Текст книги "Попытка вторжения (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

…Оборотниха практически незаметно напрягла бедро – рукоять ножа отошла от одежды, подставляясь хвату – любопытное движение. Мальчишка начал мягко разворачиваться боком, загипсованная нога ему мешала. А боред действительно опасен: улыбка осталась на лице, напряжение тела скрыто, даже не угадаешь куда прыгнет…

И все же все трое ждали продолжения болтовни…

– … с уборкой не затруднюсь, – продолжила Катрин – и ударила: прямое, снизу-вверх, движения кинжала было мгновенным. Клинок ударил мальчишку под подбородок, голова запрокинулась, брызнула кровь…

– Фу-ты, какой полнокровный, – удивилась убийца…

…Боред перемещался мгновенно, его кинжал сам собой вылетел из ножен – Катрин успела среагировать лишь потому, что угадала вектор движения – но практически промахнулась, попав ногой не в живот, а в бедро. Удар вышел смазанным, но все равно легкого врага крутануло вокруг оси, отбросило к стене…

…Лоуд не мешкала, но в реакции с бескрылым напарником ей было не сравниться. Возможно, преображение в иную ипостась мешало: нож выхватил уже красавец мужик, смуглый и плечистый. А между образом невзрачной, но не лишенной обаяния тетки и этим мачо, промелькнуло что-то голенастое, нечеловечье – через него трансформация прошла. Мгновенное, но хрен это чудище не узнаешь: коки-тэно. Хорошо, а то оставались сомнения…

…Мальчишка от наставников отставал на порядок – еще только тянул оружие из-за пояса портков. Второй рукой себе горло держа, зажимая…

…Дурацкий кинжал Катрин выронила, парируя удар оружия оборотнихи: защищенное браслетом запястье леди-дознавательницы мелькнуло в опасной близости с клинком, но весьма своевременно сбило движение ножа. Мадам-мачо-тэно норовила ткнуть врагиню ниже пояса – это она напрасно, сейчас попроще бы резать…

… Прихватить кисть с оружием, проводить вдоль вектора движения, умножая усилие врага – красавец-мужик пролетел мимо стола, врезался в переборку. Сверху рухнула полка с подсвечником…

… продолжая разворачиваться, Катрин подцепила ногой опрокидывающийся табурет и отлягнулась им в сторону уже распрямляющегося, как пружина, бореда… От мебельного снаряда дарк легко уклонился, но ему пришлось шагнуть в сторону и дать противнице долю секунды – Катрин благополучно оказалась по другую сторону стола, схватилась за рукоять кукри, укрепленного под столешницей…

…Брякнулась, наконец долетевшая до пола полка…

– Ша! – рявкнула дознавательница.

Оборотниха подскочила с полу, на лбу набухала здоровенная ссадина – (иллюзия или фальшивый облик появлению натуральных ссадин не помеха?). Боред, сделавшийся еще невесомее, мгновенно оказался у стола. Сейчас с двух сторон насядут, а сквозь угол хрен отступишь. Катрин вырвала из-под стола кукри…

– Шмондец шмонде! – доходчиво предрек оборотничий мачо, взмахивая ножом.

– Стой, пустоголовая! – тихо приказал Укс – он не спускал глаз с Катрин, но явно видел и мальчишку: тот успел извлечь свой нож, двинулся к схватке, но все еще щупал свою измазанную шею, явно не понимая, что там такое случилось.

– А какого ющеца Гру живой? – прямолинейно осведомилась мачо-оборотниха…

С треском распахнулась дверь каюты: прямоугольник заслонил широкий силуэт огра, за ним торчали Костяк и вахтенный. Оскаленные рожи, сталь оружия – все как положено…

– Спокойно, здесь все нормально. Пункты договора уточняем, – заверила Катрин и откашлялась. С чего это охрипнуть успела?

Дверь закрылась, но не до конца. Подследственные смотрели недобро, мальчишка всё размазывал по шее липкую жидкость.

– Тряпку возьми, – Катрин, не выпуская кукри, кинула жертве полотенце. – Итак, господа вербованные, бытуют в нашей Гильдии вот такие специфические проверки на блохастость. Специфические, но практически безопасные…

– А вот взрезала бы я тебя, ублёвку благородную, до сисястой грудины, – процедил мачо.

