Текст книги "В поисках героя. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

  – Какие еще данные? Кто этот человек? – повысил голос зампрокурора. Кажется, он еще не знал, что Генрих Данзас, на устранение было брошено столько людей, техники и сил – жив. Ничего, скоро доложат. Все же молодец Ольховский.

  – Такие данные и такой человек, – нагло ответил Ольховский. – Я рад, что вы хорошо меня поняли. На этом мы заканчиваем наше интервью в прямом эфире с... – Сергей назвал должность и звание собеседника. – Следите за новостями, дорогие телезрители. Вел передачу Сергей Ольховский, специально для седьмого канала.

  Лысый удовлетворенно выключил телевизор. Он сказал:

  – Как этот субъект вертится, как уж на сковородке! Слухов про него много ходит, но прямых улик все нет и нет. Так что если удастся привязать его к делишкам этих двух – Дьякова и покойного Бероева, то не отвертится, серьезный компромат. Дьяков – ранен, состояние средней тяжести, данные на него серьезные. Он пока молчит, но думаю, это дело временное. Как видите, Генрих, мы с вами откровенны. Будьте и вы откровенны с нами – тогда с вашей помощью удастся прижать к стенке и раскрутить всю эту компанию. Тем более, что ваш друг Ольховский грозится в случае чего предоставить всю имеющуюся информацию и западным журналистам.

  – А что потом? – не унимался Генрих. – Сколько я у вас буду оставаться?

  – Мы сможем предоставить вам охрану как особо ценному свидетелю, – пожал плечами Михаил Вадимович. – да и потом в ваших же интересах оставаться в нашем поле зрения, учитывая сколько на вас уже было покушений.

  – Кто был вместе с Дьяковым на даче? – поинтересовался Данзас. – Кто там стрелял?

  – Мы пока опознали не всех, – отозвался Комаров. – скажем так: это боевики одной организованной преступной группировки, действовавшей в области. Довольно крупной. Отрабатываем связь как Дьякова, так и других сотрудников ГУВД с ними. Но это уже совсем другие дела. Так как, Генрих Владимирович, вы готовы нам все рассказать?

  – А вы даете гарантии, что у меня не будет неприятностей после моих откровений? Что эта информация не будет использована против меня на следствии и в суде?

  – Даю.

  – Какие?

  – Мое честно слово. Честное слово подполковника СБУ.

  Данзас поднял брови, словно паяц из оперы Леонкавалло.

  – Генрих Владимирович, у вас сейчас есть уникальный шанс отомстить им всем. – вкрадчиво сказал Комаров. – Тот подросток, которого вы так пытались спасти, рискуя попасть под пули, скончался еще в вертолете от ран. Впрочем, это вам уже известно. Вспомните, как над вами издевались в местном СИЗО. А теперь вы можете, дав подробные показания, нанести вашим врагам ответный удар и заодно снять с себя любые подозрения. Поверьте, это в ваших же интересах.

  – В конце концов, мы можем пригласить для записи вашего друга Ольховского, – произнес Михаил Вадимович. – надеюсь при нем вы будете более откровенным.

  Уже потом, поев и отдохнув, Генрих диктовал свои похождения (показания?) Сергею Ольховскому, правда в присутствии Комарова. Под постоянные корректировки журналиста: «здесь уберем, здесь подровняем, здесь вообще отстрижем!», излагал для публики, формально. А на деле – для заинтересованных лиц.

  Наконец, после долгих мытарств, запись была завершена.

  – Ну что же... – задумчиво произнёс Комаров. – «Легион», значит? Я ничего не знаю про эту секту. Что это за организация? Какая у неё философия? Ничего подобного у нас в Украине нет.

  − Без понятия, − заметил Генрих. – я только из-за татуировок обратил внимание.

  Комаров согласно кивнул головой.

