Текст книги "Лондон в огне (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Шпионы проскочили в смежную комнату и обнаружили безмятежно спящего на постели человека.

– Задохнется, грех на душу возьмем, – остановилась Катрин.

– Чего ему задыхаться? – Л-лакей склонилось, крепко дернуло спящего за бакенбарду и заорал в ухо: – Пожар! У тебя газ-рожок взорвался!

Спящий взметнулся с постели, едва не сшибив спасителя, пролетел к двери – сквозь дым газет метнулось белое пятно длинное ночной рубашки.

– Нам бы такую реакцию, – пробурчала Катрин, отдергивая плотные шторы на окне.

Из коридора донесся могучий рев «Пожар!».

– Королевский родич, не иначе, – восхитилась Лоуд, вернувшаяся в облик Малого.

Из окна выбрались на галерею, оказались почти сразу замечены, но успели добежать до зимнего сада. Двери здесь стояли нараспашку, удирать одно удовольствие. Оно не отставало, ловко виляя и прыгая между пальм и кактусов, временами превращаясь в черное и мохнатое, вполне знакомое.

– Прекрати, я и так путаюсь! – потребовала Катрин.

– Без Енота не так весело, – отозвалось Оно, сдергивая со шкафа какую-то бледно-зеленую занавесь…

От погони слегка оторвались, Лоуд успело подпалить картон и стружки в углу оранжереи. Выскочили на лестницу здесь было довольно людно и крепко тянуло дымом. Слуги, джентльмены и дамы в панике бежали вниз. Катрин закуталась в занавесь и пыталась визжать чисто женским голосом. Лоуд, вернувшееся к благородному облику Л-принца, раздавало указания и деятельно руководило общим спасением. Джентльмены пропускали дам и служанок, охрана спешно перенаправлялась на третий этаж где «засела шайка негодяев». К сожалению, выбраться во двор не удалось – у дверей какой-то офицер вел неуместную проверку и его старания поддерживали решительные мужчины. Шпионы свернули на первый этаж, Л-принц облаял какого-то истерящего юнца, Катрин обзавелась морским кителем, едва налезшим на защитно-маскировочную «кирасу»…

Шпионы оказались в просторных залах для приемов и дурацких балов, и это было плохо. Дыма сюда нанесло маловато и погоня живо села на хвост беглецам. Какое-то время пришлось тупо удирать по залам, перепрыгивая через диваны, опрокидывая за собой стулья и вазы. К счастью, в спину вандалам не стреляли. Пока еще, не стреляли…

В дверях Катрин пришлось пробивать спешно созданный противником заслон: джентльмены были спортивны и опытны, но в возрасте, да и вид несущейся на них во весь дух королевы слегка смутил. Королева, взывая к хладнокровию и Логосу, вильнула в сторону, полуморская шпионка врезалась в заслон, серией коварных и абсолютно недостойных леди ударов уложила двоих. Третий оказался опытным боксером и пришлось его бить уж вовсе недостойно.

Под хрипы и проклятья держащегося за гениталии мужчины, злоумышленницы выскочили к лестнице. Здесь было темновато, кто-то отключил подачу газа к светильникам на стенах. Снизу манили распахнутые во двор двери, виднелись ступеньки, ведущие к парку Сент-Джеймсскому парку. Но повинуясь интуиции, Катрин толкнула напарницу-королеву поперек лестницы – к дверям в залу напротив. Лоуд не успело возмутиться. Сверху загрохотали невыносимо громкие в лестничном эхе выстрелы…

…Лоуд, пискнув вовсе не по-королевски, влетало в зал, покатилось по ковру, превратилось в наиболее малогабаритную рыжеволосую цель, и на ускоренных четвереньках кинулась прочь.

– Куда, дурное⁈ – крикнула Катрин, понимая, что на лестнице стреляли не менее чем из трех многозарядных стволов. Уложат посреди зала как в тире…

Шпионка успела отпрянуть назад, вжаться спиной в стену, – с боку прикрыла тумба с элегантным вазоном. В двери зала ворвались трое: все в похожих черных фраках, но ближайшим к Катрин оказался темноволосый красавец с чеканным (то ли Бендер, то ли еще кто-то харизматичный) профилем. В руке у него темнел миниатюрный пистолет и шпионка догадалась почему выстрелы на лестнице показались такими знакомыми – пальбу из «Вальтера» ППК приходилось слышать неоднократно.

