Текст книги "Гарри Диксон. Дорога Богов"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Угроза

Кто такой мистер Эрл? Никто не знает точно, какой у него титул и когда он стал сотрудником какого-либо министерства. Но при встрече с ним все почтительно приподнимают шляпу, а мистер Эрл с ленивой любезностью отвечает на приветствие всем от самого скромного уборщика до самого спесивого главы министерского отдела. Но стоит мистеру Эрлу оказаться в стенах своего кабинета даже в присутствии больших шишек, он становится самим воплощением властности, каковую никто не ожидает от человека с внешностью сельского учителя в очках с небольшой серой бородкой.

Поскольку мистер Эрл представляет собой финансы. В его ведении Банк, Кредиты с большой буквы, Мидленд-Банк, «Дженерал Сеттлментс», «Юниверсал Голд К^о»… Все это – мистер Эрл.

– Уважаемый мистер Эрл, – начал генеральный секретарь Министерства внутренних дел.

– Уважаемый генеральный секретарь, – парировал мистер Эрл, перебив говорившего, – когда будет арестован Крик-Крок?

В ответ он услышал глубокий вздох.

– По правде говоря, с эти вопросом надо обращаться к моему коллеге из Министерства юстиции, но я могу вам ответить, уважаемый мистер Эрл.

– Так, как отвечают все: Крик-Крок не пойман и не будет пойман еще долгое время, – холодно возразил мистер Эрл. – Стоит ли напомнить вам о его подвигах последних дней?

– В разгар дня ограблен Мидленд: двадцать тысяч фунтов, – пробормотал секретарь. – Грузовик с золотыми слитками на пятьдесят тысяч фунтов, исчезнувший по пути в Юниверсал и найденный пустым на дуврской дороге с трупами трех сопровождающих.

Мистер Эрл пожал плечами.

– Ба! Я вполне могу пережить эти потери, но что вам известно о мисс Лэндон?

– Секретарша-машинистка из «Сеттлментс»? – небрежно спросил секретарь.

Глаза мистера Эрла грозно сверкнули за стеклами очков.

– Совершенно точно, мой уважаемый секретарь, мисс Эрминс Лэндон, моя личная секретарша. Можно заменить банкноты и золотые слитки, но не мисс Лэндон. Я требую найти ее, иначе я буду против выдачи неких кредитов, которые просит ваше правительство, совершенно не заботящееся о безопасности своих граждан.

– Боже милостивый! – вскричал секретарь, услышав такую угрозу.

– Кто такой Педро Суарес? – спокойно спросил мистер Эрл.

Чиновник, по лицу которого катили крупные капли пота, ухватился за новый вопрос, уводящий от опасной темы, и бросился к телефону.

– Отдел судебных приставов? Суперинтендант Гудфельд уже прибыл в министерство?

– В данный момент он находится в кабинете два службы рассылки.

– Он должен быть здесь. Предупредите его, что я требую его немедленного прибытия.

– Хорошо, сэр.

Секретарь облегченно вздохнул. Гудфельд, на его взгляд, был отличным громоотводом холодного гнева устрашающего мистера Эрла.

Через несколько мгновений в дверь кабинета постучали, и появился Гудфельд. У бравого суперинтенданта было отвратительное настроение. Он побледнел и похудел, под глазами чернели мешки. В руках он нервно крутил шляпу.

– Господин Гудфельд, – бодро начал генеральный секретарь, – боюсь, вас не с чем поздравить. Неуловимый бандит продолжает терроризировать Лондон, а вы все еще не предписали ему того места, которое он заслуживает: карцера в Ньюгейте. А пока сообщите нам, что вам известно о господине Педро Суаресе.

Суперинтендант облизал пересохшие губы. Бедняга явно был не в своей тарелке.

– Только самые превосходные отзывы, сэр. Мы дали телеграмму в Буэнос-Айрес. У него крупные земельные владения в пампасах и огромный счет в банке. Он много тратит и любит бывать в галантной компании. Образования у него нет. Он остановился в «Пуллман-отеле», персонал которого в отчаянии. Но он хорошо платит, а для дирекции гостиницы это главное.