  – При осмотре тел Неверова и Науменко у них на телах были обнаружены татуировки. Я уже обращался к специалистам-мне сказали, что это Шипе−Тотек, божество индейцев ацтеков. Наколоты давно, как мне сказали... По нашим базам и картотекам не проходят...В общем это дело очень темное. Ну это пусть у российских компетентных органов голова болит. Впрочем, это дело не первостепенное – нам сейчас надо с подпольными операциями разобраться и адресами, где они проводились. А дальше – фамилии, контакты, должности. Так что, Генрих Владимирович, вы нам очень помогли. Сейчас вас проводят в одну из наших квартир и приставят к вам охрану. Отдохните как следует. Завтра, возможно, мы вам позвоним.

   ***

  В половине девятого Роман был уже на работе. В эти утренние часы народ уже деловито сновал по коридорам, озабоченный думами о стране.

  Когда Роман вошел в кабинет Михаил Палыча, где восседал исполняющий обязанности генерала Олег Тишин, то увидел, что тот колдует с бумагами. По его покрасневшим глазам могло показаться, будто он вообще не ложился спать. Услышав, как Липатов открыл дверь, он недовольно поднял невыспавшийся взгляд вверх, увидел приятеля, успокоился и пробурчал:

  – А-а, доброе утро, Ромыч. Радуйся, подготовил я тебе работенку.

  С этими словами он быстро просмотрел еще какие-то бумаги, сделал пометки, снова залез в папку и буквально через пять минут сообщил Роману:

  – Вот, московский адрес Решко. Добыл сегодня с утра.

  – Ловко ты, – с уважением сказал Липатов. – Просто ас. Работал бы в частном сыскном бюро, давно стал бы миллионером.

  – Барахло твои частники, – засмеялся Тишин. – Они сами, чуть что, бегают в органы за консультациями. Только и умеют, что интервью журналистам давать. Мы, мол, все дела доводим до конца... Ладно, держи. – Олег положил лист с адресом перед Романом.

  – Мастерская работа, – почтительно отозвался Липатов.

  – Вот ордер на обыск я не смог получить, поэтому обязательно возьми с собой помощника. По оперативным данным квартира пустая, причем там давно никто не появлялся. Осторожно там поработай, не привлекая внимания. Ну и потом дуй ко мне с результатами. Если они будут, конечно.

  – Должны быть... – проговорил Липатов с интересом.

  – Вот поезжай и поработай там как следует.

  ***

  Роман и Анатолий остановились за два квартала от столичной квартиры Решко. Для того чтобы добраться до дома эскулапа, необходимо было пройти двор, затем маленький скверик, а потом пересечь узкую улочку, по обеим сторонам которой стояли впритык друг к другу ряды легковых автомобилей.

  В сквере Роман остановился перед старым, широко раскинувшим листву каштаном. Он присел на корточки, подался вперед, и закрыв глаза застыл, словно йог в одной из поз.

  − Ты чего? – спросил Анатолий.

  − Пробую территорию на опасность, − не открывая глаз, улыбнулся Липатов. – как на войне.

  Он открыл глаза, выдохнул, встал, прислонился плечом к дереву, и неожиданно закурил, не спеша изучая взглядом местность вокруг. Подходы к дому вроде были чистые.

  Дерево тоже прижималось к Роману, как ему казалось − с той же силой, с тем же чувством, что-то вспоминая свое, наверное, плечом к плечу. Он подмигнул дереву, и оно подмигнуло в ответ, подражая ему. Роман машинально вынул затем новую сигарету и закурил. Закурив, мельком посмотрел на окна квартиры Решко.

  − Чего мы ждем? – удивился Трифонов.

  − Да ничего, просто показалось что-то.

  − Можно вызвать подкрепление, если подозреваешь засаду.

  − Жди здесь, я пойду один. – неожиданно заявил Липатов.

  − Я пойду с тобой, − попытался остановить шефа Трифонов. – не надо никакой самодеятельности.

  − Стой здесь, − возразил Липатов. – если я через десять минут тебе не позвоню, то тогда уже зови подмогу.

