Текст книги "Штурмуя Лапуту (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Соломенная крыса коротко, но согласно кивнула.

Тут Укс ее вспомнил. Во время выступления сидела на коленях у крепко поддавшего громилы, тот еще хохотал, будто чугунный котел с помоями булькал. Потом драчливое веселье началось, эта потаскушка как-то улизнула, никто и не вспомнил. Собственно, она еще до драки испарилась, и непонятно как – Укс за движениями публики все-таки приглядывал.

– Если кошели тыришь, должна уметь и ноги вовремя уносить, – угрюмо сказал Укс.

– Не понимаю, о чем вы, – отперлась девица. Голос у нее был тихий, мягкий, и честный-честный. Вот прямо даже поверить можно.

– Глянь, тоже лицедейка, – хрюкнула Лоуд. – Никакого продыху от конкурентов нет, а? Эй, жопу подняла и свалила отсюда. Это наша солома и конура, честно заработанные непосильным актерским трудом.

Девица выползла из соломы, не без труда выпрямилась. Ростом она оказалась даже поскромнее невысокого пилота. Мышь мышью.

– Видят боги – ростом с веник, а туда же: лезет «щипать», как натуральная «деловая», – вздохнула Лоуд. – До какого нравственного падения и отчаяния людей доводит недоразвитый феодализм! Кыш отсюда, пока мы тебя из сострадания сразу не прирезали.

Воровка, отряхивая солому, двинулась к двери, но замерла.

– Пинком подбодрить? – поинтересовался Укс.

– Забор там. Высокий, – лаконично сообщила любительница чужих кошелей.

– Да что ж это за криминал пошел такой инфантильный⁈ – ужаснулась Профессор. – Не тупи, там в углу бочки, с них заберешься.

– Пробовала. Не достаю, – пояснила воровка.

Укс молча взял ее за шиворот, выпихнул в темноту. Повел в угол, глупая преступница шла молча, не вывертывалась. Не издала ни звука и когда поставил на бочку. Пилот влез сам, заново подхватил – легкую, почти невесомую, вроде как одни юбки только вес и имеют. Подсадил, девица ухватилась за верх частокола.

– Глянь, что там снаружи. А то ноги переломаешь, – посоветовал Укс.

– Смотрела. Кусты.

– Ну и чего замерла? На звезды залюбовалась?

Воровка поскреблась наверх, Укс подставил плечо, воровка оседлала забор, исчезла. По ту сторону частокола коротко прошуршало, чуть зашелестели кусты.

Где-то за домами уныло гавкала собака. По брусчатке улицы проклацали подковы позднего всадника. Больше ни звука. Тиха воровка, ей бы не карманничать, а в эти… как их… ниндзя-ассасины идти. Платят куда побольше, риск сравнимый, а отравить кого, или в жопу иглой отравленной ткнуть – большой физической силы не требует. Имела бы шанс выйти в люди. Попка у воровки, кстати, ничего себе такая. Миниатюрная, но правильных гармоничных очертаний. Нет, дура, конечно, разве дело – кошели резать? Допрыгается.

Укс вернулся в соломенные апартаменты.

– Вы что там, и посексуалиться успели? – заворчала Лоуд.

– Уймись и спи. Или колыбельную ждешь?

– Вот вполне обойдусь. Рубашку дай, укрыться. Я не принцесса-леди какая, голяком спать. Экзотических и приносящих доход животных надобно беречь и лелеять. В соплях-то я много не навыступаю.

Укс тяжко вздохнул и стащил с себя сорочку.

– Иное дело, – завертываясь, восхитилась Профессор. – Тепленько, хозяином пахнет, сейчас задремлю и буду трогательно подергивать во сне лапкой. А ты с меня начнешь заботливо блошек обирать.

– Блохи с тебя сами соскальзывают.

– Вот! Даже блохи на мне не держатся. Недокармливаешь ты меня – народ зря говорить не будет, народ всё видит! Вот попадем на какую-то приличную «линзу», я от тебя в общество защиты редких животных сбегу. Там клетки без сквозняков.

– Кстати, ты, редкое нюхливое животное, а как ты воровку учуяла? От нее духами-то совсем не пахнет.

– Пощупал-таки девицу. Кобель ты, а не воздухоплаватель. А чем же от нее пахнет, по-твоему? – с неожиданным интересом спросила Профессор.

