Алексей, – тихо позвал Ярослав.

Я поднял голову. Княжич стоял рядом, а за его спиной в темноте виднелись силуэты двенадцати отборных воинов. Диверсионная группа. Те, кто должен был первыми проникнуть в крепость.

– Время получать благословение знахаря, – сказал он с легкой усмешкой.

Я встал и взял в руки окованный железом ящик. Внутри, на мягкой ткани, покоились мои творения. Каждая бутылочка могла решить исход операции.

– Подходите, – сказал я тихо.

Воины бесшумно окружили меня. Даже в темноте я видел их лица – сосредоточенные и готовые ко всему, без тени страха. Это были лучшие из лучших, отборные волки Ярослава.

– Слушайте внимательно, – начал я, доставая первые баночки. – У каждого будет три эликсира. Пить строго в том порядке, который я скажу, и только когда подойдете к стенам крепости.

Я протянул каждому воину по три маленьких пузырька, привязанных к кожаному шнурку.

– Первый – «Глаз Филина». Самая темная жидкость. Выпить за сто шагов до стены. Будете видеть в темноте, как днем.

Воины кивнули, пряча склянки за пазуху.

– Второй – «Рывок Рыси». Золотистая жидкость. Выпить, когда начнете подниматься на стену. Ваша реакция станет быстрее и ловкость повысится.

– А третий? – спросил Борислав.

Я поднял последнюю склянку – с темно-красной жидкостью, которая даже в темноте казалась живой.

– «Гнев Соколов». Улучшенная версия. Пить только перед самым боем. Эффект у него немного лучше, чем у того, с которым вы брали Заречье.

– Сколько времени на все? – уточнил Ярослав.

– Минут двадцать с момента, когда выпьете первый эликсир, но лучше управиться быстрее – потом эффект начнет слабеть.

Ярослав проверил, все ли его люди получили свои порции:

– Вопросы есть?

– А если что-то пойдет не так? – спросил один из молодых воинов. – Если нас обнаружат раньше времени?

– Тогда пьете все сразу и прорываетесь к воротам любой ценой, – жестко ответил Ярослав. – Ворота – главная цель. Без них основной отряд не сможет ворваться в крепость.

Ярослав обвел взглядом своих людей:

– План повторим в последний раз. Подходим к крепости с северной стороны – там стена ниже всего. Забрасываем кошки, поднимаемся на стену. Снимаем часовых тихо. Борислав с четырьмя бойцами идет к воротам, открывает их и заклинивает механизм. Я с остальными зачищаю стены от дозорных. Как только ворота готовы – подаю сигнал.

– Какой сигнал? – спросил я.

– Горящую стрелу выпущу в небо. Увидите – поднимайте всех и ведите на штурм.

– А если что-то пойдет не так? – спросил десятник Федор.

– Тогда сигнала не будет, – просто ответил Ярослав. – Ждете до рассвета. Если к утру мы не вернемся – значит, не получилось. Тогда отводите отряд домой.

Тяжелая тишина повисла над нашей группой. Все понимали: это может быть их последней ночью.

– Ну что ж, – Ярослав протянул мне руку. – Желай нам удачи, знахарь.

– Удача девушка переменчивая, а я вам желаю успеха, – ответил я, пожимая его руку. – И помните – эликсиры не делают из человека бога. Они только дают возможность стать лучшей версией себя.

– Этого будет достаточно, – уверенно сказал Ярослав.

Диверсионная группа растворилась в темноте так тихо, словно их и не было. Только легкий шорох ветвей да едва слышный шелест травы говорили о том, что двенадцать смертоносных теней движутся к вражеской крепости.

Я остался с основным отрядом, который должен был ждать сигнала. В моих руках был сундук с эликсирами для оставшихся воинов.

Оставалось только дождаться горящую стрелу в ночном небе.

* * *

Отряд Ярослава

Ярослав и его группа осторожно подобрались к северной стене. Княжич отдал приказ пить первый эликсир. Воины поднесли к губам первую склянку – «Глаз Филина» – и выпили. Мир мгновенно стал четким и ясным, словно день. Они видели каждый камень в стене, каждую трещину в бревнах.