  Роман скрылся в подъезде и потекли минуты тревожного ожидания. Наконец Трифонов увидел, как с грандиозным грохотом и немелодичным звоном разнеся на части две оконные рамы, ногами вперед, руками назад, расплескивая перед собой беспорядочно сверкающие на солнце стеклянные осколки, грозно рыча, из окна второго этажа вылетел его шеф Роман Никитович Липатов. Пока шеф летел, он кувыркнулся тренированно, сгруппировался – приземлился на крышу синей «Хонды», стоявшей у тротуара. В Романа выстрелили из разбитого окна − мимо. Липатов спрыгнул с крыши машины и огрызнулся парой выстрелов из табельного оружия. Качаясь ловко из стороны в сторону, как финтующий футболист, Липатов пересек проезжую часть и спрятался за одной из машин на другой стороне улицы, то есть на той, на которой находился напарник.

  Из разбитого окна лихо выпрыгнул парень в кожаной куртке. Скрылся за синей «Хондой». Металлическая дверь подъезда распахнулась, и из нее выскочил и тут же лег на асфальт, тоже укрывшись за стоящей у тротуара машиной, еще один противник, темноволосый малый в зеленом пиджаке, выстрелил наугад в сторону Липатова.

  Трифонов пригнулся и перебежал сквер, присел за белым «Киа», неподалеку от шефа.

  − Засада? – автоматически спросил Анатолий подполковника.

  − Еще какая, еле вырвался.

  Анатолий немедленно вытащил свой пистолет. Выстрелы противников расколотили стекла белого «Киа» над его головой.

  Из подъезда выбежал третий боец − такой же крепыш, только белобрысый, стриженый коротким ежиком. Он профессионально прыгнул вперед, перекувырнулся два раза и улегшись за деревом, выхватил пистолет-пулемет «Кедр».

  − Стреляй! – крикнул Липатов.

  – Есть! – ответил Трифонов.

  − Машина – наше преимущество. Машина – наш козырь. – со знанием дела произнес Роман.

  − Конечно, – сказал Трифонов. – давайте отстрелим им задницы.

  – Стреляй по бензобакам сначала! – крикнул Роман.

  − Это идея! – обрадовался Анатолий. – он привстал над капотом автомобиля, за которым сидел, и всадил две пули в бензобаки трех стоявших на противоположной стороне машин. Выглянув сбоку из-за крыла белой «Киа», Липатов убедился, что пули попали точно и из-за этого из пораженных бензобаков тонкими струйками потек бензин на асфальт. А раз потек бензин на асфальт, то следующее действие нашлось элементарно. Невозмутимо прислонившись спиной к автомобилю, велев напарнику выстрелами не давать высунуться противникам, Роман прикурил новую сигарету и затем просчитанным движением бросил свою горящую зажигалку в сторону пронзенных точными выстрелами бензобаков стоящих у противоположного тротуара автомобилей.

  У него слегка заложило уши от двух глухих, но мощных хлопков, одного за другим. Он увидел отсвет красного огня на стволах деревьев. И тут же грохнули три взрыва. По очереди, мощные. И вот тут Роман с Анатолием стали стрелять по оглушенным взрывами машин оппонентам...

  Ошарашенные бойцы не успели, спасаясь от стены огня, вбежать в открытую металлическую дверь подъезда; одного из них, крепыша в кожаной куртке, точным выстрелом уложил на асфальт Трифонов, другого двумя попаданиями в туловище и одним в голову завалил Роман. Третий боец, расстрелявший всю обойму и раненый в бок ответным выстрелом Липатова, попытался броситься наутек, но споткнувшись, упал в разлившийся бензин и загорелся.

  Где-то далеко зашумели сирены полицейских и пожарных машин. Трифонов стал звонить начальству – Олегу Тишину.

  ***

  – И это ты называешь «проблемами»? – спросил подполковник Тишин. – По-моему, «проблемы» – слишком мягко сказано, ты не считаешь?

  Липатов не ответил, сочтя вопрос риторическим.

  – МЧС... – Подполковник подкинул на ладони оплавленную карточку удостоверения. – их начальство, само собой, открестится от этих отморозков: личная, мол, самодеятельность. А прижать Кужугетовича мне никто не позволит. Скажи уж прямо – что такое ты раскопал, работая против МЧС?

  Липатов пожал плечами:

  – Есть кое−что... И что теперь? Дело будете возбуждать?

  – А ты как думал, Рома? Хоть и явная самооборона, но всё-таки три трупа... Я не исключаю такого варианта.