– Отлично, Гудфельд, но любой бобби сказал бы нам то же самое, – угрожающе заметил секретарь.

– Даже самый скромный служащий моих заведений сообщил бы больше, господин суперинтендант, – вкрадчивым голосом начал мистер Эрл. – Он знал бы, что мистер Педро Суарес, который живет в настоящее время в Лондоне, не имеет ничего общего с тем человеком, который три месяца назад покинул Буэнос-Айрес, чтобы посетить Европу. Что касается вашего человека, если вы позволите мне так выразиться, то он действительно тратит огромные деньги, но не имеет ни единого фунта стерлинга в банках Аргентины.

Мистер Эрл достал из кармана жилетки выцветший бумажник, потертый на сгибах, и извлек из него две купюры по пятьдесят фунтов каждая.

– Вот деньги, которыми оплачена вчерашняя оргия в «Пингвине» в Саусворк-Парк. Внимательно поглядите на номера, господин суперинтендант, и вы с удовлетворением поймете, что они находятся в списке банкнот, похищенных в Мидленд-Банк.

– Дьявол меня побери! – проворчал Гудфельд, знавший толк в богохульствах. – Я тут же выпишу ордер на его арест!

– Действительно? – усмехнулся мистер Эрл. – Прошу вас, воздержитесь от этого, поскольку мистер Педро Суарес без всяких затруднений объяснит их происхождение.

Гудфельд капитулировал, но на его усталом лице мелькнула хитрая улыбка.

– Могу ли я попросить вас, мистер Эрл, подождать еще несколько минут? Гарри Диксон назначил мне встречу в одиннадцать часов в кабинете генерального секретаря.

Эрл поднял голову и ободряюще кивнул.

– А!.. Наконец-то Скотленд-Ярд решился на умный поступок! Мои поздравления, господин суперинтендант.

– Ожидая Диксона, мы можем выкурить по сигаре, – радостно сказал секретарь, протягивая коробку с великолепными «Генри Клей» своим посетителям.

– И поговорим о других делах, – заметил мистер Эрл.

Они едва успели обменяться несколькими общими фразами, не спуская глаз с кабинетных часов, стрелки которых, на их вкус, двигались очень медленно.

Как только прозвучал последний удар в тишине кабинета, служащий доложил:

– Мистер Гарри Диксон.

Сыщик в промокшем насквозь плаще и с мокрой шляпой в руке, протянув руку, двинулся навстречу людям, сидящим в кабинете.

– Здравствуйте, господа… Истинная лондонская погода, не так ли?

Его взгляд немедленно привлекли две банкноты, которые мистер Эрл оставил на виду на столе.

– Милый Крик-Крок! – чуть насмешливым тоном воскликнул он. – Он слишком сильно испытывает честь почтальонов, вынуждая их разносить конверты, наполненные банковскими билетами. Вы получили их с утренней почтой, мистер Эрл?

Мистер Эрл подтвердил простым кивком.

– Педро Суарес выиграл их позавчера в игорном заведении, что неподалеку от Чаринг-Кросс, и потратил в «Пингвине Скандалисте», его любимом местопребывании, – продолжил Гарри Диксон. – К несчастью…

– А! – вздохнул мистер Эрл. – Уже есть «к несчастью».

– Должен это признать. Мой ученик Том Уиллс потерял след некоего морского офицера, который опустошил карманы официанта, а тот получил их в качестве оплаты. Жаль, я много бы дал, чтобы знать личность этого умелого карманника.

– А личность Педро Суареса вам известна, господин Диксон? – хмуро спросил генеральный секретарь.

– Пока это все тот же Педро Суарес. И этого мне достаточно, – спокойно ответил сыщик. – Сегодня он покидает «Пуллман-отель», где его уже не переносят, и переезжает в солидный буржуазный дом в Холборне. Кстати, если вам интересно, это – дом бедняги Периклеса Холдона, который переживает сейчас не лучшие времена.

– Холдон, писатель? – спросил секретарь. – Действительно, закрытие театра проделало брешь в его авторских правах.

