Текст книги "В поисках героя. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

   – Приготовься, − шепнул Генрих Семену.

   − Что вы тут делаете? – спросил сержант.

   – Мы тут с сыном приходили, – начал с глупой улыбкой Генрих.

   – Как вы там оказались?

   – Да вызывали по телефону, – Генрих быстро шел к шлагбауму, за ним не отставал Семен.

   – Потерпевшие, что ли?

   – Да, – сказал Генрих. Взяв Семена за рукав, он тянул его к барьеру. – Сына тут избили на улице...

   – Где ваш пропуск? – не унимался страж.

   – Так по телефону вызывали, – деловито продолжал Генрих, готовясь в любой момент по окрику сзади смять это последнее препятствие на пути к свободе.

   – Чего? – Старший сержант нахмурился, начиная с трудом постигать ситуацию. Что-то здесь было не так. – пройдемте в помещение, предъявите пропуск.

   Генрих оглянулся. Счет шел на минуты и времени для выяснения обстоятельств у них попросту не было.

   – Зачем куда-то идти? – пошел на сержанта Генрих, сделав одновременно жест Семену. – вот же он.

   Парень уже стал обходить преграду, а Данзас, подойдя вплотную к мужчине, стал вытаскивать из-за пазухи какую-то бумагу, отвлекая внимание сержанта.

   – Куда... стой! – оглянувшись, рявкнул страж.

   Данзас тут же пробил двумя прямыми ударами навязчивого сержанта и тут же оттащил безчувственную тушу за будку КПП.

   – Эй... ты чего? – из будки вышел еще один полицейский, широкоплечий, грузный, с широкими усами.

   – Кто? Я? – удивленно-весело воскликнул Генрих, быстро направляясь к менту. –Где?

   –Стоять! – второй мент расстегивал кобуру, в руках у него уже был готов появиться 'ПМ'. Пора! Получай, мусор!

   генрих достал мента правым боковым ударом ноги в челюсть – еще раз спасибо школе ВДВ. попадание было точным – колени у лейтенанта подкосились, но упасть он не успел – левой ногой Данзас снизу вверх вдарил по его руке, пистолет выпал, и Генриху оставалось только поймать его. Оружие есть. А теперь, лейтенантик, падай дальше...

   Не теряя времени Генрих задал такого откровенного стрекача, какого не помнил за собой со времен чеченской войны. Он бежал за Семеном, чья угловатая фигурка виднелась вдалеке. Прошло еще чуть-чуть, и они оба скрылись в лабиринте городских улиц.

   Сидя с Семеном на чердаке одного из домов за много кварталов от мест их 'боевой' славы, Генрих обдумывал план дальнейших действий.

   – Оружие у нас есть, правда денег нет, – проверил он обойму. – а значит, ничего не потеярно.

   – С пистолетом деньги можно всегда добыть, – усмехнулся Семен.

   – Но-но, – покачал головой Данзас. – без необходимости никаких нарушений закона.

   – Надо с дядей связаться, – пробормотал Семен.

   – Да, может быть. У тебя знакомые в городе есть?

   – Есть, – задумался Семен.

   – Кто-нибудь из них живет поблизости?

   – Дайте подумать, – полузакрыл глаза Елецкий. – да, в этом районе живет мой бывший одноклассник Димка Кедров.

   – Кто он, где работает?

   – Студент, я думаю. После школы собирался поступать на физмат местного вуза. Я-то после девятого класса в училище, откуда и в армию дернули, а он башковитый, чуть-ли не с красным дипломом школу закончил.

   – Говоришь, живет недалеко?

   – Да, кажется на соседней улице.

   – Пошли к нему. Если он дома, попросишь позвонить и одолжишь у него немного денег. Как он вообще, может дать взаймы?

   – Парень покладистый, думаю даст немного.

   – Тогда в путь. Только осторожно.

   Дорогу к дому Кедрова они преодолели мелкими, как под огнем врага, перебежками, используя переулки. Нигде не было видно и слышно полицейских машин с включенными сиренами. Складывалось впечатление, что их ловили где-то в другой части города.

