Текст книги "И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)"
Автор книги: add violence
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Твоя задача – не спускать с него глаз, Ульрих, – прищурился благообразный, пожевывая мундштук трубки. – Надо чтобы он добрался до Безногого и передал ему одну вещицу, но, смотри, постарайся, чтобы он тебя не видел. И ещё – одним из условий достойной оплаты его трудов будет требование не вскрывать посылку. Проследи за этим тоже, мой юный друг.
Ульрих вскинул голову. Уж он-то не позволит себе опозориться и посрамить честь матери. Он продолжит начатое ею, пусть он ещё слишком юн и никто не воспринимает его всерьёз – но тем отчасти и проще. Он будет следовать за златовлаской – так он окрестил ужасно неприятного ему малявку – по пятам, дышать ему в спину, но не позволит обнаружить себя. И вендетта будет совершена, скорее поздно, нежели рано, но Ульрих не станет торопиться – он предпочтёт месть в холодном виде.
Комментарий к Глава 4: Bene vincit, qui se vincit in victoria/Настоящая победа – победа над самим собой
(1)6 футов – порядка 183 см, 260 фунтов – около 120 кг
========== Глава 5: Cantabit vacuus coram latrone viator/Не имеющий багажа путник поёт, даже повстречав разбойника ==========
There are no rules here
Welcome to the slaughterhouse
<…>
Try to understand
You’re the artificial enemy
An illusion we all need
For our sake
Blind Guardian «Under the Ice»
– Вот же попали мы в переплёт, – неохотно признал Эдвард, пересчитывая пфенниги, заботливо выуженные из всех возможных карманов. – И продать-то нечего, – он с досадой пнул видавший виды дорожный саквояж.
Ноа нахмурилась. Цыганка очень хорошо понимала, что если бы не она, братья сейчас сидели бы в тёплой пивной пусть не сытые, но не промокшие и продрогшие. Её способности вообще мало вязались с увеселениями, за которые можно выручить деньги – это не было ни красочным представлением, ни таинственным сеансом спиритизма, на котором можно было нести любую чушь, лишь бы о будущем да пофантастичнее, а так она, во-первых, не умела, а во-вторых, не желала идти на сделки с совестью.
– Давайте разделимся, – вдруг набрав воздуха в лёгкие, выпалила она. – Вы погреетесь в пивной, а я поищу заработок.
Эдвард подозрительно скосился на покрасневшую Ноа:
– Ты кому тут гадать-то собралась, предсказательница хренова?
Ал осуждающе посмотрел на брата: что-то проголодавшись и замёрзнув, тот окончательно растерял весь политес. Но было что-то, явно ускользавшее от его внимания: эмпатичный и чуткий Альфонс чувствовал это «что-то» буквально всей поверхностью своей кожи. И брат был сам не свой, и Ноа дёрганная – какая муха их укусила?
– Не важно, – поджав губы и опустив потемневшие глаза, тихо проговорила Ноа, – я достану денег.
– Ноа, пожалуйста, мы не заставляем тебя воровать ради нас, – не выдержал Ал – ему очень не хотелось, чтобы репутация цыганки пострадала ещё больше и её клеймили воровкой уже заслуженно.
Ноа подняла глаза полные слёз на Элрика-младшего, а потом уткнулась в плечо старшего и разразилась рыданиями, повторяя, что брать чужого вовсе не собиралась.
– Дура! – заорал старший Элрик и, оттолкнув покрасневшую девушку, побежал прочь.
Ноа смотрела ему вслед, пока его небольшая фигурка не скрылась за поворотом, а Ал продолжал непонимающе поджимать губы.
– Прости меня, – начала она, продолжая смотреть в направлении, где скрылся Элрик-старший. – И у Эда я тоже попрошу прощения. От меня одни неприятности.
Альфонс, оглядевшись, приметил мокрую скамейку.
