Текст книги "Попытка вторжения (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Эй, ты ужинать собираешься или нет?

– ну.

Строгая смешная девчонка поставила миску на палубу, кружку опустила на аккуратно сложенную салфетку, рядом вилка и ложечка приготовлены. Тут в обычае всех подряд кормить как благородных – даже пленным салфетки дают, правда, не такие чистые. Странный все-таки корабль эта «Коза»: с такими изысканными ухватками и этаким плебейским именем наречен?

Кухонная девчонка не приближалась, но и не уходила – делала вид, что рассматривает проплывающий по правому борту берег. Любопытная она. Гру тоже было любопытно: с кем из мужчин живет, да кому из экипажа роднёй приходится? То, что не просто кухарка, понятно. На кухне, что здесь изощренно «камбузом» обозвали, она младшая. Посуду моет, столы-котлы чистит, это понятно. Но никто ее не пытается потискать или нагнуть, да вроде и вообще не зубоскалят на обычную похабную тему. Хотя на саму кухню свободные от вахты моряки имеют привычку заглянуть, словом с поваром перемолвиться, заодно и помочь по мелочам. Вроде как развлечение, не хуже болтовни в той комнате, что «кают-компанией» наречена. С другой стороны, когда корабль сложный маневр совершает, все работают на палубе, включая повара, а порой и пассажиров. Даже сероглазая шмонда-стукачка на подхвате вертится, со снастями помогает. Правда, сложности у «Козы» не так часто случаются – летит корабль сам собой, привязанная за кормой салми на волне лишь удивлённо подпрыгивает. Удивишься тут: небывалый корабль. Команда невелика, вот бы его загеберить. Когда хозяева из-под замка выскользнут, то отчего не попробовать? Впрочем, снасти чересчур сложны, втроём не управиться, а держать пленников Укс не любит. Хлопотно с ними, с пленными.

– Невкусно, что ли?

Гру на миг встретился взглядом с девчонкой – сердита. Привыкли кухонные, что их стряпню непременно хвалят. А чего жратву каждый раз превозносить? Понятно, что стряпать умеют здорово. Вон, поджаренный ломоть, то ли солонины, то ли копченины на языке так и тает. Картофель опять же… как его так хитро нарезать можно, вообще непонятно.

– Ну, – решил одобрить яство Гру, разбираясь с остатками гарнира. Раз девице столь желанно комплиментное пустословие слышать, пущай блаженствует. Она безвредная, а с нас не убудет.

– Снизошел, значит? – хмыкнула безвредная. – Благодарствую превелико.

– Ну, изъяснять я не обучен. А так вкуснота, аж язык заглотнётся, – пробормотал Гру.

– Да не надсаживайся, – девчонка в сторону пленника не смотрела, оперлась о бортовой брус локтями и принципиально продолжала высматривать что-то на рыжих склонах пустынного берега. – Не обучен, так не обучен. Какой с вас спрос: банда дикая, нелюдская, – живоглоты да невежды. Кушать, правда, с ножа и вилки обучены, а так дарки дикарские.

Э, ющец попутал, тут подловила. Гру понеуклюжей шевельнул ложечкой, что заменила столовый нож, плюхнул картофелину на дно миски, разбрызгивая остатки подливы.

– Чего ножик-то? Отобрали у меня ножик.

– Ну, – со сдержанным ехидством поддакнула кухонница. – Обездолили бедолагу. От безутешности мигом научился жрать как воспитанный человек. Уж не знаю, сколько ты глоток перерезал, но за благородный стол тебя определенно сажали. Видать, в моде нынче такие пытки.

– То случайно, ну, – неблагодарный едок со звучным всхлюпом облизал ложечку.

– Не заглоти невзначай, – предупредила девица. – А то мы приборов недосчитываемся. И не трясись – не буду я про твои благородные манеры рассказывать. Нам до таких мелочей дела нет. Отпустят тебя гулять по малолетству. Вот если снова попадешься…

– Весьма признателен. Если что, я тебя тоже на первый раз отпущу. Подрастать.

На верхушке мачты в «вороньем гнезде» фыркнули. Собеседники вскинули головы – за парусиной и снастями ничего видно не было. Где-то там сидела вечная наблюдательница матрос-девка по имени Го – понять, за какие провинности ее неизменно загоняют на тесный насест, Гру так и не смог. Может, полюбовник красотки ее подальше от остальных держать приноровился? Логос-тошнотворец их тут разберёт, но уж точно расслышать негромкий разговор наблюдательница сверху никак не могла – человечье ухо слабовато. Но дурно вышло.