   Кедров жил в старой пятиэтажке, укрытой с улицы относительно новой высоткой. с другой стороны дом прикрывал садик и стена какого-то предприятия. кнопочный замок на дверях был выдран с корнем – видимо любителями цветных металлов. Семен отправился наверх – бывший одноклассник жил на четвертом этаже – а Генрих остался стоять внизу, 'на шухере'.

   Прошло минут двадцать и из подъезда вышел довольный Семен.

   – Ну как все прошло? – Генрих отвел Елецкого под сень густой листвы зеленых насаждений, откуда их никто не мог видеть. – Он был дома?

   – Был! – громко выдохнул Семен. – Считай один – родичи его на работе, бабка старая в другой комнате, не мешала. Принял меня хорошо, приятели все же. Позволил мне позвонить от него дяде – с левой симки, как ты и советовал, у него их штук шесть, не меньше.

   – Очень хорошо. Что твой дядя?

   – Мне показалось, что о нашем побеге он ничего не знает. Сказал, что эти дни его никуда не вызывали. Сидит сейчас один в квартире. Окна завесил пока пленкой, дверь починили.

   – Ты ему сказал, что не можешь вернуться?

   – Да. Он посоветовал поехать к нему на дачу за город и посидеть недельку там, а потом видно будет.

   – Знаешь, где дача находится?

   – Конечно.

   – Что насчет денег?

   – Димка дал немножко – на проезд до дачи должно хватить.

   – Отличный у тебя приятель! Сейчас такие редкость. Хорошо, не будем терять времени. Некоторое время стоит тихо отсидеться.

   дорогу до дачи они преодолели на маршрутках, старясь ловить транспорт не на центральных улицах. доехав без каких-либо проблем, они стали искать дачу дяди Семена. Свернув у развилки налево и миновав перелесок, они пошли по проселочной дороге, разрезавшей пополам садоводческие хозяйства. Надрывались певчие птицы, яростно стрекотали кузнечики – лето было в разгаре. однако это не особо интересовало двух мужчин, разыскивавших загородный дом, где можно было найти отдых и покой.

   – Вот он, – Семен негромко указал на двухэтажный кирпичный дом с небольшими, плотно завешенными белыми занавесками окнами, скрытый за разросшимися акациями.

   подойдя к высокой металлической ограде, Семен остановился и сделав еще несколько шагов, осмотрел висевший на заборе почтовый ящик. ощупав его руками, он нажал где-то на задней стенке и снизу выскочила широкая панелька – второе дно – на котором лежали ключи.

   – Хитро придумано, – шепотом пробормотал Генрих.

   с улыбкой позвякивая ключами, Семен открыл калитку и зашагал к дому.

   обстановке в загородной резиденции дяди Елецкого была довольно-таки скромной. Генрих и Семен расположились просторной, залитой светом гостиной: Данзас развалился в плетеном кресле-качалке, а Семен разлегся на диване – молодой организм требовал сна после таких перегрузок.

   – Что сказал твой дядя? – Генрих вытащил из-за пазухи укутанный в тряпку 'Макаров', внимательно осмотрел его, проверил количество патронов в обойме и хмыкнул.

   – Уа-а... ждать сказал. Его ждать, – зевая во весь рот, пробормотал Семен. – Я ему верю. Надо поспать.

   − надо, – кивнул ему Генрих.