– Давай-ка без грубости. И без лести. Кто кого взрезал, мы бы еще посмотрели, – Катрин постучала серым клинком кукри по оставшимся на столе бумагам. – Всё, возвращаемся в юридическо-правовое поле. Проверка – процедура неприятная, но необходимая. С головорезами без мозгов и якоря идти на дело лично я не подписываюсь, поскольку это вообще бессмысленно.

– Неужели? – боред смотрел с любопытством.

– Есть мнение, что вы отпетые безумцы. Оно-то, конечно, – кто из нас без недостатков? Но якорь, какой-никакой, у вас имеется, да и поразмыслить в процессе вы успеваете.

– Это чего за якорь, ющецова срань вас побери? – занервничала оборотниха.

Катрин указала клинком на мальчишку:

– Паренька ненужного резать вы не стали, наоборот, весьма за него оскорбились.

– Вообще-то, он наш, – процедил Укс.

– Я и говорю, – согласилась Катрин. – Чистка сапог дело важное, да и вообще проверенными мальчишками не бросаются. Пусть выздоравливает, копыто залечивает.

– Он заложник? – белозубо улыбнулась Лоуд.

– Нет. Ему по-любому ничего не сделают. Подождет вас. Если захочет. В общем, сами договаривайтесь – это не мое дело. Сейчас валите в свою коморку, обсудите ситуацию. Мальчишке с меня за испохабленную рубашку причитается, – Катрин кинула сопляку «корону».

Мальчишка разглядывал монету, боред улыбался дознавательнице, оборотниха подняла с пола окровавленный «жертвенный» кинжал.

– Не набрызгай, – предупредила Катрин. – И вообще, тебе бы облик сменить. Я к рослым брюнетам страсть как неравнодушна.

– Не кудхай. Не цепляет тебя, – пробормотала Лоуд и нажала на клинок – тот ушел в полую рукоять, из паза выплеснулись остатки «крови». – От, крабье вымя, хитро. Сок, что ли? – оборотниха понюхала свои пальцы.

– Говорю же – не пачкай, за пятна капитан мозг выест, – заворчала Катрин. – И без хамоватых грубостей. Если договор подписываем, я – командир, вы – нанятые шпионы-подчиненные. Следовательно, кто леди, а кто шмондюк, всем заранее понятно. Если мы не сговорились, съезжаете на берег, там можете с городской стражей приоритеты уточнять. Всё, идите и ускоренно решайте. Хвостачи ждать не будут. С темнотой выдвигаемся.

– А милостивая леди не боится, что в походе и иной клинок может кому-то в руку подвернуться? – боред кивнул на театральный реквизит, очаровавший любознательную напарницу.

– Опасаюсь. Но не особо. Дури в вас хватает, но здесь не Хиссис и вокруг не дурачки Храмового флота. Мы не одни пойдем, травить и резать лохов наш народец не хуже вас умеет. Да и выгода безобразничать у вас какая? С хвостачами сцепиться куда интереснее. Да и еще, забыла сказать: по окончанию операции Лоуд ждет бонус – убийцу ейного сына сдадим.

– Да ну⁈ – оборотниха, вернувшаяся в женскую ипостась, продолжала вертеть пачкающуюся игрушку. – Что, так просто у благородной леди это выйдет – всё про всё знает?

– Так чего здесь сложного? Гильдия о многом ведает, докладные-закладные, доносы и анонимки – всё в архивах. Бюрократия – великая вещь.

– Так далековато то случилось, – недоверчиво пробормотала оборотниха.

– Не преувеличивай: вполне известные островки к юго-западу, в сущности, рукой подать. Обстоятельства происшествия, конечно, запутанные, да с вами, с коки-тэно, по-другому просто не бывает. Отпрыск твой на тот момент, вроде бы, на имечко Касан отзывался?

– Может быть, – Лоуд все еще не спускала взгляд с игрушки. – Он выдумщиком и шутником был, насколько мне помнится.

– Ну, мамаше виднее. Кто, как и почему там так вышло, тебе могут доподлинно изложить. Время сэкономишь, прекратишь по побережью шляться и непричастных людей будоражить. Выгодное предложение. Ступайте, мозгами пораскиньте. Эй, реквизит-то оставь…

– Извиняюсь, задумалась, – оборотниха положила лицедейское оружие на стол и вышла за сотоварищами.

