Текст книги "Выпавшие из времени"

Автор книги: Юрий Козловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Захар, поняв, что Сергей увидел в сознании Лаврушина что-то такое, что прошло мимо его внимания, прекратил расспросы. А Бойцов не унимался.

– Почему ты знаешь, а мы не знаем? – все добивался он. – Память Лаврушина мы смотрели вместе.

– Уймись, Степа, – остановил его Захар. – Значит, Сережа оказался умнее нас, и увидел то, чего не заметили мы.

Бойцов побагровел, и Жуковский по выражению его лица понял, что Степан готов взорваться. Он оказался уязвлен дважды. Первый раз – когда Захар без особого труда преодолел блок в памяти Лаврушина, оказавшийся Степану не по зубам. А теперь еще чертов цыган намекает на недостаток у него опыта! Во избежание конфликта Сергей мягким, очень осторожным прикосновением, стараясь, чтобы Степан ничего не почувствовал, слегка остудил его гнев и сказал:

– Нет, вовсе я не умнее вас, просто у меня было немножко больше информации.

– Из египетских подземелий? – догадался Захар.

– В том числе и оттуда, – кивнул Жуковский и сменил тему. – Нам нужно решить, кто поедет в Неваду.

– Дело непростое, – задумчиво сказал Захар. – Думаю, мне самому надо ехать, и Степану тоже. Ну, может, еще одного или двоих взять, больше не нужно. Задача у нас там будет не боевая, а чисто разведывательная.

Чтобы окончательно не разозлить Степана, Захар не стал говорить, что предпочел бы заняться этим делом в одиночку.

– Тогда возьмем еще Лейлу, – предложил успокоившийся Бойцов. – Она сейчас недалеко оттуда, в Панаме, я сегодня же свяжусь с ней. В разведке ей нет равных, не было еще такого места, куда она не сумела бы проникнуть.

– Тогда пусть вылетает в Штаты не медля, – согласился Захар. – Ну, а ты Сережа?

– В Неваде вы справитесь без меня, – ответил Жуковский. – Я займусь хранилищем. Сначала попробую попасть туда один, а потом, если там действительно хранятся артефакты древних, мне понадобится помощь, чтобы разобраться с ними и перенести в другое место, раз уж Ханданах засвечен. Кстати, Степан, надо узнать, кто разбомбил шахту, и откуда эти люди узнали о том, что искали в Якутии американцы. Кто этим займется?

– Георгий, – не задумываясь, ответил Бойцов. – Он справится.

– Хорошо, – подвел итог Жуковский. – А сейчас, с вашего позволения, я поеду домой, мне надо еще поработать, нарыть кое-какую информацию. Вы сможете вылететь завтра? Как у вас с визами?

– Не задавай глупых вопросов, – поморщился Захар. – Кстати, надо прихватить с собой "горного инженера Паттерсона", здесь он нам больше не нужен. Пусть потом рассказывает хозяевам, как ему удалось перехитрить русские спецслужбы, сбежать от них и самостоятельно добраться до Америки.

Сергей распрощался с Бойцовым и Захаром, сел в машину и позвонил Насте. Дочь оказалась дома, и Жуковский решил заехать к ней, хоть это было не по дороге.

– Папка! – Настя обрадовано кинулась ему на шею, и тут же упрекнула: – В Москве бываешь почти каждый день, а ко мне в первый раз заехал! Жаль, Максима нет, он в галерею уехал. Выставка у него скоро будет!

Она потянула отца к окну и показала на стоящую в переулке серебристую машину:

– Видишь, "Тойота-Королла"? Это мы себе купили, теперь будем чаще к вам приезжать!

– Она у тебя так и стоит на улице? – удивился Жуковский. – Не боишься, что угонят?

– Конечно, не боюсь! – беспечно засмеялась Настя. – Завести ее без меня или Максима все равно никто не сможет, а местной шпане я внушила, что эту машину трогать нельзя, и чтобы всем своим друзьям это передали.

Жуковский хмыкнул, а дочь уже сменила тему.

– Как мама? У нее все в порядке?

