Текст книги "Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи"
Автор книги: Юрий Хазанов
Соавторы: Леонид Переверзев
Жанр:
Фольклор: прочее
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Кто знает, откуда он прилетел? – сказал старый и мудрый Нангелих. – Знаем только, что был тот Ворон старый, много повидал и многое знал. И вот однажды гулял он по берегу, там, у Сан–Мишеля, что на острове Нельсон, и увидел у мыса плавучий островок. Видно, приглянулся он ему. Взвалил он этот кусок земли на плечи, Отнес в сторонку, а чтоб не унесло, привязал к шесту веревкой из корней.
На следующий день пришел и сам себе удивился:
– Зачем мне эта прокисшая лепешка? – перерезал веревку, оттолкнул остров от берега и ушел.
Остров долго носило по морю, он был слишком мал, чтобы устоять под ветром, да еще, наверное, нравилось ему бродяжить по свету, но только однажды повстречался ему другой странник, побольше, и решили они передохнуть вместе.
Увидел их Ворон – с острова Нельсон новая земля вся как на ладони видна – и сказал:
– Будете вы островом Нуниваком, – и полетел туда.
Новый остров был просторен и уже не напоминал прокисшую лепешку, но уж слишком плоский.
– Что за остров без горы, – сказал Ворон и притащил гору на Нунивак. Но когда он опускал гору на остров, та упала на бок, а Ворон подумал: «Ничего, и так сойдет». – И не стал поднимать гору.
Так до сих пор и лежит гора на Нуниваке на боку, и виднеются на ней две полосы вечных снегов, там, где проходили ремни, которыми Ворон привязывал гору к плечам, чтоб не упала.
Отдохнув, Ворон опять оглядел остров:
– Чего‑то все‑таки не хватает.
Но тут подул южный ветер и нанес на южную сторону горы землю, а с севера сдул в море камни, и там появились бухты и мысы.
– Совсем другое дело! – обрадовался Ворон и пригласил в гости Великую Норку.
– Этот остров я назвал Нунивак. Если хочешь, живи здесь.
– Мне очень здесь нравится, и я с удовольствием приму твое приглашение. А моим подарком будет гора на южной стороне. И чтобы всем здесь жилось хорошо, пусть будет так: каждый, кто взойдет на мою гору и спустится с нее, станет снова молодым.
От Великой Норки появились на острове маленькие норки, на которых мы теперь охотимся.
Потом Ворон построил большой дом и поселился в нем со знакомым Моржом. Морж все время проводил в море и ловил рыбу для всех гостей Ворона.
Однажды, когда Ворон прилетел на материк, его увидела любопытная большая Мышь и стала просить:
– Возьми меня с собой на свой остров, все говорят о нем, а я даже не видела его никогда.
Ворон перенес Мышь на остров, и та побежала на гору, чтобы все рассмотреть и рассказать подружкам. Она так долго лежала на горе, чтобы ничего не упустить и все запомнить, что там и сегодня видна на вершине вмятина от ее тела и хвоста.
Как‑то раз Ворон решил дать поручение маленьким птичкам – овсянкам.
– Я приказываю вам, – сказал он, – гнать на мой остров всю рыбу и всех зверей, кого только встретите. За это я буду вас охранять: на Нуниваке вы сможете жить без опаски.
Птички послушались, и вскоре Нунивак стал самым богатым островом в море, столько тут появилось рыбы и всякого зверья.
– Не слыхали? – спросил старый эскимос Алаликах. – Замечательное было дерево. Выросло оно на берегу Юкона и было выше всех, так что всякий прохожий «Тщательно останавливался, чтобы взглянуть на него.
– «Вот так великан!»
А дерево горделиво махало в ответ могучими ветвями. Однажды весной, когда снег начал таять и льдины бились о берег, деревья вокруг великана стали падать в поток. Он сам был крепче других и цепко держался Кореями за почву, да пожалел молодую подружку: пошатнулась она под ударом льдины, великан рванулся ей помочь, корни его лопнули, и он оказался в воде.
Река обрадовалась такой добыче и понесла дерево бережно, по краю, чтобы оно побольше смогло увидать в пути.
«Как велик мир!» – думал великан, встречая селения на берегу и каяки [4]4
Каяк – эскимосская одноместная охотничья лодка.
