Текст книги "Попытка вторжения (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава четвертая
Водные аттракционы

Оборотни удрали! И лоханку свою увели! – моряк сморкнулся красным, стряхнул пальцы за борт и задрал к мачте расквашенный нос.

Аша выругалась. Они с Костей выскочили на шум, но почти ничего не успели увидеть. Разве что услышали смачное «плюх» за кормой и увидели, как огр зашвыривает за борт непонятный башмак. Согнувшаяся Китти пыталась вернуть в ножны на поясе свой нож – лицо у девчонки было красно-белым, и дышала она с явным трудом.

– Ранена⁈ – кинулась к девчонке Аша.

– Нет! – на глазах Китти блестели слезы, но в упорства на мордахе хватало. Вся в мать – та в одиночку способна в два счета всю замковую кухню «на уши» поставить.

– Орудие готово! – закричали от эвфитона. – Можем этим прыгунам лоханку продырявить.

– Еще чего, – вновь возникший у штурвала капитан Ныр затягивал ремень своего шлема. – Плевать на перекидышей. Никуда они без весел денутся. Делом займемся…

Капитан был абсолютно спокоен и готов к бою: в нахлобученном шлеме-каске, в латном жилете из сыромятной кожи с металлическими бляхами, пояс отягощали многочисленные ножны метательных ножей. Мельком, с непонятным удовлетворением глянул на покачивающуюся на волнах лохань беглецов и вперил свой пытливый моряцкий взор в неизвестные лодки…

И все же, Аше казалось, что нужно как-то энергичнее. Преступники вырвались (черт бы с ними, не до маньяков сейчас, но все равно, очевидное разгильдяйство), «Коза» оказалась практически в западне – ветер слаб, вялая циркуляция корабля, видимо, не позволит уйти от лодок. Ныр словно нарочно медлит…

– Ашечка, на море всё куда тягучей, – прошептал Костя. – На земле мы бы уже давно резались, а здесь время, расчет и прочая физика.

– Продвинутый ты стал, – с горечью констатировала Аша. – А то я не знаю, что «физика». Только этих бандитов вон сколько. Зацепятся за борта, полезут…

Между тем, к штурвалу встал сам капитан. План действий стал понятен: «Коза» должна проскочить у самых скал и успеть развернуться к выходу из бухты, где и добавить парусов. Лодки могут не успеть. Но это чертовски рискованный план…

Шуршала волна под бушпритом, в напряжении замерли моряки на вантах. Изредка перекликались наблюдательница-Го, капитан и занявший место на баке Морверн. Пара канониров держала на прицеле ближайшую лодку – Мин, вставший «вторым номером» до пустопорожней болтовни не опускался и размышлял сугубо о боевом успехе. До мыслей наблюдательницы дотягиваться далековато – до Аши доходило лишь напряжение и смутное ощущение восторга – как здорово быть выше всех и всё-всё видеть. Огр на корме был зол: ему было больно и досадно – пусть боли он ждал, но вышло уж вовсе оскорбительно. Оторвать морской оборотнихе голову… Ладно, если не ей, то зарубить десяток-другой людишек…

В шелест и скрип снастей, плеск волн и деловитую перекличку старшего командного состава «Козы» все четче вплетался иной шум – боевой клич с неизвестных лодок.

– Сларагерва! Сларагерва! – хрипло и слаженно скандировали гребцы.

Их уже было отчетливо видно: загорелые, по пояс обнаженные, с одинаково разрисованными лысыми головами. Свободные от весел бойцы в такт боевому кличу взмахивали оружием – тоже единообразными, изогнутыми мечами. Или саблями? Аша слабо разбиралась в терминологии холодного оружия, а на практике сталкиваться с этакими клинками, слава богам, не выпадало.

…Гадостное ощущение. Враг казался слишком одинаковым, словно наклонировали этих дураков загорелых. И клич их какие-то смутно-неприятные ассоциации навевал…

Медлительная «Коза», наконец, развернулась, каким-то чудом не задев темных прибрежных камней, щедро омываемых белой пеной. Вплотную промелькнули утесы берега, щедро окропленные пятнами чаячьего помета…

…От ближайших лодок «Козу» отделяло метров тридцать. Капитан Ныр передал штурвал рулевому, шагнул ближе к корме и довольно зычно вопросил:

– Эй, на лодках! Из чьих будете? Флаг обозначьте, гильдию назовите иль что у вас там имеется. Оглохли? Что за фигня?