– Конечно! Мы ведь с тобой недавно провели сеанс, – так они с дочерью называли регулярные мероприятия по омоложению организма Веры. – Вот только скучает без дела, на работу хочет. Где же ей в нашем городке работу найти? А в Москву переезжать боится, слишком, говорит, суматошный город. Ладно, что-нибудь придумаем. Ты-то как?

– Мы – нормально! – улыбнулась Настя, поглаживая живот. – Каждый день разговариваем. У нас все будет хорошо.

– Ты уверена? – озабоченно спросил Жуковский. Конечно, щадя чувства дочери, он ничем не выдавал своих горьких мыслей о том, что ей предстоит то, через что проходят все матери-долгожительницы. Что ей придется пережить собственного сына.

– Я совершенно уверена! – с лица Насти сошла улыбка, потому что она безошибочно поняла, о чем сейчас подумал отец. – И вообще, папа, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.

– Ну что ж, давай поговорим, – согласился Жуковский и уселся в обтянутое зеленым бархатом высокое старинное кресло с резными подлокотниками в виде грифонов.

Настя помолчала некоторое время, будто не решаясь начать разговор, так что отцу пришлось подбодрить ее:

– Давай, выкладывай, что там у тебя. Не переживай, я все пойму.

– Может поймешь, а может и нет, – вздохнула дочь. – Ну, ладно, слушай. Ты помнишь дедушку Бахтияра, сторожа с египетского кладбища?

– Дедушку? – удивился Жуковский. – С чего бы это он тебе такой родной стал?

– Он очень хороший человек, – насупилась Настя. – Не надо про него плохо говорить.

– Да я и не думал! – смутился Жуковский. – Просто я не понял, почему ты о нем вспомнила.

– Мы с ним долго разговаривали той ночью, когда ты под землей с Иваном Матвеевичем воевал. Он очень умный, много знает, и о многом мне рассказал.

У Жуковского перед глазами встало мусульманское кладбище, изрезанное морщинами лицо старого Бахтияра, и вспомнились его прощальные слова: "береги дочь! У нее великое будущее и, пока она молода и не осознала еще своего предназначения, многие будут бороться за влияние на нее". Что наговорил старик Насте?

– Кое о чем я догадывалась сама, – продолжала дочь, – на что-то намекнула Лейла, но Бахтияр открыл мне глаза. Он рассказал мне одно старинное предание, которое услышал от своего учителя, тот – от своего предшественника, и так далее. Ты не смейся, дедушка Бахтияр вовсе не темный человек, как можно подумать с первого взгляда. Все сторожа на том кладбище были очень умные и образованные люди, а Бахтияр настоящий философ.

– Да я и не думаю смеяться! – сказал Жуковский. – Я тоже сразу понял, что он не так прост.

– В общем, вот о чем он мне рассказал, – смягчилась Настя. – Когда-то, давным-давно кладбище охранял человек, у которого был особый дар видеть важные события далекого будущего. Тогда, сказал Бахтияр, как и сейчас, существование общин таких людей, как мы (Насте почему-то не нравилось выражение "люди духа", и она старалась избегать его в разговоре), постоянно висело на волоске. Поддержание собственной численности превратилось у них в самоцель и практически стало смыслом жизни. А сейчас разве не так? Положа руку на сердце – в чем смысл существования ордена и клана? Не знаю, как насчет этого в Индии и Китае, но, думаю, все обстоит так же.

– Ну, это спорный вопрос, – попытался возразить Жуковский, понимая, что кривит душой. Что-то очень похожее он слышал от Захара еще десять лет назад.

– Ладно, не будем уходить в сторону, – махнула рукой Настя. – Речь шла в основном о том, почему наши дети никогда не наследуют наше долголетие и наши способности. Бахтияр сказал, что это часть Божьего наказания за грехи наших предков. Но тот прорицатель, про которого я тебе говорила, считал, что кара наложена не навечно. Понимаешь, он видел не просто будущее, а различные его варианты, которые могут сбыться при особом стечении обстоятельств.