Рыжее Оно успело укатиться под прикрытие длинного банкетного стола. Трое преследователей немедля открыли огонь по предмету королевской мебели. С визгом рикошетили пули от серебряных ваз, взлетали брызги щепок и фарфора…

Фарфор в руках Катрин тоже был ничего – увесистый, но размахиваться таким неудобно – мешал занимающий вазон папоротник. Ну, или как там их флористы обзывают…

Красавец успел среагировать – блокировал удар рукой с пистолетом. Под экологически чистой палицей отчетливо хрустнуло – то ли предплечье, то ли фарфор. Завопить джентльмен не успел, удар шпионского колена отбросил его назад, на стрелков с револьверами в руках, Катрин тут же им добавила, с силой захлопывая створку высоченной двери. Эффект неожиданности сработал – враги за дверью запутались в ногах и друг друге, рухнули на ступеньки. Донеслось мужественное проклятье красавца —

Катрин свалила подцветочную тумбу поперек дверей. Воспрявшее Л-Малый уже стояло на стуле и распахивало высоченное окно…

…Лоуд успело выбраться на широкий парапет, Катрин едва вспрыгнула на подоконник – рядом разлетелось разбитое пулей стекло, – в спину опять палили. Шпионки соскочили с порядочной высоты на мостовую – над головой продолжали свистеть пули.

– Это уже вовсе не благородно, – пропыхтело Лоуд.

– Принца давай! – скомандовала Катрин, пытаясь поправить сбившийся парик.

Но было поздновато видоизменяться – вдоль стены бежали гвардейцы с винтовками наперевес.

– За мной! – завопил Л-принц-Альберт, вдруг очень солидный и в парадном мундире.

Шпионки бросились вдоль стены дворца – теоретически возглавляя преследование, хотя гвардейцы едва ли купились – уж очень непочтительно кричали в спину.

– Сюда! – рявкнула Катрин, взлетая на штабель каменных плит – облицовку дворца в очередной раз ремонтировали и кругом лежали материалы. Со штабеля пришлось не раздумывая прыгать на подоконник и выносить собственным телом стекло окна. Лицо шпионка успела прикрыть, плечи и спину защитила «кираса», но по рукам все же чикнуло. Шпионки оказались в почему-то пустой комнате.

– Не стой! – напомнила Катрин напарнице.

– Да кто стоит? – возмутилась Л-королева, успевшая сменить облик, напялить предохраняющую голову гвардейскую медвежью шапку, и превратившаяся в порядочное чучело.

Злоумышленники выскочили в коридор, пролетели зал сплошь увешенный живописными полотнами, Катрин увидела двери, у которых толпились пытающиеся покинуть здание люди – здесь преобладала прислуга. Кстати, сверху порядочно несло дымом – не иначе разгорелись газетки.

– Королеву пропустите, чертт бы вас побрал! – голосистая Л-королева врезалась в толпу. Лакеи шарахнулись в сторону. Через несколько секунд шпионки оказались на ступенях внутреннего двора – на глазах сотен людей. Двор ахнул – в таком виде королеву Викторию еще никто не видел.

– Королева жива, без паники, джентльмены! – ободряюще призвало Л-Величество, взмахивая пухлой рукой. – Где принц⁈

Забитый людьми и автоматонами двор разразился громкими, но малоинформативными воплями. Экстаза добавил и огромный пожарный автоматон, вкативший под тревожный звон колокола на кабине.

Катрин осознавала, что сейчас ее скрутят. Какой бы пронырливостью не обладал шпион, на виду сотен людей ему не уйти. Но Оно показало себя в лучшем виде.

Шагнув на верхнюю ступеньку, Л-королева оперлась о плечо здоровенного лакея, вскинула руку, призывая к тишине. Двор мгновенно замер – слышалось лишь урчание котлов автоматонов, да цокот копыт спешно въезжающих во двор пожарных упряжек.

– Не теряйте мужества! – проникновенно призвала Л-королева. – У нас в подвалах восемьдесят бочек пороха! Это заговор!

Катрин протискивалась сквозь толпу прочь от дверей. На нее не смотрели – британцы внимали своей королеве…

– Дамы и джентльмены! – с чувством провозгласила коронованное Оно. – В этот час испытаний помните – ваши жизни нужны Империи! Заговор не пройдет! Все в парк!