– Ноа, пойдём, сядем, – предложил он. – Всё равно уже вымокли до нитки…
Они оба замолчали, глядя по сторонам, прислушиваясь к тому, как крупные капли падают на мостовую, разбиваясь вдребезги. Идти искать так некстати вспылившего Эдварда в незнакомом городе означало потеряться ещё на неопределённое время, поэтому Ал решил дождаться его на том же месте.
Эд вернулся так же внезапно, как и ушёл, подхватил саквояж и жестом позвал спутников следовать за собой. Они переглянулись, пожали плечами, но решили не спрашивать ничего – сейчас сказать лишнее слово Элрику-старшему – получить гром и молнии на пустом месте. Он же завёл их в пыльный пропахший плесенью подъезд явно старого и небогатого дома и постучал в обшарпанную дверь, которую открыла старушка, похоже, подслеповатая.
– Фрау Веллер? – спросил Эд. – Мне сказали, что вы сдадите ненадолго комнату, если мы позаботимся о ваших кошках и собаке, пока ваша дочь в отъезде.
Ал и Ноа не поверили своим ушам. Ладно бы он нашел нормальную шабашку – где он только откопал адрес этой старушки?
– Что?! – переспросила пожилая фрау: видимо, она была не только подслеповата, но и глуха на одно, а, может, и на оба уха разом.
Хорошо, что старухе не понадобились их документы. Ей вообще было всё равно, лишь бы её коты Феликс и Лео были накормлены и обласканы, а совершенно омерзительная, наглая и брехливая мальтийская болонка грязно-белого цвета по имени Мими – выгуляна. Комнатушка, которую она им выделила, была тесная, сырая и пыльная, и света в неё проникало всего ничего. Из мебели им досталась продавленная тахта и влажный заплесневелый матрас. Зато – бесплатно. Магда Веллер была практически глуха на оба уха, видела не лучше крота на свету и в город могла выходить только с сопровождением. Впрочем, выходя в город, она являла собой почти карикатурный образец вздорной старушенции: если что-то было не по ней или кто-то казался ей недостаточно почтительным, она потрясала узловатой клюкой, зажатой в иссушенной старческой руке и разражалась громкими ругательствами в адрес предполагаемого возмутителя её спокойствия. Эд и вовсе старался не выходить с этой вздорной фрау никуда, для Ноа это было слишком рискованно, поэтому заботы о старухе свалились на плечи Ала, который, как, впрочем, и всегда, проявлял недюжинные дипломатические способности и смягчал ситуации, вызванные наступающим delirium senilis(1).
Вскоре они притерпелись и к кошачье-старушечьей вони, и к вечной сырости, и к тому, что, говоря с почтенной фрау, приходилось орать так, словно до Мюнхена они собирались не доехать, а докричаться. И постепенно личные разговоры из едва слышного шёпота превратились в тихие беседы вполголоса, а выгул мальтийской болонки перестал казаться каторгой. Прежде, чем двигаться дальше, стоило хоть что-то заработать. И тут Эдварду пришлось признать, что он неоправданно погорячился, выдвинувшись через всю страну без мало-мальской подготовки. Теперь они застряли в «этой чертовой дыре», как окрестил этот город и их местное пристанище Элрик-старший, на неопределённое время.
Эд и Ал брались за любую работу, от замены заболевшего или ушедшего в запой почтальона до доставки цветов от незадачливых нерешительных кавалеров их дамам сердца. Только денег с такой работы было, что наплакали Феликс и Лео, которые были весьма и весьма жизнерадостными, хотя и вздорными котами, а ни на что более квалифицированное Элриков не брали. Радовало то, что старуха, несмотря на всю свою склочность, их подкармливала и, в целом, была весьма добра.
