Текст книги "Тропа друида. Тайна испытаний(СИ)"

Автор книги: Юрий Чайников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13

Сила в неудачах

Под утро пошел снег. Крупными мокрыми хлопьями. Падая на лицо, он таял, но упорно заметал все тропинки и покрывал лес белым нарядом. Друид, несмотря на погодные условия, продолжал обучение и запретил Тревору и Гвину идти в лес за одеждой. Объяснив это малым количеством оставшегося времени. Теперь парни занимались каждый день. Гвину выделили утро, Тревору время после обеда, а после ужина наступало мучение для Брайана. Мучение, потому что ему было больно. Каждый вечер ему казалось, что Кьяртан мстит ему за собственные неудачи. Едва они доходили до пещеры, друид садистски просил:

– Брось в меня шар.

Брайан в начале послушно бросал, затем пытался ослушаться, но был вразумлен, и теперь с ненавистью выполнял эту "просьбу" изверга, которого по ошибке посчитал добрым учителем. Бросал шар, Кьяртан легким порывом ветра придавал ему обратное направление, и как бы Брайан не пыжился, кинуть обратно в друида шар не удавалось. Тот неумолимо летел к нему и врезался. Было больно, несмотря на то, что огонь не желал причинять ему вред. Боль приносил воздушный кулак друида. Через четыре ночи всю грудь Брайана покрывали синие следы и гематомы. А ему так и не удавалось развеять собственное колдовство настолько быстро, чтобы шар не успел доплыть на него.

– Ты слишком сосредоточен на мысли причинить мне вред, ты пытаешься кинуть шар обратно, но ты пока не способен на это. Смирись. И сделай то, что в твоих силах. Уничтожь собственную силу, втяни частицы в себя.

Брайан слышал, но не слушал, продолжая упрямо давить на шар. И как-то ему показалось, что шар все же полетел обратно к Кьяртану. От неожиданности Брайан ослабил давление, и вновь почувствовал удар в грудину.

– Враг хитер, помни это всегда. Сосредоточься на скорости. Меньше спи, ленивый дуб. Прости, дуб, ты просто сонлив зимой, а этот чурбан ленив, как трухлявый пень! Хочешь чего-то достичь, тренируйся всегда!

Брайан уже всерьез начал подумывать о самостоятельном обучении, о побеге и даже мечтать о следующем испытании. Помнится, для его прохождения ему нужно вернуться к друидам. Может, они будут более милостивы?

Гнев Брайана рос каждую ночь. Ему уже казалось, что скоро он сожжет всю округу, если верховный продолжит над ним свои измывательства. Остальные друзья, казалось, проходили свое обучение в гораздо более миролюбивой обстановке. Гвин все так же шутил, возвращаясь, а Тревор с нетерпением ждал окончания обеда. Один Брайан, возвращаясь среди ночи, хмуро ложился спать, не замечая ни снега, ни холода. Утром вставал вместе с Гвином и тут же вызывал шар, который никак не желал исчезать мгновенно при открытых глазах. Вечером зажигали уже по пять костров, правда, сухих дров в округе почти не осталось, значит, вскоре за дровами придется ходить далеко, тратя на это ценное время между обучениями. И этот факт тоже злил Брайана. Как и ведьма, которая не уставала потешаться, казалось, только над ним одним и его неудачами. Вот и сегодня она, где-то налетавшись, вернулась и сейчас грела руки у костра, а ему грела уши всякими гадостями. Как только такое отродье огонь греет. Предатель! Он посмотрел на костер, и тот разом потух. Даже угли лежали обледеневшие, будто костра тут никогда и не было. Брайан изумленно хлопнул глазами и посмотрел на Кьяртана. Тот добродушно-покровительственно усмехался. Брайан посмотрел на второй костер и приказал ему погаснуть. Тот подчинился. Затем третий.

"Прекращай уже, без тепла нас оставишь!" – Укорил друид, и Брайан, опомнившись, устыдился. Хотя на самом деле стыдно ему не было. Ему было весело, как никогда в жизни! Он хохотал без умолку, как безумный. И счастливо кружился по поляне, вызывая кучи шариков и заставляя их тут же гаснуть.

