Текст книги "Атавизм (СИ)"
Автор книги: _CAZADOR_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Расскажите в общих чертах, – поддержал Ястребок. – Например, про это поле. Как оно работает: оно отражает, или сначала насыщается?
Обретя почву под ногами, Пчельник битый час рассуждал о Генераторе. Иногда мне казалось что он говорит сам с собой – настолько сложным и непонятным казались его выкладки. Поначалу я внимательно слушала, но потом настолько запуталась в терминах и технических подробностях, что совершенно потеряла нить. Моего незаконченного медицинского явно недоставало даже на такое «упрощенное» объяснение. Сомневаюсь, что наши мальчишки все поняли, но в их головах, все же, что-то отложилось. По крайней мере, они не только кивали, но даже задавали вопросы по ходу изложения. Мне удалось понять главное: чертова штуковина сначала напитывается внешней энергией точно большая губка, а потом сбрасывает излишки, разряжаясь, куда придется. Я поежилась: оказывается, нам еще повезло, потому что проклятый шар мог разрядиться куда угодно и чем угодно, подчиняясь своей внутренней логике. Мы вполне могли поучить хороший заряд жесткого излучения прямо в морду! Внутренняя сфера, насытившись приложенной энергией, питала сам прибор, который, купаясь в энергетических полях, «переваривал» их, превращая в поле «вязкого времени». Что это за хрень я так и не поняла, одно было ясно: именно в этом поле мы и залипли, как муха в сиропе. Не было никакой возможности сдвинуться с места, пока не почахнем либо мы, либо этот взбрык корелянского ума. Наконец, мужчины замолчали, обдумывая услышанное.
– Чугунная, говоришь, болванка? – осведомился вдруг Таго, глядя на Ястребка.
– Не… Проще будет золото… – загадочно ответил Ястребок.
– Энергия? – Таго наклонился вперед, заглядывая Фатти в лицо.
– До демонической мамы! – вздохнул Ястребок.
Пчельник поворачивался, слушая то одного, то другого.
– Погодите! – вдруг воскликнул он, хлопая себя по коленям. – Ишь ты, что удумали! Хитро-о-о! Токма не кругло у вас в месте оном! Не синхронизируетесь, и потом, где ж стока силищи набраться?!
Змейка приподняла голову, следя за этими таинственными дебатами. Фатти завел глаза, и, шевеля губами, начал что-то прикидывать. Таго задумчиво погрузил пятерню в гриву.
– Да не тужьтесь! – хмыкнул Пчельник. – Я вам и так скажу: сто шестьдесят два стандартных пучка надобно! – он фыркнул, мотая головой, потом замер. – Хотя… Ежели свернуть две трети моего объема…
Миррир перебралась ближе, и уселась, положив подбородок мне на плечо.
– Ты что-нибудь понимаешь? – шепнула я.
– Нет, но я думаю, что Фат и мастел Таго очень умные, и очень сильные! Кломе того, Командол – он Великий Дух!
Она убежденно кивнула и принялась следить за полемикой.
– Скока ж вы дадите? – склонив голову набок, вопрошал Пчельник.
– Я – сорок, и три на воплощение, – ответствовал Ястребок.
– Недурно! – кивал Пчельник.
– Пятьдесят шесть, – коротко сказал Иней.
Пчельник изумленно присвистнул.
– Ух ты! А не брешешь, зверюга?! – поразился Фатти.
– Когда я врал? – угрюмо буркнул Иней.
– Вот это силища! Ты же мог бы Танарета – в атомарный порошок!!!
– Если бы… – вздохнул Таго. – Я же только биофазу и видимый спектр…
– Биофаза! – соглашался Пчельник. – Биофаза мощная, емкая штукенция! Согласен! Остальное добудем из моего объема. Мнится, у меня тожа биофаза справная!