Услышав «фигню», лодочники яростно взвыли:

– Сларагерва! Кодэ, додэ!

– Сами вы это додэ! – возмутился капитан. – Последний раз спрашиваю: вы дружественны Глорскому союзу или как?

– Сларагерва!

– Дикари, значит, – сделал юридически обоснованный вывод капитан. – А раз с мечами, значит, пиратские дикари. Ну и фиг с вами. Орудие!

…Щелчок толстой плетеной тетивы и стальных «плеч» эвфитона донеслись позже – сначала разлетелись щепы от носа ближайшей лодки, мелькнули ноги пронзенного и сбитого в воду пиратского дикаря – удар стрелы-карро был точен. Лишившаяся носа лодка мгновенно зарылась в волну, донесся злобный вой гребцов…

– Нах! – прокомментировал Мин под постукивание шестерен спешно взводимого механизма эвфитона.

Аша знала, что в своей основной ипостаси Минимум очень домовитый и стеснительный дарк, но его воинственно-хогментская половина сознания тщательно отфильтровывала и сохранила гигантский арсенал брани – исключительно для военных нужд. Еще простительно, что применяет только по делу.

…Эвфитон стучал как заведенный, самокритичное «фигово!» и победное «нах!» урожденного артиллериста звучали с одинаковой периодичностью: еще две лодки нападавших крепко пострадали и вышли из гонки преследования. С борта «Козы» били и двое арбалетчиков-моряков: и повар Эри, и коренастый моряк из ветеранов, даром болты не тратили. Но нападавшие оказались упорны, «сларагерва» звучала уже чуть-ли не под бортом, в лодках готовили «кошки» для абордажа. Все-таки экие там мерзкие хари…

…Смотреть в лицо людям, которых придется убивать, Аше никогда не нравилось. Лучше оружие еще раз проверить: пара своих привычных дротиков (хорошо, что в отпуск взяли, все-таки жизненный опыт сказывается), полдюжины корабельных дротиков – к этим привычка нужна. Надежный на все сто поясной нож, и приличный кинжал – подарок. Леди тогда насчет «хобичачьего меча» пошутила, все-таки тяжел у нее взгляд – вечно сглазит и напророчит. Аша расстегнула предохранительный хомутик, проверила, не слишком ли туго сидит в ножнах обоюдоострый клинок. Нужно было чаще тренироваться…

– Скорее всего, не дойдет до рубки, – прошептал муж. – Проскочим.

Даша пожала плечами, отягощенными кожаной толстой безрукавкой. «Проскочим или не проскочим», а до кают эти загорелые бандюки определенно не прорвутся. Но обнадеживаться нечего: «Коза» ход почти потеряла, три лодки идут вплотную и из орудия их уже не достать. Остальные лоханки разбойников, правда, поотстали…

…Шхуна медлительно скользила к столь желанному выходу на простор, лодки ее настигали, но почему-то не могли настичь. Аша, наконец, сообразила, оглянулась на штурвал, где место за ним опять занял вахтенный рулевой. Капитан Ныр стоял за его плечом, посматривал то на паруса, то на лодки, и снова сверялся с порядком разлохмаченной тетрадью в кожаном переплете. Хмурил белесые брови, шевелил губами, встряхивал в руке небольшую баночку, здорово смахивающую на солонку. Кливер ловил порыв свежего ветра, шхуна, словно спохватившись, почти незаметно прибавляла хода, отрываясь от преследователей буквально на метр-два. Больше, по-видимому, было и не нужно. Брошенная с лодки «кошка» зацепить борт шхуны не смогла, отскочила, булькнула в воду. Преследователи выли уж вовсе что-то невразумительное…

– Да не пялься ты так, – прошипел любимый муж. – Нужна нам та магия всепогодная?