– А некоторые про ведьм говорят, что они безумны, видели бы они Брайана, – засмеялась Лесли и, приподняв длинный подол платья, присоединилась к диким пляскам Брайана.

Теперь обучение стало более интересным. Друид сетовал, что не может ему показать ни одного заклятья наглядно, но радовался, что Брайан и сам до всего доходит. Хоть и очень медленно, "как последний тугодум". А на девятую ночь после начала обучения заболел Тревор. Брайан очень удивлялся, почему хворь обошла самого раздетого и почти босого, но скосила Тревора. Тревор разводил руками и пил снадобья, которые готовил для него Гвин. А Кьяртан начал хмуриться. Чем дальше, тем больше. На третью ночь, когда Тревор начал бредить в горячке, друид решился.

"Это все тропа", – пояснил он Брайану. Тот непонимающе посмотрел на Кьяртана.

"Ты начал испытания, а сейчас стоишь на месте, хотя тебе давно было пора в путь. Тропа подгоняет тебя, подталкивает и показывает, что время истекает".

"Хочешь сказать, что Тревор заболел из-за меня?" – Ужаснулся Брайан.

"Боюсь, что так. Я гнал эти мысли, но слишком многое указывает на происки тропы. Нам пора собираться в путь. Боюсь, сегодня состоится последний полноценный урок. Мы попробуем петлять, чтобы провести еще несколько уроков урывками, тропа это дозволяет, ведь ты не можешь точно помнить, куда тебе возвращаться, но долго петлять не получится. Утром выдвигаемся, объяви всем. Тревора придется нести, надеюсь, тропа, увидев, что ты продолжил испытания, позволит Гвину излечить вашего друга".

Но ночью случилось еще нечто из ряда вон выходящее. До пещеры донеслись звуки криков, и друид с Брайаном изо всех сил помчались к лагерю. Вся поляна, вытоптанная ими до самой земли, на которой давно не осталось ни одной сухой веточки, пылала, объятая стеной огня. Чем подпитывался огонь, было совершенно непонятно. Тревор лежал в центре бушующей стихии, и Гвин тщетно пытался пробиться к нему и исходил жуткими криками. Лишь Лесли методично вела борьбу с огнем, посылая в него заклинания воды и земли. Но они были слишком слабы, чтобы что-то изменить.

"Действуй, не спи, Брайан!" – Крикнул Кьяртан.

Тот опомнился и втянул в себя весь огонь. Сделал это на автомате, даже не задумавшись, что этот огонь был чужеродным. Гвин кинулся к Тревору, спеша убедиться, что тот не задохнулся в дыму, а Кьяртан скомандовал Брайану собирать вещи.

"У нас совсем нет времени. Неукрощенная стихия бушует. Тебе необходимо дойти до конца испытаний, чтобы на посвящении твой огонь был укрощён, иначе он уничтожит всех, кто тебя окружает. Нужно спешить!"

Брайан уязвленно кивнул, с трудом беря на себя ответственность за все, что приходится пережить друзьям по его вине. Отодрал голосящего Гвина от живого Тревора, который был очень плох и попытался донести остальным информацию о немедленном выходе в путь. Ведьма спокойно кивнула и свистнула ступу.

– Думаю, так будет быстрее.

– Боюсь, что этот путь для Брайана неприемлем, – за Брайана ответил Кьяртан. – Тропа должна ощущать его на земле. Но ты можешь взять с собой Гвина и Тревора. Отнеси их в деревню. Тревору необходим покой. И чем дальше он будет от Брайана, тем скорее он его обретет.

После такого монолога, Брайану захотелось зарыться под землю и никого больше не встречать. И тем более не дружить, чтобы не привязываться. Он не нашел в себе сил, чтобы даже попрощаться. Гвин был слишком занят Тревором, а ведьма всех поторапливала. Поэтому Брайан опомнился только, когда ступа уменьшилась на горизонте в размерах.

"Теперь и нам пора выдвигаться, – поторопил Кьяртан. Не плачь о них, там им будет лучше. Да и не место им на испытаниях, что уготованы только тебе".