====== Часть 40 ======
Они сделали это! Сделали, и теперь мы несемся по-над морем, приближаясь к конечной цели нашего путешествия. Позади дрожащие от напряжения пальцы Ястребка, покрытый крупными каплями лоб Пчельника, и ослепительно сияющие ладони Таго. Позади екающая от ужаса селезенка, позади малиновая дуга разряда, прошедшая в миллиметре от моей головы, когда Генератор разрядился снова, испарив соленые волны прямо за нашими спинами. Во второй раз магам удалось «синхронизироваться», и голос Фатти, дрожащей на последнем пределе струной. Прозвенел над океаном. Переливчатая сфера, что секунду назад невозмутимо глотала и яростно-белый луч Таго, и зеленые молнии Фатти, и странное дрожащее марево, испускаемое Пчельником, засияла вдруг золотом, дрогнула, и рухнула в океан, взметнув многометровый водяной столб. Потоки воды обрушились на остатки платформы, сокращенной Пчельником от «стиральной доски» до «мыльницы», пол под нами дрогнул. «Ур-а-а-а!!!» – заорал Фатти, голос его вдруг сорвался, ноги подогнулись, и он упал на колени. Змейка Ли метнулась к своему любимому магу, она обхватила его голову, покрывая поцелуями бледное лицо с бескровными от усталости губами. Таго опустился рядом, я обняла его и уложила его голову себе на колени, и украдкой смахивая набегающие слезы, дула на покрытые волдырями ладони. Пчельник постоял некоторое время, рассеянно улыбаясь и отирая лоб и взмокшие усы, а потом начал погружаться в рифленый пол. Казалось, его засасывает застывающая лава, и, как только пол сомкнулся над его макушкой, платформа плавно стронулась с места, постепенно набирая ход. Мы замерли на полу, подставив лица крепчающему ветру. На темнеющем зелено-фиолетовом небе едва приметными крапинками проступали первые звезды.
– Пить охота…, – едва слышно прошептал Фатти.
– И жра-а-а-ть…, – протянул Иней, пытаясь согнуть пальцы, и кривясь от боли.
– Скафандлы! – хлопнула себя по лбу Миррир.
Через минуту мы уже тянули сладковато-соленую жидкость из своих НЗ. «Жизнь прекрасна, несмотря на весь свой ужас!» – подумала я, перебирая серебристо-черную гриву Таго.
Верн встречал нас эскортом «пограничников», чьи серебристые тела родились из сгущающегося мрака, подобно бледным пещерным рыбам. Коротко рявкали сирены, острые лучи прожекторов ощупывали нас точно вибрисы. Гибкие туловища огромных стальных выдр оторвались от поверхности воды, и, понеслись бок обок с нашим «корытом». Я почувствовала, что Пчельник оживился, его таинственный разум наполнился мельтешением цветовых пятен. Видимо, он как-то переговаривался с этими необычными аппаратами. Стальные «пограничники», глядя на нас ослепительными зрачками прожекторов, вели нас к вожделенному острову. Между глянцевитыми вздыхающими волнами и черной громадой горы Сорер, словно ожерелье, брошенное в воду капризной принцессой, мерцал и переливался огнями Порт-Верн.
Казавшаяся такой романтичной, бухта Порта-Верн, вблизи порождала совсем другие чувства. Естественные скалы, окружавшие ее, были укреплены мощными фортами, сложенными из титанических каменных плит. Повсюду горели яркие белые прожектора, тут и там, из узких бойниц выглядывали дула пушек и острия излучателей, прикрытые переливчатым муаром силовых полей. Полосы каменных волнорезов рассекли бухту на узкие сектора. Пленный океан униженно лизал гранитные глыбы, тихо шепча какие-то жалобы равнодушным камням. Стальные выдры проводили нас к одному из причалов, и, беззвучно исчезли в темных волнах. Пчельник опустился на пропитанные солью камни. Едва мы сошли с его плоского «тела», как он съежился, стянулся, обретая привычную человеческую форму. Издалека донеслись шаги множества ног – хозяева острова выслали своих представителей. Фатти зевал и передергивал плечами на свежем ночном ветру, Таго обнимал меня, точно стараясь спрятать от всего мира. Выйдя вперед, Пчельник принял достойную позу, и застыл, скрестив руки на груди, как известный памятник Пушкину. Встречающие приближались. Уже можно было разобрать четыре фигуры, затянутые в строгую униформу, в руках блестело оружие. Это были трое рослых мужчин и женщина лет тридцати. Слегка полноватая, она, тем не менее производила впечатление редкой собранности и подтянутости. Правильное энергичное лицо украшали живые блестящие глаза, красивые губы были плотно сжаты, и весь ее облик говорил о редкостной силе воли, похоже, она точно знала что ей делать.