– Так, а куда я смотреть должна? – возмутилась Аша. – Играем в кошки-мышки, а я еще и отворачивайся⁈

– Наше дело пассажирское, и мы… – Костя не договорил – в «вороньем гнезде» предостерегающе взвыла всевидящая наблюдательница…

…Наперерез «Козе» выдвигалась целая флотилия. Вернее, караван…

Аша онемела: суденышко, волокшее на буксире четыре лодки, набитые загорелыми «сларагервами», выглядело настоящим катером. Судя по валящему из высокой трубы дыму и гребному колесу за кормой – катер был паровым. Плавучий пришелец из иных времен размерами не слишком впечатлял – метров десять длиной, зато пузатый и напичканный разными механизмами: над рубкой торчало нечто непонятное, тускло сияющее медью, латунью и иными металлами…

– Та-ак, вот он, вонючка, – с удовлетворением отметил капитан Ныр, разглядывая нового противника в «дальнозоркую», как здесь было принято называть, оптическую трубу…

Скользила к открытому морю «Коза», надрывались преследующие ее гребцы, разворачивался навстречу шхуне чадящий катер – выволоченные к выходу из бухты лодки, отдали буксирные канаты и подрабатывали веслами, образуя вместе с «паровиком» преграждающую цепь…

Было ясно, что «Коза» достаточно велика, чтобы опрокинуть любую лодку и прорваться в море. Но так же, стало абсолютно понятно, что рукопашной не избежать: зацепить «кошками» и попытаться полезть на абордаж экипажи сларагервов успеют…

* * *

– Это что, кузня самоплавная? – гадала Лоуд, разглядывая столь внезапно появившуюся бурно дымящую лохань.

– Скорее, механизм на печной тяге, – заметил хозяин, с не меньшим интересом разглядывающий неведомое устройство.

Зрелище обещало быть интересным: «Коза» удирала прямо на новых врагов и уклониться уже не могла. Сейчас схватятся…

– Вы бы по другому борту смотрели, – посоветовал Укс. – Сдается мне, Логос-Созидатель нам редкостно образованных шмондецов послал – они только одно слово и знают. И мордосы приветливые…

Беспомощную салми потихоньку сносило на середину бухты и к барке беглецов уже отвернула пара лодок, гребцы в них привставали, разглядывая добычу, и, с новым воодушевлением твердя свое «сларагерва», наваливались на весла. Были видны лица: частью бритые, частью украшенные чудными, уныло висячими усами. Раззявались в ожесточении щербатые рты, из которых беспрестанно рвалась все та же невнятная молитва. Устроившийся на носу крепкий моряк, видимо, десятник, грозил барке тонким изогнутым мечом, всматривался, грозно раздувая ноздри. Наконец, рассмотрел Лоуд-Деву-Скромную-Светловолосую. Радостно выпучил глаза:

– Шлындра! – кончик меча указывал на деву-беглянку.

– Сларагерва! Шлындры! Шлындры! – в восторге отозвались гребцы обоих лодок.

– Еще одно слово знают, – вполголоса заметил Укс. – Запиши, Пустоголовая, а то новый титул забудешь.

– А это точно мне? – засомневалась Лоуд. – Зачем тогда мечом тыкать? Я же, вроде, стройняшка-милашка. Или там сплошняком ющецы-мужелюбы? Нет, ты поясни, хозяин, ты в таких материях разбираешься.

– Шути-шути. Их там человек восемнадцать. Кому-то покряхтеть придется.

– Напугал. Такая приятная дева непременно самым старшим припёркам достанется. Потом, конечно, и жребий, да по кругу запросто запустят, – оборотниха поморщилась. – В общем, к тому времени ты, хозяин, будь любезен, выкрутись. Что-то не нравятся мне это лодхатое племя, незнакомое.

– Ну, ты всегда к новшествам тяготеешь. Только сейчас мордос сделай понапуганнее. Гру, что ты на этих обезьян вылупился? Пугайся, руки покажи пустые. Не посмотрят, что сопляк, сгоряча порежут.