– Часовой на башне, – беззвучно показал Борислав жестами. – Один.

Они подождали еще минуту, пока эликсир полностью подействует, а затем бесшумно подошли к стене. Здесь она была действительно ниже – всего в два с половиной роста человека.

– Лезем, – жестом скомандовал Ярослав. Воины размахнулись и закинули на стену кошки, обмотанные тряпками, чтобы не создавать шум.

Затем по сигналу Ярослава выпили второй эликсир.

Первым пошел Борислав. Его руки, усиленные «Рывком Рыси», двигались с поразительной скоростью и точностью. Он взбирался по веревке, как паук.

За ним последовали остальные. Через пять минут вся группа была на стене.

Часовой на ближайшей башне созерцал лес, привалившись спиной к деревянному парапету. Он даже не успел понять, что происходит. Борислав подкрался сзади и одним точным ударом рукояти ножа отправил его в беспамятство.

– Один снят, – беззвучно доложил он.

Ярослав указал в разные стороны. План был прост – зачистить стены от дозорных, пока Борислав с четырьмя бойцами пробираются к воротам.

Группа разделилась. Борислав повел своих людей вдоль стены к главным воротам, а Ярослав с остальными начал охоту на часовых.

Это была профессиональная работа. Дозорных было немного – мирное для них время, обычная ночь, никто не ждал нападения. Их снимали бесшумно, один за другим. Удар в затылок, рука на горло, короткий тычок ножом.

Тем временем Борислав достиг ворот. Массивные дубовые створки были заперты изнутри тяжелым засовом, но это не главное. Самое важное – механизм подъема решетки, которая опускалась перед воротами в случае опасности.

– Держите оборону, – шепнул он своим людям и принялся за работу.

Борислав схватил копье и расклинил им механизм. Теперь, даже если защитники попытаются опустить решетку вручную, она не сдвинется ни на вершок.

– Готово, – доложил он Ярославу условным сигналом, который следил за их действиями, пока его группа продолжала зачистку.

Княжич оглядел стены. Все часовые были нейтрализованы, ворота готовы к штурму. Пора подавать сигнал основному отряду.

Он достал стрелу, с наконечником, обмотанным просмоленной тряпицей, поджег ее от факела, натянул лук и выпустил в небо. Огненная точка прочертила дугу над крепостью.

– А теперь, – сказал он своим людям, – пьем последний эликсир и готовимся к настоящему бою.

«Гнев Соколов» подействовал мгновенно. Глаза воинов загорелись хищным огнем, мышцы налились силой.

* * *

Алексей

Время тянулось мучительно долго. Я лежал среди воинов основного отряда, вглядываясь в ночную тьму, ожидая сигнала. Воины молчали, но я чувствовал их напряжение.

– Сколько еще, как думаешь? – прошептал десятник Федор.

– Скоро, – ответил я, хотя сам не знал точно, но верил в своего друга.

И тут это случилось. Яркая точка взмыла в ночное небо над крепостью, прочертила огненную дугу и погасла. Сигнал!

– Всем подняться! – резко скомандовал Федор.

Отряд ожил мгновенно. Воины вскочили на ноги, хватая оружие и щиты. Я уже стоял у сундука, раздавая бутылочки.

– По одному глотку каждому! – говорил я, раздавая порции. – Пить сразу, не ждать!

Воины выпивали эликсир и морщились от жгучего вкуса, но уже через минуты в их глазах загорался тот самый огонь. «Гнев Соколов» пробуждал в них хищников.

– Строй клином! – рычал десятник Иван. – За мной!

Отряд сорвался с места и помчался через лес к крепости. Разъяренные воины, накачанные боевым эликсиром, неслись на штурм.

Основной отряд достиг ворот крепости через десяток минут после сигнала.

– Ворота! – рычал десятник Иван. – К воротам!

Створки ворот распахнулись с глухим скрипом, открытые группой Борислава. За ними зияла темнота внутреннего двора крепости.

– Вперед! – рычал десятник Иван. – За князя и за род!

Первая волна воинов ворвалась во двор, и я бежал вместе с ними, сжимая в руке чекан.