– Ваши слова, господин секретарь. Холдон в отчаянии. У него был великолепный дом в Холборне, который он сдал в аренду за огромные деньги, на мой взгляд, слишком большие, этому южноамериканцу без образования, а сам переехал в уютное, не излишне дорогое жилище.

– Мне не нравятся его пьесы, – сообщил секретарь, – и всем известно, что он только подписывает их, а пишет за него его секретарь Алекс Уинстроп!

– Жуткие литературные нравы, – подхватил Гарри Диксон.

Мистер Эрл внезапно повернулся к сыщику.

– Вы можете отыскать мисс Хермину Лэндон, господин Диксон? – спросил он дрожащим голосом.

– И ваши слитки, и ваши фунты? Несомненно, мистер Эрл.

Финансист гневно махнул рукой.

– Я прошу вас найти мисс Лэндон. Что касается денег и золотых слитков, мне на них… наплевать. Найдите мне мисс Лэндон, и только ее, слышите меня?

Он встал, и в его голосе слышались то умоляющие, то гневные нотки.

Гарри Диксон внезапно стал серьезным.

– Мисс Фейнс… Мисс Лэндон, – прошептал он, – вы знаете, что сегодня ночью исчезла еще одна женщина?

– Нет! – воскликнул Гудфельд. – Мы еще ничего не знаем!

– Потому что брат мисс Марты Марбери обратился прямо ко мне.

– Марта Марбери, исполнительница характерных танцев? – спросил генеральный секретарь.

– Она самая! Очень серьезная девушка, которая, кстати, зарабатывала своим искусством хорошие деньги, – ответил Гарри Диксон. – Этой ночью она танцевала в одном частном клубе в Стренде и покинула дом около четырех часов. Погода была отвратительной, и она взяла такси. Швейцар клуба видел, что оно направилось в сторону Эмбанкмента. С тех пор о ней ничего не известно.

– Я готов предложить большое вознаграждение тому, кто отыщет мисс Лэндон! – предложил мистер Эрл.

– Боюсь, сэр, это будет бесполезным.

– Почему?.. Почему?.. Объясните, господин сыщик!

– Мисс Фейнс, мисс Лондон и мисс Марбери являются самыми красивыми девушками Лондона, – ответил Диксон.

Эрл взревел.

– Я не хочу… Я не хочу понимать!

Гарри Диксон с жалостью бросил на него взгляд.

– Гудфельд, как и я, скажет вам, что у нас нет никаких улик против Педро Суареса!

– Суарес! – вспыхнул мистер Эрл. – Все время этот адский Суарес. Как он связан с этими похищениями?

– Хм… Быть может, никак, быть может, завяз по уши, – ответил Гарри Диксон. – Он посылал цветы мисс Гледис Фейнс. Он надоедал мисс Марбери, которая послала его подальше. Что касается мисс Лэндон…

– Мисс Лэндон не любительница театра! – выкрикнул мистер Эрл.

– Согласен с вами. Однако она согласилась на две или три встречи с сеньором Педро Суаресом и даже совершила с ним автомобильную прогулку к истокам Темзы!

Мистер Эрл как-то вдруг постарел, но по-прежнему походил на разъяренного тигра.

– Мокрые курицы… Я выскажу кое-кому из палаты общин, что я думаю о столичной полиции и чиновниках министерств. Словно не бросается в глаза, что Педро Суарес и Крик-Крок одно и то же лицо.

– Здесь вы ошибаетесь, – спокойно возразил Гарри Диксон. – Это вовсе не бросается в глаза.

– Полагаю, Гудфельд, что за этим человеком ваши люди ведут слежку.

– Не отстают от него ни на шаг, сэр! – гордо ответил полицейский.

– И которые констатируют, что он не совершает никаких предосудительных поступков, – добавил Гарри Диксон.

В дверь постучали.

– Лорд Эвершем, сэр Холдон и его секретарь Уинстроп, – сообщил он, поклонившись.

– Пусть подождут, – приказал генеральный секретарь.

Но Гарри Диксон остановил служащего.

– Мне очень хотелось бы, чтобы господин генеральный секретарь изменил свое решение и впустил посетителей.

