Текст книги "Удачная партия"

Автор книги: Зоя Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 59
Жизнь или смерть

– А куда же еще? На луну, что ль?

Неожиданно раздавшийся звон упавшей с небес луны заставил всю троицу вздрогнуть.

– От ты, грэцева робота! – чертыхнулась Дюймовочка и смачно сплюнула в сторону. Она вернулась и распахнула тяжелую дубовую дверь. – Давай! Топай!

Пропустив крыс вперед, Дюймовочка еще раз крикнула «Пока!», и дубовая дверь медленно закрылась, разделив весь мир на два пространства – «В» и «ВНЕ».

Дворец в пространстве «В», где оказались Ковард и Злобный Я, поражал размерами и красотой, однако восприятие красоты в сознании крысы имеет совершенно другие критерии. Главный критерий красоты – отсутствие опасности. И хотя это хорошо освещенное пространство огромного зала с колоннами и лестницами выглядело абсолютно пустым и безопасным, острое крысиное чутье заставило Коварда и Злобного Я волноваться.

– Мне это не нравится. Я бы предпочел проснуться, – сказал Злобный Я.

– Я тоже, – ответил Ковард. – Но как это сделать? Ума не приложу.

– Может, нужно вызвать какое-нибудь болевое ощущение? – предложил Злобный Я. – Давай, я тебя укушу?

– А почему ты? Давай я тебя укушу!

– Но я думаю, что боль должен чувствовать ты, а не я.

– Почему?

– В конце концов, это твой сон.

– Ты уверен?

– Не очень. Ты можешь меня укусить. Но учти, я за исход событий не ручаюсь!

– И правильно делаешь, – раздался громоподобный голос, который, на удивление, крысы сразу узнали.

Они машинально подняли голову вверх. По сияющей беломраморной лестнице, начала которой не было видно, в древнегреческом хитоне с шахматами под мышкой спускался вниз бродяга.

– Как тебе моя обитель? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Не стоит думать, что Морфей такая душка-лапочка и принимает всех подряд. Нет. Я не ко всякому благосклонен, но тебе грех жаловаться, Аркадий. Тебя я принимаю по-царски. Что, разве нет?

Он строго посмотрел в пространство между крысами и вдруг совершенно неожиданно расхохотался. Его смех был безудержным и долгим: слезы покатились из глаз, казалось, что бродяга уже не смеется, а задыхается, хватая воздух своим беззубым ртом. Пытаясь остановить этот приступ, он размахивал в воздухе шахматной доской, которая в конце концов раскрылась, и шахматные фигуры, описав в воздухе высокий полукруг, невероятным образом рассыпались на пол: черные фигуры – со стороны Злобного Я, белые – со стороны Коварда.

Смех бродяги оборвался так же резко, как и начался.

– Ну вот, – сказал он, – жеребьевка прошла успешно. Можно начинать матч.

Крысы как загипнотизированные смотрели на бродягу.

– Ты хочешь спросить, зачем тебе играть в шахматы с самим собой? Ты ведь понимаешь, что в этом холле мы с тобой вдвоем? Заметь: вдвоем, а не втроем. Ты правильно делаешь, что ни о чем не спрашиваешь. Ты привык во всем искать логику. Но разве логично, что в тебе самом живут две сути? Они пока ладят друг с другом. А если начнут воевать? Твое сознание будет необратимо разрушено. И мне бы не было до этого дела, если бы не особые планы (бродяга поднял палец, указывая куда-то вверх) на твой счет. Поэтому ты оказался здесь и сейчас будешь играть в самую мистическую игру, которая известна человечеству. Эти шестьдесят четыре клетки и эти тридцать две фигуры сию минуту определят, кто же проснется завтра утром в твоей постели.

– Это будет матч? – холодея, спросил Ковард.

– Да, планировался матч из трех партий, но ввиду неизбежности событий решено сократить количество партий до одной. Ты будешь играть сразу последнюю решающую партию. Советую не затягивать, а приступить к игре незамедлительно.

