Текст книги "30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра"

Автор книги: Юрий Богданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)

Учитывая, что тов. Богданов имеет большой опыт руководящей, оперативно-следственной и хозяйственной работы в органах министерства внутренних дел, исключительно положительные отзывы и аттестации по его работе, МВД СССР возбудило ходатайство перед ЦК ВКП(б) об утверждении т. Богданова Н.К. в должности заместителя министра внутренних дел Союза ССР, он же начальник Управления МВД г. Москвы и Московской области».

Управление кадров ЦК ВКП(б) представило своё заключение, отметив, что «т. Богданов проявил себя идеологически выдержанным, политически грамотным, преданным делу партии коммунистом, требовательным руководителем», который «правильно организовал работу ГУШОСДОРа». Однако в данном главке МВД в текущем году «отмечались существенные недостатки: большая сменяемость кадров, слабая работа по созданию резерва выдвижения, недостаточная воспитательная работа в периферийных органах». При этом «тов. Богданов правильно реагирует на замечания о недостатках в работе, но в устранении их иногда бывает медлителен». Итоговый вывод цэковских кадровиков поддержал ходатайство министерства.

Назначение Богданова на новую двойную должность происходило столь стремительно, что ему не успели даже подыскать преемника по ГУШОСДОРу. Только 12 марта 1948 года начальником этого главка стал генерал-лейтенант И.С. Любый.

Глава 27. Начало «холодной войны»

Великая Отечественная война явилась важной эпохой в жизни Советской державы, когда весь народ отстоял свободу и независимость своей Родины, спас от уничтожения своих соотечественников и обращения в рабство грядущие поколения. Однако для западных демократий эта мировая бойня явилась лишь ещё одной, очередной и пока что неудачной попыткой развалить Советский Союз, как это раньше пытались сделать с Россией. В связи с этим становилось ясно, что антигитлеровская коалиция СССР, Великобритании и США представляла собой лишь временное объединение совместных усилий трёх великих держав, которое не могло сохраняться дальше в связи с изменившейся обстановкой. А потому раскол, вопреки нашему наивному желанию сохранять единение, образовавшееся в ходе совместной борьбы с фашизмом, подготавливался бывшими союзниками заранее. Просто, как и раньше, мировая закулиса, игнорируя национальные интересы страны Советов, продолжала удовлетворять свою неуёмную страсть к созданию однополярного мира.

Ещё не отгремели последние бои, когда в 1945 году военный советник США Ален Даллес выступил с новой доктриной, в которой говорилось следующее:

«Окончится Вторая мировая война. Как-то всё утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, всё золото, всю материальную мощь на оболванивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности верить. Мы найдём своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.

Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – всё это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества. Мы будем расшатывать, таким образом, поколение за поколением. Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них космополитов» [Л.43].

Эта доктрина явилась основой для выработки последующих концепций борьбы за уничтожение СССР. К сожалению, в нашей стране порой царит полное непонимание, почему же у нас часто всё так нескладно получается? Во всём виним себя, не осознавая, что нам во многих делах усиленно помогают, основываясь на приведенных выше принципах, стремясь в любую образовавшуюся щель засунуть грязные щупальца.

Разногласия между союзниками появились ещё на Потсдамской конференции трёх держав-победительниц, проходившей летом 1945 года. Уже тогда Трумэн и Черчилль пытались шантажировать Сталина, сообщив ему об успешном испытании оружия необычайной разрушительной силы. Используя монополию на атомную бомбу, эффективность которой была продемонстрирована беспрецедентным уничтожением мирного населения японских городов Хиросимы и Нагасаки, западные партнёры начали разрабатывать планы идеологической и военной борьбы с Советским Союзом.

В создавшейся обстановке Сталину вместе с соратниками необходимо было сосредоточить усилия не только на восстановлении разорённого войной народного хозяйства, но и на скорейшем создании атомной промышленности, способной производить новое урановое оружие, а также на разработке средств, обеспечивавших доставку этого оружия к цели. Решение этой сложнейшей и дорогостоящей проблемы Советскому Союзу необходимо было осуществить самостоятельно, поскольку президент Трумэн неоднократно заявлял, что «Соединённые Штаты не намерены раскрывать секрет атомной бомбы какой-либо стране». Вот почему приходилось сокращать все остальные госрасходы. В связи с этим обещанное повышение благосостояния советского народа правительство вынуждено было отложить на потом.