   Данзас закрыл глаза. Вот он уже на базе и собирается в операцию, тщательно подбирает оружие, боезапас, проверяет рацию, упаковывает сухой паек, прилаживает трофейный китайский бронежилет, легкий, гибкий, удобный, никогда не натирающий в кровь плечи и спину, что иной раз позволяют себе американские и российские бронежилеты. вот он скучает на рутинном инструктаже, шепотом острит что-нибудь по поводу командирского способа изъясняться, ржет вместе с другими десантниками и после чего забирается в вертолет, окунается в грохот двигателя и шипение винта, в этот успокаивающий валерьяновый, нет, скорее кокаиновый шум, в полете взбадривается парой затяжек отборной травки, концентрируется, сосредотачивается, настраивается на работу – это важно, очень-очень – и наконец десантируется в конце полета в намеченной точке, без парашютов, конечно, не так как показывают в кино, обыкновенным прыжком с вертолета, как в детстве с крыш соседних заброшенных дач – скок, каблуком в песок, – и марш-бросок еще километров пять по равнине, потея лицом и поясницей, сплевывая песок изо рта и выдыхая пыль из легких, а потом карабкание еще пару километров по горам – скок, камень в носок, – стараясь не шуметь, тренированно забыв о голове и думая только о ногах, следя, чтобы они легкими были, пружинистыми и послушными, и у самого объекта уже включить голову, давить возбуждение, убирать мысли, обязательно все, до полной пустоты, иначе не будет хорошей работы, это так, – и в дело, в бой, в операцию! Стрельба, рукопашная, кровь, и вот наемники с простреленными лбами валяются у ног Генриха, прибалты, хохлы, арабы порой с тихими добрыми лицами, добрыми лицами – суки. Но довольно скоро их мертвые лица перестанут быть хорошими и добрыми – на отрезанных головах лица становятся совсем не хорошими, и совсем не добрыми. Лицо стекает книзу, тяжелеет и приобретает выражение угрозы, свирепости и беспомощности одновременно. Головы, конечно, режут новички, в такую операцию обычно берут одного-двух новичков, они с самого начала знают, на что идут, и, конечно же, теперь не противятся, не канючат, как это бывает при выполнении сложного задания в обычных подразделениях, а как умеют, делают свое дело, блюют, задыхаются, содрогаются, но работают, работают... И снова кайфовый, кокаиновый грохот вертолета, снова тонкая сигаретка по кругу и мат, мат, мат из-под потрескавшихся сухих губ... А приземлившись, разэкипировавшись, неплохо бы опять выпить – водки, виски, разбавленной спиртяги, – а выпив с ребятами из роты, проговорить смачно, как всегда: 'Вот это жизнь, все остальное – ожидание', а потом возвращение к себе, в 'особняк', накуриться до одури травки, и тащиться несколько часов, а потом протрезветь и плакать, плакать, пока слез хватит, а когда они перестанут литься, застонать во весь голос, матрац разрывая зубами, а потом уснуть и спать, спать и видеть сны...

   Сны... Генрих открыл глаза. Перед ним стоял Неверов, в бронежилете на голое тело, в камуфляжных штанах и куртке.

   Данзас закрыл глаза, потом снова открыл. Нет, это был не сон.

   – Ну здравствуй, майор, – только и сказал Неверов.

   Данзас наставил на него пистолет.

   – Вставай! – Неверов улыбнулся. – Кстати, я без оружия. Не хотел тебя будить, но надо решить нашу проблему.

   Глава 9

   Генрих бросил взгляд на диван – Семена там не было.

   − У нас нет проблем, − он повернулся назад к Неверову.

   − Дача окружена нашей группой. Вам некуда бежать. Но можно договориться; вы отдаете нам диск, мы вас отпускаем.

   − А почему вы думаете, что диск у меня? Может я уже сделал с него несколько копий и отослал их в ФСБ. Поэтому есть ли диск у меня, нет– это значения не имеет.

   − Диск защищен от копирования, − улыбнулся Неверов. – так что нам нужен только оригинал. Так что, договоримся?

   − Нет, не договоримся, − Генрих продолжал держать на мушке Евгения.

   − Понимаешь, несколько изменились обстоятельства: помимо нас, тут за воротами полиция, требуют впустить их в дом, говорят, что здесь скрывается опасный преступник. Это вы? И если мы не подчинимся, грозятся вызвать подкрепление и применить табельное оружие. Вы будете и с ними воевать? Но и эту проблему решить, если ты отдашь диск. Мы вполне можем договориться с полицией. У нас есть опыт. Мы предлагаем сделку: ты отдаешь диск или сообщаешь адрес того человека, которому ты отдал его, а мы потом договариваемся. Ну как, подходит?

   -Нет!

   -Хорошо, сейчас менты заберут вас и отвезут в камеру. И уж там добудут диск, предварительно сделав из тебя инвалида первой группы.

   -Посмотрим,– усмехнулся Данзас.– у тебя все? Ты у них парламентер?

   − Я сам по себе. Просто не хочу отдавать на расправу своего однополчанина. В память... о горах.

   − Иди. Я не стану стрелять тебе в спину, не бойся.

   − А я и не боюсь. Ты сам решил, − кисло улыбнувшись, Неверов развернулся и буквально испарился из комнаты.

