Текст книги "Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи"
Автор книги: Юрий Хазанов
Соавторы: Леонид Переверзев
Жанр:
Фольклор: прочее
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Просто удивительно, сколько историй и сказок рассказывают в южных штатах про знаменитого пирата Лаффита.
Кое‑что в них правда, но чаще вымысел, впрочем, это и неважно. Важно, что бесстрашный разбойник, отчаянный человек, отличавшийся цепким умом и редкой находчивостью, поражавший иногда своей жестокостью, иногда добротой, стал одним из героев народных сказок. И сказок этих несть числа.
Мы выбрали для вас такую, которая совсем не похожа на многочисленные истории про пиратов. И по–своему она единственная.
Что в ней правда, что вымысел, судить не нам. Но интересно, что в исторических документах штата Техас встречается и имя молодой жены Лаффита, и название их дома «Мэзон Руж».
Так вот…
В цветущих штатах Дальнего Юга, граничащих с Мексиканским заливом, вряд ли найдется хоть одно местечко, где бы не рассказывали разных историй про грозного пирата Лаффита. Мы поведаем вам одну из них, которую услышали на острове Галвестон, обращенном одним боком к заливу, а другим – к богатому техасскому берегу. Таинственную историю о последних годах жизни знаменитого морского пирата, когда виски его уже побелели, а тело устало нести бремя жизни.
Он жил в роскошном доме, называвшемся по–французски «Мэзон Руж», со своей молодой красавицей женой по имени Жанетт и не позволял ни одному мужчине входить туда – так ревниво он любил свою Жанетт. Они жили совсем одни, утопая в золоте и драгоценностях, а также в сладких мечтах прославленного пирата.
Пусть его черные волосы уже посеребрила седина, и сам он утратил былую удаль, он все еще мечтал, и не только мечтал, но и замышлял новые пиратские набеги в открытом море.
Один глаз у него был всегда прикрыт опущенным веком, и говорили, что он им не видит. Но это было не так. Он видел зорко и четко, готовый в любую минуту пуститься на новую авантюру.
Власти знали об этом. И однажды на американском бриге «Отважный» к Лаффиту был послан лейтенант Керни с приказом покинуть Галвестон навсегда.
Встреча между офицером и пиратом была бурной. Лаффит угрожал и шумел, однако ответ был прост, но категоричен:
– Через три дня вы покинете остров, с тем чтобы никогда больше сюда не возвращаться, или пойдете в тюрьму!
– Но моя жена тяжело больна.
– Возьмете свою жену с собой.
Офицер отбыл, а Лаффит долго сидел один в большом сводчатом зале, низко опустив голову, охваченный печалью и тревогой.
Вдруг он встрепенулся. В комнату ворвался холодный порыв ветра, тяжелый занавес на окнах заколыхался, словно таинственный бриз заглянул в дом и нарушил его тишину. На миг пирата охватила тревога, он стал рассеянно озираться вокруг. Ему, всегда столь бесстрашному, сделалось как‑то не по себе.
Однако он взял себя в руки и быстро прошел в спальню, где лежала его жена.
Какой холод. И полная тишина. Он прикоснулся к ней: она была как лед. Мертва!
Он долго стоял перед ней, застыв словно статуя. Потом подошел к двери и кликнул своих слуг.
– Уходите и до завтрашнего вечера не возвращайтесь! – приказал он им.
Слуги повиновались.
На другой день вечером они вернулись, но нигде не нашли своего хозяина. Потом услышали его шаги наверху: туда и обратно, туда и обратно. Долгие часы он ходил туда–сюда и что‑то бормотал про себя.
Слуги скинули туфли и подкрались к его двери.
Туда и обратно, туда и обратно. Медленные, тяжелые шаги и бормотание.
– Нет больше моего сокровища! Мое сокровище в земле. Под тремя дубами. Я похоронил мое сокровище под тремя дубами. Три дуба стерегут мое сокровище.