Чиновник удивленно глянул на него.

– Если вы считаете…

– Конечно, сэр!

Служащий тут же получил новое распоряжение.

Три джентльмена вошли и поклонились.

Лорд Эвершем, длинный и худой: безупречно одетая жердь с птичьей головкой. Холдон с осунувшимся лицом и поникшими плечами. Уинстроп, хилый и незначительный человечек в дешевом, потрепанном костюме.

Лорд Эвершем, член палаты общин от пригородов Лондона, решил взять слово первым.

Но споткнулся на первой же тираде, скривился и сказал:

– Вообще, мне кажется, мой друг Холдон больше в курсе дела, чем я.

– Простите, – нервно поправил его драматург, – я, быть может, смогу понятнее объясниться, чем мой друг Эвершем. Я узнал, господин генеральный секретарь, что виртуально нити дела Крик-Крока у вас в руках.

Чиновник выдавил из себя улыбку.

– Нити… во всяком случае, не веревки, за которые я не дергаю. Иначе бы я препроводил Крик-Крока прямо в Ньюгейт.

– Немного юмора никогда не помешает, – любезно отпарировал Периклес Холдон, – но, увы, за то, что я вам поведаю, меня не стоит отправлять в кутузку. Лорд Эвершем, мой друг…

Жердь учтиво поклонилась.

– Итак, лорд Эвершем, который оказывает мне честь дружить со мной, очень переживает, видя мои несчастья. Он знает, что закрытие маленького театра на Друри-Лейн стало для меня подлинным катаклизмом. Лорд Эвершем – меценат, друг искусств и писателей. Он решил взять в аренду «Пантанелли-Театр», бывший итальянский театр, при условии, что там будут идти мои пьесы.

Директор был рад, но сегодня утром этот джентльмен, как лорд Эвершем и я, получили идентичные послания. Стоит вам прочесть их, чтобы понять, какие угрозы нависли над нами.

Эвершем и Холдон выложили на стол идентичные листки с напечатанным на машинке текстом, явно сделанным под копирку:

Запрещаю кому бы то ни было сдавать театр, где будут ставиться пьесы Холдона – их, кстати, пишет не он, но они столь же плохи, – или делать заказы на постановку этой чуши.

И даже показывать одну из его пьес. Иначе ждите от меня привычных действий.

Крик-Крок,

Смерть в рединготе.

– Вы подчинитесь? – спросил Гарри Диксон, ознакомившись с угрожающим посланием.

– Никогда! – вспылил Периклес Холдон.

– Вы… Вы сказали? – пробормотал Эвершем. – Впрочем, я тоже скажу: никогда!

Бедняга Уинстроп нервно заломил руки.

– Это опасно, господа, – умоляюще выговорил он. – Этот Крик-Крок действительно ужасающее существо. Я его видел… и почти наверняка могу утверждать, что на нем не было маски, и у него именно такое лицо.

– Замолчите, глупец! – прорычал Холдон.

– Молчу, сэр, – боязливо сказал секретарь, опустив голову.

– Что вы хотите от меня, господа? – осведомился генеральный секретарь.

Лорд Эвершем буквально вскочил на своих шпорах.

– Требуете, будет более верным словом, сэр! – желчно произнес он. – Я требую, чтобы этот негодяй не мог навязывать нам свою волю.

– Уже сегодня вечером мы играем «Хрустальную башню» в «Пантанелли-Театре», – энергично подтвердил Холдон, – и мы просим…

– Требуем, – поправил его лорд Эвершем.

– Требуем, чтобы были выделены достаточные полицейские силы, чтобы ничто не помешало спектаклю.

– Ваша просьба справедлива. С вами придется согласиться, – ответил генеральный секретарь.

Эвершем довольно скривился.

– Кто заменит беднягу мисс Гледис Фейнс? – спросил Гарри Диксон.

– Лилиан Мерридейл сыграет роль с чистого листа, – ответил Холдон. – Она вообще-то знает роль, поскольку была дублершей мисс Гледис.

– Очень красивая женщина, – мечтательно протянул сыщик.

Холдон пожал плечами.

– На сцене у нас все красавицы, но Лилиан, надо сказать, очень хорошая актриса.

– Я боюсь! – внезапно послышался испуганный голос. – Я ни за что в жизни не хочу видеть эту ужасную смерть в рединготе!

– Трус! Ну и отправляйтесь в постель с запасом ромашковой настойки, – усмехнулся Холдон, глянув на позеленевшего от ужаса секретаря.

– Почему бы вам не подчиниться? – с отчаянием спросил бедняга. – Выждите! Господа полицейские вскоре схватят этого ужасного бандита. Тогда можно будет играть любые пьесы, не опасаясь за свою шкуру!

– Хватит! – оборвал его Холдон. – Будьте любезны, Уинстроп, больше не вмешиваться в нашу беседу.

– Гудфельд, – сказал секретарь, – вечером вам поручается охрана «Пантанелли-Театра». Возьмите с собой пару десятков решительных парней.

– Двадцать пять, – ощерился Эвершем.

– Ладно. Пусть будет двадцать пять, – согласился секретарь.

Троица удалилась. Гудфельд тут же показал свое дурное настроение.

– Какой стыд без возражений выслушивать все это, – проворчал он.

– В свою очередь, господин Диксон! Что вы решили делать? – спросил генеральный секретарь.

– Следить за мисс Мерридейл, – сказал сыщик. – Она единственный человек, которая интересует меня в их комбинации.

Новый хозяин

Мистер Пиффни, хозяин «Синей акулы», налил себе полный стакан рома и облокотился на стойку, рассеянно оглядывая пустую таверну. Четыре часа пополудни, обычно мертвое время для его заведения, которое посещалось чаще ночью, а не днем. Но сегодня клиентура явно избегала желания выпить, и Пиффни мог закрыть ставни и запереть дверь уже в десять часов вечера.

– Хорошие были клиенты, – негромко пожаловался он сам себе, – я не скоро найду столь же стоящих.

Вдруг его взгляд стал внимательным.

За стойкой, почти у самого пола, замигал огонек и тут же погас.

– Так, так, – прошептал бармен.

Однако продолжал сохранять безразличие.

В заднем помещении послышались осторожные шаги, и Пиффни принялся насвистывать военный марш Сузи.

– Бутылку и два стакана, – раздался приглушенный голос из-за двери.

Услышав его, Пиффни вздрогнул. Его лоб пересекла глубокая морщина.

– Этого-то, по крайней мере, не прикончили, – пробормотал он.

Он взял запечатанную бутылку рома, два больших бокала и медленно поднялся по лестнице, которая вела в маленькую гостиную на втором этаже.

Мужчина в просторном плаще с поднятым воротом ждал его, стоя у огня.

– Гарфанг, – тихо произнес хозяин таверны, – я думал, вы тоже отправились к дьяволу.

– Полагаю, был недалек от этого, – проворчал человек, едва сдерживая ярость. – Они все откинулись, Пиффни. Труп Скири выловили в Ширнессе. Теперь всю троицу объединила смерть.

– А вы, Гарфанг? – сочувственно спросил Пиффни. – Вы не думаете, что станете следующим?

Гарфанг задумчиво тряхнул головой.

– Трудно сказать, но не думаю. Я не прятался все эти дни, и со мной ничего дурного не случилось.

– Я знаю, что у вас за голова, Гарф. Что-то изменилось для вас.

– Да, – уклончиво ответил посетитель, – но я больше в эти игры не играю.

– Гарф, мы знакомы целую вечность, – заговорил Пиффни, – я вам доверяю, и вы знаете, что можете мне доверять. Вы – образованный человек, а я старый невежда, но кое-какой жизненный опыт у меня имеется…

– Что вы хотите сказать? – спросил Гарфанг глухим голосом.

– На кого вы работаете? – задал внезапный вопрос хозяин таверны.

Гарфанг вздрогнул и задержался с ответом.

– Не знаю, – наконец признался он. – Он платит, и платит хорошо. Работа, которую мне поручают, не особо трудная. Похоже, он знает все, что знаем мы и что мы можем сделать.

– Но кто он?

Гарфанг отпил большой глоток рома, а остаток выплеснул в огонь – взвилось высокое голубое пламя, исчезнувшее в трубе.

– Я знаю его голос… Черт возьми, он умеет отдавать приказы. Он звучит рядом со мной на улице, он звучит даже в моей комнате, но я не могу сказать, откуда он доносится. Признаюсь, я никогда не пытался выяснить это, поскольку, полагаю, это ему не понравилось бы.

– Вы что-нибудь знаете, Гарфанг? – не отставал Пиффни. – У меня есть кое-какая мыслишка. Иногда у старины Пиффни возникают хорошие мысли. Ваш хозяин… Как бы сказать! Крик-Крок, смерть в рединготе, о котором трубят все газеты!

Гарфанг резко призвал Пиффни к молчанию.

– Заткнись, Пиффни! – тоскливым голосом прорычал он. – Крик-Крок! Это… Это нельзя себе представить. Я, быть может, знаю больше других, но я ничего не знаю…

– Вы пьяны, Гарфанг, – сурово заявил Пиффни. – Вы говорите не так, как говорит разумный человек!

Черты лица Гарфанга исказились.

– Однако я не могу выражаться иначе. Крик-Крок… Это не Крик-Крок, но одновременно и Крик-Крок! Я не пьян и еще никогда не был столь откровенен и разумен, как в данный момент, Пиффни!

– Если вы мне это говорите, – пробормотал, став вдруг озабоченным, бармен, – и по вашим словам, наши дела темны и подозрительны… Полагаю, Гарф, вы не хотите привлекать это дьявольское отродье к нашим делам.

Гарфанг устало пожал плечами.

– Не знаю. Быть может, Пиффни, однажды я расскажу вам, что с нами приключилось в театрике на Друри-Лейн, но это вас не просветит. Скорее, наоборот. Пока я молчу, потому что думаю, ему не понравится, что я разглашаю его делишки.

– Он? Крик-Крок?

– Нет Крик-Крока, – вдруг сказал Гарфанг.

– Что вы мне плетете? – возразил Пиффни с упреком.

– Есть кое-что похуже: ветер, дым, что-то неощутимое, но ужасающее. Смерть? Быть может? Тогда он не был бы в рединготе. Но это злокозненный призрак, и он многое умеет делать.

– А сегодня? – спросил Пиффни. – Вы получили приказ?

– Кто вам дал право выспрашивать меня? – зло ответил Гарфанг.

– Право на защиту шкуры моего старого приятеля и собственной шкуры, – не растерялся Пиффни. – Я мог бы бросить вас на произвол судьбы, но не сделаю этого. Сегодня вечером «Синяя акула» останется закрытой, а я смываюсь.

– Что? – воскликнул Гарфанг, едва не задохнувшись от такой новости.

– Местечко «сгорело». Гарри Диксон и куча его приспешников вот-вот свалятся нам на голову.

Гарфанг побледнел.

– А та гостиная?

Пиффни кивнул.

– Они здесь ничего не найдут. Но не все ли равно? Этому чертовому Гарри Диксону достаточно увидеть царапину на стене, и он отыщет массу доказательств, чтобы отправить вас на виселицу.

– Что нас и ждет, – усмехнулся Гарфанг.

Пиффни присвистнул.

– Ну… Ну… Когда у тебя есть деньги, можно уехать далеко!

– Правда? В таком случае говорите за себя. У меня, старина, всего фунт в кармане.

– Пиффни не оставит друга в затруднительном положении, – возразил хозяин таверны, хлопнув по плечу Гарфанга. – Если я сказал, что «Синяя акула» будет закрыта, это вовсе не оборот речи. Я обменял таверну на добрую пачку банкнот Банка Англии. Три тысячи чистоганом, Гарф!

– Три тысячи фунтов? Вы с ума сошли? Таверна стоит всего три сотни. Я не знаю идиота, который бы выложил за нее столько денег.

– Возможно. Но я нашел такого идиота, и он заплатил тютелька в тютельку и вперед. Три тысячи билетами по пятьдесят фунтов. Десять этих билетов ваши, Гарфанг.