– Уважаемый Пчельник, а это Главный Целитель Дола, Князь Уккский, и Мара Линк, я полагаю?
– Завсегда права, Оранта Авви-Тим! Вот еще у нас Миррир Ли Лантали Ли, – улыбаясь ответил Пчельник.
Я во все глаза смотрела на ту самую легендарную комендантшу, предводительницу колдунов Верна, что пленяла сердца царей и воителей. Конечно, она была незаурядная личность, это было заметно, но ничего сверхъестественного в ней не было. Видимо, все дело было в Золотой Сети, что делало любого ее носителя Богом Любви в глазах рядовых жителей Дома. Комендантша окинула Змейку Ли быстрым взглядом и кивнула.
– Прошу вас, дамы и господа, на причале стоит транспорт. Считаю своим долгом предупредить вас, что Верн находится на военном положении. В любой момент можно ожидать атаки Совета. Поэтому прошу вас четко соблюдать мои инструкции. На все ваши вопросы я отвечу, как только мы пребудем на место. А сейчас, пройдемте!
Она сделала приглашающий жест и устремилась обратно. Трое охранников пропустили нас вперед и затопали сзади.
– Похоже на конвой! – шепнул Таго, нехорошо ухмыльнувшись.
– Да ладно тебе бурчать, – ответил Фатти, ежась, и копаясь в настройках скафандра. – Я лично так умотался, что готов даже в камеру, только бы поспать дали в тепле!
– Военное положение-е-е… – протянул Пчельник со вздохом. – Проворно работают… – загадочно улыбнулся он.
Дотопав до гранитной набережной, мы погрузились в тарантас, висящий в нескольких сантиметрах над поверхностью земли. Несмотря на такой фантастический способ перемещения, как антигравитация, в остальном, это был натуральный сарай. Казалось, что эта машина была собрана из подвернувшегося под руку мусора. Фатти хихикнул:
– Каменный век! Они же все под «сеткой» – не могут с металлом работать! – пояснил он Миррир.
– А оружие? – удивилась я, с опаской усаживаясь в скрипящее кресло. – У них же было оружие?!
– Пластики! – ответил мне Пчельник. – Все это пластики. Только гравилет не могет быть из пластиков, потому как…
– Ой, не надо, не надо подробностей! – взмолились мы хором, переглянулись и заржали.
Колымага плавно тронулась.
Город прятался от лун за плечами горы Сорер. Голубоватый свет, исходя от высоких стеклянных колонн, выхватывал из бархатного сумрака причудливые строения. Казалось, будто хлопья разноцветной пены опали наземь, да и застыли высокими сверкающими айсбергами. В стенах зданий, не имеющих отчетливой формы, были проделаны округлые окна, располагающиеся так же, произвольно и безо всякого намека на симметрию. Большие и маленькие окошки, радужные, выпуклые, словно стрекозиные глаза, затягивала цветная пленка, местами темная и непрозрачная, местами – бесцветная, пропускавшая внутрь наши любопытные взгляды. Город сперва показался хаосом, мешаниной сверкающих хлопьев и светящихся пятен, безумством бликов и отражений. Однако, стоило нам немного пройтись по его извилистым улицам, наполненным светом и движением, как в этом безумном мире начала проглядывать некая неуловимая, ускользающая от сознания система. Это было подобно тому, как разлетаются огни фейерверка: на первый взгляд – совершенно хаотично, но в то же время, всегда повинуясь четким внутренним правилам. Хотя мы устали до предела и спотыкались о свои собственные тени, короткая прогулка по городу колдунов, таинственным образом улучшила настроение и даже приободрила нас. Авви-Тим ввела нас в одно из пенных зданий. Мы вошли в сферический холл. В центре сферы красовалась подковообразная стойка, отгороженная большими прозрачными экранами за которыми работало множество людей в строгой военной форме, что так не вязалась с окружающей их мягкостью форм и очертаний. Стены холла были пронизаны множеством отверстий – язык не поворачивался назвать их дверьми. Практически возле каждого из них, навытяжку, стояли дюжие часовые, чьи лица просто стекленели от служебного рвения, стоило Коменданту только скользнуть по ним взглядом. Едва мы показались на пороге, как с рапортом подлетел дежурный. Он так браво гаркнул свое приветствие, что Авви-Тим невольно поморщилась. Она остановила офицера нетерпеливым движением руки и распорядилась насчет нас. Те быстрые, словно молнии, взгляды, что пронзали нас со всех сторон, говорили о том, что все это говорится и делается, подчиняясь, скорее, строгому порядку, чем необходимости. Как только все ритуалы были соблюдены, Авви-Тим улыбнулась и представила нам двух молодых людей: юношу и девушку. Юные офицеры, улыбаясь, проводили нас в подготовленные апартаменты. Они были немногословны, но я чувствовала, что все происходящее, для них не более чем фарс, похоже, они с увлечением играли в войну. Нас ожидал хороший сытный ужин и небольшие отдельные комнаты с удивительно мягкими и удобными кроватями. Едва я положила голову на ароматную подушку, как усталость, накопившаяся за время нашего бегства, навалилась на меня тяжкой свинцовой плитой. Я чувствовала, что не поднимусь с постели, даже если за выпуклым окном вырастет ядерный гриб. Тело дрожало от изнеможения, вибрировала каждая жилка, каждый нерв, каждая клетка. В голове гулко забухало, мысли разбились на тысячи осколков, сверкнули и пропали. Я заснула.
