Текст книги "Жили-были
(Русские народные сказки о боге, черте, и попе, и хитроватом мужике)"

Автор книги: Юрий Круглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Наиболее строгим получился третий раздел – «Мужик и поп», хотя и здесь, по понятным причинам, в конце его даны две сказки о монахах. Этот раздел в то же время подчеркивает определенную условность деления сказок в нашем сборнике, так как во многих из них опять появляется и черт, и леший, и пр.

В сказках, вошедших в четвертый раздел – «Мужик и другие», ирония и насмешка над самим мужиком, его родными, близкими за их слепую веру в сверхъестественные силы, за различные суеверия.

Внутри разделов в расположении сказок мы не стали придерживаться какой-либо единой системы: рядом со сказкой-легендой поставлена социально-бытовая сказка, далее идет волшебная, трагические, страшные по своему содержанию сказки перемежаются с юмористическими и сатирическими. Отказываясь от единообразия в расположении сказок, мы стремились к тому, чтобы при знакомстве со сборником не притуплялось внимание читателя, чтобы сказки предстали перед ним во всем своем многообразии, разноцветной, яркой палитре сюжетов, образов, диалогов.

Читая сказки, надо помнить всегда о том, что это именно сказки – искусство, для которого так характерна необыкновенная фантастика, – а не рассказы о реальных событиях, которые произошли с кем-то.

Итак, в некотором царстве, в некотором государстве жили-были…

Ю. Круглов

МУЖИК И БОГ

Бог выдуман – и плохо выдуман! – для того, чтобы укрепить власть человека над людьми, и нужен он только человеку-хозяину, а рабочему народу он – явный враг.

А. М. Горький

Суд святых

рестьяне ждали весеннего Николу. Зимний корм весь вышел. Скот голодал. Думали выгнать скот на подножный корм в день весеннего Николы.

Но трава не вышла.

Думали-подумали мужички и решили, что виноват во всем Никола и что следует на него подать прошение богу.

Подали.

Получил это прошение бог, позвал для объяснения Николу. «Почему ты не выгнал травы крестьянам?»– спросил он Николу. «Я тут ни при чем, – ответил Никола, – вина в этом Егория; если бы он дал дождь, я бы выгнал траву, а без дождя это невозможно».

Сейчас же был позван Егорий. Он явился. Бог сказал: «Мужики жалуются на Николу, что он не выгнал травы, а, оказывается, виноват в этом ты, а не он. Почему ты не дал дождя в свое время?» – «Причина тут не во мне. Все делается по порядку. Засори Дарья прорубь в свое время, был бы и дождь».

Позвали на допрос Дарью. Дарья не признала своей вины: «Моей вины тут нет. Все дело в Алексее. Он не дал с гор потока в свое время. Как же я могла засорить проруби?»

Позвали на суд Алексея. «Почему ты не дал потоки с гор в свое время?» – спросил бог Алексея. «Я в том не виноват, – ответил Алексей, – запоздал в своем деле Василий. Он не дал в свое время капели, а без капели потока не сделать!»

Василий тоже не признал себя виновным: «Капель от тепла, а где было его взять, если Авдотья не плющила. Виновата Авдотья».

Нашли Авдотью; привлекли ее к ответу по прошению мужиков. А та отвечала: «У меня одно дело, что только плющить! На моих руках кросна и тканьё. Если бы было на руках одно дело, я не запоздала бы и плющить в свое время. А тут как раз пришлось ставить кросна в Пудоже!»

Виновных так и не нашли, и было на суде у бога постановлено: оставить прошение без последствий[14]14
  День Николы Зимнего – 6 декабря, Николы Весеннего – 9 мая, Василия Капельника – 28 февраля, Авдотьи Плющихи – 1 марта, Алексея – 17 марта, Егория – 23 апреля и т. д. (все даты по старому стилю). «Прозвища» святых народ давал по приметам погоды: на Василия Капельника начинало капать с крыш, на Авдотью Плющиху «сплющивался» снег и т. д.


[Закрыть].

Кого больше люди слушаются

Заспорил раз черт с богом: кого больше люди слушаются – бога или черта. Черт говорит: «Меня». А бог говорит: «Меня!» Заложили по четвертному билету[15]15
  Денежный знак в 25 рублей.


[Закрыть].

И вот бог дал людям Евангелие, а черт пихнул карты. Люди Евангелие так и не раскрыли, а в карты целые сутки играли, покуда не подрались. Проиграл бог черту четвертной билет, и опять заложили по одному. Вот бог принес людям ладан, потому дух его дюже добёр, а черт возьми да сунь табак. Люди весь ладан и променяли на табачок.

В третий раз ударились они по четвертному билету. Устроил бог людям большое угощение: ешь, покуда ноги на лавку не вздынешь! Сыты, кажется, были, а как высыпал черт на пол орехов пригоршню, так драку из-за них затеяли!

Так черт и выиграл у бога три четвертных билета.

Спор черта с богом

Однажды от безделья черт шатался по полям и повстречался с богом. Пошли они вместе. Черт стал жаловаться богу, что его люди ни за что ругают, а бога хвалят. Выслушал бог и говорит: «За то ругают, что ты причиняешь много зла, а меня хвалят за добро». – «Неправда, – говорит черт, – давай проверим!»

Согласился бог, и пошли они в лес. Видят, у ручья пасется стадо коров. Одна корова шла по краю оврага, сорвалась, покатилась вниз и завязла в грязи.

Сбежались крестьяне (а бог с чертом сидят, наблюдают). Один подошел к корове и говорит: «И куда тебя черт занес!» – «Слышал? – говорит черт, толкая бога в бок. – Я ведь сидел с тобой, ничего не делал, а меня ругают!» – «Да, слышу», – отвечал бог.

Наконец, вытащили корову. Хозяин снял шапку, перекрестился и сказал: «Слава тебе, господи, помог вытащить!» – «Слышишь? – снова говорит черт. – Ведь ты не помогал им тащить, а за что они тебя хвалят?» – «А я почем знаю?» – ответил бог.

Плевая вина

Шел мужик из Ростова-города, встретился ему мужичок, идет в Ростов-город. Сошлись, поздоровались: «Ты, брат, откуда?» – «Я из Ростова-города». – «Что у вас хорошего в Ростове деется?» – «У нас Ваньку Кочергина повесили». – «А за что его, милого, повесили?» – «Да за шею!» – «Экой ты, братец, какой беспонятный! Да в чем его повесили?» – «А в чем повесили – в сером кафтане да в красном колпаке». – «Экой ты беспонятный! Какая у него вина-то была?» – «А не было вина-то, он, сударь, не пил!» – «Экой ты беспонятный: да что он сделал-то?» – «А что сделал? Он украл у Миколы подковки, у богородицы – венок с головы». – «Эка, паря, милый Ваня! Плевая вина-то, да его за это и повесили?»

Касьян и Никола

Раз в осеннюю пору увязил мужик воз на дороге. Мимо идет Касьян-угодник. Мужик не узнал его и давай просить: «Помоги, родимый, воз вытащить!» – «Поди ты! – сказал ему Касьян-угодник. – Есть мне когда с вами возиться!» Да и пошел своею дорогою. Немного спустя идет тут же Никола-угодник. «Батюшка, – завопил опять мужик, – батюшка! Помоги мне воз вытащить!» Никола-угодник помог ему.

Вот пришли Касьян-угодник и Никола-угодник к богу в рай. «Где ты был, Касьян-угодник?» – спросил бог. «Я был на земле, – отвечал тот, – прилунилось мне идти мимо мужика, у которого воз завяз; он просил меня: помоги, говорит, воз вытащить; да я не стал марать райского платья». – «Ну, а ты где так выпачкался?» – спросил бог у Николы-угодника. «Я был на земле; шел по той же дороге и помог мужику вытащить воз», – отвечал Никола-угодник. «Слушай, Касьян! – сказал тогда бог, – не помог ты мужику – за то будут тебе через три года служить молебны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог мужику воз вытащить, будут служить молебны два раза в год».

С тех пор так и сделалось: Касьяну в високосный только год служат молебны, а Николе два раза в год.

Поручитель

На высоком яру, на крутом берегу жил-был скупой богатый мужик. Он никому не давал ни копейки взаймы. И вот семья одного крестьянина совсем с голоду помирает. Говорит мужик жене: «Я, жена, пойду к богачу просить денег». – «Глупый мужик, ведь он никому не дает, даже под работу!»

Приходит бедняк к богачу просить денег: «Антип, батюшка! Не дай мне умереть с голоду! Дай мне денег!» – «Нет, брат, я никому не даю, никогда!» – «А ежели я тебе приведу поручителя, дашь?» – «А кого ты приведешь?» – «Николай-чудотворец есть у тебя на божнице: он – мой поручитель!» – «Нет, брат, ты уж приходи вечером: я подумаю сначала!» – «Хорошо».

Мужик ушел. Приходит домой, рассказывает жене: «Антип мне поддался немного: велел прийти вечером». – «А что же ты ему сказал?» – «А что моим поручителем Николай-чудотворец будет». – «Да как же, мужик? Ведь он говорить не будет!»– «Ты, жена, оденься потеплее, в шубу, и встань к тому углу, где иконы. Когда я буду просить у Антипа денег: „Батюшка Николай-чудотворец, – скажу, – поручись за меня!“ – ты на улице и скажи громко: „Поручаюсь!“».

Приходит мужик поздно вечером к Антипу. Антип говорит: «Ну что, бедняк?» – «До вашей милости!» – «А поручителя привел?» – «Николай-чудотворец – поручитель мой!» Антип подошел к иконе и спрашивает: «Что, Никола-чудотворец, ты поручишься за этого мужика?» А жена на улице говорит толстым голосом: «Поручусь!»

Антип обробел и говорит жене своей: «Жена, что это такое? Я не слыхал такого никогда!» И опять спрашивает Николая-чудотворца: «А сколько рублей ему дать?» – «Давай хоть сотенку!» Антипу делать нечего, вынимает деньги из сундука. «На сколько времени дать?» – спрашивает. «На две недели».

Бедняк получил деньги, вышел на улицу и тихо позвал жену: «Жена, идем домой!» На следующий день купили они еды, всего и живут, горя не знают.

Проходят две недели, а бедняк не несет Антипу денег. Антип и говорит: «Николай-чудотворец! Ведь я тебя продам!» Николай-чудотворец ни слова. Антип взял икону и на базар. Попадает ему навстречу поп: «Ты куда, сынок, икону несешь?» – «Виноват, батюшка! Но вот что у меня случилось: крестьянин взял у меня сто целковых денег, а Николай-чудотворец поручился!» – «Как же поручился?» – «Говорил со мной сам вечером». – «Не может быть, чтобы говорил!» – «Может!» И отправился дальше.

Пришел на базар, ходил, ходил с иконой – никто не покупает! Подошел один молодой человек: «Ты куда, Антип, с иконой?» – «Да продаю». – «А сколько просишь?» – «Сто рублей». – «Эх, брат! Ее подновить, так и то будет стоить рубль двадцать!»

Так и вернулся Антип домой ни с чем, а дома беда! Пошла его жена по воду по тонкому льду, на льду упала, ноги разодрала, богу душу отдала да к богу не попала.

Николай-угодник и охотники

Жили два соседа-охотника, и ходили они за охотой. Однажды идут дремучим лесом, глухою тропой, и повстречался им старичок-святитель – отец Никола. Они его не узнали, за человека посчитали.

И говорит он им: «Не ходите этой тропой, охотнички!» – «А что, дедушка?» – «Тут, други, через эту тропу лежит превеликая змея, и нельзя ее ни обойти, ни перейти». – «Спасибо тебе, дедушка, что нас от смерти отвел!» Дедушка и ушел.

Постояли охотники, подумали и говорят: «А что нам какая-то превеликая змея! У нас ружья есть. Подумаешь, змею не убить!» И пошли.

Дошли и видят: огромный бугор казны на тропе! Посмеялись охотники: «Вон он что, старый дурак, нам сказал! Кабы мы не пошли, он бы казну-то взял, а теперь ее нам не прожить!» Сидят и думают, что делать. Один и говорит: «Ступай-ка домой за лошадью: мы ее на себе не донесем». Один караулить остался, а другой за лошадью пошел. Который караулить остался, говорит тому, который домой пошел: «Ты зайди, брат, к хозяйке моей, хлебца кусочек привези!»

Товарищ пошел домой, приходит к своей жене, говорит: «Жена, что нам бог-то дал!»– «Чего дал?» – «Огромную кучу казны: нам не прожить, да и детям – будет и внучатам! Ну-ка, затопи-ка печь, замеси пресную лепешку на зелье! Я соседу скажу, что это жена ему прислала!»

Замесила жена лепешку на зелье и испекла тут же. Он запряг лошадь и поехал. А товарищ ружье зарядил и думает: «Вот как он приедет, я его хлоп – все деньги-то мои! А дома скажу, что не видел его».

Подъезжает к нему товарищ, он прицелился да и хлоп его – и убил. Сам подбежал к телеге – прямо в сумку; лепешки поел и умер.

А казна осталась на тропе; съела змея обоих!

Иван Милостивый и мужик

В одну зимнюю ненастную ночь шел по дороге Иван Милостивый с двенадцатью апостолами. В поле ночевать было холодно, они и постучались к одному мужику: «Пусти обогреться!» Мужик сначала не хотел пускать их, да потом согласился и пустил с условием, чтобы завтра чуть свет обмолотили ему три копны ржи.

Наутро хозяин толкнул Ивана Милостивого (а он вместе с апостолами лежал на полу): «Пора молотить, собирайтесь!» Толкнул и пошел на двор. Апостолы поднялись и хотели было идти на гумно, да Иван Милостивый уговорил их еще немного поспать. Мужик ждал-ждал – нет помощников! Взял кнут, пошел в избу и давай стегать крайнего, а крайний-то был Иван Милостивый. «Полно! – закричал Иван Милостивый. – Вслед за тобой иду!»

Мужик ушел. Апостолы опять было поднялись, но Иван Милостивый снова уговорил их остаться и еще хоть немного отдохнуть. «Будет с него! – молвил он. – Отстегал кнутом, теперь больше не придет». А у самого на уме: «Как придет мужик, опять примется за крайнего!» И залез на другой край.

Мужик ждал-ждал, воротился в избу с кнутом и думает: «За что ж я буду бить одного крайнего? Примусь-ка я за заднего!» – и принялся снова за Ивана Милостивого. Только ушел мужик, Иван Милостивый в третий раз уговорил апостолов не вставать на работу, а сам залез в середину.

Вот хозяин ждал-ждал, не дождался и снова пошел в избу с кнутом. Пришел и думает: «Крайнему уж досталось, заднему тоже, примусь-ка теперь за середнего!» И опять досталось Ивану Милостивому.

Нечего делать, поднялся он и сам начал просить апостолов, чтоб шли помогать мужику.

Глухой Илья

Как-то послали мужики делегацию к Илье-пророку, чтобы дал дождя. Приходят, а он уж старый и крепко оглох. Кое-как объяснили, зачем пришли. «Куда же посылать?» – спрашивает Илья. «Посылай туда, где пыль», – показывают мужики. Илья не расслышал и говорит: «Ага, где был!» И послал дождь по старому следу.

Мужики видят, что не туда, и кричат: «Посылай туда, где просят!» Илья опять не расслышал и распоряжается: «Ага, где косят!» И посылает дождь на сенокосы.

Мужики плюнули, да и пошли вон, говорят: «Вредительством Илья занимается!»

И с тех пор к Илье не стали обращаться.

Мстительный святой

Жил в одной деревне мужик. Поехал он пахать ниву. Поработал, садится обедать и просит Илью– пророка пообедать: «Илья-пророк, обедать со мной!»

А Миколу не позвал.

Пообедали. Мужик продолжает свою работу. А Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «А не много хлеба соберет мужик с нивы: вырастет только по одной соломинке, где лошадь ступит!»

Тогда Илья идет к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, закончишь пашню, загони табун лошадей и истопчи всю ниву: где ступит лошадь, на каждой ступке вырастет соломина».

Мужик так и сделал.

Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «Хоть мужик хитрый, хитро сделал, но ржи нажнет не много – три ряда в скирду!»

Илья-пророк приходит к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, выжнешь рожь, начинай стог вокруг всей нивы, все равно три ряда выйдет».

Мужик так и сделал.

Тогда Микола и говорит Илье-пророку: «Хоть он много нажал, но не много намолотит – три мерки с овина!»

Илья идет к мужику и говорит: «Ты, мужичок, сади на овин четыре-пять снопов, все равно три мерки будет».

Мужик вымолотил всю рожь, ржи оказалось очень много – даже трудно поверить.

Тогда Микола и говорит Илье: «Хоть мужик и много хлеба нажал, все равно не придется ему покушать: я напущу порчу и весь хлеб сгниет!»

Илья и говорит мужику: «Навари пива и позови нас с Миколой в гости; мы придем, и я сяду на большее место, а ты возьми меня за руку и выведи, скажи, что сел не на свое место; посади Миколу».

Мужик так и сделал; угостил их. Микола говорит: «Ну, мужичок, сумел умилостивить, так и живи с хлебом, никто у тебя не отнимет!»

Мужичок и сейчас живет с хлебом – съесть не может.

Вот и сказка вся.

Солдат и Смерть

Один солдат прослужил двадцать пять лет, а отставки ему нет как нет! Стал он думать да гадать: «Что такое? Прослужил я богу и великому государю двадцать пять лет, в штрафах не бывал, а в отставку не пускают; дай пойду куда глаза глядят!»

Думал-думал и убежал. Вот ходил он день, и другой, и третий и повстречался с господом. Господь его спрашивает: «Куда идешь, служба?» – «Господи, прослужил я двадцать пять лет верою и правдою, вижу: отставки не дают – вот я и убежал; иду теперь куда глаза глядят!» – «Ну, коли ты прослужил двадцать пять лет верою и правдою, так ступай направо – в рай, в царство небесное».

Пришел солдат в рай. Ходил он, ходил по райским местам, подошел к святым отцам и спрашивает: «Не продают ли где близко вина?» – «Ах ты, служба-служба! Какое тут вино! Здесь рай, царство небесное!..» – «Какой тут рай: ни табаку, ни вина!» – сказал солдат и ушел вон из рая.

Идет себе да идет и попался опять навстречу господу. «В какой, – говорит, – рай послал ты меня, господи? Ни табаку, ни вина нет!» – «Ну, ступай по левую руку, – отвечает господь, – там все есть!»

Солдат повернулся налево и пустился в дорогу. Бежит нечистая сила: «Чего угодно, господин служба?» – «Погоди спрашивать, дай прежде место, тогда и разговаривай!»

Вот привели солдата в пекло. «А что, табак есть?» – спрашивает он у нечистой силы. «Есть, служивый!» – «А вино есть?» – «И вино есть!» – «Подавай всего!»

Подали ему трубку с табаком и полуштоф перцовки. Солдат пьет-гуляет, трубку покуривает, радехонек стал: вот взаправду рай так рай!

Да недолго гулял солдат. Стали его черти со всех сторон прижимать, тошно ему пришлось! Что делать? Пустился на выдумки. Сделал сажень, настрогал колышков и давай мерить: отмерит сажень – и вобьет колышек. Подскочил к нему черт: «Что ты, служба, делаешь?» – «Разве ты ослеп? Не видишь, что ли? Хочу монастырь построить!»

Как бросился черт к своему дедушке: «Погляди-ка, дедушка, солдат хочет у нас монастырь строить!» Дед вскочил и сам побежал к солдату: «Что, – говорит, – ты делаешь?» – «Разве не видишь? Хочу монастырь строить!»

Дед испугался и побежал прямо к богу: «Господи, какого солдата прислал ты в пекло: хочет монастырь у нас построить!» – «А мне что за дело! Зачем таких к себе принимаете?» – «Господи! Возьми его от нас!» – «А как его взять-то! Сам пожелал». – «Ахти! – завопил дед. – Что же нам, бедным, с ним делать?» – «Ступай сдери с чертенка кожу и натяни барабан, да после выйди из пекла и бей тревогу: он сам уйдет!»

Воротился дед, поймал чертенка, содрал с него кожу, натянул барабан: «Смотрите же, – наказывает чертям, – как выскочит солдат из пекла, сейчас же запирайте ворота крепко-накрепко, а то как бы опять сюда не ворвался!»

Вышел дед за ворота и забил тревогу; солдат, как услыхал барабанный бой, пустился бежать из ада сломя голову, словно бешеный; всех чертей распугал и выскочил за ворота. Только выскочил, ворота – хлоп! – и заперлись крепко-накрепко. Солдат осмотрелся кругом: никого не видать и тревоги не слыхать; пошел назад и давай стучаться в пекло: «Отворяйте скорее! – кричит во все горло. – Не то ворота сломаю!» – «Нет, брат, не сломаешь! – говорят черти. – Ступай себе куда хочешь, а мы тебя не пустим; мы и так насилу тебя выжили!»

Повесил солдат голову и побрел куда глаза глядят. Шел-шел и повстречал господа. «Куда идешь, служба?» – «И сам не знаю!» – «Ну, куда я тебя дену? Послал в рай – нехорошо! Послал в ад – и там не ужился!» – «Господи, поставь меня у своих дверей на часах». – «Ну, становись!»

Стал солдат на часы. Пришла Смерть. «Куда идешь?» – спрашивает часовой. Смерть отвечает: «Иду к господу за повелением, кого морить мне прикажет». – «Погоди, я пойду спрошу».

Пошел и спрашивает: «Господи! Смерть пришла; кого морить укажешь?» – «Скажи ей, чтоб три года морила самый старый люд».

Солдат думает себе: «Эдак, пожалуй, она отца моего и мать уморит: ведь они старики!» Вышел и говорит Смерти: «Ступай по лесам и три года точи самые старые дубы».

Заплакала Смерть: «За что господь на меня прогневался, посылает дубы точить!» И побрела по лесам, три года точила самые старые дубы; а как изошло время – воротилась опять к богу за повелением. «Зачем притащилась?» – спрашивает солдат. «За повелением, кого морить господь прикажет». – «Погоди, я пойду спрошу».

Опять пошел и спрашивает: «Господи! Смерть пришла; кого морить укажешь?» – «Скажи ей, чтоб три года морила молодой народ».

Солдат думает: «Эдак, пожалуй, она братьев моих уморит!» Вышел и говорит Смерти: «Ступай опять по тем же лесам и целых три года точи молодые дубы; так господь приказал!» – «За что это господь на меня прогневался!»

Заплакала Смерть и пошла по лесам, три года точила все молодые дубы, а как изошло время – идет к богу, едва ноги тащит. «Куда?» – спрашивает солдат. «К господу за повелением, кого морить прикажет». – «Погоди, я пойду спрошу».

Опять пошел и спрашивает: «Господи! Смерть пришла: кого морить укажешь?» – «Скажи ей, чтоб три года младенцев морила».

Солдат думает: «У моих братьев есть ребятки: эдак, пожалуй, она их уморит!» Вышел и говорит Смерти: «Ступай опять по тем же лесам и целых три года точи самые малые дубки». – «За что господь меня мучает!» – заплакала Смерть и пошла по лесам, три года глодала самые что ни есть малые дубки; а как изошло время – идет опять к богу, едва ноги передвигает: «Ну, теперь хоть подерусь с солдатом, а сама дойду до господа! За что так девять лет он меня наказывает?»

Солдат увидал Смерть и окликает: «Куда идешь?» Смерть молчит, лезет на крыльцо. Солдат ухватил ее за шиворот, не пускает. И подняли они такой шум, что господь услыхал и вышел: «Что такое?»

Смерть упала в ноги: «Господи, за что на меня прогневался? Мучилась я целых девять лет: все по лесам таскалась, три года точила старые дубы, три года молодые дубы, а три года глодала самые малые дубки… еле ноги таскаю!» – «Это все ты!»– сказал господь солдату. «Виноват, господи!» – «Ну, ступай же, за это носи девять лет Смерть на закортышках».

Засела Смерть на солдата верхом. Солдат – делать нечего, повез ее на себе; вез-вез – и уморился; вытащил рог с табаком и стал нюхать. Смерть увидала, что солдат нюхает, и говорит ему: «Служивый, дай и мне понюхать табачку». – «Вот те на! Полезай в рожок да и нюхай сколько душе угодно!» – «Ну, открой-ка свой рожок!»

Солдат открыл, и только Смерть туда влезла – он в ту же минуту закрыл рожок и заткнул его за голенище. Пришел опять на старое место и стал на часы. Увидал его господь и спрашивает: «А Смерть где?» – «Со мною». – «Где с тобою?» – «Нет, господи, не покажу, пока девять лет не выйдет; шутка ли ее носить на закортышках! Ведь она не легка!» – «Покажи, я тебя прощаю!»

Солдат вытащил рожок и только открыл его, Смерть тотчас села ему на плечи. «Слезай, коли не сумела ездить», – сказал господь. Смерть слезла. «Умори же теперь солдата!» – приказал ей господь и пошел куда знал.

«Ну, солдат! – говорит Смерть. – Слышал: тебя господь велел уморить!» – «Что ж, надо когда-нибудь умирать! Дай только мне исправиться!» – «Ну, исправься!»

Солдат надел чистое белье и притащил гроб. «Готов?» – спрашивает Смерть. «Совсем готов!» – «Ну, ложись в гроб!» Солдат лег спиной кверху. «Не так!» – говорит Смерть. «А как же?» – спрашивает солдат и улегся на бок. «Да все не так!» – «На тебя умереть – и то не угодишь!» – и улегся на другой бок. «Ах, какой ты, право! Разве не видал, как умирают?» – «То-то и есть, что не видал!» – «Пусти, я тебе покажу!»

Солдат выскочил из гроба, а Смерть легла на его место. Тут солдат ухватил крышку, накрыл поскорее гроб и наколотил на него железные обручи – сейчас же поднял гроб на плечи и стащил в реку. Стащил в реку, воротился на прежнее место и стал на часы. Господь увидал его и спрашивает: «Где же Смерть?» – «Я пустил ее в реку».

Господь глянул – а она далеко плывет по воде. Выпустил ее на волю: «Что ж ты солдата не уморила?» – «Вишь, он какой хитрый! С ним ничего не сделаешь!» – «Да ты с ним долго не разговаривай; пойди и умори его!»

Смерть пошла и уморила солдата.