Текст книги "Атавизм (СИ)"
Автор книги: _CAZADOR_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Привет! – ответила я, таким слабым голосом, что сама едва расслышала.
– Чего – чего? Не разобрал!
Он приблизился настолько, что я почувствовала его запах: смесь древесной коры и тмина.
– Тебя как зовут?
– Марта.
– Не пойму ничего! Вроде «маар-мар», – сказал он в сторону, обращаясь к кому-то невидимому.
– Мар-мар, или Мара, что-ли, – проворчало из темноты. Это сейчас не важно, ты лучше скажи мне, как она, идти сможет?
– Сейчас посмотрю.
Он заглянул мне в глаза, а затем, осторожно приоткрыл полы плаща, ощупывая мое тело.
– Ох, боюсь, что дело плохо! – сказал он погодя. – У нее жар, прямо огненная, или у людей так бывает? – он нерешительно остановился, снова оборачиваясь в темноту.
Хрустнула ветка, и появился еще один: мне показалось, что он просто огромен! Могучий торс покрывала меховая куртка с металлическими пластинами на груди, с широчайших плечей свешивалась пушистая черная шкура. Он опустился на колени, и аккуратно приподнял меня. Поддерживая меня одной рукой, точно младенца, он зубами стянул рукавицу и приложил к моей шее пальцы, нащупывая пульс. Костер внезапно затрещал, и разгорелся ярче. Я застонала, не в силах больше этого выносить: кожа этого человека была цвета незрелых маслин – ЗЕЛЕНАЯ, короче!!!
– О, нет, так дело не пойдет! Совсем она плохая: горячая, и сердце как у котенка рса! Простыла она, вот что! Червец знает, сколько они ее на морозе голой продержали?!
От костра приблизился еще один. Этот, видимо, был моложе всех – поскольку сложение его было не такое титаническое, и лицо поуже. Это он подбросил сейчас новую порцию сучьев, и присоединился к честной компании, склонил голову набок, беззастенчиво разглядывая меня. Длинные волосы его свесились набок, и я увидела, что растут они вдоль всего позвоночника. Пряди были пропущены через специальный разрез на спине, и свисали, подобно конской гриве.
Самый большой, снял шкуру со своих плеч, и плотно завернул меня, спеленав как кукленка. Первый, тем временем, накидал кучу лапника поблизости от костра. Он достал флягу и приложил к моим губам. Соленая теплая жидкость полилась в горло, и я едва не подавилась, понимая, что это – кровь!
– Пей, пей, надо! – рявкнул большой, придерживая флягу.
Выбирать не приходилось, и я, давясь, пила, пока «большой зеленый» не отнял сосуд от моих губ. Они уложили меня на лапник и разместились чуть поодаль, негромко разговаривая. Уши мои слышали рокотание и рык, но в голове, все эти звуки приобретали совершенно ясное значение. Я уже не удивлялась, что понимаю их, но сомневалась, что они смогут понять меня. Эта проблема промелькнула у меня в голове, но сил думать не было, звуки сливались с ритмичным шумом в ушах. И я расслабилась, отрешенно слушая их голоса.
– Ну, и что будем с ней делать? – спрашивал рокочущий бас большого.
– Давайте ее… Съедим! – звонко ответил молодой, и я открыла глаза, приподнявшись на своем ложе.
Первый отвесил молодому плюху, и тот завалился, весело смеясь.
– Глупый ты дурак, Рис! – спокойно сказал большой. – Тут дело серьезное, а он – все хихоньки, да хаханьки! Давай, Янтарь, предлагай, ты же у нас, вроде, целитель!
Я снова улеглась, закрывая глаза. Тот, первый, что звался Янтарем, ответил:
– Я думаю, к Теплым Пещерам надо пойти. Там римика растет, и вода есть целебная. Даже, если она и закашляет, римика должна помочь! Если, конечно, у них, у колдунов, все так же как у нас, а, Лесник? – спросил он нерешительно.
Большой, что теперь оказался Лесником, помедлил, раздумывая, и ответил:
– Также, не также, а выхода другого нет! Только, это минимум неделя, при самом хорошем исходе… А через неделю – сезон масок турса…
– Ну и хорошо, – сказал молодой Рис. – безопасно, пройдем прямо под Троном!