Лодки с двух сторон обогнули салми, в борта впились грубые крюки багров, мгновенно накатилась волна вони и многоголосого «сларагерва». С двух сторон в салми прыгали и лезли чужаки, воинственно блистали изогнутые клинки, хозяину с ходу дали в ухо, отшвырнули к корме, Гру уворачивался от пинков и оплеух, но все равно отлетел туда же. Пришельцы были подвижны, энергичны, обнаженные торсы их тускло блестели, натертые каким-то жиром…

– Руки береги, – буркнул Укс, сворачиваясь в комок у задней «банки». Гру последовал совету, поджал конечности, вокруг толклись бесчисленные босые ноги, мелькали широченные словно юбки, штаны «сларагервов» – в дырах и прорехах мелькало голое тело, складки разноцветной ткани бурно развевались. Ошалевшему Гру показалось, что он видит возбужденно напружиненный длинный хвост. Мальчик в ужасе сморгнул – нет, действительно хвост – и у другого гребца вырвался в прореху, задрался – довольно длинный, скорее не крысиный, а шерстистый-обезьяний. Гребец-хвостач прекратил размахивать мечом, зажал клинок зубами, и, продолжая мычать «сларагерва», нетерпеливо заправлял-запихивал в штаны непослушный хвостовой отросток – тот не поддавался, взволнованно задираясь и подергиваясь.

Дарки! Догадка многое объясняла: и противный, чем-то смутно знакомый вонизм, и рисунки на головах, оказавшиеся не рисунками, а длинными, тщательно приглаженными к лысым черепам, клоками волос – видимо, росли на дарках гребни как у попугаев, только зачесывались, чтобы издали не увидать…

Переполненная салми раскачивалась, с носа лодки слышалось нетерпеливое «шлындрумай!» и панический визг Лоуд-Девы – там барахталась куча тел, мелькали спины и голые ягодицы, задранные хвосты, трещала ткань ветхих штанов. Остальные захватчики хохотали, потрясали оружием, выли «сларагерву!», потом начали вопить вовсе уж неразборчивое и подпрыгивать в такт. Волны опасно захлюпали едва не вровень с бортами лодки…

Потопят. Гру взглянул на хозяина – бывший десятник пожал плечами: выплывем. Да и Пустоголовая ко дну не пойдет – на нее сколько самцов не навешай, ющец такую пожившую утопишь.

Донесся голосок Девы-Скромной-Светловолосой погребенной под пылкими загорелыми телами: кажется, дева хихикала. Ну, задавить ее точно не задавят, но этакие смешки не по данной роли. Нет, точно хихикает и повизгивает точно от щекотки.

Нежный девичий смех подстегнул хвостатых – полезли на нос еще одним слоем – барка едва не зачерпнула широким носом. Тем, кому места не хватило, алчно заозирались, вздымая хвосты и мечи. Рослый «сларагерв» уставился на Гру:

– Шлындр?

– Ты, крабье вымя, глаза разуй! – в ужасе заорал мальчик. – Где тут шлындры? Вовсе ослеп, обезьяний позаглотник⁈

Трое хвостатых в замешательстве уставились на пленников. Тощий Гру в одном башмаке и Укс со своим негладко сросшимся носом конкурировать в привлекательности с Девой-Скромной-Светловолосой никак не могли.

– Щлындры? – хвостач с бородавкой у носа морщился в сомнении.

На сладкое слово обернулось еще несколько загорелых дарков:

– Де шлындры?

Похоже, Уксу тоже стало не по себе: пялились хвостачи как-то тупо, словно мальки черноперки – глаза лупают, а смысла в них никакого.

На носу возмущалась погребенная под пылкими телами Лоуд:

– Отвались, ублёвок слабомясый! Да откуда вас столько медузьих героев нанесло⁈ Тьфу, червяки мелководные! С чем лезешь, миног тупой⁈ Ой, отдавишь, ухо-то тут причем⁈ Эй, хозяин, ты думай быстрей. Закудхают меня эти беспамятные. Они сами не помнят, зачем им шлындры…

– Шлындры! – хором застонали хвостатые. Рослый сларагерв, закатил глаза, бросил свой меч, сдернул необъятные штаны и слепо полез на Гру. Оценить, коим способом хвостач столь сомнительную «шлындру» собирается поиметь, Гру не успел – хозяин решил, что Логос-созидатель вдоволь повеселился.