Следующий день был наполнен какой-то суетой, беготней, бесконечными совещаниями, несколько напоминающими допросы, и допросами, похожими на военные советы. К вечеру я охрипла и разозлилась до предела. Что-то не слишком радушно встречали нас хозяева Верна. Не беспокоили только Пчельника. Ему не задали ни одного вопроса, и хотя он присутствовал на всех толковищах, его просто не замечали. Он сидел в уголке посмеивался в бороду, иногда вставлял словечко, он колдуны даже не смотрели в его сторону. Это казалось странным еще и потому, что я чувствовала холодок страха и благоговенья, тянувшийся из умов. Только к ужину нас оставили в покое. За накрытым столом мы снова собрались вместе. Ели молча, сил хватало только на то, чтобы слабо улыбаться друг другу.
– Я спать! – объявил Фатти, поднимаясь из-за стола и сладко потягиваясь.
Миррир взглянула на него, желтые очи сузились.
– Ну да, да! – отвел глаза маг. – Я именно это и имею в виду! – Маг кокетливо склонил голову и протянул руку своей избраннице.
Они удалились, провожаемые завистливыми взглядами.
– А я устала и по-правде спать хочу, – сказала я в ответ на вопросительный взгляд Таго.
Пчельник хмыкнул из своего глубокого кресла, и налил себе еще рюмочку. Я решила улечься, но не сразу, а сначала осмотрев свои апартаменты. За весь предыдущий день, мне так и не удалось это сделать. При тщательном изучении, оказалось, что пять стеновых панелей скрывают за собой еще пять подсобных помещений. Кроме спальни здесь была ванная со всем необходимым, туалет, гардеробная, комната, которую я для себя обозначила как «столовая» и еще одна комната, предназначение которой мне так и не удалось выяснить. Это было небольшое помещение без окон. Стены его, совершенно гладкие и ровные не имели углов, и очертаниями комната напоминала овал. В центре ее, находилось черное высокое ложе: нечто среднее между стоматологическим креслом и кушеткой психотерапевта. Я с опаской обошла его со всех сторон, пытаясь понять, что это за штука и для чего она нужна. Ничего лишнего не было: только черная кожа и хромированные поверхности. Любопытство боролось во мне со страхом, и над всем этим довлела свинцовая усталость. Она, видимо и подтолкнула меня. Я забралась на кресло. Оно оказалось очень удобным и я мгновенно расслабилась. Ничего не происходило. Очевидно, таинственное приспособление было отключено. Ложе было таким покойным, что я решила заснуть прямо здесь. Спальня, в которой я спала прошлой ночью сегодня казалась мне какой-то неуютной. Свет начал тускнеть, и перед глазами поплыли неясные образы и картины истекшего дня. Я заснула.
Сон был совершенно четким. Я стояла на невысоком холме и глядела на залитую солнцем долину. За привольной зеленью поля, у самого горизонта что-то блестело. Я прикрыла глаза козырьком ладони, пытаясь рассмотреть что это. Мне почудились тонкие башни, снежно белые строения, блестящие на солнце сферы. Я узнала город колдунов.