[Закрыть]на воде, узнавая в ступенях, спускавшихся к потоку, своих прежних друзей.
Как‑то утром река показала скалистый берег. Наверное, та тихая бухта была любимицей солнца, потому что иначе не понять, почему она была так прекрасна. Дерево никогда еще не видело такой прозрачной золотой воды и таких веселых любопытных рыбок на дне, и ему захотелось здесь задержаться. Великан попросил:
– Расскажите, кто здесь живет?
– Ты сам все узнаешь, если захочешь, – сказали рыбки.
Вскоре к реке подошел человек, и дерево почувствовало тепло и доброту его рук, которые до сих пор дарило ему только солнце, и ему стало хорошо, как летом.
– Какой великан, – сказал человек, – из тебя выйдет отличный каяк.
Он взвалил дерево на плечо и отнес в селение, и все, кто встречался им на пути, удивлялись, что бывают такие великаны.
Человек сделал из дерева доски, из досок построил раму для каяка и обтянул ее кожей. Следующей весной каяк опустили на воду, и хозяин отправился в нем на охоту.
– Никогда еще не было такой удачной охоты, – сказал хозяин, когда они вернулись. – Каяк сам плывет в сторону тюленей! А какой он легкий и быстрый!
Летом заботливый хозяин дал каяку отдохнуть, а осенью они опять вышли на охоту, и каяк очень старался помочь своему хозяину. Потом пришла зима, а с ней и праздник подарков, когда все люди селения собираются вместе и дарят друг другу красивые вещи.
Когда к каяку подошел незнакомый человек, тот сразу заподозрил неладное. Незнакомец положил на доски каяка руки и сказал:
– Теперь ты будешь работать на меня.
– Нет, – крикнул каяк, – у меня другой хозяин!
Но человек не услышал его крика. Тогда каяк подождал, пока тот уйдет, потом стал качаться на волнах так, чтобы веревка, державшая его в бухте, перетерлась об камень, и, как только почувствовал себя свободным, поплыл прочь. Говорят, что река вынесла его в море, и он бродит по водам до сих пор. Не встречали? Мне не довелось, но, говорят, он многим помог, кто в море в шторм попадал. Но насовсем ни с кем остаться не захотел.
Переводы Б. Щедриной
2«Что такое жизнь? – говорит перед смертью Цветок Лютика, мудрец из племени сиу. – Вспышка светляка в ночном мраке. Дыхание бизона зимней порой. Легкая тень, что пробегает в траве и теряется на закате». Могучее и бесконечное многообразие мира представлялось индейцам Великой Тайной, которую можно постоянно разгадывать, но никогда нельзя разгадать до конца. Индейцы сиу считали, что все возникает и движется на земле под действием необъяснимой и невидимой животворной силы, которой они дали имя Ваконда. Это название стало в наши дни одним из национальных символов, выражающих своеобразие культуры американских индейцев.
Отовсюду ждал индеец чудесных проявлений Ваконды. Если ему удавалось испытать что‑нибудь необычное, он считал, что становится сильнее, мудрее, могущественнее. Таким неожиданным подарком мог стать голос ребенка в степи, крик птицы на рассвете, необычной формы дерево или скала, а также чудесные сны, обладающие пророческой силой. В таком священном сне научился молодой индеец из племени дакота Пляске Травы – пляске, которая всегда способна принести удачу в охоте.
Жизнь аборигенов не была легкой. Причины этому прежде всего социальные, экономические. А кроме того, для жителей Крайнего Севера – эскимосов – это вызывалось и суровыми природными условиями. Среди печальных и горьких эскимосских песен есть одна, которая называется «Песня умершего, приснившаяся живому». В ней говорится, что лишь после смерти человек находит счастье и покой от житейских забот и трудов.
Фольклор индейцев и эскимосов уподобляет человека животным и стихиям, превосходящим его по силе. Выявляя в этих сопоставлениях все новые и неожиданные связи и зависимости между собой и миром, ведя спор с голодом, болезнью и самой смертью, человек часто находит силы вернуться к своему первоначальному повседневному бытию. В одной эскимосской песне говорится:
И все же, и все же
всего важнее,
всего достойней —
жить нам и видеть
в дороге и дома
дня наступающего
начало
и свет, кто мир кругом наполняет.
Важное место в аборигенном американском фольклоре занимают животные – мудрые хитрецы; даже их глупость и простоватость носят всегда неожиданный и чудесный характер. К широко известным персонажам такого рода относится Манабозо – «Великий Заяц», а также Ворон (как и у эскимосов), Койот и другие. Животные родились раньше человека: это его старшие братья, у которых всегда есть чему поучиться.
«Притча о Прыгающей Мыши» – одна из многих, вошедших в книгу «Семь Стрел». Ее написал наш современник, индейский писатель Хаймийостс Сторм. Конечно же, она посвящена Великой Тайне жизни, в которой ничто не пропадает бесследно и всегда открыт путь в неведомое и чудесное. В «Притче о Прыгающей Мыши» речь идет о человеке и его имени. По народной индейской традиции имя воину и вождю дает народ; и если человек перестает выражать содержание этого имени, народ присуждает ему новое имя. У прославленных воинов племени Черноногих (пикуни) бывало по нескольку почетных имен, говорящих о подвигах их владельцев. Индейские имена – это красочные метафоры, они выражают выдающиеся качества, а иногда и весь характер человека. Тупой Нож (затупившийся в битвах) – имя прославленного вождя чейеннов; Его–Лошадей–Боятся–Враги – имя известного военного вождя сиу. Часто имя давалось в честь священного видения, явившегося человеку; тогда имя становилось талисманом, волшебным даром.
У индейцев навахо есть длинные циклы песен, рассказывающих о сотворении мира, истории народа и одновременно о красоте и величии окружающего мира. Такие циклы связаны со священными обрядами; они насчитывают до 150–300 песен и носят названия «Ночная Песнь», «Песнь Горных Вершин», «Благословенная Песнь» и др. Навахо считают, что песни обладают властью исцеления: они способны вернуть человеку радость и остроту восприятия мира, восстановить угасшие силы… Кроме того, это песни благословения, напутствия, пожелания счастья певцу, страдающему человеку или аудитории, для которой они исполняются.
Прошло больше двух месяцев со дня последней охоты. В типи племени дакота пришел голод: все запасы вяленого и копченого мяса были съедены. И тогда вождь племени Твердый Нож созвал Совет Старейшин, – Надо найти бизонов, – сказал он, – а то все мы погибнем. Кого отправим мы на поиски следов бизона?
Подумали старейшины и назвали Черного Волка.
– Сколько раз находил он стада бизонов и выручал племя. Позвал Твердый Нож Черного Волка и сказал ему:
– Как только уснут совы и стихнут шакалы, ты отправишься в прерии. Дети и старики стосковались по свежему мясу. Они умрут, если ты не найдешь хорошее стадо. Иди!
И Черный Волк отправился в путь. Он вышел на ранней заре. Он ступал мягко, как пума, и ни один сучок не треснул у него под ногами. Он высматривал стадо с каждой скалы, но бизонов не было.
Так он шел целый день. И вот, когда солнце отправилось спать в свое каменное типи в горах, Черный Волк наконец увидел стадо. Бизоны лежали в ложбине и жевали траву. Их было десять раз по десять – Черный Волк хорошо сосчитал их по пальцам и поставил столько же точек на своих леггинах [5]5
Леггины – кожаные чулки типа штанов.
[Закрыть].
К ночи он вернулся домой и все рассказал старейшинам. Утром племя отправилось на охоту – мужчины, женщины, даже дети. И только Черный Волк остался в стойбище и лег спать в высокой душистой траве.
Но едва дремота коснулась его глаз, как где‑то рядом зазвучала тихая нежная музыка. Нет, это не были флейты, те, на которых играли в племени. Это было что‑то другое, незнакомое, но прекрасное. Черный Волк приподнялся на локте и увидел: в траве двигались какие‑то тени, мягко раскачиваясь под музыку. «Люди, у которых такая музыка, не могут быть опасны. Ведь в ней нет военных сигналов» – так решил Черный Волк, тихо встал и пошел к танцующим.
Он шел, а тени отодвигались, а музыка звучала все громче и громче. И Черный Волк не выдержал. Он закружился в стремительном танце, подчиняясь волшебной мелодии. Он прыгал как встревоженный олень, а потом припадал к земле, он кружился как могучий орел, и перья его сверкали на солнце. Так он танцевал, ничего не видя перед собой, пока не настал вечер. Тогда он упал на землю и заснул крепким сном.
Утреннее солнце пробудило его ото сна. Черный Волк огляделся. Было тихо, только чуть шелестел легкий камыш. И никого вокруг не было. Напрасно искал Черный Волк траву, примятую его мокасинами, – он не нашел ни одной смятой травинки. А ведь Черный Волк был лучшим следопытом племени!
И вдруг подул ветерок, и зашелестела трава, и в тот же миг чуть слышно зазвучала дивная музыка. И Черный Волк все понял. И когда вернулись с охоты его соплеменники, и когда разожгли они огромный костер и нажарили мяса, он подарил людям новый танец. Это была «Пляска Травы», которую знает теперь все племя дакота и которая принесла Черному Волку славу.
Это случилось в давние времена. Была у вождя племени дакота красавица дочь, и звали ее Длинная Коса. Как‑то пошла она со своими подругами в лес собирать малину. Зашли девушки в заросли, принялись рвать ароматные ягоды. Зашли далеко, вот и не заметили, как небо заволокло грозовыми тучами. Вдруг сверкнула молния и загремел гром, предвещая близкую бурю.
– Бежим скорее, – испугалась одна из девушек, та, которую звали Стройная Березка. – Бежим! А то догонит нас гром и убьет своими острыми стрелами.
– И зачем мы забрались так далеко? – вздохнула Длинная Коса. – Теперь мы не успеем добежать до своего типи. Давайте лучше попросим у Грома пощады, умилостивим грозного господина.
– А как? – воскликнула вторая девушка по имени Птица Прерии и горестно развела руками. – У нас же ничего нет! Разве что туески с малиной да мои вышитые мокасины.
Улыбнулась тогда Длинная Коса и сказала:
– Если Гром смилуется над нами, я охотно выйду за него замуж.
Только вымолвила она последнее слово, как ветер подул в другую сторону, и Гром, окутанный большой черной тучей, полетел на юг, чтобы метать там свои огненные. тодья на скалистые безлюдные вершины.
Прошло три дня. И снова отправились три подруги в лес за хворостом. Набрали они хворосту, связали его ремешками и пошли домой. Вот и их селение. И вдруг у Длинной Косы ремешок разорвался.
– Идите, идите, – сказала она девушкам. – Я свяжу ремень и догоню вас.
Подруги ушли, а Длинная Коса стала собирать рассыпавшийся по траве хворост. Собрала она хворост, подняла голову и видит – стоит рядом с ней прекрасный юноша с волосами цвета золота. Поднял он обе руки в знак приветствия, а потом сказал:
– Бываю я на севере и на юге, на западе и востоке.
– Знают меня все народы: и те, кто живет в прериях, и те, кто в горах. Знают меня и в дремучих лесах, и на побережье великих соленых вод. Многих девушек самых разных племен видели мои глаза, но никто из них не сравнится с тобой. Как я рад, что ты станешь моею женой!
Удивилась Длинная Коса и ответила гордо:
– Ты слишком самоуверен, незнакомец. Почему ты решил, что я отдам руку первому встречному?
– А разве не ты, дочь народа дакота, обещала выйти за меня замуж, если я пощажу тебя? – улыбнулся юноша. И Длинная Коса все поняла.
– Значит, ты и есть Человек–Гром? – воскликнула она.
– Да, я, – ответил золотоволосый. – Я пришел за тобой и хочу скорее показать тебя моему отцу и моей матери.
С этими словами он нежно обнял невесту, и они легко взлетели в синее небо.
А в селении уже поднялась тревога. Лучшие следопыты отправились на поиски дочери вождя. Они искали Длинную Косу до самого захода солнца, но так и не нашли. И тогда вождь позвал Белого Бобра, молодого колдуна племени дакота. Белый Бобр пошел на то место, где лежала вязанка, и спросил белок, не видели ли они здесь прекрасной девушки. И белки все ему рассказали. А Белый Бобр вернулся к вождю и сказал:
– Твою дочь унес Человек–Гром. Многое подвластно мне, но с громом даже я тягаться не в силах. И все же я попробую, о великий вождь. Но если я верну тебе твою дочь, обещай, что отдашь мне ее в жены. Я люблю Длинную Косу и давно мечтаю видеть ее у очага моего типи.