Катрин выругалась, присела на корточки и принялась оттирать тряпкой закапанные доски пола.

– Эй, засадная дивизия, давай помогай!

В рундуке завозились, поднялась крышка, выбрался взлохмаченный Мин.

– Не задохнулся? – спросила дознавательница.

– Нет, но вообще-то… Глупо там было сидеть. Сигнал ты не дала, в щель почти ничего не видно. Чую, деретесь. Только лапами уперся – стихло, опять заговорили. А ведь могли тебя прирезать. Аша верно говорит: они быстрые и двинутые на всю башку.

– Кто ж с нами в здравом уме пойдет? А сигнал я тупо не успела дать. Они и в правду быстрые. Ладно, проехали. По сути что скажешь?

– Ты, вроде бы, все угадывала. В деле эти разбойники, ого, как могут пригодиться. Но глаз и ухо нужно востро держать. Как говориться, минер ошибается один раз – а нам вон с какими фугасами работать.

– Это верно. Тьфу, уже насмерть въелся этот коктейль. Ныр стонать будет – испохабили пол на самом виду.

– Отскребется, – коротышка взялся за нож…

* * *

– Что ж, Логос-Созидатель шепчет, что выгоднее с ней сходить, – прошептал Укс.

– Да, будет любопытно, – согласилась Лоуд. – Охота рассмотреть ту пыхтливую лодку. Вот только не пойму, чего Глор так на хвостачей взъелся? Пираты как пираты, чего за ними по всей земле гоняться?

– Похоже, тут считают, что хвостачи из Пришлых. Крупная стая, да на лодках и с оружием странным.

– Я и говорю – интересное дело. Только какие они Пришлые? С хвостами и тупые. Думаю, они с обезьянами живут-барятся.

– Не тупи, люди с обезьянами не размножаются.

– Это у вас островитяне на Лакунских прыщах с мартышками только балуются от тоски и безбабья. А здесь все совпало: людишки отупели и пошло у них брачное дело. Ну, или наоборот, обезьяны поумнели.

– Уймись. Нечего мерзости сочинять, самое время о своих делах думать. Что-то не разгадывается загадка. С именем-то как?

– Вроде угадала белобрысая, – Лоуд помолчала. – Имен у моего парня хватало. Я этого Касана уже и сама не помнила. Сейчас всплыло в памяти. Может, совпадение?

– А может, наша леди на редкость ублёвая пиявка. Слоев на ней как на капусте.

– Слоев много, а сиськи так и выпирают.

– Причем тут сиськи? Она ж кудхает через слово.

– Кто в наше время не кудхает, а хозяин? Ты же на бюст и ейные глаза пялишься. Оно, и правда, выразительно. Надо запомнить. Вроде и не арбузы, а вниманье так и клеят…

– Уймешься или нет? О серьезном болтаем.

– О серьезном болтать с ней будешь, когда растянешь надежно на песке или еще чем мягком. Очень полезное и дельное развлечение выдастся, чтоб мне пополам провалиться.

– Пожалуй, не рискну. Она поопаснее пары кер будет.

– Тоже верно. Нет, любопытно с ней сходить.

Напарники задумчиво замолчали.

– А со мной как? – рискнул спросить Гру.

– А что с тобой? – удивилась Лоуд. – Сиди, ногу залечивай. Если что, уйдешь в ту деревушку, где осенью ночевали. Там тебя подберем. Деньги мы оставим, приоденься, лодку присмотри – нашу менять пора.

– Чего ее менять? – пробурчал Укс. – Надежная, неброская. Ты, Грушеед, сиди, слушай и присматривайся. Людишки интересные. Трись к ним поближе. Девка-стряпуха, она ничего.

– Не кудхай, не буду я к ней тереться, – возмутился Гру.

– Тогда к огру льни, – ухмыльнулась Лоуд. – Редкостной стати дарк. Чего морщишься, как шмондюк? Я непредвзято о достоинствах сужу, мне сиськи глаза не заслоняют.

– Тебе-то? – ухмыльнулся боред.

– Мне ваши игры блудливые до подзаглотья. У меня порода изначально высокого ума и независимая, – напомнила оборотниха.

Мужчины не возражали. Логосу-придурку давно известно: Лоуд действительно иной крови, но тесное общение с человечьим племенем на ней так много печатей оставило, что…

– А тому ножичку в мешке самое место, – задумчиво прошептала представительница избранного племени.