*
Веллер, получив информацию из достоверного источника, недовольно барабанил пальцами по столу. Выходило, мальчишки и грязная цыганская девка ничего не знали о местонахождении того-самого-предмета, который был так нужен ему и Безногому. Всё складывалось как нельзя хуже: столько лет они искали это чёртово изобретение, сделали ставку – и впустую! А ведь искомое могло совершенно изменить весь мир. И заставить не только НСДАП, но и союзников, и вообще весь мир плясать под их дудку. С другой стороны, стало очевидно, что эта троица явно заинтересована в том, чтобы найти это. Веллер закурил и, пуская кольца дыма, в очередной раз задумался над следующими шагами. Безногому вовсе не обязательно знать, что у Элриков нет того, что им нужно. Он будет убежден, что они ему попросту врут. А братья будут рыть носом землю, лишь бы найти потерянное. Сам же Веллер, в свою очередь, пустит ищеек по их следу и, сделав чужими руками всю работу, станет единоличным обладателем вожделенного, пока Безногий и Элрики будут увлечены выяснением отношений и поиском правды.
Сейчас главное было не передержать Ульриха на скамье запасных – мальчишке нельзя позволить растерять запал. Не зря же он старательно создавал в его глазах культ его почившей матери и подчеркивал уникальность самого юнца! А что до Элриков – пусть повертятся здесь, в мире без своей хвалёной алхимии! Конечно, стоило понаблюдать за ними ещё недельку-другую: уж очень занятно они пытались заработать хоть сколько-нибудь пфеннигов и гуляли с невоспитанной болонкой и её одиозной хозяйкой. У Готфрида Веллера в последнее время в жизни почти не осталось места развлечениям, и это хоть ненадолго скрашивало его пресное существование.
*
В превосходно обставленной оранжерее, в которой находилось множество различных экзотических растений, стояло инвалидное кресло новейшей модели. В нём восседал среднего возраста человек. У него не было ног чуть выше колена и мочек обоих ушей. Он любовался растениями – а особенными его фаворитами были кактусы – и гладил сидящего у него на коленях ухоженного ангорского кота.
– Ну что, Вилли, – обратился он к мохнатому другу, – совсем скоро мы получим обратно то, над чем работали долгие и долгие годы.
Комментарий к Глава 5: Cantabit vacuus coram latrone viator/Не имеющий багажа путник поёт, даже повстречав разбойника
(1)Delirium senilis – старческое слабоумие
========== Глава 6: Abeunt studia in mores/Занятия налагают отпечаток на характер ==========
We’re not afraid to die
We’re not afraid to lose our minds
We’re not afraid to face the things we left behind
We’re not afraid to cry
We’re not afraid to kiss the sky
We’re not afraid to face the things we left behind
Pain «Not Afraid to Die»
Кимбли ненавидел оставаться в долгу. Поэтому когда Ласт предложила ему, пока он не получит разрешение от врача на возвращение к активной жизни и не найдет работу, помочь с перемещениями отца и её на работу и с работы, а Марии – до продуктового рынка, Зольф немедленно согласился. Впрочем, увидев «малютку Остина»(1) ярко-красного цвета, отчего-то тяжело вздохнул, но даже охотно пошел на контакт с местной дорожной полицией и сдал экзамен, немало удивив господ полицейских своими навыками – здешние автомобили, как ни странно, совсем не отличались от аместрийских.
А когда выпал снег, позвал Ласт в поездку по ночному Мюнхену. Рубиновая «семёрка» под его ловким управлением сначала разогналась до немыслимых тридцати семи-сорока миль в час(2), а потом и вовсе стала выписывать небывалые фигуры! Ласт мелодично смеялась, ощущая как захватывает дух от того, как, казалось бы, привычная и степенная машина, проскальзывая задними колесами по снегу, поднимая белый фонтан брызг, выписывает изящный круг за кругом… А Зольф смотрел на неё своими темными глазами, закусывал нижнюю губу и улыбался.
Но улыбался Кимбли ровным счетом до того момента, пока из очередного поворота в ореоле летящего из-под колёс снега не вылетел прямиком на патрульный автомобиль. В управляемом скольжении «семёрка» описала широкую дугу вокруг застывших в ужасе полицейских и остановилась прямо напротив окна их машины. Зольф взял в руки документы и, вежливо улыбаясь, вышел навстречу изрядно вспотевшему полицмейстеру.
Ласт наблюдала, как Кимбли, словно извиняясь, пожимал плечами и что-то рассказывал патрульному, показывал свои бумаги, после, видимо, вёл с ним светскую беседу, пока тот курил. После мужчины пожали друг другу руки, и Зольф, явно довольный собой, вернулся за руль.