А тут ещё у Сталина в начале октября 1945 года произошло резкое ухудшение состояния здоровья, заставившее вождя отойти от повседневных дел. Скрыть происшедшее не удалось, и потому 9 октября в газетах пришлось сообщить, что председатель СНК СССР тов. Сталин «отбыл в отпуск на отдых». Это обстоятельство вызвало повышенный интерес у руководства многих стран, особенно у президента США Трумэна. В целях зондажа обстановки президент поручил своему послу в СССР Гарриману вручить своё личное послание Сталину, причём незамедлительно и непременно из рук в руки. 24 и 26 октября 1945 года в Сочи состоялись две встречи и беседы несколько оправившегося от приступа болезни Иосифа Виссарионовича с послом США. Однако это не развеяло возникших сомнений и появления в западной печати всевозможных домыслов о здоровье Сталина. Для предотвращения утечки информации советскому руководству пришлось установить для отдела печати Наркомата иностранных дел особую цензуру. При этом запрещалось передавать за рубеж материалы, в которых разглашались «военные, экономические и другие государственные тайны СССР», а также содержались «выпады против Советского Союза и измышления в отношении его государственных деятелей».

За два с половиной месяца Сталину удалось восстановить здоровье и работоспособность, и в середине декабря 1945 года он вернулся в Москву. За это время у вождя была возможность продумать новый внешнеполитический курс, который учитывал возникшие трения в отношениях с Вашингтоном и Лондоном. Сталин считал, что ещё можно восстановить прежнее единство и согласие вчерашних боевых союзников. Однако поведение западных партнёров показывало, что они не намерены идти на компромисс, а, наоборот, стремятся вмешиваться во внутренние дела даже восточноевропейских стран, являвшихся зоной интересов Советского Союза.

В аналитических разработках американских специалистов, сочетавших реальные факты с вымыслом, Советский Союз теперь представлялся как агрессор, стремившийся в других странах «к уничтожению всех форм личной независимости: экономической, политической или моральной». Из чего делался вывод, что эта политическая сила будет фанатично подрывать «внутреннюю гармонию нашего (капиталистического. – Ю.Б.) общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства с тем, чтобы обеспечить безопасность Советской власти». На основании таких представлений президент Трумэн утвердился во мнении, что ближайшей целью Советского Союза является «не укрепление своей национальной безопасности, а захват новых территорий», возможно, и всей Европы, вплоть до Атлантики.

Открытый вызов, означавший начало холодной войны против СССР, прозвучал 5 марта 1946 года в известной речи бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, произнесённой им в Фултоне (США) в присутствии президента Соединённых Штатов Трумэна. Черчилль призвал создать «братскую ассоциацию народов», говорящих на английском языке, и с ее помощью применить силу против СССР, притом немедленно, пока Советский Союз ещё не заимел собственное атомное оружие. Тогда же прозвучало выражение железный занавес, который, опустившись, разделил между собою бывших союзников. Заметим, что эту поездку по США отставному премьеру организовал и курировал банкир Бернард Барух.

Отвечая на выступление Черчилля, Сталин в интервью газете «Правда» расценил его как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы сеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество». И к этому добавил: «Установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».

И вот вновь в целях сохранения в строжайшей тайне от бывших союзников работ по атомному проекту и другим оборонным заказам пришлось проводить в стране новую «Операцию прикрытия» (названную Черчиллем железным занавесом), пресекавшую возможность утечки за рубеж любой информации.