Жуковский вспомнил свои видения возможного апокалипсиса, которые случились у него летом, по дороге из Красноярска в Москву, и у него похолодело в груди. Он понял, что Насте открылось нечто очень серьезное. Возможно, она сама не до конца сознает важность открывшихся ей знаний.

– Он говорил, что это за обстоятельства? – сдавленно спросил он у дочери.

– Так я же и рассказываю! Нам вроде как оставлена возможность все изменить, реабилитироваться, что ли. А условия такие. Когда мы окажемся в шаге от пропасти, должен появиться человек с невиданными способностями, которому будет дано спасти нас всех, отвести от края. Это первое условие. Второе – у этого человека должна быть дочь, унаследовавшая его способности. Она-то и избавит людей от древнего проклятия. Не только нас, но вообще людей. Понимаешь – все человечество!

– Ты хочешь сказать... – глядя в сияющие глаза дочери, начал понимать Жуковский.

– Вот именно! Неужели ты не видишь, что все сходится? Человек, про которого говорил дедушка Бахтияр – это, конечно, ты. Тебе дважды удалось отвести беду. Я унаследовала твои способности! Мы с тобой продлили жизнь маме! Я сделала то же для своего сына!

– Но это частные случаи, – попытался охладить ее пыл отец. – А ты говоришь обо всем человечестве.

– В том-то и дело, – торжественно сказала Настя, – что этому можно научить любую женщину, готовящуюся стать матерью.

– Не может быть! – изумился Жуковский.

– Может, может! – уверила его Настя. – Теперь я знаю это абсолютно точно.

А ведь она не шутит! – понял Жуковский по той непоколебимой уверенности, что сквозила в каждом слове дочери, и ему стало грустно от того, что Настя, загоревшись возможностью принести счастье всем и сразу, не поняла главного.

– Эх, Настя, – вздохнул он. – Неужели ты не понимаешь, что наша Земля не выдержит столько людей, сколько появится на ней, если сбудутся твои мечты?

Но ответ дочери заставил его покраснеть и принести ей мысленные извинения.

– Почему же не понимаю? – спокойно возразила она. – Прекрасно понимаю. Есть и третье условие. Прорицатель сказал, что учить людей, то есть менять всю их жизнь, можно будет только тогда, когда тебе откроют будущее.

– Кто откроет? – удивился Жуковский.

– Я спросила Бахтияра то же самое, но он ответил как-то туманно. Сказал – те, кто знает.

Жуковский понял, кого имел в виду старик.

7

Разговор с дочерью настолько выбил Сергея из колеи, что для того, чтобы вернуться к насущным делам, ему пришлось сделать значительное усилие и взять себя в руки.

Вот что скрывалось за блоком в сознании ученого. Секретная лаборатория, в которой работал "Паттерсон", принадлежала армии Соединенных Штатов и разрабатывала особый проект "Шаман". Хоть формально возглавлял лабораторию пожилой чернокожий психолог доктор Томпсон, все исследования в ней вертелись вокруг весьма одиозной личности, маленького толстенького эскимоса неопределенного возраста. Фамилии его никто из работников лаборатории не знал, все звали его просто Джеком. Он-то и был тем шаманом, в честь кого проект получил свое название. Шаманом настоящим, обладающим сверхъестественными способностями, даром прорицания и ясновидения, в чем Лаврушину пришлось не раз лично убедиться.

Армия Штатов, как и спецслужбы России, да и некоторых других стран, давно интересовалась случаями проявления сил, выходящих за пределы человеческого понимания, в надежде найти им применение в военной области. Поэтому, когда несколько лет назад в поле зрения разведки попал эскимосский шаман, выделявшийся среди своих собратьев явно не шарлатанскими способностями, военное ведомство сразу наложило на него свою всемогущую лапу.

Способности Джека поражали видавших виды специалистов. Он был очень сильным гипнотизером. Умел, не прикасаясь к пациенту, лечить различные болезни. Мог, почти не ошибаясь, предсказывать будущее. По заданным координатам мог видеть происходящие в отдаленных местах события, причем расстояние не имело никакого значения. А еще у него получалось заглядывать в прошлое, даже очень далекое. Войдя в транс, шаман, используя родовую память, уходил по цепочке воспоминаний своих предков на сотни и тысячи лет назад, вынося из глубины веков самые невероятные сведения. Правда, военных прошлое интересовало мало, поэтому они не стали подключать к проекту профессиональных историков. Гораздо интереснее им было будущее, и, главное, то настоящее, которое враги и друзья тщательно скрывали от чужих глаз.

Охрана эскимоса была организована на уровне президентской, потому что он один поставлял больше информации, чем целое разведывательное управление. Эта информация тут же обрабатывалась штатом специалистов, в число которых входил "Паттерсон", и уходила по назначению. Работать с ним было несложно, Джек вовсе не был темным, невежественным дикарем. Он постоянно учился, схватывая знания на лету, и по некоторым вопросам мог уже тягаться со своими кураторами-профессорами. Но общение с ним доставляло мало удовольствия, в основном, из-за его невыносимого характера и какого-то странного отвращений к личной гигиене. Говоря по-простому, от него постоянно воняло.

Хотя начальство не поощряло мысленные путешествия Джека в глубину веков, опасаясь неизвестно чего, он все равно регулярно их совершал, наверное, из чистой любознательности. И однажды вынес оттуда такое, что заставило задрожать от возбуждения самых недоверчивых вояк. Судя по всему, шаману удалось достичь времен, предшествующих всемирному потопу, и наблюдать закладку предками, обладающими непредставимым для современных людей могуществом, хранилища своих артефактов на территории современной Якутии. А когда он сумел разъяснить военным, какие технологии, в том числе и информационные, могут там скрываться, те и вовсе стали на уши. С огромным трудом удалось привязаться к местности и определить точные координаты хранилища, вот только проникнуть туда мысленным взглядом Джек не смог. Но даже это послужило еще одним доказательством того, что там до сих пор прячутся вожделенные сокровища.

Вот, собственно и все, что знал Лаврушин о проекте "Шаман". Осталось, правда, непонятным, кто и когда заблокировал эту информацию. Воспоминания о процессе блокирования и людях, его проводящих, были начисто стерты из его памяти, судя по характерному темному пятну на его ауре. Не знал он ничего и об аппаратуре, способной воздействовать на человеческий мозг и даже подавлять ментальные способности. Именно для того, чтобы узнать это, а также остановить опасные исследования и обезвредить "Шамана", в Соединенные Штаты собрались лететь Захар и Бойцов.

Жуковский сначала думал отправиться туда вместе с ними. Но интуиция подсказала ему, что там обойдутся без него, а вот с проникновением в хранилище медлить не следует, и сделать это должен только он. Предчувствие говорило, что в наследии предков может таиться серьезная угроза, что-то такое, что нельзя вытаскивать на свет Божий, не приняв предварительно мер безопасности.

Сергей решил, приехав домой, уединиться и поискать в эфире ответы на некоторые интересующие его вопросы, чтобы или подтвердить свои опасения, или отмести их напрочь. Но уединиться не получилось. Услышав звук открывшейся двери, навстречу ему выбежала сияющая Вера и сообщила, что с завтрашнего дня выходит на работу.

– Представляешь, – лицо жены зарумянилось от радости, и от этого стало даже красивее, чем обычно, – зашла я в администрацию, просто так, наобум, показала трудовую, а они прямо руками и ногами ухватились! Предложили должность в финансово-экономическом отделе. Я и согласилась. Работа знакомая, ничего сложного, справлюсь.

– Кто бы сомневался! – Жуковский обнял жену и чмокнул в раскрасневшуюся щеку. – Ты у меня с любой работой справишься!

– А знаешь, – рассмеялась Вера, – кадровичка никак не хотела поверить, что это мой паспорт. Минут пять крутила, то на фотографию посмотрит, то на меня уставится. Я ей говорю – да мой это паспорт, мой! А она – не может быть, чтобы вам сорок семь лет было!

Еле я ее убедила. Пошутила еще, мол, на севере в холоде женщины хорошо сохраняются. И все равно она все ахала, пока я не ушла.

Сергей остался один только поздним вечером, когда все было переговорено и Вера, вспомнив, что утром ей вставать на работу, ушла спать, а он отправился в кабинет, устроился поудобнее на диване, расслабился и приготовился к погружению в эфир. Работа предстояла трудная. В первую очередь надо было разобраться с древней системой транспортных переходов. Сейчас ему было известно только одно место, откуда можно было проникнуть в фантастически сложную и разветвленную систему, созданную предками – старое кладбище в Египте. Раз система создавалась для мгновенного перемещения в любую точку планеты, то и входов-выходов должно было существовать достаточное количество. Вот только, много ли их сохранилось до нашего времени? Жуковский надеялся, что достаточно. У него было сильное подозрение, что система используется кем-то до сих пор, и эти "кто-то" наверняка поддерживают ее работоспособность.

Дело двигалось с трудом. Нужная информация скрывалась за огромными массивами интересных, но в данный момент не нужных ему сведений. Возникало даже впечатление, что она кем-то умело замаскирована. Только методика поиска, подаренная ему в прошлый раз неизвестным доброжелателем, позволила пробиться к искомому. Когда Сергей вынырнул в действительность и посмотрел на часы, оказалось, что уже утро, и времени на сон совсем не осталось. Он приготовил завтрак, сварил кофе и разбудил Веру.

– Может так получиться, – сказал он за завтраком, – что мне придется уехать ненадолго, так что, если вечером я не приду, ты не волнуйся. И не переживай, если мой телефон окажется вне зоны досягаемости.

Может быть, в другой раз Вера обязательно расспросила бы его подробнее, но сейчас она вся была уже в предстоящей работе, и только сказала:

– Тогда ты сам звони почаще!

Когда Вера ушла, Жуковский быстро собрался. Оделся просто и удобно – джинсовый костюм, крепкая кожаная куртка, высокие шнурованные ботинки, на голову натянул черную вязаную шапочку. Машину брать не стал, а отправился на автобусную остановку, и вскоре вышел в Сергиевом Посаде. Зная, что нужно делать, он действовал быстро и целеустремленно. Но, войдя на территорию Лавры, Сергей неожиданно ощутил внутренний трепет. Чтобы успокоиться и привести в порядок расшалившиеся нервы, он зашел в один из храмов, купил свечу, зажег ее перед иконой Пресвятой Богородицы и долго-долго стоял перед ней, неслышно что-то шепча. А когда вышел на улицу, над головой сначала как будто робко и несмело, а потом все больше набирая силу, зазвенели колокола. Их мелодия завораживала, наполняла собой все пространство и проникала в самую душу. Хотелось, чтобы она звучала еще и еще, и Сергей не сдвинулся с места, пока в воздухе не растаяли последние звуки.

В старое время строители храмов, ведомые божественным откровением, безошибочно ставили их в точках пересечения невидимых глазу силовых линий планеты, используемых предками не только как транспортные артерии, но и в каких-то других, недоступных для понимания современного человека целях. А на территории Лавры был не просто перекресток. Тут сходились в единый узел множество линий. Таких мест на Земле было не так уж много, и именно поэтому тут сохранился и поддерживался кем-то в рабочем состоянии вход в древнее подземелье.

Чтобы не привлекать к себе ненужное внимание, пришлось использовать "завесу незаметности". Закрывшись ей от посторонних глаз, Жуковский прошел по территории Лавры до угловой башни и остановился перед тяжелой деревянной, окованной стальными полосами дверью. Она оказалась заперта, но это не остановило его. Прикрыв глаза, он постарался представить себе механизм замка. Когда это получилось, Сергей сделал незначительное усилие, щелкнула пружина, и язычок замка вдвинулся внутрь.

Жуковский вошел в тамбур, откуда начинались две каменные лестницы с истертыми ступенями. Одна шла наверх, в башню, а вторая уходила в подвал. Он уверенно сбежал по ней и вскоре оказался на небольшой площадке с массивной деревянной дверью в стене. С площадки спускалась вниз еще одна лестница, но Жуковского она не интересовала. Он остановился перед глухой каменной стеной напротив двери, молясь, чтобы все получилось, сконцентрировал всю свою внутреннюю силу и мысленно произнес очень сложную формулу проникновения, которую сегодняшней ночью заучил наизусть.