Он все ходил и бормотал. Но слуги дальше слушать не стали. Они уже услышали все, что хотели, и спустились скорей вниз.
– Надо приниматься за дело немедля! Ведь завтра мы уезжаем вместе с ним, – сказал один.
Остальные согласились, но решили дождаться ночи.
– Наверное, он имел в виду три дуба, растущие рядом в саду, – сказал другой слуга, когда настала ночь.
Было темно, выл ветер. Слуги взяли заступы и лопаты и отправились в сад, где бок о бок росли три дуба. Земля под ними была свежевзрыхленной.
Бледная луна проливала свой свет сквозь быстро бегущие облака. Слуги принялись копать, они очень торопились, и пот катил с них градом. Вдруг лопаты наткнулись на что‑то твердое. Они поскорей счистили с большого длинного ящика землю, убрали лишнюю землю вокруг него и спрыгнули вниз.
Когда они приоткрыли тяжелую крышку, луна заглянула им прямо в лицо.
Ни золота! Ни серебра! Ни драгоценностей! Ни золотых дублонов! Они увидели лишь бледно–восковое лицо молодой жены Лаффита.
Слуг охватил ужас, цепеиящий ужас. Они тут же захлопнули крышку, выскочили из могилы и забросали ее землей. На этот раз они работали еще быстрей, если только это возможно.
На другой день Лаффит со своими слугами навсегда покинул «Мэзон Руж».
Самая прозрачная вода в штате Флорида, а то и во всей стране, бьет в Серебряных Ключах – так утверждают местные жители. Вы можете пересчитать все камешки на дне этого источника.
Воды его расцвечены не только разноцветными рыбками и шоколадными черепахами, но и благоухающими водяными лилиями, кувшинками и прочими цветами и водорослями. Издалека сюда приходят люди, чтобы полюбоваться на Серебряные Ключи и их пестрых водяных обитателей.
Сколько‑то лет назад в этих местах жил гордый и богатый человек. Его звали капитан Гардинг Дуглас.. У него был единственный сын по имени Клэр, красавец собою, юноша весьма благородный. Отец гордился сыном, впрочем, как всем, чем он владел.
С ними по соседству жила одна славная и хорошенькая девушка – Бернис Мэй. Клэр влюбился в нее с первого взгляда. Сначала они не думали ни о чем, кроме любви. Но люди часто видели их вместе, и поползли сплетни, Клэр знал, что отец придет в ярость, когда он скажет ему, что хочет жениться на Бернис Мэй, так как она была из бедной семьи.
Они встречались на берегу озера, в котором били Серебряные Ключи, возле хижины старой тетушки Силли. Одним солнечным днем они сидели у прозрачной воды, любовались водяными лилиями и золотыми рыбками и обсуждали досужие сплетни, которые не давали им покоя.
– Я решил поговорить с отцом раньше, чем эти слухи дойдут до него, – сказал Клэр. – Я скажу, что люблю тебя и хочу на тебе жениться.
Бернис не умела много говорить, но ее глаза были вы–разительней слов. Ойа внимательно посмотрела на юношу, улыбнулась робко н перевела взгляд на бурный поток, бьющий прямо из сердца озера.
– Делай, как тебе кажется лучше, Клэр, и да помоет нам судьба.
Клэр поговорил с отцом, при этом не обошлось без гневных слов. Капитан мечтал совсем об иной судьбе для своего сына. Он не хотел, чтобы’ сын женился на бедной девушке.
Спор между капитаном Дугласом и его сыном Клэром длился не один день, но сын не уступал желаниям отца. Под конец капитан решил, что на свете много способов приманивать мошек – тут можно попробовать и мед. И он сказал однажды:
– Я вижу, сын мой, что ты сильно любишь эту девушку. Что ж, я не буду препятствовать вашей любви. Но прежде чем вы сыграете свадьбу, я попрошу тебя съездить в Европу и выполнить для меня одно важное поручение. Только тебе я могу доверить это дело. А по возвращений ты можешь жениться.