Одним из путей в этом плане, в том числе и для переключения внимания общественности, явилось постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года, остро критиковавшее журналы «Звезда» и «Ленинград». За ним последовали выступления занимавшегося разработкой «важнейших вопросов марксистско-ленинской теории» Жданова, «который вскрыл ошибки и недостатки на литературном фронте, подверг беспощадной критике писателей, тянувших советскую литературу в болото безыдейности, беспринципности, формализма, низкопоклонства перед гниющей, упадочной буржуазной культурой». Так началась борьба с космополитизмом, в значительной мере задевшая «щитом своего бульдозера» деятелей культуры еврейской национальности. Потом под обстрел были взяты все без исключения области творчества, образования, науки. Газеты зашумели о необходимости противостоять наступлению западных держав, которые хотят лишить советский народ плодов его победы над гитлеризмом. В качестве агентуры этого врага, с которым необходимо вести беспощадную борьбу, был представлен интеллигент-космополит с еврейской фамилией. Защищая свою честь и жизнь, евреи объявляли любые действия Советской власти антисемитскими, что только подливало масла в огонь. Разгорелась нешуточная межнациональная борьба, которая затмила собой все другие проблемы, что и требовалось от «Операции прикрытия». На самом же деле задача решалась прежняя: необходимо было «оборвать все возможные каналы связи с Западом», по которым туда могли просочиться секретные сведения о ходе разработки атомного проекта и других военных задач, в решении которых принимали участие миллионы советских людей. А таких международных связей в еврейской среде имелось предостаточно, что и явля-лось крайнє опасным при реализации тайной стратегической задачи.

В этих же целях с 1946 года развернулось повсеместное преследование троцкистов, поскольку даже после ликвидации Льва Давидовича в 1940 году остались какие-то скрытые каналы связи с Западом, по которым в страну нелегальным путём просачивался издававшийся во Франции троцкистский «Бюллетень оппозиции». В 1947 году был принят закон, запрещавший заключение браков советских граждан с иностранцами. Подоплека была, вроде, благородная – забота о том, чтобы после войны улучшить демографическую обстановку в собственной стране. А на самом деле задача состояла в пресечении связей с зарубежьем, по которым легко могла происходить утечка информации. В этом плане предпринимались также усилия, направленные на укрепление советской семьи, которая резко снижала возможность побочных контактов. С 1949 года из Прибалтики, Молдавии, западных областей Украины и Белоруссии была проведена ещё одна депортация политически неблагонадёжных и классово чуждых элементов, которые были враждебно настроены по отношению к Советской власти и, безусловно, могли передать за рубеж любые сведения.

Чтобы научить молчать своих новых союзников, в братских странах Восточной Европы в плане реализации «Операции прикрытия» была осуществлена серьёзная чистка. Аресты и судебные процессы были связаны с обвинениями в шпионаже в пользу Запада и участии в заговорах.

В нашей стране в 1948 году арестовали членов Еврейского антифашистского комитета. С одной стороны, они обвинялись в стремлении создать в Крыму Еврейскую автономную республику, которая, безусловно, явилась бы мощным очагом утечки информации. С другой стороны, в этом же году возникло государство Израиль, образованию которого активно содействовал Сталин. Возможно, вождь рассчитывал на то, что разогнанные войной и нацистскими преследованиями евреи осядут на Земле обетованной и, создав там дружественное государство, перестанут быть перевозчиками запретных сведений. Однако расчёт на это не оправдался, поскольку финансировать новообразованное государство стали США. Тогда и пришлось ликвидировать упомянутый комитет, чтобы обрубить нежелательные связи.

В начале 1949 года война против космополитов была в самом разгаре. Вот в этих условиях в Москву и был переведён Н.С. Хрущёв, который вспоминал впоследствии, что Ста-лин поручил ему руководить столичной парторганизацией, чтобы обеспечить борьбу с антипартийными элементами. В период правления Хрущёва в Москве был обнаружен заговор на автомобильном заводе им. Сталина (ныне Лихачева): группа работников-евреев была обвинена во вредительстве по заданию сионистов и США. На 30-м авиационном заводе был устроена чистка антисемитской направленности.

Представляют интерес дела об арестах жён некоторых высших руководителей партии и правительства, напрямую связанные, по нашему мнению, с «Операцией прикрытия». В замечательной книге Ларисы Васильевой «Кремлёвские жёны» [Л.44] весьма подробно рассказывается о жизни, деятельности и быте главных женщин страны Советов.