– Дом! – сказали за моей спиной.
Я обернулась. Оранта Авви-Тим стояла чуть поодаль и, улыбаясь глядела на меня. Сейчас она была в легком платье с глубоким вырезом, обрамляющим полную грудь. Кожа ее была свежей и покрыта приятным золотистым загаром, вьющиеся темные волосы стягивала синяя лента. Она улыбнулась еще шире, блеснув ровными белыми зубами.
– Я знала, что ты придешь сюда! Пойдем!
Легкой походкой она миновала меня и начала спускаться с холма. Отчего-то, мне стало радостно и легко на сердце. Я поспешила за ней.
– Мы все живем здесь! – сказала Авви-Тим, указывая на город. – Правда, только тогда, когда погружаемся в сон. Это наш дом! – повторила она с нежностью.
Мы шли по полю, заросшему невысокой упругой травой. Из-под ног, временами, вспархивали мелкие, не-то птички, не-то бабочки. Мелькнув в воздухе разноцветным веером крыльев, они снова исчезали в зарослях. Отовсюду неслось «теньканье», едва слышное стрекотание, и тоненький вопросительный свист. Платье Авви-Тим с легким шорохом касалось верхушек стеблей, трава шуршала под ее ногами, я шла за ней и чувствовала наполняющую меня тихую отраду, будто со мной произошло что-то чудесное и неправдоподобно хорошее.
Стрекот и шелест все усиливался, по мере того, как мы продвигались вперед. Постепенно все изменилось. Насекомые трещали и трещали, трава, со свистом хлестала меня по ногам, я поняла что бегу по полю как сумасшедшая. Я остановилась, задыхаясь. Струйки пота текли по вискам, одежда вмиг промокла. Зной все усиливался, поле заливало жаркое сияние, город нестерпимо сверкал вдали.
– Жарко? – спросил голос Авви-Тим. – Хочешь искупаться?
Я кивнула, и сон внезапно изменился. Картинки смешались. Образы начали дробиться и умножаться, складываться вновь, в самых неожиданных сочетаниях. Они появлялись и исчезали вновь, подобно ярким узорам, крутящимся внутри гигантского калейдоскопа. Прохлада обняла меня, после блистающего луга я почти ничего не вижу. Где-то гулко падают капли, тихий плеск сзади. Впереди, на ослепительном солнечном пятне, три ярко-алых шезлонга, низенький столик уставлен напитками, хрусталь отбрасывает чуть дрожащие блики на титанические колонны из выветренного темного камня. Там, за колоннадой, нет стены, и буйная, свистящая птицами зелень, врывается в полутемный чертог. Листва такая плотная, что кажется, будто это колеблется стена зеленой морской воды. Мой взгляд возвращается. Перед шезлонгами соломенные коврики в красно-желтую полоску. Под высоким потолком разносится серебристый смех и нежная, точно светящаяся изнутри рука, протягивается из сумрака и берет высокий бокал, вино вспыхивает на солнце и бросает алый отблеск во тьму. Сзади снова послышался плеск воды. Я оборачиваюсь и вижу мерцающую воду в темной раме бассейна, безупречный мужской торс на фоне зеленоватого свечения, по бронзе кожи бегут ртутные капли, красные шезлонги отражаются в них бесчисленными алыми звездочками. Звучный голос произносит, с ленцой:
– Чудесно…
Эхо летит под сводами, и, отражаясь от колонн, возвращается ко мне.
– Чудесно… Просто великолепно Комендант! Кого это ты привела к нам? Нашу Смерть?!
Кровь бросилась мне в лицо и яростно застучала в висках. Я обернулась. Авви-Тим сидела в одном из шезлонгов, нога в легкой сандалии покачивалась в такт словам:
– Тише, Шатту-Ту, спокойнее! Она все же наша сестра!
– Сестра? А что же она может, эта наша сестра?
Человек поднялся из бассейна. По обнаженному телу струилась вода, хищное лицо повернулось, узкие глаза блеснули антрацитом.
– Шаровые молнии, телекинез, пси-дефорамоция? Нет! Чтение мыслей – слабое оружие против сил Совета!
– Она привела двух колдунов, – раздалось из сумрака.