А Длинная Коса жила в доме Человека–Грома. Все любили ее и баловали, все ухаживали за ней и исполняли любое ее желание. Она ела сочное мясо бизона и нежное мясо антилопы, жажду ее утоляли фрукты, весенние, летние и осенние, и даже сладкий сок клена был у нее в избытке.
Но самое главное – ее любил Человек–Гром. Он ласкал ее и жалел и приносил ей из своих путешествий пригоршни чудесных разноцветных камней. Целыми днями Длинная Коса любовалась блестящими камешками, она играла ими и делала ожерелья такие красивые, что любая женщина из племени черноногих умерла бы от зависти.
Так, в покое и радости, прошло несколько лун. Но пришло время, когда Длинной Косе надоело безделье, и вместе с другими женщинами она отправилась собирать коренья. Мать Грома дала ей каменную лопатку и сказала:
– Копай осторожно, дочка. И не трогай Мать–Корень: он дает жизнь всем съедобным кореньям. Ты его легко узнаешь – он самый толстый и самый белый из всех корней.
И вот женщины накопали корней и стали собираться домой.
– Покажите мне Мать–Корень, – попросила жена Грома, и женщины подвели ее к огромному корню.
– Вот он, смотри, – сказали они, и Длинная Коса так и замерла от восторга и изумления: неужели и под землей он такой же могучий?
Всю ночь не спала жена Грома, а наутро взяла каменную лопатку и вышла из дому. Она пришла к корню и стала его окапывать. Она узнает, каков он, узнает! Над ее головой гневно шумели деревья, они склоняли свои тяжелые кроны, стараясь оторвать женщину от недостойного дела, но Длинная Коса этого не замечала. Она копала и копала и наконец вырыла огромную яму. Заглянула Длинная Коса в яму и увидела тучи, а сквозь тучи Землю. Вот она, Земля, а вот и родное селение.
И как только увидела жена Грома свое селение, пропала с ее лица улыбка, и из глаз полились слезы. Грустной вернулась она домой, грустно встретила мужа и, да–же не взглянув на подарки, молча ушла к себе. Встревожился Гром, пошел за женой.
– Что с тобой, любимая? Что должен я сделать, чтоб ты снова была счастлива?
– Позволь мне повидать отца, – попросила мужа Длинная Коса. – Позволь побыть дома хоть месяц.
И Человек–Гром согласился.
На другой день приказал он служанкам сплести из березовой коры большой короб, а пауку свить длинную веревку. Пришли они потом с Длинной Косой к яме, той самой, которую выкопала она вокруг Матери–Корня. Села дочь вождя в короб, и опустил ее Гром на Землю, прямо к типи ее отца.
Радости отца не передать словами! Но еще больше обрадовался Белый Бобр, колдун племени. Обрадовался и тут же напомнил вождю про его обещание.
– Но ведь она жена другого, – отвечал вождь. – Что я скажу Грому, когда он придет за ней?
– Не бойся, – успокоил вождя Белый Бобр. – Знаю я древние заклинания, они помогут нам держать Гром подальше. Я и тебя научу им, великий вождь, и о тебе будут долго помнить люди нашего племени.
Вождь колебался, но уговорить себя не давал, хотя любил колдуна и долгие беседы с ним у костра.
Но вот настал назначенный час, и Гром полетел за своею женой. Еще издали услышал Белый Бобр его приближение. Он надел свое обрядовое платье, взял длинную черную трубку, украшенную четырьмя вороньими перьями, и вышел из типи. Потом стал лицом к северу, затянулся дымом ароматных трав и выдохнул дым на север. И сразу же подул холодный ветер и запахло морозом.
Все знают, что грома зимой не бывает. Гром гремит, только когда на земле тепло. Вот и тут: холодный ветер долетел до Человека–Грома, и он повернул назад – решил, что перепутал времена года.