  Тишин сделал паузу, подождал, пока секретарь, принесший какие-то бумаги, закроет за собой дверь. Затем он продолжил:

  – У меня есть идея своим приказом отправить тебя в отпуск. А ты, формально будучи в отпуске, сможешь спокойно продолжать свое расследование.

  – Неофициально?

  – Военная контрразведка на половине дороги не остановится. ГРУ – это тебе не пацаны зеленые. Поэтому продолжай собирать информацию, но не светись – делай так, чтобы мы могли тебя прикрыть. Короче, стоит залечь на дно. Немедленно и поглубже. А я попробую разрулить ситуацию. Если удастся связать разведку с незаконным оборотом донорских органов... Можно будет поднять большой скандал... И им будет невыгодно тебя трогать. Скажи мне откровенно – ты уже много чего накопал?

  Роман молча пожал плечами. Он не особо доверял своему старому приятелю...

  Глава 24

  Подполковник Липатов прикрепил к стенду разнообразные распечатки и отметил на нем несколько точек. Потом повернулся к столу и в задумчивости начал листать материалы дела.

  В кабинете Романа кипела работа. Все материалы, так или иначе – связанные с незаконной трансплантацией органов, стекались в руки Липатову и его заму. Роман и Анатолий по только им понятным терминам классифицировали приходящие сведения и потихоньку разматывали этот клубок. Затем Роман куда-то звонил, отдавал распоряжения, приказы, выяснял какие-то подробности, и снова и снова садился за компьютер.

  Совершенно естественно, что следствием по делу занимались не только эти два человека. У Романа были помощники. Но безоговорочно он доверял только Трифонову.

  – Толя, – подполковник поднял глаза от экрана компьютера, – ты помнишь видеозапись, полученную от адвоката Гаврилова?

  – Конечно.

  – Нужно узнать адрес, с которого Гаврилов получил ее. А затем попытаться связаться по нему с Данзасом.

  – Хорошая идея. – Трифонов потянулся, не вставая с кресла.

  – Предлагаю организовать возвращение Данзаса в Россию.

  – Та-ак, – майор наморщил лоб, – мысль, конечно интересная... Соответственно, если он еще жив – создать «коридор» для него. Скажем, через Беларусь или Украину. Многое зависит от того, в розыске ли он в Украине.

  – Чем быстрее мы это высяним, тем лучше.

  – Я свяжусь с Файнбоймом, – кивнул Анатолий. – надеюсь, что уже к обеду узнаем адрес. А что сообщить Данзасу?

  – Для начала выяснить его теперешнее положение... Где он, что он, в чем он нуждается. Вот примерный план, – Липатов ткнул пальцем в подчеркнутые красным маркером строки, – мне кажется, все учтено.

  Трифонов сощурился, читая текст.

  – Выглядит отлично. Только два момента – чтобы он был жив и чтобы люди из группы Соловьева не добрались до него раньше нас. Верно?

  – Да. Жаль, у нас там нет совсем своей агентуры... придется Данзасу все делать самому. Самый простой вариант – уходить через Харьковскую и Белгородскую области. Коридор может организовать Матвеев и его люди.

  – Много есть вариантов...Ордера на арест опознанных лиц уже выписаны?

  – Да. Только похоже, никого из них нет в России. Когда вернутся – другое дело.

  – Насчет Шмирина пока пока ничего не сообщали?

  – Не-а, -Трифонов налил себе кофе. -Его хорошо прячут.

  – Что Бочаров из НИИ?

  – Телефон взят на прослушку. Чего-нибудь да всплывет.

  – Хорошо. Выяснить про Кунцевский военкомат. Что за Дмитрий. Скорее всего мелкая сошка...

  – Связной?

  – Вероятно, -Липатов почесал ухо, – но одно из звеньев в цепи. Раскрутим – можем выйти на следующие. Представляю так – вербуют головорезов по всей стране. Стараются найти людей с отклонениями, с покалеченнной психикой. А специфика группы Соловьева в том, что в ней собрали сектантов, поклоняющихся богам древних индейских цивилизаций. С их помощью наши доблестные доктора Терпугов и Решко решают проблему поставки человеческого материала для своих опытов. Ставятся странные эксперименты метафизического, можно сказать характера, жертвоприношения -это тех, кто не планировался для потрошения на органы. Объединяла их раньше секта «Легион»... Логично?