– Забавная вещь, – согласился Укс. – Купила вас леди-шпионка. Ты, Грушеед, вообще столбом застыл. Неужели не понял, что боли нет?

– Боль была, – оправдался мальчик. – Эта шмонда крепко врезала.

Лоуд хихикнула:

– Да, статуй еще тот был. А ты. Хозяин, и сам-то вмиг клинок выхватил.

– Я сразу понял, что что-то не так. Странно она била. Но я подумал, это из-за роста. Мыто пониже, иной замах…

– Ой, там рост царственный, глаза неземные, повадка благородная… Ползи, сапог облобызай. Обувка, кстати, тоже недурно сшита, такую только и обцеловывать, – разъехидничалась оборотниха.

– Уймешься или в ухо дать?

За стеной измученная Аша отложила исписанную доску. Задолбали уроды: что за убого закольцованный мыслительный процесс⁈ Впрочем, у людей примерно так же. Любопытство – страх – похоть – шуточки, и опять любопытство. Нет, люди все-таки духовно гораздо богаче. С другой стороны, если это богатство стенографировать…

Да ну их к демонам. Катерина безумные планы выдвигает, эти маньяки насквозь шизанутые, хвостачи еще неадекватнее: все условия для успешной и бурной войнушки. А нормальные люди, между прочим, обязаны волноваться и сидеть тут без обеда…

Глава третья
Слаживание за кормой

По мутной речной воде неприличный корабль-тетрагон скользил не так резво, и буксируемая им салми уже не прыгала по волне подобно ошалевшей дермоедке, подсеченной острым крючком. Ранее абсолютно не склонная к укачиванию Лоуд с удовлетворением заметила, что желудок наконец-то вернулся на место. Видит Логос-милостивец, скакать по волнам на такой скорости ни мелкие барки, ни коки-тэно не приучены…

До устья Кроличьей долетели меньше, чем за сутки. В бухте под Глором напарники аж онемели, увидев, что за корабль подцепил многострадальную салми. Ранее Лоуд предполагала, что их поведет снеккар с толковыми гребцами, Укс высказывался за пару быстроходных охотничьих «шил», но ждало партнеров вовсе уж неведомое: смутно-серое, с двумя килями, покатой спиной и высокой тонкой мачтой, видит Логос-болтун, вообще металлической. Едва успели закрепить буксирную веревку, как сами собой поднялись паруса, и посудина, обозванная образованным боредом «тетрагоном» рванула вперед. Напарники, не стесняясь присутствия надзирателя, обсудили достоинства и недостатки мудреного судна, но вскоре мысли Лоуд обратились к завтраку. Совершенно напрасно столько жрала на «Козе» проклятой…

Надзиратель поухмылялся да задремал. Напарники вяло переругивались, потом умолкли. Лоуд вытянулась на новом плаще, смотрела в небо: день выдался средненький, глорское солнце тщетно протискивалось сквозь облака, но пробиться не могло. Повзрослевшая весна не торопилась превращаться в лето. Боред хмурый (брюхо у него тоже непривычно трепыхалось), полулежал, разувшись, и шевелил-чесал мозолистые пятки о брус борта. Забавно, столько лет в вонючих сапогах, а все тоскует по богоравной нежности стоп.

Да, Логос-Созидатель ловко наделся жопой на кол жизни и с чувством навинчивался, заставляя и коки-тэно делать ненужное. А думать бесполезное – какая выгода?

Вспоминалась другая весна, теплая, в блеске воды лагуны тысячи лагун, в легкости давно ушедшей жизни. Нет, ну к чему шмондичать, к давно сгинувшему возвращаться?

От задумчивости мысли неуклонно в прошлое уплывали. Давно такой весны не было, чтоб вообще не понималось: есть цель или кончилась? Да, мир большой, а сколько по нему ни иди, рано или поздно сама себе на хвост наступишь.

Проносилась в небе пара бакланов: заглядывали в лодку, примерялись. Дрессированные засранцы, с кораблика этого двойного само-летящего. С командой понятно – те самые подзаглотники, что внезапно повязали напарников на берегу у зассаных Ливней. Ловко вышло, того не отнять. Порезать бы им горлы, да смысл какой? Опять же Белобрысая там. Подобраться будет трудно.