Янтарь безнадежно вздохнул:
– Как у тебя все просто, Рис, мне бы такую уверенность во всем! Мы-то пройдем, а она?!
– Так она же колдунья, что ей сделается!
– Колдунья, да только не такая, как наши. Кто ее знает, как у них там, на другой планете? Она же ничего не говорит!
– Ха, Янтарь, может, если бы ты ее не уронил, она бы разговаривала еще! – Рис снова захохотал.
– Эх, дурни вы еще оба! – сказал Лесник. – Конечно она не такая как наши колдуны, для чего, по-вашему, Деда хочет ее видеть?! Ладно, думаем.
Они помолчали.
– Да, Древо Вечное, давайте к Теплым Пещерам, а потом пойдем лесом, под мою ответственность, – сказал Янтарь.
– Ну надо же, слышь Ян, а ты не полукровка, как Таго? – серьезно спросил Рис.
– С чего ты взял? – удивился Янтарь.
– А чего это ты на нее так запал: «Под мою ответственность…», это только люди от колдуний без ума становятся! Вот я и говорю, может ты немножко… – тут снова послышалась возня и хохот неугомонного Риса.
– Ладно, я тебе попомню! – сказал срывающийся голос Янтаря. Нашел полукровку! Посмотрим, как еще Таго твой себя поведет – он же у нас самый первый человеконенавистник! А я вот, не ксенофоб, как твой Иней, – голос Янтаря приобрел презрительную интонацию.
– Ты Тагоненавистник! – фыркнул Рис.
– А если и «да», то что? – задиристо спросил Янтарь, ты мне морду набьешь, за своего Инея?! С тех пор, как он мне дорогу в Целители Дола перешел, я не против, чтобы им скальник пообедал! И вообще…
– Ты мне это брось, Янтарь, – строго сказал Лесник. – Таго Иней дороги тебе не переходил, его Деда сам выбрал, ты это прекрасно знаешь! Между прочим, если бы ты поменьше тогда за девчонками бегал, а побольше учился… И вообще, Таго наш брат, он такой же орк, как ты и я!
– Ладно, ладно, сейчас заклюете совсем! Можно мне, хотя бы, с ним не обниматься?
– Можно! Обнимайся со мной! – жеманно сказал Рис, и снова прыснул.
«Ну, надо же, орки! Куда я, блин, попала?!» – вяло подумала я, кутаясь в шкуру. Я все слушала-слушала их непонятные разговоры, и, незаметно для себя уснула.
Следующие несколько дней я почти не помню. Я металась в бреду. Торчать на холодном ветру голышом никому не полезно. Воспаление легких едва не свело меня в могилу, и если бы не Янтарь, – повествование мое уже кончилось бы. Орк не отходил от меня ни на шаг. В те краткие минуты, когда сознание мое прояснялось, я видела только его, то с чашкой лечебного отвара, то с губкой, напоенной целебной водой. Он ухаживал за мной как родная мать: поил, обтирал, укрывал и даже водил в туалет. Орки спасли мне жизнь во второй раз.
Когда я несколько опомнилась, то обнаружила, что находимся мы теперь в обширной пещере. Темные скалы покрывали причудливые наплывы, мерцающие в свете факелов. Стены и пол излучали тепло, и понизу тянуло горячим воздухом. Отчетливо пахло солью и йодом. Высоко вверху, через неровный разлом в скале, пробивался дневной свет, пол был устлан шкурами, а в центре, на обложенном камнями очаге булькало какое-то варево. Послышались шаги, и появился Янтарь, я разглядывала его, как будто в первый раз. Он уселся рядом, и положил руку мне на шею, считая пульс. Чувствовалось, что этот жест стал для него привычным. Некоторое время он сидел так, а я смотрела на его лицо с твердой линией подбородка, широкими скулами и небольшим, чуть приплюснутым носом. Он походил бы на монголоида, если бы не крупные глаза, похожие по форме на апельсиновые дольки. На рельефный лоб упала прядь волос, какие странные! Черные, как крыло ворона, волоски перемешались с ярко-ярко зелеными! Кожа его тоже отливала зеленью, напоминая по цвету фисташки. Руки его были вполне человеческими, с широкими и плоскими ногтями, да и во всем остальном, не считая слишком крупных и острых зубов, он походил на человека, только на очень крупного и мощного, как горная горилла. Он посчитал пульс и взглянул на меня в некотором замешательстве:
– Ты пришла в себя?! Ты меня слышишь, понимаешь? Если «да», то кивни мне!