  – Логично, – согласился майор. -создаем специальное направление по «Легиону»?

  – Думаю, да, но сейчас главное вытащить с Украины Данзаса как ценного свидетеля. Попробуем подключить МИД. Есть там у меня один человечек...

  ***

  На следующий день после записи на камеру Данзасом своих похождений в Украине к нему снова пожаловал Ольховский. Журналисту не терпелось познакомить Генриха с новой информацией.

  Ольховский прибыл с самого утра. По его словам, с подпольными операциями, оказывается, дело раскрутилось: находившийся на дежурстве Егор– «шестерка» на побегушках у Терпугова; через эту «шестерку» вышли на самого доктора Виталия и уже на пятки ему наступали, в затылок дышали, той ночью и должны были повязать, да вот... ушел в последний момент туда, откуда и СБУ достать не имеет возможности.

  Кстати, потому и спецкоманда на даче оказалась – Терпугова и остальных брать, отнюдь не за Генрихом. А тут вон удачно как совпало.

  Дача в Никольском принадлежала кстати доктору Михаилу Львовичу – поэтому решено было проверить этот адрес. Специально за дачей не следили – информация поздно поступила. Поэтому и не уследили за группой Дьякова. Кстати Генрих со своими бывшими боевыми товарищами ухайдакали почти всех нападавших, среди которых были люди и серьезным криминальным прошлым, а некоторые были в розыске.

  Дьяков? Задержан. Состояние тяжелое, но будет жить – но... плохо будет жить. Данные на него весьма серьезные, не отвертится. Хирург Михаил Львович? Егор, как только его взяли, заторопился выложить все, что знал. Знал, правда, немного – его дело охрана при отправке груза. Более ценные сведения дал как раз доктор Утемов. Не сразу, конечно, а тогда, когда перед ним замаячило обвинение в убийствах. А дальше взялись за работу опытные следователи. Компьютер хирурга– под контроль, файлы прошерстили, нашли черную бухгалтерию и направления, куда поставлялись органы. Ну и далее -новый этап работы. Словом, этот канал перекрыли.

  Павел? Труп его дактилоскопировали. Таких отпечатков в украинской базе нет, сделают запрос в Интерпол – на восточного соседа нет надежды. Посмотрим.

  Перестрелка в загородном доме дяди Елецкого? Подробности выясняются, но одно уже ясно – Данзас не превысил пределы необходимой обороны. Кстати, как и в перестрелке в морге Второй больницы.

  Семен? Ну, тут еще не все ясно. Дело против него пока не закрыто. Сбушники его уже дважды допрашивали по факту побега из части.

  − Адвоката хорошего ему надо, − протянул Генрих.

  − Я об этом уже подумал, − кивнул Сергей. – деньги нужны для этого.

  − У меня совсем не осталось средств, мне надо будет обратиться к своему московскому знакомому.

  − Здравая идея, – кивнул журналист.

  – Угу. Сколько мне здесь сидеть?

  – Не знаю... Мне кажется, это зависит от столичного начальства. Комаров всего лишь исполнитель. Как пойдет работа с задержанными, со свидетелями, с доказательствами. Плюс, как все воспримут в Киеве и Москве. Возможно, тебя будут долго здесь держать.

  – Значит, я пешка в большой игре? – недовольно спросилДанзас.

  – Увы... надеюсь, это не причиняет тебе серьезных неудобств. Я тебя в обиду не дам, если что – скандал подниму на всю страну. Ну а пока живи, насколько комфортно, насколько можешь.

  – Ты сделаешь передачу обо мне?

  – Я думаю -да. Эта запись должна произвести скандал, чтобы тебя не тронули в дальнейшем. А там пусть у политиков голова болит. -Ольховский с удовольствием глотнул из фляжки. – Комаров тебе поможет и с МВД и с погранцами договориться полюбовно.

  – Я в Украине оставаться не хочу, – бросил Данзас. – кому я здесь нужен.

  – Потерпи, пока все не образуется. Дергаться сейчас тебе опасно.