В словах было немало правды, и они немного утешили Брайана. Он затушил огонь, уже знакомым приказом велев ему утихнуть, позвал Ласку, что всегда уходила на время обучения и шныряла где-то неподалеку, и поспешил за друидом, который уже выдвинулся с их прежней стоянки. Идти было трудно, снега нападало много, и ноги увязали в сугробах. Вскоре конечности совсем посинели, и Брайан начал опасаться за их сохранность.

"Я не знаю такого заклинания, но слышал, что Крейда может сама себя согревать. Идти долго, можешь потренироваться, все равно заняться нечем. Только не закрывай глаза и не переусердствуй. Мне негде будет спрятаться, если ты потеряешь контроль".

Брайан кивнул и с энтузиазмом занялся исследованием. Кьяртану следовало раньше сказать о наличии такой возможности, как обогрев тела. Он бы успел к этому времени научиться. Но что теперь сетовать на былое. Брайан призвал свой шар. Тот послушно завис перед ним, как всегда, не обжигая своего создателя. И как ему греться от собственной стихии? Парень задумался. По идее, если правильно сформулировать приказ, шар должен сделать все, что угодно Брайану. В пределах своих возможностей, естественно. Возможность обжигать у него от "рождения", поэтому можно попробовать и попросить обжигать. Главное, чтобы не сгореть при этом. Но как четко определить границы дозволенного тепла? Вдруг Брайана осенило. Он поспешно втянул в себя большой шар и призвал маленькую искорку. Приказал ей обжигать, держа ее на ладони. На ладони тут же осталась метка, и Брайан зашипел от боли. Сгусток огня, будто виноватый пес, затрещала, заверещала и отлетела от него подальше. Брайан взял себя в руки и продолжил эксперимент. Втянул провинившуюся в себя, и направил ее в воздух, который он выдыхал. Изо рта повалил теплый пар. Воздух поблизости, может, и обогревался, но толка от него самому Брайану было мало.

Друид, наконец, скомандовал привал, когда солнце стояло высоко в небе. Способа согреть себя Брайан пока так и не нашел, но веры в себя не растерял. Они вместе собрали дрова, разожгли два костра, перекусили кореньями, дождались, пока угли прогорят, перенесли их, и легли поспать. До сумерек, судя по команде Кьяртана.

Едва начало смеркаться, друид растолкал толком не отдохнувшего парня и, не дав даже перекусить, поторопил на тропу. И Брайан вновь возобновил попытки согреться. Холод лучше стимулировал умственное напряжение. Ученик призвал из себя сразу несколько десятков искорок и повесил на небольшом расстоянии от тела по кругу. Те опоясали его на уровне груди и замерли, ожидая, что на этот раз он придумал. И Брайан попросил их слегка начать жечь. Те усилили тепло, но Брайан ощущал его очень смутно. Тогда он попросил их жечь сильнее, и они вновь его чуть не обожгли. Вовремя удалось притушить их энтузиазм, втянув в себя. Снова вызвал, снова попробовал. Наконец, те стали греть, как огонь в печи в доме. Тепло, но не обжигающе. По той же схеме, Брайан вызвал еще кучу сгустков огня и повесил их в несколько кругов вокруг тела. Теперь они грели его постоянно, ничуть не обжигая. Это было потрясающе! Брайан мог идти голым, если бы захотел! Он который раз за последние дни ощутил абсолютное счастье. Немного подпортил удовольствие Кьяртан, сообщив, что Крейде для обогрева не требовалось изымать из себя часть сил. Ну и боги с ней, с этой колдуньей, доживет до ее лет, тоже будет обогреваться по одному только желанию.

Прошли в этот раз очень мало. Брайану теперь было тепло, а вот друид заметно замерз. Не дожидаясь глубокой ночи, они развели костры. Кьяртан, пока они ждали, когда прогорят дрова и жевали корешки, решил продолжить учебу. Успехи Брайана в целом его радовали, но очень досадовал факт, как мало знает Брайан областей для применения стихии огня.

"Ну вот, к примеру, стена огня. Строить ты ее умеешь, а для чего бы ты ее приспособил?"

"К примеру, чтобы не дать ко мне подступиться врагам".

