Текст книги "Выпавшие из времени"

Автор книги: Юрий Козловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Как изменчива судьба! – подумал генерал, когда открылась дверь, и на пороге появился человек в белом халате со шприцем в руке. Он даже улыбнулся, вызвав этим у «доктора» явное недоумение. А после укола улыбка уже не сходила с его лица. К появившемуся вскоре человеку с лицом Шона Коннори Романов почувствовал такое доверие, что даже предложил ему, показав на большое, в полстены, зеркало:

– Зачем там прятаться? Пусть ваш товарищ приходит сюда, нам ведь скрывать нечего, правда? А здесь будет лучше слышно.

Какая то, забившаяся в самый дальний уголок, частица сознания еле слышно подсказывала генералу, что это действует "эпсилон шестнадцать", и нужно молчать, молчать, молчать... Но этот голос постепенно затих и сознанием полностью овладело чувство бесконечной преданности сидящему перед ним удивительному человеку...

Романова увели почти через три часа. В комнату, где проходил допрос, вошел Ковригин и, устало опустившись на стул, спросил у Архангельского:

– И как тебе все это?

Игнат Корнеевич, хорошо зная шефа, видел, что вопрос задан для проформы и поэтому промолчал, давая тому высказаться.

– Вот что я тебе скажу, – продолжал Ковригин, даже не заметив, что помощник проигнорировал его вопрос. – Люди, с которыми контактирует генерал, опаснее всех тех, с кем нам приходилось сталкиваться до сих пор.

Мангуст надолго замолчал, вспоминая что-то. Архангельский не решался прерывать его размышления. Наконец тот встрепенулся и заговорил снова:

– Помнишь, я рассказывал тебе, что перед войной почувствовал чье-то влияние на происходящие в стране события? Тогда я отлавливал мутантов по одному, а кто-то уничтожал их планомерно, как класс, используя для этого государственную машину. Сколько пролилось при этом крови, тебе не надо рассказывать. Мне так и не удалось узнать, кто эти люди, но что-то подсказывает мне, что они никуда не исчезли с того времени. Думаю, именно к ним принадлежат знакомцы Романова, именно они приложили руку к странной амнезии членов правительства. Или ты знаешь других людей, способных на такое?

Неожиданно зазвенел телефон. Мангуст поднял трубку. Через несколько секунд его глаза загорелись бешенством, и он звенящим от гнева голосом проговорил:

– Так какого черта ты звонишь мне, недоумок? Срочно зови доктора!

Швырнул трубку на аппарат и сказал:

– Романову стало плохо, потерял сознание...

9

Об исчезновении Романова Захар Вансович узнал в тот же день, а назавтра тело генерала было обнаружено случайными любителями природы в лесополосе неподалеку от его загородного дома. Вскрытие не обнаружило никаких следов насильственной смерти, пожилой генерал скончался от обширного инсульта. Но совершенно непонятно было, каким образом Романов умудрился покинуть свой кабинет никем не замеченный, и что занесло его в лесополосу. Для возбуждения уголовного дела не было оснований, но директор ФСБ назначил служебное расследование, которое впрочем, судя по первым результатам, обещало неминуемо перейти в разряд висяков.

Захар был категорически не согласен с таким исходом дела и провел собственное дознание. Теперь, после гибели генерала, у него не было прежнего доступа в его службу, поэтому пришлось прибегнуть к кое-каким ухищрениям, чтобы во всех подробностях узнать о последних днях его жизни. Результаты расследования заставили его серьезно призадумался. Оказалось, что чуть ли не под самым носом у него произошли странные события, про которые он узнал с непозволительным опозданием. По отпечаткам сознания, снятым со свидетелей, Захар определил двоих неизвестных, принимавших непосредственное участие в похищениях. Одним из них оказался вовсе не неизвестный, а уже знакомый Захару бывший майор милиции Обрубков. Второго он никогда не встречал, но сразу определил в нем мутанта, причем довольно сильного.

