Текст книги "Жили-были
(Русские народные сказки о боге, черте, и попе, и хитроватом мужике)"

Автор книги: Юрий Круглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Иван Дорогокупленный ползком уполз в темный дремучий лес, лег под огромным дубом. Лежит под дубом, человек мимо бежит, земля дрожит. Он говорит: «Эй, брат! Куда скоро бежишь? Проведай меня!» Человек воротился и говорит: «Кто ты такой?» – «Я – Иван Дорогокупленный, был у короля в славе, но теперь, по грехам моим, отсекли у меня ноги». – «Ну что ж! Грехи у нас с тобой равны. А у меня отсечены руки». – «Ты как прозываешься?» – «Марко Швыдкий». (Проворен бегать: и конь его не догонит, и птица не долетит.) «Давай будем жить вместе. У тебя нет рук, а у меня нет ног!» Согласились. Стали жить. Где что надо, сейчас Иван Дорогокупленный сядет на Марка Швыдкого, Марко Швыдкий побежит, Иван Дорогокупленный схватит, и никто не может их догнать.

Услыхали они: у одного короля неизлечимая дочь была. Король ежедневно клич кликал: «Кто бы выискался мою дочь вылечить, половину царства отдал бы». Марко Швыдкий и говорит: «Побежим в это королевство, королевну увезем и вылечим». – «Как же мы се увезем?» – «А она сама раздает милостыню, я подбегу, ты ее схватишь, и увезем».

Подбегают они, народу, нищих многое множество. Королевна и говорит: «Что за диво! Я эдаких больных не видала; я своей рукой им милостыню подам». Подошли они к ней, Иван Дорогокупленный взял ее за руку, подхватил под мышку, а Марко Швыдкий побежал. Король разослал по всем дорогам слуг, но не то что их догнать – не видали, куда и побежали!

Привезли они ее в лес, в землянку, назвали ее сестрой и говорят: «Сестра, отчего ты больна? Мы тебя вылечим». Она призналась: «Ко мне змей летает!» – «Это в наших руках. Как же он к тебе летает?» – «В трубу». Марко Швыдкий говорит Ивану Дорогокупленному: «Ты сядь у двери, а я стану у трубы; я не пущу, а ты поймай».

Вот прилетел змей в глухую полночь и в трубу. Иван Дорогокупленный поймал его и хотел голову отсечь. «Не секите, – говорит змей, – я найду вам такое озеро, что у одного будут ноги, а у другого руки вырастут». – «Покажи нам то озеро!» Взял Иван Дорогокупленный змея под мышку, сел на Марка Швыдкого и побежали к озеру; прибежали, Марко хотел броситься в озеро, Иван Дорогокупленный и говорит: «Нет, постои, не кидайся. Дай я сломлю вот этот зеленый дуб!» Сломил одной рукой дуб и бросил в озеро: не то что пожелтел – весь дуб в озере сгорел. Они хотели змею голову оторвать и в озеро бросить, а змей опять стал просить: «Не бросайте, будут у вас руки и ноги! Я вам покажу озеро». Прибежали к другому озеру, Марко Швыдкий опять хотел броситься, Иван Дорогокупленный говорит: «Погоди, дай сломлю сухой дуб!» Сломал дуб, бросил в озеро, дуб стал зеленеть и пустил листья. «Ну, кидайся!» Марко бросился в озеро и лезет назад с руками: руки выросли! «На-ка, подержи змея!» Иван Дорогокупленный бросился в озеро, сделался с ногами. «Ну, повезем теперь сестру к королю!» Привезли близко ко дворцу и отпустили ее во дворец, а сами пошли всякий в свой путь.

А королева, после Ивана Дорогокупленного, собрала прежние силы и заставила короля не только почитать ее, но и коров стеречь! Дала ему двенадцать белых коров: если хотя бы у одной будет шерсть замарана, то смертью казнен будет. Идет Иван Дорогокупленный, подходит близко к тому королевству и находит короля: стережет король двенадцать белых коров. Нашел король человеческую кость, выкопал яму и хочет похоронить ее. Иван Дорогокупленный подошел к нему, поклонился и спрашивает: «Что ты делаешь?» – «Вот, – говорит, – хочу похоронить кость: не друга ли моего прежнего, Ивана Дорогокупленного, на этом месте зарезали?» – «Да, хорошо ты о нем думаешь и помнишь о нем. Чьи же это коровы и кто их пасет?» – «Пасу я; коровы моей королевы. Она собрала после Ивана Дорогокупленного прежнюю волшебную силу». – «Что же ты? Пора тебе домой гнать!» – «Нет еще: перемою их вот в озере, тогда домой погоню». – «Ну, мой же ты коров, да без меня домой не гони, а я пойду в лес!»

Король перемыл всех коров, а Иван Дорогокупленный нарубил лык, свил себе толстый и долгий кнут. Подошел к королю, говорит: «Гони коров домой, да не там, где ты гонишь, а где я прикажу». Погнал их по болоту, вымарал в грязи, стегал кнутом. Король и говорит: «Я счел тебя за доброго человека, а ты сыскал мне лютую смерть. Теперь я казнен буду». – «Не бойся, будешь меня помнить и станешь по-старому жить. Когда подгонишь коров близко к дворцу и выскочит королева за тобою, ты беги от нее прямо в баню, я тебя там буду поджидать».

Иван Дорогокупленный изготовил в бане железные волшебные прутья и поджидает короля. Подогнал король коров, увидала королева, что коровы в грязи, выскочила и бросилась на него, хотела казнить. Он от нее бежать, она за ним. Добежал до бани, вбежал в баню, она и говорит: «Ну, недалеко ты ушел». А Иван-Дорогокупленный говорит: «Да некуда дальше и бежать. Ты сама нашла прежнее свое счастье? Что, супостатка, меня хотела злой смерти предать и короля заставила скотину стеречь!» Взял он железные разогретые прутья, начал ее наказывать, начал из нее все волшебные силы выгонять и все волшебные силы изогнал, только оставил одну женскую, и ту самую плохую.

С тех пор Иван Дорогокупленный во дворце у короля жил и всегда в почете был.

Красавица

В некотором царстве, в некотором государстве, собственно в том, в котором мы живем, был купец. У него был десятилетний сын и необыкновенной красоты дочь. Уезжает купец в иностранные земли торговать и берет с собой сына. У этого купца был брат. Он и приказывает своему брату; «Смотри, береги мою дочь!» Приходит этот дядя к племяннице, начал с ней любезничать. Она и говорит: «Что ты, дяденька?» И прогнала его. Он в другой раз к ней пришел, она его в другой раз прогнала. Приходит он в третий раз, разослал слуг. «Ступайте куда хотите гулять». Она на него рассердилась, выбежала на улицу, закричала караул. Тогда дядя пошел домой и написал брату письмо: «Твоя дочь распутничает».

Купец посылает домой сына и велит ему ее зарезать и сердце вынуть. Приехал брат из иностранных земель, она его встретила радостно. В старину были маленькие тележки. Он и говорит: «Поедем, сестра, с тобой кататься». Поехали они кататься, выехали в чистое поле, приезжают они к лесу. Он привязал лошадь, а сам вылез. «Ну, – говорит, – сестра, вылезай!» – «Зачем же, брат, вылезать?» – «Тебя велел папаша зарезать». – «За что же он велел меня зарезать?»– «Так и так», – говорит. «Нет, – говорит, – я в этом невинна. Ты меня, брат, пусти куда глаза глядят. А сам зарежь собаку, вынь из нее сердце. Когда понесешь к отцу, собери собак много, упади, урони нарочно. Собаки схватят сердце, съедят. Отец узнает, скажет: „Собаке собачья смерть“».

Брат приехал к отцу, поймал собаку, зарезал, вынул из нее сердце, собрал собак много, пошел да споткнулся. Уронил сердце, собаки подхватили и съели. Он пришел к отцу и говорит: «Шел я, нес сердце, споткнулся и уронил. Собаки схватили, съели». – «Ну, – говорит, – собаке собачья смерть».

А она, красавица, ходит, странствует. Ходит день, ходит другой, зашла в дремучий лес. В дремучем лесу огромный дом стоит. И лев стоит в воротах. Она забоялась в него взойти. Наконец, решилась, взошла в дом. В нем прекрасное убранство и пригожество. Весь дом обошла, никого нет. Так как она уж третий день не ела, проголодалась. Открыла печку и глядит: в печке семь уток жареных и семь пирогов. Взяла она утку и пирожок и съела. Вдруг приезжают двенадцать богатырей, родные братья. Убрали своих коней, взошли в дом. «Ну, – говорят, – давайте обедать». Сейчас же накрыли стол, открыли печку, глядят: нет одной утки и одного пирожка. «А кто-нибудь у нас в доме есть». Старший брат и говорит: «Слушайте, братцы! Если молодая девушка, то нам будет сестра; если пожилых лет, то будет вам мать; если молодой человек, то будет нам брат; если пожилых лет, то будет отец». И давай по всем комнатам искать. И нашли ее за печкой. Она испугалась, побледнела. «Не пугайся, мы, – говорят, – не разбойники, мы богатыри. У какого царя войска мало, за того заступаемся». Так она и стала их сестрою.

Они пообедали, попили и говорят сестре: «Мы вот уедем, как приедем, в пушку ударим, ты выходи нас встречать». Поехали. У какого царя было войско мало, они за того царя заступились и все войско неприятельское побили. Приезжают домой, за полверсты остановились, в пушку ударили. Она их вышла встречать, и они были так рады. Убрали своих коней, корму им дали. «Ну, – говорят, – давайте обедать!» Попили, погуляли и опять уехали. Сестра опять осталась в доме.

Дядя и узнал, что она жива, и нашел волшебницу. «Как бы сделать так, чтобы она умерла?» Волшебница и говорит: «У меня есть кольцо золотое. Как его на руку наденет, так и помрет». – «Ну, неси это кольцо ей, скажи, что дяденька прислал». Она и несет кольцо. Приходит в дремучий лес, прямо к этому дому, взошла в дом. Видит, сидит красавица. «Здравствуй, девица! Вот тебе дяденька прислал кольцо золотое!» Та кольцо взяла, положила его на окно, старуха эта и ушла. Красавице скучно стало, вертела, вертела она это колечко, взяла да и надела себе на руку. Она была в прекрасном платье наряжена, как сидела, так и умерла.

А братья уговор дали: «Как сестра умрет, и мы вместе с ней умрем». У какого-то царя было мало войска, они за этого царя побили всю неприятельскую силу, подъезжают к дому, остановились за полверсты. Пушкой раз ударили, в другой, в третий. Сестра их все не выходит. Они приехали к дому, так бросили коней, не убирали, взошли в дом, видят ее и думают, что она спит. Стали ее будить. Будили, будили: она им ответа не дает. Только не говорит, а лежит, как живая. Они выстроили беседку, на двенадцати цепях гробницу поставили. Штыками себя покололи, и все двенадцать померли, тут же легли вокруг этой беседки.

Ездил царевич на охоту, отбился он от охотников и остался с одним слугой. Проезжает мимо беседки; никогда этого не было! Посылает слугу узнать, что это такое. Тот подъезжает, видит: выстроена светлица, в светлице на двенадцати цепях гробница, необыкновенной красоты лежит в ней девица и двенадцать тел мертвых кругом беседки. Он пошел, все и рассказал царевичу. Царевич приехал на это место, видит: выстроена светлица, в светлице на двенадцати цепях гробница, в гробнице необыкновенной красоты девица, только не говорит, точно живая, и двенадцать мертвых тел. Царевич взял эту гробницу и повез ее во дворец. Приезжает во дворец, в дом к отцу, к матери не поставил, а поставил во флигеле, в комнате, комнату всегда запирал. Когда утром вставал, с ней целовался, когда уходил спать, прощался. Стал он худеть, мать и отец спрашивают: «Отчего ты стал худеть?» – «Это, – говорит, – я, мамаша, так».

За границей было войско. Посылают его туда. Когда он уехал, отец и мать вошли во флигель и спрашивают у слуги: «Что-нибудь у вас есть?» – «Нет, ничего нет». Они осмотрели все комнаты: нет ничего. А одна комната стоит запертой; спрашивают они ключ у слуги. «Нет, мне, – говорит, – не велено давать ключа». – «Ну, как не дашь, когда сам под властью?» Дал он им ключ. Они отперли и видят, что стоит гробница, а в ней лежит девица. Они велели вырыть могилу, схоронить ее. Пришли девушки ее обмыть, одна девица польстилась, сняла с нее кольцо, она и проснулась; взяли ее царь и царица из флигеля в дом.

Приезжает молодой царевич из-за границы. Спрашивают у него: «Что у тебя было во флигеле?» – «Ничего, папаша-мамаша!» – «Как ничего? У тебя была девица, мы ее велели похоронить. Ну, а что если бы она была жива?» – «Я бы на ней женился». Сейчас же выводят ее, он ее расцеловал. Царю не пиво варить, не вино курить: все готово; обвенчался царевич честным пирком и стал жить-поживать.

Опять подымается война. Царевичу опять надобно ехать; от молодой жены ему не хочется ехать, однако поехал. «Если моя, – говорит, – жена соскучится, то прислать ее с генералом на корабле». Живет она месяц, живет другой, третий, соскучилась и говорит: «Папаша-мамаша! Я хочу ехать за границу». Сейчас отыскали генерала, любимца царского, отправили за границу. Едут. Генерал солдатам говорит: «Когда царица будет кричать, не выходите». А солдаты боятся генерала пуще царя. Она в одной комнате с генералом. Стал с ней любезничать генерал, она стала кричать солдатам. Ни один не заступился; она вышла, отвязала лодку от корабля, села и поехала. А корабль поплыл за границу, к молодому царевичу.

Приплыла она к берегу, вышла на берег, подошла к стаду, к пастуху, и говорит: «На тебе несколько тысяч денег. Сходи, купи мне коня, седло, мужское платье. Ножницы принеси остричь меня». Пастух взял деньги и пошел купил все. «Ну, – говорит, – стриги меня!» Остриг он ее в кружок, оседлал ей коня, и отдает она ему свое платье: «Вот тебе платье мое, береги его, оно у тебя спросится». И дала ему еще несколько тысяч денег, села на коня и поехала в город. Приехала, нанимается в знаменитую гостиницу, где царская фамилия и главные люди государства останавливаются, чтоб в прислугу взяли. «Как тебя звать?» – спрашивают. «Ванькой». – «Нам, – говорят, – тебя не нужно в прислуги, у нас и так прислуги довольно». – «Ну, наймите меня хоть дрова рубить!» – «И дрова рубить, – говорят, – не нужно». – «Ну, я так буду жить без найма да дрова рубить».

Рубит Ванька дрова, не так рубит, как песни играет. Не так идут в гостиницу, как идут песни слушать, и стал этой гостинице большой доход. Хозяин взял Ваньку в гостиницу. И вот приезжает царевич молодой из-за границы, остановился в этой гостинице. И купец, ее отец, тут был, и сын того купца. Дядя был и генерал был. И заставили ее песни петь. Ванька им песню спел очень хорошую. «А кого бы, хозяин, – царевич говорит, – сказку заставить сказать?» – «Да, Ванька, ты не умеешь ли?» – хозяин говорит. «Да у меня есть одна маленькая. Только как я буду сказку рассказывать, кто поперечь, с того тысячу рублей».

И стала рассказывать: «В некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в котором мы живем, жил-был купец; у него был десятилетний сын и необыкновенной красоты дочь. У купца был брат; уезжает купец за границу и приказывает брату смотреть за домом и за дочерью. Он пришел к ней любезничать…» А дядя и говорит: «Врешь» – «Запишите, – говорит, – за ним тысячу рублей! Дочь дяде и говорит: „Что ты, дядя? Что ты, – говорит, – дядя?“ Так его и прогнала. Так же и в другой раз и в третий раз. Тогда он и написал ее отцу: „Дочь твоя распутничает“. Отец посылает сына ее зарезать. Сын ее не зарезал, а схватил собаку, вырезал у нее сердце, понес к отцу, упал, собаки подхватили и съели сердце. А она пошла странствовать и зашла в дремучий лес, пришла в огромный дом, съела утку и пирожок. Приезжают двенадцать богатырей, нашли ее, и она стала у них жить как сестра. Дядя узнал, где она живет, подослал волшебницу с перстнем». Дядя и говорит: «Врешь!» – «Запишите за ним еще тысячу рублей! Она надела перстень и умерла. Братья сделали беседку, в ней поставили гробницу и сами тут закололись. Ездил царевич молодой, нашел ее и привез, поставил гробницу во флигель. Сам уехал на войну, а отец с матерью нашли ее». Царевич и спрашивает: «Где же она теперь?» – «Запишите, – говорит, – за ним тысячу рублей. Она ожила, царевич на ней женился, поехал за границу. Через три месяца поехала она к нему с генералом. Генерал стал с ней любезничать…» Генерал и говорит: «Врешь!» – «Запишите за ним тысячу рублей!.. Она сошла в лодку, пристала к берегу, пошла к пастуху, переоделась и назвалась Ванькой…»

Тут ее царевич узнал, расцеловал ее. Она пошла к пастуху, взяла свое платье, переоделась, сделалась опять царицей.

Дядю и генерала казнили, и стали молодой царь с царевной-красавицей жить да поживать.

Царевна и жених

В некотором городе жила одна купчиха. Был у нее сын, было сорок лавок и сорок приказчиков. Отец помер, а сын был в малых летах. Мать велела ему приглядываться к торговле, а ему было только 15 лет. «Ребята, – говорят приказчики, – станем его в театры, в трактиры водить: куда ему такое богатство?» Стал сын ездить по театрам, по трактирам, стал пить и развратничать. Стал он брать у приказчиков деньги. Как пришел счет, мать и видит: где триста, где пятьсот рублей недостает у приказчиков. «Отчего недостает?» – спрашивает. «Ваш сын, – говорят, – брал». Мать рассердилась, раздела его, посадила в заключенье. Он закручинился, запечалился. Няня стала его утешать, стала няня просить за него у матери, долго не могла упросить и, наконец, упросила. «Он, – говорит, – ничего не будет делать!»

Мать выпустила его, дала ему сто рублей, чтоб он отдельно торговал. Он взял в лавку шахматы. Народ собирается к нему в лавку, играют в пешки. На другой день взял он книгу… Такое сделалось веселье: в пешки играют, книгу читают. На третий день он принес в лавку гусли-самогуды. И, боже мой, какой идет праздник: в пешки играют, книгу читают, в гусли-самогуды играют! А мать видит, что в его лавке много народу, и говорит: «Слава тебе, господи! Он хорошо торгует: лавка полна народу!» Только много купцов приходят к ней и говорят: «Ваш сын развращает всех: наши дети и приказчики к нему сбегаются, а из их лавок все крадут!» Мать сама пошла посмотреть, увидала, рассердилась. «Не надо, – говорит, – мне сына! Бросьте его в море!»

Пришла полночь. Приводят работники его к морю, хотят бросить в воду. Он им и говорит: «Отпустите меня. Я не покажусь матери, а уеду за море!» Работники подумали, подумали: «Давай, – говорят, – отпустим!» И отпустили его, а сами пошли домой. А он рано ли, поздно ли, увидел: плывут корабли. Вот он и просится, чтобы его взяли на корабль. «Я, – говорит, – с разбитого корабля. Возьмите меня!» Взяли его на корабль, только он на корабле всех в карты обыграл. Корабельщики тогда взяли лодку, посадили его в нее и пустили куда глаза глядят. И прибыл он к берегу. Вышел на берег. А одежда на нем была немудрая. На поле он увидал дом – не великий и не малый. Только подходит он ближе, видит: дом загорелся. А недалеко была вода. Он скинул с себя зипун, помочил его в воде и потушил пожар.

Вошел в дом, видит: накрыт стол на три прибора. Он поел, спрятался и стал дожидаться, кто придет. Прилетел сокол, обежал три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. Потом прилетел орел, облетел три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. Потом пришел царь-лев, обежал три раза кругом стула, ударился об пол и сделался человеком. «Что, братцы, вы делали, что было?» – говорит царь-лев. «А что?» – «Вы летаете и ничего не знаете! Да ведь наш дом горел! А тут шел какой-то добрый человек, помочил зипун в воду и затушил пожар. Он, видно, здесь: кушанье поедено!» Вот и говорят братья: «Выходи, добрый человек!» Он вышел, они его спрашивают: «Откуда ты, добрый человек, и как сюда попал?» Тот все рассказал. «Благодарим тебя за доброе дело. Будь ты нам старшим братом!» Тут они одели его, как барина, сели обедать и разговаривают: «Как бы нам братца сделать счастливым? Дадим ему товаров на десять подвод!» Младший брат и говорит: «Хорошо, братцы! Вы дадите ему товаров и денег, а нападут разбойники – все и отнимут! Научим лучше его своему художеству». – «Ладно, ладно!» – говорят братья. Вот младший брат обошел с ним около стула, и оба они сделались соколами. «Смотри же, – говорит младший брат, – как надо тебе быть соколом, обеги кругом куста и будешь соколом!» Другой брат научил его делаться орлом. А царь-лев научил его делаться львом. «Все же этого мало, – говорят. – Что бы еще?» Царь-лев и говорит: «Вы летаете, да ничего не знаете! Я видел государя с армией. За государеву дочь сватался царь Чубура, а государь не отдает. И будет между ними битва. Царь Чубура приедет на двенадцати кораблях. А государь второпях забыл меч-самосек и теперь в великой печали. И кто в несколько дней успеет привезти меч-самосек, за того царь отдаст свою дочь. Вот бы нашему братцу вызваться и жениться на царской дочери!» – «И то хорошо!»

Полетели братья, а с ними и он, показали ему войско. Вот оборотился он в человека и идет к войску. Его и спрашивают: «Что ты за человек?» – «Я, – говорит, – заморский купец. У меня корабли разбило. Пусть меня возьмут в солдаты. Я слышал, что у вас печален царь. Да о чем? Я, может, помогу». – «Куда тебе! Чрез несколько дней здесь будет сраженье. С нашим царем будет сражаться царь Чубура, а у него голова, как чан, глаза, как чашка. А наш царь дома забыл меч-самосек, а езды до царства три месяца! Кто вовремя его доставит, тому царь обещает дочь замуж выдать». – «Давайте я доставлю!» – «Где тебе!»

Только дошли до царя слухи, что иностранный солдат выхваляется доставить меч-самосек. Царь велел его привести к себе. Привели. «Я слышал: ты вызываешься доставить до сраженья меч-самосек?» – «Точно так-с, ваше царское величество. Только скажите мне, где его найти?» – «Дочь, – говорит, – одна знает!» – «Так пишите ей письмо!» – «Если достанешь, дочь за тебя замуж отдам!» – «А когда сраженье будет?» – «Через четверо суток!»

Государь тотчас письмо написал, описал дочери все: «Прими его как жениха и обручись с ним!» И запечатал золотой печатью. А тут ему делают всякие почести. Времени было немного: простился он с царем, сел в карету. Отъехал до леса и говорит: «Ох, живот болит! Вы, – говорит слугам, – посидите, подождите, а я схожу в лесок»… Вышел он в лесок, обернулся соколом и улетел. Слуги ждали, ждали, нет его! Пошли в лес, искали, искали, не нашли. Приезжают в лагерь к царю, говорят: «Так и так, ваше величество! Он обманул!» Какая уж досада была, так и сказать нельзя!

А он летит себе соколом; устал лететь на соколиных крыльях, обернулся орлом, полетел на орлиных крыльях. Устал лететь на орлиных крыльях, обернулся львом и побежал. Прибыл в один день. Влетел к царевне в окно соколом. А царевна сидит, плачет об отце: «Если б он не забыл меч-самосек, нечего бы и думать!» Увидала она сокола, схватила его, гладит. Сокол сидит около нее на кровати, а опа легла спать и заснула. А он вдруг оборотился молодцем, разбудил ее. Она испугалась: «Откуда человек взялся?» Он подал ей письмо. Она прочитала письмо, обрадовалась, разбудила мать. Стали его угощать. На другой день она говорит ему: «Покажи мне твои хитрости!» – «Да вы испугаетесь!» – «Нет, ничего!» Он обежал три раза кругом стула и сделался соколом, стал летать в комнате. Она схватила его, выдернула перышко и спрятала. Потом он обернулся орлом, стал летать в комнате. Она опять выдернула перышко и спрятала. Потом он обернулся львом так, что в комнате едва поворотился. Она выдернула у него между ушей шерсть и завязала в платок. Он обернулся снова человеком и обручился с ней. Вечером они его проводили, полетел он с мечом. Сперва летел соколом, потом орлом, затем побежал львом. Прибежал к лагерю, устал, обернулся человеком, лег под дерево и заснул.

Утром взошло солнце, перстень у него на руке так и сияет. Пастух увидал, отрубил ему голову, а его затоптал в болото. Снял кольцо, взял меч-самосек, вымылся, нарядился. Явился к царю, подал меч-самосек. Царю говорят, что это не тот привез. «Нет, он!» – говорит царь.

Сделалось сраженье, Чубуру убили и все его войско заполонили. А пастух пьет да ест только. И уехал царь с ним на кораблях домой.

А три братца собрались опять дома. Царь-лев и говорит: «Братцы, ведь наш старший брат убит. Я его видел без головы!» Братья полетели, прилетели, вытащили его из болота, обмыли. Царь– лев и говорит: «Послушайте, братцы! Я поймаю вороненка, а ворона принесет живой и мертвой воды, мы и воскресим братца!» Лег он и будто заснул.

А тут недалеко была ворона с воронятами. Она не велит им подлетать ко льву, они не послушались, подлетели. Он и схватил вороненка. Мать кричит: «Царь-лев, отдай моего вороненка!» – «Достань мне живой и мертвой воды, так отдам!»

За мраморной стеной у одной царской дочери были колодцы с живой и мертвой водой. И каждое утро девка-чернавка ходила, доставала воды из тех колодцев, а других никого не пускала. Только девка-чернавка хочет достать воды, ворона и подлетела к колодцу. Девка стала отгонять, гонит, гонит, а ворона все понемногу отлетает да отлетает. Как девка уж далеко отбежала от колодца, вдруг ворона поднялась вверх и прямо в колодец, потом в другой, взяла в пузырьки живой и мертвой воды, прилетела ко льву: «Царь-лев, вот тебе живая и мертвая вода! Отдай моего вороненка!» Лев взял вороненка, разорвал на части, спрыснул его живой водой. Он и воскреснул. Вот пошли братья живить своего старшего братца. Вспрыснули его мертвой водой – срослась голова с телом. Спрыснули живой водой – он вскочил. «Пора к царю!» – говорит. Тут братья ему все рассказали, накормили его, дали ему скрипку и говорят: «Как будет у царевны девичник, ты ступай туда и попросись сыграть на этой скрипке; как сыграешь, так все и захохочут; как во второй раз сыграешь, все заплачут; как в третий раз сыграешь, все заснут, кроме царевны. Тут ты и делай, как знаешь!»

А царь меж тем едет домой и посылает вперед с приказом: «За столько-то верст меня и жениха встречайте». Так и сделали. Царица, царская дочь, генералы встречают. А пастух и слова не умеет сказать. «Что ж вы не целуетесь?» – говорит царь. «Это дурак какой-то, а не мой жених!» – «Ладно, батюшка, ладно!» – говорит пастух и лезет целоваться. А она и не хочет его целовать, плачет. Генералы все дивятся. Сделали обед. А царевна надела траур, вышла в нем и обливается слезами. «Это дурак, – говорит, – а не мой жених». А пастух пристает к царю: «Батюшка! Свадьбу поскорее бы!» Сделали девичник. Он садится к ней, а она от него подальше да подальше, воет да отталкивает его. Вдруг приходит музыкант и просит позволенья ему три раза сыграть на скрипке. Позволили. Вот как он сыграл в первый раз, так все и захохотали. Сыграл в другой раз – все заплакали. Сыграл в третий – все заснули, кроме царевны. Он подошел к ней и говорит: «Так и так все было». Тут они переговорили, как сделать. Снова он взыграл – все проснулись и забыли, что спали. Пастух видит: царевна повеселела. Сам пьян, а идет, целует у нее руку. Царевна и говорит: «Я хочу музыкантам по рюмке водки подать!» Пошла взяла водки и подает поочередно. Все ее поздравляют. А пастух-дурак возле нее. Подносит она и тому музыканту, который сыграл на скрипке. Он и говорит: «Поздравляю вас! Дай бог нам счастливо кончить свадьбу!» Дурак и кричит: «Что такое?» А царевна и говорит ему: «Позвольте мне сходить в кабинет, я покажу моего жениха!» Пришла из кабинета и вынесла платок. «Папенька, спросите вот его, как он достал меч-самосек!» А дурак и говорит: «Да уж я всяко, и на боту-то, и на лодке плыл… Всяко!..» А генералы признают музыканта; он вдруг и обратился соколом. А пастух кричит: «Мало чего?! Он колдун, дьявольщину знает!» А царевна взяла сокола на руки и говорит: «Видите, господа генералы, у сокола нет перушка! Вот оно!» И вынула перушко из платка, приложила: оно так и стало, как следует. Тут он перекинулся орлом, и опять царевна приложила перо. Он обернулся львом. А пастух испугался, пал на спину, кричит: «Стреляйте его: он всех поест!» А царевна опять приложила шерсть, что была вырвана между ушами. Тут вошли три братца и говорят всем, как было дело.

Тогда пастуха привязали к хвостам у лошадей, настегали их и пустили в поле. А царевна вышла замуж за своего жениха, и стали они жить да поживать.