– Сколько времени дается на партию? – деловито потирая лапки, поинтересовался Злобный Я.

– Глупо спрашивать о времени того, у кого вечность в кармане. Но если тебе нужно время, определи его сам.

– Мне хватит пятнадцати минут, чтобы одержать победу!

Ковард удивленно посмотрел на Злобного Я:

– Одержать победу? Над кем?!

– Разумеется, над тобой.

Ковард хмыкнул:

– Хвастун! Разве ты хоть раз играл в шахматы?

– Я наблюдал, как плохо это делаешь ты!

– Я?! Да кто ты такой, чтобы об этом рассуждать?!

Крысы готовы были броситься друг на друга, но строгий голос бродяги заставил их прекратить спор:

– Цыц! Хватит спорить! Пора начинать игру!

Где-то высоко заиграла арфа и сладкие переливы, словно волны неизвестных физических излучений, затуманили, закружили сознание Коварда, будто в легком, но стремительном танце, погрузив его в состояние, близкое к трансу. Он перестал ощущать себя крысой. Он снова был человеком. Но в нем уже не было ничего от Аркадия Францевича Коварда. Он был другим: молодым, красивым, полным энергии и силы. И этот другой человек жадно желал лишь одного: победы и свободы!

– Эй-эй! – услышал он голос Злобного Я. – Заснул, что ли? Твой ход! Где судья? Включите ему часы!

Ковард очнулся. Его взгляд сфокусировался на шахматной доске с расставленными фигурами. Подняв глаза, Ковард с удивлением осознал, что напротив него сидит здоровенный негр.

«Что за бред? – возмутилось сознание Аркадия Францевича. – Вот только негра еще не хватало!»

– Ты кто? – спросил Ковард.

– Прекрати паясничать! – возмутился негр. И Аркадий Францевич узнал голос Злобного Я. В это же время он осознал, что и сам теперь не крыса, а человек. И судя по цвету кожи собственных рук, европеец.

– Не тяни время! – процедил Злобный Я. – Начинай!

Волна азартной дрожи захлестнула Коварда.

«Я должен выиграть, – думал он. – Я должен наконец избавиться от этого дьявола. Вот его истинная суть: чернота! Ну держись, хвастун!»

1. е4

Ковард энергично выдвинул вперед королевскую пешку и переключил часы.

Злобный Я внимательно посмотрел в глаза сопернику и ухмыльнулся. Его белые зубы блеснули, словно бриллианты. Он медленно, но уверенно ответил:

1. е5

Ковард вспомнил недавнюю партию со Стригановым. Данька часто разыгрывал гамбиты. Острая тактическая борьба нравилась Коварду, но, увы, он часто в ней проигрывал. К тому же играть со Злобным Я свои дебюты – глупо. Злобный Я их знает так же хорошо, как и сам Ковард. Нужно играть нечто, не свойственное себе.

«Давай-ка, дружок! Повертись, как угорь на сковородке!» – подумал Ковард и предложил королевский гамбит – грозное оружие атаки.

2. f4

– Я принимаю твой вызов! – с достоинством произнес Злобный Я и ответил:

2…ef4

Следующие два хода игроки сделали стремительно:

3. Кf3 g5.

«Контратаку готовишь? – мысленно обратился к Злобному Я Ковард. – Хорошо. Я тебя встречу».

4. Сс4.

Злобный Я явно был настроен решительно.

4…g4

Игроков била нервная дрожь. Каждый понимал, что это не просто игра в шахматы, а борьба на жизнь или смерть.

5. Ке5

Злобный Я с чувством собственного превосходства напал на короля соперника.

5…Фh4 +

Ковард вынужден был убрать своего короля из-под удара.

6. Крf1

Злобный Я подлил масла в огонь борьбы! Он не намерен обороняться!

6…Kf6

Ковард ухмыльнулся и тихо проговорил:

– Шах.

7. C:f7+

Теперь подошла очередь Злобному Я отвести короля в сторону.

