Текст книги "Тропа друида. Тайна испытаний(СИ)"

Автор книги: Юрий Чайников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

Цена успеха

Два дня прошли в ожидании чуда, и когда, наконец, повозка прибыла в небольшую крепость у мелкой порожистой реки, Брайан успел пережить все стадии душевного состоянии: от завышенного самомнения и полета души до полной безнадежности и неуверенности в собственных силах. Друид больше не донимал его разговорами, обращаясь к нему только во время стоянок с приказом принести хворост и с предложением разделить с ним пищу. Так как парень понимал, что сил ему понадобится много, от последнего он никогда не отказывался. За время, пока они добирались, юноша успел постирать свою неказистую одежду, в страхе перед тем, что его могут просто не допустить к испытаниям в грязной рубахе и штанах. Если бы было чем залатать рваную штанину, жизнь вообще стала бы значительно милее, но обращаться с подобной просьбой к старику было неудобно, а сам он, как известно, в дорогу собраться не успел. Поэтому пришлось надеяться, что на дырку никто не обратит внимания.

Ворота в крепость никто не охранял, несмотря на поздний час. Большинство обитателей городка обнаружились недалеко от внутреннего двора. Все они рассматривали таких же парней, как сам Брайан, в простой деревенской одежде. Парни пыжились в непонятных позах, неизвестно что пытаясь показать. Подобных испытаний силы Брайан еще ни разу не видел, поэтому оторопело уставился на соревнующихся и даже не услышал, как к нему обратился старик.

– Мы опоздали к началу испытаний. Видимо, ты уже не успеешь принять участие в первом круге.

Расслышав его слова, парень даже порадовался. Ведь это значило, что юношу точно минует непонятная участь источника, о котором друид говорил с явным презрением, как о смеси металлов, годных разве что для изготовления инструментов для работы в хлеву.

Друид оставил Брайана во дворе, убежав куда-то по своим делам, а тот продолжал смотреть, как несколько оставшихся в этом круге соревнований пытались что-то сделать, и не понимал, получается у них или нет. Вот опять какой-то парень вышел из основного круга и практически со слезами на глазах ушел в сторону дворовых построек, где толпилась основная часть прибывших на состязание. Брайан решил, что ему тоже лучше перейти на ту сторону двора. Осторожно идя вдоль стены и одновременно пытаясь разобраться в необходимости очевидного напряжения мужчин, он почти дошел до группы не прошедших тур, когда его окликнул стражник.

– Парень, ты откуда здесь?

Брайан растерялся, огляделся по сторонам, в надежде напороться взглядом на единственного знакомого здесь друида и остановился.

– Привезли меня сюда. Как этих, – и указал взглядом на соревнующихся.

Стражник подозрительно оглядел его, не заметил ничего необычного, и, наконец, отвязался. Когда Брайан дошел до отсеянных, среди деревенских работяг осталось всего восемь претендентов. Сколько стояло рядом, Брайан, к сожалению, сосчитать не мог, потому что в его семье могли уметь считать только до десяти. Больше за их работу все равно никто не давал. Даже самый дорогой меч, который отец делал в своей жизни, стоил всего десять серебряных монет. Золота парень никогда не видел, и подозревал, что в деревне такой дорогой монеты ни у кого нет.

Отвлекшись от наблюдения за происходящим, Брайан чуть было не пропустил самого интересного – появления двух степенных друидов. Они подошли к оставшимся в центре площадке мужчинам и сообщили, что те приняты в ряды лесных колдунов, и уже завтра начнется их обучение. И что пора переходить ко второй части – отбору войска, которое будет защищать тех, кто прошел, и тех, кто уже давно стал волшебниками.

Брайан почувствовал, как гулко заколотилось сердце где-то в животе, отдаваясь сразу во всех частях тела. Еще ни разу он не ощущал такого напряжения и страха, как в этот миг. Страха не оправдать собственных надежд на свои умения. Напряжения перед решающим броском. Стражники стали выводить парней по паре, предлагая им побороть своего противника. Брайану достался в пару невысокий крепыш, глядящий на него довольно угрюмо из-под упрямо насупленных рыжих бровей.

