Текст книги "Пленённая мечтой"

Автор книги: Жанэт Куин-Харкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Я думаю, тебе лучше подождать меня снаружи, – сказала она твердо. – Здесь у всего есть глаза и уши.

Она надела свое белое хлопчатое платье и причесалась гребенкой, прежде чем выйти к нему. В Кампаунде царила тишина. Они медленно шли по узкой аллее, засаженной с обеих сторон пальмами, к океану. Множество насекомых самых разных расцветок усеяли стволы и ветви деревьев и кустарники, в канавах росли гиацинты и цвели лотосы. В воздухе носился аромат экзотического цветения, а небо занималось жгучим закатом.

Когда они достаточно удалились от дома, Гордон обнял и крепко поцеловал ее.

– Мне так тебя недоставало, – проговорил он наконец. – Я только и делал, что каждую минуту думал о тебе.

– Ты… рассказал о нас с тобой Селии? – настороженно спросила она.

– Я не мог сказать ей о том, что мы с тобой муж и жена до тех пор, пока ты сама не дала свое согласие, – с присущей ему прямотой ответил Гор ЮН. Они прошли еще некоторое расстояние и остановились в тени раскидистого дерева. – Ты хочешь стать моей женой, Грейс? – спросил он.

– Я уже замужем, – спокойно ответила она.

– Но прошел уже год, – мягко попытался убедить ее Гордон. – Неужели ты еще веришь, что он жив? Это просто невозможно.

– Может, и невозможно, – сказала она. – Может, я дура. Но я не могу вот так просто расстаться со своей надеждой. До тех пор, пока мне кто-нибудь не покажет следы крушения, до тех пор, пока мне кто-нибудь не принесет его тело, я не сдамся. И до тех пор, пока мне кто-нибудь не докажет, что Брюс мертв, я буду его женой.

– Понимаю, – проговорил Гордон. – Я не тащу тебя к алтарю прямо сейчас. Я знаю, что тебе нужно время для скорби и уединения. Я готов ждать столько, сколько ты прикажешь.

Она коснулась ладонью его щеки.

– Ты замечательный человек.

– Моя жизнь не будет полной до тех пор, пока ты не станешь моей женой, Грейс, – просто сказал он. Он положил руки ей на плечи. – Мы хорошо заживем. Мы сможем сделать вместе много добра людям. Вспомни, как мы делали операцию тому парню.

– По-моему, у нас немного разные определения того, что называть добром, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Я не смогу жить здесь, Гордон. Не получится.

– А мы сделаем так, что получится!

– Я не могу представить себя живущей под одной крышей с Селией, – решительно сказала Грейс.

– Я построю нам отдельный дом.

– И она будет каждую минуту заглядывать туда, чтобы шпионить за нами! – с улыбкой проговорила Грейс. – Дело не в доме, и ты это должен понимать. Я не согласна с образом ваших мыслей. С тем, чем вы занимаетесь. Вообще вся концепция миссионерства и воспитания аборигенов в такой форме… Это неверная концепция. Это мы уже проходили.

– А как же ты? – спросил Гордон. – Подумай о том парне, который работает на тебя. Разве это не тот же абориген, извлеченный из его родной, но дикой стихии?

– Во-первых, он пришел ко мне добровольно, а во-вторых, он останется у меня так долго, как ему самому этого захочется, – возразила Грейс.

– Ты думаешь, что наша миссия – это что-то вроде тюрьмы для детей аборигенов. Зачем же так, Грейс? Наши аборигены тоже пришли к нам по доброй воле.

Где-то в глубине души Грейс сознавала, что Гордон замечательный, разумный человек, что ее аргументы слабы и не понятны ему. Но она была смущена этим разговором и в отчаянии выкрикнула:

– Нет, не получится! Не получится, неужели ты не понимаешь?!

Она торопливо повернулась и убежала. Он не видел ее слез. Вечером она заставила себя улыбаться и играть с детьми, но с рассветом улетела.