Гру вытер миску последним кусочком лепёшки, сложил внутрь столовый прибор – ложки-вилки на корабле имелись просто на загляденье: удобные, оловянные, с вензелем «К» на ухватистых черенках. Девчонка подхватила посуду:

– Кружку занести, чиркун.

Унеслась к камбузу. Гру утер рукавом рот, вздохнул. Краснеет она, конечно, оригинально: узкие яркие полосы зажглись от самых висков: точно цветком-багрянцем по щекам мазнули. Обиделась. Мелким воришкой, стригалем кошелей обозвала. Это напрасно – отбирать деньги приходилось, а уводить мелочь у раззяв – это не наше. Впрочем, откуда ей знать? Она ж из городских, избалованных: таких учат только стряпне да постельной услужливости.

Отвар, что здесь звали «чаем», вроде и хорош на вкус, но что-то в горло не шел. Гру встал, собираясь отнести кружку, но тут с мачты заорали:

– Еловек лево по орту!

– Двое человек! – немедля откликнулся омерзительный коротконогий дарк, что сейчас тоже взобрался наверх.

Ну. Опять засвербело у Логоса-дристадержца. Может, та самая монета-судьба, кою хозяева уверенно дожидаются, из божьего кошеля выскользнула, да сейчас негромко о палубу звякнет? Расслышать бы тот звон…

Гру пристроил кружку под стену надстройки: как бы в суете да беготне не помяли соразмерную и приятную руке посудину.

…Мальчишки жались в сторонке, как договорено, и работе команды не мешали у Аши сразу отлегло от сердца. Собственно, никакой суеты и не наблюдалось: капитан Ныр и команда стояли по местам, готовясь поднять на борт терпящих бедствие. Капитан для порядка свистнул в свою сигнальную дудку.

– Наготове, сэр! – заверил Морверн.

– Повнимательнее, – Ныр занял место на мостике рядом с рулевым….

– Па, что там? – взмолился Никола – со своего места братьям почти ничего не было видно.

– Двое на воде. Кажется, рыбаки. Сейчас их выдернут, тогда и разглядите, – Костя предостерегающе глянул на жену. Аша отогнала желание немедленно увести детей в каюту. Конечно, из воды могут достать истощенных и израненных людей, но когда-то мальчикам все равно придется такое увидеть. Пусть уж тот момент случится, когда рядом родители, а не так, как у Сашика сложилось. Школа жизни мальчишкам не только мосты и каналы Конгера предлагает рассматривать. Кстати, тоже архитектура далеко не венецианского изящества…

…Невнятные крики за бортом, свесившиеся через фальшборт моряки, веревки, длинный багор наготове…

– Держи!

– Ловчее!

… Аша расслышала сопение рядом: наследники окончательно изнемогли в борьбе с муками неведенья и Николка приподнял более лёгкого брата – пусть хоть один, но побольше увидит. Прямого нарушения дисциплины нет, но вообще-то…

– Экие вы торопыги, – Костя подхватил обоих сыновей.

Вовремя, через планширь перевалился мокрый босой человек, намертво вцепившийся в верёвку с петлёй. Мычал, кашлял…

– Второго? – сердито рявкнул капитан.

– Не берётся, – пояснил кто-то из моряков – команда спасателей смещалась вдоль борта, тщетно пытаясь подцепить второго утопающего.

– Он охлый, – доложила со своей верхотуры зоркая Го.

– Сами вы охлые, – возмутился капитан. – Вылавливайте что есть. Сиплый, готов?

– Мигом, сэр! – заверил огр и увесистой бомбой кувыркнулся за борт.

За огра беспокоиться не стоило – по слухам он числился лучшим пловцом в команде. После прирожденного капитана-ныряльщика, разумеется. Вот только кого они там выудят?

По возгласам чувствовался, что улов команду не слишком-то восхитил. «Коза» продолжала движение, огр с подцепленной добычей болтался где-то за кормой. Первый из спасенных набрался сил, сел и силился выкашлять-объяснить что-то нехорошее. Аша с тревогой глянула на мужа. Костя опустил сыновей на палубу.