– Лучше сразу сдайся, я сюда приехал, что бы стать воином, – обратился тот к Брайану.

Брайан не отреагировал на такое наглое предложение, зная, что за разговорами можно отвлечься и пропустить важный удар. Он не раз участвовал в праздничных состязаниях в деревне и видел, как красующиеся перед девушками юноши, начиная красноречиво описывать свои подвиги, ложились под ударами более молчаливых соперников.

Поэтому сейчас Брайан выжидающе смотрел на рыжего, боясь пропустить его нападение. Они кружили друг напротив друга, переминаясь с ноги на ногу, и делая обманные движения. Но не один не поддавался на провокацию. Другие пары уже решили свою участь, а они все присматривались. Наконец, рыжий сделал очередной обманный выпад, и Брайан увернулся, чуть не пропустив главный удар, нацеленный прямо в правый глаз. Уклонившись, Брайан крутанулся вокруг себя, схватил рыжего за руку, заломив ее, прижал спиной к себе, начав другой согнутой рукой давить на кадык. Рыжий хрипел, но продолжал сопротивляться. Когда казалось, что Брайан выиграл, его противник изловчился и наступил пяткой ему на палец ноги, обутой в ботинок из грубой кожи. Но даже ее толщина не заглушила неожиданной боли. Опешив от такой очевидной подлости, Брайан ослабил захват, чем тут же не преминул воспользоваться рыжий, вырвавшись, он словно, раненный бык взвыл, укладывая темноволосого на лопатки.

От отчаяния, Брайан необъяснимым образом вывернул ногу и увлек рыжего за собой. От неожиданности тот перестал контролировать ситуацию, и Брайан перевернул его на спину. Оседлав сверху, он начал осыпать рыжего ударами. Маленький крепыш снова взревел и сбросил с себя без пяти минут победителя. Вскочив на ноги, вытер сочившуюся из разбитого носа кровь и улыбнулся опухшими губами.

– Ты нарвался, гаденыш!

Схватив Брайана в крепкий захват, он стал неуклонно сжимать объятия, пытаясь расплющить парню кости. Но Брайан уже сталкивался с такими умельцами, поэтому смог полностью расслабить грудную клетку, чтобы потом резко ее напрячь и обнять своего противника в ответ, не лишая его взаимной ласки. Рыжий вновь не сдержал горловой рык и удвоил усилия. Казалось, что они оба вскоре сомнут друг друга, выпустив наружу кишки, когда послышался голос, разорвавший их пыхтения:

– Хватит. В следующий тур проходят оба.

Однако стражникам пришлось вмешаться, чтобы разнять разошедшихся парней, с ненавистью мерявших друг друга разгоряченными взглядами.

– Достаточно, мужики! Хватит вам говорят, в следующем испытании сломаете друг другу кости!

Наконец, Брайан сумел отойти в сторону от противника и оглядел остальных. Некоторые так и не встали с поля, лежа с переломанными шейными позвонками. Один лежал с вытекшими глазами. Но большая часть еще была на ногах. Либо поединки для них закончились так же неоднозначно, как и для Брайана, либо это были как раз те, кто будет прислуживать остальным счастливчикам.

Теперь Брайан понимал, что как никогда был близок пополнить их ряды. И, учитывая то, что смысл следующего состязания был неизвестен, ощутил, как паника благодарными волнами омывает весь организм изнутри, снимая с него груз беспричинной ненависти и ярости.

– Второе задание не такое простое, как первое. Сейчас сюда выйдут господа. Один из вас будет защищать своего господина, другой будет пытаться напасть и убить его.

Их снова разбили на пары. Одного приставили для охраны, а второго определили нападающим.

– Выигравшим будет считаться тот, кто достанет хоть раз господина. Или тот, кто не позволит этого сделать ни разу.

Ему, как и следовало ожидать, в противники вновь достался рыжий. При этом Брайану досталась роль нападающего. Правда, с первых же мгновений, нападающим скорее был рыжий. Он ощутимо негодовал на человека, который встал у него на пути к выигрышу, и, взяв в руки выданную каждому для этого тура дубину, кинулся на Брайана. Брайан легко уклонился с прямой траектории, и, не напрягаясь, несильно толкнул острой стороной дубины господина в живот, обозначая удар, но, не нанося его.