Но нас в данном случае интересует лишь один вопрос: почему некоторые из высокопоставленных жён попали за тюремную решётку, а другие – нет? На наш взгляд, определяющей в этом деле являлась всё та же возможность «утечки строго секретной информации с правительственных верхов через жён за рубеж». В связи с этим, прежде всего, представляется важным определить, кто из ближайших соратников Сталина, кремлёвских мужей, допускался к важнейшей государственной информации. В этот узкий круг входили Молотов, Жданов, Берия, Каганович, Маленков. Чуть в меньшей степени были в курсе дела Ворошилов, Калинин, Микоян, Будённый. Возможно, к определённым вопросам был допущен Хрущёв.

Кремлёвские жёны, здравствовавшие в конце 1930-х годов, подразделялись на две категории: одни вели активную общественную жизнь, другие являлись скромными домашними хозяйками. Сразу выделим тех, чьё общение было ограничено в основном семейным кругом и потому опасности с точки зрения утечки информации не представляло. Сюда безо всяких натяжек можно отнести третью жену Будённого Марию Васильевну, Нину Теймуразовну Берия, Ашхен Лазаревну Микоян, Нину Петровну Кухарчук (жену Хрущёва). В подтверждение нашей версии приведём из книги такую цитату, рисующую обобщающий образ этих женщин: «Ашхен Микоян – подчёркнуто домашняя женщина, нарожала пятерых сыновей, с юности не работала, занималась домом, управляла прислугой, детьми, невестками и внуками, муж надёжно защищал гнездо своим всенародно известным, сверхуживчивым характером, благодаря которому в сталинские времена с семьёй ничего плохого не случилось».

Какая тут может быть утечка информации? Но, думаю, что, если бы на горизонте вдруг появились какие-нибудь иностранцы, вряд ли Анастасу Ивановичу удалось бы защитить собственную жену даже своей сверхуживчивостью.

К этим жёнам вплотную примыкали более активные в общественной жизни Екатерина Давидовна Ворошилова – «не совсем парттётя, не совсем толстуха в трофейном халате», и Мария Марковна Каганович, не имевшие, как следует из представленных скучных жизнеописаний, никаких зарубежных контактов.

Другое дело – вторая жена Будённого Ольга Стефановна Михайлова, обладавшая сильным контральто. После окончания консерватории она стала солисткой Большого театра. Беда её была совершенно не в том, что вопреки пожеланиям мужа она «не хотела портить фигуру» и «функция самки её не устраивала». Опасность заключалась в тех контактах и связях, которые у неё образовались. Вместе с другими высокопоставленными жёнами, Бубновой и Егоровой, Ольга Стефановна посещала иностранные посольства – итальянское, японское, польское, причём «на даче японского посольства они пробыли до трёх часов ночи». Установленная за легкомысленной женщиной слежка выявила её интимную связь с артистом Алексеевым, что никакого отношения к главному вопросу не имело. Однако было известно, что в 1937 году у Будённой-Михайловой был роман с иностранцем. Тогда в товарищеской беседе с Будённым нарком Ежов предупредил: Сталина беспокоит вопрос о том, что «её затянули или могут затянуть в свои сети иностранцы». Куда ж больше? Случайные слова неверной жены своему любовнику, например, о том, что они могут встретиться, так как Семён Михайлович уехал формировать какую-то там армию, могли раскрыть (или подтвердить как бы из независимого источника) определённые государственные тайны. Для пресечения нежелательного канала утечки сведений не понимавшую недопустимости такого поведения женщину, в силу своего кремлёвского положения являвшуюся носительницей определённой секретной информации, следовало срочно, под любым предлогом изолировать. Ещё летом 1937 года Михайлова была арестована как польская шпионка. Автор цитируемой нами книги пишет: «Заметьте деталь: жена Будённого сидит в тюрьме, а мать её, то есть тёща Будённого, продолжает оставаться в доме». Правильно, у тёщи, очевидно, связей с иностранцами не было. Ольга Стефановна отсидела полный срок и вернулась в Москву только в 1956 году. Как сложилась судьба её подруг, гражданок Бубновой и Егоровой, читатель может догадаться сам.