Поначалу казалось, что крепость спит мертвым сном, но внезапно из-за углов зданий, из дверей казарм выскочили защитники. Человек сорок, наспех одетые, с оружием в руках. Видимо, кто-то из них заметил огненную стрелу в небе или диверсантов и поднял тревогу.

– К оружию! – кричали они. – Нападение!

– К бою! – заревел Ярослав откуда-то сверху, со стены.

Началась свалка, но это была неравная битва – наши воины, накачанные «Гневом Соколов», превратились в смертоносные машины. Они были сильнее и быстрее вражеских. Впервые я вблизи увидел действие своего эликсира и надо сказать это произвело на меня впечатление.

– Давите их! – кричал десятник Федор, врубаясь в гущу врагов.

А с тыла по защитникам ударила диверсионная группа Ярослава. Двенадцать призраков, усиленных всеми тремя эликсирами, обрушились на спины врагов. Борислав шел впереди, сея смерть.

Я держался позади, но видел все. Защитники городка-крепости бились храбро, но они были обычными людьми, да еще и были не готовы к нападению. К тому же их взяли в клещи – основной отряд давил спереди, диверсанты резали сзади.

Из казарм выбегали новые воины, но их встречала стена из щитов. Сопротивление начало рассыпаться.

– Сдаюсь! – закричал один из защитников, бросая оружие. – Мы сдаемся!

– Принять сдачу! – крикнул Ярослав. – Кто бросает оружие – тех не трогать!

Видя, что дело проиграно, все больше защитников бросали оружие. Через полчаса все было кончено.

– Потери? – спросил Ярослав у десятников.

– Десяток раненых, – доложил Федор. – Не смертельно.

– У них?

– Пятеро убитых, остальные сдались.

– Отлично, – Ярослав посмотрел на центральную усадьбу. – Пора заняться главным призом.

Центральная усадьба крепости возвышалась над остальными строениями, словно каменный великан. Именно там, в самых верхних покоях, жила семья воеводы Богдана – его жена и трое детей.

– Борислав, бери десяток лучших, – приказал Ярослав. – Идем наверх. Остальные – охранять двор, пленных и следите за слугами. – Алексей, со мной.

Я кивнул и побежал за отрядом. Толку в бою от меня было немного, поэтому я держался в кильватере отряда и старался не путаться под ногами. Одно дело фехтовать, а другое реальная драка, в которой нужно уметь держать строй и помогать товарищам, не мешая при этом.

Мы ворвались в дом, распугивая слуг и выводя из строя перепуганных вражеских воинов. Зачистив первый этаж, Ярослав пошел наверх по узкой каменной лестнице. Борислав остался на первом этаже, раздавая команды воинам.

На втором этаже нас встретили двое стражников. Они попытались было оказать сопротивление, но «Гнев Соколов» еще бурлил в крови наших бойцов. Стражники были обезврежены за секунды.

– Выше, – коротко сказал Ярослав.

Третий этаж. Наконец, мы достигли верхних покоев. Здесь было достаточно тихо, но за тяжелой дубовой дверью слышались приглушенные голоса.

Ярослав остановился перед дверью и стукнул рукояткой меча.

– Откройте миром. Никто не пострадает.

Тишина. Потом – шепот, быстрая перебранка голосов.

– Кто вы? – донесся женский голос. Твердый, но с едва заметной дрожью.

– Ярослав из рода Соколов. Ваша крепость взята. Откройте дверь, и никому не будет причинен вред.

Еще одна пауза. Потом послышался скрежет засова, и дверь медленно отворилась.

На пороге стояла женщина лет тридцати, в дорогом платье, но с растрепанными волосами и бледным лицом. За ее спиной жались двое мальчишек лет десяти и двенадцати, а на руках она держала девочку не старше пяти лет.

– Варвара? – вежливо спросил Ярослав.

– Да, – кивнула женщина, инстинктивно прижимая к себе детей. – А вы… вы и есть тот самый княжич, о котором столько говорят?

– Не знаю, что обо мне говорят, но я один такой Ярослав. – княжич шагнул в комнату, но осторожно, показывая, что не собирается никого обижать. – Прошу простить за шум, но обстоятельства, в лице вашего мужа, вынуждают.