  Ты и деньги получишь, и убежище. Тебе здесь помогут.

  – Возможно, -Данзас был настроен более скептически, – но не факт. Нет гарантии, что меня не сдадут ваши же.

  – Я уже сделал о тебе репортаж, -Ольховский поднял указательный палец, -ты теперь в большей безопасности. У тебя громадное преимущество -сейчас тебе не надо прятаться.

  – Это сейчас. Еще неизвестно, как все сложится. Это же игры спецслужб...

  – Хорошо. Но самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас – это сидеть тихо и ждать.

  – Приволоки мне нормальный компьютер. А то я без интернета как без рук.

  – Завтра будет, пока можешь пользоваться моим. Можешь не стесняться.

   − Меня больше интересует информация из России.

  – А то! – засмеялся журналист. -У них там наверняка паника после получения твоего видео. А сейчас еще пойдет интервью с тобой. При этом ничего выдуманного, только факты. Такой вот коленкор получается...

  – Понимаю, – улыбнулся Данзас. – неси компьютер.

  ***

  Липатов с Трифоновым закурили. Они курили и молчали. Покурив и помолчав, Анатолий спросил подполковника:

  − Как они тебя нашли? Там, в доме у Решко?

  – Да никак, – Роман пожал плечами. – Обыкновенно. Как использовал я свою универсальную отмычку, только зашел в комнату, тут и они на меня накинулись, выхватив пистолеты. Ждали меня, естественно. Ну и началось...

  – Где ты научился таким прыжкам?

  -В ВДВ, – ответил Роман. -это хорошая школа.

  – Шеф, – обратился Анатолий к Роману, – не считаешь ли ты,что это все было спланировано? Не считаешь?

  – Считаю, Толя, – просто ответил подполковник.

  Трифонов огляделся. Роман включил вентилятор.

   -Я имею в виду несколько иной аспект данной проблемы, – продолжал Липатов. – ведь наводчик, Толя, кто-то из наших. И нам придется искать его самостоятельно. И продолжать расследование, учитывая это обстоятельство. Мы должны помочь Данзасу вернуться на родину, – вернулся к первоначальному вопросу Роман и остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, и продолжал: – Но я думаю так. Он один из наших. А значит выживание – его профессия. И он выживет. – Роман засмеялся и похлопал себя по коленкам. – Выживет, мать его! Это я тебе говорю. А мы, – Рома указал пальцем на себя и Трифонова, – должны помочь ему.

  Анатолий с интересом посмотрел, как шеф набирает текст на компьютере.

  – Вот сейчас мы с ним и попробуем связаться... −задумчиво пробормотал Липатов.

  – А не навредит ли это ему?

  – Теперь ему ничего такого... гибельного не угрожает... − не поворачивая головы, ответил Роман.

  – Ты уверен?

  – Вполне. С того самого момента, как он рассказал нам про свою заброску на Украину и отряд «Победа», он для своих врагов интереса не представляет. Теперь оружие и безопасность скорее нужны нам, Толя. Да, да. Я не шучу. Мы являемся не только носителями опасной для них информации, но и лицами, обладающими властными полномочиями. Мы и посадить можем кого хотим, и снестись с властью на самом высшем уровне. А это для них опасно!

  – Для кого – «для них»? Для ГРУ? Военной контрразведки? МЧС? – Трифонов машинально достал свои сигареты и затянулся. – Кто-то же всем этим руководит...

  – ...с тех и спросим! – Роман махнул рукой так, что выбил сигарету из рук Анатолия. Трифонов ловко поймал ее на лету и как ни в нем ни бывало сунул обратно в рот.

  – Генрих уже многое нам сообщил, – спокойно сказал Липатов, быстро набирая текст, – может, расскажет еще что−нибудь.

  – А как же быть с сегодняшним инцидентом?

  – Давай действовать пошагово. Видишь ли, ГРУ – это государственная структура, такие же, как и любая разведка. Все эти черные трансплантологи, те, кто обеспечивают их транспортом, поставкой «материала», прикрытием на госуровне– нелегальные террористические группы и отдельные субъекты, против которой мы сейчас должны бросить все силы. Если мы докажем, что отдельные должностные лица прикрывали все эти преступления, то мы сможем проводить допросы, аресты и прочее – отдельный субъект это не госструктура. Кстати, заметь, секретарь наш Фадеев, больничный взял – перетрудился бедный на почве слежки.