Изящная женщина в легком кисейном покрывале выступила на свет. Из фиала в бокал заструилась янтарная жидкость.
– Между прочим, они красивы, эти колдуны. И они без Сети…
– Мей-Атти, ты все о своем! Твоя идефикс нам известна, но ты в Сети, голубка, ты – в Сети!
– Мы могли бы найти суррогатных матерей! Наши знания позволяют проделать это!
– О чем ты говоришь!!! О чем ты сейчас говоришь!!!
Темный силуэт опустился в один из шезлонгов. Голову незнакомца окутывал синевато-сизый дымок. Желтые глаза смотрели сквозь него, как глаза горного льва в предрассветном тумане.
– Какие матери, какие младенцы! Совет собрался сегодня утром, на материке царит нехорошее оживление. Я больше чем уверен, что завтра у наших границ появятся первые роботы! Кто будет защищать Верн? Что эти двое, да и что все мы, против сил Совета?
– Ничего страшного, Милл-Така они не посмеют напасть. Изоновы пушки все еще хорошее пугало. – Авви-Тим сцепила руки на груди.
– Хорошее пугало… – эхом откликнулся человек в дыму, – если только они не знают, что пушки давно бездействуют…
– А откуда им знать, Милл-Така? – Авви-Тим подалась вперед. – Может ты просветил их?!
– Не говори ерунды, Комендант! – Милл-Така почти полностью скрылся в дыму. – Это неудачная шутка.
– Тогда и ты не говори ерунды. Вам всем придется смириться. Или вы предлагаете выдать ее Совету, тем самым признав, что мы боимся их?! В этом случае битва случиться еще раньше, и наш конец будет предрешен. Большая пушка еще действует и наше дело еще живо! – Авви-Тим откинулась, обозревая собравшихся.
– Что-то надломилось в ваших душах, благородные тейцы. Я не помню, чтобы раньше вы боялись смерти! Разве не вас рвали лучи стримолны, разве не вы бились с акенайцами? Сети душат ваши сердца, вы зажились, благородные тейцы!
Обнаженный человек тряхнул головой. Брызги разлетелись с его волос.
– Ты права, Авви-Тим, что-то происходит в нас! Но Авви-Тим, мы должны искать все выходы, должны рассматривать все возможности. Кто будет биться, когда придет час? Кто поможет нам против мощи Магов-Наместников? Разве мы должны потерять все из-за трех местных и одной девчонки?!
Мое сердце прыгает в какой-то дикой пляске, руки дрожат, потому что я чувствую что сейчас решиться моя судьба. Мои губы разлепляются помимо моей воли, я слышу свой голос, доносящийся как-бы издалека:
– Нам поможет Пчельник!
Все поворачиваются ко мне, их глаза полны иронии и недоверия, в мыслях перемешаны насмешка и презрение.
– Не имеющее Души не помогает! Что ты дашь ему за такую услугу? Это имеет запредельную цену! – желтые глаза щурятся в дыму.
– Он поможет, потому что он мой друг!!!
Все завертелось, смешиваясь: хохот, вой, красные блики и плеск воды. Меня охватил липкий ужас, который бывает только во сне. Потом все вдруг остановилось. Среди белого Ничто передо мной встали все колдуны, их были десятки, а может и сотни. Бесчисленные глаза смотрели прямо мне в душу. Авви-Тим шагнула вперед:
– Это чудо, Мара Линк, но мы верим тебе!
Она запрокинула лицо вверх.
– С Верна выдачи нет!!! – грохнуло со всех сторон.
Я проснулась, и резко села на своем кожаном кресле. Сердце сильно колотилось. Я посидела некоторое время, глубоко дыша и обтирая покрытый холодной испариной лоб. «Прямо казачья вольница какая-то!» – подумала я ошарашено крутя головой. « С Дона выдачи нет! Фух!».
====== Часть 41 ======
Я посидела немного, наблюдая как тихо гаснут светящиеся панели стен. Спать расхотелось, несмотря на то, что я чувствовала себя отдохнувшей, на душе было тревожно. Я поднялась и вышла в общий холл. Угли за прозрачным экраном едва тлели. Я остановилась, бездумно глядя в своеобразный камин. Легкое движение в темном углу комнаты заставило меня вздрогнуть. В темном углу я с трудом разглядела фигуру Пчельника. Вернее даже не разглядела, а узнала – ведь только он не создавал своеобразного мысленного «шума». Я присела рядом с ним. Выпивка местного производства полилась в стопку.