Рыжий пошел на второй заход, даже не заметив своего проигрыша, и остановился лишь, когда человек, которого он должен был охранять, встал у него на пути.

– Отойди лучше! – зарычал рыжий. – Я убью этого урода!

– Ты проиграл, брось дубину и выйди из круга!

Рыжий не понимающе замотал головой, словно пытаясь в ней уложить слова высокородного господина, но там для них, видимо, не нашлось места, потому что он попытался обойти живое препятствие, следуя слепому желанию уничтожить соперника.

Едва заметный взгляд, брошенный аристократом на стражников, и те оттащили упирающегося парня в сторону построек, а Брайан остался ждать продолжения. Победивших в этом туре вновь насчиталось восемь человек, после чего отбор объявили закончившимся. Видимо, именно такое число требовалось изначально. Завтра должны были начаться учения, как для будущих друидов, так и для их будущей охраны.

Непрошедшие пятеро парней угрюмо смотрели на счастливчиков, гадая о своей незавидной участи. Брайан никогда не знал чувства злорадства, поэтому спокойно смотрел на их лица, ожидая дальнейших распоряжений. Они не заставили себя ждать и сводились к одному – всех прошедших экзамены накормили в общей зале, затем отвели во двор, где они смогли смыть с себя грязь и отправили в комнату для ночлега. Одну на всех. Взбудораженные счастливчики не сразу смогли заснуть. Будущие друиды демонстрировали друг другу и всем, кто желал на это смотреть, свои умения. Один уговорил ночную птицу, сову, подлететь к окну, и та некоторое время смотрела на них круглыми удивленными глазами. Другой долго стоял у стены, и на ней сумел вырастить маленький островок мха. Третий ерошил всем парням волосы, играя ветерком. Остальные завистливо косились, и поясняли, что в них тоже что-то есть, но они пока и сами не могут понять, что же они умеют.

Брайан на все это смотрел со снисходительной усмешкой. Нашли чему радоваться. Эти колдовские штучки – удел слабаков, которым не под силу поднимать настоящее оружие. Он бы никогда не хотел оказаться на их месте, и уж точно не стал бы гордиться такими сомнительными умениями. Но день в целом прошел просто превосходно, он стал еще ближе к своей цели, и мог быть собой довольным. Думая об этом, Брайан не заметил, как уснул.

Юный кузнец никогда не пил. Поэтому парень не знал определение слову "похмелье", иначе бы непременно сравнил свое состояние наутро следующего дня с симптомами, сопутствующими этому недолгому, но изматывающему, состоянию. Голова болела немилосердно, а все тело напоминало субстанцию, состоящую из кровоподтеков и переломанных костей.

– Очухался?

Знакомый голос с трудом проник сквозь пелену боли, заставив стиснуть зубы, чтобы не выпустить рвущийся наружу мучительный стон. Рыжий! Каким-то непонятным, видимо, волшебным образом, его тело оказалось во власти рыжего, и теперь его участь кажется весьма незавидной, учитывая "расположение" к нему давешнего соперника.

– Как я здесь очутился? – Ответ на свой вопрос Брайан получить не надеялся, но хотел хотя бы узнать, владеет ли он голосом.

Однако ему ответили.

– Мужик с моей деревни, что выиграл еще в первом туре, владеет тайнами лечебных травок, – любезно пояснил злорадно скалящийся крепыш. – Ты нечестно выиграл вчера все поединки! Не знаю, чем ты так угодил господину, но было видно, что он специально защищает тебя! Может, сзади ты особенно хорош или еще что, проверять не буду. Друг помог мне, подсунув тебе в кровать дурманящую травку, а когда ты крепко заснул, я дотащил тебя за ноги в этот подвал. Докладывать о твоей пропаже господам никто не побежал.