– Да ничем. Даже потом не пахнет. Никакая она, что даже странно, – подумав, сказал Укс.

– Все ж не совсем ты идиот, Уксик. Пребывание в приличном научном обществе на тебе положительно сказывается. Приметил несоответствие. Тут мы имеем интересный феномен. Девица-то твоя умеет глаза отводить. Самую малость, но умеет. Причем, непонятным науке образом. Магии вроде бы вообще нет, я колдовство и наличие спец-амулетов все же слегка распознаю и просчитываю. В данном случае колдунства нет, а эффект есть.

– Ерунда. Обычная воровка, довольно глуповатая.

– Насчет ее умственных способностей спорить не буду. Даже с каплей столь редкого таланта и вдруг по тавернам кошели тырить? Нонсенс. Хотя могут быть обстоятельства, ну там проигралась в картишки, или в бегах числится. Она, между прочим, довольно недурненькая собой, и вести себя умеет. В смысле, неболтлива.

– Да, больше помалкивает. Но где же там «недурненькая»? Взглянуть не на что.

– Ну, ты-то на нее смотрел. Поскольку еще по залу с гостями вспомнил. А у тебя есть привычка запоминать всех подряд кабацких шлюшек?

– Так я ее сразу и не вспомнил.

– Ну, она в этом и не была заинтересована. Слушай, что ты ко мне со своими девками пристаешь? Трахнул бы ее там у забора, да и успокоился. А я спать хочу. Весь день меня эксплуатировал: «сесть-встать-голос-собаку-бей!» Живодер!

– Да спи уже, беззащитное приморское животное.

Лоуд хрюкнула и повернулась на бок.

Пилот лежал, закинув за голову руки, смотрел на угасающий огонек истаявшей свечи. Думалось об оставленном на произвол судьбы «Фьекле» и почему-то о бабах. Странно, не семнадцать же лет пилоту. Действительно «фаты» эти пошлые так действуют, что ли?

В дверь тихо поскреблись.

– Ты эту шмонду точно за забор выкинул? – едва слышно поинтересовалась Лоуд. – Или она обратно свалилась? Это что за ночлег в стиле хоррор «иногда они возвращаются и спать не дают»?

– Это не она. Я духи чую, – прошептал Укс, поднимаясь.

Повернул символическую задвижку.

Определенно, это была не воровка. Статная, укутанная в плащ фигура, а глаза даже во тьме голубыми сапфирами поблескивают.

– Решила проверить, как наш храбрый дрессировщик устроился, – пояснила хозяйка, весьма недвусмысленно улыбаясь. – Должна я заботу проявить или не должна?

– Еще бы! Не надеялся, но мечтал, – куртуазно заверил пилот, и даже не особо покривил душой. Хороша была хозяйка, спелая и лакомая, того и Логос отрицать не станет.

Грациозно скользнула внутрь, и Укс немедля запер дверь.

А плащ уже упал на солому.

– Передохну от пустой суеты да скуки хоть мгновенье, – пояснила голубоглазая бесстыдница, демонстрируя гладкую шею и весьма открытое декольте ночной рубашки.

– Воистину божественно то мгновенье! – Укс ногой поспешно нагреб вал из соломы, отгораживая свернувшееся и как бы дрыхнущее без задних ног приморское «Ко-Ше». – Зверь мой нервный, проснется, может взревновать.

– У меня тоже дома кабан нервный храпит. Но мы тихонько, – горячие руки обились вокруг шеи пилота.

Гостья-хозяйка была выше Укса почти на голову, но если немедля завалиться на плащ, то мелкие нюансы значения не имеют. Да и вообще разница в росте бывшему потомку богов никогда не мешала.

Поцелуй пах помадой из розовых лепестков, все остальное –фигуристое и упругое – благоухало цветочно и сладко, слегка отдавая топленым молоком, и в сей чудный цветник пилот окунулся с немалым удовольствием…

Глава третья
Аристократический капкан

– Вы, люди, все же отъявленные скоты, в плохом смысле этого термина, – заметила Лоуд, делая утреннюю разминку. – Ни стыда, ни совести. Хотя «колол» ты дамочку мастерски, выложила всё. Даже больше, чем нужно.