Клэр рассказал об этом предложении Бернис. Ей было, что возразить, но она смолчала.
Пришел день расставания, и они решили прогуляться по лесу.
Знаешь что, Бернис, – сказал Клэр, – давай возьмем лодку и покатаемся по озеру.
Они быстро доплыли до середины озера, где струились ключи и вода в искрящемся танце била вверх, отливая всеми цветами радуги.
Оба молчали, трудно было говорить в миг расставания. В глазах у Бернис стояли слезы. У нее было предчувствие, что они расстаются навсегда. Они без слов смотрели на серебряные пузырьки бьющей ключом воды, на веселых рыбок, на водяные цветы.
Клэр вынул из кармана золотую цепочку и сказал:
– Это тебе мой подарок, Бернис. Носи ее на руке, как браслет, пока я не вернусь к тебе. Я долго не задержусь. И буду часто тебе писать.
Он взялся за весла и погреб к берегу. Они попрощались и разошлись с тоской на сердце…
В Париже и Лондоне жизнь полна впечатлений, особенно для новичка. И Клэр с радостью погрузился в нее. Он писал Бернис, но отец его постарался сделать так, чтобы его письма до нее не доходили. И дела он рассчитал так, чтобы Клэр как можно дольше не возвращался. Пролетали дни, недели, месяцы. Клэр радовался жизни, как никогда. Он редко вспоминал Бернис Мэй. Она же напротив.
Каждое утро она с надеждой ждала письма, и, когда его не было, вечером она засыпала с мыслью: «А может быть, завтра!» Она перестала есть, избегала встречаться с людьми и медленно увядала.
Она любила уплывать в лодке по озеру к тому месту, где били Серебряные Ключи. Она долгими часами сидела и смотрела на рыбок, на водоросли и цветы, на прозрачные струи воды и мечтала. Только мечты эти были печальны.
Случалось, мимо хижины Бернис проходила тетушка Силли. Она всегда утешала девушку. Но слова плохие лекарства. Бернис чувствовала себя брошенной и несчастной и от горя заболела. Щеки ее поблекли, радостный свет потух в глазах, она слабела день от дня, конец ее был близок.
«Я хочу умереть возле Серебряных Ключей, где мы часто сидели вместе и где Клэр дал мне обещание скоро вернуться», – решила Бернис.
И пошла к озеру и села на берегу. Сил, чтобы грести, у нее не осталось.
Тетушка Силли в этот день собралась удить рыбу и заметила на берегу Бернис. Она испугалась, увидев, как похудела и побледнела Бернис.
– Не убивайся так, моя голубка, – сказала она, обняв Бернис за плечи. – Он тебя любит и вернется к тебе.
– Он обещал мне писать и ни разу не написал.
– Не тревожь себе сердце понапрасну. На свете есть и другие, которые рады будут осчастливить тебя.
– Мне никто не нужен. Я хочу умереть.
– Ты слишком молода. Смерть для таких старух, как я.
– Я знаю, что все равно скоро умру. Обещай мне исполнить одну мою просьбу, тетушка Силли. Когда я умру, отвези меня в лодке на середину озера, где бьют Серебряные Ключи, и опусти там на дно.
Тетушка Силли горько плакала, но, когда пришел срок, все выполнила, как просила Бернис.
Вскоре вернулся домой Клэр. Он был так переполнен впечатлениями, что сначала даже не вспомнил о Бернис. К тому же отец позаботился, чтобы дома ему не пришлось скучать. Он пригласил в гости дальнюю его кузину, прехорошенькую девушку, с которой, он надеялся, Клэру приятно будет проводить время.
А утром отец предложил молодым людям:
– Я тут недавно купил парусную лодку. Не прокатиться ли нам до Серебряных Ключей?
Только тут Клэр вспомнил о Бернис. Он задумался, потом сказал:
– Что ж, поедем.
И кузина, конечно, с радостью согласилась.
Погода стояла солнечная, тихая, и воды озера были прозрачны, как хрусталь. Туда–сюда сновали золотые рыбки, горели на солнце яркие цветы и зеленые водоросли.
Лодка медленно плыла по озеру, приближаясь к Серебряным Ключам. Капитан Дуглас и кузина весело болтали. Клэр не говорил ни слова. Вдруг девушка воскликнула с ужасом:
– Смотрите! Там рука и на ней золотая цепочка!
Все глянули вниз, в прозрачную воду.
Клэр сразу узнал: это была цепочка, которую он подарил Бернис при прощании.
Подводные скалы вдруг расступились, и они увидели Бернис, покоящуюся на дне.
– Бернис! – воскликнул Клэр, и, прежде чем отец успел его остановить, он бросился в озеро.
Тут же подводные рифы снова сомкнулись, оставив Бернис и Клэра навсегда вместе.
Когда люди приходят к Серебряным Ключам и слышат, как струится и журчит вода, они говорят:
– Там идет свадьба! Вы слышите, вода рассказывает историю любви жениха и невесты.
Иногда наверх всплывают перламутровые ракушки, словно слезы Бернис. А на скале растут белые цветы, похожие на водяные лилии. Их называют свадебным венком Бернис. И если девушке дарят эти цветы, значит, через год она станет счастливой невестой.
Советую вам непременно побывать во вторник на масленицу в Новом Орлеане. Это самый любимый праздник у южан. Там вы скорей всего услышите эту сказку. Мне ее поведал один мой друг, адвокат, великий любитель книг и знаток истории и фольклора штата Луизиана. Я и после много раз слышал ее с некоторыми изменениями. Сюжет ее очень старинный и, вполне возможно, завезен из Европы.
Это сказка про свадебный ужин во вторник на масленицу – французы называют его Марди Грас, – да не простой, а свадебный ужин призраков.
Новый Орлеан – самый веселый город в штате Луизиана, прославленный, кроме всего прочего, своими колдунами, нечистыми духами, всякими призраками и привидениями, а еще праздником на Марди Грас.
На Марди Грас туда съезжаются люди со всей страны, и всегда в этот день во Французской Опере устраивается большой бал. На сцене актеры разыгрывают волнующие сцены из истории и из греческих мифов. Там всегда собирается уйма народу, разодетого в шелк и атлас. Они смотрят на сцену, переговариваются, веселятся.
Много лет назад в этой толпе, собравшейся в Опере на Марди Грас, оказался молодой джентльмен, приехавший с Севера. Он никого не знал в Новом Орлеане и сидел один, молча наблюдая веселое представление. Невзначай он поднял глаза на ложи и в одной из них увидел девушку редкой красоты. Она была креолкой. Ее глаза сверкали, как две черных звезды. Он не мог отвести от нее взгляда. Но вот их глаза встретились, и в тот же миг между ними вспыхнула любовь.
Оставив свое кресло, джентльмен вышел в фойе, освещенное горящими и сверкающими люстрами. Вскоре там появилась и девушка, точно роза, распустившаяся на заре.
– Мне не следовало приходить, – прошептала она. – Я бросила родителей и молодого человека, который ухаживает за мной.
– Я люблю вас, – сказал джентльмен.
– Но родители рассердятся или обеспокоятся.
– Я хочу жениться на вас, и, уверен, они вас простят. – Он взял ее за руку. – Пойдемте! Я очень проголодался, мы поужинаем, а потом пойдем в церковь, и нас обвенчают.
Ни слова не говоря, она пошла за ним. Из Оперы они отправились на Королевскую улицу, зашли в ярко освещенный ресторан и сели за столик.
– Официант, – сказал молодой джентльмен, – это наш свадебный ужин. Поставьте нам, пожалуйста, на стол цветы и принесите самые изысканные блюда.
Цветы были принесены и кушанья, достойные этого праздничного ужина, тоже.
Они пили и ели и говорили о своей любви. Часы бежали быстро, пока счастливые влюбленные сидели за столом. Они и не заметили, как зарозовел восток.
Молодые люди поспешили в собор святого Луи на утреннюю мессу, а потом пошли к священнику, и он обвенчал их.
Рука в руке вернулись они в родительский дом невесты и были прощены.
Вскоре они расстались с Новым Орлеаном и поехали на Север, где находился дом жениха.
На Севере было холодно, и прекрасная креолка начала быстро увядать, словно нежный цветок, лишенный тепла и солнечного света. Она умерла, и молодой муж был безутешен. Сердце его было разбито.
Прошел год. Снова приближался первый вторник на масленицу – тот день, когда он впервые увидел свою прекрасную невесту, которой уже не было на свете. В Новом Орлеане опять готовились к Марди Грас.
«Я снова буду ужинать с ней, как в ту первую ночь, когда мы встретились… в моем воображении… в воспоминаниях», – решил он.
И он написал письмо владельцу ресторана на Королевской улице и отослал ему ровно столько денег, сколько стоил их свадебный ужин в прошлом году. В письме он просил:
«Накройте тот самый стол, за которым мы ужинали в вашем ресторане с моей невестой на прошлый Марди Грас. Поставьте на него цветы и те же самые кушанья. Самые изысканные, какие у вас есть. Мы с моей невестой снова будем там, хотя вы нас не увидите. А все, что останется от ужина, отдайте какой‑нибудь бедной чете, которой нечем заплатить за праздничный ужин».
Владелец ресторана в точности выполнил его просьбу. Поставил на стол цветы и велел подать лучшие блюда, какие были в заведении. За креслами с салфеткой на руке стоял официант. Ему приказали стоять долго, но никто так и не пришел. Мраком и холодом веяло от пустых кресел. Это был ужин смерти.
Хозяин ресторана пригласил с улицы бедную пару и отдал им всю еду, оставшуюся нетронутой.
На другой год в ресторан опять пришло такое же письмо и деньги, чтобы был приготовлен точно такой ужин, как в прошлый год. Цветы на столе, лучшие блюда и вино, а также официант с салфеткой на руке. Потом еду следовало отдать каким‑нибудь беднякам–влюоленным.
Владелец ресторана выполнил просьбу в точности, но на этот раз официанту показалось, что за столом присутствуют духи. Словно легкое дуновение витало над блюдами с едой и рядом с ним…
С этих пор каждый год в ресторан приходило письмо и деньги на тот же столик и тот же заказ. По Новому Орлеану уже прошел слух об этом таинственном свадебном ужине прекрасной креолки со своим возлюбленным. И все верили, что за ужином витают их призраки.
А однажды на Марди Грас хозяин ресторана получил письмо с Севера от адвоката, который сообщал ему, что тот джентльмен умер, но оставил перед смертью наказ посылать каждый год деньги на его свадебный ужин. И так продолжалось много–много лет.
Все говорили про этот странный свадебный пир и приходили посмотреть, как официант обслуживает пустой столик. Многие даже уверяли, что видят витающие над столом призраки прелестной креолки и ее красавца жениха.
Прилетали туда призраки или нет, но на каждый Марди Грас в ресторане сервировался столик и жители Нового Орлеана до сих пор рассказывают об этом свадебном ужине.
Пересказы Н. Шерешевской
III
СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ
Первые поселенцы, движимые страстью накопительства, нуждались в дешевой рабочей силе. С этой целью они обратились к Африканскому материку.
В 1618 году гдлландский парусник доставил в Джемстаун (Виргиния) двадцать чернокожих невольников. К исходу XVII столетия в одной только Виргинии черных насчитывалось уже более 200 тысяч. Караваны судов, груженные живым товаром, шли из Западной Африки к восточному побережью Америки, разгружаясь в портах Саванны, Чарлстона и Нового Орлеана.