Женщина смотрела на него настороженно, но я видел, что она оценивает ситуацию. Умная, сильная. Жена воеводы, привыкшая к политическим играм.

– Что вы хотите? – спросила она прямо.

– Вашего сотрудничества. – Ярослав убрал меч в ножны. – Ваш муж ведет войну против моего отца. Эта война должна закончиться.

– И вы думаете, что, захватив нас в заложники…

– Я не захватываю вас в заложники, – перебил Ярослав. – Я прошу вас стать моими гостями. Временно. До тех пор, пока ваш муж не образумится.

Варвара усмехнулась:

– Гостями? Под охраной мечей?

– Под защитой мечей, – поправил Ярослав. – Я даю вам слово Сокола – ни один волос не упадет с ваших голов. Вы будете жить в достатке и комфорте, но в моих землях.

Старший мальчик, храбрый не по годам, шагнул вперед:

– А если мама не захочет?

Ярослав опустился на колено, чтобы быть с ребенком на одном уровне:

– Тогда ты будешь защищать ее, как настоящий воин. Правильно?

Мальчик кивнул, сжимая кулачки.

– Но лучше будет, если твоя мама согласится сама. Тогда никому не придется сражаться, и все останутся живы и здоровы. Мои люди гибнут, твой муж, обрекает княжество на голод, – глаза Ярослава недобро блеснули, когда он снова выпрямился и посмотрел на Варвару. – Много людей погибло и за этих людей вы еще ответите, но… – он замолчал, давая женщине осознать что он сказал. – Но я не хочу, чтобы погибло еще больше. Нам эта война не нужна.

Варвара смотрела на эту сцену, и я видел, как борются в ней материнский инстинкт и гордость. Наконец, она вздохнула:

– У меня есть выбор?

– Всегда есть выбор, – серьезно ответил Ярослав. – Вопрос в том, какой из них лучше для ваших детей.

Она молчала долгую минуту, потом кивнула:

– Хорошо, но я хочу написать мужу письмо. Объяснить ситуацию.

– Не нужно, – покачал головой Ярослав. – Я сам с ним поговорю.

Через час семья воеводы была готова к отъезду. Варвара собрала самое необходимое, а Ярослав приставил к ним охрану и отправил их в крепость Соколов.

– А теперь, – сказал он, спускаясь во двор, – пора составлять послание.

В центре двора, окруженные нашими воинами, сидели пленные из гарнизона крепости. Ярослав прошелся перед ними, выбирая.

– Ты, – указал он на одного из пленных, человека средних лет в богатых доспехах. – Как звать?

– Олег, – ответил тот. – Сотник.

– Близко знаком с воеводой Богданом?

– Служу ему двенадцать лет.

– Отлично. – Ярослав присел на корточки перед пленным. – Слушай внимательно. Сейчас я скажу тебе слова, которые ты должен будешь передать своему господину. Слово в слово. Понял?

Сотник кивнул.

Ярослав встал и заговорил медленно, отчеканивая каждое слово:

– Твое гнездо в моих руках. Твоя семья – мои гости. У тебя есть три дня – ровно три дня – чтобы убрать всех до единого своих воинов с земель рода Соколов и возместить все убытки, которые мой род понес из-за твоих нападений. Если через три дня хотя бы один вепрь останется на нашей территории…

Он помолчал, давая словам дойти.

– … его дети отправятся в дальние земли. Так далеко, что он их больше никогда не увидит, а жена станет служанкой в самом глухом углу моих владений. Навсегда. Мало того, я спалю к бесам твой город и вырежу всех его обитателей, – глаза Ярослава сверкнули недобрым блеском. – Так и знай.

Сотник побледнел, но кивнул:

– Понял, княжич.

– И добавь еще: я человек слова. Что обещаю – то выполняю, но я также готов быть милосердным к тем, кто проявляет разум. Пусть твой господин выберет сам – хочет ли он сохранить свою семью или потерять ее навеки ради чужой войны. Повтори.