Мысли опять свернули на нехорошее, и Лоуд, поморщившись, повернулась набок. Что-то чересчур философской задача выходит. Тот случай, когда недурно было бы с боредом поболтать-обсудить: в свое время бескрылый смешной философской науки восемь тухлых бочек сожрал. Но при надзирателе о важном не поболтаешь. Сиди, сама себе голову кипяти…

В ночи сделали невеликую остановку: корабль отдал якорь, оттуда спросили, как насчет ужина. Выяснилось, что запах был от лепешек, что очень странно «пышками» назывались. Впрочем, салми спокойно качалась на волнах, желудок сидел на месте и сдобный запах можно было выносить спокойно. Пышки со сметаной и крепким травяным настоем ушли хорошо. Надзиратель тоже жрал исправно – и куда в него короткого столько лезло?

– Луны ждать будем, – пояснил сторож, облизываясь. – А не повезет, так до рассвета здесь проболтаемся.

– Чего это вдруг? – подпустила побольше недомыслия Лоуд.

– Сама знаешь, в устье речки на ощупь лезть глупо, – снисходительно заметил коротышка. – Дальше спать будем или чего?

То, что эти шмондюки едва ли не каждую твою мысль знают, порядком раздражало. Лоуд понимала, что напарник такое обстоятельство вообще с трудом выносит. Мокнуть бы надзирателя в волну да подержать, пока из лохматого зада пузыри не забулькают. Нарядился еще, красавец, в косматость зверьковую. Чья шкура на нем – вообще не поймешь. Хотя ночь прохладная, косматость к месту.

– Что там спать, выспались уже, – ухмыльнулась Лоуд и достала из-под банки лесу с крючками. – Делом займемся. А то сегодня пышки, а завтра вообще могут обделить.

– Не обделят. Да и энзэ у нас есть, – заверил коротышка.

– Чего у нас? – подозрительно уточнил боред.

– «Неприкосновенный запас» – Мин пихнул сапогом один из мешков. – Харч на всякий военный непредвиденный случай. Да вы давайте, закидывайте. Дело хорошее.

Лоуд наживила, забросила – успокаивающе поднимали лодку волны, долетал шум берегового прибоя. Есть в этом мире, как говорит боред, «отмеренная свыше стабильность», и на сердце от этого легче. Главное, чтобы Логос и иные боги-вонючки пореже вмешивались.

Лоуд держала лесу – место для стоянки выдалось не особо безнадежное. На мелкого тинуса или окуня-шишкача вполне можно рассчитывать. Соседи негромко перешептывались: Мелкий о траве-приправе рассказывал. Бескрылый утверждал, что лучше быстрого маринада для рыбы еще ничего не выдумали. Самцы всегда одинаковы: или о блуде, или о жратве. Кто б понимал, что рыбная ловля и ритуалом бывает…

Прикосновение к сапогу было чуть ощутимым – боред подавал знак. Лоуд выждала, ненароком оглянулась. Ну, опять Белобрысая Леди на корме сидит – там хитрая ступенька из металла. Наблюдает, значит. Днем тоже регулярно на тот насест наведывалась, раз даже с сопливым детенышем заявилась. У Лоуд мелькнула нелепая мысль: не Ледин ли отпрыск? Уж очень по-свойски за шиворот придерживает. Нет, глупость. С чего это она со своим детенышем будет на дело отправляться? Совсем спятил Логос-шмондюк – ну вообще ничего у них не разгадаешь. Имелась догадка, что Леди в родственных связях с одной из девок – тоже белобрысой и отдаленно похожей. Вроде сходилось, но не очень. Интересно будет с Уксом обсудить, но не сейчас, конечно…

…Шишкач взял уверенно. Советчики руководили:

– Изматывай!

– Под борт не пускай, оборвет!

Лоуд направила знающих говорунов на далекое подзаглотье, без спешки вываживала. Покосилась на корму корабля: командирша стояла, вглядывалась в возню. Нет, ну что в ужении такого подозрительного и преступного?

Шишкача втащили в лодку, почти сразу попался еще один, поменьше. Лоуд привычно потрошила рыбу, Укс в два счета навел в котле соус-маринад, коротышка достал свои нахваленные сушеные травы – пахнуло пряно и аппетитно.

– Во как мгновенно пластуешь, – Мин заглядывал под руку.

– Что хитрого-то? – скокетничала Лоуд, уже обмывая за бортом нож.