– Занятный сон.
Я помолчала немного.
– Простите, мне пришлось сказать за Вас, Командор, может быть я зарвалась...
– Да нет, отчего же… Нешто это не так?
Я почувствовала как он улыбается в бороду.
– Мнится им, будто у меня нет Души. И што же? А ить отчасти правы они… Да токма ведают оне вчерашний день. Таперя все переиначилось…я это чую. Растет во мне что-то, шевелится… Сна вот с вами лишился, – он заскрипел креслом. – Думаю вот, ум за разум заходит.
Он опрокинул стопку в рот и гулко проглотил.
– Тяжеленько нам будет Совет опрокинуть. Пушка-то одна, да и то, только по кораблям космическим пулять могет исправно. Э-хе-хе, дела, делишки! Совет-то на пороге, девонька! – я вздрогнула. – Осмелились, однако. Ну что ж тут попишешь, чему быть – тому не миновать, рано или поздно, это случилось бы.
Едва он это сказал, как за стенами завыло надсадно и тоскливо, послышался топот, лязг оружия, где-то захлопали двери. В холл выскочил Таго, на ходу застегивая комбинезон. Ружье уже приросло к его руке. Фатти и Змейка Ли появились из своей комнаты. Не успели мы и слова сказать, как отворились наружные двери, и, в сопровождении пятерых воинов – колдунов вошла Авви-Тим.
– Дамы и господа, началась война! Нам некогда приводить вас к присяге по всем правилам Верна, поэтому я, в присутствии Комендатуры, спрашиваю вас: клянетесь ли вы защищать Верн и всех его жителей, как самих себя?
Я вгляделась в лица колдунов, затянутых в одинаковую форму, и узнала тех троих, из моего сна: двух мужчин и девушку. От этих людей исходило ощущение силы, отлично заметной даже на фоне других людей острова. Повисло молчание. Тут Пчельник шагнул вперед. Один из свиты сделал нервное движение, словно желая от него отпрянуть.
– От имени моих людей, я ответствую: клянемся!
Кто-то выдохнул. Я ощутила, как вся дюжая троица точно провалилась в глубокий колодец изумления. Я даже позлорадствовала над их растерянностью. Мои друзья не излучали ничего кроме мрачной решимости и некоторой усталости: всем уже хотелось, чтобы это противостояние уже хоть как-нибудь, да закончилось. И еще я почувствовала, что никто не намерен попадать в плен. Эта идея была не на поверхности, но все мысли покоились на этом решении как драгоценности на черном бархате. Итак, русские – не сдаются!
Субординация установилась как-то сама собой. Мы так и остались отдельным отрядом под началом Командора Пчельника. Таго был второй по старшинству, остальные – рядовой состав. Я конечно была не особенно почетным бойцом по сравнению с Фатти и Миррир, но переполнявшая меня ненависть ко всем Магам-Наместникам вместе взятым, и двум моим «приятелям» в частности, утраивали мои силы и возможности. После короткого совещания с Комендатурой, нам нашлось местечко в стройной картине обороны Верна. Как опытным уже бойцам, нам отвели занятие привычное – поставили «на роботов». Мы опять болтались между морем и небом с той только разницей, что теперь нас прикрывало несколько колдунов, да и летели мы теперь не на Пчельнике а на парящих платформах, называемых «гиперкатер», почему-то.
Первые три атаки отбили на «ура». Теперь поверхность зеленых вод океана была покрыта ковром бесформенных обломков.
– Не понимаю, – проговорил Таго, оборачиваясь к развалившемуся в катере Пчельнику. – Не понимаю, зачем они гробят роботов? Ясно же, что атаки совершенно бесполезны, пока с нами колдуны.
– То-то и оно, – проворчал, Командор, сплюнув на дымящийся осколок внизу. – То-то и оно, что колдуны. На них и рассчитано. Знамо дело – выматывают. Погодь, скоро и кавалерия подоспеет!