Такой союз насторожил Захара. Вспомнив, что в свое время рекомендовал Романову взять майора в свой штат, он пожалел, что не настоял тогда на своем. Теперь же кто-то перехватил Обрубкова и использует его в своих непонятных целях. Но кто? У Захара не было ни одной версии, и это сильно раздражало его. Больше всего беспокоила мысль, что мутант-одиночка вряд ли решился бы вступать в открытое противостояние с такой серьезной государственной структурой, как служба генерала Романова. А если это так, то значит, что за его спиной стоит не менее серьезная сила.

Захар немедленно собрал своих людей и предъявил им для опознания ментальный портрет "Джеймса Бонда". Ахмет Салимзянов, возглавлявший в послевоенные годы немногочисленную группу ленинградских отшельников, вспомнил, что в городе орудовала парочка странных мутантов, железной метлой сметающая черных колдунов, ведьм и прочую нечисть. Один из "народных мстителей" вроде бы начал заниматься этим делом еще до революции, служа в полиции, но Ахмет ни разу не встречался с ним и в лицо не знал. Зато его молодого помощника ему приходилось видеть, и он сразу узнал его в "Бонде".

Эти мутанты делали, в общем-то, полезное дело, не затрагивая интересов клана, и Салимзянов, убедившись, что они действуют на свой страх и риск и за ними никто не стоит, не стал тогда вмешиваться в их деятельность. В середине шестидесятых следы обоих затерялись. И вот теперь один из них вновь всплыл на поверхность.

По рисованному портрету узнал этого человека и сосед Захара цыган Тарас, встретивший "Бонда" в поселке. Вспомнив про слежку, обнаруженную им на шоссе, Захар почувствовал легкий холодок в груди. Да, тогда он оторвался от наблюдения, но даже не попытался выяснить личность филера. Это говорило о недопустимой, непростительной расслабленности.

Связав последние события с тем, что стало известно о премьере, Захар рассудил, что в таком положении разумнее всего быть готовым к наихудшему варианту, и связался с Жуковским.

Они сидели за столиком кафе, отгородившись от остальных посетителей «завесой незаметности». Перед Захаром стоял наполовину пустой стакан минеральной воды, а Жуковский вертел в руках чашку с давно остывшим кофе.

– Боюсь, – говорил Захар глухим голосом, – что случилось то, чего я опасался всегда. Если мои подозрения обоснованы и эти мутанты, охотники за головами, сумели войти в доверие к властям и объединиться с ними, то нас не ждет ничего хорошего.

– Но почему? – спросил Сергей Жуковский. – Они чистят собственные ряды от выродков, а о нашем существовании попросту не знают. Что они могут нам сделать?

– После того, как у них побывал Романов, они кое-что знают и о нас, – сказал Захар. Во всяком случае, все, что знал сам генерал. Немного, но достаточно для того, чтобы испугаться. Непонятное всегда пугает, а страх вызывает ненависть. В среде мутантов бытует легенда о загадочных людях, живущих тысячу лет. Но их происхождение они объясняют совершенно ошибочно, считая их выходцами из собственной среды, которым удалось добиться такого долголетия с помощью тайных знаний. А знания эти они скрывают от остальных, якобы из зловредного нежелания плодить конкурентов. Вот и представь себе, какие чувства мы должны возбуждать в них!

– Пусть они еще найдут нас! – попытался успокоить Захара Сергей.

– Сидорин смог, – парировал Захар, – могут суметь и эти. Только Сидорин, хоть и опирался на свои миллиарды, но был волком-одиночкой, а эти, похоже, вступили в союз с государством. Если государство, следуя подсказкам мутантов, навалиться на нас всей мощью, оно нас раздавит.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – усомнился Жуковский. Не так-то просто будет справиться с нами.

– Хотел бы я разделять твой оптимизм, – горько усмехнулся Захар, – но прецеденты уже были.