– Не перестаю удивляться людям, – усмехнулся он. – Казалось бы – поймал нарушителя, а он мне вместо санкций про вакансию на химическом заводе рассказывает.
*
Директор завода-филиала крупного предприятия BASF(3) херр Освальд Берг, только глянув на диплом и рабочую книжку Зольфа, тут же определил его в лабораторию, как он выразился, «на первое время», чётко дав понять, что если квалификация херра Кимблера их устроит – а, скорее всего, она их более чем устроит, раз уж несколько лет назад устроила начальство их другого филиала, – то повышения он может ждать в самое что ни на есть ближайшее время. Устроил экскурсию на будущее рабочее место, выдал должностные инструкции, пообещал «относительно приличное жалование» и наказал приходить на следующий день. Тяжко повздыхал над врачебным заключением, помолчал при упоминании об Оппау(4) и вежливо распрощался.
Кимбли же, хотя и не показывал вида, несколько волновался перед первым рабочим днем: хотя он старательно впитывал все знания, которые ему было положено иметь по окончании университета для устройства на подобную работу, ощущал себя несколько не в своей тарелке. Да и слишком многое было пока непонятно. Однако, с точки зрения рабочего процесса проблем не возникло, даже напротив, хотя пока работа была примитивной и даже несколько скучной. Зато общение со здешними людьми преподнесло несколько сюрпризов. Во-первых, здесь явно витали революционные веяния, а к чему приводят революции, Кимбли прекрасно знал, и его длинный нос уже отчетливо чуял запах войны, витающий в воздухе. Во-вторых, люди здесь обожали всё оккультное и, совершенно точно, сбивались в тайные общества по интересам. В-третьих, они постоянно пили пиво. И если первые два пункта вызывали у Зольфа приятное покалывание в кончиках пальцев и желание так или иначе поучаствовать, то третий вызывал глухое раздражение: пивом пахло всё, особенно после обеденного перерыва.
– О, простите, а что это у вас такое на руках? – догнал его на выходе из столовой долговязый молодой человек с неприлично длинными тёмными волосами.
Кимбли усмехнулся. В былые времена подобный вопрос в неподходящее время в неподходящем месте мог бы стать последним. Но не здесь и не сейчас.
– Простите, я не представился, я – Хельмут, – он протянул длинную потную ладонь, – Хельмут Шлезингер.
На них внимательно смотрели остальные – новенький многим показался странным и они были не прочь услышать, что же это, чёрт возьми, такое на его ладонях.
– Зольф Кимблер, – улыбнувшись одними губами, представился Кимбли, принимая рукопожатие и отмечая про себя, что надо бы навестить уборную и вымыть руки с мылом.
– А что же до этого, – он развел руки в стороны, словно бы показывая открытые ладони в обманчиво безопасном жесте – аместрийцы уже пустились бы врассыпную при виде подобной картины, – последствия глупого студенческого спора. – Кимбли весело сверкнул глазами, как бы исподволь играя на публику. – Неужели вас никогда не брали на слабо?
Казалось, половина присутствующих разом потеряла интерес к татуировкам этого странного новенького – подумаешь, какие только глупости не творят студенты за закрытыми дверями. Просто одним хватает ума не совершать настолько явные спонтанно-экзальтированные поступки, а у других такие вот клейма на всю жизнь остаются.
– А-а-а, – разочарованно протянул Шлезингер, – а я-то думал, вы алхимией увлекаетесь.
Некоторые из сидящих брезгливо покачали головами. Этот новичок просто ещё не знал, что долговязый – нечто вроде местного посмешища – вечно носится, как дурак, со всякими конспирологическими теориями да оккультными знаниями.
– Ну что вы, какому же химику в юности не импонировала алхимия? – приподнял бровь Кимбли. – Наше сознание проходит в познании свой путь так же, как его проходило человечество до нас на протяжении истории, только в рамках одного индивида. Так что не спешите делать выводы, – он лукаво подмигнул.