7…Kpd8

Ковард плотно сжал губы. Пусть это безумие, но он тоже не станет защищаться!

8. d4

У Злобного Я возникло чувство, что дело идет к развязке. Вот она – долгожданная свобода! От этой мысли закружилась голова. Неужели он станет самостоятельной, полноценной личностью, а не каким-то придатком к чужому сознанию? Нет, Ковард на самом деле не так уж плох и совсем не глуп. Но, увы, в смертельной схватке нет места сентиментальности!

8…К:е4

Это не просто сбитая пешка – это нападение на мат!

«Врешь! Не возьмешь! – подумал Ковард. – В конце концов, из нас двоих крыса не я!»

9. Фе2

Брови чернокожего Злобного Я взлетели вверх! Что это? Новая жертва?! О нет! Напрасно Ковард полагает, что его соперник простачок и испугается блефа!

9…Kg3+!

Мозг Коварда работал, как заведенное взрывное устройство. Только победа может предотвратить взрыв. «Ищи, ищи варианты! Они есть! Они должны быть!»

10. hg3

Злобный Я уже чувствовал победу. Это естественно. Джин, томившийся так долго в неволе, должен обрести свободу. Он будет иметь свое тело. Он всю свою жизнь построит по-другому. Не то что этот недотепа Ковард, который без его, Злобного Я, подсказки и шагу ступить не может. Кичится тем, что похож на Эйнштейна. Какая разница, на кого ты похож? Главное, кто ты есть!

10…Ф:h1+

Ковард сжался в комок. Нет! Он не может проиграть!

В неудержимом волнении Аркадий Францевич поднял глаза. В это мгновение мозаичная фреска высокого куполообразного потолка внезапно треснула и стала осыпаться. Осколки полетели вниз, но непонятным образом зависли в воздухе, а затем так же непостижимо превратились в белых голубей, которые взлетели вверх и расселись полукругом на рельефном выступе, обрамлявшем свод потолка. Время замерло и свернулось в молочную каплю, которая со свистом упала Коварду на лоб.

– Шах, – сказал Злобный Я.

Ковард молча сделал ход. Он уже знал, что ему повезет. Только глупый не поймет, что белые голуби – это знак.

11. Крf2

Злобный Я уверенно продолжил.

11…fg3+

Ладони Коварда стали влажными.

«Господи, помоги!» – взмолился он.

12. Kp:g3

Злобный Я уже не контролировал свои эмоции. Он прищурился и зло прошептал:

– Я сожру все твои фигуры!

12…Ф:с1?

Ковард устало посмотрел в глаза сопернику.

– Прощай, Злобный Я. Мне будет тебя недоставать. Шах.

13. Кс6+

Зрачки Злобного Я расширились, но он все же сделал ход.

13…dc6

– Мат!

14. Фе8х

Время бешено закружилось, образовав смерч, который смял пространство «В», как пробитый трамвайный талон, случайно обнаруженный в кармане. А в расширившемся пространстве «ВНЕ» на ревущем квадроцикле с невероятной скоростью гарцевала Дюймовочка, рисуя шинами на влажной поверхности земли знак бесконечности…

Через несколько мгновений в постели Эльвиры Павловны открыл глаза человек, способный покорить мир.

Глава 60
Счастливая троица

«Боже! Боже! Какое счастье! Спасибо Тебе, Боженька, за это счастье! У меня теперь есть свой дом. Анастасия так решила, что мы будем жить все вместе: Данька, Анастасия и я. Вообще-то Анастасия у нас в семье – главная. Как она решила, так и будет. А вот если отыщется Ромка, то и Ромка будет жить с ними. Жаль, что Куксы не будет. Анастасия сказала, что такие славные собаки, как Кукса, быстро находят себе новых хозяев. А новые хозяева ни за что не согласятся отдать Куксу. Они уже к ней сильно привязались. Но зато потом, когда найдется Ромка, вся наша семья – Данька, Анастасия, Ромка и я – пойдем на блошиный рынок покупать щенка. Мы обязательно купим щенка, похожего на Куксу, – пушистого и рыжего. Интересно, а почем сейчас щенки? Дорого, наверное. Друг всегда стоит дорого. А собаки – самые верные друзья. Это всякому известно. Поэтому, наверное, цены на собак очень высокие. Да, обошлась я Анастасии в копеечку…

