Текст книги "Пленённая мечтой"
Автор книги: Жанэт Куин-Харкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
В первый день возвращения к активной жизни она совсем замоталась и только ночью позволила себе расслабиться и осознать всю горечь своего одиночества. Лежа в своей постели и ощущая холод простынь, она думала о Брюсе, тосковала по его крепким объятиям, по его плечу, на которое она всегда могла склонить свою голову. И хотя она не любила себе в этом признаваться, ей остро недоставало его искусства любить, его губ и тела, плотно прижимавшихся когда-то к ее губам и телу. Она всегда с самозабвением отдавалась ему, а теперь…
Весь следующий день также обещал быть очень хлопотным. Механики из ангара базы морской авиации, который соседствовал с ее ангаром, относились к ней по-дружески и всегда готовы были советом помочь в деле, но ей было неловко обязывать их обслуживать ее самолет. Сама же Грейс имела весьма неполные технические знания в этой области, слабо разбиралась в движке своего же самолета, поэтому, заливая в то утро горючее в топливный бак, боялась, что может перелить или недолить. Как раз когда она терзалась этими мыслями, на нее вдруг надвинулась высокая тень. Она подняла голову и увидела перед собой нарядного юношу в накрахмаленной белой рубашке, шортах цвета хаки, гольфах до колен и лакированных туфлях. Если бы у него не было черной кожи, можно было бы подумать, что это приехал на каникулы из школы или колледжа сынок кого-нибудь из местных фермеров.
– Чем могу помочь? – спросила Грейс.
– Вы как-то делали мне одно предложение. Я подумал и решил поймать вас на слове, – сказал парень.
– Прошу прощения… – Грейс наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда она с ним встречалась и с чего это вдруг обещала перевезти его.
Лицо парня удивленно вытянулось.
– Вы меня разве не помните, миссис? Я – Сэмми! – проговорил он.
– Боже мой! – воскликнула Грейс. – Сэмми! Я никогда бы тебя не узнала! Помнится, когда мы виделись в последний раз, ты разгуливал голышом.
– На мне была набедренная повязка, – смущенно запротестовал Сэмми.
– О, Сэмми, как я рада тебя видеть! – заулыбалась Грейс и тут вспомнила о его первых словах. – Так ты говоришь, что хотел бы поработать со мной?
– Не знаю еще, насколько я останусь, но попробовать можно. Здесь для меня будет хорошая практика, – сказал он. – Я слышал, вскоре авиатехники в этих местах вообще переведутся. Так что я подумал, что люди, наверное, не так будут возражать против моей черной физиономии, если я смогу делать для них полезные вещи.
– Я так обрадована, ты представить себе не можешь, – продолжала Грейс. – Мой механик как раз покинул меня, и я просто не знала, что мне делать. Находилась в страшно затруднительном положении. Ведь мои знания и навыки по обслуживанию самолетов так недостаточны…
– Это я уже подметил, – сказал Сэмми, вытирая губкой горючее, которое Грейс пролила. – Мне и самому потребуются советчики, если по правде. Я специализировался, главным образом, по грузовикам…
– Я думаю, наши соседи не откажутся преподать тебе несколько практических уроков и подзаработать на этом, – отозвалась Грейс уверенно.
Она познакомила Сэмми с механиками. И Боб выразил горячее желание проинструктировать паренька в свободное от работы время. Сэмми оказался смышленым учеником, и Грейс не пожалела о его присутствии. Правда, он был не так чтобы уж очень общителен и основную массу времени проводил один в своей маленькой комнатке в углу ангара. Так что, несмотря на то, что поредевшие ряды сотрудников «Грейс Эйрвейз» пополнились новым членом, это не излечило Грейс от мук одиночества.
Дни текли один за другим в заведенном режиме, спокойном и деловом, – впервые с того времени, когда Грейс ступила на землю Австралии. Ноябрь сменился декабрем, и на округу налетели сильные знойные ветры, которые разнесли по всей местности огромные клубы пыли и миллионы мух. Слава Богу, Грейс успела приобрести новую сетку от насекомых, так что мухи не беспокоили ее особо и во всяком случае не залезали в еду. Но от пыли спасения не было. Ни закрытые наглухо окна, ни захлопнутые двери – ничто не помогало. Как только образовывалась любая крохотная и минутная щелка, пыль тут же находила через нее дорогу в дом, и вот уже много дней Грейс постоянно чувствовала песок на зубах во время еды. Пыль ложилась на любую поверхность, и не действовали никакие уборки и полировки.
– Как я буду счастлива, когда придут дожди! – как-то с чувством высказала она Сэмми.
Тот лишь покачал головой.
– Боюсь, счастья тут будет немного, – сказал он. – По крайней мере в этом году.
– Почему?
– В этом году придут бури, – ответил Сэмми.
– С чего это ты взял?
– Знаю, – ответил он. – И пока не поздно, нам следует проверить прочность кровли в ангаре. А то налетит шторм и какой-нибудь железный лист саданет по башке. Счастья мало.
– Ты уверен, что в этом году будут бури? – спросила она.
– И довольно скоро, – ответил он. – Я их уже носом чую.
34
Как и предсказывал Сэмми, в середине декабря на засушливую округу налетели шквальные дожди. Вначале была «артподготовка»: несколько дней бушующих и неистовствовавших ветров и поднимающихся стен туч. Затем небеса разверзлись и на сухую землю хлынули необъятные и страшные потоки воды. Все вокруг затопило в несколько часов. Земля, досыта испившая воды, уже не могла ее впитывать, и дождевые потоки полноводными ручьями мчались к ближайшим рекам и водоемам, размывая их берега и унося с собой все, что ни попадалось по дороге: скот, деревья, фермерское имущество… Грейс благодарила себя за то, что не вернулась на прежнее место. Ее опять бы отрезало от мира и пришлось бы прекращать работу и ждать спада воды.
На третьи сутки дождей Грейс позвонили из полицейского участка и передали чрезвычайное послание от доктора Гордона Бэнкса, которому немедленно требовался авиатранспорт.
Она совершила посадку под бушующими потоками ветра на хлюпающую поверхность полузатопленного поля для регби. Гордон ждал ее там.
– Как хорошо, что вы прилетели! – воскликнул он в волнении, устремляясь к ней навстречу. – Звериная погодка, да? – Он занял свое место в самолете. – Я бы ни за что не стал просить вас вылетать в такую поганую погоду, если бы не аварийный случай… Кроме того, как человек, хорошо знающий свое дело, вы лучше меня можете оценить риск полета, так ведь?
– Промокнем, вот и все, – отозвалась Грейс.
Гордон критичным взглядом оглядел ее.
– Да вы уже промокли и еще как, бедная малышка! – проговорил он.
Грейс удивленно оглянулась на него. Обычно доктор был с ней подчеркнуто официален. Грейс вырулила на стартовую позицию.
– Здесь очень сильный ветер, – крикнула она, перекрывая шум двигателя. – Надеюсь, при взлете мы не ткнемся носом в ворота!
Она дала полный газ, разогналась и повернула ручку на себя. Самолет натужно оторвался от земли и стал подниматься в небо, отчаянно борясь с давящим на него переменчивым, обезумевшим ветром. Двигатель неистово ревел.
– Препятствие номер один пройдено! – сообщила Грейс. – Куда путь держим?
– Правьте в сторону Нормантауна. Надо высмотреть внизу дорогу, – крикнул в ответ Гордон. – Там потерпел аварию грузовик. Из-за наводнения.
– Как будем садиться? – нервно спросила Грейс. – Такая погода… Трудновато, знаете ли…
– Они передали, что очистят местечко!
Они летели прямо под облачным потолком, преодолевая неравномерное давление ветров, дувших с океана. Полет отнюдь не был приятным: самолет постоянно бросало из стороны в сторону, он сильно содрогался и дергался.
– Хорошо, что вы – закаленный путешественник, – крикнула Грейс. – Подобная погода не для людей со слабым желудком.
Гордон рассмеялся.
– Когда поживете пару лет в общежитии студентов-медиков, у вас желудок будет железным.
Грейс тоже рассмеялась.
– Значит, вы также можете себе представить, какие завтраки подавались в моей школе.
– Я порой спрашиваю себя, – медленно проговорил он: – Что делает в этих местах такая молодая и красивая леди с образованием, полученным в Англии, как вы?
– Все просто, – ответила Грейс. – Во время войны я познакомилась с австралийцем, влюбилась в него и вышла за него замуж у него дома.
Конечно, это все было большим упрощением, но она не хотела вдаваться в детали.
– Подумать только! – воскликнул доктор. – Ведь если бы не этот австралиец, вы, наверное, в эту минуту сидели бы в какой-нибудь уютной английской гостиной. В покое и безопасности.
– Смотрела бы на ручейки воды, стекающие по стеклу окна и жалела бы о том, что жизнь такая скучная, – добавила она с улыбкой. – По крайней мере могу сказать совершенно откровенно, что мне ни разу не пришлось скучать здесь, в Австралии.
– Да, это страна больших сюрпризов, – согласился он. – Здесь необходимо все время быть начеку, иначе проиграешь. – Тут он запнулся и сделал паузу, после чего проговорил: – Простите меня. С моей стороны это было очень нетактично, ведь вы недавно потеряли мужа…
– Мой муж лучше чем кто-либо знал о том, что это требовательная страна. Он знал, что идет на риск, вылетая в тот день. Но я подозреваю, что ему даже нравилось подвергать свою жизнь постоянной опасности, – ответила она.
– Лично мне больше по душе мир и покой, – сказал Гордон.
– В таком случае удивительно, как с таким взглядом на вещи вы выбрали жизнь в этой стране, – сказала Грейс.
Он не стал объяснять, а она и не настаивала. Она оглянулась на него. Ветер гулял в его белокурых волосах и на него падали отблески бури, которые подчеркивали открытость и резкие черты его лица.
«Красивый мужчина», – подумала она.
Он без труда смог бы покорить сердце любой эдинбургской девушки. Тем более непонятно то, что он выбрал в жены немолодую и невзрачную женщину. Зачем?
Они пролетали над местностью, где было видно больше воды, чем суши. Разбухшие речки изрыгали наносы со своего дна и разбрасывали их вдоль всего русла, заросшего мангровыми деревьями. Вскоре им удалось разглядеть внизу дорогу. Они полетели вдоль нее. Дорога вскоре исчезла под водой, которая затопила ее на протяжении более мили.
– Впереди дым! – крикнул вдруг Гордон. – Смотрите!
Они увидели дым большого костра, и вскоре их взорам представилось печальное зрелище случившейся аварии.
– Боже, неужели это все сделала одна вода?! – вскричал потрясенный доктор.
На затопленной дороге лежал перевернутый грузовик, со всех сторон облепленный наносами из грязи, листвы и поломанных сучьев и веток деревьев. Вокруг машины радужно поблескивала вода – это вытекло горючее.
– Кажется, я вижу место, где они хотят, чтобы я приземлилась, – крикнула Грейс, показывая доктору на участок заболоченной от наводнения местности, более или менее очищенной от мангровых побегов и наносов. Грейс покружила над местом посадки, критически изучая его.
– Люди все время преуменьшают длину линии, требуемой для посадки самолета. Да еще эти мангровые деревья впереди… Даже если я смогу сесть, не знаю, как стану взлетать!
– Прошу вас, попробуйте, – взмолился Гордон. – Пострадавшие ждут нас! Вы отличный пилот! Если кто и может это сделать, так только вы!
Она быстро взглянула на него. Он с тревогой смотрел вниз, где уже виднелись крохотные фигурки людей, отчаянно размахивавших руками.
– Хорошо, я попробую, – сказала она наконец.
Она отлетела в сторону моря, затем повернула и направила самолет параллельно речному руслу. Теперь и она видела людей, которые сгрудились около перевернутого грузовика и с надеждой смотрели в небо. Ветер дул сзади. Грейс прилагала все усилия к тому, чтобы держать самолет ровнее, одновременно сбрасывая скорость, насколько возможно. Наконец колеса чиркнули по твердой поверхности, самолет встряхнуло, он подпрыгнул, колеса коснулись земли еще раз, вновь оторвались… Грейс посадила самолет и теперь, скрипя зубами, тормозила его. Машина остановилась в нескольких дюймах от громадного валуна. Гордон тут же выпрыгнул из кабины и бросился навстречу потерпевшим аварию. Их было четверо. Грейс видела, что они страшно оборваны и окровавлены, как будто раненые, поступившие с поля боя. Они махали руками в сторону грузовика и потащили туда Гордона.
Когда доктор вернулся к Грейс, у него было бледное лицо и мрачное выражение на нем.
– Плохи дела, – проговорил он тяжело. – Грузовик придавил человека, и мы никак не можем вытащить его оттуда. Боюсь, придется отнимать ему ногу.
– Разве нельзя подрыть почву под ним и таким образом вытащить из-под машины? – содрогнувшись от ужаса, спросила Грейс.
Гордон отрицательно покачал головой.
– Займет слишком много времени, которого у нас нет. Кроме того, это опасно. Он в очень скверном состоянии. Нога все равно практически расплющена. Если в самое ближайшее время ему не сделать переливание крови, то погибнет.
– Но вы же не можете делать операцию в таких условиях?
– У меня нет другого выхода, – твердо сказал он. – Если нам удастся быстро освободить его из страшного капкана и отправить в больницу – у него еще будет шанс.
Он уже склонился над своей врачебной сумкой. Вдруг Грейс ударила в голову мысль, что она уже наблюдала подобную сцену раньше. Она мысленно вернулась на поле боя 1918 года… Вокруг грязь и смерть… И капитан Уэзерби говорит: «Кто-то должен это сделать». Ей вдруг захотелось скрыться от всего этого, как и тогда. Но она понимала, что сейчас ей предоставляется второй шанс.
– Я была санитаркой во время войны, – сказала она быстро.
– Правда?! Великолепно! Первое, что необходимо сделать для несчастного, – это вскипятить воду. Эти водители-дальнорейсовики возят с собой запас питья, и есть надежда на то, что оно уцелело. После этого займитесь, пожалуйста, другими пострадавшими – до того времени, когда я сам к ним подойду.
Грейс сделала все, о чем ее просили. Через несколько минут она уже очищала раны пострадавшим. А те из них, которые требовали хирургической штопки, она закрывала на первое время марлей.
После этого она подошла к Гордону. Он уже разложил все свои инструменты на резиновой простыне и пытался подсунуть такую же простыню под раздавленную ногу бедняги. Грейс опустилась рядом с доктором на колени.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она тихо.
– Можете, – хрипло ответил Гордон.
Грейс склонилась над потерпевшим и увидела устремленный на нее взгляд молодых испуганных глаз.
– Вода почти закипела, доктор, – сказала она. – Инструменты уже можно стерилизовать?
– Что вы хотите со мной сделать, доктор? – спросил юноша. – Вы меня вытащите отсюда?
Гордон положил руку на плечо паренька.
– Буду с тобой откровенен, Джони, – сказал он. – Я собираюсь отрезать у тебя поврежденную ступню. Все равно от нее тебе уже не будет пользы. Сам видишь, что с ней стало. Другого выхода у нас с тобой нет.
Грейс увидела, как юноша закусил нижнюю губу.
– Дайте мне сначала стакан виски, – попросил он Гордона. – Мне и так ужасно больно… Новых мучений я не вынесу!
– Не волнуйся, сынок, – сказал Гордон. – Ты ничего не почувствуешь, потому что я усыплю тебя.
Грейс коснулась руки юноши.
– Все будет хорошо, Джони, – сказала она ласково. – Когда ты проснешься, уже будешь на пути в больницу.
– Спасибо, сестра, – сказал он.
Она почувствовала, как он сжал ее руку… Затем Гордон закрыл его лицо марлей с хлороформом, и юноша отпустил Грейс.
35
– Нам нужно работать быстро, – сказал Гордон. – Он очень ослабел. Дорога каждая минута.
До этого момента Грейс была собранна и спокойна. Однако когда она подала доктору большой скальпель, она почувствовала, как сильная тошнота подступает к горлу. Что, если она не выдержит этого? Что, если она упадет в обморок?
Гордон работал быстро, но просил инструменты спокойным ровным голосом и ничем не обнаруживал ни торопливости, ни внутреннего напряжения. Грейс удалось взять себя в руки и сконцентрироваться на деле. Вскоре она уже делала свою работу автоматически, четко предугадывая желания врача и передавая ему зажимы и тампоны раньше, чем он успевал попросить об этом.
Наконец Гордон медленно поднялся на ноги и тыльной стороной окровавленной ладони вытер пот со лба.
– Теперь, я думаю, мы сможем его вытащить, – проговорил он.
Совместными усилиями они вытащили юношу из-под грузовика, стараясь следить за тем, чтобы окровавленная культя не коснулась грязной земли.
– Скажите, остальные могут подождать, чтобы за ними прилетели позже? – спросил Гордон. – Каково их состояние?
– Один из них отделался легкими ушибами, – ответила Грейс, – но остальным нужно быстро попасть в больницу.
– Мы не сможем взять всех сразу, так ведь? – спросил он.
– Заднее пассажирское сиденье уберем и положим Джони на пол, – сказала Грейс.
– Отлично. Я буду рядом с ним, – сказал Гордон. – Значит, мы сможем взять еще одного. Кого порекомендуете?
– Того, что с раной головы, – ответила Грейс, подумав. – Подозреваю сотрясение мозга.
– Я их быстренько осмотрю сейчас, – сказал доктор. – По крайней мере залатаю крупные раны. А вы оставайтесь с Джони и крикните, если что.
Вскоре он вернулся к ней.
– Вы хорошо поработали, – сказал он Грейс. – И проявили себя хорошим диагностом. Берем того, у которого рана головы.
Он наклонился и одним движением поднял на руки бесчувственного Джони. Грейс бросилась к самолету, обеспечила доктору свободный проход и приготовила место на полу для пациента. Затем она помогла подняться на борт парню с завязанной головой. Остальные со страхом осознали, что их не берут.
– Мы вернемся за вами, – пообещал им Гордон. – Отправим ваших друзей в больницу и тут же вернемся.
– Надеюсь, – пробормотала Грейс.
Она смотрела в ту минуту на огромную стену из черных туч, которая вырастала с моря. Кажется, она даже заметила блеск молний. Самолет оторвался от земли с натужным гулом. Она прикладывала все усилия к тому, чтобы держать ровный курс и не задеть при взлете верхушки мангровых деревьев. Это ей неплохо удалось. Впрочем, полет не мог быть приятным, несмотря на ее высокое искусство. Порывы сильного ветра играли с самолетом, как с воланом. Нос то вскидывался вверх, то заваливался вниз. Воздушные ямы попадались каждые несколько секунд. Она услышала за своей спиной стоны, хрипы и почувствовала запах рвоты. Господи, скорей бы на горизонте показался Нормантаун!..
Наконец далеко впереди показались черты цивилизации – пересекающиеся линейки городских улиц, постройки размером со спичечные коробки и знакомый аэродром. Она выровняла курс в соответствии с протяжением взлетно-посадочной полосы. Через несколько минут колеса самолета довольно мягко коснулись твердой земли. Это была одна из лучших посадок в практике Грейс. Она выбралась из кабины и бросилась в здание аэропорта, чтобы позвонить в больницу.
Как только врачи приехали и забрали с собой потерпевших, Грейс стала готовиться к новому полету. Она подбежала к Гордону и сообщила:
– Так я полетела обратно?
Он как-то удивленно оглянулся на нее.
– Обратно?
– Надо же забрать оставшихся до ночи!
Он положил руку ей на плечо.
– Я не пущу тебя одну в эту погоду, – сказал он твердо. – Подожди меня. Я быстро, Грейс. Тебе, по-моему, не мешало бы сейчас немного подкрепиться. У тебя очень изможденный вид.
Он ушел к другим врачам, и Грейс долго смотрела ему вслед. Впервые он назвал ее по имени. Это странным образом повлияло на нее.
Чепуха!
Она отогнала от себя несвоевременные мысли и заторопилась в здание аэропорта. Самолету требовалась дозаправка.
Сэм Хендерсон, владелец городских гаражей, привозил топливо в огромных канистрах на своем грузовике каждую неделю. Ей повезло повстречаться с ним почти сразу же.
– О, мистер Хендерсон! – воскликнула она радостно. – Господи, какое везение! Я как раз думала, как бы дозаправить свой самолет – и вот вы! И звонить не пришлось.
– Сегодня нелетная погода, – сказал он. – Надеюсь, ты не собираешься вылетать сегодня? К тому же на ночь глядя?
– Нам нужно подобрать еще троих человек из числа тех, кто потерпел сегодня автокатастрофу на дороге в Нормантаун, – горячо возразила Грейс.
Сэм неодобрительно прищелкнул языком.
– К ночи обещают сильный шторм, – сказал он. – Лучше я отправлю тем ребятам свой грузовик.
Грейс покачала головой.
– Боюсь, никакая машина там не проедет. Наводнение.
– Ты хоть понимаешь, черт возьми, что рискуешь жизнью? – воскликнул Сэм. – Впрочем, если тебе позарез нужна дозаправка – валяй. Я тебя еще угощу отличным чаем.
К моменту возвращения Гордона Грейс уже хорошо отдохнула и согрелась.
– Я сделал все, что мог, – сказал доктор. – С Джони все должно быть нормально. Ну что, готовы?
Они кивнула.
– Меня предупредили о том, что погода будет ухудшаться, – сказала она. – Но сейчас пока все не так плохо, как вы считаете?
Он взглянул в сторону моря.
– Ты настоящий эксперт, Грейс, – сказал он. – Если ты всерьез думаешь лететь, я с тобой.
– Просто не хочу, чтобы несчастные мучились там всю ночь, – сказала она. – Тем более что надвигается новый шторм.
Он обнял ее за плечи.
– И я так же думаю. Полетели.
36
Они вылетели в западном направлении. Небо было затянуто плотными облаками. Ветер, который еще недавно швырял самолет, будто щепку, заметно успокоился и перешел в устойчивый бриз. Впрочем, стало холоднее, и Грейс была рада, что на ней теплая летная куртка.
– Боюсь, вам уже лучше не стоит одевать свой дождевой плащ, – сказала она Гордону.
Его плащ, послуживший временными носилками, теперь скомканной кучей валялся на полу.
– Во-первых, обращайся ко мне, пожалуйста, на «ты». А во-вторых, я с тобой согласен. Похоже, что даже Селия со своим искусством прачки уже не сможет превратить эту грязную тряпку в подобие одежды, – ответил он. – К тому же она мне за это так задаст! – Он рассмеялся и стал сразу же похож на провинившегося, но не раскаявшегося школьника.
– Думаю, наоборот: она будет гордиться тобой. Ведь ты спас человеку жизнь, – успокоила доктора Грейс. – Это было нелегко в тех условиях. Нужно было обладать для этого не только серьезными знаниями, но и мужеством.
– У меня ничего не вышло бы, если бы я был один, – возразил Гордон. – Только с твоей помощью мне это удалось.
– Чепуха, – смущенно перебила она его.
– Нет, правда, – возразил он. – Ты показала себя высококлассной операционной сестрой. Понимала меня с полуслова, даже раньше. Из нас получилась бы знаменитая хирургическая бригада.
– Надеюсь, Джони удастся выкарабкаться, – сказала Грейс. – Он молод и силен. Это должно ему помочь. Бедный мальчик! Что он будет делать без ноги?
– Развитие протезирования продвигается сегодня вперед семимильными шагами, насколько я знаю, – сказал Гордон. – После войны для этого появились реальные основания. Протезисты приобрели уже в этом своем деле солидный опыт. Ты была на той страшной бойне… Наверное, не раз сталкивалась с такой ситуацией, как у Джони?
Грейс ничего на это не ответила. Ее внезапно захлестнули воспоминания.
Гордон почувствовал, что он задел в ней болезненную струну, поэтому тактично переменил тему.
– Что-то не нравятся мне эти облака, – сказал он. – Вид у них, прямо скажем, весьма угрожающий, да? Ты как считаешь?
– Нам придется подняться выше, если положение изменится к худшему, – проговорила она, пристально вглядываясь в темно-серую огромную тучу, опускавшуюся все ниже и ниже к земле. – Я не люблю летать низко, но чем выше мы поднимемся, тем меньше шансов, что мы разглядим на земле тех несчастных, – прибавила она.
– Мы уже недалеко от них, – уверенно произнес Гордон. – Помнишь тот клочок земли, выступающий из воды? А рядом взбухшая коричневая река. Слушай, мне кажется, что они где-то вон за тем изгибом берега.
Зазвенела проволока, натянутая между крыльями самолета. Странно, ведь ветер не усилился… Звон проволоки стал пронзительнее. Будто это звенели скрипичные струны под грубо проворачивающимся смычком. Это был зловещий звук. Грейс становилось не по себе.
– Мне это совсем не нравится, – медленно произнесла она. – По-моему, нам следует…
Она не закончила фразу, потому что в глаза ей брызнула ослепительная вспышка света и раздался ужасающий треск. Самолет здорово встряхнуло, но Грейс все же решила, что управление не потеряно. Сердце неистово забилось в груди. Она едва расслышала свой собственный дрожащий смех…
– Прозрачный намек, – сказал она. – Я никогда еще не была так близко от молнии.
– Не стоит ли нам вернуться? – предложил Гордон.
– Кажется, ты прав, – неохотно согласилась Грейс. Она положила самолет на вираж, применив для этого всю свою осторожность и все летное искусство. Они взяли курс на восток, где небо было посветлее… Но не успели пролететь в том направлении и минуты, как страшный ливень обрушился на самолет и накрыл его. Вновь раздался сильный удар грома и сзади сверкнула вспышка еще одной молнии.
Грейс изо всех сил пыталась держать самолет прямо, но чувствовала, что крылья опасно реагируют на натиск воды. По сути битва была ими уже проиграна. Оставалось только ждать того момента, когда намокшие подпоры не выдержат и прогнутся. Она не имела понятия о том, куда они летят и где они оказались. На приборы нельзя было взглянуть из-за плотности дождя, а земля внизу по этой же причине выглядела однообразной неопределенно-темной бездной. Руки настолько замерзли и промокли, что едва удерживали штурвал, скользя по его поверхности.
– Я попытаюсь сесть! – крикнула Грейс.
Она, напрягая зрение, сначала старалась снять показания с альтиметра, а отчаявшись в этом, стала смотреть вниз. Видимость была хуже отвратительной. Хотя Грейс было известно, что это по преимуществу открытая и плоская местность, на ней было достаточно деревьев, скал и бурлящих речек, которые делали вынужденную посадку крайне нежелательной.
Неожиданно дождь стал идти слабее, и Грейс получила возможность все-таки кое-что разглядеть на земле, над которой они пролетали. Это ее, однако, не обрадовало. Внизу была одна вода. На какую-то страшную секунду она уже допустила мысль о том, что сбилась с курса и улетела в море, но вдруг разглядела внизу одинокое деревце и поняла, что летит над просто затопленной наводнением сушей.
– Здесь нельзя садиться! – крикнула она. – Придется лететь дальше.
– Впереди местность не лучше! – крикнул в ответ Гордон. – Все затоплено!
Самолет постепенно, но неуклонно снижался, и теперь они были всего в каких-то сотнях футов над землей. Грейс слышала выдыхающийся из последних сил рев двигателя. Внизу хлюпала вода. Она стала искать местечко посуше, но не нашла ни одного приличного. Затем инициатива ускользнула из ее рук и все дело стало решаться исключительно стихией. Раздался душераздирающий треск, и одна из подпор левого крыла сломалась. У Грейс оставались секунды на принятие решения, иначе – катастрофа. Она резко пошла на снижение над затопленным ландшафтом.
– Держись крепче! – крикнула она. – Можешь вылететь!
К ее изумлению колеса довольно мягко коснулись земли. Под небольшим слоем воды была размытая почва, поэтому севший, но еще не потерявший скорости самолет понесся по ней, выписывая совершенно невообразимые зигзаги. В ту минуту он был похож на какое-то легкое водное насекомое… Наконец торможение дало свой результат и самолет остановился.
Она испустила глубокий вздох облегчения. Слава Богу, на их пути не встретилось ни одной скалы или дерева. Была сломана всего лишь одна подпора, а в остальном самолет остался целым и невредимым.
– Я должен был бы сейчас грохнуться на колени и благодарить Господа Бога, – улыбаясь, проговорил Гордон. – Но я благодарю тебя и твое летное искусство, которое вытащило нас живыми из чертовски поганого положения.
– Это поганое положение все еще продолжается, – заметила Грейс. – Да, мы живы, но застряли здесь до тех пор, пока нас не отыщут.
– Интересно, сколько придется ждать? – задумчиво произнес он.
– Не знаю. Надеюсь, что помощь все-таки придет к тем ребятам, что остались у грузовика.
– До них можно добраться на лодке, – сказал Гордон. – По крайней мере их приятели смогут точно указать место поисковой команде.
– Жаль, никто не может точно указать наше место, – проговорила она. – Ничего, Селия обязательно пошлет кого-нибудь на розыски, когда ты не вернешься.
– Да нет! Она подумает, что я решил остаться на ночь в больнице. Я довольно часто оставался у постелей своих пациентов. Скажи лучше, поднимут ли на аэродроме тревогу, когда не прилетит твой самолет?
– Может быть. Но скорее всего ничего не произойдет. Сэмми, мой помощник, подумает, что я решила переждать шторм в безопасном месте. А даже если он и спохватится утром, то ведь завтра суббота, так? А самолет другой компании прилетит в Клонкарри не раньше понедельника. Даже если нас и захотят разыскать, им не на чем будет до нас добраться.
Гордон содрогнулся.
– Я не хотел бы оставаться здесь до понедельника.
– У тебя есть какие-то альтернативные предложения? – спросила она.
– Может, нам удастся починить крыло? Все остальное, кажется, в порядке.
– И что потом? – спросила Грейс. – Мы приземлились на мелководье.
Может, нам попробовать взлететь?
– Боюсь, мы не сможем достичь по воде взлетной скорости. Это тебе не гидроплан. Другие предложения? – спросила она, оглядывая бескрайние водные просторы вокруг них.
Он пожал плечами.
– Боюсь, нет… Разве что молитва…
– Ты в самом деле веришь, что молитвы помогают?
– Когда ничто другое уже не помогает, – ответил он. Затем сделал паузу и добавил: – Приходится верить. Ведь мы именно в том положении, когда ничто уже не поможет.
Грейс продолжала обозревать мутные водные просторы вокруг самолета.
– Я молилась за своего брата. Чтобы он уцелел во время войны. Но его убили. Я так молилась за Брюса! За то, чтобы он вернулся! И где он?
– Прости, – тихо произнес Гордон. – Часто жизнь не имеет в себе смысла, и кажется, будто Господь не слышит наших молитв, но…
– Но что?
– Знаешь, как я на это смотрю? Мы живем в этом мире, делая добро, помогая ближним. И мы молимся, чтобы так было и впредь. И даже если в конце концов выяснится, что нет ни Бога, ни рая, по крайней мере можно будет гордиться тем, что мы внесли свой посильный вклад в то, чтобы мир и жизнь стали лучше, человечнее.
– Тоже мне миссионер, – усмехнулась Грейс. – Да от тебя все аборигены разбегутся, раз ты утверждаешь, что в конце жизненного пути рая может и не оказаться.
– Думаю, у каждого из нас есть в этом сомнения, – сказал он серьезно. – Просто некоторые не хотят в этом признаваться.
Она пристально посмотрела на него.
– Знаешь, а я думала, ты совсем другой.
– Какой?
– Безгрешный и всегда уверенный в своей правоте.
Он рассмеялся.
– Ни то, ни другое на самом деле, да? – Его глаза встретились с ее глазами. – Да и я тебя не такой представлял раньше.
– Какой?
– Одной из тех грозных и независимых леди, которые пересекают континенты в одиночку и все делают только для того, чтобы доказать, что мужчины им не нужны.