Я кивнула.
– Слава Древу! Я уж и засомневался, что ты выкарабкаешься! Молодец! – он подошел к костру, зачерпнул глиняной чашей булькающее варево, и остановился, дуя на него и улыбаясь.
– Так как же, все-таки тебя зовут?
– Мара. Мара Линк.
– Мара… – он попробовал имя «на вкус». – А мы тебя звали Мар-Мар.
– Это все равно. Можно и так. Да, теперь все равно…
– Что-что? Опять ничего не понимаю! Странный у вас язык, словно песня таввы. Я научу тебя! – сказал он, поднося мне чашу. – Только не теперь, теперь тебе спать надо, пей и спи!
Оказалось, я провела в беспамятстве целых полторы недели. Все это время орки сидели со мной в так называемых Теплых Пещерах – заветном месте в глубине Предгорного Леса. Место это считалось почти священным за то, что здесь били теплые целебные источники, и росла римика – лекарственная трава с удивительными свойствами. Даже сами скалы Теплых Пещер имели способность исцелять, судя по запаху, здесь было много йода, и Бог его знает, чего еще. В другое время года место это было далеко не безлюдным – частенько, здесь можно было встретить паломников разных рас и народов, добравшихся сюда в поисках излечения. Здесь было запрещено проливать кровь, и можно было видеть беглого преступника и больного князя, делящих хлеб и воду. Но все это происходило только в теплый сезон пра, сейчас же, в сезон масок турса, Предгорный Лес становился безлюдным. Даже многие звери и птицы уходили отсюда. Причина этому – маски турса. Это были полумистические создания, о которых знали больше зловещие легенды, чем правду, ведь после встречи с ними никто не выживал! Считалось, что эти твари были созданы Бывшими Богами, чтобы охранять их святилища, не допуская смертных на праздники богов. Потом Бывшие Боги ушли, а маски турса одичали, но все так же, в свое время, выходят из тайных убежищ в Предгорном Лесу, собирая кровавую жатву.
Эту и другие истории рассказывали мне орки, пока я набиралась сил внутри пещер. Сами они масок не боялись, ибо никто из орков никогда от них не пострадал. Они считали, что Бывшие Боги благоволили к ним, пока не ушли. Янтарь учил меня говорить. Когда я уставала от бесконечных «рамариирор», «рамариирук» и «рамариирар», означавших всего лишь «тарелка, тарелкой, тарелку», Янтарь рассказывал мне об орках. Временами к нам присоединялся Лесник – он знал много из истории орочьего народа, а иногда даже и непоседливый и всегда всем довольный Рис, правда, ненадолго. Рис никогда не мог усидеть на месте более часа, и все время, пока не спал, он болтал как сорока и блестел зубами. Мне казалось, что он немного не в себе – нельзя же постоянно веселиться и ржать по любому поводу!
В данный момент орки воевали. Воевали они с княжеством Поланским – сильным и агрессивным государством, возглавляемым князем Яром Гордым. Князя поддерживала Церковь Снисходящих Богов, стремящаяся пополнить свою паству, да и казну, обращением «неверных» орков. Правда, положение тех орков становилось незавидным, потому что, по учению Снисходящих Богов, орки были созданы для услужения венцу творения – человеку. Война текла с переменным успехом, вот уже пять лет, впрочем, состояние это было всем привычное – здесь все время кто-то с кем-то воевал. Планета эта называлась Дом, и имела три континента и множество крупных островов и архипелагов. Все известные народы жили на одном континенте, называемом Рафмир, только таинственная раса красных людей Миррир – обосновались на архипелаге Чавар, что лежал в океане Буруны, за морем Тахит. Об остальных двух континентах ходили сказки и слухи, поскольку о них поведали людям сами Боги, но никто никогда там не был. Считалось, что там уснули Бывшие Боги, потерпевшие поражение в битве с Богами настоящими.