С тех пор Гром не приближается к селению, где живет Длинная Коса. А Черную Трубку, украшенную четырьмя вороньими перьями, Белый Бобр подарил вождю, вождь, когда состарился, – своему сыну, его сын – своему, и так она переходит из поколения в поколение. Народ Дакота очень ее почитает и называет «Трубкой Грома».
Переводы М. Шиманской
– Хотите послушать историю о людях? – спросил слушателей индейский вождь по имени Большой Щит.
– «Историю»? – обрадовалась девочка по имени Свет Дня. – О Большой Щит, позволь мне сбегать за моей сестрой, чтобы она тоже могла послушать.
– Позови всех детей моих, которые умеют слушать так, как ты! – улыбнулся вождь, увидев, как Свет Дня бросилась на поиски сестры.
Вскоре все дети собрались вокруг сказителя. Он разжег свою трубку и начал так:
– Жила однажды Мышь. – Скосив глаза, он прикоснулся к носу маленькой девочки, сидевшей рядом с ним. – Как все мыши, она была всегда занята своими мышиными делами. Однако время от времени ей чудился необычный звук. Она поднимала голову, внимательно прислушивалась, и усы ее шевелились в воздухе. Как‑то раз она поспешила к подруге и спросила: «Ты слышишь этот странный звук, сестра?»
«Нет, нет, – ответила та, не отрывая своего деловитого носа от земли. – Ничего я не слышу. Сейчас мне очень некогда, поговорим попозже».
Мышь спросила другую подругу, но она пристально посмотрела на нее: «В своем ли ты уме? Какой еще звук?» – и проскользнула в норку под упавший древесный ствол.
Маленькая Мышь задумчиво пошевелила усами и опять погрузилась в дела. Но шум послышался вновь. Правда, он был далек, но Мышь явственно слышала его. И однажды Мышь решила узнать, откуда доносится этот звук. Она бежала и прислушивалась долго–долго и очень внимательно, и вдруг кто‑то заговорил с ней.
«Привет, сестрица!» – произнес голос, и Мышь от испуга чуть не выскочила из собственной шкурки.
«Привет! – снова произнес голос. – Это я, Брат Енот. Что ты тут делаешь одна, сестрица?» – спросил Енот.
Мышь покраснела и опустила нос к самой земле. «Я услышала шум в ушах и теперь хочу узнать, что это такое», – смущенно ответила она.
«Шум в ушах»? – переспросил Енот и уселся рядом. – То, что ты слышишь, сестрица, – это река».
«Река? Что такое река?»
«Пойдем со мной, я покажу тебе реку», – сказал Енот.
– Не правда ли, – обратился к слушателям Большой Щит, – люди подобны маленьким мышам: они так заняты повседневными делами, что не способны разглядеть вещей более отдаленных. Правда, им удается изучить кое-что очень пристально, но многого они лишь слегка касаются своими усами. Между тем все предметы, все явления должны быть им близки. Шум, который им СЛЫШИТСЯ, – это шум реки жизни. Одни не признаются в том, что улавливают ее звуки, другие вовсе не слышат их, а третьи, друзья мои, различают их так ясно, что они уподобляются крикам в самом их сердце. А теперь продолжим нашу историю.
Мышь пошла за Енотом, хотя ее маленькое сердечко колотилось в груди от страха. Енот повел ее запутанными тропами, и мышь впервые смогла уловить новые, неизвестные ей запахи. Ей было так страшно, что она уже решила повернуть назад. Но наконец они пришли к реке. Река была так огромна, что захватывало дыхание. Маленькая Мышь не могла различить другой берег реки – так она была широка. Река пела и кричала, ревела и грохотала на пути своем.
«Как она могущественна!» – промолвила Мышь, с трудом подыскивая слова.
«Она величественна, – ответил Енот. – А теперь позволь мне представить тебя моему другу».
В мелком, тихом месте плавал лист кувшинки, блестящий и зеленый. На нем сидела Лягушка, почти такая же зеленая, как и лист.
«Привет, сестрица! – сказала Лягушка. – Добро пожаловать к реке».
«Здесь я покину тебя, – сказал Енот, – но не бойся ничего – Лягушка позаботится о тебе».
Маленькая Мышь приблизилась к воде и заглянула в нее. Она увидела отражение испуганной мыши.