– Море жестоким бывает. Вообще-то, мертвецов вы уже видели, спешить с повторением не обязательно. Да и увесистыми вы, бойцы, стали.

Выгонять мальчишек было бессмысленно, отец лишь отстранил их себе за спину…

Первым на борт поднялся огр. Аша подумала, что раздетый (в смысле, штаны-то на пловце оставались, но все равно) дарк выглядит куда значительнее. Наверное, нечеловечья мощь квадратной фигуры и выпирающие пласты мускулов кого-то откровенно восхитят. Бывают такие впечатлительные женщины, иногда даже неглупые, но восприимчивые к брутальной экзотике. К примеру, вспомнить… Нет, не будем лезть в чужие дела.

Мертвеца поднимали осторожно, но все равно словно жуткая черная медуза через борт перевалилась и на палубу плюхнулась. Распухшие руки-ноги, обрывки веревок, чавкающие лохмотья…

– Э, хля ваша, это сколько же мертвяка по морю носило? – нахмурился Морверн.

– Два дня, – наконец выкашлял нечто членораздельное сидящий под фальшбортом спасенный счастливчик. – Штормило слегка, драккар на риф нежданно швырнуло. Видят боги, сколько раз здесь проходили, не было камней. А тут разом как… Ко дну мигом пошли. Кто мог, сразу от волн в бухту поплыл, а нас вот течением… Выгрести не могли. Дугнасу потроха отшибло, сам держаться не мог. Я привязал, да…

Команда «Козы», невольно морщась, смотрела на изуродованный морем труп. Аша взяла за руки детей, молча потянула в каюту. Мальчишки не особенно сопротивлялись.

К группе спасателей подошел капитан:

– Так. Смотрю, глорцы у нас?

– Именно, ваша милость, – спасенный пытался встать. – Со «Сверчка победы». На камни невзначай налетели…

– Сиди, – разрешил капитан. – Камни, значит? Бывает. Видать, сердил ваш шкипер богов. Но с дружком твоим неясно. По всему видно: в воде он болтался дня три-четыре, да и не шибко свежим утоп.

– Да меня и самого страх взял, – пробормотал спасенный глорец. – Распух парень жутко, уже и сам его не узнаю. Думал, срезать веревки, так это ж Дугнас, брат нашего кормчего. Сколько пива вместе выпили… Как я парням-то скажу?

– Гм, пиво… Странная история, – капитан Ныр бестрепетно всматривался в бесформенный лик мертвеца.

– Боги нас наказали, – убито признал уже всем очевидное спасенный глорец. – Но вы, милорд, не извольте сомневаться: страховка у «Сверчка» имелась, глорская Гильдия убытки да беспокойство и вам, и «Компании Нельсона» сполна возместит.

– Гм, возместит, – капитан присел на корточки над покойником. – Что ж, фирма у нас солидная, морской договор блюдет. Но чую, убытки будут. Раз странности есть, так и убытки объявиться не замедлятся…

– Да что ж говорить… – беспомощно прохрипел спасенный. – Груз-то весь на дне. Наших людишек в бухте, кто живым выбрался, подобрать бы. И водицы, а? В горле – словно пару черноперок заглотнул.

– Эй, что воды человеку жалеем? – рассердился капитан.

Китти только и ждала с кувшином в руках – спасенного принялись наперебой поить.

– Бухта… – капитан Фуаныр оценивал скалы берега. – Зайдем, глянем как положено. Странно, что еще вас никто не подобрал, место проходное, тут каждый день с полдюжины кораблей мелькает.

– Не заметили, видать, – отдуваясь, предположил напившийся спасенный. – Может и проходил кто, мне-то не видать, волнами так и кружило.

– Если б кто с вашего «Сверчка» на берег выполз, давно бы уже дымом засигналил, – предположил невысокий моряк по имени Лодер.

– Они, вроде бы костер разводили, – вон, дымком тянет, – заметил капитан. – Может, дров на берегу мало? Дрянь какую-то палили, нюхать противно.

– Мне-то откуда знать? – измученно пробормотал спасенный. – Ох, худо, мутит меня.

– Так, чего столпились⁈ – окинул команду грозным взглядом капитан Фуаныр.

Человеку поставить ведро, а сами за дело. Живо! Эй, на штурвале…

«Коза» изменила курс, и, огибая опасные скалы, и двинулась к входу в бухту…

Глава третья
Гостеприимная бухта

Покойника завернули в кусок парусины, что выглядело абсолютным расточительством. Не родственник же этот случайно выуженный дохляк здешним морякам? Гру делал вид, что увлеченно следит за процедурой упаковывания раздутого тела, слушал разговор, но особых надежд уже не испытывал. По всему выходило, что улов зряшный, и монетка жребия куда-то в волны булькнула абсолютно бесполезно. Отъявленно бездарен нынче Логос-шмондолиз.

Команда работала на снастях, «Коза», сбавив прыть, огибала скалы у входа в бухту. Гру скользнул взглядом по двери темницы хозяев. Камера не камера, а узкий чулан, изнутри оббитый железными листами. Нужно признать, довольно вместительный и железо прилажено аккуратно, словно тюремщики об изяществе заботились. Из мебели внутри имелись лишь наглухо закрепленные полки. Когда дверь отпирали, Лоуд неизменно оказывалась лежащей, густо опутанной обрывками сетей. Издавала слабые стоны, слегка разнообразя их малоразборчивыми жалобами. Едва ли это притворство кого обманывало: тюремщики сами разрезали часть рыболовных пут, когда обыскивали злоумышленницу. Ну, толку от обыска оборотня никакого – сколько ее не щупай, хозяйка скрыть на себе что угодно способна – пара метательных звездочек, что Лоуд так понравились, остались в запасе. Но к совету здоровенного корабельного дарка – сидеть смирно и облики не менять – хозяева пока прислушивались. Дарк (оказалось, что из огров, хотя Гру представлял себе людоедов как-то чуть иначе) показал толстые цепи, достаточно профессионально объяснил пару приемов заковывания – уж точно разбирался в кандальном ремесле. Хозяева цепей не любили, потому, если можно без сложностей обойтись, то отчего же на те цепи напрашиваться? Лоуд взяла роль нытика-хитрозадца, Укс играл угрюмого молчуна. Роли привычные, необременительные.

Хозяева выжидали. Собственно, с момента пленения Гру и словом с ними не перемолвился – все время рядом торчали тюремщики-моряки. Гру таскал в «камеру» воду и миски со жратвой, опорожнял, мыл за бортом и возвращал узникам поганое ведро. Лоуд ныла, что вода в питьевом кувшине «солонит», что ребра болят и зубы ноют, а отхожее ведро узкое, «мужского покроя». Гру хозяев понимал без слов, да и они «шмондюка-подлипалу» знали как облупленного, потому в детальных разговорах по делу не нуждались. Момент удачи нужен. Еще Лоуд о своей походной сокровищнице беспокоилась – но тут и вопроса не было – в трюме, рядом с оружейной, хранится бесценный мешок с памятными вещицами. Тюремщики полюбопытствовали, заглянули-удивились, капитан изрек, что считает барахло «особыми уликами» и «нефиг глазеть и бездельно лапать».

Все шло, как Логос-созидатель любит: то есть, никак не шло, а застыло и ждало чего-то…

* * *

… – Что-то не так? – спросил Костя.

– Всё не так, – угрюмо признал капитан Ныр. – Улов не к добру. Мертвец странноват, а живчик слишком сведущ. «Компанией Нельсона» нас только в бумагах Гильдии обзывают. «Почтовики» и «внуки Командора» – это для нас привычнее. Остальное тоже кривое: «Сверчок победы» едва ли существовал. Не было в Объединенном Флоте никаких «сверчков», уж я-то помню. Извини, Аша, сейчас у нас, наверное, это… как его правильно… приключение случится.

– Так какого черта ты этого выловленного козла слушал? – бледнея, пролепетала Аша.

– Закон есть закон, – буркнул капитан. – Подобрать утопающих мы обязаны. Даже если эти людишки не совсем потерпевшие и ждут непременно корабль «Нельсона», заранее пугаться мы не станем. Все знают: напасть на «почтовика» может любой умник. Но не каждый умник от «внуков командора» потом ноги унесет. У «Козы» отличная команда и недурное вооружение. Капитан, конечно, жутко доверчивый лохачок, что да, то да…

– Ой, – Даша с мольбой взглянула на мужа.

– Ныр нас на всякий случай предупреждает. Да и не в первый раз нам, Ашечка, приключение терпеть, – утешил супруг.

– Да, тут незнамо, где найдешь, где потеряешь, – согласился капитан Ныр, пристально следя за открывающейся панорамой бухты. – Будете в резерве, Китти и дети пойдут в каюту. В общем, все по боевому распорядку…

* * *

…Первой заорала наблюдательница с «вороньего гнезда». Гру как ни старался, частенько не мог ее понять. Странная манера слова зажевывать, чтоб ее ясноликие керы своим ласковым посвистом вразумили…

– Вижу, – ворчливо отозвался капитан. – Мерверн, мы к бою готовы?

– Давно, сэр, – с ухмылкой откликнулся помощник.

– Вот и славно, – капитан озирался. – Лишних попрошу покинуть палубу. Сиплый, ты за этим потерпевшим «сверчком» приглядываешь?

– Непременно, сэр, – огр держал за шиворот спасенного полу-утопленника, тот двумя руками пытался ослабить лапу, накрепко закрутившую ворот мокрой рубахи, но не сильно получалось.

– Давай-ка сунь его пока под замок, чтоб под лапами не путался, – приказал капитан.

Навстречу «Козе» от берега шли лодки: пять… шесть… восемь…

* * *

Аша ужаснулась: в чужих лодках было полно людей и, судя по целеустремленности движения, вовсе не цветами и песнями азартные гребцы собирались шхуну встречать.

– Давайте-давайте, по местам встали, – проворчал капитан Ныр, без особой спешки направляясь к своей каюте.

Мальчишки учли серьезность момента, без всякой нервотрепки, заскочили в каюту впереди родителей.

– Все помним? – уточнил Костя, спешно разбирая оружие.

– Всё, па, – сокрушенно подтвердил старший сын. – Не высовываемся, сидим как последний резерв.

…Поддоспешная стеганая куртка, кольчуга, наручи… Сколько раз Даша помогала одеваться мужу, а все равно как ножом по сердцу. Тьфу, что за мысли такие⁈

На палубе заорали. Ой, что-то рано…

* * *

…Людоед волок пленника к «чуланной камере», тот слабо трепыхался, ступни в дырявых носках оставляли влажные кляксы на палубе.

Гру делал вид, что во все глаза смотрит на воды бухты. Лодки там и вправду были странные: узкие, с довольно высоко задранными кормой и носом, шестивесельные, с мачтой-лучинкой, да и вообще, судя по виду, не очень-то устойчивые к качке. Ну, вообще шмондец какой-то: гороховые стручки, а не лодки. Зато бойцов в них хватало: человек по десять набилось, те, что веслами не заняты, размахивали оружием и что-то вопили – из-за дальности весьма неразборчиво.

Экипаж «Козы» сохранял не очень понятное спокойствие. В узости бухты у шхуны почти не оставалось маневра. «Коза» шла под малыми носовыми парусами, что здесь именовались «кливером». Рулевой разворачивал корабль бортом к недобрым встречающим, двое моряков под руководством Морверна, стаскивали чехол с устройства на носу – как и предполагал Гру, там таилось метательное орудие. Невнятно фыркала с мачты наблюдательница – кажется, все ее понимали.

Краем глаза Гру наблюдал, как огр отпирает дверь камеры…

– Гостя принимайте, – просипел людоед и замер. Внутри, в прямоугольнике света, упавшем от распахнутой двери, сидел на корточках рыжий маленький мальчик в лохмотьях и горько рыдал, закрывая лицо ладошками.

– Ты это… шутки не вовремя… – озадаченно забурчал огр.

Мимо него метнулась из угла темницы фигура. Свободной лапой тюремщик успел перехватить пленника-ловкача – крепко прижал к косяку узкого дверного проема. Укс ударил врага в глаз вилкой, но огр ловко нагнул голову и оловянные зубья оружия согнулись, лишь слегка расцарапав толстокостный лоб. Дарк возмущенно рявкнул:

– Куда⁈

Втиснутый в косяк Укс едва ли мог что-то ответить, но тут взревел сам огр – мгновенно все вышло: рыжий мальчик-оборотень вздумал проскочить у тюремщика между ног – огр попытался сдавить юркого беглеца крепкими коленями, но Лоуд, весьма шустрая в своем самом миниатюрном обличье, протискиваясь, запрокинулась и клацнула зубами, цапнув тюремщика за что там подвернулось…

…Ревел огр громоподобно – не то что на палубе, на лодках наверняка услыхали. Боль от коварного укуса оказалась столь чувствительна, что людоед невольно выпустил заключенных – хозяева вмиг оказались на палубе…

Догадываясь, что они сейчас будут делать, Гру юркнул по другую сторону надстройки. Корабль невелик, но если пошустрей двигаться, и здесь вполне можно развернуться…

…В чуланной камере огр с проклятием разогнулся, зашвырнул в угол как куклу полупридушенного «глорца-утопленника» и выскочил следом за беглецами…

…С мачты что-то орала наблюдательница, моряки – большая часть висела на вантах, – тоже сыпали проклятиями. Времени оставалось в обрез, Гру столкнулся с хозяевами у борта.

– Где? – озабоченно прошепелявила Лоуд – в мальчиковом обличии она была весьма щербатой. Наверное, для пущей трогательности.

– Внизу, рядом с арсеналом. Там…

Рыжий мальчуган метнулся обратно.

– Да уймется она или нет⁉ – рассвирепел Укс и сплюнул на чистую палубу. Поздно, Лоуд уже верещала за углом надстройки, явно угодив в чьи-то лапы…

…Гру успел сунуть хозяину короткую толстую дубинку-вымбовку – ножа стащить так и не удалось. Укс кивнул, рванули выручать Пустоголовую…

…Лоуд-Рыжий-Карапуз визжала, приподнятая над палубой – моряк без затей ухватил ее поперек живота. Коки-тэно неистово лягалась и норовила укусить пленителя за щеку.

– Пусти мелкого, приперок! – Гру врезал моряку по локтю, сбивая хватку. Лоуд вырвалась, на четвереньках, мелким рыжеголовым тараканом, проскочила по палубе, направляясь к люку, ведущему в трюм, к вожделенному мешку…

…Гру увернулся от разгневанного моряка, оказался перед надстройкой. Крыл проклятиями рулевой, ругался капитан, по планширю, легко балансируя, бежал Укс – вот взлетел на снасти, отбил дубинкой удар, вновь перепрыгнул на планширь…

…Лоуд нырнула в люк, от надстройки туда же спешил моряк с копьем. Гру загородил дорогу

– Взбесился, козопас?

– Приколю, сопля воровская, – предупредил копейщик.

Копье он держал неприятно – видать, не в первый раз за него взялся.

– Ну, за что⁈ – испугался Гру, заслоняясь ладонями.

Понятно, морская лапа немедля ухватила за запястье, начала руку выкручивать. Гру заскулил, покорно падая на колени…

Внизу, в люке ругались – Лоуд-Рыжий-Карапуз сжалась комком на середине трапа:

– Мне свое забрать! Что за шмондство⁈

– Вскрою как курицу! – злобно посулили снизу.

Гру угадал в погубительнице кур ту черноволосую стриженую морячку, неизменно мрачную, но весьма приятственную на вид своим изяществом. Сейчас в ее руках было оружие на коротком древке – мерзкая даже на вид помесь копья-ножа с широким клинком.

– Да вы тут вообще грабители лодхатые, чужое так и норовите подзаглотить! – воззвала к Логосу-созидателю возмущенная оборотниха.

Ответом был выпад ножа-копья, действительно чуть не зацепившего тщедушный мальчишечий живот. Понявшая, что до мешка с трофеями добраться никак не удастся, коки-тэно безутешно застонала и на миг приняла свой природный вид. Черноволосая морячка, взвизгнув, отшатнулась. Лоуд шмыгнула вверх и чудом не угодила под удар копья – Гру едва успел подшбить ногу моряка-копейщика. Вместе брякнулись на палубу, закраина люка едва не сломала Гру плечо. Лоуд мгновенно хватанула зубами проклятого моряка за запястье:

– Р-р, вообще закудхали!

Освобожденный Гру вскочил на ноги и в первый раз за этот день ужаснулся: к вырвавшимся на свободу пленникам шел огр. Вот сейчас он от человека отличался и весьма очевидно. Клыки выперли вдвое, и морда… Не, совсем нечеловечья. Двигался дарк в раскоряку, но не сказать, что медленно.

– Тьфу, ющец косолапый, – возмутилась Лоуд, явно не рассчитывающая на столь скорое возвращение в строй покусанного гиганта.

Тут по загривку огра навернула метко брошенная вымбовка.

– Порезвились? – намекнул Укс, пролетая вдоль борта. Лоуд с горестным стоном юркнула следом.

К корме хозяева направлялись что являлось исчерпывающим намеком. Гру шмыгнул по другому борту, огибая надстройку и едва не наскочил на кухонную девушку Китти. Сверкая глазами, девчонка заступила дорогу, в руке нож – держала довольно ловко, острый кончик клинка играл, метя то в горло, то наискось под ребра. Выдохнула, воинственно скалясь:

– Давай, гондон штопанный!

Ругательства Гру не понял, но отчего-то стало печально. Вот чего ей такого дурного сделал? Жратву не так хвалил?

Наверное, учил кто-то девчонку ножичком работать, да и не только для кухни такой приличный клинок годился. Но опыта черноглазой не хватало: уж очень опрометчиво бойцу этак правую ногу выставлять. Урожденного равновесия людишкам не хватает, как сказал бывший боред, между делом показывая нужные для жизни фокусы, из тех, что даже жалкому бескрылому телу доступны…

…Рывок к руке с оружием уловить почти невозможно. На полоснувшую боль Гру не обратил внимания – от толчка девчонка отлетела к стене надстройки, впечаталась жестко, но все ж не головой, как того требовал неугомонный Вечновонючий Логос…

…На лету подхватывая выпавший из пальцев девчонки нож, Гру заглянул в ее ошеломленные глаза и выдохнул:

– Извини.

…Она только начинала жмуриться, предчувствуя входящий между ребер холод железа…

…В резне время течет-отсчитывается дыханьем. Своим, чужим, на вздохе оборванным… Гру потратил полмига-полдыха на слово. Конечно, ударить ножом быстрее. Но не всегда ж Логосу-полудурку задницу лизать, а? Пусть живая девчонка будет…

…Гру вылетел на корму: хозяина уже не было – донесся всплеск. Лоуд, держась за флагшток, балансировала на планшире, негодующе ткнула пальцем в увальня-воспитанника, и, уже меняя облик, сиганула в воду…

…Гру, чувствуя, что сзади налетает что-то очень большое и быстрое, перевалился через борт. За щиколотку уцепились как клещами, мальчишка повис вниз головой – в лицо налетал борт проклятой «Козы» – заорать Гру не успел, выставил локоть, крепко ударился. Вверху мелькнула харя огра – зловредный дарк пытался вздернуть добычу обратно на борт, но тут разношенный башмак соскочил с ноги отчаянно брыкнувшегося Гру – мальчишка полетел вниз, ушел в воду… Стремительно вынырнул, успел ухватиться за веревку – ну, – это она – буксирная. Нож вмах рассек веревку – хорошо точили-то ножечек кухарный…

В воду Гру шлепнулся не очень-то удачно, но море было своим, знакомым, да и держаться за обрезок веревки, связывающей с испытанной салми, было как-то спокойнее. Гру с облегчением отплевывался. С кормы уходящей шхуны грозил уродский огр.

– Рожу убери! – ухмыляясь, крикнул ему Гру.

С воды кидать неудобно, но и такому можно научиться. Нож, кувыркаясь и сверкая брызгами, взлетел над кормой «Козы», стукнул о палубу. Над бортом вновь возникла квадратная морда огра, что-то рявкнула.

Гру в несколько гребков достиг салми. Хозяева выдернули из воды.

– Не поняла, чего это ты ножами, как поддатый хвастун расшвырялся? – удивилась Лоуд-Своя-Тетка.

– Уймись и руку сопляку замотай, – прошипел Укс, возящийся с тайником под широкой лавкой-банкой лодки.

Порезанную руку воспитанника Лоуд заматывала мокрой тряпкой наощупь: беглецы смотрели на подходящие лодки. На самой салми весла сейчас отсутствовали, да и в любом случае не уйти на громоздком корыте от легких «стручков» с их многочисленными гребцами.

– Странные подзаглотники, – заметил Укс. – Сомнительные.

– Может, мимо проскочат? – предположила оптимистка-оборотень. – Мы-то им зачем? Корабль нужен, пусть за ним и валят. Но по-любому мы их союзники. Разве не так, хозяин?

– Мы всем союзники, – согласился бывший боред. – Ты только с обликом не ошибись. А то Логос-созидатель опять засомневается и дерьма нам щедро подсыплет. Он в последнее время частенько с пропорцией путается.