Толпа колыхнулась, люди спешно устремились к пруду и зеленым аллеям. Притиснутая к урчащему автоматону Катрин, осознала, что особого выбора нет, и влезла на водительское сидение. Машина оказалась нестандартной, что-то вроде двухместного спорткара непомерной длины и блеска – в лоснящуюся панель из какого-то немыслимо дорогого дерева были врезаны циферблаты приборов и золотая табличка «Вотеке-БДБ». Манометр показывал приличное давление – видимо, хозяин пафосной тачки недавно вылез из-за рычагов. Неуверенно кладя ладони на позолоченные и украшенные полированным деревом органы управления паровым чудом, Катрин оглянулась: коробка двора практически опустела, последние джентльмены и дамы, пытаясь сохранить достоинство, отходили подальше от заминированного дворца, из дверей и окон тянулся легкий дымок. У ступеней подъезда в замешательстве топтались гвардейцы, раздвигая их, вышли знакомые люди в черном – целых шестеро. Чеканный красавец придерживал здоровой рукой поврежденную. И почему он кажется таким знакомым?

Пригнувшись пониже, шпионка ослабила рычаг тормоза, пустила давление на шатуны… Перебор – механизм бодро рванул с места и бухнулся в корму впереди стоящего автоматона. Начало так себе, кстати, у агрегата и бампер чисто символический…

От двери заорали. Катрин не оглядывалась – тут шагов-то с полсотни, запросто в лоб пулю всадят. Впрочем, и в затылок не замедлят. Сосредоточиться и…

Спорт-паровоз еще разок зацепил своего простенького соседа, но вырулил на свободу. Порадоваться Катрин не успела – сзади начали стрелять, да еще какой-то пожарный-герой, сияя медной каской, бросился наперерез…

Драпать нужно. С линии револьверной стрельбы шпионка ушла, отвернув направо – с красных лакированных пожарных повозок изумленно смотрели шлемоблещущие возницы. Их коллега оказался цепок, ухватился за складки опущенного кожаного верха спорткара и пытался встать на подножку. Да еще возмущенно вопил:

– Я же не влезу, чертт бы тебя побрал…

Осознав, Катрин тормознула. Вышло опять чересчур резко, Л-пожарный сам собой завалился в узкое пространство, изображающее на чуде технике багажный отсек. Водительница прибавила давления – автоматон понесся вдоль дворца, с трудом виляя между фонарными столбами, штабелями ремонтных камней и прочими хитрыми препятствиями.

– Ты умеешь водить или нет? – ругалось, барахтаясь в багажнике, склочное Оно.

– Эту дрянь водить не умею, – отозвалась Катрин, примеряясь как проскочить между забором и испуганной парной упряжкой.

– Так учись побыстрее, – Лоуд утвердилось в относительно правильном положении.

Автоматон вырулил к широкому пространству перед фасадом и Катрин увидела, что ворота закрыты, а рядом мелькали красные мундиры. Сейчас как долбанут залпом. И останавливаться нет смысла – ограда вокруг солидная, из острых чугунных пик, повиснешь как жук на булавке…

– Эй, ты бы каску обратно надела. На таран идем, – сообщила водительница.

– Да не успела я с каской, – с досадой проворчало Лоуд. – Они, шм… паршивцы, их не снимают. Шапочка вот есть…

Оно опять напялило гвардейскую «папаху» и благоразумно скорчилось в багажной нише.

Стрелять по автоматону часовые все же не стали – просто отскочили подальше. Спорт-паровоз вышиб ворота, лишился лобового стекла и большей части своей вишневой полировки и со скрюченной дымоотводной трубой выкатился на Пэлл-Мэлл-стрит. Катрин попыталась вписаться в поворот – парик опять съехал на глаза, с окружающих карет, кэбов и прочих транспортных средств доносились возмущенные крики.

– Да, не умеешь ты ездить, – согласилось Оно, перебираясь на пассажирское сидение и принимая вид неопределенного, но явно приличного джентльмена. – Но ты поддай дыму, поддай. А то за нами прицепились. Эти, с револьверами. Не иначе как что-то личное к нам имеют…

Сначала автоматонов на хвосте было два – те темные, невыразительные, один из которых Катрин так удачно таранила у дворца. Но у Грет-Георг-стрит количество преследователей уменьшилось. Видимо, устрашающий стиль вождения похитительницы спорт-паровозов подействовал отрезвляюще…

Ладони в перчатках взмокли, работать рычагами приходилось с такой частотой, будто на старинной инвалидной коляске с ручным приводом несешься. Катрин сосредоточилась на обходе омнибусов и фонарных столбов – остальное само разбегалось перед озверевшим «Вотексом». Лоуд уже овладело искусством подачи звуковых сигналов – рев клаксона, больше напоминавший ревун крейсера средних размеров, предупреждал потенциальных жертв о приближении помятого ужаса дорог…

Ржания лошадей и воплей возниц сосредоточенная Катрин не слышала. В лицо бросало клубы дыма и пара. Лоуд напялило найденные в машине защитные очки, но водительнице отвлекаться было некогда. Мелькали дома и кэбы странно-безумного цвета, на Эбори-стрит пришлось замедлить ход – улица была забита экипажами. В паузе между усиленными жмаканьем клаксона напарница заметила:

– Настигают. Поднажми, а то худо придется. Там один мордос с бабахалкой уже высунулся.

Оборачиваться Катрин не решилась, да и выстрелов практически не слышала. Мельком увидела, как появилась пулевая пробоина на задке фургона зеленщика, что никак не мог сдвинуться к тротуару. Но тут открылся просвет, «Вотеке» выскочил на улицу пошире и Катрин добавила давления из котла – спорт-паровоз со свистом пронесся вдоль ограды какого-то парка. Прохожие выскакивали из-под колес, престарелая леди метнула в спорт-паровоз зонтик…

– Другое дело, – сказало Лоуд, оглядываясь. – Отстают нехорошие люди. Поддай еще!

– Куда поддай⁈ Сейчас ход потеряем – котел почти пуст. Глянь что там в бункере…

Напарница, ворча на тему «и прокатиться спокойно нельзя» перебралась в знакомую нишу, разобралась с крышкой угольного «сундука» и принялась засыпать топливо в сияющий зев бункера. Уголь попадал туда лишь частично, рассыпаясь по корпусу и катясь за машиной, но это были уже детали – «Вотеке» почти сразу прибавил мощи и оставляя за собой гордый шлейф дыма летел по прямой Бромптон-роуд. Преследователи окончательно отстали…

Лоуд вернулась на пассажирское место:

– Кончился уголек. Тут вообще неудобно устроено, разве так топки нужно проектировать.

– Ладно, кажется, уйдем. Ты только не сигналь больше. У меня левое ухо уже не слышит, – пробормотала Катрин

– Что ухо? Мне вон вообще шапку прострелили, – проворчала напарница и принялась рыться в ящичках и бардачках салона.

«Вотеке» успешно продвигался к выезду из города – вокруг мелькали скромные домишки, транспорта почти не стало и Катрин начала успокаиваться. Но тут впереди обнаружился затор, за ним мелькали мундиры констеблей. Один из полицейских влез на крышу кареты и мужественно грозил дубинкой приближающемуся спорт-паровозу, приказывая остановиться.

– Таранить будем? – С азартом поинтересовалась Лоуд, поглубже натягивая спасительную папаху.

Таранить Катрин никого не хотела. Автоматон далеко не танк, да и вообще полисмены, честно выполняющие свой долг, не обязаны страдать. Откровенно говоря, за такую езду расстрел на месте полагается…

Свернула Катрин почти наугад. «Вотеке» подпрыгнул на прикрытой досками канаве, снес хилые ворота, влетел во дворик… промелькнула хозяйка, замершая с тазом у бельевой веревки… Автоматон срезал угол сарайчика, загубил крошечный палисадник, вылетел в проулок, еще во что-то с треском врезался – салон осыпало щепками, рейками и странно знакомыми запахами. Катрин чудом отвернула от угла дома, раздавила бочку, в машину свалилось что-то шумное и принялось лупить водительшу по шее…

– Глянь, гусик! – завопило Лоуд, ловко хватая перепуганную птицу за крылья.

– Выкинь!

– Да ты глянь какой! Мы с Уксом как-то похожего подбили, так…

– Высади птицу!

Лоуд поджало губы и метнуло трофей в ближайший двор. Гусь, нервно хлопая крыльями, исчез за заборчиком.

– Злая ты, – сказало Лоуд. – Кто от такого ужина отказывается?

Катрин промолчала. «Вотеке», пыля и дымя, катил по узкой улице, в передней подвеске что-то нездорово звякало и скрипело. Видимо, автопробег подходил к концу. Лоуд вновь ковырялось в имуществе, извлеченном из бардачков и теперь прыгающем под сидением.

– Тьфу, что там еще ищешь?

– Инструмент же нужен, – туманно пояснила напарница.

Изнеможённый «Вотеке» спрятали под стеной дряхлого склада. Вокруг не было ни души, но откуда-то пахло горячей смолой, что слегка забивало пованивание близкой реки. Лоуд пыталась свинтить с машины клаксон.

– Оно надо? – мрачно спросила Катрин, выбираясь из изуродованного автоматона.

– Не угнетай меня, – нервно потребовала напарница. – Говорили «во дворце не отвлекаться», я даже пальцем там ничего не тронула. А здесь-то⁈ Такая память и пропадай впустую? Дворец целенький оставили и тут опять всё бросай? У меня есть права трудящегося или нету?

– Ты во дворце шапку приватизировала.

– Чего это я там сделала? Вот ругаешься. Логос тому свидетель.

– Это не ругань. Научный термин присвоения не принадлежащего тебе имущества.

– Э, все равно. Шапка была для головы. Что ты хотела – чтоб мне башку расшибли? Да и подпортили шапочку эти стрелки криворукие.

– Ладно, давай сюда, быстрее будет, – Катрин подобрала в салоне перочинный нож и сама занялась винтами кронштейна клаксона…

У напарницы под одеждой нашелся припрятанный аккуратно сложенный мешок «совсем небольшой и вообще случайный». Спешно загрузили трофеи – Катрин не спорила, а то напарница еще и в одиночестве вздумает к машине вернуться.

– Вот и ладно, – сказало Лоуд, встряхивая мешок и принимая дамский вид. – Тайник-то сама найдешь? Темнеет уже.

– Да уж как-нибудь… – Катрин повязала платком голову, освободилась от «кирасы», постройнела и вообще чувствовала себе куда лучше. Да и увесистый гаечный ключ за поясом внушал уверенность. – Сама-то не заблудись.

– Я без спешки, – Лоуд хихикнула. – Ты уж с глазами своими разберись. Светлоликая. А то взглянешь на кого – обделается бедняга.

– Тьфу, что ж ты раньше молчала, – Катрин сообразила почему мир такой странный – одной контактной линзы не хватало. Должно быть, вид еще тот: один глаз зеленый, другой вопиюще желтый как у попугая…

Лоуд-тетенька-в-скромном-капоре, закинула за плечо мешочек и двинулась в одну сторону, Катрин зашагала в другую. Тайник – их заложили шесть в разных районах города – шпионка, естественно, нашла. Переоделась, прикопала «кирасу» и все лишнее. Далее, трижды меняя кэбы, и перемежая поездки пешими прогулками, вернулась на квартиру. Если кэбмены и запомнят подгулявшую и пахнущую вином рослую бабенку, то отследить маршрут будет непросто. Нет, обольщаться незачем – вычислить невежливую дворцовую гостью вполне возможно. Но не сразу.

Когда Катрин пересекала Гринфилдский пустырь, было уже темновато, вместо луны в небесной мгле висели патрульные дирижабли – сегодня их число утроилось. Закономерно, что уж там. Глупая акция, бесполезная и вызывающая. Но нужно же было попробовать.

Катрин взобралась на крышу пристройки, осторожно влезла в окно. Хозяину заранее втюхали легенду о невыносимой мигрени миссис Бёртон – проспала бедняжка весь день, с дамами такое бывает. Братец загулял – имеет право – хвастал, что приглашен на вечеринку.

Шпионка стянула с себя опостылевшее платье, зашвырнула в угол – чудовищные покрои здесь носят, истинно пыточные. Прошлепав босиком к приготовленному тазу, мученица умылась. Было прохладно, Катрин посидела, укутавшись в одеяло, поразмышляла о своем шпионском опыте и о том, куда запропастилась напарница – пора бы ей быть дома. Потом пришлось встать и вешать одежду в шкаф. Вдова Бёртон обязана быть пунктуальной и домовитой. О боги, до чего же унылый город…

[1] Замок на острове Уайт.

|2 – Андромеда действительно добрая девушка. Стрихнин – широко применялся при лечении импотенции. Правда, передозировка ликвидировала и остальные проблемы со здоровьем.

[3] «Святой Георгий, поражающий дракона» – одна из скульптурных групп, венчающих центральный фронтиспис Букингемского дворца.

Глава восьмая,
Обыкновенный оборотень знакомит читателя с необыкновенным списком своих находок,
хвостов и иных необычайных памяток

Когда все попрятано, оно и на душе как-то спокойнее. Лоуд выглянула из-за угла забора – «хвоста» не было. Наверное, последнюю петлю вокруг угольного склада напрасно заложила. Ну, да, подстраховаться не помешает.

Оно бодро зашагало по улочке, размышляя о странностях этой самой страховки, что в здешнем мире на каждого двуногого напрыгнуть норовит и уж в родной мир пробирается. Ошеломляющее, надо думать, надувательство. Это ж, что получается: берем у лох… у растяпы какую-то ценную памятку, а ему потом услужливые людишки, раз, и стоимость возвращают? Но так же вообще не интересно! На глазах обесцениваются памятки, прямо даже страшно подумать насколько. Чистый грабеж. Вот же жулье эти капиталисты. Мягок с ними Карл, ох, мягок. Решительнее надо, бескомпромисснее!

Лоуд, помахивая тростью, вышла на перекресток и после краткого совещания сама с собой, свернула к реке. Спешить домой не имелось смысла: ужин все равно придется пропустить – на вечеринке же мистер Бёртон. Ну, с долгим гуляньем в веселом мужском кругу как-то не задалось, но денек выдался неплохой. Дворец, королева, шикарные автоматоны… Шапка, опять же. Хотя дворец мог бы быть и пороскошней. Ничего ведь такого ик… ек… ёк… эк-склю-зивного. Хотя, конечно, кофе-автомат. Нет, тот тяжеловат, как ни примеряйся, не утащить. Да и где на море уголь брать? А без хорошего топлива кому тот автомат нужен? Шкаф тяжеленный и бессмысленный. Хотя красив…

Потянуло речной благодатью, оборотень вытащила платок и утерла нос. Это у них «Темзой» называется, великой рекой. Прям, то ли плачешь, то ли сопли пускаешь. Это ж какие подвиги нужны, чтобы реку так загадить? А ведь рядом море. Надо бы, кстати, съездить и взглянуть. Положены шпионам выходные или как?

Река была, конечно, отвратительной, но Лоуд всё равно туда так и тянуло. Интересная река, если не особо дышать, и уж точно не плавать в такой водичке. Пристани, корабли, краны, верфи, снова пристани. Ях-ты! Не лодки, не барки, а именно ях-ты! Будет о чем порассказывать…

Здешний берег был не особо оживленным: облезлые лодочные пристани, старые склады, ветхие постройки… Лоуд неспешно шла по тропке над водой. Скоро смеркаться начнет, но Л-бродяге в залатанном сюртуке и лоснящемся цилиндре опасаться нечего – такого задевать, себя не уважать. Разве что спьяну наскочат. Ну, то их проблемы.

Впереди замаячил высокий забор, выходящий к самой воде – опять что-то военное, напрямик непроходимое. Ладно, все равно в город сворачивать нужно – вон уже дома поприличнее, автоматон пропыхтел. Сменить облик, взять кэб. Можно в кофейню заехать, пирог лимонный скушать…

Вообще-то, ходить приличным господином Лоуд не очень нравилось. Все эти платки шейные, манжеты, манеры и условности, порядком напрягали. Бродягой отдыхаешь, а там сплошь работа. Ну, кому сейчас легко?

Лоуд уже свернула к лесенке, выводящей на мощеное подобие набережной, как услыхала шум, писклявую ругань и странные взвизги. Надо бы глянуть. Есть же свободные люди в глупом городе Лондоне – визжат, сквернословят, не стесняются.

Люди оказались мелкими – мальчишки, «жаворонки из грязи», что промышляют сбором всякой малоценной гадости в речном иле во время отлива. Но сейчас они ничего не собирали, а с азартом швырялись камнями – мишенью служила коряга, дрейфующая шагах в тридцать от берега. С неуклюжего расстреливаемого «корабля» доносилось взвизгивание и скулеж. Присмотревшись, Лоуд разглядела двух щенков, привязанных меж ветвей плавучей коряги. Понятненько: сперли юные умельцы или их старшие товарищи щенков у зазевавшихся хозяев, а с продажей живой добычи дело не заладилось. Теперь, как принято выражаться, «концы в воду».