39

В последний день 1921 года среди всех жителей Северного Квинсленда было распространено предупреждение о надвигающемся циклоне. Грейс, которая думала немножко отдохнуть в Новый год, была молниеносно завалена ворохом заказов. Весь день к ней шли сообщения из отдаленных фермерских хозяйств. Некоторые семьи выражали желание эвакуироваться перед штормом, другие требовали себе аварийных запасов. Грейс и Нобби практически постоянно находились в воздухе, доставляя в аэропорт пассажиров и принимая мешки с заказанными грузами. Сэмми дозаправлял самолеты и вообще вертелся, как белка в колесе.

Когда наконец опустились сумерки, Нобби вытер пот со лба.

– Что вы скажете, миссис, насчет стаканчика виски? Сегодня канун Нового года и вы должны признать, что все мы заслужили небольшую расслабуху, а?

– Ты прав, Нобби, – согласилась она. – Мы заслужили отдых. Зайдем ко мне домой, только разливать буду я! Уверена: в ближайшие дни нам предстоит много работать, а я не хочу летать за счет твоего похмелья.

– Не нужно деталей, миссис. Я все ухватил с полуслова, – поднял руки Нобби. – Я начал новую жизнь.

– Я это слышу уже не первый раз, – заметила Грейс.

– Но сейчас я всерьез, – возразил Нобби. – Мне больше неохота попадать в тюрьму. Там так погано кормят, а вши!.. Меня заживо съели.

Грейс содрогнулась:

– Так, сейчас нам всем необходим душ и чистая одежда. Потом собираемся у меня. – Она посмотрела за спину Нобби. – Сэмми, к тебе это тоже относится.

– Лучше не надо, миссис, – сказал паренек.

– Канун Нового года, Сэмми, побойся Бога! Все должны праздновать.

– Да, но я видел, что спиртное делает с нашими, и поэтому не хочу начинать.

– Вот это разумно, – ответила Грейс. – Но тебе никто и не будет предлагать алкоголь. Приходи. Я угощу тебя пирогом и лимонадом. Главное, не сиди опять один. Что это такое, в самом деле. К тому же я одна не смогу оттащить Нобби от бутылки.

Сэмми покраснел и улыбнулся.

– Хорошо, миссис, – сказал он. – Я приду.

Они провели вместе приятный вечер. Грейс кое-что приготовила, и они сидели на веранде, наслаждаясь свежим ветерком.

– Интересно, когда бабахнет тот циклон? – проговорил Нобби. – Когда я возвращался из последнего полета, небо было чистым. Может, ребята ошиблись и он вообще не выплеснется к нам на берег?

– Метеорологи сказали, что его следует ожидать к завтрашнему вечеру, – сказала Грейс.

– Нет, – вмешался вдруг Сэмми. – Он начнется утром.

– С чего это ты взял? – спросил Нобби.

– Мы умеем чувствовать приближение дождя, – ответил Сэмми. – Никогда не ошибаемся.

– Ха! – фыркнул Нобби. Ему нравился Сэмми и он ценил его, как расторопного работника, но отнюдь не преклонялся перед этим юным аборигеном.

– Не пойму никак, с чего это ты вбил в свои чернявые мозги мысль о том, что лучше разбираешься в погоде, чем наши специалисты?

– Мы живем здесь дольше, – с сочувственной улыбкой проговорил Сэмми.

– Ну, хорошо, давай замажем? – предложил Нобби. – Ставлю пять шиллингов на бочку и говорю, что завтра утром шторма не будет.

– Успокойся, Нобби, спора не будет, – вмешалась Грейс. – Сэмми не так богат, чтобы спорить на деньги.

– Ничего, ничего, миссис Барклей, – прервал ее Сэмми. – Если он хочет подарить мне пять шиллингов, я не стану возражать. Вы свидетель, и он не сможет уклониться от оплаты.

Нобби протянул руку.

– Отлично, парень, замазали! – сказал он. – Если завтра не закрапает с самого утра, – ты мне должен пять монет.