– Лишнего ты могла и не слушать, – меланхолично напомнил Укс, стоя в дверях чулана и обозревая оживающий двор таверны. – Нужное я бы пересказал, могла бы спокойно спать.

Лоуд хрюкнула:

– Спать, когда под боком вовсю работает порнографическое радио «Сплетня Тудей», затруднительно. Хотя про контрабандистов и здешнюю политэкономию было познавательно. Жаль, рекламные блоки были великоваты.

– Как без этого? Закон жанра, – проворчал Укс.

– Это да, – Профессор энергично шуршала соломой – разминалась она усовершенствованной «скандинавской ходьбой», которую обычно делала без палок и лежа. – Нет, я далека от пустого критиканства, узнали мы много. Жаль, конечно, что тебе пришлось стольким пожертвовать, добывая эти ценные сведения. Не представляю, как ты это пережил, трактирщицы, они…

– Уймись.

– Да я, собственно, уже. Хочу лишь отметить, что продаст нас твоя красавица. Незамедлительно продаст. Не случайно она по теме выспрашивала.

– Это конечно. Но хоть она и не моя красавица, в определенном смысле наши цели совпадают. Процесс ускорится.

– Думаешь? Да пока она выспится, носик напудрит…

– Не угадала. Уже идут, – процедил Укс.

– За нами⁈ – ужаснулась Лоуд. – Да как так⁈ Скажи, что я до завтрака не принимаю.

Задерживать и конвоировать прибыло трое вояк – признак неплохой, все же ценят-уважают.

– Эй, ты дрессировщиком будешь? – сходу осведомился черноусый и широкоплечий, слегка перекормленный красавец в начищенном шлеме.

– Я, господин сотник. Чем могу служить вашей милости?

– С нами пойдешь. Зверь приморский где?

Черноусый весьма хамски пихнул плечом Укса, и заглянул в чулан.

Дивный зверь Ко-Ше сидел по-лягушачьи, и с идиотским любопытством, свойственным больше морским свинкам, лупал глазами на замечательный шлем гостя.

– Дрянь зверь. А говорили «хищный, жуткий», – фыркнул черноусый умник.

Лоуд слегка сменила позу, подобралась. И слегка перестаралась.

Вояка отшатнулся к двери и без разговоров двинул «Ко-Ше» древком алебарды по передней руко-лапе.

– Что творите, ваша милость⁈ – заорал Укс, прекрасно знающий, что напарница и за меньшие обиды наглецов ножичком по горлу чикала. – Покалечите хищника, кто платить будет?

– Куда тут платить? Оно меня укусить хотело, пасть скалило, – сказал стражник, многозначительно покачивая алебардой. – Надевай на тварь намордник и живо пошел с нами!

Шагали по узкой улице, возглавлял конвой черноусый, за ним Укс со зверем, за ними копейщики, следом всё разрастающаяся толпа зевак.

Собирать толпы, митинги и кворумы Лоуд умела и любила. Смешные поклоны, импровизированная пантомима по выпрашиванию свежей булки у разносчика, передразнивание походки черноусого десятника – народ ухахатывался и восхищался, рядовые стражники тоже похихикивали. Укс утвердился в обнадеживающей мысли, что ведут все-таки не в тюрьму, а к местному начальству. Нет, это отнюдь не гарантировало, что после аудиенции в камеру не сунут, но увеличивало шансы на быстрое продвижение в нужном направлении. Впрочем, загадывать сложно, в знакомстве с местной тюрьмой имелись бы свои положительные стороны. В тюрьмах партнеры сиживали часто и отлично знали, что народ там весьма осведомленный, поэтому контакты с зеками порой очень полезны. Главное, не особо в тюрягах задерживаться. Ну, в этом отношении воздухоплаватели тоже были опытны и подготовлены.

Замок оказался как замок. Средних размеров, умеренной степени ветхости, поставлен над рекой, довольно живописный, по архитектуре и количеству башен потянет на «удовлетворительно». Из оригинальных деталей только длинные барельефы из белого ноздреватого камня – кого изображают, понять уже трудно: то ли масштабная битва, то ли экстренная посадка на последний спасительный ковчег – фигур много, но время и копоть «замылили» детали резьбы, однако есть экспрессия, есть…

Толпа осталась снаружи, оттесненная стражниками на воротах. С улицы кричали и скандировали, требуя полноценного «представления знаменитой Ко-Шеги».