– Не понял? – удивился Сергей.

– А об этом не любит вспоминать никто, – пояснил Захар. – Ни в ордене, ни у нас, в клане. Тогда мой братец Иван обратил внимание, что в органах власти и в верхушке НКВД оказалось слишком уж много мутантов, и решил навести порядок. Ему удалось проникнуть в самые верха и войти там в доверие. Но то, что началось потом, не укладывалось в рамки никакой логики. Началась такая кровавая вакханалия, которую можно объяснить только извращенным сознанием ее организаторов. Вместе с двумя-тремя десятками мутантов в мясорубку попали сотни тысяч неповинных людей. Не избежали этой участи и некоторые из наших. Били по площадям, и их гибель была случайностью, но что будет, если начнется целенаправленная охота?

– У тебя есть какие-то предложения? – спросил Жуковский.

– В первую очередь, нужно найти этих мутантов, проследить за ними и выяснить, действительно ли они связаны с государством. Если окажется, что это так, нам придется рассредоточиться и лечь на дно.

– В каком смысле? – не понял Сергей.

– В самом прямом. Взять, к примеру, ваш медицинский фонд. Там ежедневно бывает до половины состава ордена. Романов знал про эту базу, теперь знают и мутанты. Достаточно нескольких неподдающихся, таких, как Обрубков, которые смогут беспрепятственно войти туда – и все, орден парализован.

– Что могут сделать несколько человек, пусть даже неуязвимых, с сотней миссионеров? – недоверчиво спросил Жуковский.

– Много чего! – заверил Захар. – Хотя бы пустят усыпляющий газ, и собирай тепленьких... хорошо еще, если только усыпляющий. Испуганные люди всегда стремятся избавиться от причины своего страха. Поверь, Сергей, я вовсе не преувеличиваю опасность!

Я даже уверен, что, если они, например, выйдут на мой след, вместе со мной пострадают все живущие рядом цыгане. И не только они... Никто не поверит, что это самые обыкновенные люди и не станет разбираться. История знает тысячи примеров. Люди не меняются...

Поняв, что Захар серьезно встревожен, Жуковский задумался.

– Нужно обязательно привлечь Бойцова, – сказал он, помолчав.

– И чем скорее, тем лучше, – согласился Захар. – Это общая проблема.

Сергей набрал номер. Степан ответил сразу, будто держал трубку в руке. Жуковский назвал адрес кафе и сказал:

– Если можешь, подъезжай прямо сейчас, дело очень важное.

Бойцов появился через двадцать минут. Пока шел к столику, его огромная фигура притягивала к себе взгляды посетителей кафе, а как только попал в зону действия "завесы незаметности", все отвернулись, потеряв к нему интерес.

– Что стряслось? – спросил он, обращаясь к Жуковскому и демонстративно игнорируя Захара.

Сергей усмехнулся. Бойцов до сих пор не мог переломить себя и забыть о тысячелетней вражде с кланом. Даже после нескольких опасных совместных операций. Но сейчас было не то положение, чтобы становиться в позу.

– Захар расскажет, – он посмотрел на цыгана, взглядом прося его не обращать внимания на поведение Степана. Тот понял его правильно, и повторил все, что было уже известно Сергею.

Бойцов слушал и менялся на глазах. Из огромного, на первый взгляд неповоротливого медведя, он превратился в настороженного зверя с хищным блеском в глазах. Когда Захар окончил рассказ, он сказал:

– Ведь чувствовал я какое-то непонятное шевеление! Четыре года уже пропадают куда-то мутанты, из самых зловредных. Так пропадают, что ни концов, ни следов... Захар, покажи-ка мне того деятеля!