Сергей знал, что никто из живущих на земле людей не смог бы проделать то, что делал сейчас он. И если перед ним не откроется проход к наследию предков, то останется невыполненным какой-то таинственный замысел, не свершится что-то чрезвычайно важное. Но его опасения оказались напрасны. Раздался тихий мелодичный звук, и стену перед ним от пола до потолка пересекла черная линия. Она на глазах расширялась, превратившись сначала в щель, а потом в проход, через который без труда мог проникнуть человек. Сергей сделал шаг вперед, и стена сомкнулась за его спиной.

8

Захар и Бойцов встретились с Лейлой в Лас-Вегасе, в огромном холле отеля «Мираж». Пока они летели с пересадками через половину земного шара, Лейла успела побывать в маленьком городке неподалеку от базы ВВС США, на территории которой под видом авиационного исследовательского центра была спрятана лаборатория, разрабатывающая проект «Шаман». В Вегас она приехала не с пустыми руками. Всего за один день, что она провела в городке, часто посещаемом людьми из персонала базы, ей удалось вычислить нескольких человек из лаборатории. И среди них одного, занимающего там довольно высокий пост. Не теряя времени даром, Лейла внушила ему, что он очень устал, и в ближайший уик-энд, то есть завтра, должен съездить развеяться в Вегас.

– Это ты правильно придумала! – похвалил ее Захар. – Думаю, стоит сначала встретиться с ним здесь, узнать обстановку на базе и в лаборатории, а потом уже соваться туда.

– Ладно, так и сделаем, – Степан согласился с ним только потому, что предложение исходило от Лейлы. Но чувство противоречия все-таки взяло свое, и он добавил: – хотя не надо бы терять время.

– Ничего, спешка не всегда уместна, – возразил Захар, и спросил у Лейлы: – так когда, говоришь, он будет здесь?

– Завтра утром, – ответила она, – и тоже остановится в "Мираже". Он всегда здесь останавливается.

– Он что, игрок? – спросил Бойцов.

– Не так, чтобы очень, – ответила Лейла. – Во всяком случае, голову не теряет, умеет вовремя остановиться, и поэтому чаще выигрывает, чем проигрывает. И вообще, игра – не главное, зачем он приезжает в Вегас. Вечером он играет, а потом знакомится тут же с какой-нибудь скучающей дамочкой, и на ночь удаляется с ней в свой номер. Мужчина он видный, и обычно это ему удается. А если нет, то довольствуется проституткой.

– Прекрасно! – заключил Захар, выслушав Лейлу. – Значит, у нас есть время до завтра. Не знаю, чем собираетесь заниматься вы, а мне нужно пополнить счет, что-то он у меня слегка истощился. Не желает ли кто-нибудь со мной?

– Это куда? В казино, что ли? – с оттенком высокомерия спросил Степан.

– Именно туда, – спокойно ответил Захар. – А ты находишь в этом что-то предосудительное?

– В общем-то, нет, – чуть сбавил тон Бойцов, – но я такими делами заниматься не намерен. Лучше просто прогуляюсь по городу. А у тебя, Лейла, какие планы на вечер?

– Пожалуй, я пойду с Захаром, – ответила она, улыбнувшись. – Думаю, на это интересно будет посмотреть.

– Ну, прямо как малый ребенок! – усмехнулся Захар вслед удаляющемуся Степану, даже спина которого выражала укор. – Уверен, не будь меня здесь, он обязательно сам пошел бы поиграть. Ладно, пока пусть показывает характер. Но прошу, подскажи ему, что когда дойдет до дела, он должен спрятать свои амбиции подальше, иначе я буду вынужден обломать их. И чтобы без обид, слишком все по-взрослому!

– Хорошо! – очень серьезно ответила Лейла, поняв, что имеет в виду Захар. – Я постараюсь. Но будь уверен, Степан никогда не поступится делом в угоду личным амбициям.