– Хлопотно с вами. Наведете уродцев, а нам за порядком следить, – сказал черноусый, брезгливо замахиваясь древком на Лоуд.

– Да что вы зверя пугаете⁈ – жалобно вопросил Укс, подбирая поводок зверя. – Оно же вам сейчас весь двор со страху обгадит. Или иной шмондец выкинет. Очень даже возможный случай.

Лоуд квакнула, подтверждая, что случай не только возможный, но уже и практически неминуемый. Профессор была права – достал дурак-десятник.

– Опять скалится? – прищурился глупый, но зоркий десятник. – А вот я сейчас…

Его оборвал властный окрик из окна…

Гостей поместили опять у конюшни, но комната была попросторнее, и даже с мебелью. Намек Укса поняли правильно – принесли завтрак, простой, но обильный.

– А простоквашу зажали, – Лоуд энергично намазывала свежую булку маслом. – Слушай, нам нужно райдер сочинить и записать. Это среди актерской братии обязательный вопрос, без него просто неприлично.

– Нечем писать, да и некогда, – заметил Укс, откусывая от круга колбасы. – Ты на булку не налегай. И вилку отложи, выглядит явным дрессировочным перебором.

– Как сказал народ – «зверюга всё с ходу перенимает, почти как умное». А народ зря болтать не будет! – Лоуд упихнула в пасть половину булки и не очень внятно продолжила: – На конфрафанфистоф мефим?

– Напрашивающийся вариант. Раз сегодня ночью контрабандисты прибудут, значит, время не потеряем. Глянем, что за корабль, может, согласятся подвезти.

– Чефо им не соглофаться? Не идифоты же, – Лоуд, дожевывая, щедро добавила масла на остаток булки. – Меня смущает непонятный статус контрабандистов. Если они закон нарушают, но об этом все знают, погрузки-выгрузки заранее назначены, то отчего они контрабандисты? Дискредитируют почетную и гордую профессию.

– Наверное, традиция такая. Это же регрессивные «фаты», вон – луна как нарисованная, ночь неестественная, звезд вообще нет, хотя теоретически про них и про многое иное местный народ прекрасно знает. Но особого любопытства и тяги к исследованиям местные почему-то не проявляют.

– Темные, заблудшие уголки обитаемых пространств, – кивнула Профессор, примеряясь к следующей булке.

Укс отодвинул вредную для здоровья сдобу. Напарница вздохнула:

– Сумрак дремлющего разума. Скучновато живут. В смысле, до нас скучновато жили, теперь-то и культурные мероприятия, да и вообще движуха началась. И опять мы робкий луч радости и надежды в дремлющем царстве антинаучного мракобесия и неудовлетворенных сексуальных фантазий. Про этого усатого говнюка не забываем. Кстати, ты вчерашнюю девицу помнишь? Не ту, что с пятым номером идеальной сисястости, а ту, что до нее мелькнула?

– Карманница-то? Не то чтобы помню, но обратил внимание на нюанс. Она тебя, в смысле, разумных дарков, знает. Совершенно не удивилась твоей болтливости.

– Вот недобрый ты. Чего я там сказала-то такого лишнего? Ладно, дело не в этом…

Дверь распахнулась, и Профессору пришлось прерваться – дабы соскользнуть на пол и дохлебывать варенье из миски на весьма неакадемический манер.

Зверя и дрессировщика повели во двор – пришлось предстать перед взглядом самого Кастеляна его Высочества – довольно брюзгливого, но деловитого толстячка, отвечающего за быт дворца. Лоуд душевно покланялась, Укс расписал полную программу представления.

…– Место для «боя с собакой» огородим, занавес поставим, у нас всё имеется, – задумчиво пропыхтел Кастелян. – Тебе пять крон за выступление. Больше не проси, не дам, у меня строгий лимит на культурные мероприятия. Конец полугодия, сам должен понимать.

Укс вздохнул:

– Что ж, для нас величайшая честь выступать перед герцогом. Сертификат, подтверждающий факт выступления перед столь благородной аристократической аудиторией, выпишете?

– Это можно. Но смотри мне… – кастелян многозначительно поднял пухлый палец.

– Понял. Скучно не будет, запустим бонусные номера, тут у вас такого еще не видели.