Олег дословно повторил послание. Ярослав удовлетворенно кивнул:

– Хорошо, а теперь добавь от себя: ты видел этих детей живыми и здоровыми. Видел, что с ними обращаются как с почетными гостями и видел, сколько у меня воинов здесь во владениях Боровичей.

– Седлать коня? – спросил Борислав.

Через полчаса одинокий всадник вылетел из ворот крепости и на полном скаку понесся прочь, поднимая столбы пыли. Гонец с ультиматумом мчался к своему господину.

Я стоял во дворе и смотрел, как удаляется силуэт всадника. Все было кончено. Самая дерзкая операция в истории нашего рода, да и в моей жизни, завершилась полным успехом.

– Думаешь, поверит? – спросил Борислав, подходя к Ярославу.

– Поверит, – уверенно ответил княжич. – У него нет выбора. Он знает, что Соколы не бросают слов на ветер.

Я огляделся по сторонам. Во дворе крепости царило деловитое оживление. Наши воины обыскивали строения, собирали трофеи, следили за слугами, которые занимались своей работой, будто и не было ночного штурма. На воротах уже развевалось знамя Соколов.

– Что делать с крепостью? – спросил десятник Федор.

– Укрепляемся и ждем Богдана, – решил Ярослав. – Пошли весть отцу птицей и не расслабляйтесь. Ничего еще не закончилось.

Федор кивнул и ушел выполнять поручение.

Ярослав подошел ко мне:

– Пойдем на стену. Посмотрим на наши временные владения.

Мы поднялись на высокую башню, с которой открывался вид на всю долину. Рассвет уже занимался, окрашивая небо в розоватые тона. Внизу расстилались земли, которые еще вчера принадлежали Боровичам, а сегодня стали нашим залогом победы.

– Видишь? – Ярослав указал на далекие холмы. – Там, за этими холмами, наши земли. Отец держит оборону в своей крепости, а мы взяли главный оплот врага.

Я кивнул. Наш дерзкий рейд окупил себя сполна. никто просто не ожидал нападения.

– А если Богдан не согласится на твои условия?

– Согласится, – твердо сказал Ярослав. – Он воин, но прежде всего – отец. А отцы не жертвуют детьми ради чужих амбиций.

Ветер развевал наши плащи и знамя на стене. Я чувствовал себя частью чего-то великого – не просто военной операции, а исторического момента. Момента, который переломит ход войны.

– Знаешь, Алексей, – сказал Ярослав, глядя на восходящее солнце, – когда мы задумывали этот план, я не был уверен, что мы вообще доберемся до цели живыми.

– А теперь?

– А теперь я понимаю, что мы сделали невозможное. Сотня воинов взяла крепость, в самом тылу врага, да еще и с не сильно меньшим количеством защитников. Мы прошли сотни верст по враждебной территории и не потеряли ни одного человека.

Он повернулся ко мне:

– И это твоя заслуга не меньше, чем чья-то другая. Твои припасы довели нас до цели, эликсиры дали нам силу для штурма. Твоя голова помогла найти выход из безвыходных ситуаций.

Я почувствовал прилив гордости. Да, я был здесь не случайно. Мои знания, мой опыт из другой жизни, мое умение – все это было частью общей победы.

– «Соколиный Гамбит» удался, – сказал я.

– Удался, – согласился Ярослав. – И теперь остается ждать ответа.

Мы стояли на стене захваченной крепости, и над нами развевалось знамя Соколов. Вдали скакал гонец с нашим ультиматумом. Где-то за горизонтом воевода Богдан получит известие о том, что его мир перевернулся.

Мы одержали не просто военную победу, а провернули дерзкую, немыслимую операцию и поставили врага перед выбором: семья или война.

Солнце поднималось все выше, разгоняя остатки ночной тьмы. Новый день начинался с нашего триумфа.

И я знал – этот день войдет в историю рода Соколов как день великой победы.

Глава 7

Мы взяли крепость, но победа в бою – это лишь половина дела. Следующие три дня, пока мы ждали ответа на ультиматум Ярослава, превратились в другую битву за порядок. Ярослав и Борислав занимались укреплением обороны и работали с пленными, выясняя информацию, а я, как и всегда, первым делом направился на кухню. Нужно было организовать питание для нашего отряда, ну и проконтролировать поваров, потому что местных жителей и пленных тоже кормить надо.