Более интересна история репрессии в отношении жены всесоюзного старосты М.И. Калинина, арестованной 25 октября 1938 года. Следствием было установлено, что Е.И. Калинина (эстонка по национальности) «с 1929 года была организационно связана с участниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности. Сблизившись с рядом враждебных ВКП(б) лиц (перечислены их фамилии и бывшие должности. – Ю.Б.)… осуждённых впоследствии за правотроцкистскую деятельность, Калинина предоставляла им свою квартиру для контрреволюционных сборищ, на которых обсуждались вопросы антисоветской деятельности организации, направленные против политики и руководства ВКП(б) и Советского правительства. Имея тесное общение с Остроумовой В.П., информировала последнюю по вопросам секретного характера, что Остроумовой использовано в шпионских целях». Наличие такой связи, весьма опасной для утечки сведений с самых верхов, послужило основанием к тому, что 22 апреля 1939 года Военной коллегией Верховного Суда СССР Калинина была осуждена «к заключению в исправительнотрудовом лагере сроком на 15 лет с поражением в правах на 5 лет». 9 мая 1945 года Екатерина Ивановна написала на имя Сталина прошение о помиловании, в котором признала следующее: «Я совершила тяжёлую ошибку, усугублённую тем, что Вы своевременно мне на неё указывали, а я эти указания не учла. Такое несознательное отношение к своему положению и к окружающим людям повлекло за собой тяжкие проступки, за которые я несу суровое наказание. Я полностью сознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Эти проступки совершены мною не из сознательной враждебности, а из-за непонимания обстановки и некритического отношения к окружавшим меня людям». 5 июня 1945 года на этом искреннем раскаянии появилась резолюция: «Т. Горкину. Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву. И. Сталин». 11 июня 1945 года Президиум Верховного Совета СССР постановил: «Калинину Екатерину Ивановну помиловать, досрочно освободить от отбывания наказания и снять поражение в правах и судимость». К тем, кто осознавал положение вещей, товарищ Сталин относился с пониманием.

Особое место в отношении связей с зарубежьем занимала ещё одна кремлёвская жена, пламенная революционерка Александра Коллонтай, побывавшая почти во всех странах Европы и в Америке. Но она являлась человеком Сталина, который всегда моментально принимал её. Но это были особые доверительные отношения: «По существу, Коллонтай стала верной служанкой Сталина во всех областях международной политики». Несмотря на бесчисленные связи этой женщины со всем внешним миром, никакие репрессии не коснулись её, и Александра Михайловна спокойно дожила до старости, скончавшись 9 марта 1952 года, за год до смерти вождя.

Несколько более сложной представляется история с женой В.М. Молотова Полиной Жемчужиной, но с позиций нашей версии дело выглядит достаточно прозрачно. У Жемчужиной имелась весьма опасная внешняя связь: её старший брат был американским капиталистом, и между этими ближайшими родственниками велась переписка. Закрыть этот канал утечки информации для Сталина не составляло труда, но он этого не делал, а, видимо, держал под строгим контролем по следующим причинам. Во-первых, ему очень нужен был Молотов. Найти такого преданного, добросовестного, терпеливого и работоспособного соратника, которому можно полностью доверять, не так-то просто. Во-вторых, Полина Семёновна, будучи примерно в одних летах с женой Сталина Надеждой Аллилуевой, стала её главной кремлёвской подругой. Молотовы некоторое время жили в одной квартире со Сталиным и поэтому являлись в определённой мере громоотводом в весьма напряжённых отношениях в семье вождя, что было немаловажно. Поэтому Сталин предпочёл держать свою соседку «под колпаком и лично подписывал все назначения Полины Семёновны». А энергичная женщина занимала весьма значительные посты: работала одновременно заместителем наркома пищевой промышленности, наркомом рыбной промышленности и начальником управления Главпарфюмера – известной в стране фирмы ТЭЖЭ (Товары для женщин). Хотя наши кремы и духи в определённой мере удовлетворяли непритязательный спрос населения, вполне возможно, что руководителю этой отрасли захотелось использовать международный опыт в подведомственном ей деле, что неизбежно привело к установлению определённых зарубежных связей. Тогда Жемчужину решили лишить возможности свободно общаться с Западом и наглядно показали, что благодаря её деятельности в ТЭЖЭ пробрались немецкие шпионы. Для острастки Полине Семёновне «объявили выговор, даже на какое-то время исключили из партии, но потом восстановили, и она продолжала возглавлять свой галантерейно-трикотажный главк». Думаю, что если бы жена второго по значимости человека в стране, полностью посвящённого во все государственные тайны, в то время продолжила бы развивать свои опасные для утечки информации связи, уже тогда она оказалась бы за решёткой. Но первая гроза в основном прошла мимо.