– Это само собой. Рекомендую выложиться. Его Светлость требователен. Заскучает, может и кубком швырнуть. Старинное серебро, весьма тяжелое.

– Благодарю за предупреждение. Расстараемся на славу. Нижайшую просьбу имеем…

Купание Кастелян дозволил и разрешил, сразу отдал распоряжение. Опытный человек, знает, что благородному обществу лучше мытых зверей показывать, чем наоборот.

…– Есть в этой пасторальной убогости какое-то очарование, – заметила Лоуд, забираясь в бочку с нагретой водой. – Жаль, конечно, что водица не морская.

– Увы, – согласился Укс.

О морях и океанах в здешней «фате» ходили лишь смутные и неопределенные слухи. Не везло с выходом на главную цель неутомимой разведчице коки-тэно. Собственно, сам Укс той главной исследовательской задачей давным-давно проникся, никогда не забывал навести справки. Не чужое племя коки-тэно, пусть это и звучит странновато.

В дверь на удивление тактично стукнули, возникла молоденькая служанка-стройняшка с кувшином горячей воды:

– Добавить зверю? А то замерзнет.

Укс мгновенно оказался у двери, галантно подхватил тяжелый кувшин:

– Ох, водичка не помешает, красавица. Жар, он всегда к месту. Поставим водичку, чуть подождем, дабы не обварить…

Увлекаемая к столу служаночка кокетливо и смущенно притенила ресницами яркий блеск глаз. Глазища, естественно, карие – поскольку голубые были накануне – но тоже дивно наглые.

– Ой, да что вы такое делаете, господин дрессировщик⁈ – испугалась красотка, оказавшись на коленях у Укса.

Как говорится, «ой боюсь-боюсь, я вообще не такая, у меня жених есть». Угу, и зашла случайно, и послали сюда без задней мысли, ведь ленивый Логос в сию отдаленную «фату» и носа не совал.

Иной раз хозяевам не грех и подыграть, тем более что игра отторжения не вызывала. Дивно хорошенькая игра, с точеной фигуркой и умытая, прям как образцовый прибрежный обитатель.

– Эй, зверь… – вполголоса призвал Укс, не выпуская из плена нежных объятий прелестную заложницу.

В бочке фыркнули, негромко плеснуло – Профессор, оставляя небольшие мокрые пятна и блистая глянцевыми конечностями, пошла к двери.

Служаночка в ужасе и восторге наблюдала, как дрессированное чудовище закрывает щеколду:

– Ой, боги меня спаси! Как ты чудище подучил⁈ Ой, мне же идти нужно, я рядом с таким страхом вообще не могу…

– Да оно сейчас скроется, оно свое место знает.

Ученое Оно насмешливо закатило глаза и с головой булькнуло в огромную бочку.

Тут Укс слегка отвлекся от философского наблюдения-познания мира, поскольку девушка была воистину мила и гармонична – что безупречным атласным корсажиком и крахмальными юбочками – что и остальным, таящимся под всеми этими излишествами.

В сущности, весьма упрощены и схематичны миры «фаты», но женщины здешние непременно восхитительны. Правда, все как одна предательницы и шпионки, но всем нам присущи отдельные простительные недостатки.

…Мило постанывала, умело отвечала, а апогей случайного свидания оказался ярок, несравненен и подобен внезапной весенней грозе, поскольку с лавки уронили кувшин с водой, и тот громыхнул неслабо…

Улизнула кареглазая прелестница, преисполненная приятных впечатлений. Укс сапогом задвинул осколки кувшина под скамью, перешагнул огромную лужу, и поинтересовался:

– Эй, зверь, ты там не замерз?

– Еще нет. Хотя мои мечты окатиться напоследок чудной горяченькой водичкой лопнули громко и одномоментно, – печально молвила Профессор, выбираясь из бочки.

– Мебель здесь очень шаткая.

– Да всегда так: мебель чересчур шаткая, пользователи излишне темпераментные, а страдать приходиться беззащитным коки-тэно. Впрочем, я недурно отмокла, зуд со спины моментом сняло. Полагаешь, красотка шпионила на герцога? Или на его конкурентов?

– На креатуру герцога она не очень похоже. Политические темы мы почти не затрагивали.

– Это да. Больше было о личном, если не сказать, физиологичном. Откровенно бабский тестовый допрос. Герцогиня подослала?