Он пересчитал головой все ступени! Теперь хотя бы было понятно, почему так все болит. Непонятно было, за что его так ненавидят, но этот вопрос был сродни риторическим, и озвучивать его не было нужды. Что с ним сделают, Брайан тоже не желал знать. Минимальная пакость, которая ему грозила, – оставаться в подвале, пока будут проходить учения. Расчет рыжего понятен – если он не явится, распорядители отборочного тура будут вынуждены провести его еще раз среди оставшихся парней. И наверняка в этот раз рыжий не упустит своего шанса.

– Я связал тебя. Если тебе повезет, через несколько дней сумеешь выбраться отсюда – насильно умерщвлять тебя не стану. Раньше выйти даже не надейся, я убрал отсюда все острое, чем ты мог бы воспользоваться для освобождения. Кричать нет смысла – мы глубоко под основными помещениями крепости, и тебя никто не услышит. Так что счастливо оставаться, может, тебе даже повезет, и ты еще сможешь чистить за моим конем навоз!

Радостно хохотнув над собственной удачной шуткой, он развернулся, прикрыл за собой массивную дверь и, громко насвистывая, покинул связанного Брайана.

Кузнец устало ссутулил плечи, сидя на низенькой лежанке. Видимо, в этой комнате когда-то содержали заключенных. Каменная тюрьма давно пустовала, на полу не осталось даже сгнившей соломы. Он горестно прикрыл глаза, и попытался смириться с тем, что в этот раз судьба снова его обманула.

И ведь он был так досадно близок к исполнению своей мечты! Почему в противники ему не достался кто-то другой, менее упрямый и готовый смириться со своим поражением. Развернув шею назад, Брайан скептически осмотрел стену, покрытую чем-то подозрительно шевелящимся, и отказался от мысли опереться об нее спиной. Хотелось прилечь, но возникали сомнения, легко ли ему будет потом поднять свое израненное тело, используя в качестве опоры связанные ноги и руки. Оптимистические предположения даже не возникали, поэтому он, скрепя зубы, продолжал сидеть и пытаться думать. Брайан, к примеру, мог бы допрыгать до двери, как бы больно это не было. А там наверняка ступени, уходящие вверх, которые прыжками не преодолеть даже со здоровым телом, не говоря уже о том, что у него половина тела кровоточила, а половина просто вопила от боли во внутренних органах. Похоже, рыжий еще смачно пинал его, бесчувственного, уже после того, как приволок сюда. Странно, что у него вообще голова соображала после близкого знакомства с наверняка длинной лестницей крепости, ведущей в подвал. Словно в опровержение оптимистического предположения, она загудела сильнее прежнего, грозя своей болью заставить забыть о необходимости выбраться до утреннего построения.

На всякий случай Брайан попробовал крикнуть, рассчитывая на возможное чудо. Чудо отозвалось в голове немелодичным перезвоном, и сразу перебороло желание дальше привлекать таким способом к себе внимание. Надеяться на господина, на которого рыжий намекал, как на покровителя, не стоило. Брайан, в отличие от своего врага, прекрасно понимал, что тот просто вовремя прервал поединок, который по условиям состязания уже закончился. Мечтать, что ради него организуют поиски, было бы верхом самонадеянности и глупости. Поэтому стоило надеяться только на себя.

Брайан поискал глазами хоть что-то, обо что можно было бы постараться перетереть веревки. Камера была абсолютно пуста. Рыжий намекал, что через какое-то время он сможет выбраться. Возможно. Только видно это была последняя жестокая шутка. Для Брайана, конечно, последняя. Не для рыжего. Заставив себя подняться со своего ложа, Брайан похромал до узкого окошка в двери камеры, находящегося на уровне подбородка, и насколько смог оглядел местность, пытаясь определить, стоит ли тратить последние силы на открытие массивной двери. Дверное кольцо находилось далеко за пределами его возможностей, учитывая связанные сзади руки, которые мотались где-то на ладонь ниже необходимого уровня высоты.

За дверью ничего не было видно. Видимо, никто не озаботился освещением подземелья. А единственный факел, заботливо оставленный рыжим, не давал достаточно света, чтобы обозреть территорию за дверью. Оставил пламя, видимо, добрый парень для того, чтобы Брайан смотрел по сторонам и радовался жизни.