Ломти большего окуня плюхнули в маринад, меньшего коротышка взялся портить травой.

– Слышь, Лоуд, угощать-то будем? – прошептал Мин.

– А госпожа-леди, что, такое жрать станет? – хмыкнул боред.

– Так хорошая же рыба, – удивился коротышка.

– Мы что, мы со всей готовностью, лишь бы Светлая Леди не побрезговала, не вздумала, что отравить норовим, – напомнила Лоуд.

– Травить вам нас рановато, к этому делу вы попозже обратитесь, – рассудительно заметил Мин.

За голенищем сапога у него оказался не нож, а ловкая ложка-перевертыш с двузубой вилкой на черенке. Запасливый дарк подцепил по ломтю разносортной рыбы, ловко сиганул на корабль. Видимо, среагировав на толчок, на корме появился вахтенный: втроем о чем-то перемолвились, тихо засмеялись.

– Слушай, Пустоголовая, выходит, мы их еще и угощать взялись? – забрюзжал Укс.

Лоуд пожала плечами:

– Все равно протухнет, чего жадничать. Может, на пышки еще расщедрятся. У меня с них, правда, запор непременно случится, но все равно вкусные.

– Ты не кудхай. Хмурая чего? С запора?

Объяснять было сложно, да и неуместно. Лоуд улыбнулась:

– Не привыкло мое брюхо к хорошей жратве. На «Козе» потчевали, здесь опять…

– Тогда рыбу жри. Оно привычно.

Рыба вышла недурной: и в соусе, и в пахучей обсыпке. Сидели, лакомились прохладными ломтиками. Лоуд думала, что нужно не забыть у коротышки сошмондить приправу. Но сначала узнать, как она называется.

Светлоледи все сидела на своей ступеньке, на лодку вроде бы не смотрела, но Лоуд все равно чувствовала ее присутствие. Придумать, как эту белобрысую ющевку поприятнее удавить, не получалось, и что самое дурное, никакого азарта эти мысли вообще не вызывали. Лоуд знала, что это нэк оборотничью голову испортил. Ну, может быть нэк да еще бескрылая философия, но точно испортилась коки-тэно. Остатки молодости растеряла, да и рассудок стух, почти человечьим стал.

Луна все-таки всплыла, и еще до рассвета шпионский корабль вошел в устье Кроличьей…

* * *

– Медленно идем, а будет еще медленнее, – признал Жо, напряженно наблюдая за руслом – «Квадро» миновал гряду подводных камней, лоцмана-селка видно не было, следовательно, двигаться можно относительно спокойно. Но, так же абсолютно понятно, что выше по течению идти будет куда сложнее.

– На мель садиться нам ни к чему, так что давайте без суеты, – сказала Катрин, выдергивая из малозубой пасти завязку сорочки – у Дила резался юбилейный пятый зуб и внук был в восторге от жевательного шнурка. И чего, спрашивается, так на него запал? Вроде стиранное, не соленое. Малыш сокрушенно завертел головой, потянулся к бабкиной серьге…

– Я все-таки хотел понять, отчего ты такую горячку гонишь? – в очередной раз начал подбираться «со стороны солнца» капитан. – Откуда такая уверенность в цейтноте?

– Отстань, я уже объясняла, – расслабленно проворчала Катрин – сидеть на удобном диване кокпита и держать на коленях младенца было славно.

– Ладно, будем считать попытку захвата «Козы» некой разведкой боем. Но с их техническими мощностями движение по реке, наращивание сил и выход на рубежи атаки займут немалое время, – Жо подработал штурвалом, уклоняясь от скалистого мыска.

– Вот и опередим, пока они не сгруппировались. Все же есть вероятность, что портал пока единственный, маломощный и противник все еще продолжает переброску сил.

– Их по эту сторону не менее сотни клинков, плюс силы, оставленные для охраны лагеря. Плюс те, что они успели перебросить за последние дни.

– Проводим разведку и предположения превращаются в уверенность. Более-менее твердую.

– Пока предположения превращаются, вас самих того… Нет смысла торопиться и ввязываться без прикрытия. Войска Глора выйдут в район предположительного сосредоточения противника только дней через пять-шесть. Если с ними не случится того, что неизменно случается со здешними регулярными войсками на марше. Так что добавляем еще сутки-двое, как минимум. И заметь, район «предположительный». Что за это время с вами сотворят?