   Генрих осторожно выглянул из дома. Ни Евгения, ни Семена нигде не было видно. Только он вернулся в дом, раздался раскатистый голос:

   − Данзас, выходите! Дом окружен! Сопротивление бесполезно!

   Генрих попятился в заднюю комнату и наткнулся на Семена.

   − Тс-с! – он зажал парню рот рукой. Тот кивнул. Генрих опустил ладонь.

   − Куда ты пропал?

   − Я проснулся, услышав шум снаружи. Выглянул в окно спальни и увидел ,что какие-то люди окружают дом. Решил спрятаться на всякий случай.

   − Данзас, мы знаем, что вы в доме! Выходите! – донесся нервный голос, усиленный мегафоном.

   − Что это все значит? – встрепенулся Семен.

   − Это значит, что твой дядя ссучился, извини за выражение, − лихорадочно искал варианты спасения Данзас. – не знаешь, здесь черный ход есть?

   − Есть! – кивнул головой парень.

   − Где? Быстро туда!

   Стараясь не шуметь, они перебежали в другой конец дома и открыли висевшими на гвоздике над зеркалом ключами тяжелую, давно не смазывавшуюся дверь черного хода. Генрих выглянул во двор первым – тот был пуст, а буйно разросшиеся широколиственные деревья и высокие ветвистые кусты создавали прекрасную завесу для них от посторонних глаз. Было ясно – это направление, похоже, не было перекрыто полицией.

   Они побежали по каменной, засыпанной песком дорожке к забору.

   − Не отставай! − громко прошептал Генрих, который бежал первым.

   Генрих с Семеном в темпе поднялись по покрытым декоративным камнем ступеням, как путь им преградила громко лающая овчарка. Данзас остановился перед собакой – не хотелось выстрелом привлекать внимание. А тут еще где-то со стороны улицы раздался все тот же нервный баритон:

   − Всем сохранять спокойствие! Данзас, выходите с поднятыми руками! При малейшей попытке оказать сопротивление огонь будет открыт без предупреждения!

   Секунды таяли, а решение все не находилось. Злобно лающее животное являлось препятствием перед свободой. Наконец Генрих сорвал черную спортивную куртку с Семена, подскочив к собаке, накинул на нее куртку, намотав ей широкие полы на голову и затолкнул в конуру, тут же бросившись вперед, к высоким металлическим воротам.

   Действительно – с этой стороны их никто не караулил, улица была пуста. Генрих с Семеном побежали по ней вперед вдоль забора и за углом наткнулись на белую 'Тойоту'.

   Это была судьба. Зверь выбежал на ловца. Если сказать точнее, зверей было двое, и они сами наверняка считали себя ловцами. У обоих были наплечные кобуры с оружием.

   Эти двое из 'Тойоты' не ожидали увидеть их с этой стороны. А теперь уже было поздно. Стоявшему чуть позади, у бампера не хватило всего пары секунд. Второй, сидевший облокотившись на капот, автоматическим жестом сунул руку в кобуру – но тоже чуть-чуть не успел.

   Генрих стрелял от живота, только увидев 'охотников'. Четыре выстрела из 'ПМ'. На каждого ловца по две пули. И оба высоких, крепких, спортивных мужчин завалились в дорожную пыль.

   Данзас буквально прыгнул на водительское сидение, повернув ключ зажигания. Семен расположился сзади. Только Генрих успел дать по газам, как путь им преградил полицейский 'Мерседес', поднимая облако пыли. Генрих, вывернув круто руль, объехал машину врагов и выбрался на грунтовку.

   Теперь 'Тойота' шла на большой скорости по пригородной грунтовой дороге, изо всех пытаясь оторваться от 'Мерседеса'. Теплым летним вечером, отчаянно скрипя тормозами на поворотах и разбрызгивая на обочину гравий, мчались две машины. Расстояние между ними постепенно сокращалось.

   Миновав железнодорожный переезд, они проносились мимо пригородных поселков, с отчаянной быстротой оставляя за спиной кирпичные дачи, покосившиеся домики и сельмаги всех видов.