Решив, что дверь пока не заслуживает его внимания, Брайан вернулся в камеру и попытался более внимательно осмотреть окружающую обстановку. Но так и не смог обнаружить, чем бы можно было бы ослабить или разрезать веревки. Видимо, все-таки рыжий пошутил. Ну, если только он не имел в виду, что удастся перетереть толстую бечевку об единственный слегка выступающий угол стены, за которым начиналась дверь.

Парень громко застонал от охватившего его отчаяния.

– Забери банши этого рыжего...что же мне делать?

Был бы он великим волшебником, проклятие, может и имело бы силу, а так только позабавило мрачные стены его нового жилья. Не зная, что делать дальше, Брайан, пошатываясь от слабости, все-таки свалился на жесткую ледяную лежанку. Проклятые слезы бессилия жгли глаза, но он зачем-то продолжал их сдерживать, помня, что матушка не любила такого признака слабости со стороны своего маленького мужчины.

– Ты сильный и умный, ты все преодолеешь в этой жизни, – всегда говорила она, когда он поначалу, пытаясь за день овладеть мастерством кузнеца, приходил к ней с обожжённой рукой или отбитым пальцем. Мать, скрывая в глазах сочувствие, отворачивалась от него, чего никогда не позволяла себе, пока он был босым мальчишкой, и отсылала обратно к отцу – учиться.

Брайан обижался, даже пытался понять, куда делать материнская нежность и любовь, но привыкал к ее новому образу строгой хранительницы домашнего очага. Расцветала она, только когда они собирались все вместе после работы за ужином. Доставала теплый хлеб, наливала молока, нарезала мясо и улыбалась, слушая отцовские рассказы о заказчиках. Только много позже Брайан понял, что она воспитывала в нем силу духа и самостоятельность, мечтая увидеть в сыне сильную личность, не держащуюся за материнскую юбку. Но понимание пришло слишком поздно, когда ей оставалось совсем недолго жить на этой земле... А до этого юноша жил, лелея в душе обиду на несправедливое отношение к единственному сыну.

– Зато теперь, мама, я все стерплю и преодолею, тебе не будет стыдно за сына.

Брайан не заметил, когда уснул. Проснувшись от сведенных от холода и неподвижности ног, он даже не вспомнил, что с ним, и дернулся было подложить в печь дров, но свалился вниз лицом на каменный пол. Воспоминания разом нахлынули, грозя смести все мысли волной отчаяния. Руки тоже задеревенели, и Брайан не на шутку испугался еще через несколько часов в этом каменном чулке лишиться здоровых конечностей. Изнутри вновь пришли злость и ярость. Незнакомые прежде юноше чувства давали силу. Хотелось уничтожать и разрушать. Было бы что и было бы чем. Брайан разбежался и толкнул плечом дверь, забыв, что открывается она вовнутрь. От сильного удара тело напомнило о ночных приключениях в беспамятстве дикой болью. Парень взревел. Развернувшись спиной, он попытался достать до кольца на двери. Слишком высоко! Подпрыгнул, но даже не сумел ухватиться. Прыжками вернувшись к лежанке, убедился, что она намертво вмурована в стену и в качестве подпорки использовать ее не удастся. Вновь попытался в прыжке зацепиться рукой за кольцо, но оно, чиркнув по ладони, не поддавалось. Руки совсем онемели, и не желали слушаться его. Снова и снова Брайан пытался их заставить уцепиться за металлическую скобу, не позволяя уйти злости, которая придавала сил. Только злость сейчас помогала бороться дальше. Изредка устраивая передышки, он вновь и вновь пытался выбраться из камеры, даже не задаваясь вопросом, как будет прыгать по лестнице. Ему было просто необходимо делать хоть что-то, чтобы вновь не вернулось всепоглощающее отчаяние. И когда, наконец, руки ухватились за кольцо, Брайан, настолько привыкший, что оно не поддается, не сумел вовремя зафиксировать захват, и машинально выпустил кольцо из пальцев.

– Нет! Нет, только не это! – Спустя мгновение вскричал он, осознав, что только что наделал. Ругаясь хуже, чем отец в самые черные дни, Брайан вновь прыгнул, и, не контролируя себя, промазал, стукнувшись об угол.