– А вы состоите в обществе Туле? – понизив голос до шёпота, вопросил Хельмут.
Кажется, первый рабочий день принес значительно больше, чем ожидал Багровый. Об обществе Туле ему вскользь рассказывала Ласт, как об организации, которую стоило изучить попристальнее и, возможно, присоединиться к нему. Общество, по слухам, изучало легендарную страну Туле и наследие пропавшей Атлантиды, в том числе и мистическое. Выходцы из Аместриса надеялись, что знания, аккумулированные в этой общине помогут им приблизиться к разгадке Врат.
Убедив легковерного собеседника в своем исключительном интересе к древним развитым цивилизациям и их возможному вкладу в величие современной Германии, Зольф вежливо распрощался и направился, согласно плану, в уборную – мыть руки.
Стараясь не разбрызгивать гулко льющуюся в стальную раковину воду, Кимбли вымыл руки и направился к сомнительной чистоты канаве писсуара.
– Нам тут халатность, как в Оппау, не нужна, – прошипел голос за его левым ухом, обдав Зольфа жарким пивным духом.
Кимбли мысленно выругался. У них – а их за его спиной было двое – явно была фора. По заводу с его появлением тут же прошел слух, что на момент взрыва в Оппау начальником одного из цехов по производству компонентов взрывчатых веществ являлся не кто иной, как новый их сотрудник, одетый в слишком светлый для зимы костюм со старомодным аскотом, прикрывающим шею, и с весьма подозрительными татуировками на руках. Да ещё и пониженный до старшего лаборанта! Кимбли, узнав о такой коллизии, немедленно набрался наглости и запросил выписку из своего табеля присутствия на рабочем месте, и ему несказанно повезло – тот, чьи документы оказались у него волею судеб и Ласт, на момент кошмарного взрыва находился в отпуске.
– Слышал? Или оглох? – грубо спросил второй, толкая Зольфа в плечо.
Противно заныло под ложечкой. Это более всего напомнило эпизод при перевозке заключенных в тюрьму Централа – тогда у него почти так же были связаны руки, и агрессоров было больше одного. Но здесь его репутация – по крайней мере, пока, – была несколько лучше.
– Давайте не будем устраивать беспорядки на рабочем месте, – спешно застегивая штаны и продолжая стоять спиной к оппонентам, мягко проговорил Кимбли. – Вы ничего обо мне не знаете, я о вас ничего не знаю – можем на этой оптимистичной ноте и разойтись, – казалось, он улыбался.
– Мы знаем достаточно о том, что благодаря таким кускам дерьма, как ты, на воздух взлетел почти весь город! – вскипел тот, кто стоял слева. – А ты же знаешь, где самое место дерьму?
Зольф ушел с траектории удара кулака, метившего ему в затылок – слишком медленным был его здешний противник, а Кимбли был мельче и привык к совершенно иному уровню подготовки своих оппонентов, – и почти незаметным движением слегка толкнул нападавшего вперед, отчего тот, потеряв равновесие, оказался лицом в канаве писсуара. Второй растерялся и отшатнулся, чему бывший алхимик несказанно обрадовался – он был не в той форме, чтобы вступать в сколько-нибудь серьёзную схватку.
– Кажется, ваш друг оступился, – равнодушно заметил Кимбли, отходя к раковине, чтобы ещё раз демонстративно вымыть руки. – И да, вы правы – дерьму здесь самое место.
*
Кимбли немало удивился, когда получил от коллег приглашение сходить с ними в четверг в пивную – ему казалось, к нему относятся чересчур настороженно и недоверчиво, хотя после инцидента в уборной, кажется, перестали считать задохликом-интеллигентом, которого в честном бою один на один можно победить даже при помощи сопли, не то что добрым бюргерским кулаком. От предложения он вежливо отказался, сославшись на временные ограничения в потребляемой пище и питье, вызванные досадной тяжёлой травмой в недалеком прошлом, однако Ласт предупредила его, что в дальнейшем хотя бы иногда стоит не отрываться от коллектива, дабы не вызвать кривотолков.