   Напрягаясь из последних сил, ревели моторы. Генрих никак не мог оторваться от преследователей; 'Мерседес' брал умением и опытом – за рулем сидел один из оперативников, 'бравших' Данзаса, а рядом сидел Бероев.

   -Давайте еще, жмите! Надо оторваться! – восклицал Семен.

   -Боюсь, не справлюсь с управлением!– крикнул ему Генрих.– Я на такой скорости давно не гонял. Возьми пистолет! – Семен взял с коленей у Генриха 'ПМ', − там два патрона всего, правда. По колесам!

   Парень, хищно сверкая глазами, стал целиться. И в этот момент Бероев, высунув руку из бокового окна 'Мерседеса', выстрелил в 'Тойоту'.

   С треском лопнуло стекло заднего вида.

   − Черт! – Семен сполз вниз на заднем сидении. Впереди в будке поста ДАИ горел свет.

   Оттуда навстречу 'Тойоте', размахивая своей палкой, выскочил инспектор.

   -Ничего, мы почти в городе. Авось проскочим! – подбадривал себя Данзас.

   Сзади вновь раздались выстрелы и завыла полицейская сирена. Кто-то в громкоговоритель требовал от них прекратить движение.

   Семен, неплохо знавший город, подсказывал Генриху, как петлять по улочкам и переулкам, чтобы 'сбросить' преследователей, однако расстояние между автомобилями не увеличивалось.

   -Они скоро догонят нас... Куда нам ехать?

   -Давай к налево, к больнице. Там сравнительно мало транспорта, не будет заторов. Авось оторвемся.

   Генрих, уже не петляя по переулкам, помчался по проспекту в новый микрорайон. Сзади к их паре 'пристали' еще две машины дорожной полиции. Они миновали кладбище, казармы воинской части, заводские кварталы и выскочили на магистраль в новом микрорайоне. Генрих выжимал из 'Тойоты' все, но расстояние между ними и преследователями продолжало сокращаться.

   -Их слишком много,– кричал, теряя самообладание, Семен.– Может, тормознем и разбежимся?

   − Погоди, выедем снова за городскую черту, оторвемся! – Генрих скорее успокаивал себя, чем верил в эту возможность, одновременно ища случай как-нибудь сбросить 'хвост'.

   Впереди справа ехал бензовоз, водитель которого предусмотрительно погудел.

   -Эй, Витя, смотри, они прямо на бензовоз рулят, а ведь сейчас столкнутся,– сказал майор.– Во идиоты! Что у них в голове, опилки, что ли? Эй-эй, а ты куда попер? Тише, никуда они не денутся!– Бероев стал осаживать прибавившего газу оперативника.

   -Все под контролем,– прохрипел тот,– сейчас достанем...

   Светофор, трижды мигнув желтым, загорелся останавливающим красным – для кавалькады из четырех машин, несущихся вперед по магистрали. Бензовоз, эта синяя цистерна на колесах с надписью широкими белыми буквами 'Огнеопасно' начал свое движение, пересекая им дорогу.

   Генрих и не думал сбавлять скорость перед все приближавшейся к ним синей машиной.

   Перед самой цистерной Данзас резко вывернул руль влево от пересекавшей им путь цистерны, и 'Тойота', взревев тормозами, заехав на обочину, объехала это препятствие.

   Водитель бензовоза тоже стал тормозить, но тяжелая цистерна уже перегородила собой всю проезжую часть.

   А вот вслед за 'Тойотой' препятствие в виде бензовоза попытался преодолеть 'Мерседес' с орущими оперативниками. Обезумевший от злости и гонки водитель потерял над собой контроль, смотря широко открытыми глазами на летящий прямиком в цистерну с бензином его 'Мерседес' и все еще не веря, что он уже не контролирует немецкого железного красавца, до этого момента всегда его слушавшегося...

   Когда 'Мерседес' на полной скорости врезался в бензовоз, от удара машину смяло, горючее хлынуло на проезжую часть и загорелось. Майор с коллегой уже не могли спастись – огненный поток из поврежденной цистерны стремительно поглотил уже недвижимый 'Мерседес', взрывом закончив существование автомобиля и его пассажиров.