Однако «неприятности тридцать девятого года с немецкими “шпионами” в ТЭЖЭ, похоже, ничему не научили Полину Семёновну – она не относилась к категории пугливых или осторожных женщин. В 1948 году на карте мира появился Израиль. Еврейские жёны вождей, естественно, ощутили себя дочерьми своего народа. Но если Екатерина Ворошилова, Мария Каганович и другие спрятали это ощущение подальше, то Полина Жемчужина вся раскрылась навстречу новому чувству». Действительно, высокопоставленная кремлёвская женщина встречалась в Москве с послом Израиля Голдой Меир, с которой когда-то вместе училась, поддерживала слишком хорошие отношения со знаменитым еврейским актёром С.М. Михоэлсом, имевшим широкие зарубежные связи. Еврейским антифашистским комитетом, председателем которого был Михоэлс, вновь был поднят не раз возникавший вопрос о превращении Крыма в Еврейскую автономную республику. Чтобы предотвратить дальнейшее нежелательное развитие событий, Михоэлса устранили, членов Антифашистского комитета арестовали. Только недавно установленные нормальные дипломатические отношения между СССР и Израилем резко охладели.

Что следовало делать в такой обстановке с Жемчужиной? Вероятно, Сталин предложил своему ближайшему помощнику Молотову отправить его жену в места не столь отдалённые. Свои претензии по этому поводу вождь народов через несколько лет обнародовал следующим образом: «Товарищ Молотов неправильно ведёт себя как член Политбюро. Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становится известным товарищу Жемчужиной. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо». Вячеслав Михайлович, видимо, сначала отказался от применения репрессии в отношении его жены, а потому попал в опалу и был оттеснён с первых ролей. Однако потом принял компромиссное решение: они с Полиной Семёновной развелись, и бывшая жена поселилась у своих родственников. Таким образом, опасность прямой утечки информации была устранена, и руководящее положение Молотова через некоторое время было восстановлено.

Вместе с тем в процессе следствия по делу Еврейского антифашистского комитета выявились сведения, касавшиеся гражданки П.С. Жемчужиной. Так, из протокола допроса Юзефовича, заместителя руководителя Комитета С.А. Лозовского (члена ЦК ВКП[б] и начальника Советского Информбюро), следовало подтверждение того, что вопрос о создании Еврейской республики в Крыму поднимался по требованию американских хозяев. Более того, было установлено, что через связанного с Белым домом крупного дельца Гольдберга оказывалась поддержка в решении этой проблемы и сообщалась «очевидная неприкрытая заинтересованность американцев: с помощью еврейских организаций создать на территории Крыма сперва республику, потом еврейское государство, которое можно использовать как плацдарм против Советского Союза».

Вдохновлённые поддержкой с Запада руководители Еврейского антифашистского комитета решили использовать Жемчужину, чтобы через неё поставить вопрос перед советским правительством о предоставлении евреям Крыма. Текст соответствующего письма уже был подготовлен Михоэлсом и ещё одним членом Еврейского антифашистского комитета. За свои действия, попустительствовавшие предательству, Жемчужина в 1949 году получила всего лишь 5 лет ссылки в Урицкий район Кустанайской области. Через 4 года, сразу после смерти Сталина, она в соответствии с требованием Молотова была немедленно освобождена [Л.44].

Таким образом, наша версия о стремлении Сталина ликвидировать все нежелательные и опасные связи с Западом, устранить возможность утечки информации с самых верхов власти, позволяет объяснить, вроде бы, непонятные репрессии в отношении некоторых кремлёвских жён.

Эффективность описанных и иных предпринятых мер прикрытия подтвердилась в будущем тем, что для западных политиков явилось полной неожиданностью быстрое создание и испытание в СССР атомной бомбы.