Когда я вошел туда, меня накрыло чувство дежавю. Кухня – сердце вражеской крепости, и это сердце было больным. Я увидел ту же картину, что и когда-то у Соклов в первый день после моего перерождения: въевшаяся в стены грязь, скользкий от жира пол, вонь от помойного ведра, полное отсутствие какой-либо системы.

Местные повара – пятеро угрюмых, бородатых мужиков – сидели в углу и с плохо скрываемой ненавистью смотрели, как я осматриваю их владения. Один из них, очевидно старший, демонстративно плюнул себе под ноги, когда наши взгляды встретились. За такое отношение не ко мне, а к месту, где готовится еда, мне хотелось схватить половник и огреть этого дурака, но потом я взял себя в руки. Я не Прохор и не собираюсь навязывать свои правила подобными методами.

Так вот, кухня была катастрофой. Котлы покрыты нагаром, ножи тупые, разделочные доски черные от въевшейся грязи. В углу стояли бочки с испорченной крупой. Мухи кружили над остатками какой-то похлебки, которая больше походила на помои.

Я вздохнул. Кажется, где бы я ни оказался, моя работа всегда начинается с одного и того же. С генеральной уборки.

Я подошел к местным поварам. Их старший, мужчина с лицом, похожим на печеное яблоко, глядел на меня волком.

– Чего надобно, соколик? – пробасил он с вызовом.

– Надобно, чтобы вы подняли свои задницы и навели здесь чистоту, – сказал я ровным голосом. – А потом помогли мне приготовить еду для всей крепости.

Он усмехнулся:

– А то что? Прикажешь нас высечь? Мы пленные. Работать не обязаны.

Остальные повара захихикали, поддерживая своего главаря. Один, самый молодой, даже показал мне кулак.

Я просто посмотрел им в глаза. Каждому из них:

– Я – Алексей, знахарь рода Соколов и повар.

Смех стих.

– А это, – я кивнул на Борислава, который бесшумно возник за моей спиной, – мой друг. Он очень не любит, когда на кухне грязно.

Старший повар сглотнул, глядя на ледяное лицо Борислава и на его руку, спокойно лежащую на рукояти оружия.

– Выбор за вами, – продолжил я. – Либо вы работаете со мной, как повара, в тепле и сытости. Либо вы отправляетесь в холодную яму, но учтите, кормить я вас там не обещаю. А я найду сговорчивых парней.

Они переглянулись. Выбор был очевиден. Угрюмо поднявшись, они взялись за скребки и ведра.

Первый день был самым тяжелым. Местные повара работали нехотя, тянули время, каждое мое указание встречали угрюмым молчанием, но я был терпелив. Я знал, что переломный момент обязательно наступит.

– Ты, – обратился я к самому молодому, долговязому парню с рыжими вихрами, – как звать?

– Вася, – буркнул он, не поднимая головы от котла, который отмывал от многолетнего нагара.

– Сколько лет работаешь на кухне?

– Да с малых лет. Отец был поваром, деда тоже.

– И чему он тебя научил? Жарить все до угля? Или солить так, что есть невозможно?

Вася вспыхнул:

– А ты сам-то умеешь что-нибудь, кроме как приказывать?

– Посмотришь, – спокойно ответил я.

К вечеру первого дня кухня была отмыта до приемлемого состояния. Я осмотрел их припасы. Неплохо живут Боровичи. Очень неплохо.

– Ужин будем готовить вместе, – объявил я. – Вася, руби лук. Не кусками, а мелко.

– Зачем так мелко? – проворчал он.

– Увидишь.

Я взялся за мясо – нарезал его тонкими полосками, обжарил на сильном огне, добавил лук. Аромат поплыл по кухне, и я заметил, как повара начали принюхиваться.

– А теперь главное, – сказал я, доставая из своих припасов небольшой мешочек со специями. – Немного тмина, сушеный укроп…

Когда я подал тарелку Васе, его глаза расширились:

– Это же обычное мясо с луком… Как ты добился такого вкуса?

– Не секрет, – улыбнулся я. – Просто знание того, когда что добавлять.