– А что с нами сотворять-то? Мы сугубо мирные и неопасные. Что касается связи, то вы ее нам обеспечиваете, и, я надеюсь, обеспечите. Скоординируете действия экспедиционного корпуса, да и морпехи не подкачают. В одиночестве мы не останемся.

– Кэт, ты берешь непроверенную группу. Это еще мягко говоря.

– Группа частично очень даже проверенная. И вообще подходящая по ситуации. Остальное прояснится в деле.

– Ты уже дважды бабка, а все злоупотребляешь кавалерийскими наскоками, – в сердцах констатировал Жо, понизил голос, дабы сомнительная мысль не была услышана сидящими на носу впередсмотрящими: Рата и надежно пристегнутый к лееру Питер – старший внук бабки-кавалеристки – всматривались в мутные речные воды.

– Сколько критики, частично даже слегка обоснованной, – хмыкнула Катрин. – А если рассмотреть проблему с иной стороны? Наши хвостачи не совсем адекватны, что является вполне доказанным медицинским фактом. Должны иметься в нашей разведгруппе умы, аналогично расстроенные? Должны, и они имеются. За хвостачами кто-то стоит. Разумный и расчетливый, с пулеметами. Уравновешиваем и их.

– Ладно, «разумный и расчетливый» это, по-видимому, Спаун. Ладно, наш Мин теоретически может заменить легкий пулемет. Твоя роль все равно не ясна. Бабенку-пассажирку вполне способна сыграть и оборотень.

– Звеньям группы нужно некое связующее звено: здравомыслящее, но с придурью.

– Трезвая самооценка.

– Сейчас кто-то «леща» поймает. Совсем обнаглели в своих океанах.

– Пардон. Я все же не очень согласен с планом. Он непродуманный.

– Сутки еще есть, можешь предложить что-то пореалистичнее. Но медлить мы не будем.

Жо вздохнул.

Босоногая прогулка по дивану – что может быть приятнее? Дил улыбался, цепко сжимая надежные бабкины пальцы, маршировал по обновленной обивке. Хорошую кожу, кстати, в Ларгссе выделывают. Заказать бы при случае, Фло давно мебель мечтает обновить…

Катрин вытерла внуку слюни и признала:

– Мне с хвостачами многое неясно. Ладно, они штрафники, но почему оружие столь вопиюще дрянное?

Трофейная сабля стояла в углу кокпита, ее долго изучали, но особо умных догадок никто не выдвинул. В каком-то смысле, даже киборгская сущность хвостачей была понятнее, чем эта никчемная железка.

– Бюджетный вариант, – пробормотал Жо. – Возможно, у них здесь нет нормальной кузни. Имеют листовые заготовки, штамп, вот и фигачат бутафорию. В надежде на трофейное вооружение.

– Катер и автоматическое оружие без кузни смастерили? Нет, они извне снаряжение перебрасывали. Но с клинками чистый мазохизм, – Катрин с отвращением посмотрела на штампованное уродство.

– В любом случае дурной клинок противника лучше, чем хороший клинок противника, – высказал донельзя банальную мысль капитан Жо.

Брод миновали ночью: Лоуд угадала просвет дороги между холмов, покосившийся домишко и ограду – огней там не было. Серый парусник призраком проскользил опасное место. Казалось, от салми, волочащейся на буксире и то больше плеска. Но идущий впереди корабль все же дважды чуть заметно вздрогнул, задевая килями за отмель брода.

– Чудом проскочили, – прошептал Мин, сжавшийся в клубок на носу лодки.

– Куда ж в пиратском деле без шикарного везения, – согласился боред.

Партнеры определенно знали, что без колдовства не обходилось. Не может попутный ветер дуть так удачно и настойчиво. Логос-бродяга свидетель – не бывает таких ветров. По скалистым берегам Кроличьей дует юго-восточный и порывистый ветер – вон как кусты треплет. А на реке точнехонько в парус идет южный ровный ветер, да так мягко, словно умелая шмонда щедрого господина радует. Ну и ладно, колдовство и колдовство, про такое рассказывают часто, врать о таком проще простого. Лоуд надеялась, что дальше что-то поинтереснее случится, имелись на то намеки. Но не возвращался азарт, хоть на месте подыхай. Не жизнь, а дерьмо Логосово.