«Кто ты? – спросила Мышь у своего отражения. – Разве ты не боишься жить здесь, в самой реке?»
«Нет, – ответила Лягушка. – Я не боюсь. Мне был дан от рождения дар жить и в глубине, и на поверхности воды. Когда приходит Зимний Человек и замораживает всю эту Чудесную Силу, меня увидеть нельзя. Чтобы повидать меня, нужно приходить, когда мир одевается в зелень. Сестра моя, ведь я Хранительница Воды. Хочешь, и ты получишь частичку этой Чудесной Силы?» – спросила Лягушка.
«Чудесной Силы? Мне? – переспросила маленькая Мышь. – Да! Да! Если можно».
«Тогда соберись в комочек и подпрыгни высоко, как только сможешь! И ты получишь удивительный Талисман», – сказала Лягушка.
Мышь так и сделала. И тут – всего на миг! – она увидела вдалеке Священные Горы.
Мышь упала в реку и с трудом выбралась на берег, мокрая и перепуганная до смерти.
«Ты сыграла со мной злую шутку!» – закричала она Лягушке.
«Погоди, – ответила та. – Ведь ты невредима? Не дай страху и гневу ослепить себя! Видела ли ты что-нибудь?»
«Я… – Мышь заколебалась. – Я увидела Священные Горы!»
«Значит, теперь у тебя новое имя, – сказала Лягушка. – «Прыгающая Мышь», «Мышь, способная прыгать».
«Спасибо! Спасибо, – проговорила Прыгающая Мышь. – Я хочу вернуться к своему народу и рассказать обо всем, что случилось со мной».
Прыгающая Мышь возвратилась в мир мышей. Но ее ждало разочарование: никто не хотел слушать ее. К тому же она вся вымокла, а ведь дождя не было, и ей никто не верил, что она побыла в реке. Мыши даже стали побаиваться ее. Может быть, думали они, эта мышь побывала в пасти какого‑то хищника, но они твердо знали, что если хищник не стал есть мышь, значит, она отравленная. А раз так, может быть, от нее отравятся и они сами?
Прыгающая Мышь по–прежнему жила со своим народом, но не могла забыть образ Священных Гор. Воспоминание о них пылало в уме и сердце Прыгающей Мыши, и вот однажды она собралась в дальний–дальний путь.
Дойдя до края мышиных владений, Прыгающая Мышь увидела широкие прерии. Как трудна была дорога! Но Мышь бежала изо всех сил. Она уже чувствовала тень орла за спиной. Ах эта тень! Наконец ей удалось спрятаться под кустами дикой вишни. Здесь было прохладно и просторно; тут была вода, ягоды и семена, трава для гнезда, норы, по которым можно было побегать, и много-много других привычных вещей.
Дрыгающая Мышь принялась исследовать новую местность и вдруг услышала чье‑то тяжелое дыхание. Она обернулась и увидела Большую Гору Шерсти с Черными шагами – Великого Бизона. Зверь был так огромен, что Прыгающая Мышь поместилась на одном из его больших рогов. «Какой величественный зверь!» – подумала Прыгающая Мышь и подползла поближе.
«Привет тебе, сестрица, – сказал Бизон. – Спасибо, что пришла навестить меня».
«Привет, Большой Зверь, – сказала Прыгающая Мышь. – Почему ты лежишь здесь?»
«Я болен и умираю, – ответил Бизон. – Талисман поведал мне, что только глаз мыши исцелит меня. Но ведь ты знаешь, сестрица, что на свете нет существа с таким именем – «Мышь».
Прыгающая Мышь была поражена. «Один мой глаз! – подумала она, – Один мой маленький глаз!» Она поспешила назад в гущу кустов. Но дыхание позади нее становилось все медленнее и тяжелее.
«Он умрет, – подумала Прыгающая Мышь, – если и не отдам ему мой глаз… Но он ведь слишком велик, чтобы позволить ему умереть!» Она снова вернулась туда, где лежал Бизон, и заговорила с ним. «Я и есть мышь, – произнесла она тихонько. – А ты, брат мой, Большой Зверь. Я не могу позволить тебе умереть. У меня есть два глаза, возьми один из них».