На второй день атмосфера изменилась. Повара все еще работали неохотно, но уже не с открытой враждебностью. Они начали задавать вопросы – осторожно, исподтишка.

– А зачем ты соль в самом конце добавляешь? – спросил один.

– А почему мясо сначала на сильном огне, а потом убавляешь? – поинтересовался другой.

Я отвечал терпеливо, объяснял основы кулинарного мастерства. К концу дня они уже не прятали любопытство.

К исходу третьего дня чудо свершилось. Вражеская кухня работала, как часы. Повара, еще недавно готовые перерезать мне горло, теперь ловили каждое мое слово. А старший, тот самый, что плевался в первый день, подошел ко мне перед вечерней сменой:

– Слушай, Алексей… – он помялся. – А ты… ты бы не мог показать, как ту подливку делать? Что вчера к каше подавал?

Я посмотрел на этого грубого мужика, в глазах которого впервые за три дня появилось что-то, кроме злости.

– Могу, – сказал я. – Завтра покажу.

Он кивнул и отошел, но я видел – переломный момент наступил. Из врагов они превратились в учеников.

А мы все ждали ответа от воеводы Богдана, который должен был решить судьбу войны.

* * *

Лагерь Морозовых – Боровичей

Командирский шатер Глеба Морозова стоял на высоком холме, откуда открывался вид на дальние земли Соколов. Внутри царила атмосфера спокойной уверенности – та самая, что бывает у охотников, которые загнали добычу в угол и готовятся нанести последний удар.

За грубо сколоченным столом сидели двое мужчин, склонившись над картой. Глеб Морозов – высокий, жилистый, с седой бородой и холодными серыми глазами – водил пальцем по линиям, обозначающим границы вражеских земель. Напротив него расположился воевода Богдан Боровичский – плечистый, темноволосый, с грубым лицом и шрамом через всю левую щеку.

– Здесь, – Глеб ткнул пальцем в точку на карте, – их слабое место. Вторая мельница на речке Светлой. Сожжем ее – и половина их сел останется без муки на зиму.

– А здесь, – Богдан показал на другое место, – переправа через болото. Если перекроем ее, отрежем их от северных территорий. Кольцо сужается.

– Хороший план, – одобрил Глеб. – Твои вепри справятся?

– Мои вепри справятся с чем угодно, – уверенно ответил Богдан. – Дай только приказ.

Они планировали новую волну набегов, которая должна была окончательно сломить сопротивление Соколов. Их армии стояли наготове, воины точили оружие, а командиры были уверены в скорой победе.

В этот момент полог шатра резко распахнулся, и внутрь ворвался всадник, едва держащийся на ногах от усталости. По одежде было видно – капитан Боровичей.

– Воевода! – задыхаясь, выкрикнул он. – Беда! Великая беда!

Богдан вскочил со своего места, а Глеб нахмурился. Такая спешность не сулила ничего хорошего.

– Говори, Олег, – приказал Богдан. – Что случилось?

Капитан тяжело дышал, пытаясь отдышаться после долгой скачки. Пот струился по его лицу, а глаза метались между воеводой и Глебом.

– Наша столица… – хрипло начал он. – Соколы взяли нашу столицу.

Тишина повисла в шатре. Богдан медленно опустился обратно на свое место, а Глеб выпрямился, как натянутая струна.

– Что ты сказал? – тихо спросил Богдан.

– Ночной штурм, – торопливо заговорил Олег. – Княжич Ярослав с сотней воинов. Они каким-то образом подобрались к самой столицу и ударили внезапно. Гарнизон разбит, крепость захвачена.

– Это невозможно, – прорычал Глеб. – Сотня человек не может взять укрепленную крепость!

– Может, если у них есть внезапность и колдовские зелья, – мрачно ответил капитан. – Я видел, как они сражались. Словно бешеные. Словно не люди, а демоны.

Богдан сжал кулаки до белых костяшек:

– А гарнизон? Они просто так сдались?

– Они не успели сделать ничего. Нападение было ночью. Соколы захватили стены, убрали дозорных и открыли ворота своим силам. Наши воины даже снарядиться не успели как их атаковали. Никто не был готов к такому! Эти Соколы появились словно призраки!