   Следующий полицейский автомобиль, 'Фольксваген', избегая столкновения с горящим 'Мерседесом', съехал в кювет и перевернулся, проехав с десяток метров крышей по обочине; разбитые стекла стеклянной крошкой застучали по асфальту. Водителю третьей машины явно расхотелось продолжать участие в погоне: 'Уазик' развернулся и завывая сиреной, остановился на приличном расстоянии от огненного озера и горящих, исходивших коптящим дымом до вечернего неба бензовоза и 'Мерседеса'. На месте внезапно возникшей пробки на магистрали уже стал образовываться затор из автомобилей, в том числе с мигалками. 'Тойоты' же и след простыл, словно ее и не было.

   Глава 10

   Генрих, свернув с магистрали, выехал за город, через десять километров свернул с трассы налево и проехав по пересеченной местности, они остановились прямо в полуразрушенном брошенном доме, заехав в него на машине.

   − Оторвались кое-как, − выдохнул Генрих, заглушив мотор.

   – Вот это да! Браво! – восхитился водительским мастерством Данзаса Семен.

   – Еще двое сгорели на работе, – ухмыльнулся Генрих. – Прямо буквально получилось.

   – Теперь нас искать будут, – отметил Елецкий.

   – Не факт, – стал проверять бардачок 'Тойоты' Генрих.

   − Почему?

   – Будут искать 'Тойоту', а не пассажиров. Ко мне в камеру заходил местный зампрокурора по надзору. вся эта компания – Дяьков, этот тип, Бероев с его опричниками – одна шайка, крепко между собой повязаны. Группа захвата задержала нас на квартире у твоего дяди не случайно. Предполагаю, что Темченко убили боевики Бумеранга, он стал обузой для них, ведь они не знали, что именно он мне мог рассказать. Поэтому, связавшись с ними, он фактически подписал себе приговор. А затем нас схватили, чтобы повесить на нас убийство оператора.

   -Генрих, да им было проще просто взять нас и убить, а не 'обрабатывать',-возразил Семен.

   -Нет, ошибаешься. Убить нас до тех пор, пока мы не отдали диск, они не могли. Но раз они нас вычислили, убийство можно и должно повесить именно на меня, ибо, во-первых, нужен убийца, которому необходимо приписать сие деяние и посадить или укокошить, чтобы дело закрыть; во-вторых, заставить меня отдать диск, козырную карту против них. Похоже на то, что следак с этим типом из прокуратуры здесь свои дела крутили и, естественно, никому о них не докладывали...

   -Но боевики здесь при чем?– задумался Семен.

   -Ты, Семен, много чего не знаешь. Помнишь двух субъектов, карауливших нас возле дачи твоего дяди? Я-то узнал одного из них – это Николай из группы полковника Бориса Соловьева. С этим кабаном несколько дней провоевал бок о бок. Отсюда вывод – Дьяков, этот зампрокурора и боевики Бумеранга одна компания.

   − И что будем делать теперь? Теперь они постараются достать нас во что бы то ни стало.

   − Действовать, − Генрих стал рыться в бардачке автомобиля. – эх, жаль мобилы нет! – он разочарованно пошарил в чреве отдела. – связь бы нам очень пригодилась.

   Они сидели в машине, Данзас изучал вещи владельцев позаимствованной 'Тойоты', Семен разлегся на заднем сидении и закрыл глаза. Вечер был тих и пока не прохладен. наступал закат. Генрих внимательно прислушивался к любым шорохам. он был раздосадован – связь была им ох как необходима! Данзас тщательно обшарил бардачок, не найдя там ничего подходящего, кроме зажигалки, обмусоленной сигаретной пачки, каких-то скомканных бумаг и плитки шоколада. Генрих забрал сигареты и шоколад и откинул водительское сиденье. Под ним находился железный ящичек – своего рода мини – багажник. Он порылся в содержимом, отыскал свернутую вдвое пачечку купюр, старый растянутый джемпер, фонарик, ополовиненную бутылку минералки – очень хорошо! – и приватизировал находки.

   -Перекуси,-Данзас дал Семену шоколадку из бардачка.

   парень молча благодарно кивнул и стал жевать шоколад.

   – Пить хочется... – прожевав, сказал он.

   Данзас протянул ему бутылку. Семен хлебнул из горлышка жидкость, сморщился, икнул. отдышавшись, он хлебнул еще.