Едва только Мышь проговорила это, ее глаз перестал видеть, а Бизон исцелился. Он вскочил на ноги, пошатнув весь мир Прыгающей Мыши.
«Благодарю тебя, сестра моя, – сказал Бизон. – Я знаю, ты ищешь Священные Горы. Ты подарила мне жизнь, чтобы я мог передавать свою силу и мощь людям. Я доведу тебя до подножия Священных Гор. Беги, я прикрою тебя своим телом, и не бойся орлов: они увидят только спину Бизона».
Маленькая Мышь побежала по прерии под прикрытием Бизона, но бежать с одним глазом было очень страшно. Ей казалось, что огромные копыта Бизона сотрясают весь мир. Наконец они добрались до места, и Бизон остановился.
Рассказ вождя был прерван одним из слушателей.
– Почему Мышь должна была отдать глаз, чтобы исцелить Бизона? – спросил Большого Щита один из юношей.
– Потому что такое существо, как Мышь, должно расстаться с привычным для нее пониманием мира, чтобы сделаться мудрее. Но никого нельзя заставить это сделать насильно. Бизон даже не знал, что мышь – это мышь. Она ведь могла просто спрятаться от него.
– А что случилось бы, если бы мышь позволила Бизону умереть?
– Что же, тогда всю жизнь ей пришлось бы чувствовать вокруг себя запах тления, сын мой. Поверь, многие проходят через то же, что эта мышь. Но одни привыкают жить рядом с этим запахом, другие предпочитают страдать от жажды, забившись в собственный дом под кустами дикой вишни; третьи вечно бегут по жизни, прикрываясь спиной большого Бизона. Ими движет страх. Страх перед огромными копытами Мудрости и когтями орлов – это страх перед неизвестностью.
– Что же дальше? – спросил учителя юноша.
– А дальше – вот что, – отвечал тот, обводя всех взглядом. – Прыгающая Мышь сразу же стала осматриваться вокруг. У подножия гор было все, что так любят мыши. Внезапно она наткнулась на Серого Волка, который сидел тихо и совсем неподвижно.
«Привет тебе, брат Волк, – сказала Прыгающая Мышь.
Волк насторожился, глаза его просияли. «Волк! Волк? Вот кто я! Конечно, я и есть Волк!» – Но тут разум его снова затуманился, и Волк опять замер.
«Такой большой зверь, – подумала Прыгающая Мышь, – а у него совсем нет памяти!»
Она отошла в сторону и затихла, долго и чутко прислушиваясь к стуку собственного сердца… Потом вдруг решилась. Мышь сказала:
«Пожалуйста, брат Волк, выслушай меня. Я знаю, что может помочь тебе. Возьми мой глаз. Ты больше меня: я всего только мышь!»
Едва Прыгающая Мышь умолкла, как перестал видеть и второй ее глаз, а Волк тут же исцелился.
Слезы покатились по щекам Волка, но его маленькая сестрица уже не могла их видеть, потому что была слепа.
«Ты велика, моя маленькая сестра, – сказал Волк. – Но ты теперь слепа. Слушай! Я проводник в Священных Горах. Я отнесу тебя выше, к Великому Волшебному Озеру, полному Чудесной Силы. Это самое прекрасное озеро в мире. Все, что ни есть на земле, отражается в нем: разные народы, их дома, и все существа равнин и небес».
«Пожалуйста, отнеси меня туда», – попросила Прыгающая Мышь.
Волк доставил ее к Волшебному Озеру. Там Прыгающая Мышь напилась озерной воды, а Волк рассказал ей, Как красиво вокруг.
«Здесь я должен покинуть тебя, – сказал Волк, – мне нужно указывать эту дорогу другим; но я всегда буду с тобой, до тех пор, пока ты будешь любить меня».
«Спасибо, брат мой», – ответила Прыгающая Мышь.
Оставшись совсем одна, она сидела на берегу, дрожа от страха, ведь здесь орел легко может найти ее. Она почувствовала его тень над головой, услышала орлиный крик, и вся сжалась, ожидая нападения. Вдруг она ощутила сильный удар и сразу погрузилась в забытье.
Но вот Мышь пришла в себя. То, что она жива, было удивительно; но к ней вернулось и зрение. Правда, все вокруг казалось нечетким, но сами цвета были прекрасны.