– Хорошо, мистер Нобби, – согласился Сэмми.

Они разбили руки.

– Если шторм и в самом деле придет с утра, то нам лучше уже отправляться спать, – сказала Грейс. – Кто знает, когда мы потребуемся людям. – Она вовремя не успела перехватить бутылку, и Нобби плеснул в свой стакан очередную порцию. – По-моему, тебе хватит, Нобби, – сказала она. – И так достаточно.

– Тяжелая вы женщина, – пожаловался тот. – Слишком долго живете одна. Что вам нужно перво-наперво, так это большой и сильный мужик, который сделал бы из вас примерную жену.

– Не нужен, – сказала Грейс, убирая бутылку.

– Нужен, – упрямо воскликнул Нобби. – Кстати, тот молодой докторишка… По-моему, ничего. Этот в принципе может и к ногтю…

– Нобби, прекращай болтать, – предупредила Грейс.

– А чего я сказал? Я сказал, что он вам нравится, вот и все, – улыбаясь, сказал полупьяный Нобби. – Я-то видел, как вы друг дружке в глаза поглядывали, видел! Он вам нравится – и точка. Если вам нужен мой совет, то я скажу: кончайте быть женщиной-бизнесменом и плюхайтесь смело к нему в постельку! В этой области он, по-моему, может вас осчастливить.

Грейс поднялась из-за стола.

– Ты начинаешь заговариваться, Нобби, – сказала она. – Пора спать.

Сэмми стал помогать поднимать компаньона.

– Кроме того, – уже запинаясь, продолжал Нобби, – одинокая женщина при такой внешности – это неестественно. Женщина мечтает о доме и ребятишках. И о том, кто бы заботился о ней!

Как только Сэмми увел Нобби, Грейс стала раздеваться на ночь. Конечно, все эти вещи Нобби сказал только потому, что был пьян. Но, может, все-таки за ним была правда? Счастлива ли она в той жизни, которую ведет? Не захочется ли ей однажды и вправду детей? Не нуждается ли она порой в сильном защитнике? Она попыталась представить, какой будет в тридцать пять, сорок пять, пятьдесят пять. Может, к тому времени у нее будет целый воздушный флот. Может, она даже будет богатой. Но разве этого достаточно?

Внезапно ей припомнилась та страсть, которую вызвал в ней Гордон. Она не знала, что сделать для того, чтобы заснуть. Впрочем, видимо, это ей в конце концов удалось, потому что она очнулась лишь утром и сразу услышала, как капли дождя барабанят по крыше. «Пять шиллингов помахали ручкой Нобби. Так ему и надо», – подумала она.

Затем раздался ужасающий грохот грома. Она быстро поднялась с постели, накинула халат и вышла к двери. Стоило ей выйти на крыльцо, как мощный порыв ветра вырвал у нее из рук открытую дверь и с диким треском хлопнул ею об стену дома. Было еще не так светло и наносы летели мимо нее, словно призраки. Она заскочила обратно в дом, чувствуя, что уже не в силах заснуть. Все утро она просидела в доме, прислушиваясь к усилившемуся дождю и заунывному вою ветра.

Дождь продолжался весь день и всю следующую ночь. С рассветом стали приходить отчаянные призывы о помощи от людей, отрезанных бурей от мира в своих хозяйствах.

– Как там с миссией? – спросила Грейс у полицейского, который принимал эти сообщения.

– Не слышно ничего, – ответил тот. – Вся зона, примыкающая к заливу, сейчас отрезана. Там наводнение. По меньшей мере, пятнадцатидюймовый слой воды, и дождь все еще льет.

Как только небо более или менее прояснилось. Грейс, вырулила свой самолет, чтобы самой все посмотреть. Местность вокруг Клонкарри, казалось, избежала больших проблем. Водоемы из берегов, конечно, вышли, с некоторых крыш послетали жестяные листы, но в общем и целом было ясно, что циклон пощадил этот район, и основная его сила пришлась на другие места.