  −Ты чего−то не договариваешь, − сказал Трифонов, чтобы переменить тему разговора.

  – Это в твоих личных интересах. Но лучше поизучай материалы из личной папки дяди Миши, человеку, которому я верил, можно сказать, безгранично...

  Глава 25

  Борис Николаевич Соловьев, миновав молчаливо невозмутимых охранников,оказался в большом красивом кабинете.

  – Подождите, пожалуйста, минуту, сейчас вас примут, – сказал полковнику сопровождавший его такой же невозмутимый человек в дорогом темном костюме.

  Соловьев кивнул и огляделся. Кабинет был скромнее, чем он ожидал. В глубине он увидел большой дубовый стол, на котором, кроме изящных бронзовых часов и фотографии в рамке, ничего не было; у стены стояли два флага: один – российский, другой – флаг ГРУ. Неподалеку располагался массивный дубовый шкаф с какими то справочниками и рабочими папками. У окна находился небольшой инкрустированный столик, на котором стояли кувшин с соком, несколько бутылок минералки и на стеклянном подносе – хрустальные бокалы. Рядом со столиком – пара удобных кресел.

  Полковнику понравилась тишина, царившая в этом светлом уютном кабинете. По всей видимости, здесь хорошо работалось – ничто, похоже, не отвлекало от размышлений. А хозяину этого кабинета думать приходилось ох как часто – и не всегда на веселые темы...

  Дверь за спиной Бориса Николаевича неслышно отворилась, и, прежде чем он услышал звук мягких шагов по ворсистому ковру, в кабинете раздался такой знакомый ему по предыдущим встречам голос:

  – Извини, полковник, дела, понимаешь!

  Соловьев повернулся и увидел хозяина кабинета. За его спиной стояли генерал-лейтенант Корзубов и еще какой то человек – то ли охранник, то ли помощник.

  – Ну, здравствуй, Борис Николаевич, пришла пора снова увидеться! – сказал замначальника ВКР и протянул руку. Соловьев сделал два шага навстречу и пожал широкую и сильную, как у простого работяги, руку Корзубова.

  – Приветствую! – сказал Соловьев, несколько недоумевая, для чего, учитывая довольно ранний час, он понадобился генерал-лейтенанту.

  – Оставьте нас, – сказал Корзубов, – у нас тут секреты... личные...

   А сопровождавший генерал-лейтенанта никак не проявил себя, лишь по прежнему молча приоткрыл высокую створку резной двери кабинета, пропустил генерала вперед и затем аккуратно прикрыл за собой дверь.

  – Пойдем, Борис Николаевич... кое-что для тебя новое приготовлено... – предложил Корзубов и улыбнулся: – Мне, откровенно говоря, уже того... не по себе становится.

  Вся система сыпется... Столько всего навалилось! Давит гэбуха, понимаешь, спасения нет! Смотрел в интернете репортаж украинского канала ТВ7? – В глазах генерала читался вопрос.

  – Нет, откуда мне... – пожал плечами Соловьев, – мне хватает наших каналов.

  – Оказывается этот негодяй Данзас выжил и рассказал местным журналистам все...

   Они подошли к инкрустированному столику у окна и уселись в кресла друг напротив друга.

  – Давайте для начала по порядку, – предложил Соловьев, – разговор то нам еще предстоит.

  Корзубов немедленно разлил грейпфрутовый сок.

  – Уж не знаю, с чего начать... Вот до чего, понимаешь, дошло! – сказал он и замолчал.

  Соловьев, несмотря на вполне понятное волнение от такой новости, попробовал сконцентрироваться и уловить мысли собеседника. Он не стал фиксировать нюансы, а лишь отметил смесь волнения, страха и гнева из за того положения, в котором генерал оказался. Борис Николаевич хотел было взять инициативу в разговоре на себя, но передумал... Это ж все таки была его креатура...

  Молчание затянулось.