Получив мысленный портрет "Бонда", Степан с уверенностью сказал:

– Это Игнат Архангельский, мутант, отличительная особенность – хорошо читает ауры. Ни в чем таком замечен не был, но года четыре назад, – тут он многозначительно поднял указательный палец, – вы поняли, те же четыре года! – он проехал почти по всем тюрьмам и зонам страны с важной бумагой, позволяющей ему увозить с собой заключенных, отобранных им по каким-то особым признакам. Мы поинтересовались, оказалось, что он собирает неподдающихся.

– Много набрал? – мрачно спросил Жуковский. Ему показалось, что он начинает что-то понимать.

– С десяток примерно, – ответил Степан.

– Но почему именно заключенные? – задумчиво произнес Захар. – За Пантелеем и Вайсманом он приходил с Обрубковым, а тот вовсе не уголовник.

– Во всяком случае, бумага у него была, скорее всего, настоящая, – заключил Бойцов. – А раз отбирал неподдающихся, значит, они собирают команду. Что-то мне это не нравиться.

– Погоди, – перебил его Захар. – Я встречался с Обрубковым, и он не показался мне тем человеком, который стал бы работать в одной команде с уголовниками. Он мент до мозга костей.

– Тогда я ничего не понимаю! – сдался Бойцов.

– А что здесь понимать? – вступил в разговор Жуковский. – Значит, у них две команды, и у каждой свои задачи. Вот только какие?

10

Десять лет назад Сергей Жуковский жил на самой окраине страны, в Магадане. Без успеха пытался заниматься бизнесом, и рассмеялся бы в лицо человеку, рассказавшему о существовании волшебного мира наследников великого духа предков, чье могущество невозможно представить обычному современному человеку. Мира Захара Вансовича, Степана Бойцова, и других, таких как они. Чтобы поверить в невозможное, Жуковскому пришлось пройти через смерть. Он попал в больницу с инфарктом, и был уже фактически мертв, когда его спасением занялся оказавшийся в городе глава ордена наследников духа Иван Матвеевич Фотиев. Он-то и вытащил Сергея с того света.

Потом Степан Бойцов, гигант, в чьей ладони баскетбольный мяч спрятался бы, как теннисный мячик, довел лечение до конца, так, что ни один врач не мог поверить в недавно перенесенный Сергеем тяжелейший инфаркт. Он же помог разрешить финансовые проблемы, из-за которых у Жуковского не выдержало сердце. И все эти чудеса произошли потому, что Фотиев разглядел в нем потенциального носителя духа предков, обладателя огромной, но до поры скрытой силы.

Позже Сергей часто задумывался, как ему удалось выдержать навалившийся на него шквал невероятной информации, и не тронуться умом. Особенно известие о предстоящей ему длинной, чуть ли не в тысячу лет жизни, по человеческим меркам – почти бессмертии. А еще множество сверхъестественных способностей... Самой удивительной была способность проникать в ноосферу, или сферу духа, где сосредоточены знания и эмоции всех когда-либо живших людей. Фотиев объяснил это тем, что теперь у него, в отличие от обыкновенных людей, в работу включилось девяносто пять процентов клеток головного мозга. Оставшиеся пять процентов, по его словам, принадлежали Всевышнему...

Но в открывшемся Жуковскому мире все оказалось не просто. То, что он узнал, радовало мало. Среди немногочисленных наследников духа, как и в мире обычных людей, не было единства. Одни причисляли себя к ордену миссионеров, и видели смысл своего существования в направлении несмышленого человечества по пути, который они считали единственно правильным. Другие назвали себя кланом отшельников и ушли в глухую изоляцию, считая, что человечество не нуждается в опеке, и должно развиваться естественным путем, самостоятельно избирая дорогу. Своей главной задачей отшельники считали выживание вида. Орденом руководил Иван Матвеевич Фотиев, бывший в миру президентом независимого медицинского фонда. Клан возглавил Захар Фомич Вансович, признанный авторитет цыган Москвы и Подмосковья. И только самые старые из наследников духа знали, что когда-то эти двое были родными братьями...

На беду и тех, и других паранормальные способности не передавались по наследству. Как правило, у них рождались самые обыкновенные дети. А наследники духа появлялись у ничего не подозревающих обыкновенных людей, и чтобы пробудить в них дух, требовались совместные усилия больше, чем двух десятков миссионеров или отшельников – это зависело от того, кто первым выйдет на новорожденного. Без этого человек мог прожить всю жизнь и ничего не узнать о таящемся у него внутри потенциале. Наследники духа появлялись на свет чрезвычайно редко, и каждая находка становилась праздником для стороны, первой обнаружившей такого ребенка.

Жуковского в детстве просмотрели, потому что он оказался обладателем врожденной, недоступной другим способности ставить вокруг себя ментальный щит, закрывающий сознание от постороннего прослушивания. И если бы не услышанный Фотиевым в Магадане мощный зов, неосознанный крик о помощи умирающего сознания, давно лежал бы Сергей в холодной северной земле...

Потом судьба повернулась так, что прошло время, и Жуковскому пришлось вступить со своим спасителем в смертельную схватку. Но перед этим произошло много событий, завернувшихся в тугой клубок настоящего детектива...

Иногда гены наследников духа мутировали, и на свет появлялись создания, называемые в народе волшебниками, колдунами, ведьмами. Их долголетие – а многие из них достигали возраста двухсот и больше лет, – вызывало у людей мистический ужас. Кто-то из них проживал праведную жизнь, помогая соседям, врачуя хвори и отводя от людей всякие беды. Но много было и таких, кто использовал полученные от природы силы совсем не на пользу людям.

Один из таких, Роберт Сидорин, выплыл на мутной волне воровской ваучерной приватизации и, в полную силу используя недоступные обыкновенным людям возможности и способности, "заработал" миллиарды. Скупая передовые научные разработки и лаборатории, он познакомился с генетиком Лифшицем, нашедшим способ излечения многих ранее неизлечимых болезней, воздействуя на организм излучением определенной частоты. Обманув доверчивого доктора, Сидорин вынудил его разработать частоту не только для лечения, но и для избирательного убийства. То есть, он получил в руки этническое оружие, с помощью которого мог уничтожать целые народы. А когда доктор понял, что его цинично используют, и попытался восстать, мутант убил его.

Возомнив себя вершителем судеб, мутант решил захватить власть в стране, но сначала устранить помеху – наследников духа, о чьем существовании он случайно узнал. В назначенный день по системе сотовой связи должен был прозвучать смертельный для них сигнал...

Орден знал о грозящей опасности, и Фотиев готовил Жуковского к ее отражению. Но после встречи со старцем Даниилом, старейшим из наследников духа, Сергей убедился, что глава ордена блефует. Видно, что-то сдвинулось у Фотиева в сознании, и он решил, что наследники духа, все, и миссионеры, и тем более отшельники, которых он называл отступниками, исказили замысел Создателя. Уже не первое столетие он вынашивал планы проредить численность обеих общины, чтобы встать во главе оставшихся и повести их по собственному разумению. Фотиев создал из ничего, вытащил из тьмы Роберта Сидорина и использовал его в исполнении преступных планов. Жуковский, по замыслу Фотиева, должен был уничтожить сделавшего свое дело мутанта, и погибнуть вместе с остальными. Но глава ордена не мог предусмотреть того, что у предупрежденного старцем Даниилом Сергея в минуту опасности откроются неслыханные прежде способности, позволившие ему выйти победителем из схватки с мутантом и сохранить жизни наследников духа. В схватке ему помогала дочь Настя, чья пробудившаяся сила немногим уступала силе отца.

В тот раз Фотиеву удалось уйти от возмездия. Похитив арестованного Сидорина, он вместе с ним скрылся в московских подземельях. А Жуковский, разочаровавших в тех, в ком он увидел поначалу настоящих детей ангелов, вернулся из Москвы в Магадан. У окончившей университет Насти открылся художественный дар, и она открыла дизайнерскую студию. Все это время Бойцов не выпускал семью Жуковских из поля зрения. Для опеки он приставил к ним молодого члена ордена Андрея Синицына, и у Насти с ним даже завязалась любовь, со временем, правда, прошедшая.

Так бы все и продолжалось, но через десять лет на горизонте снова замелькал Иван Матвеевич Фотиев. Почувствовав исходившую от него опасность, Бойцов попросил Жуковского переехать в Москву, и Захар поддержал просьбу. К радости Веры, жены Сергея, семья перебралась в подмосковный городок Пересвет, и Жуковский занял место директора ювелирной фабрики, ставшей базой ордена в Подмосковье.

А Фотиев все прошедшие годы готовил новый удар по своим бывшим товарищам, наследникам духа. Как глава ордена, он был посвящен в древнюю тайну – систему страшного оружия, созданной предками для уничтожения грозящих Земле астероидов. Это были спрятанные глубоко под землей огромные реактивные снаряды, заполненные веществом, называемым "звездное пламя". Двух кувшинов такого вещества когда-то хватило, чтобы дотла сжечь два города...

Однажды Фотиеву даже пришлось применить космическое оружие. Выпущенный им из-под земли гигантский снаряд направился в глубокий космос к далекому небесному телу – орбиты грозящих Земле астероидов были рассчитаны древними с точностью до секунды на сотни тысяч лет вперед. Это событие вошло в историю, как падение Тунгусского метеорита – предками был предусмотрен механизм смещения времени, заставивший очевидцев увидеть события в обратном порядке – не выход снаряда из-под земли, а падение небесного тела на землю. Единственным свидетелем, увидевшим событие так, как оно произошло на самом деле, оказался сбежавший с каторги ростовский бандит, мутант Пантелей. Полученное им при этом облучение послужило мутагенным фактором, позволившим ему передать паранормальные свойства четверым сыновьям и сколотить из них неуловимую бандитскую семью.

Оставаясь единственным обладателем уникальной информации об оставшихся снарядах, начиненных "звездным пламенем", Фотиев решил воспользоваться ей для достижения своих целей. Возненавидев своих прежних товарищей, он заключил союз с презираемой им раньше тайной организацией мутантов, держащих в руках финансово-экономическую власть в западном мире, и выдал им часть древней тайны. Для проверки информации мутанты заложили в Красноярской тайге глубинную скважину, и при открытии поднятого с глубины керна произошла вспышка пламени, не только уничтожившая буровую, но и оплавившая почву на глубину двух метров.

Убедив новых компаньонов в реальности угрозы, Фотиев предложил им шантажировать российское правительство уничтожением половины территории и, пользуясь этим, захватить экономическую власть в России. В политической власти они не нуждались, предпочитая делать грязные дела руками местных ставленников. А когда предложенный им план потерпел неудачу, вконец обезумевший Фотиев решил отомстить всему человечеству, взорвав хранилище "звездного пламени". За возможность возглавить новую формацию целиком послушных его воле наследников духа он готов был уничтожить половину планеты. И все это он делал из лучших побуждений, считая, что исполняет волю Создателя!

Но ему не удалось скрыть свои намерения. В борьбе со страшной опасностью объединились заклятые друзья – орден миссионеров и клан отшельников. А тут еще происходящим обеспокоился глава китайской общины господин Лао, и прислал в Россию своих эмиссаров...

И все-таки, они едва не опоздали. Когда команда, собранная из самых сильных представителей ордена и клана прилетела в Египет, где в подземелье под пирамидами укрывался центр управления снарядами со "звездным пламенем", Фотиев оказался на несколько шагов впереди. Пока команда отбивалась от посланных мутантами преследователей, Жуковский поспешил вдогонку. С трудом убедив стража входа, древнего, как сама египетская земля, старика Бахтияра, пропустить его в подземелье, Сергей едва не заблудился в изобилующем смертельными ловушками лабиринте подземных ходов. А потом понял, что покрывающие каменные стены знаки древней письменности служат не только ориентирами для посвященного, но и элементами системы созданного древними и функционирующего до сих пор искусственного разума...