Все сейчас очень дорого. А одежда для девочек вообще немыслимых денег стоит. Ну ничего. Я отработаю. Стану знаменитой, у меня будет много денег. Я тогда Анастасии бриллианты куплю. Красивые женщины любят бриллианты. И у меня будет много бриллиантов. Но сейчас главное – найти Ромку».

– Агата! Завтрак готов! Ты хорошо вымыла руки? – зазвенел звоночком из кухни голос Анастасии.

– Ой! Забыла! – вскочила с дивана Агата.

– Ну а чего ты сидишь, мечтаешь? Быстренько умываться и зубы чистить! – по-мужски строго пробасил Данька, на секунду оторвавшись от дела. Он чинил большие настенные часы с маятником.

– Я не мечтаю. Я думу думаю.

– Давай быстрее, Спиноза! – подбодрил Агату Данька.

– И спину мыть? – удивилась девочка.

– Нет, – рассмеялся Данька. – Достаточно умыть лицо, руки и почистить зубы.

– Хорошо. Я мигом.

Пока Агата плескалась у умывальника, Данька завершил ремонт часов и, словно мемориальную доску, гордясь собой, водрузил их на стену. Из кухни доносился аромат свежеиспеченных пирожков, и Анастасия, гремя противнем, торопила:

– Ну где вы подевались? Пирожки стынут!

– Идем-идем, – отозвался Данька. – Агатка, ты скоро?

Агата вышла с ванной и похвасталась:

– Я чистая-чистая, будто зеркальная!

– Вот и умница! Пошли завтракать, – Данька подхватил Агату на руки и высоко поднял над головой. – Опа! У меня для тебя сюрприз.

– Сюрприз? Какой?

– Потом узнаешь.

Данька поставил Агату на пол, и они важно друг за другом направились на кухню.

Данькиным сюрпризом были три билета в кинотеатр. После завтрака все новоиспеченное семейство дружно отправилось на просмотр полнометражного мультфильма «Маугли».

Агата была в восторге:

– А как Маугли Шархана! По усищам, по усищам!

Этот детский восторг передался и взрослым. Анастасия и Данька тоже смеялись. Они держали Агату с двух сторон за руки, и девочка то и дело повисала у них на руках, поджимая ноги.

– Оп! – восклицал Данька, и они с Анастасией поднимали Агатку вверх, а затем, пробегая несколько шагов, опускали ее на землю.

Эта забава доставляла удовольствие всем, включая прохожих.

Потом счастливая троица поехала в парк, где собрала огромные букеты осенних листьев, с которыми и приехала домой к обеду.

Пообедав остатками утренних пирожков и бульоном из кубиков «Galina Blanka», все втроем улеглись на широкий диван отдохнуть, как сказала Агатка, «прилечь, чтоб жирок завязался».

Агатка вскоре уснула, а Анастасия и Стриганов, тихонько встав с дивана, ушли на кухню.

– Знаешь, – сказала Анастасия Стриганову. – Я никак не могу привыкнуть, что моя жизнь так кардинально изменилась.

– Тебе нравятся эти перемены? – Стриганов взял Анастасию за руку.

– Нравятся. Но…

– Что «но»?

– Но мне кажется, что я не имела права соглашаться на эти перемены.

– Почему? Если эти перемены тебе нравятся, то что в них плохого?

– Ну как ты не понимаешь?! Я больна. У меня короткая жизнь, и лучше никого к себе не привязывать. Уйти в одиночестве.

– А кто тебе сказал, что у тебя короткая жизнь?

– Данька! Данька! – Анастасия крепко сжала пальцы Стриганова. – Чудес не бывает. Я умру, возможно, скоро.