  Наконец генерал-лейтенант медленно заговорил:

  – Трудно, Борис Николаевич, объяснить все быстро и понятно... Он рассказал очень много! Накрутили, навертели, помощнички мои. Думаешь, прижали нас? Думают, я уж совсем никуда не годный? Я еще всем покажу, кто годный, а кто не годный! Я генерал, в первую очередь, а не старик беспомощный!

  Соловьев внимательно слушал: он понимал, что генералу надо просто «спустить пар», выговориться, отвести душу. А уж потом можно и о деле спокойно поговорить. Хотя, конечно же, для него не было тайной, что имел в виду генерал, говоря «они», «им». Понятно, дело того заслуживало, раз генерал не мог себя сдержать.

  – Значит, так, Борис Николаевич... – Корзубов медленно выпил сок и поставил бокал на столик, – сейчас ты посмотришь один материал, а потом вместе подумаем, что предпринять. Хорошо, что ни один наш канал не показал эту пленку. А вызвал я тебя, чтобы посоветоваться, как действовать дальше.

  Они перекурили, выпили минералки, пока не явился помощник, который принес с собой компакт-диск. Корзубов вставил диск в приемный блок компьютера, и с полчаса они вдвоем изучали материал, полученный из Киева.

  Через полчаса полковник выключил запись, вытер со лба пот и тяжело опустился на стул напротив генерала. Тот побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, вздохнул и взял со стола ксерокопию какой-то статьи.

  – Твое мнение?

  – Ты еще спрашиваешь! – вспыхнул Соловьев.

  – Дело пахнет жареным...

  – Да уж, – напрягся полковник.

  – Получил запись от киевских друзей сегодня утром. Передача вышла вчера. Называется «Псы войны», – пробормотал генерал. – автор – некий журналист Сергей Ольховский... Упоминаешься ты, Бумеранг, подполковник Рыбенко, хирург Михаил Утемов, и Терпугов с Решко, и остальные...

  – Вот сука, – изрек Сольовьев.

  – Отставить эмоции, – Николай Петрович отбросил ксерокопию. – полагаю, о передаче уже знают и в смежных ведомствах. Поэтому самое главное сейчас – уйти без шума. Так сказать, смягчить удар.

  – Это верно...

  – Вопрос в другом. Из-за этого десантника и писаки сам проект под угрозой. И подступиться к ним мы сейчас не можем.

  – Да пошли они! – В животе у Бориса Николаевича ухнуло. Словно невидимый филин подтвердил сказанное. Соловьев поморщился и виновато взглянул на Корзубова. – Со вчерашнего дня мучаюсь... Ни черта не помогает.

  – Выпей водки, – предложил генерал. – Или коньяку.

  – Не хочу...

  – Тогда сходи к доктору.

  – Да само пройдет! – Соловьев раздраженно сложил губы бантиком. – К нам это могут прицепить?

  – Возможно. Хорошо что здесь, в России, о передаче знают считанные единицы.

  – Что говорит наш человек в Киеве?

  – Все не так уж сумрачно. Передача вышла по местному, а не общегосударственному каналу, – замначальника ВКР опять придвинул к себе ксерокопию. – фактически из тех, кого следствие может достать, упоминается только твоя фамилия. Рыбенко только обеспечивал переброску групп в Ростов, предоставлял транспорт, Утемов может назвать только посредников, до Бумеранга им не добраться. Терпугов и большая часть группы убиты – похоже, украинскими военными. Может, и к лучшему... Так что всю документацию по вербовке Данзаса и других следует уничтожить. Вот так то...

  – Это все?

  – Если бы! Майор Юдин вызван в ФСБ на допрос! Которому мы доверили перевезти документы по поставкам...

  – Это была не моя идея, – Соловьев помассировал левую сторону груди. Корзубов прокашлялся.

  – Я разговаривал с Чещихиным и другими, – с расстановкой сказал Николай Петрович. – Юдин был не в курсе содержания перевозимых им документов.

  – Это точная информация?

  – Мы не подключали МВД к Проекту. Транспортные коридоры из ДНР в Россию и внутри страны обеспечивали мы совместно с оборонцами.