По мере приближения к заливу Грейс все больше и больше открывалась картина настоящей беды. Было невозможно определить, где кончалась суша и начинались воды залива. Вся округа была затоплена и представляла собой сплошное море с плавающими то тут, то там наносами, грязью, верхушками мангровых побегов. Грейс насчитала много утонувших коров и овец. О деревьях и говорить не приходилось. С сильно бьющимся сердцем она повернула в сторону миссии. Та находилась очень близко к побережью и, возможно, приняла на себя первый и самый мощный удар бури. Грейс была уверена, что Гордон находится там и оказывает ту помощь, на которую только был способен.

Наконец, впереди показалась миссия. Ворота на поле для регби устояли. Это уже вселяло определенную надежду. Само поле было покрыто огромными лужами вперемешку с грязью и побитой растительностью. Но оно было относительно сухим, потому что находилось на возвышении и вода с него стекала. Она стала изучать Кампаунд. Некоторые пальмы были повалены, но постройки стояли и, казалось, не имели серьезных повреждений, если не считать изрядно попорченных крыш. К крыльцу дома была привязана лошадь Гордона. Настроение у нее резко поднялось, но она сразу же улетела оттуда, пока ее кто-нибудь не заметил.

Пролетая над хозяйствами, которых постигло бедствие, она видела людей, отчаянно махавших ей руками. В большинстве случаев ей становилось ясно, что совершить посадку она не может. Настойчиво размышляя над необходимостью скорейшего приобретения гидроплана, она все же забрала одну молодую пару с ребенком и доставила бедняг в аэропорт Нормантауна. Пока она летела оттуда домой, видела предназначенные для нее послания потерпевших. Люди писали огромными буквами на крышах своих домов и белых простынях. «НУЖНА ПИТЬЕВАЯ ВОДА»… «ПРИШЛИТЕ ОДЕЯЛА»… «НУЖНЫ ДЕТСКИЕ ЛЕКАРСТВА И ПИТАНИЕ»… Она вернулась в Клонкарри и сообщила обо всем увиденном. Рассказала о тех хозяйствах, которые были полностью затоплены и которые отделались сравнительно легко. Все население города прониклось искренней заботой и сочувствием по отношению к своим соседям к северу. Грейс стали приносить еду, лекарства, одеяла и дезинфицирующие средства. Сразу же обнаружились добровольные помощники, которые паковали все в непромокаемые мешки. Весь день ей пришлось летать, нагрузившись до последней возможности. Нобби сидел рядом с ней и сбрасывал в нужный момент мешок, когда она снижалась над очередным хозяйством.

– Хорошо еще, что никто из них не запросил яиц, миссис, – кричал возбужденно он, видя, как мешки с всплеском плюхаются в воду и как к ним бегут по воде счастливые детишки.

Грейс не могла понять, каким образом так быстро распространяется о ней молва среди хозяйств, отрезанных не только от большого мира, но и друг от друга. Но в каждый полет она замечала все больше и больше просьб. Они возвращались с Нобби на аэродром, загружались и вылетали снова. Отдохнуть смогли только, как на землю опустились сумерки. На следующее утро вылеты возобновились. Просьб было по-прежнему много, но были послания и другого рода, например: «СКАЖИТЕ ДЖИМУ, ЧТО С НАМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ» или просто «СПАСИБО».

Спасательные вылеты продолжались всю неделю, а когда уровень воды спал, Грейс получила возможность совершить посадки на некоторых участках и вывезти из зоны бедствия продрогших и оголодавших фермеров. Возвращаясь из последнего вылета в конце недели, не чувствуя от усталости своего тела, Грейс сама попала в неприятную ситуацию. Неожиданно налетел шквал. Она попыталась выровнять машину, но ветер вышиб из ее рук штурвал. Самолет потерял управление, дико завилял в воздухе. Правое шасси ударилось о скальный выступ и сломалось, самолет резко накренился, и правое крыло погрузилось в мягкую, размокшую от дождей землю. «Изумительная Грейс» подскочила вверх, несколько раз перевернулась в воздухе и на земле и под конец рухнула носом вниз. Сила удара была такова, что летчик вылетел из открытой кабины и упал в грязь неподалеку от изуродованной машины.