– Ну, знаешь ли, – то ли в шутку, то ли всерьез рассердился Стриганов. – Все мы умрем когда-нибудь. А когда, это известно только одному Господу. Господь Лазаря из мертвых воскресил. А ты говоришь: «Чудес не бывает». Давай не будем загадывать. Давай жить нынешним днем. Вот ты мне лучше скажи, как нам с Агатой быть?

– Нет! В детдом я ее не отдам! Я уже начала оформлять документы!

– Какие документы? – удивился Данька.

– На удочерение.

Стриганов довольно заулыбался.

– На удочерение? – он тихонько присвистнул. – Скажи-ка! Какая ты предприимчивая! Молодец! А говоришь, лучше никого не привязывать…

Анастасия смутилась и залилась румянцем.

– Ну, если ты стала оформлять документы, то, думаю, нам нужно еще один документ оформить.

– Какой?

– Свидетельство о браке.

– О браке? – Анастасия опять растерялась и во второй раз зарделась румянцем, отчего смутилась еще больше, поскольку смущение – это совершенно нетипичное состояние для человека ее профессии.

– Да. Я думаю, что это свидетельство мы должны оформить самым срочным образом.

– Срочно? Почему? Ты уверен, что это обязательно?

Даниил мягко улыбнулся:

– Я уверен, что счастье должно быть обязательным.

Анастасии понравился этот ответ, но она все же попробовала возразить:

– Разве штамп в паспорте гарантирует счастье?

Даниил все понял.

Этот вопрос будто приоткрыл тяжелую, наглухо запертую дверь души женщины, вынужденной, как воин, сражаться в неравном бою со своей болезнью, наверняка зная, что враг силен и беспощаден и шансов на спасение нет. Однако как бы ни был силен враг, он может убить, но истребить надежду – никогда!

Надежда – светлый лучик, спрятанный в самом далеком уголке человеческого сознания. Его не пугают ни распри, ни утраты, ни страдания, ни катастрофы, ни ураганы, ни фатальные неудачи, ни смертельные диагнозы. Этот храбрец только и ждет, что приоткроется тяжелая дверь его темницы – и он выпрыгнет веселым солнечным зайчиком, преображая этот мир, наполняя его розовыми мечтами, воздушными замками и мыльными пузырями.

Даниил снова улыбнулся.

– Не бойся. Любовь – это самый главный гарант. И твой гарант счастья – это я. А мой – ты. Сколько бы времени нам ни было отпущено судьбой, мы проживем его счастливо. Я тебе обещаю. Ты мне веришь?

На глаза Анастасии навернулись слезы.

– Верю.

Они замолчали, но в этом молчании не было напряжения, скорее наоборот, возникло чувство необычайной легкости и нежности, как будто все проблемы в одночасье были решены и обещанное счастье начало свой отсчет времени с этого молчания. В воцарившейся тишине отчетливо слышалось мерное тиканье маятника настенных часов, починенных Стригановым этим утром. Влюбленные все еще держались за руки, но соприкосновения было уже мало, и, поддавшись непреодолимому чувству, стремительно, словно разнополюсные магниты, прильнули друг к другу, и их губы слились в долгом поцелуе.

Глава 61
Ковард привыкает к новой жизни

«Сны, сны, сны, сны…» – мысленно твердил Аркадий Францевич, нервно ходя по комнате взад-вперед. Он все пытался вызвать на диалог Злобного Я. Ему не верилось, что извечного внутреннего критика и оппонента больше нет. Некие изменения в ощущении реальности были явными, однако он все же не склонен был доверять своим ощущениям.

– Кадик! У тебя какие сегодня планы? – донесся из кухни голос Эльвиры Павловны, о котором можно было бы с полной уверенностью сказать «нежнее елея».

– Я не знаю, – остановившись посреди комнаты, громко ответил Аркадий Францевич. Он несколько секунд ожидал ответной реакции, но не дождавшись, так же громко добавил: – Наверное пойду в лабораторию. Много работы. Срываю сроки.