… Хозяин легко качнулся навстречу к загорелому: олово – металл мягкий, но если три зуба вилки уязвимое место найдут… Коротко чмокнуло – горло повыше кадыка у хвостача оказалось по-человечьи мягким. Укс резко повернул в горле оружие, оставил торчать:

– Прими!

…Здоровенный сларагерв наваливался на Гру, – мальчик согнул колено, принимая большую часть полумертвого груза. Рука ощупью ухватила литую рукоятку вилки…

…Укса рядом уже не было – ужом проскользнул между ног ничего не понявших хвостатых, подхватил меч убитого… Если уловит хозяин мгновение, чтоб у третьей «банки» нагнуться…

…Сваливая с себя не до конца мертвую тяжесть славагерва, мальчик успел глянуть в выпученные глаза. Вырвал из раны вилку – в лицо брызнуло ярким-теплым… Зная, что терять нечего, Гру заорал:

– Хвостачей к шмондам!

– Самое время! – откликнулась невидимая Лоуд. – Засопливили уж всю…

Гру взвыл на манер замурованной коки-тэно, сплевывая чужую кровь, угрожающе замахал вилкой:

– Бей хвостов! Вивалаквэ!

Сларагервы грозно зарычали, сдвинулись, вздымая сабли. У того, что успел спустить свои штаны-мешки, шерсть на хвосте клочковато вздыбилась. Укс, проскользнул между колен загорелых воинов, на миг замер, запустив руку под «банку»…

– Вы на кого хвосты задрали⁈ – ярился Гру. – Припёрки завонявшиеся!

Неизвестно, насколько понимали человеческую речь дарки-хвостачи, но тон мальчишки им явно не понравился. От первого взмаха меча Гру увернулся, сделал вид что собирается метнуть вилку в мордос воину с длинным жиденьким гребешком волос, свесившимся аж на мясистый нос – нет, единственное оружие было жалко и мальчик кувырнулся в воду – меч едва не располосовал бок…

…Когда Гру вынырнул, дело на салми шло повеселее: хозяин смог встать и отвоевать себе место. Валились сраженные хвостачи, сверкал наконечник безжалостного копьеца-тичона, Укс хладнокровно изгибался на месте, уходя от взмахов мечей и колол врага. На носу барки Лоуд грызлась и царапалась с хвостатыми сластолюбцами. Большинство сларагервов, отвоевавших право первоочередности на Деву-Скромную-Светловолосую, заранее побросали мечи и поспускали штаны – теперь это им здорово мешало. Прельстительная Дева превратилась в нечто нечеловечье, поросшее бурой гладкой шерстью, мигом отрастившее клыки и когти – вырваться из этих объятий не получалось. Конечно, использовать все преимущества вооружения неизвестного зверя-дарка Лоуд не могла – не по силам. Но и таящаяся под жуткой иллюзией коки-тэно многое умела. Рвалась смуглая кожа, отрывались уши, обнажались из-под оборванного мяса кости ключиц и скул… Орали хвостатые, временами сквозь вопли прорывалось хищное урчание Лоуд…

…Гру ухватился за борт, привычным движением забросил тело в лодку. Валялись исколотые тела, стонали и корчились раненые, между «банок» плескалась порозовевшая вода, на носу оборотниха уползала вглубь порванных и не-до-рваных тел, укрываясь от опасных взмахов клинков. Укса не было: боред перескочил на соседнюю лодку-стручок, хвостачи под командой своего старшего попрыгали следом…