Брайан сполз по стенке, вдавливая щеку в острие угла. Слезы все-таки потекли из-под ресниц, грозя демонстрацией первой в его жизни истерики. Чтобы утихомирить боль внутри, отчаявшийся мужчина приложился лбом к стене, давя рыдания в зародыше.

– Почему ты не можешь просто исчезнуть или сгореть? Сиды, как бы мне сейчас хотелось оказаться в кузне, я бы голыми руками схватил пламя, чтобы спалить эту проклятую дверь!

А после он полулежал на полу и прожигал взглядом дверь, разделяющую два мира: мир свободы и мир без надежды жить. Так прошло время. Может, миг, а, может, вечность. Именно столько отделяет реальность от чуда. Брайан даже не смог поверить, увидев, что дверь загорелась изнутри, словно в нее поместили горящую головешку и заделали отверстие смолой. Вера в чудо окрепла, только когда Брайан явственно почувствовал запах дыма. Это казалось невозможным, но дверь действительно загорелась. Видимо, сиды услышали его мольбу и помогли. Едва контролируя остатки мужества, он сделал то единственное, что в этот момент казалось ему необходимым, – засунул в огонь ступню левой ноги, чувствуя, как пламя жадно обсасывает ткань на штанах и сжигает путы. Затем тоже самое проделал с веревками на руках. А вот боли отчего-то не было. Совсем. Только дикий страх в ее ожидании.

Едва соображая, что делает, Брайан прошел сквозь оголенный каменный проем, где только что стояла толстенная дверь, и еле переставляя ноги, стал карабкаться вверх по ступеням. Все тело отдавалась болью, оно казалось измотанному парню мякишем без костей, которое заставляют проделывать непосильный для него труд. Выход был тоже прикрыт дверью, но эта открывалась наружу, поэтому легко поддалась нажатию плеча, когда он, обессиленный, прислонился к ней, даже не надеясь на чудо. Однако дверь отворилась в пустую комнату, в которой не было ни гобеленов, ни мебели. Она тоже походила на тюремную камеру из-за присутствия запаха сырости и отчетливого холода. Брайан поспешил к единственному окну на противоположной от двери стене. Через узкий проем доносился отчетливый шум.

Во дворе стояло небольшое войско, готовящееся к отправлению. Друиды сидели на телегах, а вчерашние новобранцы возвышались на лошадях. Рядом стояли их оруженосцы, навьюченные как кони. И судя по тому, что стражники открывали ворота, учения когда-то успели уже закончиться, и сейчас отборному отряду предстояла дорога в конечный пункт назначения. Брайан громко закричал, привлекая к себе внимание, но его крик из-за шума никто не услышал. Окно было высоко, а бежать по запутанным коридорам и комнатам было слишком долго. К тому же Брайан понимал, что состояние его тела не позволит ему сейчас быстро передвигаться. Подтянувшись, он высунулся в окно, и прикинул расстояние до земли. Хромой он точно никому не понадобится. Это единственное, что удержало его от отчаянного прыжка вниз. Вновь закричав, он снова не был услышан. И тогда юноша снова взмолился сидам, чтобы они помогли ему поджечь ворота, тогда бы на него обратили внимание. Вспомнили и взяли с собой. Он уселся на подоконник и уставился на деревянные ворота, призывая их загореться. Но сколько он не смотрел, сколько не просил богов, огонь больше не желал его слушаться. А может, огонь ему привиделся, или кто-то пошутил и поджег дверь. Может, вообще рыжий перед отъездом решил уничтожить единственного свидетеля его обмана. Ворота тем временем раскрылись до конца, и отряд уже начал выдвигаться в дорогу. И тут среди людей Брайан увидел его, единственного человека, которому он впервые в жизни желал смерти.

– Чтобы тебя банши оплакала!

Он так размечтался, что словно наяву увидел, как сквозь крепостную ограду прилетела банши, и, взглянув на рыжего пустыми глазницами, горестно завыла, прижавшись к груди подлого воина.

Брайан очнулся, услышав панические возгласы внутри двора. Лошади шарахались от призрака, летящего к лесу. Прочь от бездыханного тела рыжего...