Словно в ответ на его слова, над горизонтом показались две, едва различимые точки. Они начали увеличиваться, приближаясь. Наши головы повернулись навстречу новой опасности. Еще ничего невозможно было разобрать, но в наших сердцах появилась знакомая тянущая боль. Я знала что, а вернее, кто это. Наша ненависть была так сильна, что отдавалась в самых потаенных уголках сознания. Танарет и Истатук. В этом не могло быть сомнений. Лицо Пчельника застыло, он поднялся на ноги и вперил сузившиеся зрачки в приближающихся драконов.
– Мниться мне, – процедил он сквозь зубы. – У всех должки накопились неоплатные? Может, жребий кинем, кому все угощение достанется?
– Думаю, это бессмысленно, – сказал Таго, с таким же потемневшим лицом. – Все ненавидят их одинаково сильно. Мы все хотим отправить наших «друзей» к Червецу в глотку!
Фатти тихонько зарычал, оскалив зубы, подобно дикому рса.
– Главное, чтобы злость вам глаза не застила! – проговорил Пчельник, кивнув на небо за драконами.
Там, почти на пределе видимости, появилась темная дымка.
– Кумгарский «рой», вернее три «роя» в единой туче!
Пчельник нахмурился и повернулся к нашим колдунам.
– Эй, робята! Дуйте на остров, скажите, что идут три «роя» и шесть гиперботов с ратниками!
– В этом нет необходимости, – ответствовал один из колдунов. – Мы передадим это по «длинной» связи, и останемся, чтобы прикрывать вас.
– На Верн, живо!!! – рявкнул вдруг Пчельник. – Тут я главный!!!
Колдун хотел было возразить, но, взглянув в глаза Пчельнику, махнул рукой и развернул свой катер. Остальные последовали его примеру и понеслись к острову.
– Зачем Вы их отпустили?! – заволновалась Змейка Ли. – Мы зе, совсем голые тепель!!!
– Цыц, девка! – прикрикнул Пчельник. – Они нам больше не помощники. «Рой» будто «стирает» поля.
Я посмотрела на Командора, и нерешительно спросила:
– Так, может и нам… тоже, до лучших времен? Что-то мне не улыбается доставлять им удовольствие своей безвременной кончиной.
– Обождем, покудова – сказал Пчельник. Вишь, как гарцуют…
– Точно! – поддержал его Фатти. – Просто убить нас, Танарету – слишком мало, а Истатуку – слишком просто. Вот посмотришь, будет что-нибудь этакое, – он щелкнул пальцами, – элегантное!
– Я боюсь, что этот кривой Червец – Танарет приготовил еще какой-нибудь сюрприз для всех нас, он ничего не делает просто, в один слой! – сказал Таго, поправляя ружье.
– Вот затем-то я и отослал колдунов, на острове они потребнее! – согласился Командор. – Отряд! Полная защита!!!
Драконы были уже достаточно близко, чтобы мы различали всадников в блестящих доспехах, за спинами которых клубилась темная туча «роя». Мы включили скафандры, и некоторое время, рассматривали нападающих во всех доступных режимах. Картина складывалась безрадостная. Наконец, драконы зависли в воздухе на безопасном расстоянии. На минуту все замерло, и пространство наполнило звенящее напряжение. Оно все усиливалось и наконец лопнуло: прямо перед нами возникла фигура Танарета. Я рефлекторно нажала на спусковой крючок и заряд прошил его насквозь, не причиняя, однако, ни малейшего вреда.
– Спокойно, Мар, не дергайся! – зашипел Фатти. – Это всего лишь отражение, призрак!
Я перевела взгляд: и действительно оба дракона были на прежнем месте. Призрак некоторое время разглядывал нас с нескрываемым отвращением, затем губы его разлепились и он произнес:
– Понятно, живыми вы не сдадитесь… Я лично, с удовольствием бы вас прихлопнул: уж больно вы меня утомили! Да только мой благородный друг считает иначе. Учитывая тот факт, что после победы произойдет перераспределение должностей в Совете – я вынужден считаться с его желаниями. Пока…, – он выдержал многозначительную паузу. – Великий Истатук желает биться на мечах! Он будет убивать тебя, полукровка! Думаю, награду не стоит объявлять? – он перевел холодные глаза на меня, губы его чуть покривились. – Что до остальных, то ими займутся мои подчиненные, – он ткнул большим пальцем себе за плечо. – Ну как, согласен?