– У твоей работы всегда ни конца ни края, – совсем без раздражения отозвалась Эльвира Павловна. – Ну что поделать? Тогда иди завтракать.

«Сны. Сны, сны…» – мысленно повторил Аркадий Францевич и, убедившись, что Злобный Я не откликается, довольно поднял бровь и направился на кухню.

На столе дымился золотистый омлет с ветчиной и помидорами, а Эльвира Павловна стояла у плиты и помешивала в турке закипающий ароматный кофе.

Ковард уселся за стол и подумал о том, что иногда такие семейные встряски весьма полезны. Даже если сильно напрячь память, то не вспомнить такого утра, когда Эльвира оказывалась на кухне раньше мужа. А уж про дымящиеся омлеты и горячий кофе и речи не было.

Эльвира Павловна разлила кофе по чашкам и села за стол напротив мужа.

– Омлет вкусный?

– Вкусный, – буркнул Ковард. Несмотря на бурное примирение, в душе у него все же остался осадок обиды на супругу. Эта обида копилась долгие годы, все больше и больше заполняя, увы, не бездонное пространство души, постепенно вытесняя из нее любовь и уважение, превращая семейные отношения в тягучую невыносимую пытку.

Но несколько дней страданий и бездомных скитаний сумели освободить место в уставшей душе, которое очень важно было заполнить светом. Правда, кто или что может дать свет душе Коварда? Эльвира Павловна? Татьяна? Работа? Новая реальность?

Ковард, конечно же, не задавал себе таких вопросов. Он вообще не рассуждал о душе и свете. Но его подсознание, из которого исчез Злобный Я, искало ответы именно на эти вопросы. Вот отчего Ковард обиженно буркнул, а не просто ответил супруге.

– Я рада, – ответила Эльвира Павловна. Она как будто не заметила раздраженного ответа мужа.

Ковард промолчал.

– Знаешь, Кадик, – тихо и задумчиво, глядя куда-то в пространство, произнесла Эльвира.

Ковард поднял глаза на супругу. Такая мягкая интонация голоса была ей совсем не свойственна.

После некоторой напряженной паузы Эльвира Павловна продолжила:

– На самом деле мы с тобой уже не молодые люди.

– С этим трудно спорить, – согласился Ковард.

– Увы, – улыбнулась Эля. – Мы ведь много прожили и пережили вместе. Зачем нам что-то менять? Разрушить все всегда гораздо проще, чем построить.

– Нет, Эля, – сказал Ковард тихо, но твердо. – Я, конечно, не сторонник разрушений. Но когда отношения заходят в тупик, без перемен не обойтись.

У Эльвиры Павловны заныло сердце: впервые муж разговаривал с ней так спокойно и уверенно.

– У тебя кто-то есть? – испуганно предположила она.

Ковард немного смутился, но тут же взял себя в руки.

– Глупости. Ты же сама сказала, что мы уже не молодые люди. Мы и в молодости не были ревнивы. Зачем сейчас начинать?

– Прости, – проговорила Эльвира Павловна и тут же поняла, что Ковард лукавит. Усилием воли она сдержала внезапную волну раздражения, понимая, что скандалить сейчас недопустимо.

– Да, ты прав, – как можно спокойнее ответила она.

Пришел черед удивиться Коварду. Он заметил гневную вспышку во взгляде супруги и ее волевое усилие над собой. Злобный Я в этом случае не преминул бы вставить свой комментарий, но собственное внутренне молчание еще раз убедило Аркадия Францевича в том, что он стал другим человеком: свободным, уверенным, решительным.

– Хорошо, что мы наконец стали понимать друг друга. Давай начнем все с чистого листа, на котором прежде всего напишем большими буквами: «УВАЖЕНИЕ». Потом видно будет.

– А слово «любовь» мы не будем писать? – улыбнулась Эльвира Павловна.

– Возможно, мы его напишем чуть позже. Слишком глубокие раны мы нанесли друг другу. Невозможно их залечить так быстро. Давай закончим этот разговор. Мне пора на работу. У меня есть чистая рубашка?