– Весьма возможно. Сам Его Светлость вроде бы мужчинами не интересуется и вообще импотент. Если верить верноподданническим слухам.

– Не верь, Уксик! Кругом ложь, тебя ловко заманивают. Этот герцог – он хитроумный.

– Вряд ли настолько хитроумен. Да и в любом случае ночью у нас дела, встреча с контрабандистами.

– Да-да, и там наверняка обнаружится какая-то главарша-капитанша, одноглазая, но очень секси.

– Всё может быть. Что ж теперь, не пробивать вариант с контрабандистами?

– Нет, встретиться-то придется. Да и кто я такая, чтоб возражать против одноглазых секс-символов? Я им, кривеньким, отчасти даже симпатизирую. Вот Квазимодо наш – прогрессивный, интересный, всесторонне образованный человечек.

– Согласен, хотя и знаю его с несколько иной стороны. Что еще полезного расслышала?

Комедианты вернулись в номер, по пути Лоуд изобразила горячее желание схватиться со сторожевой замковой собакой в бескомпромисном «загрызном» поединке. Пес в страхе удрал за казарму, Укс, с трудом удержавший поводок приморского хищника, обсудил с лакеями и стражниками кровожадный нрав Ка-Ше – «оно-то ничего, привыкшее, но инстинкты же дикие!». Собственно, Лоуд была права – собакам и зевакам лучше держаться на расстоянии, а то задолбают своим любопытством.

Профессор завалилась подремать, ибо «ночью кто ж даст выспаться», а Укс продумал план ближайших действий и тоже незаметно заснул. Отвык от шпионского ремесла, и теперь вот эта постоянная необходимость оправдывать ожидания контактеров, в смысле, контактерш, слегка утомляла. В здешних «фатах» всё развивалось слегка прямолинейно. Не то что пилот был недоволен, но Логос подсказывал – еще дней десять в таком ритме, и придется сесть в тюрьму на отдых. Впрочем, о десяти днях нет и речи, нужно решать задачу в кратчайшие сроки.

…– Дело-то к вечеру, а об обеде ни слуху, ни духу, – отметила Лоуд, выглянула в окно, и судорожно зевнула. – По устаревшей традиции приема пищи живут: завтрак – поздний обед – алкоголь на ночь. Между прочим, диетологи рекомендуют совершенно иную схему питания. Да и в целом бытие не впечатляет. Кстати, о высшем образовании и университетах здесь даже не думают.

– Некогда им, всё интриги интригуют, – невнятно сказал Укс, чистя зубы.

Чистить приходилось пальцем, поскольку зубной щетки в багаже не имелось. Благо Профессор уже успела спереть в замковой умывальне коробку зубного порошка.

– Ты экономнее, Грузчик, не для эстетики припас брался, – призвала Лоуд. – И вообще уже идут к нам, харю живей утирай.

Служанка – другая, но тоже хорошенькая и в традиционной местной манере порхающая ресницами – таинственным тоном известила:

– На бокал вина вас приглашают, господин дрессировщик. Дабы силы подкрепили перед выступлением, да рассказали о повадках хищного зверя. Только тихо идите, скромно. Особа высокопоставленная, ей огласка ни к чему.

– Понял. Да я всегда тихий и скромный, – заверил Укс.

Слегка прижатая к стене, служанка хихикнула и умело вывернулась.

Лоуд трогательно заскулила, осознав, что бесценный хозяин уходит. Вот все же талант – откровенно земноводного облика лягушка, а ухать, мявкать, гавкать и скулить умеет абсолютно естественно, все вокруг воспринимают как должное.

Прошли двором, нырнули в одну малозаметную дверь, ускоренно пересекли коридор – издали доносились голоса и тянуло аппетитными кухонными запахами. Далее лестница наверх, проход за фальшивым гобеленом, еще одна лестница, судя по узости, полу-тайная, ведущая еще выше – в башню.

– Здесь, – прошептала служаночка, останавливаясь перед неприметной дверью-панелью. – Болтать и своеволить не вздумай, полное почтение прояви.

– Проявлю, – заверил Укс. – Под утро где тебя найти можно?

– С ума сошел⁈ Я вообще не такая. Да и не вспомнишь ты про меня, сил не хватит, – хихикнула очаровательная ловкачка и заботливо поправила-одернула на дрессировщике ворот сорочки.