– Ладно, будем считать этот вопрос исчерпанным, – согласился Захар. – А сейчас предлагаю сходить в ресторан поужинать, а потом – в казино. Идем?

– Идем! – красавица Лейла подхватила импозантного, выглядевшего как голливудская кинозвезда Захара под руку, и они отправились в ресторан. Вместе они смотрелись настолько ярко и примечательно, что встречные, пройдя мимо них, невольно оборачивались им вслед. Заметив это, не хотевший лишний раз светиться Захар принял меры, чтобы уже через пять минут люди не смогли вспомнить их лиц.

Выбрав по предложению Лейлы ресторан с мексиканской кухней, они с аппетитом поужинали, после чего Захар задымил толстой сигарой и спросил на английском языке с выговором, которому мог позавидовать коренной уроженец восточного побережья:

– Ну как, дорогая, ты готова предаться пороку азарта?

– Подумаю! – в тон ему ответила Лейла. – Может быть, и сыграю, но сначала хочу посмотреть, что получится у тебя.

Искать казино долго не пришлось, в огромном здании отеля их было предостаточно. Захар занял место у рулетки, а Лейла устроилась чуть поодаль, но так, чтобы все было видно. Около часа Захар играл с переменным успехом, то проигрывая несколько тысяч долларов, то выигрывая их обратно. Потом, подчиняясь неведомой логике, пропустив несколько ставок, поставил все свои фишки на одну цифру. Колесо крутилось мучительно долго. На лбу у Захара появилась испарина, а на щеках – нездоровый румянец. Лишь одна Лейла понимала, что он просто играет на публику. Но как гениально играет!

Между тем колесо стало замедлять свой бег и, наконец, замерло на цифре "четырнадцать". Именно на нее и поставил Захар. Вокруг него прошелестел восхищенный шепот – выигрыш составил больше шестисот тысяч долларов. Румянец на его лице сменился матовой бледностью.

– Я знал! – громко сказал он, ни к кому не обращаясь. – Я знал! Сегодня ночью мне приснилось, что ставить нужно на четырнадцать! И вот оно! Вот оно!

Лейла смотрела на Захара, посмеиваясь про себя. Какой артист пропадает, думала она. А Захар не ушел от рулетки. Он продолжил игру, и если кто-то наблюдал за ним, то непременно должен был сделать вывод – человек завелся! Только спустив почти сто тысяч, он забрал выигранные фишки и отправился в кассу. После этого в расположенном тут же отделении банка он положил полмиллиона на свой счет, подошел к ожидающей его Лейле и спросил с деланной серьезностью:

– Дорогая, у тебя не появилось желания сыграть самой?

– Нет, – ответила она с улыбкой. – Мне достаточно того удовольствия, что я получила, наблюдая за тобой. Ты был великолепен!

Вместо ответа Захар поцеловал ей руку.

– А скажи, – спросила она, – у тебя не было сомнений в верности предвидения? Лично у меня сбывается в семи случаях из десяти...

– У меня в девяти случаях, – с философским спокойствием ответил Захар. – Вот Жуковскому, например, было бы проще, ему ничего не пришлось бы предугадывать. Он просто взял бы и остановил колесо на нужной цифре. Но, насколько я знаю, он никогда не играет в азартные игры. А я, увы, не умею так, как он.

Они еще долго гуляли по залитым светом улицам Вегаса. Им было интересно друг с другом, и ночевать они отправились в номер к Лейле.

А назавтра случилось непредвиденное. Майкл Шустер – так звали сотрудника лаборатории, которого они поджидали, в отеле так и не появился. Ждали его до самого обеда, потом Лейла куда-то позвонила, долго разговаривала, после чего сообщила, что в других отелях Шустер тоже не регистрировался.

– Что-то случилось! – с уверенностью сказала она. – Мое внушение было достаточно сильным, и раз он не приехал, значит, его просто не выпустили с базы.