"Они расстреляют тебя издалека. Это не лекарство ото всех бед. Может, ее можно применить для чего-то более важного?"

Брайан задумался. Ничего более путного в голову не шло, да и спать сильно хотелось. Но урок был важен, и вопрос задан не просто так, поэтому Брайан сосредоточился. Стена огня может разом выжечь круг земли, но зачем этот круг может понадобиться? Ничего другого в голову все равно не пришло, поэтому он озвучил этот вариант. Учителю он, как ни странно, пришелся по душе. Правда, зачем ему может понадобиться выжженный круг, не подсказал.

"Мало я знаю огненных заклинаний, Крейда ими не делилась, а друид, у которого я забрал эту силу, был ничтожно слаб, и ничего мне не дал. Единственный твой шанс – проводить исследования самому. Ты можешь придумывать сам какие угодно заклинания и придавать сгусткам огня нужный тебе объем, скорость или форму. Тебе же не нужны слова и ритуалы. Поэтому дерзай. Попробуй что-нибудь придумать".

Удивительные слова говорил друид. И если бы Брайан уже не успел почувствовать в себе силы, то подумал бы, что тот сошел с ума. Но юноша уже успел поверить в невозможное, поверить в себя. Поэтому попытался представить, чего бы ему хотелось добиться с помощью силы. Пожелать одежду можно, но Брайан все же дураком не был, и различал грани возможного от чудес. Можно попробовать сотворить лето, но он уже успел прочувствовать, чем грозят такие пожелания природе. Разбираясь в своих желаниях, он в конец запутался и растерялся. Помог ему опомниться и прийти в себя громкий и несколько грозный "мяв", раздавшийся прямо за спиной. Юноша подпрыгнул на месте и резво обернулся. Сзади стоял лесной кот. Его старый... неприятель? Ну, во всяком случае, не друг точно. Кот будто ждал, пока Брайан обратит на него свое внимание. Он, словно нехотя, оттянул назад лапу и со всей дури всадил когти прямо в руку Брайана, лежащую на земле. Брайан закричал от боли и заслезившимися глазами уставился на злобную тварь.

– За что, серый?! Что я тебе сделал! Не принудил, не истязал, ты что творишь?

Кот как-то виновато опустил глаза и лизнул кровоточащие ранки шершавым языком. Язык принадлежал не домашней кошке, поэтому был чересчур шершавый, и своей лаской кот-садюга принес дополнительные страдания. Друид не спешил вмешиваться.

– То калечишь, то ластишься. Ты в своем ли уме?

Стараясь забыть о боли в руке, Брайан прислушался к ощущениям четвероногого. Казалось, того раздирают сомнения. Или противоречия. Будто кто-то тянет его в одну сторону, а кто-то в другую. Брайан четко уловил исходящее от него чувство вины перед юношей. И в то же время ярость на него. За то, что коту его жаль. А еще ощущение, что это не конец. И действительно, едва Брайан оправился, раздалось "мяв", и кот полоснул его по другой руке, а затем, взъерошив шерсть, пошел на него в прямое наступление.

– Кьяртан, что происходит?

"Хотел бы я это знать, но мне это не по душе. Кажется, кот пытается прогнать тебя с этого места. Или от меня или от костра. Попробуй послушаться его, отойди, посмотришь, переменится ли его поведение".

Брайан поднялся с места, посмотрел на свои кисти, с которых стекала кровь, приложил к ним снег, и отошел в темноту леса. Очень не хватало Гвина с его обезболивающими примочками. Кот направился следом, но ершиться и шипеть перестал. Наоборот, принялся тереться об ноги. Будто и впрямь хотел увести его то ли от человека, то ли от костра. Брайан даже подумал, не может ли зверь видеть свечение вокруг людей. Не разглядел ли он тьмы вокруг Кьяртана. Может, это она настолько сильно напугала кота, что он даже решил по-своему заступиться за Брайана. Вдруг Брайан расслышал в противоположной от него стороне тихие шаги. Если бы не похрустывание снега, звук ни за что не достиг бы его ушей. Тем более, если бы он и Кьяртан продолжили свою беседу у него в голове. Сейчас же он оставался невидимым, и мог, в случае опасности, прийти друиду на помощь.

К огню вышел старец. Чем-то похожий на Кьяртана. Тоже в поношенной одежде, на глазах повязка, лохматые седые волосы свободно вились вокруг его головы, а длинная борода была убрана куда-то за отворот платья, колом висевшего на худом теле. Он не нес в себе угрозы, но кот, сидевший все еще подле ног Брайана, напрягся и тихо зашипел. Так вот от кого прятал его лесной зверь. Юноша насторожился. Вряд ли кот стал бы паниковать по пустякам.

– Теплой ночи тебе, друг леса, – приятным голос пропел пришедший.

В ответ не раздалось ни звука.

– Я с рождения ничего не вижу, но, кажется, что ты не рад компании и не желаешь меня даже поприветствовать?

Немой Кьяртан был не лучшим собеседником, и незнакомец вновь не дождался ответа.

– Если бы я четко не ощущал присутствие здесь друида, я бы подумал, что разговариваю с темнотой, но я не могу ошибаться! – Начал злиться старик. – Может, ты зарекся разговаривать с людьми?

Незнакомец почти догадался. Кьяртан вдруг поднялся, подошел к старцу и дотронулся до его руки.

– Значит, я угадал, – вздохнул пришлый. – Жаль, я давненько не разговаривал с людьми. Думал, найду здесь приятных собеседников. Неужели ты путешествуешь один?

Не ожидая ответа, он словно принюхивался и прислушивался. Брайан стоял, не шелохнувшись. И едва успел увидеть, как кот пометил стоящее рядом дерево. Нос старца брезгливо сморщился, и он новь повернулся к друиду.

– Не любят мое общество люди. Хочешь, я пущу тебя к себе в голову, и мы пообщаемся мысленно? Мне есть, что тебе рассказать.

Брайан не знал, ответил ли ему на это что-нибудь Кьяртан, но установившееся на долгое время молчание могло свидетельствовать об их общении. А потом Брайан с ужасом увидел, как старик располагается у костра на ночлег. А как же быть Брайану? Он даже не мог попробовать отойти подальше и разжечь там костер, потому что был уверен, что чуткий слух друида тут же заметит его передвижения. Даже если не сможет увидеть отблеска костра. Брайан присел на корточки и пригорюнился. Очень хотелось спать, но не на снегу же! Потом спохватился и построил вокруг себя что-то вроде стены огня, только из крошечных искорок, которые слегка согревали пространство вокруг его тела. Объятый самодельным щитом, он лег прямо в снег и спокойно уснул. Кот, разместившийся в ногах, не даст ему пропасть. Не для того ведь помешал ему встретиться с незнакомцем.

Разбудили юношу на рассвете громкие сборы старика в дорогу. Он постоянно что-то бурчал, ходил взад-вперед и махал руками. Затем взвалил свой мешок за плечи и, повернувшись в сторону, где за густыми кустами скрывался все еще временами дремавший Брайан, прокричал:

– Трус, что скрывается в кустах, я буду к тебе милостив, не смотря на твое неуважение к старику. Дам совет: бойся мнимого друга.

До Брайана не сразу дошло, что слова были обращены именно к нему. И когда он, гневно возвысился над своей лежанкой, дерзкий незнакомец уже исчез. Юноша рванул к стоянке, попытался было догнать старца, но не дали кот и злой окрик в голове: "Успокойся, именно этого он и добивался, хорошо, что ты по утрам такой тугодум".

Все еще кипящий Брайан обратил возмущенное лицо к Кьяртану, но тот похлопал его по плечу и подмигнул: "Кот все правильно сделал. Это был пророк. С людьми, что занимаются подобной деятельностью, по доброй воле редко кто изволит встречаться. Вот и скитается он в одиночестве".

"Почему же ты стал с ним общаться, и что ужасного может сказать пророк? Ведь его пророчества дают помощь тому, к кому они обращены".

"Так, да не так. Я не мог от него скрыться, не подставив тебя. Пророк целенаправленно шел к нашему огню, значит, он успел нас почуять. Он слеп, но не глуп. И начал бы вещать свои пророчества, усиленные одиночеством и злобой на людей, на всю округу. Кто знает, что услышали бы мы, не останься я добровольно на поляне. Давно придумана шутка о пророках: не пророчествуйте нам правды, предсказывайте приятное. Есть мнение, что пророчества и проклятья – суть одно и то же. В добром настроении пророк – выдал пророчество, встал ни с той ноги – наслал проклятье, а выдал за пророчество. А человек всю жизнь помнит слова пророка, они гнездятся у него в голове, не дают ему покоя, и, в конце концов, он сам все делает для того, чтобы проклятье под видом пророчества сбылось. Лишь бы покончить с тягостным ожиданием. Так поступают слабые. Надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы не думать об его словах, сказанных о друге. Не отравляй добрых отношений. Он не дал тебе разрешения этой проблемы, а, значит, в случае, если это пророчество, все равно поделать ничего не сможешь. Просто живи, просто иди к своей цели".

"Я понял тебя, мой лесной брат, могу ли я узнать, о чем он побеседовал с тобой?"

"Можешь, и смысл нашего разговора не придется по душе тебе, как не понравился он и мне. Задерживаясь здесь с тобой, я увеличиваю сам количество темных пятен в своей силе, в окружающем меня свечении. Темное заклятье губит меня, покоряет своей воле, но пока я борюсь. И должен бороться дальше, чтобы быть вновь зрячим и иметь голос, мочь заклинать. Удивительные и жуткие вещи посоветовал мне старик. Я должен пойти в обитель ши, что сродни коварным эльфам, просить подсказать дорогу к их старому колдуну Грингами. При этом, выслушав подсказку, как его найти, должен тут же отсечь говорившему со мной голову. Именно голову и именно отсечь от тела, я уже уточнял. Магией пользоваться, к счастью, можно, не представляю, как убивать человека с помощью простого оружия. Не человека тоже не представляю. И поступать так с любым, кто будет со мной говорить. Потому что, по словам пророка, лишь колдун не будет со мной вести разговоры, а сразу попытается убить. И лишь победив его, я избавлюсь от темных чар, сковавших мое тело, подобно матери, запеленавшей свое дитя. А теперь печальный вывод – покинуть тебя я должен немедленно, если не хочу превратиться в темное чудовище".

Брайан молча выслушал невероятную историю, кивнул, соглашаясь с пророчеством, как бы ему не хотелось, чтобы оно было лживым. В любом случае Кьяртан задержался с ними, ему давно хотелось заняться собственными проблемами. Глаза Брайана увлажнились. Жаль терять еще одного человека, ставшего другом. Кьяртан ободряюще сжал его плечи, заглядывая в глаза. Он единственный с его немалым ростом из всей их компании мог себе такое позволить. Брайан заглянул в белесые провалы и улыбнулся. Скоро его друг будет зрячим, и он, наконец, сможет узнать цвет его глаз. И он перестанет использовать Брайана в качестве оратора. Все наладится. Не о чем тут горевать. Он сжал плечо Кьяртана в ответ. Так они постояли какое-то время, и споро собрали вещи, собираясь каждый на свою тропу. "Кьяртан, а можешь ли ты научить меня вне срока скрывать мои мысли?" Тот в ответ хлопнул себя по лбу: "Вот я старый дурак, сам должен был об этом вспомнить. Ты можешь это делать, используя свою стихию. Выстрой в своей голове подобие огненной стены, но чтобы она тебя не жгла. Зато можешь ее сделать с сюрпризом для нападающего. Пусть каждый, кто попытается прочесть тебя, получит сильнейший ожог".

"Я так всех друидов пережгу", – засомневался Брайан.

"Что ты, – мысленно рассмеялся друид. – Друидов, владеющих таким умением, не так уж много. Только верховные и пара-тройка среди главных. И то этим умением с ними поделилась, скрепя зубы Крейда. Чтобы те помогали ей вызнавать тех, кто сеет смуту и сомнения среди друидов ниже рангами. Я же говорил, что ты у нас самородок. Только не зазнавайся. Будешь идти, разрабатывай заклинания. Думай головой, она у тебя не только, чтобы есть". Брайан кивнул, поблагодарив наставника за последний урок.

Больше прощаться было не к чему. Брайан, придерживаясь вчерашнего направления, потопал в лес, оставив Кьяртана где-то позади. На душе было неспокойно и сумрачно, но сердце согревала свернувшаяся клубочком ласка. Да и кот, внезапно вынырнувший из-за деревьев, оказывается, не оставил его. Серый подбежал к Брайану, лизнул руку, драть в которой за ночь перестало, потом вторую, которая была покусана чуть сильнее и все еще отзывалась болью, мявкнул, просительно заглядывая в глаза и вынуждая Брайана остановится.

– Если ты просишь еды за свою услугу, у меня ничего нет, – повинился Брайан, корешки, думаю, тебя не устроят. Да и с корешками у меня теперь проблема. Я так и не научился их искать.

Кот, медленно моргнув, отвернулся и исчез в кустах. Так и не дождавшись благодарности в виде съедобного подарка. Какое-то время Брайан шел намеченным курсом, пока не понял, что плохо себе представляет конечную точку маршрута. Как бы ему не заплутать в зимнем лесу. Друид велел ему почаще пользоваться головой, хмыкнул Брайан и задумался. Потом сел прямо в снег, благо его обогревающий щит из видимых только ему огоньков был теперь все время на нем, и, не прикрывая глаза, посмотрел другим зрением по сторонам, выискивая местных обитателей. Можно было и не садиться, но здесь поиск нужно было проводить вдумчиво. Значит, времени уйдет прилично, можно и посидеть.

Вся мелочь была отринута, она вряд ли далеко уходит за границы своей территории, стайные животные тоже, с ними слишком сложно будет совладать, не ломая их воли. Наконец, Брайан наткнулся на старую лосиху. Она была одна. Ее и поманил к себе на продолжительную беседу. Лосиха тут же откликнулась на зов и прибежала к нему, не разбирая дороги и ломая кусты. Над этим стоило поработать, излишний оптимизм зверей может однажды сыграть против него, выдав парня. Лосиха стояла перед ним и смотрела на него своими красивыми влажными коричневыми глазами, ожидая, что ему от не понадобилось. Брайан, как мог изложил суть вопроса, попросив указать место скопления друидов. Конечно, есть вероятность, что лосиха, если даже сможет ему помочь, укажет на какую-то другую общину, но тут уж лучше полагаться на везение. Вряд ли в этом краю много друидов, все же он уже успел выйти с Кьяртаном из темных чащоб, которые они облюбовали для своего проживания. Значит, поблизости должны быть людские поселения и крепость, где собралось воинство новых колдунов.

Лосиха действительно что-то помнила, если это не было знанием из ее молодости, и как могла, подсказала Брайану направление. В принципе ему оставалось идти прежним курсом. Передохнувший голодный Брайан вновь вернулся на тропу. Ему следовало как можно быстрее добраться до друидов, иначе его отощавший организм не сможет ни закончить испытания, ни защитить себя в случае нужды. Идя по тропе, пытался придумать новые воплощения для стихии огня. Попалась на глаза ветка. Он легко может придать огненным частицам форму ветки, но зачем она ему может пригодиться? Можно попробовать пустить с неба огненный снег, но для чего? Для обогрева. Брайан встал, как вкопанный. Огненный снег! Ведь это его искорки не будут обжигать, а что они сделают с лесом? Или людьми?..

Наверное, друид бы одобрил изобретение такого заклятья. Если потренироваться в создании огненного снега, сделать его масштабным, можно уничтожить целую армию! Брайан тут же стал озираться в поисках какого-нибудь обширного поля, чтобы попытаться использовать заклинание, не навредив при этом деревьям. Поблизости ничего не наблюдалось. Тогда Брайан вскарабкался на дуб, все выше и выше, пока не возвысился над остальными деревьями. Повсюду стоял лес и только в стороне от тропы, которой он шел, казалось, было какое-то просветление. Может, река, а, возможно, луг или поле. Брайан, сломя голову, забыв об усталости и голоде, помчался туда. Кьяртан говорил, что тропа позволяет немного петлять, значит, за небольшую задержку она ничего ему не сделает.