Гру подхватил чужой меч – довольно длинный, но легкий, со странной «клювастой» рукоятью. С размаху рубанул сларагерва, что пытался достать своим клинком поджатую в мешанине тел буроватую ногу-лапу Лоуд. От удара по голове череп врага не лопнул – хвостач лишь заорал и, хватаясь за стесанное ухо, обернулся к мальчишке. Гру, дивясь никчемности меча, попробовал рубануть еще раз – хвостач парировал, изогнутые клинки со звоном скрестились. Гру отпрыгнул за «банку», сообразил, что меч заметно погнулся. Ну, определенно без ублёвка-насмешника Логоса здесь дело не обошлось. От носа надвигался второй хвостач – с распоротой до кости щекой, отодранным гребнем, зато аж с двумя мечами. Уворачиваться от двоих в переставшей быть знакомой салми было сложно – мешали мертвые и раненые гости – один из недобитков уже пытался ухватить мальчишку за штаны. Видимо, опять придется за борт прыгать. Гру вскочил на «банку», завопил, пугая врагов мечом, но хвостачи подступали, не стесняясь шагать по своим мертвякам. Из груды тел на носу выбралась Лоуд, в движении меняя облик, уже сисястой красавицей-брюнеткой обняла со спины одного из хвостачей. Томно подмигнула Гру – ногти обеих рук – острые, крашеные кармином, рванули горло врага, обнажая дергающуюся трубку трахеи…

…Тут Гру сшибло чьим-то ударом в воду – успел увидеть хозяина – тот перелетел через салми уже на другой «стручок» – следом ломились разъяренные хвостачи, их было уже поменьше, но все равно шмондец еще сколько…

…Погружаясь в зеленоватую полутьму, мальчик осознал, что ему отрубили ногу – левую голень жгло невыносимо. Гру из последних сил удержался от крика и норовящей хлынуть в легкие морской солености, глянул в воду – нет, мутного облака крови и дергающегося обрубка не видно. На месте нога, но что ж больно так⁈

…Вынырнул, кривобоко поплыл к лодкам: салми, сцепившаяся с парой «стручков», дрейфовала к середине бухты. Вокруг плавали весла, щепки, рыболовный мешок, под зеленцой волн неспешно уходил в глубину мертвый сларагерв: колыхались складки штанов-парусов, тянулась темная струя из пронзенного бока – исправно работал своим тичоном хозяин…

…На этот раз Гру забирался в родную барку с большим трудом – левую ногу впору и вправду отрубать – стоит шевельнуть, такая боль пронзает, что хоть борт грызи…

…В салми было спокойно: Лоуд-Своя-Тетка сидела на спине хвостача и додушивала врага веревкой от якоря.

– Жив, ословод? Не зевай, сейчас опять сюда перескочат. Упорны шмондохвосты, этого не отнять.

Гру с трудом сполз через борт на грудь мертвяка – от того и от дохлого жутко воняло…

…На соседнем «стручке» четверо сларагервов пытались зажать Укса. Бывший десятник отчего-то не спешил вновь перескакивать на барку – оборонялся возле мачты. Сверкал наконечник жуткого дротика, враги подступать опасались, момент выжидали. Внезапно Укс сам скользнул к ним, сделав два танцующих шага по узенькому борту лодки, оказался на корме, прямо на телах, мертвых и сильно пораненных, забалансировал… и неловко выронил тичон за борт… Взревев, хвостачи бросились на безоружного врага. Бывший баред на миг замер в нерешительности, потом взмыл в воздух, словно у него вновь отросли крылья, и повис на ванте, качнулся живым грузом… Легковесный и неустойчивый «стручок» с носом, перегруженным мертвыми и атаковавшими бореда живыми хвостачами, черпанул воды и стремительно начал опрокидываться на бок…

– Ловко, – одобрила Лоуд, спихивающая за борт раненого сларагерва – тот тщетно упирался окровавленными руками. – Сейчас купаные к нам полезут. Ты здесь, я в ту сморкашку…

Оборотень перепрыгнула на уцелевший «стручок»…

Гру дотянулся до меча – оказался такой же клинок, как утопленный, только погнутый в другую сторону и на деревяшках рукояти какая-то руна выжжена.

– Не зевай! – вдохновила хозяйка и двинула веслом по голове пытавшегося приблизиться к лодке хвостача – пловец ушел под воду, вынырнул, пробулькал свою «сларагерва»…

– Не тонут, – озабоченно признала Лоуд. – Вон еще один плещется. Цепучие, закудхаемся добивать.