Загоняя закованных африканцев в трюмы невольничьих кораблей, работорговцы обрубали все связи этих людей с их родиной, обычаями и культурой. Им не разрешали брать с собой никакого имущества; исключение – притом из чисто деловых соображений – допускалось лишь для музыкальных инструментов, преимущественно барабанов: было установлено, что регулярные танцы на палубе под строгим надзором вооруженной охраны заметно снижают смертность среди чернокожих (в иных случаях переход через Атлантику выдерживало примерно две трети, а иногда только половина общего количества).
К середине 50–х годов XIX века Америка раскололась на два противостоящих друг другу лагеря – южан и северян. Рабство, которое уже отменили в северных и западных штатах, процветало в южных. Плантатор–рабовладелец оставался там бесконтрольным хозяином жизни и нищенской собственности своих чернокожих рабов. А поскольку главной хозяйственной культурой аграрного Юга был хлопок, и он же был основным предметом американского экспорта, то рабство южане считали чуть ли не основой экономического процветания США. Плантаторы утверждали, например, что производство хлопка невозможно при помощи наемного труда, и предупреждали противников рабства из числабуржуазииирсшьгаыаеиного Севера, что, если освободить рабов–негров, Америку ожидает крах или серьезный экономический кризис.
На гнет и террор поработителей негры неоднократно отвечали восстаниями. А затем на Севере и Западе страны стали возникать общества белых, выступавших за отмену позорного института рабства. Это движение развивадось так быстро, что к концу 50–х годов XIX века, когда рабство в южных штатах стало настоящим тормозом дальнейшего развития страны по пути капитализма, противники рабства – аболиционисты уже превратилисьв серьезную политическую силу.
В 1860 году кандидатом в президенты от республиканской партии был выдвинут Авраам Линкольн.
Опираясь на широкую поддержку в аболиционистских кругах, Линкольн одержал на президентских выборах уверенную победу над своим соперником из демократической партии Стефеном Дугласом, сторонником рабства, и это послужило сигналом для южных штатов начать свой выход из состава союза. Первой отделилась Южная Каролина, за ней Алабама, Миссисипи, Флорида, Джорджия, Луизиана, Техас и некоторые другие южные штаты 4 февраля 1861 года представители отделившихся штатов собрались в городе Монтгомери (Алабама) и провозгласили создание Конфедерации южных штатов. Крупный плантатор–рабовладелец Джефферсон Девис был избран ее президентом.
Отделение от Соединенных Штатов и создание независимого рабовладельческого государства означало попытку увековечить в Америке рабство. Рабовладельцы открыто заявили, что хотят уничтожить систему наемного труда на Севере и заменить ее рабством. Пытаясь подчинить Север силой, Конфедерация южных штатов совершила в апреле 1861 года провокационное нападение на федеральный форт Самтер, встав таким образом на путь гражданской войны.
Соотношение сил между Севером и Югом было, однако, далеко не в пользу мятежников. С точки зрения военно–экономического потенциала, численности населения и размеров территории северные штаты значительно превосходили южные. Но Юг, где всегда были сильны военные традиции, имел одно важное преимущество – более совершенную военную организацию, что помогло конфедератам выиграть в начале гражданской войны первые сражения с федеральной армией. В ответ президент Линкольн опубликовал прокламацию об отмене с 1 января 1863 года рабства на территории мятежных штатов. Негры призывались в федеральную армию, чтобы с оружием в руках сражаться за свое освобождение.
Решительные меры правительства Линкольна внесли коренной перелом в ход гражданской войны. Федеральная армия стала наносить конфедератам поражение за поражением; ограниченные ресурсы Юга быстро истощались. В апреле 1863 года армия Севера заняла столицу конфедерации город Ричмонд и вынудила 28–тысячную армию южан под командованием генерала Ли к капитуляции. Четырехлетняя гражданская война в США закончилась полным поражением рабовладельцев.