   – Надеюсь, ты не собираешься выпить все? – весело ответствовал Генрих, отобрав у парня бутылку и жадно припав к ней. несколькими глотками опустошил сосуд, полузакрыв глаза, выдохнул. – жить стало веселее... – прошептал он.

   – мы без связи, – вздохнул Семен.

   – Ерунда, зато средства есть, – улыбнулся Генрих, помахав перед глазами Семена найденными деньгами. – Теперь ложись, и быстро спать. Завтра будет непростой день.

   – Машина наверняка уже в розыске, –осторожно заметил Семен.

   – А деньги на что? – удивился Генрих. – доедем до города на попутках.

   – Зачем нам возвращаться в город? – уставился на Данзаса парень. – Это же чистейшее безумие!

   – Мне надо забрать диск. Я его спрятал на квартире твоего дяди. Не хочу с пустыми руками возвращаться в Россию.

   – И куда ты собираешься передать его? В ФСБ? Наше СБУ? Министерство обороны?

   – Есть у меня один знакомый, – уклончиво отметил Данзас. – я ему верю. Ну а если нет, то я кину эту кость журналистам. Главное, скандал будет нешуточный.

   – Ну а мне куда?

   – Здесь, в Украине, тебе оставаться нельзя. Родственники в России есть?

   – Сестра в Сибири. Но у нее своя семья уже.

   – Вот к ней и поедешь. Ничего, обустроишься как-нибудь. Денег на дорогу тебе раздобудем. В Украине ни тебе, ни мне оставаться нельзя.

   Елецкий пожал плечами, улегся на сиденье, засопел. Генрих открыл дверь, осторожно высунулся. Он увидел, что как оказалось, от дома фактически остались только стены. Здесь было сухо, сюда не проникал ветер. На полу валялось много строительного мусора. Данзас стал его деловито рассматривать. Он решил, что следует прикрыть машину.

   Генрих укрыл машину со всех сторон всевозможным хламом, сверху накинул найденные рваные занавески, затем присел рядом с авто и выкурил несколько сигарет. После минералки курево чего-то не впечатляло. Заметно холодало, побежали облачка, стали скапливаться над развалинами. Дождь беглецам был уже не страшен. Данзас послонялся вокруг замаскированной 'Тойоты'. Затем уселся в машину, вытащил из-за пояса 'Макаров' и положил рядом на сиденье. Генрих спал сном волка или собаки – просыпаясь каждые семь-десять минут, прислушиваясь к малейшим шорохам снаружи, превращаясь в одно большое ухо, но ничего не происходило, а ночь продолжалась, падала температура, облака на небе превращались в тучи, и снова рассеивались...

   – Сема, – Данзас потряс прикорнувшего на задних сидениях парня, – ку-ку!

   – А? – Елецкий несколько секунд соображал, где находится.

   – Уже восемь.

   – Действительно...Ох, уже солнце какое...

   – Небось, не высыпался во время службы.

   – Куда там, – пробормотал Семен, потягиваясь. – А эти наряды еще вне очереди. Сплошное мучение.

   Генрих хмыкнул и хлопнул Семена по плечу.

   – Не ной!

   – Ты сам-то как?

   – Как огурчик сорта «неунывающий». Мне к такому режиму не привыкать.

   -Профессионал, – парень прошлепал в угол территории. Справив свои дела, он вернулся и увидел, как Данзас положил на капот машины заношенную черную кофту с горловиной, явно найденную поблизости.

   – Переодевайся.

   – Что это? – Елецкий брезгливо помял пыльную ткань кофты.

   – Маскировка. Чтобы не было проблем в городе. Они могут дать ориентировку на человека в военной форме.

   – А себе?

   – Справлюсь. Для меня главное, чтобы пистолет не было видно.

   – Ты опытный выживальщик!

   – Угу, – Генрих еще раз пересчитал деньги и положил в карман куртки.

   – А что делать? Ты давай поторапливайся...

   Парень быстро закинул внутрь на сиденье машины камуфляжную рубаху и натянул предложенную Генрихом одежду.

   – Итак, – Генрих полностью прикрыл тканью машину от посторонних глаз, – вперед, нас ждут подвиги. Бег и стрельбу, конечно, не обещаю, но

   возможно все.