40

Яркая полоска на стене больно ударила Грейс в глаза, и она вынуждена была их снова закрыть. В сознании был сплошной хаос, и она никак не могла определить, где находится. Да и вообще она едва ли могла о чем-либо думать – было больно. Больничная палата. Но это не «Святая Катерина» – там палаты холодные, мрачные и стерильные, а эта комната окутывала ее теплом. Она вспомнила другую больницу. Яркая, такая же, как и эта, палата, где ее задержали на ночь, хотя она уверяла, что чувствует себя неплохо. Нормантаун. Ага, понятно… Теперь она вспомнила. Она обгорела на солнце, произошла частичная дегидрация организма, и врачи задержали ее здесь на обследование. Что ж, она скажет им, что обследование неоправданно затянулось. Она хотела поскорее отправиться домой. Она попыталась сесть на кровать, но чья-то крепкая рука ухватила ее за плечо и уложила назад.

– Не шевелись, милая. Лежи неподвижно, а я принесу тебе попить. Хороший, прохладный напиток. Тебе понравится. Главное, не шевелись.

Грейс не стала открывать глаза, а только согласно кивнула. Она облизала языком губы и поняла, что они все потрескавшиеся и очень сухие. Правильно, дегидрация. Слишком много было солнца. Перегрелась. Глупо было сидеть под открытым солнцем на самолете. Надо было сломать его и соорудить из обломков фюзеляжа шалаш.

Хотя, постой! Самолет и так развалился. Он все кувыркался на земле и с каждым переворотом от него отлетали все новые части…

Фрагменты воспоминаний роились близко друг от друга, сходясь парами, тройками и вновь разлетаясь. Как будто она играла в составную картинку-загадку. Авиакатастрофа. Самолет упал и развалился на куски… Но это был самолет Брюса. «Нет, это не обо мне, – подумала она. – Просто я проигрываю в голове гибель Брюса»…

Она снова открыла глаза. Солнце теперь стояло ниже, и полоска света на стене стала красно-золотой. Остальная часть комнаты была погружена в сумерки. Недалеко от кровати, в темноте, кто-то сидел… Какой-то мужчина с прямыми волосами…

– Брюс? – прошептала она.

Силуэт не ответил. Она повернулась на кровати, чтобы лучше видеть.

– Брюс? – позвала она опять.

На этот раз фигура зашевелилась и стала приближаться к ней.

– Это Гордон, Грейс, – сказал он. – Неужели ты меня не помнишь? – Гордон… – Она попыталась сфокусировать взгляд на лице мужчины. Красивое лицо с красивыми голубыми глазами. Еще несколько частей картинки-загадки встали на свои места. Она вспомнила его объятия.

– Значит, они выпустили тебя раньше, – пробормотала она.

– Что ты хочешь сказать, любимая? – Он опустился на корточки рядом с ее кроватью, чтобы его лицо было вровень с ее лицом.

– Они решили положить нас на обследование из-за того, что мы много дней пробыли на палящем солнце. Но с нами все оказалось в порядке, да? Вот только губы у меня потрескались…

– Грейс, любимая, ты не в Нормантаунской больнице, – сказал Гордон. – Это было в другой раз.

– В другой раз?

– Да. У тебя сильное сотрясение мозга, поэтому ты ничего не помнишь. Твой самолет разбился.

– Значит, это была я? – Она в изумлении раскрыла глаза и встретилась с чистыми голубыми глазами Гордона, которые с заботой смотрели на нее. – А мне казалось, что я сплю и мне снится гибель Брюса. Где же я?

– В Клонкарри. Ты в больнице Клонкарри.