А кривотолков было уже достаточно: начиная от того, где и как он жил, почему не имел семьи, не страдал в начале рабочей недели от похмелья и не посещал местный бордель. Работяги Зольфу пришлись не по душе – поддерживать их разговоры ему было неинтересно, выделенная зона ответственности быстро наскучила, и, хотя он продолжал отдавать работе всего себя, Кимбли погрузился в подобие уныния. Ему казалось, что он, подобно Слоссу, роет бессмысленный туннель, находясь в обществе стада баранов. Так продолжалось, пока его цепкий взгляд не остановился на ошибке в инструкции и Зольф, к неудовольствию остальных лаборантов, остановил процесс и пошел разбираться с вышестоящим отделом.
Из вышестоящего отдела Кимбли получил сразу два напутствия: одно – к Вальтеру Хердту и, даже возможно, шёпотом – к группе самого Фрица Габера и научных чтений в Обществе кайзера Вильгельма(5), а второе, более приземленное, к директору Освальду Бергу.
– Вы превзошли мои ожидания на целую неделю, – хмыкнул директор, закуривая сигарету и протягивая портсигар Зольфу.
– Рад работать на благо, – улыбнулся Кимбли, отказываясь от сигарет и сцепляя пальцы в замок.
Берг рассматривал его сквозь завесу табачного дыма и думал. Кимблер был для него своего рода загадкой. Явно амбициозный и конфликтный, по мнению Освальда, Зольф мог претендовать на его место. Стоило понаблюдать, потому как, с одной стороны, он явно разбирался в вопросе и мог поработать на процветание его предприятия, но с другой, уступать свое кресло Берг никому не собирался.
– С понедельника приступите, – полувопросительно-полуутвердительно постановил директор.
– Так точно, – ухмыльнулся химик.
Это обещало быть более интересным.
*
Доктор Вольфганг Краузе обвел штат сотрудников глазами.
– Коллеги, у вас есть возможность повысить квалификацию по следующим направлениям, – он достал клочок бумаги, исписанный убористым нечитаемым почерком и стал похож на сказочного мага, читающего заклинание, – хирургия, урология, гинекология, санитарно-гигиеническое направление, медицинская антропология, пульмонология, – он убрал измятую бумажку в карман халата. – Желающие?
Фиалковые глаза Леонор загорелись хищным блеском. Накануне они с Зольфом обсуждали накаляющуюся ситуацию, а её союзник, кажется, был не прочь насладиться грохочущей канонадой поступью войны. А чтобы не оказаться перемолотыми уже готовящимися жерновами, им необходимо было стать полезными. Особенно это касалось её – здесь она была еврейкой, а это налагало определённые досадные ограничения. Эта возможность была как нельзя кстати.
– Желающие, подойдите ко мне после собрания, – повторил врач, – я расскажу вам о деталях.
*
– Руководитель цеха? – глаза Ласт округлились. – Поздравляю! Это можно назвать выходом на качественно новый уровень.
Она сидела напротив него за столом в его комнате, пока они чинно обсуждали произошедшее за последние дни на работе за бокалом вина.
– Да, я, откровенно говоря, надеюсь, что и круг общения там будет несколько более, – Кимбли поморщился, – интеллектуальный. У тебя есть новости?
Ласт обворожительно улыбнулась и принялась рассказывать о предложении их штату сотрудников. Теперь настала очередь Зольфа радоваться за союзницу. Рассказывая ему о направлениях, предложенных им, она скинула с ноги изящную туфлю и протянула ногу в шелковом чулке к стулу собеседника. Когда пальцы её ноги коснулись уже натянутой ткани брюк, Зольф не подал вида.
– Выбор направления напрямую зависит от того, чем ты хочешь заниматься, – невозмутимо проговорил он, задумчиво водя пальцем по краю бокала.
– О, – протянула она, облизав губы, – я хочу испытывать человеческий организм на прочность.
Нога двигалась под столом всё активнее. Зольф продолжал делать вид, что ничего не происходит, хотя давалось ему это не так легко, как он демонстрировал.
– Антропология – отличный выбор, – мечтательно протянул Кимбли, откидываясь на спинку стула, заводя руки за голову и наблюдая за ней из-под опущенных ресниц.
Ласт молниеносным движением нырнула под стол и появилась уже с этой стороны у ног Зольфа. Он приподнял её под локоть и посадил к себе на колени, скользнув рукой в разрез юбки.
– Я совершенно не знаю химию, а по ней, между прочим, экзамен, – выдохнула она ему в ухо, оторвавшись губами от шрама на шее. – Но я знаю того, кто может мне в этом помочь.
Комментарий к Глава 6: Abeunt studia in mores/Занятия налагают отпечаток на характер
(1)«Малютка Остин» – Austin 7, бюджетный автомобиль, популярный в Европе в те годы
(2)37-40 миль/ч – примерно 60-65 км/ч, по паспорту предельная скорость Austin 7 с 4 цилиндрами и 0,75-литровым движком – 65 км/ч
(3)BASF – «Badische Anilin-und Soda-Fabrik», то есть «Баденская фабрика по изготовлению анилина и соды», химический концерн
(4)Оппау – имеется ввиду взрыв на химическом заводе в Оппау – тяжёлая техногенная катастрофа, произошедшая 21 сентября 1921 года на химическом предприятии компании BASF
(5)Общество кайзера Вильгельма – с 1911 по 1948 гг. организация, объединявшая научно-исследовательские институты Германии
Фриц Габер – немецкий химик, лауреат Нобелевской премии по химии, которую Габер получил за его вклад в осуществление синтеза аммиака (процесс Габера), необходимого для производства удобрения и взрывчатки
Вальтер Хердт – немецкий химик из группы Фрица Габера, в 1922 году их группой был разработан «Циклон Б»
========== Глава 7: Misericordia – infirma/Милосердие – удел слабых ==========
Shut up, silence
Add a little violence
And offend and pretend
And defend and demand my compliance
<…>
So what are you waiting for?
You got what you asked for
Did it fix what was wrong with you?
Are you less than?
Go and look what you gone done
Welcome oblivion
Did it fix what was wrong with you?
Are you less than?
Nine Inch Nails «Less Than»
Первый же день на новой должности ознаменовался конфликтом. О дотошности Зольфа даже по меркам здешнего менталитета были готовы слагать легенды.
Зольф мысленно выругался, просмотрев перепечатанные инструкции. Кто только набирает таких работников… Зато теперь в его кабинете была кнопка громкой связи, которой он тут же воспользовался.
– Фройляйн Мозер, ко мне в кабинет, – чуть надтреснуто передал его голос приёмник.
– Вот зануда! – притворно вздохнула Гретхен, поправляя белокурые локоны. – Девочки, не поминайте лихом, если что!
– Вертихвостка, – басовито резюмировала крупная женщина средних лет, сидевшая за соседней печатной машинкой. – В текст надо смотреть, а не в зеркало, тогда и вопросов к тебе не будет!
Сидевшая поодаль Ева только покачала головой: не по душе ей была прямолинейная грубость старшей коллеги, но и безудержного кокетства Гретхен она не разделяла. Особенно, направленного на их нынешнего начальника – он Еве решительно не нравился, хотя прямых поводов к негативному отношению и не давал – или попросту не успел? Впрочем, её раздумья прервала скрипнувшая дверь.
– Что, уже? – хохотнув, испытующе посмотрела на коллегу старшая.
– Перепечатывать, – тяжело вздохнула Гретхен.
– Ну ты уж в этот раз постарайся, разиня! И помяни моё слово – не так надо привлекать внимание этого педанта, не так! И дался он тебе…
Гретхен подобралась – вот уж кому-кому, а не толстухе Берте ей советы давать! Пусть и дальше кормит своего Фрица тушёной капустой и по четвергам из пивных со скалкой наперевес вылавливает! А ей повезёт. И всё-всё будет, как в сказке – что с того, что ей уже целых двадцать два и за душой трое младших братьев, отец-алкоголик и заложенный за долги дом. А новоиспеченный начальник мало того, что вежлив, симпатичен и явно зарабатывает больше всех трёх машинисток вместе взятых, да ещё и, поговаривают, не пьёт. И в бордель не ходит. Берта, дура, как услышала, покачала круглой головой и припечатала, мол, извращенец. Гретхен аж поперхнулась от возмущения – то, что Берте жемчужины не досталось, не означает, что не достанется Гретхен! Но пока начальник был сух и отстранён, поэтому в кудрявой головке завтрашней принцессы созрел план, который не имел шансов на провал.
В предвкушении триумфа Гретхен наскоро перепечатала заново инструкции, передала на проверку и принялась ждать судьбоносного момента, который, казалось, вот-вот наступит и положит конец бесславному существованию, открыв врата в новую лучшую жизнь.
Дверь из кабинета начальника распахнулась, и на пороге показался он собственной персоной. Кимбли прошёл к столу Гретхен, небрежным жестом бросил всю стопку бумаг на столешницу и, положив обе ладони на гладкую поверхность стола, сверху вниз уставился немигающим взглядом, которому бы позавидовала самая ядовитая в мире змея, в голубые глаза машинистки.
– Я понимаю, что в том, что кто-то взял на работу сотрудника, не отличающего азотную кислоту от азотистой нет вашей вины, – вкрадчиво начал Зольф. – Также я понимаю, что вашей вины нет в том, что по наследству вам достались весьма посредственные интеллектуальные данные. Я могу понять, что уделять внимание скучным формулам – не предел мечтаний юной девушки. Однако, – он резко выпрямился, – вы оказались не способны правильно перепечатать отчетливо написанный текст три раза подряд. Это заставляет меня усомниться в вашем профессионализме, а в моем отделе не будет непрофессиональных сотрудников. Довожу до вашего сведения, что докладная записка о ваших достижениях сей же час ляжет на стол к начальству. У меня нет полномочий решать вашу дальнейшую судьбу в рамках предприятия, но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы в этом отделе вы больше не работали. Из-за таких, как вы, и происходят катастрофы, вроде Оппау. Можете гордиться собой.
Он повернулся к Гретхен спиной и направился к кабинету Берга. Ева и Берта ошарашено переглянулись: они слышали, что новый начальник личность странная и мало кому по душе, также они прекрасно знали, что Гретхен не блещет умом, но чтобы так…
В белокурой кудрявой головке машинистки же все нарисованные воображаемые идиллические картинки разлетелись мириадами осколков. Если она сейчас лишится работы – страшно подумать, что будет!
– Херр Кимблер, подождите, пожалуйста, подождите! – она неловко побежала вслед за ним.
– Что-то ещё? – сухо поинтересовался он, остановившись на лестнице.
Хотя он стоял на несколько ступенек ниже, Гретхен не покидало ощущение, что он смотрит на неё сверху вниз.
– Пожалуйста, не надо докладную, не выгоняйте меня, я буду внимательнее… – её лицо пошло красными пятнами, по щекам поползли мокрые дорожки.
Зольф поджал губы. Он терпеть не мог халатности, особенно в таком деле. А также он терпеть не мог тех, кто был не готов взять на себя ответственность за свои ошибки. Вот ему что-то мироздание не спешило давать ничего авансом – а что же до второй жизни… Так он этого не просил. И ещё неизвестно, как карта ляжет – может, лучше было умереть?..
– Я что хотите, сделаю… – она подбежала к нему и схватила мокрой от слёз рукой за лацкан пиджака.
Кимбли сомкнул пальцы на хрупком запястье Гретхен и оторвал её руку от себя, впрочем, не ослабляя хватки. Прищурившись, недобро посмотрел прямо в распахнутые голубые глаза, мокрые от слёз.
– Всё, что хочу, говорите? – тихим елейным голосом переспросил он.
Гретхен быстро закивала.
– Так уж и всё? – ядовито переспросил он, не разрывая зрительного контакта и приблизив своё лицо к её.