Богов вообще были много, и взаимоотношения их с людьми были весьма запутанные. Боги орков, например, имели сложную судьбу: сначала орки верили в Снисходящих Богов, как я поняла, это не кто иной, как соплеменники моего красного похитителя. Считалось, что Снисходящие Боги создали Первого Орка, и он им так понравился, что они разделили его на множество частей, создав Племя Орков, с тех пор оркам всегда чего-то не хватает в жизни – части стремятся к целому. В Конце Дней Орка, Боги должны собрать его воедино снова, доставив этим Невыразимое Высшее Наслаждение всем и каждому. Боги эти периодически посещали чад своих, но добротой особой не отличались: хватали своих последователей и пачками возносили на небеса. Было это в далеком орковском прошлом, теперь же, Боги не баловали орков своим вниманием вот уже тысячу лет, и паства роптала. Двести лет назад вера в Снисходящих потерпела сокрушительный удар: прилетели колдуны! Сначала все решили, что они и есть Боги. Во всех странах царило смятение. В то место, куда рухнула Ярчайшая Колесница, потянулись Высокие Послы всех стран. Прибыли даже первосвященники Миррир! Три месяца потребовалось колдунам, чтобы объяснить, что они вовсе не боги, как не являются богами и те, кто прилетает с неба на Стальных Колесницах всех марок. Кто-то из священников поверил их рассказам, что те, которых они чтят богами, всего лишь работорговцы и мошенники всех мастей, а кто-то решил, что главные мошенники – это сами колдуны! Так вера разделилась. Орки поверили колдунам и их священники создали новое учение, на основе того, что смогли понять из объяснений колдунов. Теперь считалось, что орки, как и колдуны, всего лишь одни из детей Великого Садовника, вырастившего их на одной из ветвей Вечного Древа. Древо это, вечное и бесконечное, простирается в необозримом космосе и на ветвях его зреют целые миры. Снисходящие же – никакие не боги, а наоборот – демоны, посланные врагом Великого Садовника – Червецом, что точит Вечное Древо, оставляя после себя лишь Хаос. Демоны сорвали с родной ветки орков и колдунов, забросив их сюда на мучение и погибель, но Садовник вернется в Конце Дней и вернет их обратно на материнскую ветвь, доставив, опять же, Невыразимое Высшее Наслаждение. Надо только остаться в веках и не исчезнуть с лица земли Дом.
Так считали орки. Люди же не обрели единого мнения. В разных государствах считали по-разному. Церковь Снисходящих предала колдунов анафеме, объявив посланцами Отступников. Яснители и Толкователи Воли – последователи Снисходящих, согласились только, что с небес спускаются и демоны. Как раз «красные инопланетяне» и считались таковыми, ведь были еще и белые, и даже, ярко-желтые! Последнюю пару тысяч лет род людской пользовался популярностью, и Снисходящие даже определили Наместников – это были маги. Могучие, наделенные невероятными силами и способностями, практически бессмертные маги подчинялись некоторым из Снисходящих, остальных же записывали в Отступники и демоны. Маги сказали, что колдуны – порочные твари и слуги Отступников, очаровывающие праведных и крадущие их души – значит так и есть! Тем более что с колдунами остались несколько «великих мира сего», отчаянно влюбившись в колдунов и колдуний. С тех пор в некоторых местах колдунов пытались гонять и лупить, правда, это плохо получалось. В других же странах, более либеральных, колдуны пользовались популярностью – ведь у них были чудесные товары, которых не сыщешь на всем белом свете!
Так, или иначе, а таинственные колдуны закрепились на огромном острове Верн, и, похоже, улетать на небо не собирались. То-ли не хотели, то-ли не могли. Пустынный Верн с его неприступными скалами, густыми лесами и непроходимыми топями стал державой колдунов. Правила там Комендант Оранта Авви-Тим – легендарная красавица, что покорила сердце самого Норта Льва – царя изобильного Сатарота. Эта Авви-Тим заключила договор с оркам, о том, что если когда-нибудь с неба опустится новый демон, и оркам удастся взять его, или что-нибудь из его вещей, то они незамедлительно передадут колдунам все, что найдут. За это была предложена такая плата, что правители орков следили за небом непрестанно. То же самое было предложено и другим «сочувствующим», поэтому астрономия на планете Дом стала королевой наук. Вот поэтому-то, едва появилась яркая вспышка, предвещающая появление Колесницы, орки уже выдвинулись в зону возможного приземления. Несколько маленьких отрядов прочесывали территорию, не стесняясь, что она находится глубоко за границей Поланского княжества. Поланцы же, тоже не спали, и им повезло больше. Те суровые ребята, что сначала спасли меня, а потом чуть не потопили, были отрядом поланцев, с приданным к ним яснителем. Видимо новые колдуньи, каковой теперь считалась я, были им не нужны.