– Я еще вчера говорил, что не нужно терять время! – заявил Степан. Видно, он о чем-то догадался, и теперь злился на обоих, что вызывало у Захара легкое смущение, а у Лейлы насмешливую улыбку. Когда-то Степан и Лейла были близки, но это было давно, и теперь Лейлу смешила его мальчишеская ревность. А Бойцов не унимался: – Надо было сразу ехать на базу, а не дожидаться здесь какого-то Шустера!

– Угомонись, Степа, – поморщился Захар. – Ну да, прохлопали... Но все равно ничего не исправишь, а задним умом мы все крепки. Сейчас найдем машину и поедем.

– Я тут видел недалеко бюро проката, – сообщил Бойцов.

– Не нужно нам никакое бюро, – отмахнулся Захар, достал трубку и, набрав номер, с кем-то долго говорил по-цыгански, несколько раз заливаясь смехом. Закончив разговор, снова стал серьезен и сказал:

– Ну вот, будет нам сейчас машина.

Через полчаса в холл отеля, где они сидели на диванчике, вошел человек лет тридцати, в котором, кроме черных волос и смуглой кожи ничего не выдавало цыгана, скорее его можно было принять за мексиканца. Безошибочно разыскав Захара среди множества постояльцев, он подошел, низко поклонился и, протянув ключи, объяснил, где можно найти машину. Снова поклонился и как-то незаметно растворился в толпе.

– Забирайте вещи и спускайтесь, – сказал Захар своим спутникам. – А я пока рассчитаюсь за номера.

– Мы сами в состоянии рассчитаться! – буркнул Степан.

– Побереги командировочные, – улыбнулся Захар. – У меня-то деньги халявные...

Машина оказалась именно такой, как любят американцы – огромный внедорожник "Шевроле", оснащенный системой спутниковой навигации. Быстро разобравшись с ней, Бойцов занял место за рулем, и они тронулись. Все-таки Степан был настоящим профессионалом. Без всякого труда он, ориентируясь по знакам и указаниям компьютера, нашел кратчайший путь, и вскоре они выехали на шоссе, проложенное через унылую пустыню. Но без неожиданностей не обошлось. Когда они проехали уже километров двадцать, откуда-то с боковой дороги вынырнул завывающий сиреной полицейский "Форд", обогнал их и остановился метрах в двадцати впереди. Из "Форда" вышел очень колоритный полицейский в широкополой шляпе и, держа руку на кобуре, из которой торчала рукоятка огромного револьвера, направился к "Шевроле". Но когда Степан опустил стекло и посмотрел в глаза офицеру, тот почему-то сразу потерял к ним интерес и, даже не проверив документы, сказал:

– Можете ехать. Счастливого пути. Сегодня будет хорошая погода.

– Видно, не слишком твои друзья с законом дружат! – отъезжая, язвительно подколол Бойцов Захара. – Наверняка на машину есть ориентировка!

– Такая уж жизнь у цыган, – пожал плечами Захар. – А полиция-то у них, заметьте, не коррумпированная! В России нас не только не остановили бы, но еще и честь отдали...

На месте они оказались, когда совсем уже стемнело. Сняли номера в мотеле около супермаркета, построенного, скорее всего, в расчете на покупателей с соседней военной базы, и устроили совет.

– Ждать, пока здесь появится кто-то из лаборатории, мы не можем, – жестко сказал Степан. – Значит, нужно идти на базу.

– Я сделаю это! – сразу заявила Лейла.

– Одну мы тебя никуда не пустим! – возразил Захар. – Хороши мы будем, если отправим впереди себя женщину!

– Вместе нам там нечего делать, – серьезно сказала Лейла. – Я справлюсь лучше вас. Для меня это не составит особого труда. Не забывай, что это моя специальность. Если понадобиться, выведу начальника лаборатории с базы. Но вы должны ждать меня неподалеку.

Как не хотелось мужчинам, они были вынуждены согласиться с ее доводами. В путь отправились немедленно, и около базы оказались через полчаса. Подъезжать к воротам Бойцов, конечно, не стал, свернул с асфальтированной дороги на грунтовку и спрятал машину за холмом. Лейла, еще в мотеле переодевшаяся в армейский камуфляжный костюм, вышла из машины и сразу пропала в темноте.