– О… – Она усвоила эти новости. – А как же ты здесь оказался? Ты же был на заливе.

Он улыбнулся.

– За мной примчался Нобби. Он уж было подумал, что тебе конец.

– Нобби? – Она вдруг стала вспоминать свои спасательные полеты. Рядом всегда сидел Нобби и время от времени сбрасывал грузы для пострадавших хозяйств… – Нобби был со мной в самолете…

– Да, но ему повезло. Отделался парой ссадин и синяков.

– А мой милый самолетик?.. На мелкие кусочки? – дрожащим голосом спросила Грейс.

Он нежно коснулся ее плеча.

– Забудь. Это же всего лишь машина. Ее можно заменить другой. Но другой «Удивительной Грейс», моей «Грейс», никто бы мне не нашел.

В палату вошла сиделка с питьем.

– Теперь ей можно это, доктор? – спросила она.

Этот голос был знаком Грейс. Она даже приподнялась на кровати от волнения.

– Эгги! – воскликнула Грейс. – Эгги Клегг! Ты как здесь оказалась?

– Я сразу же приехала, как только узнала о случившемся, – с улыбкой ответила та. – Теперь ты знаменита, девочка. О тебе говорит весь Квинсленд. Я и подумала, что ты нуждаешься в хорошей заботливой сиделке. Конечно, я тогда не знала, что у тебя будет персональный врач… – Она с улыбкой оглянулась на Гордона. – Он не выходил из этой комнаты в течение пяти суток!

– Пяти суток? – потрясенно повторила Грейс. – Я лежала здесь пять суток?

– И к тому же без сознания, Грейс. Мы сильно беспокоились за тебя, – ответил Гордон.

– Но теперь я поправлюсь? – робко спросила она.

– Поправишься непременно. Но нужен известный восстановительный период, – ответил он. – Поправишься только в том случае, если будешь лежать смирно и выполнять приказы своего персонального врача.

Он вновь мягко уложил ее на подушку. Она закрыла глаза. Ее посетило странное, но успокаивающее чувство. Как будто она неожиданно избавилась от тяжкого груза.

Она снова заснула и проснулась только следующим утром, взбодренная и посвежевшая. Гордон заказал ей легкий завтрак.

– Как забавно, что ты мой врач, – проговорила она слабым голосом.

Он серьезно посмотрел на нее.

– Только теперь, когда я смог помочь тебе, я понял, что все годы, потраченные мной на медицину, чего-то стоили.

– Ты спас мне жизнь?

Он нежно погладил ее по руке.

– Я едва не потерял тебя. И больше терять не собираюсь, Грейс. – Он улыбнулся. – Будучи твоим персональным врачом, который прежде всего заботится о твоем самочувствии, предписываю тебе средство, которое должно полностью излечить тебя, – выходи за меня замуж. И как можно скорее.

– Это нечестно. Ты извлекаешь преимущества из моего беспомощного состояния.

– Черт возьми, ты права, извлекаю!

– Селия не погладила бы тебя по голове за ругательства.

– Селии здесь нет, – ответил он беззаботно. – И она никогда не будет представлять для нас проблемы. Когда я по-настоящему понял, что передо мной дилемма: либо ты, либо миссия, я не особенно колебался.

– Но, Гордон, – она с тревогой взглянула на него. – Да, я говорила, что мне не нравится ни работа, ни образ жизни Селии, но я вовсе не подбивала тебя на то, чтобы ты оставил ее, свою сестру!

– Попридержи своих лошадей, – ответил он. – У меня выпало немного времени на спокойные и серьезные размышления. Мы с тобой обладаем знаниями, которые, если их объединить, могли бы принести много пользы людям. Я лечу, ты летаешь. Почему бы нам и в самом деле не объединиться? Подумай о том, сколько людей умирают на отдаленных хозяйствах или в деревнях аборигенов только из-за того, что туда не может поспеть врач! А мы с тобой могли бы оказать неоценимую помощь в подобных ситуациях! По-моему, неплохая идея, Грейс, а?