Когда Сергей оказался в центре управления, Фотиев уже готов был привести в действие механизм уничтожения, и торжествовал победу. Но он не знал, что древний искусственный разум уже готов уничтожить его самого, и ждет только приказа человека, чтобы освободить скрытую в толще камня каплю "звездного пламени". Переборов себя, Сергей отдал этот приказ – и от бывшего главы ордена миссионеров осталось только облачко пара. Да и то вскоре растаяло в воздухе.

Потом был полет в Испанию, где укрывалась верхушка организации мутантов. В результате навсегда упокоился координатор европейской ложи Франц Айзенштадт, а верховный координатор князь Валленштейн потерял рассудок. Тем самым было положено начало мировому экономическому кризису...

А еще пришлось работать с множеством людей, так или иначе посвященных в тайну "звездного пламени", стирая у них память о том, что они не должны были знать.я

Все это Жуковский не любил вспоминать. Но часто задумывался, пытаясь понять, чье невидимое присутствие чувствовал он в подземелье. И что за таинственный летательный аппарат кружил той ночью в небе над пирамидами...

11

Просторная пятикомнатная квартира с высоченными потолками, на втором этаже большого шестиэтажного дома внутри Бульварного кольца, сразу пришлась Насте Жуковской по душе. Несмотря даже на то, что ей было известно от Лейлы о произошедшей здесь когда-то трагедии. Почти век назад, в семнадцатом году, в квартиру вломился отряд красногвардейцев во главе с комиссаром в черной кожанке, в котором Лейла сразу опознала мутанта и черного мага – после революции они массово приняли сторону новой власти. Революционеры пришли за мужем и сыном Лейлы, бывшими офицерами гвардейского полка, посчитавшими ниже своего достоинства спарывать с мундиров погоны. О чем и донесли доброжелательные соседи... Если бы не комиссар, Лейла одна легко справилась бы с красноармейцами, просто приказав им уйти. Но распаленные водкой и присутствием мутанта, довольно сильного в ментальном плане, они не хотели поддаваться внушению. Один из красногвардейцев, не стесняясь, стал лапать хозяйку, сын отбросил наглеца, сломав ему руку. Комиссар отдал команду, и началась беспорядочная стрельба. Сын и муж Лейлы упали, обливаясь кровью...

Лейла не сразу поняла, что случилось. А когда пришла в себя, все красноармейцы до единого лежали бездыханными, а комиссар оказался буквально размазанным по стене...

Но трагедия случилась давно, а Лейла приложила столько стараний, чтобы снова придать жилью спокойствие и уют, что, если бы Настя не знала об этом, то могла бы ничего и не почувствовать.

Тем более сильным было ее удивление, когда Максим, обойдя комнаты и похвалив обстановку и вид из окна, обнял ее и сказал:

– Знаешь, а ведь здесь чувствуется дух смерти и мщения.

Чтобы не выдать себя взглядом, Настя, зажмурив глаза, поцеловала его долгим-долгим поцелуем, а потом, отдышавшись, сказала:

– Все может быть, здание ведь старое.

Максим принялся распаковывать коробки с картинами и книгами, а Настя отправилась на кухню готовить ужин. Машинально почистив картошку и занявшись котлетами, она не переставала думать, какой удивительный отец будет у ее будущего сына. Что бы ни говорили ей о разнице в количестве клеток мозга, задействованных у нее и таких, как она, и всех прочих, включая Максима, она ни разу не встречала никого, чувствующего так остро и видящего мир так ярко, как ее муж. Не обладая даже зачаточными экстрасенсорными способностями, он сумел увидеть, что она отличается от других людей и, взглянув на ее картины, понял то, что она вложила в них, сама не желая, на подсознательном уровне. А как он почувствовал дух этой квартиры?