Гуманисткой Лоуд не была. (гумАнистокой или гумУнисткой правильно? Вроде какое-то ученое проверочное слово имелось, но от «гумна» или «гумуса» нужно проверяться немного позабылось. Э, вечно голову простого оборотня норовят хитроумностью распереть). Нет, не считала морская многоликая страница себя особо доброй и мягкосердечной. Резала и травила людей и дарков, и особого раскаяния по тем бесчисленным случаям не испытывала. Но то честное злодейство, (ну, если не особо честное, то все претензии к Логосу – он те обстоятельства подгадывал). А здесь зачем зверьков мочат?

Опершись о тросточку. Оно размышляло и удивлялось. Не находилось объяснения развлечению мальчишек. Вовсе бесполезное. Меткость не разовьешь: корягу со щенками сорванцы сами от причала оттолкнули, и течение «корабль» неизбежно к берегу подталкивает. Никакого интереса. Вот что по уму рассуждать – что с животинкой сделать? Продать не вышло. Можно съесть. Не кабанчики, конечно, но кое-какое мясцо имеется. Особенно вон в том, мордатеньком. Ишь, и гавкать пытается, гном блохастый. Ладно, кушать религия не позволяет. Тогда можно подрастить собаков и натравливать на соседей и иных лишних и ненужных людей. Очень хорошее дело – в этом Лондоне кого не возьми – лишний. А можно просто выпустить – пусть вырастут и сами всех погрызут. Светлоледя что-то такое упоминала про знаменитую болотную Баск-собаку из здешних мест. Вроде бы, та бешеная была. Или у нее хозяин бешеным был? Интересная, кстати, болезнь, дома такой не найти. Тьфу, вот так расскажут историю не до конца, потом мучайся. Надо будет довыспрость…

…Меткий камень угодил в бок светлого щенка, звереныш свалился в воду, заскреб когтями по скользкой коряге – береговые стрелки разразились победными воплями.

– И где глазомер? – с осуждением вопросила с лестницы Лоуд. – В башку ж надо было целить. Чтоб и не булькнул. Нет, не выйдет из вас гуронов и этих… ирокезов.

Мальчишки оглянулись. Тот, что был подолговязее дерзко оттопырил губу:

– Что вам за дело, мистер? Шли бы своей дорогой, пока…

– Что «пока»? – заинтересовалась кроткое Оно.

Мальчишка занес руку с камнем, в тот же миг Лоуд на секунду изменила облик: не столько для того чтобы напугать, но определенно сбить прицел – заполучать в лоб каменюкой и самые опытные оборотни отнюдь не жаждут. Метатель выронил свой снаряд, сопляки без воплей и лишнего шума рванули в разные стороны…

– И правильно, – одобрила Лоуд. – А то камнями, понимаешь ли, они самонадеянно кидаются. Даже королева себе такого не позволяет. Стыдно, молодые люди!

Пришлось лезть в воду. Здешняя влага никакого удовольствия не доставляла. Лоуд, ворча, добрела до коряги и ухватила за шиворот слабо бултыхающегося щенка, срезала веревку:

– Если кто кусаться вздумает, то сильно пожалеет что заблаговременно не утоп.

Светлая скотинка тихо скулила, норовила отряхнуться и одновременно взобраться на плечи спасительницы.

– Какой-то ты панический, – упрекнула зверька Лоуд. – Глянь, напарник твой прилично себя ведет.

Действительно, второй щенок – черненький, не столько мордатенький, как головастый, и крепкого, хотя и малость корявого телосложения, цепко держался за корягу. Лоуд с некоторым трудом отцепила добычу, освободила от пут и осмотрела: поднятый за шкирку щенок висел смирно, пялился на спасительницу глазами навыкате и вдумчиво посапывал приплюснутым носом.

– Экий ты красавчик, не иначе как с автоматоном в лобовой стычке сошелся.

Песик засопел погромче.

– Шучу-шучу, это у вас порода такая напрочь жизнью отбитая, – успокоила Лоуд. – Хвост у тебя правильный – а хвост во внешности главное.

Выбираясь на берег, оборотень споткнулась о разбитую бутылку. Нет, не река, а сплошное ш… недоразумение.