– Да… – медленно сказала она. – Но как же Селия, как же миссия?

– Она прекрасно жила и до того, как я приехал сюда. Проживет и дальше. Я взрослый человек, Грейс. Я не хочу, чтобы вся моя жизнь протекала под диктатом другого человека. Я сам хочу выбирать. Я хочу иметь жену и семью. Я хочу тебя, Грейс. – Он помолчал и добавил: – Конечно, сначала тебе нужно поправиться. И я должен быть уверен в принятии тобой решения…

– Отлично, – сказала она.

– Решай, прошу тебя, – сказал он и вышел из палаты.

В тот же день Эгги принесла к ней в палату огромный букет цветов.

– Доктор Бэнкс разрешил, – сказала она.

– Какие красивые! От кого они?

Эгги улыбнулась.

– Прочти, там есть бумажка. В коридоре у нас уже целая оранжерея. А фруктов столько, что впору открыть лавку. И шоколад и все, что только душеньке угодно.

– Но от кого все это?! – смущенно переспросила Грейс.

– Вся округа тебя хочет отблагодарить, – сказала Эгги, занося еще цветы. – То, что ты сделала для людей, – это великая помощь. Все это очень ценят. Когда разнеслась весть о том, что ты разбилась, люди чуть не подрались из-за того, кому оплачивать твои медицинские счета, кому взять расходы на починку самолета. – Она положила очередной букет на подоконник. – Здешняя традиция – помогать соседям. Для тебя задумали большую вечеринку, когда ты поправишься. Думаю, можно будет легко совместить ее со свадьбой.

Не дождавшись ответа, она оставила Грейс в окружении красивых букетов.

Постепенно силы возвращались к Грейс. Она уже позволяла себе не только сидеть на стуле у окна, но и совершать небольшие прогулки по больнице. Эгги продолжала преданно ухаживать за ней, и Грейс уже становилось из-за этого неловко.

– Я же освободила тебя от работы в Кэрнсе! – говорила она.

– И пыталась тем самым избавиться от меня? – был ответ.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так… Просто… Я боюсь, что они запрягут тебя здесь уже после моего выздоровления.

Эгги засмеялась.

– Если сказать по правде, то я думаю остаться здесь и сама. Пятьдесят здешних холостяков на одну незамужнюю женщину – это ли не причина?

– О, Эгги! С твоей стороны это было бы сказочно, если б ты и вправду осталась здесь! – воскликнула Грейс. – Иметь верного друга на расстоянии меньше чем в пятьсот миль – это очень много!

– Теперь, я думаю, у тебя появится целая масса верных друзей, – ответила Эгги. – И каждый сделает для тебя все на свете и еще будет не удовлетворен.

Слова Эгги оказались правдой. На Грейс обрушился целый поток телеграмм, в которых выражалась искренняя признательность. Они шли со всего залива. Похоже, Грейс и впрямь стала чем-то вроде местной королевы.

Она лежала на кровати, усыпанная благодарственными посланиями и душистыми цветами, чувствовала возвращение жизненных сил и… размышляла. В этой крохотной уютной комнатке она была отрезана от реальной жизни и поэтому получила возможность бесстрастно осмыслить всю свою жизнь с тех пор, как она встретилась с Брюсом. Она думала и вспоминала спокойно, как будто листала книгу чьей-то чужой жизни. Когда ее думы подошли к настоящему, в памяти на первый план вышел Гордон. Он терпеливо выхаживал ее, сидел сутками возле кровати, он страстно желал и делал все, что мог, чтобы она выжила. Ее внезапно захлестнула волна жаркой любви к этому человеку. Он мог быть сильным и одновременно нежным. Он будет любить ее, заботиться о ней до конца жизни. Она понимала, что не станет отныне колебаться. Она имела мужество честно признаться себе в том, что с Брюсом все кончено. Она стояла на пороге новой жизни, и нужен был только легкий толчок, который заставил бы ее вступить в эту жизнь.