Тот его вопрос, а вернее, крик души – кто ты, Настя? – она так и оставила без ответа. Пыталась отшутиться, но Максим шуток не принял. Тогда она, поклявшись своим будущим сыном, сумела убедить его, что в ее непохожести нет ничего такого, чего следовало бы опасаться. А всю правду пообещала открыть после рождения ребенка.

– Не переживай, я не гоголевская панночка, – сказала она шутливо. – А что до необычности, то в тебе ее больше, чем во мне.

Максим вообще воспринял все это очень серьезно, поэтому после ее клятвы слегка успокоился и согласился ждать, сколько будет нужно.

– Знаешь, – сказал он Насте, – вся моя жизнь была ожиданием какого-то чуда. Когда был маленьким, постоянно казалось – вот сейчас спою что-нибудь так, что все ахнут, или нарисую что-то такое, что все будут восхищаться и говорить – вот это да! Или пробегу стометровку быстрее самого главного чемпиона... А оказалось, что чудо не во мне, но все равно оно пришло. Чудо – это ты, Настя. Я не перестану любить тебя, даже если ничего не узнаю о твоей тайне, но все же... хотелось бы, чтобы между нами не оставалось ничего недосказанного. Нет, ты не подумай ничего такого! Если ты решишь, что вместе с тайной уйдет любовь, то я соглашусь с тобой и не буду ничего требовать.

– Милый, – улыбнулась Настя в ответ на его бессвязную речь, – не надо ничего себе надумывать. Раз я сказала, что обо всем тебе расскажу, то так и будет. Ты только наберись терпения и подожди.

Если бы Настя попыталась тогда заглянуть чуть наперед, или хотя бы решилась посоветоваться с отцом, она сумела бы предостеречь Максима от некоторых необдуманных действий. Но она этого не сделала.

Машины шли по улице сплошным потоком, и ни одному водителю не приходило в голову притормозить перед пешеходным переходом, несмотря на то, что на тротуаре уже собралась изрядная толпа людей, жаждущих перебраться на другую сторону. Продолжалось это так долго, что Максим не выдержал и, подняв руку с развернутой навстречу водителям ладонью, шагнул на дорогу. Конечно, никто из них не ожидал ничего подобного от безропотных пешеходов, и шедший в правом ряду «черный бумер» едва успел затормозить с отчаянным визгом покрышек в полуметре от Максима.

Он не собирался вступать в полемику о дорожных приоритетах, и даже не посмотрел в сторону "бумера". Но не успел сделать и двух шагов, как услышал:

– Максим? Ты?

Он обернулся и увидел в открытом водительском окне машины расплывшееся в улыбке лицо Мишки Корнилова, своего лучшего школьного друга, которого не видел больше десяти лет.

– Точно, Макс!

– Мишка!

– Садись скорее, а то, видишь... – Корнилов показал на хвост назойливо сигналящих автомобилей, собравшихся за ним.

Максим запрыгнул в машину, и Мишка резко рванул с места. Но далеко отъезжать не стал, припарковался около ближайшего магазина и бросился жать руку Максиму.

– Вот так встреча! Это же сколько лет! – восклицал он бессвязно. – Где ты, чем занимаешься?

– А ты как? С самой школы не виделись, десять лет прошло. Слушай, если не спешишь, давай ко мне, я тут недалеко живу. И с женой познакомлю, она скоро придет.

Пока доехали до дома, Миша успел рассказать, что у него есть квартира в Москве, но бывает он в ней редко, потому что работает за городом, там и живет. Что за работа, распространяться он не стал. Увидев квартиру Лейлы, покачал головой и спросил:

– Значит, так сейчас живут студенты?

Максим рассмеялся и принялся рассказывать про Настю и ее необычную подругу Лейлу, которая не только не взяла с них ни копейки, но и, как оказалось, даже внесла квартирную плату за год вперед.