Со статусом моим вообще было странно. Колдунов отличала Золотая Сеть, способная отражать стрелы, копья, удары мечей, и вообще, любым металлическим предметом. Были у них и другие удивительные свойства. Я понимала, что Сеть эта появилась благодаря тому прибору, под которым я лежала в «НЛО» красного урода. Догадывалась я, так же, что это приятное свойство Сети, стопудово, имеет и обратную сторону. В чем это заключается, я пока не поняла, но беспокойство уже чувствовала. Телепатия же моя, как-то не особенно удивляла, тем более что как таковые, мысли я не читала, и влияние оказывать не могла. Я понимала мысль только тогда, когда она облекалась словами, за миг до того, как они произносились. Помимо этого, я «слышала» лишь неясный гул, да улавливала эмоции. Не больно-то густо! Правда, чужой язык давался легко, а понимать я начинала практически «на лету».
Теперь, зная, что к чему, я должна быть доставлена к повелителю орков и главному священнику Древа, по имени Деда. Дальше, мне предстоял путь на Верн, где, несомненно, все мои вопросы обретут ответы.
====== Часть 5 ======
Мы вышли из пещер на рассвете. Падали крупные хлопья снега, и таяли, оседая на теплую землю Предгорного Леса. Заросли вечнозеленой травы римики склонились накрытые снеговыми шапками, от скал поднимался легкий парок. Впереди расстилалась долина, скрытая темными хвойными деревьями, напоминающими наши сосны, с той только разницей, что у этих деревьев молодая поросль шла прямо от корня, как у вишни или сливы. Из-за этого, лес становился таким густым и непролазным, что двигаться по нему приходилось по тропам, проложенным неведомым зверьем. Орков охватило радостное возбуждение. Рис не замолкал ни на минуту, то, напевая, то, насвистывая, он сновал вокруг нас, точно охотничий пес, появляясь и вновь исчезая в зарослях. Лесник шел впереди и его широченная спина, почти скрытая огромным мешком с пожитками, застилала нам весь обзор. При всей своей громоздкости, двигался он практически бесшумно, легко наклоняясь под нависающими ветвями и придерживая лапы деревьев, что бы не хлестнуть меня. Я пробиралась за ним, а замыкал наш отряд Янтарь. Все они передвигались тихо, как призраки, и путь наш сопровождался только пением Риса, да шумом, производимым мной. Я все еще была слаба, и через час меня уже качало, как от сильного ветра. После короткого совещания, Янтарь отдал свое оружие Рису и поднял меня на руки, прижимая к своей необъятной груди, как младенца. Он нес меня так, точно я ничего не весила, придерживая одной рукой, другой же отводил ветки, оберегая меня от сыпавшегося с них снега. Мне было тепло и уютно в своей меховой куртке и штанах, которые за два вечера изготовил Рис из той черной шкуры, в которую они заворачивали меня в первый день знакомства. Мех был повернут внутрь, и прилегал к телу, отменно держа тепло и лаская кожу. На ногах моих были великолепные новые унты: это подарок Лесника, который целых три дня выслеживал какого-то особенного зверя, называемого «обуткой». Зверь этот был примечателен тем, что имел шкуру такую прочную, и, вместе с тем, эластичную, что унты шили только из нее. Кроме того, он имел ноский и плотный мех, не боящийся ни воды, ни жара. И самое чудесное в моем гардеробе – это шапочка и рукавички. Конечно, здесь постарался Янтарь. Я не знаю, как он угадал, но от его подарка, я была просто в восторге. Всю жизнь отыскание головного убора, который был бы к лицу, являлось для меня животрепещущей проблемой, а тут, какой-то полудикий нечеловек, сумел создать вещь, которая не только была великолепного качества, но и делала честь любому кутюрье по своей красоте и стилю. Это походило на маленький древнерусский шлемик: темно синяя кожа, покрытая мельчайшими, сверкающими чешуйками была так искусно сшита, что казалось цельной, края, выходящие к лицу, были оторочены серебристым мехом, а на макушке вздымался султанчик и удивительных серебряных и синих перьев, блестевших и переливавшихся, как драгоценные камни. Рукавички, маленькие, и глубокие были выполнены в том же стиле, и на запястьях, отороченных тем же серебристым мехом, затягивались на шнурки с синими камушками на концах.