Обтирая о траву ноги, Лоуд огляделась и сказала забору:

– Эй ты, вылазь, все равно прятаться не умеешь. Не трону. Пару пенсов заработать желаешь?

Высунулся рыжий мальчишка:

– Прошу прощения, мистер, а…

– Не из демонов я. Фокусник. Проезжий, – сухо пояснила Лоуд, которой было довольно неудобно держать под мышками сразу двух зверьков.

– Я так и догадался, – промямлил мальчишка, явно не поверивший ни единому слову.

– Тогда не пялься как осел. Мешок мне нужен, свои запасы я нынче порастратил. Короче, тащи поживее мешок, старания окупятся, – Лоуд прислушалась.

– Да не приведут они никого, – заверил мальчишка, оказавшийся на редкость смышленым. – Они с Серного тупика. Случайно сюда забрели.

– Так чего стоим? Мешок давай.

Мальчишка вернулся живо – Лоуд едва успела разглядеть улов. Ничего так собаки – в Глоре такие по пять-шесть «корон» запросто ушли бы. Особенно умный-кривоногий – явно не дурак будет крыс гонять, когда подрастет. Впрочем, светленький тоже ничего – трусоват, но веселый. Но куда сейчас их девать?

– Подойдет? – запыхавшийся мальчишка встряхнул ведавший виды мешок.

– Садитесь, – Лоуд опустила щенков в попахивающую рыбой мешковину. – Сидеть смирно, не грызться. Ужин попозже будет. А это тебе…

Мальчишка смотрел на крону.

– Не морщи лоб. Настоящее серебро, не фокусное, – проворчала Лоуд. – Мелочи с собой не ношу. Всё, вали отсюдова.

– Вы весьма щедры, сэр. Только эти псы… – мальчишка кивнул на мешок.

– Понятно что ворованные, светиться не стану, – ухмыльнулся Л-фокусник. – А ты если такой умный, отчего дурью маешься? Думаешь, утопленье щенков очень забавное и прибыльное дельце, так?

Сопляк пожал плечами.

– Вот и я о том, – Лоуд закинула мешок на плечо – улов жалобно пискнул. – Ты если уж кого топишь, так сразу за людей берись. Куда как веселей и выгоднее занятие.

– Да, сэр.

– А ты, рыжий, из умников. Как зовут?

– Хэм меня кличут. Я не здешний, из Ярмута, с моря, к тетке приехал.

– Э, сам с моря и такие развлеченья? Позоришь стихию.

– Так вышло, сэр, – пробормотал рыжий.

– Башкой почаще пользуйся, Хэм. А то так и сдохнешь случайным душегубом. Такое простофильство даже Логос не одобряет, – Лоуд пошла к лестнице.

– Сэр, если вам еще мешок понадобится или еще что, так только мигните, – сказал вслед рыжий умник.

Лоуд обернулась:

– У тебя случаем знакомых шотландцев нет? Волынка нужна. Только самая хорошая и с гарантией. Какую попало я и сам достану.

– Понял, сэр, буду приглядывать, – заверил мальчишка.

– Приглядывай. Если что, не обижу, – пообещала Лоуд.

Мешок за спиной потряхивало, иной раз добыча начинала возиться, издавала краткий скулеж, и вновь умолкала. Это правильно: попал в мешок, сиди, терпи, выжидай ловкого момента. Лоуд энергично шагала по улочке, настроение сразу поднялось, поскольку требовалось менять планы, а какой же коки-тэно не любит, несясь на всех парусах, брать новый курс? Эта как её… емпр… ымпр… импровизация. Очень бодрящее, хотя и труднопроизносимое слово.

Нанимать кэб теперь неразумно. Мешки вообще привлекают внимание, а шевелящиеся мешки в особенности примечательны. Запомнит кэбмен. Люди вообще удивительно мелочные создания: там им запах не такой, здесь им поклонились не этак или монетку не ту сунули. «Мелко, Хоботный», как говоривает Светлоледя. Она, правда, какого-то своего знакомого хоботного поминает, но недостаток мелкокозявочной придирчивости всем людям присущ. Хорошо, хоть некоторые людишки осознают свою ущербность. Кстати, откуда у Леди в знакомцах человек по кличке «Хоботный»? Может, слоногон какой-нибудь? Надо не забыть расспросить…