Девушка тихо и секретно стукнула в панель, распахнула и втолкнула гостя вовнутрь. Видят боги, иной раз с мужчиной как с томиком модного романа обращаются – полистают наскоро и дальше по рукам передают.

Укс оказался в будуаре. Комната была невелика, но роскошно обставлена: изящные столики, многочисленные створчатые зеркала на стенах, бархатные портьеры, весьма оригинальный диван – сложных и изысканных очертаний, но на надежных ножках и оббитый нежной персиковой замшей. За распахнутым стрельчатым окном уже сгущался первый вечерний сумрак. Стоящая у окна стройная женская фигура эффектно обернулась к гостю…

Что можно сказать про герцогиню? Безусловно, статная женщина – в этих местах все дамочки такие, разве что воровок второго плана откровенно недокармливают. Но вот эта, замковая, на первых ролях – роскошнейшая особа, этого не отнять.

– Ах, так это вы дрессировщик? – промурлыкала красавица. – Не вырвется без надзора ваш страшный зверь?

– Вырвется. С ума сойдет, как и его хозяин. Ибо я не в силах удержать себя в рассудке, о божественная! – предельно честно признал Укс.

Улыбнулась надменно, но одобрительно.

Дьявольски красивая баба, как порой говорят в иных мирах. Фигура храмовой статуи, хотя официальных богинь обычно декольтируют поскромнее – здесь и плечи, и бюст, и спина до самого подспинья – всё тугое смугло-розовое, словно тронутое межзвездным загаром, да еще оттененное сверканием драгоценностей. Локоны туго собранные и зачесанные с одной стороны головы, вольными и густым водопадом ниспадают на противоположное плечо. «Непредсказуема и противоречива» властная особа, как и её цвет волос – медный и блестящий, пронизанный черными и почти алыми прядями. Лицо идеально, губы вызывающе пухлы и багряны, глаза… Логос свидетель, у них тут столь рафинированное бесстыдство из поколения в поколение взращивают и лелеют?

Сблизились у дивана, душистые пальцы с длинными, почти черными ногтями взяли Укса за подбородок:

– Будем время терять, малыш?

– Ни мгновения! – ужаснулся дрессировщик.

Он действительно был на полторы головы ниже хозяйки покоев – дисгармония, даже потомка полубогов слегка угнетающая. Но отступать не было и мысли. Не такие высоты брали. Что вызывало легкие опасения – количество драгоценностей на герцогине. С такими «латами» будет нелегко слиться воедино душой, поцелуем и прочим…

Хозяйка властно переплела пальцы с пальцами мужчины, давая понять, что он должен делать. Укс покорно шагнул на подушки дивана, вознесся над полом. Герцогиня, томно приспустив тяжелые ресницы, одним рывком выдернула из брюк заправленную сорочку гостя, пальцы в перстнях опытно и мгновенно ощупали. Только после этого впилась поцелуем в губы…

Демоновски сильные ощущения.

Герцогиня перенесла свое внимание чуть ниже. Никакой дисгармонии там не наблюдалось, на этот счет гость был совершенно спокоен.

О, Логос-свидетель! Благородная хозяйка владела магией. Видимо, эту разновидность волшебства стоило называть «серединной магией», виртуозным искусством, основанным не на дурацких заклинаниях и чтении древних пыльных фолиантов, как на вдохновенных и многочисленных тренировках.

Права, права Профессор – нет таких высот, которых не могла бы взять талантливая прирожденная шмонда. Укс трепетал, подобно насаженному на крючок живцу-черноперу…

… потом ему дали шанс показать свои таланты… и между приступами восторга намекнули на возможность оказать услуги иного плана, влекущие постоянное сытое место при дворце, и целую череду волшебных ночей…

… а потом явился зверек по имени «Облом»…

…В дверь саданули столь крепко, что загудела вся башня – видимо, сапогом сходу вписали.

– Открыла, тварюга! – от трубного гласа зазвенело в ушах.

Герцогиня мгновенно одернула парчу и шелка юбок, пряча подвязки с рубиновыми пряжками и иную роскошь, едва слышно шепнула:

– Стуканула мужу таки дрянь какая-то. Исчезни, малыш, как угодно, иначе убьет…

Собственно, слова были излишни, поскольку ситуация предельно ясна.