   − Типун тебе на язык! – вскинулся Семен.

   − Угу, − цокнул языком Данзас. – нейтрализацию врагов беру на себя. Командовать парадом буду я.

   Глава 11

   Собирались они еще несколько минут. Генрих предпочел путь через рощу – чтобы не светиться на открытом участке. Новую встречу с цивилизацией он ожидал с напряжением. Они наконец выбрались на дорогу – вылитые лешие. Семен нетерпеливо вытягивал шею, стараясь углядеть какой-либо транспорт. Дорога убегала за поворот, просматривалась метров на сто. Генрих продолжал прятаться в кустах – мало ли что. он держал пистолет в руке и с тревогой следил за парнем, ожидая его сигнала.

   обильно политая ночным дождем трасса была пустынной, и только далеко-далеко были видны точки машин, двигающихся по трассе, словно мухи по черной ленте.

   Они продолжали внимательно прислушиваться, не раздастся ли шум мотора.

   Когда из-за поворота выпрыгнул черный джип и громогласно загудел, Генрих от напряжения чуть не открыл огонь. Схватил за шиворот парня, оттащил – куда его понесло на середину шоссе? Джип, протяжно сигналя, промчался мимо.

   В следующие пять минут ничего не менялось. Две машины проехали мимо, игнорируя вздернутые большие пальцы. Третья начала притормаживать, но, когда уже почти подъехала, резко прибавила скорость. Данзас всплеснул руками.

   наконец через некоторое время около них остановился старый «Жигуль», непрерывно чихавший на жаре. Он остановился, и обрадованный Семен подскочил к нему. за рулем сидел пожилой водитель, украинец, с пышными седыми усами.

   Через несколько минут не слишком ожесточенных торгов водитель 'Жигулей' с ветерком домчал двух попутчиков до города.

   Доехали довольно быстро, без приключений. Похвалив водителя за классное вождение и доставив ему тем самым удовольствие, Генрих с Семеном вышли за один квартал до дома где жил дядя Семена, Геннадий.

   Они, соблюдая меры предосторожности, не спеша вышли во двор, где среди подержанных иномарок и потрепанных джипов Генрих опытным, наметанным глазом не обнаружил машин 'наружки'.

   Поначалу похоже было, что наблюдение вокруг дома сняли, однако стоило только Генриху довериться своей 'фронтовой' интуиции, то он обнаружил 'топтунов'.

   Их было двое. Один – плечистый мужичок в кожане и кроссовках, с коротким ежиком волос, и второй – повыше, в спортивном костюме и кепке, с бледным одутловатым лицом, на котором выделялись умные цепкие глаза и острый нос. От гостей исходила волна бесцеремонной уверенности и официальности, что указывало на их принадлежность к властным структурам. Генрих незаметно приблизился к ним.

   Мужичок повернулся в пол-оборота, что-то почувствовав, но Данзас оказался расторопнее и в тот же миг топтуна швырнуло вбок.

   Генриху не впервой было снимать часовых и потому он работал спокойно.

   Мужичок впечатался головой в стенку и выбыл из игры.

   Высокий оказался проворнее. Узрев надвигающуюся фигуру, он отпрыгнул назад и выхватил нож.

   – На!

   Короткое, но острое, как бритва, лезвие рассекло воздух...

   Данзас плавно обогнул джип и оказался напротив оппонента.

   'К работе ножиком привычен, -Генрих оценил стойку и движения противника, – не суперпрофи, конечно, но и не дилетант. Улица такому не научит. Десантура или морпех плюс последующие тренировки. Однако работает слишком зрелищно. Похоже на показательное выступление. Реального опыта немного, если он вообще есть...'

   Соперник сделал парочку ложных выпадов. Данзас не стал контратаковать, а лишь уклонился от сверкающего лезвия, отступив на полшага назад и влево.

   Топтун немного осмелел, чуть присел и попытался достать Генриха широким маховым ударом по среднему уровню. У внезапно показавшегося перед ним человека руки были поставлены высоко, живот оказывался незащищенным, и он намеревался вспороть противнику брюшину. Шести сантиметров лезвия для этого вполне достаточно. Следующим движением мужчина хотел вбить скальпель в шею согнувшегося раненого врага.