– Другие лодки наплывут, – пробормотал Гру, пытаясь удобнее устроить перебитую ногу – полено-поленом, а болит, хоть ори.

– Справимся, – заверила оборотниха, вновь примериваясь веслом. – Хозяин не шибко утомился, да и эта «Коза» ющецовая на себя часть хвостачей возьмет.

За борт салми ухватились руки – в одной был зажат все тот же хвостачий меч – невидимый купальщик пытался забраться в барку. Гру присмотрелся: нет, точно не боред, – у хозяина пальцы тонкие, даром что сплошь шрамы и мозоли. Показалась макушка чужака, понятно, бритая с мокрым хвостом-гребнем. Гру попытался сесть, взмахнул мечом: помнил, что черепа у хвостачей крепкие, потому целил по рукам. Клинок опустился – сларагерв ахнул, но удержался. Гру выругался, рубанул повторно изо всех сил – от одной из ладоней врага отвалился и повис на коже палец – хвостач с воплем отдернул расплющенные лапы, исчез за боротом.

– Это не меч, а железка подзаглотная, – сдерживая стон, сообщил мальчик.

– Словно неточенные игрушки похватали, – согласилась Лоуд, выдирая из рук пловца собственное оружие – назойливый враг пытался ухватиться за весло. – Да ты будешь тонуть или как⁈

Гру озирался, поджидая врага: словно нарочно полезли с двух сторон. Хвостач с отбитыми пальцами, уцепился за борт локтями и пытался взобраться в салми, поближе к носу взбирался враг попроворнее. Гру пополз к опасному – перебираться было сложно: мешала нога и тела – кто-то еще хрипел-дышал, из чьего-то пронзенного живота лезла густая, смешенная с дерьмом, кровь. Хвостач успел перевалиться в барку, вставал на четвереньки – мальчишка рубанул врага по шее, – тот лишь качнул головой, стукнулся лицом о борт, гневно зафыркал. Ударить второй раз не получилось – мокрая ладонь сларагерва перехватила ладонь Гру у рукояти, принялась выкручивать… Впрочем, мальчик на шмондячье оружие не надеялся – левая рука скользнула под мокрую рубаху в потайной карман… Хвостач наваливался, выдирая меч, и удар секретной вилкой оказался для него внезапен. Точно в глаз шмондюку Гру не попал, больше переносицу зацепил, но и одного точного зуба было достаточно. Сроду в лицо Гру никто так громко не орал…

…Крик оборвался – из спины хвостача беззвучно вышел наконечник тичона: в барке стоял хозяин, с него ручьями текла вода.

– Там еще один, – напомнил Гру, ловя рукоять вырвавшейся вилки – в конвульсиях сларагерв дергался весьма непредсказуемо.

– Тот к рыбам ушел, – буркнул Укс, отирая наконечник дротика. – Надо бы этого живым оставить, да кому он нужен без глаза. Эй, Пустоголовая, у тебя живые припёрки еще есть?

– Да как сказать, хозяин, – Лоуд стояла на коленях, двумя руками удерживая под водой голову хвостача, тот тщетно пытался освободиться, скреб о просмоленному борту слабеющими пальцами.

– Оставь его. Поговорим, расспросим, откуда они такие. Любопытно.

– Э, хозяин, вовремя не мог сказать? Этого о чем теперь спрашивать? Вон: одно «буль, да буль»… – оборотниха отпустила жертву, но выныривать хвостач не спешил, руки неспешно ушли под воду, отошедшая волна на миг явила лицо с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Заколебался гребешок на черепе, ушел мертвяк ко дну…

– Там за перевернутым «стручком» еще один плескался, – подсказал Гру.

– Выловим, – решил хозяин. – Пустоголовая, давай сюда весла…

– Опять заботы, дыхнуть некогда престарелой женщине, – заворчала Лоуд. – Слышь, хозяин, а как с копьецом-то вышло? Гляжу – уронил. Э, думаю, обныряемся теперь, тут же глубоко.

– Там кольцо для веревки в носу лодченки – как раз для древка тичона, – усмехнулся Укс. – Нужно же было руки освободить. Потом забрал. Ты весла несешь или нет?