Уже не глядя на любовника, герцогиня, кинулась к двери, вопя:

– Да не ломайте дверь, Ваше Высочество, уже открываю!

С грохотом распахнулась надежная дверь, и в будуар ворвался здоровенный, весьма импозантный мужчина, к сожалению для Укса, еще весьма нестарый, быстрый в движении, и не особо глупый.

– Где этот ничтожный хорек⁈ – немедля перешел к сути дела герцог, озирая будуар и особое внимание уделяя тяжелым портьерам.

– Спаси меня боги, вы о ком? – весьма хладнокровно уточнила достойная супруга.

– Этот, мелкий, как его… дрессун. Ну, ты, дорогая, докатилась. Ниже только погонщики ослов!

– Никогда! Ослы без титула для меня не существуют! – гордо и бесстрашно заявила герцогиня.

– Сейчас ударю! – зарычал супруг. – Ты меня знаешь! Где он⁈ Сверну его тощую шею и успокоюсь. Меня это всегда успокаивает. Ну? Или сейчас сама получишь!

– Только не по губам! Сам потом пожалеешь, – предупредила герцогиня, пятясь от взбешенного супруга.

– Последний раз спрашиваю – ГДЕ ОН⁈

– Да не знаю я! Честно.

– В смысле? – удивился герцог. – Не знаешь, где прячется? Он что, маг? Шпионил? Сейчас я тебе к-как наподдам по тугой холеной жопе… Маг-шпион, это тебе вообще не забава.

– Эрни, не сходи с ума. Не знаю, про кого ты говоришь, но с магами я даже в принципе утешаться не стану. И тебе это хорошо известно! Что еще за отвратительная фантазия⁈

– Ну.… Ну, допустим. Хотя от такой разнузданной особы…

– Я только для вас разнузданная, Ваша Светлость, – проворковала герцогиня, демонстрируя безупречный профиль и высоко вздымаемый взволнованным дыханием бюст. – Исключительно для вас. Иду на жертвы, вымаливаю жалкие мгновения вашего внимания. Хотя бы беглый взгляд, краткий миг, ничтожный шанс пасть к вашим ногам, запрокинуться пред суровым властным взглядом…

– А тут кто-то не на шутку пылает, – отметил опытный супруг. – Так хорош этот карлик оказался? Даже любопытно. Где он? Обещаю удавить быстро и безболезненно. По возможности. Давай его сюда.

– Как я могу дать непонятно кого, находящегося непонятно где? – надула и так пухлые губы герцогиня. – Можешь меня обвинять в чем угодно, извалять во лжи и абсолютно безосновательных подозрениях, но я всегда давала тебе то, что ты хотел. Ты этот будуар знаешь не хуже меня. Тут разве что хомячка спрятать можно.

Герцог подошел к основной двери, стукнул в нее сапогом:

– Да нет, я же ее снаружи запер. И как это понимать?

– Не знаю, – честно призналась благородная развратница. – Действительно странно как-то вышло. Сам знаешь – проявления твоей дикой и оскорбительной ревности меня не оставляют равнодушной. Особенно когда вы, Ваша Светлость, душите ни в чем неповинных глупеньких несчастных. Это впечатляет. И весьма волнует. Но если он вдруг куда-то делся, что я могу поделать?

– А куда он делся? Это гнездышко было таким надежным, и лично у меня не имелось сомнений… – обеспокоился герцог.

Супруги глянули за шторами, вместе выглянули в распахнутое окно – высота до земли изрядная, стена гладкая, на камнях двора тела не обнаружилось.

– Нет, это странно, – пробормотал герцог. – Слушай, мне это вообще не нравится. Нужно его найти. Комедианты, актеришки, они вообще люди сомнительные.

– Да куда он денется? Найдется, – прошептала супруга, ласкаясь щекой об ухоженную герцогскую бороду. – И у нас есть пыточный подвал. Давай чуть отложим? Я подам юноше надежду, почти спасу несчастного, а ты будешь безжалостен. Пусть красавчик хорошенько ужаснется напоследок.

– Вот ты шлюха, – завздыхал герцог, теснее обнимая точеную талию игривой супруги.

– Сам распутник. Кто не дал мне попытать ту тщедушную авантюристку? Ты с годами стал сантиментален, да, Эрни?