Когда Янтарь, преподнес мне этот подарок, беспокойно заглядывая мне в глаза и пытаясь понять насколько мне это нравиться, Лесник заворчал, что, мол, зачем весь этот блеск и красота, которую за версту видно, но потом, глядя на меня в этом уборе, только одобрительно хмыкнул и махнул рукой. Рис же, восхищался открыто, но не преминул подпустить шпильку Янтарю, заметив, что такие подарки он раньше никому не дарил, и вообще это все похоже на свадебный наряд для Зимних Свадеб. Янтарь засмущался, но отметил, что и Рис никогда не ползал на карачках целую неделю, в поисках каких-то особых камушков и сроду ни над чем не просиживал, высунув язык от старания. Я не знала, как их и благодарить, ведь у меня ничегошеньки не было, поэтому я просто перецеловала их всех, оставив в легком обалдении. Судя по их лицам, ласка эта была для них полной неожиданностью. Может у них вообще такое не принято, как у некоторых земных народов? Но недовольными они не выглядели. Даже Лесник улыбался, глядя, как я верчусь перед гладким черным камнем, заменявшем мне зеркало. Я заметила, как он невольно дотрагивался до поцелованной щеки, будто вспоминая свои ощущения.
Итак, я ехала у Янтаря на руках, устроившись, словно птенчик в гнездышке. Орк поглядывал на меня сверху вниз и улыбался. Я видела, что ему вовсе не тяжело, да и то – после болезни, я так похудела, что напоминала куриный супнабор. На меня накатила вдруг такая нежность к этим существам, что слезы навернулись на глаза, такое тоже бывает после болезни, и я спросила:
– Ян, можно тебя спросить? Только сразу прости, если это неприлично. Скажи, а как у вас принято чувства свои выражать, вот, например, у нас друзья обнимаются, могут в щечку или в губы чмокнуть, а как у вас?
– У нас тоже обнимаются, но только самые близкие друзья и родные, а так, вот, когда приедем к нам, будут нас встречать, старейшины соберутся, и было бы очень вежливо и достойно, если бы ты вот так наклонила голову, – он чуть склонился, – и сказала: «Мирный дом, и я с миром!».
– Ага, это понятно, но я не про то, мне интересно, вот как у вас между друзьями? Вот если дружат парень и девушка…
Из зарослей появился Рис, и пошел чуть сзади, тихонько ворча и мыча – это он так пел на языке орков. Янтарь обернулся на него, в лице появилась досада. Скрывая смущение, он громко продолжал, отводя взгляд:
– Ну, если только дружат, то за руку здороваются: вот так, – он приложил свою лапищу к моей руке, пожимая предплечье у самого локтя, а если… не только…, – он замолк, нарочито возясь с подвернувшейся большой веткой.
– Ты его спрашивай, спрашивай! – встрял Рис. – Он у нас про дружбу с девушками все-е-е-е знает! На всех уровнях глубины… отношений! Знаешь, какой он порочный, у-у-у!
Через плечо Янтаря я взглянула на Риса: лицо его было притворно серьезным, а в глазах прыгали смешинки.
– Если ты такой праведник непорочный, – ответил Янтарь, досадливо морщась, – то чего ты на своей Белке не женишься?! Два года уже шуры-муры разводишь!
– Так, стесняюсь же! – Рис кокетливо завел глаза, подмигнул мне и, захохотав, исчез с тропы.
– Вот балбес! – сказал Янтарь, махнув рукой. – Совершенно невозможно с ним серьезно разговаривать! Но, правда, он добрый малый, и прекрасный воин! Знаешь, Лесник к себе сроду второй сорт не брал, я не о себе, не подумай, что я хвалюсь – но к Леснику в отряд все мечтают попасть, он первый боец среди орков!
– Не болтай, высший сорт! – донеслось спереди. – Смотри давай, лучше, скоро Пояс Масок!
Тропа вывела нас в другой участок леса. Заросли поредели, уступив месть чистому и светлому лесу. Деревья теперь стояли поодаль друг от друга, и засыпанный снежным ковром лес уподобился собору с бесчисленными колоннами. Сквозь тучи проглянуло солнце, и серебряный ковер вспыхнул, переливаясь мириадами искр. Лесник остановился на краю поляны, из-под руки обозревая открытое место:
– Ну, что скажете? Рис, ничего не нашел?
– Нет, мой генерал, все чисто!
– Янтарь, ничего не чувствуешь?
– Лес, как будто ничего, только тихо очень…
– То-то, что тихо! Ни птички ками, ни олхов! Маски близко! Ну вот Ян, начинается «своя ответственность». Командуй, отныне и до выхода из Пояса – ты комган шор!
Янтарь склонил голову в знак благодарности. «Комган шор» – звание, которое не имеет аналогов в нашей армии. Это что-то типа: «командующий операцией с чрезвычайными полномочиями». Янтарь опустил меня на землю.
– Привал! Рис – разведи огонь, Лесник ведет наблюдение.
Через час мы уже поели. Солнце снова скрылось за плотными серыми тучами, повалил снег. Мы уже собрались, тщательно забросав кострище снегом, как вдруг я услышала едва слышные всхлипывания. Я остановилась, прислушиваясь. Орки тоже замерли, звук, как будто, приближался.
– Что, что? – спросил Янтарь.
– Плачет кто-то!
– Я ничего не слышу!
– Я тоже! – сказал Лесник.
Все снова замерли в напряжении. Звук становился все громче, я разбирала жалобное бормотание и вздохи.
– Маски! – сказал Рис, указывая на противоположный край поляны.
Я посмотрела туда и увидела какое-то мельтешение цветных пятен с размытыми очертаниями.
– Спрячьте ее! – крикнул Лесник, и Янтарь повалил меня в снег, накинув сверху свой плащ.
Стоны и сокрушенный шепот становились все громче, мне казалось, что я разбираю отдельные слова. Множество голосов, не-то женских, не-то детских, перешептывались и жалобно вздыхали. Меня окатило волной такой безнадежности и тоски, что защемило сердце: « Ох, ох, как холодно, как грустно и темно… Мы потеряли его, мы никогда больше не найдем его!!! Мы хотим умереть… Где же он, где наш господин! Как его имя…». Казалось, я попала в круг безнадежно скорбящих по умершим. Стоны раздавались тут и там, перемещаясь вокруг меня.
«Ох, смотрите, опять бродячие деревья…ох как холодно, даже деревья уходят… Как грустно! О, что это! Смотрите, здесь человек, человек!» Они оживились, голоса зазвучали громче:
«Он скажет нам, он скажет нам!!! Люди знают имя господина! Человек, человек, посмотри на нас, посмотри! Мы так страдаем, пожалей нас!». Я медленно поднялась, и, откинув плащ, увидела прямо перед собой нечто, от чего потеряла дар речи.
– Да что ты делаешь!!! – в ужасе зашипел Янтарь. – Они прямо тут! Они же увидят тебя!!!
– Поздно, Ян, они ее увидели!
– Тихо! – сказала я. – Они меня сразу увидели. Потише, они говорят со мной.
– Я ничего не слышу! – недоуменно сказал Лесник. – И что же они говорят?
«Скажи нам, человек, пожалуйста, скажи нам имя нашего господина! Ты же знаешь, человек!»
– Они спрашивают имя своего господина, – сказала я оркам.
– Червец его знает, что такое! – сказал Янтарь, нервно водя натянутым луком.
Маски приближались. Это было дикое зрелище: в воздухе парили разноцветные человеческие лица. Здесь были старики и дети, женщины и мужчины. Все они были яркие и блестящие, будто отлитые из цветной пластмассы. Глаза их были закрыты, а губы плотно сжаты, по краю лиц струились длинные пряди волос, они колебались в неподвижном воздухе, точно водоросли в волнах. Головы эти внезапно исчезали и неожиданно появлялись в другом месте, будто прыгая сквозь пространство.
– Да кто же знает, кто их господин! – чуть не плача сказал Янтарь.
– Спокойно, думаем! – остановил его Лесник, аккуратно накладывая стрелу на свой огромный черный лук. – Это маски турса. Что такое «турс», может это имя собственное? Так скажи им, что его имя Турс, хуже не будет.
– Турс! Его имя Турс! – крикнула я.
Голоса взвыли, приобретая капризную истерическую окраску:
«Ты издеваешься, человек! Зачем ты так с нами? Будто не знаешь, что турс всего лишь праздник, праздник нашего господина! Как мы были счастливы в этот день, ах как счастливы! Теперь же мы спали, и во сне потеряли имя своего бога. Гадкие люди, вы знаете, знаете и скрываете его имя! Мы помним, помним, вы все знали его имя, когда он был с нами! Скажи, скажи нам, а не то мы возьмем его у тебя из головы!!!».
Маски подобрались совсем близко. Вдруг, одна из них, возникла прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки. Янтарь отпустил тетиву. Толстая стрела вонзилась прямо между закрытых глаз.
«Дерево укололо меня!!! Деревья сошли с ума! Как все плохо, плохо без бога!» – запричитал тонкий голос. Остальные загомонили, совещаясь. Обстановка накалялась.
«У дерева неправильная ветка. Посмотри, в ней железо! Дерево больно, а господин велел беречь деревья. Убери железо из дерева!»
Раненая маска снова «прыгнула», и вынырнула из ниоткуда совершенно целая, как ни в чем ни бывало. Она возникла рядом с Янтарем, и вдруг открыла глаза. Яркая вспышка ослепила нас, раздался треск и шипение: наложенная на лук стрела горела, в снегу оплывал расплавленный наконечник.
«Человек, ты злой, злой, мы просим тебя последний раз! СКАЖИ НАМ ИМЯ НАШЕГО БОГА!!!».
Маски прыгнули, окружив нас плотным кольцом. Их веки начали приподниматься, открывая нестерпимый блеск глаз.
– Скажи им, – вдруг раздалось откуда-то сбоку. Его имя Бадмачавва.
– БАДМАЧАВВА!!! – выкрикнула я.
« Спасибо, спасибо, спасибо! Это его имя!!! Мы счастливы, счастливы! Что нам сделать для тебя человек?» – голоса обрели силу, они смеялись и выкрикивали вновь обретенное имя.
–Уходите, и больше никогда не приставайте! – крикнула я им, и они «запрыгали», щебеча и смеясь, прочь с поляны. Я повернулась, ища негаданного спасителя. Снег валил так плотно, что видимость была никудышная, и все же я разобрала, что поодаль, у самой кромки леса, стоит человек, плотно укутанный в темный плащ. Орки следили за моим взглядом, поводя жалами стрел.
– Спасибо!
– Да не за что. Прощай.
– Постой, кто ты? Как тебя-то зовут?
Он помолчал. Потом ответил:
– Робинзон Крузо.
В голосе сквозила горькая усмешка. Я сделала шаг по направлению к нему. Снежинка попала прямо в глаз, и я моргнула. Когда я добралась, то обнаружила только высокий пень в снежной шапке, как раз на том месте, где стоял незнакомец.
====== Часть 6 ======
Дальше мы шли без приключений. Орки выпытывали у меня все подробности произошедшего, и немало дивились. Больше всего их поразило появление странного незнакомца. Опытные следопыты, они ничего не видели и не слышали. Разбирая эту историю так и эдак, они сошлись на том, что это, скорее всего, был кто-то из магов, решивший помочь по какой-то своей блажи. Обычно маги не слишком-то интересовались делами простых смертных. В сумерках мы остановились на ночевку в неглубокой ложбине, густо поросшей подобием можжевельника. Вздыхая и сокрушаясь, Лесник достал из глубин своего мешка мохнатый и увешанный косточками оберег, и принялся творить охранные заклинания. После небольшого, но сытного ужина, ко мне подошел Рис.