Бежать пришлось долго. Так долго, что Брайан перешел сначала на быстрый шаг, а потом на очень медленный. Все же глубокие сугробы к быстрой ходьбе, а тем более бегу, не располагают. Уже начало смеркаться, а желанный простор так и не появился. Измотанный Брайан лег прямо там, где застало его севшее солнце, и уснул на голодный желудок. Все равно есть было нечего. Птицы успели обглодать не только все ягоды, но даже плоды боярышника, что встретился ему по пути. Уже ночью его разбудили мягкие крадущиеся шаги. Брайан встрепенулся и раскрыл глаза. Луна пряталась за тучами, развеяться кромешной тьме не помогал даже белеющий на земле снег. Он белел, а воздух был тягуч и темен. Брайан прислушался и вызвал сразу четыре шара, толкнув их от себя в разные стороны, освещая пространство. Правый шар осветил серого кота, тащившего зубами чью-то тушку. Он сердито зашипел на яркий свет, бросив чей-то трупик, и недовольно посмотрел на Брайана. Тот не смог скрыть радостного удивления.

– Ты хочешь поделиться со мной своей добычей? – Недоверчиво уточнил он.

Кот нетерпеливо подтолкнул тушку к его ногам лапой. Брайана больше не нужно было уговаривать. Он мигом схватил мертвую крупную птицу, опалил ее шариком, который сразу спустился к нему, стоило Брайану только подумать об этом. Парень быстро собрал ветки и поджег их искоркой. Нанизал тушку на толстый прутик, и, глотая слюни, принялся ждать, пока птица подрумянится. Можно было прожарить ее собственными силами, но вдруг он испортит вкус. Какой же у него кот, оказывается, хороший. Голод, едва только птица начала издавать приятные запахи, завопил в нем с удвоенной силой, и Брайан не стал дожидаться полного приготовления дичи. Выхватил ее прямо из огня голыми руками и вонзился в обжигающую плоть зубами. Рядом требовательно мявкнуло.

– Ой, прости, оголодал тут я, одичал, – повинился Брайан и разделил тушку пополам. Все равно ему после длительного голодания много есть было вредно.

Однако вредно или нет, но Брайан обглодал каждую косточку, а тонкие даже погрыз, чем заслужил дополнительный уважительный взгляд от лесного кота. Первый заслужил, когда не прожарил до сухости мясо.

Поев, вновь заснул, довольный и счастливый, наполненный любовью ко всему миру и к лесным обитателям в частности. Ласка и кота поделили его тело пополам, кто, греясь о теплую грудь, кто, нежась в никогда не мерзнувших теперь ногах.

Наутро доставляла неудобство небольшая тяжесть в желудке, но она была терпима. Тем более, когда Брайан, наконец, разглядел сквозь дальние деревья большой широкий луг, покрытый сейчас снегом. Юный экспериментатор тут же, на позитиве, припустил бегом, бухаясь то и дело в сугробы, отряхивая свою стоявшую колом хламиду, и вновь спеша испытать собственное заклятье. Гордость заранее переполняла его душу, вызывая вновь и вновь улыбку на губах и радостное возбуждение в сердце.

Наконец, он добрался до середины поля, заранее решив, что лучше всего стоять в самом эпицентре заклинания, чтобы лучше его контролировать и координировать. Отослав зверей куда подальше, он убедился, что поблизости нет живых существ. Отослал подальше полевых мышей, вздохнул об их запасах, но планов не переменил. Слишком он ограничен во времени, чтобы искать что-то другое. Да и в другом месте наверняка найдутся недовольные его самоуправством звери. Брайан сосредоточился и начал с маленького огненного снега прямо над своей головой. Снег под ногами тут же растаял, земля обуглилась глубоко вглубь. Вроде бы получалось как раз то, что нужно. Брайан ободрился и раскинул свой огненный снег на весь объем луга. Зрелище получилось убийственное. Огненные капли-снежинки падали из неоткуда сплошной завесой, сжигая на пути птиц и тех насекомых, которым удалось выжить в начале зимы. Не осталось ни сухой травы, ни листвы, ни снега. Вместо красивого белоснежного луга зияла черная дыра, посреди которой валялось тела Брайана.