– Как они прошли⁈ – заревел Богдан. – Как⁈ Рекой⁈ Так у нас там дозор!

Глеб встал и начал ходить по шатру, как загнанный зверь:

– Если они взяли твою крепость, значит, у них есть плацдарм в наших тылах.

– Это еще не все, – продолжал капитан, и его голос стал еще тише. – Они взяли заложников. Твою семью, воевода. Жену и детей.

Богдан застыл, словно его громом поразило. Цвет медленно сходил с его лица, оставляя восковую маску.

– Что… что ты сказал?

– Варвара Богдановна и все трое детей. Княжич взял их под свою защиту. Они живы, здоровы, но…

– Но что⁈ – взревел Богдан, вскакивая.

Олег сглотнул и заговорил быстро, словно боялся не успеть:

– Княжич велел передать тебе послание. Дословно. Он сказал: «Твое гнездо в моих руках. Твоя семья – мои гости. У тебя есть три дня – ровно три дня – чтобы убрать всех до единого своих воинов с земель рода Соколов. Если через три дня хотя бы один вепрь останется на нашей территории, твои дети отправятся в дальние земли так далеко, что он ты больше никогда не увидишь, а твоя жена станет служанкой в самом глухом углу моих владений. Навсегда».

Наступила мертвая тишина. Богдан стоял неподвижно, только желваки ходили на его скулах. Глеб смотрел на него, пытаясь понять, что происходит в голове его союзника.

– Три дня, – медленно повторил Богдан.

– Три дня, – подтвердил капитан. – И еще он добавил, что готов быть милосердным к тем, кто проявляет разум.

Богдан резко развернулся к Глебу:

– Ты! – прорычал он. – Это все из-за тебя!

– Из-за меня? – удивился Морозов. – Богдан, ты что, с ума сошел?

– Ты настоял на этой войне! – Богдан шагнул к нему, рука легла на рукоять меча. – Ты говорил, что Соколы слабы, что они не способны на серьезное сопротивление! Теперь они держат в заложниках мою семью! Не твою, а мою!

– Успокойся, – холодно сказал Глеб. – Мы найдем выход. Соберем большое войско, осадим крепость…

– Собрать войско, атаковать крепость⁈ – Богдан был на грани срыва. – Ты не понимаешь? У меня нет времени на твои войны! Что он может сделать с моей семьей при атаке⁈

– Богдан, – Глеб попытался взять более мягкий тон, – подумай трезво. Если ты сейчас отступишь, это будет выглядеть как капитуляция. Твоя репутация…

– К бесам мою репутацию! – взорвался Богдан. – Речь идет о моих детях! О моей крови!

Он развернулся к выходу из шатра и заревел так, что его голос разнесся по всему лагерю:

– Вепрям! Капитаны! Ко мне! Все ко мне!

Через несколько минут у шатра собралось два десятка командиров Боровичей. Они смотрели на своего воеводу с недоумением – такого они его еще не видели.

– Слушайте приказ! – гремел Богдан. – Сворачиваем лагерь! Немедленно! Мы уходим домой!

Капитаны переглянулись. Один из них, седой ветеран, осмелился спросить:

– Воевода, а как же союз с Морозовыми? Как же война?

– Войны больше нет! – отрезал Богдан. – Кто не согласен – может остаться, но остальные вепри идут домой!

На глазах у ошеломленного Глеба армия Боровичей начала спешно сворачивать лагерь. Воины разбирали шатры, седлали коней, грузили повозки. Царила суматоха, но это была организованная суматоха людей, которые точно знали, что делают.

– Богдан! – окликнул Глеб. – Ты не можешь просто уйти! У нас договор!

Богдан медленно повернулся к нему. В его глазах горел холодный огонь:

– Договор? – переспросил он. – А где был твой договор, когда мою семью брали в плен? Где были твои разведчики, когда вражеский отряд шел через наши земли? Войну ведем мы вместе, а страдаю от нее я!

– Я не мог знать…

– Не мог знать, – с горечью повторил Богдан. – А теперь не можешь помочь. Значит, каждый сам за себя.