– Дым, – сказал Укс, углядевший за холмом струю, сносимую ветерком на горбы скал.

– Раз дым, выходит, кому-то в башку втемяшилось костер развести, – предположил коротышка.

– То-то наша каракатица ход сбавляет, – скривилась Лоуд. – Ты, господин Мин, не ерзай. Подбирать кого собрались, так у нас возражений нет.

– Хорошо, что нет, – одобрил мелкий ющец. – А то не люблю я этих споров, прекословий бессмысленных. Вечно люди расхрюкаются, словно невесть что стряслось.

– Мы тебе не люди, – напомнил боред.

– Тогда чего «господином» обзываетесь?

– Из уважение и сострадания, – вздохнула Лоуд. – Вот доплывем, тебе самое сложное выпадет – зверушкой быть.

– Ничего, не в первый раз. Управлюсь. Только какая, нафиг, «зверушка»⁈ Зверем буду!

Партнеры тихонько засмеялись – Мин, и правда, не особо из господских был. Вполне правильный дарк, хотя и смутной крови.

– Ш-ш, – зашипел полукровка, пригибаясь к борту салми.

По обрыву спускались люди: двое, в полутьме едва различимые, порядком нагруженные, прыгали по уступам, направляясь к реке. Лоуд удивилась – один из прыгунов весьма напоминал Светлоледю.

Тетрагон произвел маневр с резким поворотом – вообще непонятно как можно такую хитрую загогулину под парусом учудить – буксируемую лодку повлекло к берегу. Партнеры с руганью похватали весла – кормой выносило прямо на камни.

– Поберегись! – вполголоса и очень вовремя предупредил Мин.

Хозяева салми уперлись в камни веслами, касание удалось смягчить. Береговые прыгуны были уже рядом, без лишних слов начали зашвыривать в лодку поклажу – Мин ловко ловил, складывал. К Лоуд тоже прилетела связка каких-то коротких жердей. Потом салми качнулась – с берега прыгали сами метатели.

– Управились, ну и славно, – прошептала Светлоледя.

С бабенкой, неведомо как оказавшейся на берегу, был высокий парень: обликом довольно приятный, одет по-господски, но без шика. Лошадьми от него разило – аж глаза слезились.

Каракатица уже скользила дальше, уволакивая лодку. Подтянули салми под корму – Леди и новый пассажир перебрались на борт корабля, прихватив один из мешков. Лодочная команда принялась распихивать оставшийся груз.

– Логос-шептун свидетель – вам и контрабандой приходилось заниматься, – хмыкнул Укс, оглядываясь на темный берег.

– Нам⁈ Да никогда! – отрекся коротышка. – Мы очень законные. Конечно, для скорости, бывает, и пошнырять слегка приходится.

– Ладно ты-то, шнырун законный и очевидный, – Лоуд пыталась упихнуть под скамью связку палок. – А как ваша леди на берегу оказалась?

Самцы глядели на коки-тэно, как на придурошную.

– Видать, я что-то пропустила, – признала коки-тэно.

– Леди на берег еще до брода перебралась, – объяснил Укс. – Скакнула знатно, того не отнять. Слышь, Пустоголовая, ты спишь наяву, раз ничего не видишь, или что?

– Что-то брюхо шалит. Отвлекаюсь, – оправдалась Лоуд.

– Это после «Козы», – сочувственно объяснил коротышка. – У меня тоже всегда так. К яствам Эри вмиг привыкаешь, потом все не таким вкусным кажется. Вроде и хорошая еда, а живот ту вспоминает. Никчемное чувство. Но оно пройдет.

– Ладно, буду ждать, – обнадежилась Лоуд. – Но все равно не поняла – если хозяйка ваша за бродом высадилась, как она могла конюха взять и к берегу успеть?:

– Я ж говорю: мы быстрые, – скромно напомнил Мин. – Только он не конюх, просто провонялся. Мы-то с удобством волоклись, а он на лошадях до брода трясся. Нехилая дорога. Парень толковый, проверенный. Полагаю, с нами пойдет.

– Ага, супружника значит, слицедействует, – догадалась Лоуд. – Понятное дело, на рожу гладкий. Слышь, Мин, раз уж ты всё знаешь – а какого припёрка нам эти дрова нужны?

Коротышка пихнул сапогом связку жердей, наконец-то уместившихся под «банкой»: