Текст книги "Попытка вторжения (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Спаун ощупью сел, стараясь не особо выпрямляться. Спину действительно жгло, и сильно. Мышца задета.

– Тут бутыль. По запаху что-то вроде джина. Но только на донышке осталось. Тебе на спину брызнуть или внутрь?

– Поровну, – пробормотал сыщик и рискнул приоткрыть глаз…

Укс улыбался. Губа у него была разбита, на ухе запеклась кровь, но ведь улыбался боред. Небывалое зрелище, напугаться впору. Впрочем, Спаун и так очень боялся.

– А это у тебя что? – спросил для расслабления нервов сыщик, глядя на устройство на лбу бореда. Похоже на очки для улучшения зрения, что потихоньку входят в глорскую жизнь, но эти здоровенные, в кожаной оправе и с пучеглазыми линзами.

– От ветра мордос недурно защищают, – пояснил дарк. – Весьма удобная вещь. На ящик садись, спину гляну.

– Нет, мне внизу удобнее, – Спаун рискнул встать на колени, подставляя спину.

– Еще кровит, хотя задело по касательной. Сбрызну и забинтуем. Рубаху рвать?

– Что ж на нее, смотреть?..

Потом Спаун сидел рядом с угольным ящиком и очень неспешно допивал содержимое бутылки. Пойло было странным, но неплохим, бутылка на редкость изящна. Спину жгло, но с повязкой стало гораздо лучше. На сердце, душе, в кишечнике, и вообще везде, полегчало. Сыщик наблюдал, как Укс раздевает мертвеца: боред вытряхивал за бортом штаны покойника.

– Портки тебе велики, я заберу. А куртка тебе пойдет, – на редкость доброжелательно пояснил дарк.

– Это по-честному – согласился Спаун. – Мясо делить будем?

Укс ухмыльнулся:

– Не трясись. Сесть мы в любой момент можем, с голоду и холоду точно не околеем. Управлять «фьеколом» сейчас трудновато – котел остывает, ветряки машины не крутятся. Пока что нас ветром несет. Нужно сесть в неублевом месте, угля заготовить или хотя бы дров нарубить. С них, правда, тяга дурная.

– Ничего-ничего, сядем, углем займемся без спешки. Топор, я вижу, имеется?

– Тут кое-что толковое завалялось, – заверил Укс. – Не самый закудханный корабль нам достался.

– Ну и слава ботам. А с этим как? – сыщик показал бутылкой на сложные устройства.

– А что с этим? – удивился боред. – Придумано изящно, делалось рукастыми мастерами – в Глоре вряд ли такой котел склепать могут. Но, по сути, элементарный механизм. Логос вовсе ослеп, раз раньше никто из людей да такой простоты не додумался.

– Действительно, пустяковина, – кивнул Спаун. – Вот очки у тебя истинно редкостные.

Укс захохотал:

– Так тут еще одни очки добрые хозяева оставили. Нацепи, да глянь вниз. Если обмочишься, боги простят – тут все равно грязища, убираться пора. Эх, нет с нами Грушееда…

…Выглядывал за борт сыщик, намертво вцепившись в сетку и приседая – борт высокий, но ноги как-то сами подгибались. Мерцали близкие звезды, проплывали далеко внизу темные скалы и поляны – корабль явно относило к западу, в сторону Дарковых Пустошей. Впрочем, жуткие пустоши с такой высоты выглядели как-то несерьезно. Похоже, мир сегодня сильно изменился.

Укс проверял узел на ноге мертвеца – покойнику предстояло послужить якорем, хотя технология применения якорного механизма в новой летучей ситуации была не совсем понятна.

– Значит, это «фьекол»? – Спаун осторожно подергал сетку.

– Не знаю, как они его раньше называли, но теперь «фьекол».

– Понятно. А тебя как теперь именовать? Сэр летучий капитан?

Укс пожал плечами и показал на мертвеца:

– Этот назвался кем-то вроде кормчего или вёсельника[7]7
  Пилот – происходит от французского pilole, итальянского pilota, греческого Pēdōtēs, то есть кормчий или рзdоп весло.


[Закрыть]. «Я пилот, меня нельзя резать». Шутник еще тот был. Но словечко хорошее и удобное.

– Подходящее слово. – согласился сыщик. – Сэр пилот, хотел бы вам напомнить, что люди иногда должны на землю опускаться. И желательно не в виде голозадого якоря.

– Непременно, – заверил боред. – Рассветет, выберем место и опустимся. У нас есть чуть-чуть угля, для легкого маневра хватит. Полагаю, ты поможешь с заготовкой топлива. В меру сил, естественно. Не будем забывать о твоей ране. Но задачу мы помним, нужно отыскать разведчиков и сообщить о состоянии дел.

…Спаун смотрел в темноту за бортом. Очки прикрывали глаза, ветер не так чувствовался. Да, несомненно, это тот самый день, когда меняются судьбы. Как-то говорили с Леди Катрин о подобных мгновениях. Быть свидетелем такого дня и не наложить в штаны – большая удача.

Летучий «фьекол», гм. Это же какие перспективы? Нет, не будем забегать вперед….

А Укс, несомненно, счастлив. Кстати, наблюдать такие превращения – удача еще редкостнее. Летучий «фьекол» увидят многие, а вот как у бореда вновь отрастают крылья… Хороший сюжет – Рататоск наверняка извратит его до неузнаваемости, но ухватит самую суть. Да и частью гонорара она всегда делится.

* * *

– Ничего не понимаю! Писано мелко, – окончательно раскритиковала инструкцию Лоуд.

– Да, весьма архаический стиль и слог, – признала Катрин.

Пулеметчики сидели у стола, свеча потрескивала и кидала на иллюстрации печатного наставления замысловатые тени. Вопросов по боевому применению МК-2.2 оставалось еще уйма, но дело не двигалось – требовался опыт практической стрельбы.

– Нет, я все понял, кроме вот этого, – Мин потыкал пальцем в страницу. – Что значит «надлежит пополнить до рекомендуемого объема»? А где тут описан рекомендуемый?

– Во втором томе, – пробурчала Катрин.

На нее посмотрели с испугом. Ночное бдение затягивалось, в каземате было душновато

– пулеметные котлы приходилось постоянно подтапливать. Высокая боеготовность негативно сказывалась на сохранности усопших тел.

– Томлюсь я что-то не по-шмондецки, – печально сообщила оборотниха.

– Угу, я тоже, – подтвердила начальница гарнизона.

– Что делать, осада – нелегкий способ ведения военных действий, – напомнил Мин.

Мужественный коротышка был кругом прав. Всё было готово к бою, насколько к нему, к бою, вообще можно быть готовым. Но битва как-то все откладывалась. Трижды в каземат скреблись посетители. Тем, что лезли изнутри, гарнизон не ответил, на внешнюю лестницу вышла Лоуд в сержантском облике и послала хвостачей к какому-то замысловатому, но интуитивно понятному «чертту». Вода у осажденных имелась, галет и сахара хватало с избытком, но учитывая атмосферу, ужин в горло как-то не лез.

– Должны они сообразить, – прикидывал Мин. – Командования, считай, у них нет, от артиллерии они отрезаны. Нет, должны спохватиться.

– Подзаглотники считают, что командование занято. Разложило, значит, пленную даму на этой твоей артиллерии и допрашивает во все дырки, – Лоуд подпихнула начальницу. – Ты страстные стоны изобразить можешь? Ну, или страстно-помирающие? Еще дня два спокойно просидим.

– Локоть свой острый убери, – проворчала Катрин. – Не будем мы два дня сидеть. У них на рассвете обще-хвостовое построение должно быть. Тогда и начнем. «Ровно в четыре часа», но с объявлением войны. Кстати, здесь где-то часы должны иметься. Никому не попадались?

– Часы? Что, настоящие⁈ – оживился главный пулеметчик.

– Так вон они, – Лоуд показала на песочные часы, входящие в ЗИП-комплект «шарометного» инструментария.

– Те посложнее и из золота, – пояснила Катрин. – Я к тому, что цацка редкостная и красивая, но требующая тщательного ухода. Если найдется, скажите, объясню, как ее заводить и понимать.

– Да я сейчас поищу, – подпрыгнул Мин.

– Сиди, расшебуршишься сейчас, накличешь…

Сидели в тишине: только потрескивала свеча, да тихонько всхлипывал и грыз галеты хвостач – щедрая Лоуд, которой пресное печенье совершенно не понравилось, поставила рядом с пленником целый мешок. За амбразурами тоже было тихо – иногда щебетала какая-то ночная птаха, приглушенно светила Луна. Подобраться к амбразурам неслышно было невозможно – осыпь на склоне, непременно камни загремят. Оставалось ждать.

Катрин думала, что надо бы пойти и допросить красноча. Чулан проверяли – жив пленный, лежит, злобно бакенбарды пушит. Но смысл возиться? Что он скажет, примерно понятно. Сведенья по численности состава и персоналиям все равно перепроверять нужно, а денек предстоит нелегкий. Переживем его – допросим. Специалисты как раз подоспеют.

– А я вот все равно не понимаю, – прошептала неугомонная коки-тэно. – Зачем часы вообще выдуманы? Солнце есть, две Луны, прилив. Петухи… Нет, еще что-то вам этакое нужно. Была в Глоре, там шлюхи в «Померанце» гостей по часам принимают. Виданное ли дело⁈ Логос-созидатель вообще от нас отвернется.

– Логос тоже мужчина. По часам трахаться – ощущенье куда как острее, – пояснила Катрин.

– Вот вы все извращенно шутите, а часы вещь жутко необходимая… – обиделся малокалиберный пулеметчик.

…Мин доказывал, что для правильной смены караула и отсчета периодичности залпов, прибор просто незаменим, оборотень утверждала, что на Луну смотреть дешевле, а залпы вообще не нужны – ножами резаться честнее. Катрин оставила пулеметчиков развлекаться, прошлась по каземату. В углу продолжало похрустывать. Комендантша присела на корточки:

– Всё жрешь? Смотри, заворот кишок не получи. Вода-то есть?

Молодой хвостач закивал, но сжался, пытаясь прижать к себе заветный мешок.

Комендантша подвинула ему ведро с водой:

– Не давись. По нужде понадобится, сигнализируй, у нас вони и так хватает. Хост и прочее – как? Не беспокоит?

Судя по всему, вопроса пленный просто не понял. Надо думать, ничего у него не болело.

Катрин проверила, как связаны у истребителя галет руки и вернулась к амбразурам. Дискуссия пулеметчиков плавно перетекла к оценке пользы-вреда новомодных дальнозорких труб и прочей оптики. Оборотниха была страшным консерватором. Мин, как ярый поклонник передовых достижений военно-технической мысли, не мог смолчать. Этак они и месяц здесь трепаться могут.

Коментданша еще раз осмотрела запасные баллоны к «пневмам» – шесть штук на два ствола, но останавливающее действие легкой пули по-прежнему не совсем ясно. Кукри утешающе оттягивал пояс, на клинок всегда можно положиться. В отличие от чувствительных и капризных человеческих рук – кисти продолжали ныть, да и пальцы смахивали на разваренные сосиски.

На пулеметные стволы легла первая предутренняя серость – мир начинал просыпаться…

Запел горн хвостачей – переливы «Зари» разнеслись над лагерем.

…– Я говорю, ты только подтверждаешь. С самым умным видом. Что неясного? – на всякий случай уточнила Катрин.

– Мы, злодейские дарки, свое место у нужника знаем, – минорно засвидетельствовала оборотень. – Как мешки таскать или мохнатым енотом бегать – так это нас всегда вперед. А как красивую речь перед толпой врагов сказать, так помалкивай, бродяжье племя, без вас обойдутся. Я, между прочим, целому городу правду сказала. С царской башни и очень красноречиво.

– Если какой город решим под нож пустить, лично ты об этом несчастным обывателям торжественно и объявишь. А сейчас разговор технический, малоинтересный, я уж как-нибудь сама.

– Ладно, красуйся. Шапку ихнюю надень для торжественности, – посоветовала Лоуд.

– Ничего, я уж как-нибудь так, по-бабски, а то вообще не узнают, – Катрин поправила волосы и отодвинула засов.

– Ох, ее не узнают, шмондец какое горе! С такими-то статями и вдруг не узнают? Кстати, а зачем ты, Светлоледи, волосы укорачиваешь?

– Уймись, нашла время…

Косые лучи рассветного солнца залили долину Кроличьей. Сверкала вода, строилось на плацу хвостатое воинство, мочился с деревянной галереи одинокий сонный краснач в светлых кальсонах…

Катрин оглянулась на амбразуры – с внешней стороны твердыня не казалась такой уж убедительной, фланкирующий огонь не предусмотрен в принципе, «мертвых» зон многовато, да и вообще… Ну, менять решение поздно…

– Сигналь, канонир.

Засевший у амбразуры Мин использовал наскоро сделанный рупор, да и вообще за ночь поднакопил сил.

– Уррррррууууууууууууыыыыыыыыыууууууууунаххх!

…Долина замерла, в тишине было слышно как внутри каземата что-то со звоном упало – акустические переходы к ультразвуку и обратно были болезненны не только для живых существ.

Лоуд поковырялась в ухе и заметила:

– Вот на что этому подзаглотнику шаромет? И так всех истребит.

Варвар-глушитель, пригнувшись, выглянул в дверь, сунул комендантше рупор:

– Ну как я?

– Неподражаемо, – Катрин кашлянула, подняла ко рту корявый импровизированный рупор и обратилась к контуженой долине:

– Господа оккупанты и примкнувшие к ним! Внимание-внимание! Довожу до вашего сведения, что блокпост занят вооруженными силами Глорского королевства. Часть гарнизона осознала свои заблуждения и перешла на сторону законной власти…

Лоуд-Дэйв встопорщила сержантские усы и помахала над головой трофейным палашом.

…– Во избежание кровопролития, – продолжила надрываться Катрин, – предлагаю добровольно сложить оружие. Вы окружены, сопротивление бесполезно! Сдавшиеся будут накормлены и отправлены к местам постоянного проживания. Господа оккупанты, вам предлагается сэкономить время, энергию и хвосты! Убедительно прошу об этом подумать. Старшим по командам подняться к штабу для уточнения порядка сдачи оружия. Повторяю, сопротивление бесполезно!

Воздух в легких кончился, Катрин, никогда не мнившая себя речистым оратором, опустила рупор.

– Что, еще и кормить всех шмондюков⁈ – не поверила Лоуд.

– Нет, просто фигура речи, обычно употребляющаяся при переговорах.

– Вот сколько раз предлагали мне сдаваться, а про жратву вообще никогда не поминали, – расстроилась оборотень.

О скалу щелкнуло…

– Пригнись!

Парламентерши отступили под прикрытие скальной стены.

– Красночи пуляют от верхних пещер, – сообразила Лоуд. – Вот мерзкое племя! Хоть бы обругали для начала. Нет, не будут они сдаваться. Тупые!

– Наше дело предложить, – сказала охрипшая Катрин. – Вообще-то, раз здесь столько хвостачей, дело пойдет по самому глупому и изнурительному варианту.

Воинственно запел горн, блеснули воздетые к утреннему небу сабли: сотни хвостачей стремительно рассыпались по плацу и побежали к склону.

– Э, шмондец какой-то, – задумчиво пробурчала Лоуд. – Видать, Логос-трудяга сегодня с самого ранья прочухался и успел опохмелиться. Утомимся мы.

Табуны хвостачей растягивались все шире: фланги непременно уйдут из зоны обстрела, но основная масса прямиком под пулеметы и прет. И зачем все это?

Первые хвостатые бойцы уже карабкались по склону, у лестницы возник бурный затор-хвостоворот…

– А ступени не такие плохие, – заметила Лоуд, наблюдая кучу малу у устья лестницы.

– Угу. Пошли запираться.

Гарнизон отступил внутрь и задраил дверь.

– За тылом не забываем присматривать, – напомнила Катрин. – Скоро оттуда полезут. Мин, ты чего не в форме?

– Да тут и так со всех сторон защита, – начал дурить нервничающий коротышка.

Катрин фыркнула, надела собственную шапочку-подшлемник и полузакрытый шлем. Боевые перчатки на опухшие руки по-прежнему не налезали.

Мин совладал с нервами, надел уставную защиту и затянул ремешок на своей каске – до пояса голый, в меховых штанах и легком шлеме-шапеле, смахивающем на тазик, он производил странное впечатление.

– Так, форт-Шоненбург[8]8
  Шоненбург – один из самых известных фортов оборонительной линии Мажино


[Закрыть], все готовы? – для проформы спросила комендантша.

– Я – нет! У меня вообще шлема не имеется, – не замедлила напомнить Лоуд.

– Трофейный нацепи.

– Я готов, но мне что-то не по себе, – признался главный пулеметчик, не отрывая взгляда от амбразуры.

На склоне раздалось первое «сларагерва!» – разрозненный боевой клич все ширился, становился мощней.

– Вполне естественный мандраж, – ободрила Катрин. – Дай-ка предупредительную. Может, отрезвеют…

Мин ухватился за рукояти пулемета – лапы его заметно подрагивали – и нажал гашетку.

– Пум-пум-пум, – кратко изрек МК-2.2

Катрин живо догадалась, что все будет несколько непривычно. Треска и шума оригинальное устройство давало куда меньше, чем станковый «максим», но процесс шел впечатляюще, главным образом из-за шибающих во все стороны струек пара – герметичным затвор паромета назвать было трудно.

– Вообще подзаглотье! – сделала совершено правильный вывод оборотень, отскакивая подальше от механизма и надевая несуразный пробковый шлем.

– Мин, ты как? – с тревогой спросила Катрин.

– Не, на меня не летит и не жжется, – откликнулся откуда-то из клубов пара пулеметчик. – Кэт, они лезут. Может, ты все-таки сама?

– Не дури. Куртку вот надень, все ж дополнительная защита.

Мин, не глядя, сунул руки в рукава мохнатой спецодежды.

– Они у ориентира.

– Ну, мы им предоставили выбор. Боец, по оккупантам огонь!

Как позже сказал Мин: «это была славная битва, но утомительная». Киплинг вообще пользовался популярностью в Долине – рукописную книгу зачитали до дыр, пришлось заказывать переписчикам еще один экземпляр, формирование публичной бесплатной библиотеки – еще та возня… Впрочем, на взгляд Катрин, оборона Шоненбург-Крола особым лиризмом и увлекательностью не отличилась – просто изнуряющая возня в говне и паре…

…Главный пулеметчик косил противника, затем просто прижимал залегших хвостачей к камням. Лоуд, ругаясь и уворачиваясь от коварных выплесков пара, шныряла вокруг установок, отмеряя объем зарядов и засыпая пули-шары в бункеры. Сначала было многовато задержек – заклинившие пули выбивались из раскаленного затвора молотком и специальным деревянным стержнем-кпросечкой'. Позже пулеметы прогрелись и задержек стало меньше. Видимо, убойность установок тоже снизилась на порядок, но в данной ситуации это особого значения не имело: бой велся на дистанции до шестидесяти шагов, практически каждое попадание расплескиваемых пуль выводило противника из строя. Прицельность у МК-2.2 была никакая, но скорострельность выручала…

Сама комендантша осуществляла общее руководство, орала предупреждения, следила за давлением в боевых котлах и осуществляла периодическое прикрытие резервными средствами – «пневмы» били довольно точно, хотя и слабовато. В общем, враг, проскочивший непосредственно к амбразурам ничего предпринять не успевал. В каземат Крол-Шоненбурга регулярно залетали камни, метаемые упорными хвостачами, но существенного урона гарнизону они не наносили.

После первого натиска хвостачи устроили своевременный перерыв.

– Как оно? – спросила Катрин.

– Втянулся, – пробормотал Мин. – Только когда установку меняю, пугаюсь в какую сторону бежать. И лапы чуть жжет.

– Перчатки мои надень.

Пулеметчик надел боевые перчатки – Лоуд невежливо заржала. Мин действительно стал еще страннее: какой-то Кот-в-Рукавицах. Лапищи огромные, лохмы комбинезона слиплись, на роже наклеенная шерсть местами отпарилась и жутковато торчала, а с каски-тарелки капал конденсат.

– Рабочий, боевой вид, – хладнокровно сказал боец, подтягивая «краги».

– Не, я чисто из уважения, – заверила оборотень. – Сечешь как косой, сроду такого не видала. Дай-ка тем, что справа – вон зады лодхачьи отклячили.

– Не надо, – Катрин маялась о установкой баллона «пневма». – Пусть сидят, пока сидится. Встанут, тогда и…

– Лихие вы вояки, но добрые, – Лоуд пожала плечами и принялась насыпать в мерку очередной заряд. – Логос-милостивец на вас глядит и плешь чешет.

– Мы не добрые, мы расчетливые, – уточнил Мин.

Снаружи доносились стоны и крики: раненые отползали, снизу лезло хвостатое подкрепление…

Хвостачи, конечно, поднялись в новую атаку, МК-2.2 занялись делом – пулеметчик метался между установками – невзирая на все усилия, давление в котлах начало падать. Да и запас банок с пулями заметно уменьшился. Катрин предполагала, что дело идет к прорыву сквозь амбразуры: бойницы, к сожалению, были великоваты, видимо, строители лишь подправили естественные расщелины в скале. Впрочем, раньше амбразурного прорыва произошло событие неприятное, но запланированное – противник предпринял штурм двери…

…Тяжкие удары бревном приглушили фырканье и клекот пулемета. Мин оглянулся:

– Работай-работай, только экономнее, – распорядилась Катрин, переходя к фланговому рубежу обороны…

– Слар – Герва! Слар – Герва!..

Дверь содрогалась в такт ударам тарана, осыпался камень у косяков.

– Может, пускай сами и отмыкают? – прошептала Лоуд в паузе пулеметного клекота.

– Нет уж. Нынче новую приличную дверь вставлять нам не по карману. Действуем по плану, – приказала комендантша.

В полутьме облаков пара, треска и хруста Лоуд скользнула к двери, взялась за засов. Напоминать, что нужно впустить гостей в такт удару было бессмысленно – оборотень куда как опытна. Катрин плотнее прижалась тылом к столу и подняла руки с револьверами.

– Звучно будет.

Оборотень-сержант понимающе встопорщила усы и дернула засов – таранная бригада с бревном наперевес влетела в каземат…

…Катрин стреляла выборочно и очень аккуратно: грохот едва ли напугает бывалых хвостачей, следовало их валить наверняка…

Выстрел – выстрел…

…На третьем патроне правофланговый «смит-вессон» дал осечку – оборотень не сплоховала, прыгнула на спину вскочившему с копошащейся груды хвоотачу ударила ножом…

…Выстрел – выстрел…

Левый-правый – Катрин стреляла поочередно – пули прошивали головы воющих врагов…

…Выстрел – выстрел…

Огонь пришлось перенести на дверь: внутрь толпой валили вояки с саблями…

Оставалось еще полтора заряда – «надежный» патрон в левофланговом револьвере сработать не пожелал, Катрин на всякий случай нажала спуск правофлангового – уже осекшийся давеча патрон вдруг решил реабилитироваться – выстрел – долговязый хвостач рухнул…

…Катрин успела отбросить опустевшие револьверы, вскинуть «пневму» – но разрядить успела лишь один ствол. Хвостач схватился за лицо, закрутился на месте, мешая другим, рвущимся через груду тел… Кто-то схватил за оружие, принялся выворачивать из комендантской руки. Катрин заорала от боли, подхватив со стола кукри, располосовала гаду ребра. Надвигались другие – сабля хвостача рубанула Катрин по шлему, другая скользнула по кольчуге… Воительница разрубила наглому фехтовальщику голову, почти поймала клинком горло второго врага – кукри почему-то вылетел из руки. Пришлось бить врага плечом – клацнули зубы хвостача – отлетел со сломанной челюстью. Не на дюймовочку нарвались, мля. Нож Катрин успела выхватить, но бить не решалась – пальцы как чужие, едва чувствуют привычную рукоять… Удар благородного сапога отбросил завывающего врага. Катрин видела, как оборотень норовит срубить башку хвоотачу импортным палашом

– получалось не очень. Звенела сталь, Лоуд оттесняли в угол… Катрин ударила ножом в голую спину – попала рядом с коммуникативным гнездом – глуповато, но тут соображать не успеваешь. Удар вышел неплохим, но рукоять ножа вырвалась из пальцев-сосисок. За падающим ворогом обнаружилась куча тел на полу, щетинившаяся саблями и узнаваемым палашом – атаковавшие перевели оборотня в партер – Лоуд голосила басом, но вполне узнаваемо. На Катрин прыгнул какой-то озверевший хрен – не допрыгнул – башка у него лопнула…

…Комендантша сапогом сломала шею хвоотачу, борющемуся с увертливой сержанто-оборотнихой, другой пытался отскочить и поймал удар под-дых. У двери взмахнул шаблюкой здоровенный ворог – Катрин приготовилась принять удар на шлем, но тут у самого рубаки голова лопнула, словно помидорина – содержимое забрызгало успевшую подняться на четвереньки Лоуд.

– Какого шмондеца⁈ – вознегодовала оборотень.

– Не время! – Катрин принялась ногами распихивать раненых и мертвые тела. Дверной проём опустел – хвостачи откатились, и следовало этим воспользоваться.

Лоуд помогла – дверь захлопнули, подтащили бревно, подперли…

– Могли бы деревце половчее принести, – критиковала Лоуд, держа палаш на манер вил и добивая живучего хвостача.

Наскоро натащили тел, укрепляя баррикаду перед дверью. Руки у Катрин по-прежнему бастовали, приходилось действовать больше локтями и коленями. Из угла сам собой выбрался истребитель галет, тоже волок мертвецов к укреплению.

– Логос-созидатель учит, что нужно не спешить и мозгом думать, – отдуваясь, продолжила критиканствовать оборотень. – Вот что теперь? Тухлые мертвяки сверху очутились. Пополам мне провалиться, вот нет никакой охоты подвиги свершать в таких условиях.

– Можно переложить поаккуратнее, – заметил ковыряющийся у пулемета Мин.

– Нет уж! Пора перерыв на жратву объявлять. А ты, хитрозадый енот, чего там расселся? Благородные леди покойников таскают, а он смотрит, как на ярмарке.

– У меня тут патрубок соскочил, едва от струи успел увернуться, – озабоченно объяснил пулеметчик. – Да и присматривать за диспозицией нужно.

– Вот и присматривал бы! А то швыряется он, – Лоуд сняла свой высокий шлем, принялась щелчками сбивать неприятные украшения. – Шапка почти новая была, теперь вообще не фрух – испоганилась. Чем ты вообще так кидаешься?

– Шариком. Ты там, кстати, его не выковыряешь?

– Я⁈ Да откуда такие наглые космачи берутся⁈ Расшвырялся, а потом ему шарики собирай…

– Могу и не швырять.

– Нет, ты ублевство-то не проявляй. Хочешь пошвыряться – швыряй. На то и война. Но, Логос-свидетель, можно и поаккуратнее, тут и так полный шмондец. И вообще, откуда в пустоголовом хвостаче столько мозгов?

– Ты свои проверь, – посоветовал ядовитый Мин. – Может, растряслись да повылазили, пока тебя по полу пинали?

– Вы передохните, поворкуйте да готовьтесь, – намекнула Катрин, прислушиваясь.

Личный состав напрягся.

– Да, возятся, – согласился Мин, глядя в сторону задне-пещерной двери. – Но что-то нерешительно.

– Там узость, с бревном не развернешься, – пояснила все знающая и все видевшая Лоуд. – Интересно, чего удумают?