И хозяин таверны протянул Гарфангу пачку засаленных купюр.

– Это не шутка, – сказал он, скатывая деньги в тугую колбаску и расхохотался. – Теперь Лондон может гореть синим пламенем. Куда отправишься, приятель?

– Сначала на Паддингтонский вокзал! Не бойся. Этим путем я доберусь до Южной Америки.

– Где найдете старых друзей, если не подруг, – усмехнулся Гарфанг. – Нет ничего невозможного, что мы там встретимся, ты и я.

– Не сомневаюсь. В путь. Земля горит под ногами.

Пиффни слышал, как Гарфанг прошел через кухню. Хлопнула дверь, выходящая в переулок. Он спустился в таверну, тщательно выбрал бутылку, отпил из горлышка, потом закрыл ставни единственного окна.

– Он велел мне очистить территорию до семи часов, – пробормотал он. – Надо подчиняться людям, которые так хорошо платят. Но все же надо бросить последний взгляд на «гостиную»… Не очень веселенькое местечко. У меня от него всегда бегут мурашки по коже.

Он направился в заднее помещение, открыл шкаф и включил тайный механизм. Задняя стенка шкафа сдвинулась в сторону, открыв потайную лестницу.

Пиффни взял кучерский фонарь, зажег фитиль и спустился вниз по крутым и жирным ступенькам.

Он вошел в низкий зал, похожий на древний средневековый подвал. Стены были вырублены прямо в скале. В ней виднелись на равном расстоянии друг от друга тяжелые железные кольца.

– Я хотел их убрать, – прошептал он, – но дела пошли слишком быстро. К тому же новому владельцу они могут понадобиться, как понадобились они мне.

Он усмехнулся:

– В первый раз я соврал Гарфангу, сказав, что сюда явятся Гарри Диксон и бобби, иначе этот любопытствующий тип остался бы. Гарри Диксон! Вряд ли этот проныра отыщет нашу гостиную!

Он ощупал стены и покачал головой.

– Здесь была привязана малышка Айви Монкс! Она была красива, но слишком слаба, чтобы выдержать… Умерла. Я потерял на ней пятьдесят фунтов. Мне ее жалко, как жалко и деньги.

В углу виднелось треугольное отверстие.

– Надо заделать этот ров, – пробормотал он, схватив тяжелую лопату. – Это могилка Сильви Бренкхорст… Красавица, но стерва. Не хотела подчиняться и сдохла под кнутом. Утром я убрал кости и отправил их в канал Суррей. Так надежнее.

И яростно принялся рыть землю.

– Хорошая работа, – послышался голос позади него.

Пиффни издал вопль ужаса, но в ответ раздался веселый смех.

– А, это вы, – с облегчением сказал он. – Но черт подери, как вы вошли, сэр?

– Через переулок, вы сами объяснили, как это делается. Потом прошел через кухню. Почему оставляете подвал открытым, если не хотите, чтобы туда попадали посторонние?

– Ваша правда, – пробормотал Пиффни, – но я еще не ждал вас.

– Однако я в своих владениях.

– Вы станете владельцем только в семь вечера!

– Ба, часом раньше, часом позже! Значит, здесь хранился товар, Пиффни?

– Да, – проворчал бармен. – Здесь его подготавливали…

– Чтобы он подчинился вашей воле, не так ли?

Пиффни рассмеялся:

– Яснее ясного. За ту цену, которую вы мне щедро дали, я оставляю вам все инструменты, необходимые для работы: три отличных кнута с узелками на ремнях, девятихвостая плетка, которая дорого стоит в музее морского флота. Есть еще маленькое устройство, которое не наносит повреждения плоти, а растягивает ноги и руки. Вот оно. Называется дыбой. В свое время оно было среди экспонатов музея мадам Тюссо.

– Полагаю, иногда случалось, что товар портился.

Пиффни опять рассмеялся:

– Случалось, сэр. Например, в яме, которую я заполняю землей, была одна…

– Она еще достаточно велика, чтобы принять еще одно тело.

– Правда, но мне еще надо полчаса, чтобы даже мышь не смогла в ней поместиться, – с гордостью вымолвил Пиффни.

– Лезьте в яму, Пиффни!

– Что?

Хозяин таверны вытаращил глаза: в трех дюймах от его лба застыл ствол револьвера. В то же мгновение быстрым движением новый хозяин вырвал лопату из рук Пиффни и отбросил ее в сторону.

– Вы… вы шутите… сэр…

– Лезь!

Пиффни попытался возмутиться, но подножка сбила его с ног, и он рухнул лицом вниз на дно разверстой ямы.

– Другого зовут Гарфанг, – усмехнулся человек с револьвером. – Я дал ему возможность уйти, поскольку не был уверен, что справлюсь сразу с двумя такими мерзавцами. Но ему далеко не уйти. Я слышал ваш разговор… Жаль, что ни он, ни вы не знаете больше о тех вещах, которые мне хотелось бы знать, а это позволит вам, Пиффни, чуть-чуть продлить свою жизнь… Но вы совершите путешествие в вечность и будете видеть там страшные сны! Пусть мстительные призраки несчастных девушек тревожат вас сон! Но это – дело Судии, если только он не отправит вас к дьяволу, что мне кажется весьма вероятным.

Пиффни стонал и тщетно пытался встать, но каждый раз пинок возвращал его обратно.

– Думаю, у меня слишком мало времени. Иначе я бы попробовал на вас дыбу. Но я сохраню этот инструмент и даже усовершенствую его, чтобы использовать для торговцев живым товаром, если они попадут мне в лапы.

– Крик-Крок! – завопил Пиффни.

– Молчите, мой друг, вы говорите глупости, – спокойно ответил человек. – Вы болтаете, ничего не зная на самом деле.

В кармане незнакомца серебряным колокольчиком зазвонили часы. Прозвучало семь ударов.

– Семь часов! – сказал незнакомец. – Теперь я в своих владениях и могу действовать по своему усмотрению. Доброй ночи, Пиффни… По правде говоря, это будет долгая ночь, и я не знаю, что вы увидите, когда проснетесь.

– Пощадите! – взмолился Пиффни.

– Сколько раз вы слышали такой же призыв от невинных существ, Пиффни? Вы совсем потеряли разум. Я даю вам немного времени, чтобы собраться и попросить прощения у того, кто еще может даровать его… у Бога!

Револьвер опустился, на секунду его дуло застыло перед бледным лицом негодяя, потом из него вырвалось пламя.

Пиффни дернулся и рухнул на землю с дыркой посреди лба.

Человек нагнулся и дважды выстрелили в ухо торговца живым товаром.

– Конец!

И с энергией, которой бы позавидовал Пиффни, он принялся заполнять землей свежую могилу. Через четверть часа он завершил работу.

Поднявшись в заднее помещение, он тщательно вымыл руки, осмотрел содержимое буфета, не тронул спиртного, но выпил стакан минеральной воды. В ящике он нашел толстую пачку банкнот, на которые глянул с отвращением и даже не тронул.

В кабинете он высыпал из ящика на пол древесный уголь и стружки, подвел к ним резиновый патрубок газовой горелки. Затем вылил содержимое двух больших керосиновых ламп и канистру с бензином. Чиркнул спичкой.

Взметнулось высокое пламя. Человек постоял еще несколько секунд и раскурил черную сигару.

Потом вышел в переулок.

* * *

Начинался вечер. У Саусворк-Парк встретились два джентльмена и обменялись сердечным рукопожатием.

– Мистер Диксон, вас можно встретить повсюду.

– То же самое можно сказать и о вас, мистер Эрл!

Старик сухо кивнул и показал пальцем на юг.

– Я видел танцующее над деревьями зарево и решил, что это, вероятнее всего, пожар.

– Несомненно… Какой-то прибрежный склад рядом с каналом Гранд-Суррей!

– Несомненно… Несомненно… Пылает какое-нибудь грязное заведение.

Мистер Эрл бросил на землю окурок черной сигары и удалился походкой сельского школьного учителя.