– О чем задумалась? – спросил вошедший Гордон, увидев ее стоящей у окна.

– Странно, – проговорила она, поворачиваясь к нему. – Прежде чем мы встретились, я уже любила в своей жизни двоих мужчин. Один обращался со мной как с королевой, но был связан условностями. Другой ничего на свете не боялся и не признавал никаких правил. Мне кажется, ты сочетаешь в себе качества обоих в более мягком варианте.

Он ничего на это не ответил, а только наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.

– Я подумал, что тебе следует об этом узнать, миссис Барклей, – проговорил он затем. – Здесь тебя ожидает сержант полиции. Они думают, что отыскали обломки самолета Брюса.

Спустя несколько дней она попросила Нобби показать ей то место в заливе. Они летели над спокойными, сверкающими водами. Ничто не напоминало о пролетевших недавно штормах. Затем Нобби снизился над небольшим островком, потонувшим в густой зелени. Там, на бело-песчаном пляже, действительно валялся хвост голубого самолета. По нему ползали детишки аборигенов. Увидев приближающийся самолет, они в страхе попрятались в кусты.

– Хотите, чтобы я сел там? – спросил Нобби.

Грейс покачала головой.

– Нет, – тихо проговорила она. – Это самолет Брюса, я знаю. Он разбился в заливе, а волны выкинули на берег обломки. Все ясно.

– Значит, достаточно? – сказал Нобби.

– Да, Нобби, – ответила Грейс и добавила: – Давай домой.

Она оглянулась и кинула прощальный взгляд на голубой хвост. Дети уже снова стали на него карабкаться. Брюс слишком часто показывал смерти язык и однажды смерть рассердилась. А может, просто истощилось его везение. Он всегда жил неистово и открыто. Она знала, что каждый день своей жизни будет вспоминать о нем, каждый день жизни ей будет недоставать его… Но она также знала, что с Брюсом все кончено и что у нее все еще только начинается.

Она решительно отвела глаза от печальных останков и стала смотреть вперед. Самолет стал углубляться в воздушное пространство материка. Внизу тянулись поблескивающие водой речки и красноватая земля.

Такая большая страна!.. Самолеты делают ее меньше, сближают людей, дают возможность вовремя протянуть им руку помощи… Она подумала о словах старого Макфарлейна и о войне, о своем брате и Фредди, о Брюсе и обо всем том, что в итоге привело ее в эту страну. И она знала, что имеет шанс внести свои изменения в ее жизнь, свой вклад. Она будет помогать и исцелять в таких ситуациях, когда раньше это было невозможно.

– Гидроплан, – произнесла она вслух. – Брюс был прав насчет гидроплана. Надо иметь самолет, который мог бы садиться не только на твердую землю. Люди болеют не только в спокойную погоду, но и в шторма.

– Пардон, миссис? – проговорил Нобби, оглядываясь на нее.

– Я говорю о летающем докторе, – отозвалась она. – Мы должны уметь добираться до пациентов в любую погоду, в любой сезон.

– Летающий доктор? Какой летающий доктор?

– Гордон. И я. Это то, что мы собираемся делать вместе. Я уверена, Брюс одобрил бы. Он всегда одобрял мечту. И на этот раз мечта точно воплотится в реальность. И не просто воплотится, а многое изменит. Гордон указал этот путь.

– Не знаю, много ли вы лично налетаете, как летающий доктор, – проговорил Нобби. – Как только доктор Бэнкс доберется до вас, вы только и будете заняты тем, что шлепать ему детей.

Грейс рассмеялась. «А что, тоже неплохая идея», – подумала она.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Постмэнз Нок – «Почтальон пришел» – детская англ. игра.

(обратно)

2

Осси – название для австралийцев, как янки для американцев.

(обратно)

3

Анзаки – пилоты из Австралии и Новой Зеландии.

(обратно)

4

Буш (bush) – невозделанная, пустынная земля, покрытая кустарником.

(обратно)