355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Жуков » Укрощение «тигров» » Текст книги (страница 16)
Укрощение «тигров»
  • Текст добавлен: 27 апреля 2017, 03:30

Текст книги "Укрощение «тигров»"


Автор книги: Юрий Жуков


Жанр:

   

Военная проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Гвардейская хватка

11. VIII, 20 ч. 31 м.

К сведению редакции. Войска генерала Катукова представлены к гвардейскому званию. Передаю на всякий случай общие данные, которые даны мне и Коробову. Коробов просит, чтобы вы передали копию этой телеграммы в «Правду», Ввиду крайней загруженности армейской связи пишу конспективно, даю только факты.

* * *

Первая танковая армия сформирована из частей, представляющих собою цвет и гордость советских бронетанковых сил. Их путь отображает развитие мощи всей Красной Армии. Когда Четвертая танковая бригада, ныне Первая гвардейская, под командованием полковника, ныне генерал-лейтенанта, командарма Катукова остановила под Москвой танковую армию Гудериана, силы которого были вдесятеро больше, весь мир отдал дань восхищения. С тех пор на основе этой бригады шло наращивание сил соединения. Теперь оно превратилось в такую могучую армаду, перед которой оказалась бессильна устоять даже закованная в броню лейб-гвардия Гитлера – его эсэсовские танковые дивизии «Райх», «Мертвая голова», «Великая Германия», «Адольф Гитлер». Они дважды были биты танкистами Катукова.

Наиболее ярко сказались мощь армии, воинское уменье танкистов в нынешних летних боях. Совершив большие марши, доходившие до 500–700 километров, танкисты привели свою материальную часть в образцовый порядок и занялись усиленной учебой пополнения, готовясь к решающим сражениям, На боевых традициях «Старой гвардии» командиры и политработники воспитывали молодежь, внушая ей мысль, что воины Первой танковой армии могут и должны сражаться только по геройски – один против двадцати.

Готовясь к летнему наступлению на Белгородском направлении, немцы не знали, что против них сосредоточилась эта армия. По сообщениям пленных, немецкое командование предполагало наличие на этом участке одного только танкового корпуса генерала Гетмана – настолько умело и скрытно была проведена переброска в район Обояни столь большого «хозяйства». И когда 5 июля немцы бросили из Белгорода на Курск свои отборные танковые войска, им преградили путь наши закаленные части. Они завязали жестокие оборонительные бои. Первая танковая армия, вступившая в бой вскоре после начала немецкого наступления, прикрыла, словно щитом, своими танками ответственнейший участок фронта. Ее части умело маневрировали, взаимодействуя с другими соединениями, изматывали противника, экономя свои силы, чтобы потом опрокинуть и разгромить его.

Наши читатели помнят, что гитлеровцы бросали в бой одновременно по 200–300 танков против наших подразделений в составе 30–40 машин. В боевых порядках немецких эсэсовских танковых дивизий шло большое количество «тигров» и «пантер». Однако наши танкисты стояли насмерть и не пропускали врага. На рубеже Яковлевка – Покровка – на направлении главного удара немцев – Первая гвардейская и 49-я бригады, сражающиеся вот уже третий год плечом к плечу, отражали на протяжении двух суток атаки целой немецкой танковой группировки. 7 июля немцы предприняли на узком участке особенно ожесточенную атаку, пытаясь любой ценой прорваться вдоль Белгородского шоссе на север. В бой было введено на этот раз 250 танков и 80 самолетов, непрерывно обрабатывавших крохотный клочок земли. Но и на этот раз танкисты Катукова устояли и отбросили немцев.

Героически сражалась мотопехота соединения. Достаточно сказать, что только две ее части на протяжении шести дней отразили 42 массированные атаки немцев.

Всю страну облетели в те дни имена героев соединения. Танкист Бессарабов, как помнят наши читатели, в первые же два дня боя уничтожил пять танков, в том числе два «тигра»; командир танка Шаландин уничтожил три танка, в том числе два «тигра»; командир роты Большаков со своим экипажем разбил четыре танка, из них три «тигра»; лейтенант Шульженко уничтожил два «тигра»; лейтенант Маслов – три «тигра»; бронебойщики Толстов и Синяговский подбили, а затем ночью подожгли два «тигра», чтобы немцы не смогли их эвакуировать; батарея Ратушня уничтожила шесть танков, из них четыре «тигра»; командир артиллерийского дивизиона капитан Мироненко, когда 30 немецких танков прорвались на огневые позиции его дивизиона, сам стал на место убитого наводчика, уничтожил три «тигра» и погиб на лафете своего орудия.

Всего в течение боев с 5 по 10 августа соединение уничтожило свыше тысячи немецких танков, из них много тяжелых, 91 самолет, 366 орудий, 1 446 автомобилей с войсками и грузами и свыше 28 тысяч солдат и офицеров. 24 июля соединение в числе других получило благодарность Верховного Главнокомандующего.

Из июльских ожесточенных боев соединение вышло еще более закалившимся. Оно полностью сохранило свою бое способность и готовность к решению сложных задач. С 18 июля по 1 августа танкисты были заняты ремонтом материальной части, обобщением и изучением опыта минувших боев. И уже 4 августа армия Катукова вновь была введена в бой, имея на этот раз еще более трудную боевую задачу– прорвать фронт немецкой обороны, рассечь жизненно важные коммуникации противника и тем самым обеспечить успешное развитие наступления наших войск.

Мощным танковым кулаком, обрушившимся на немецкие укрепления, и одновременно ударом наших воздушных сил и артиллерии оборона противника была смята и разорвана. Прорвавшись на юго-запад, танкисты устремились вперед, блокируя гарнизоны немецких опорных пунктов, отрезая и уничтожая по частям немецкие подразделения и соединения. За танкистами шли наши пехотные части, закреплявшие успех. Четкое взаимодействие танков и пехоты обеспечило методичное уверенное расширение прорыва, не дало возможности немцам парировать наши удары и отсекать прорвавшиеся вперед танки.

К 9 августа наши танки углубились в немецкую оборону уже на 100 километров и продолжали успешно развивать наступление, пересекая одну за другой магистрали, связывавшие Харьков с немецким тылом. Невзирая на ожесточеннейшее сопротивление немцев, непрерывно подтягивающих резервы и вернувших на этот участок фронта танковый корпус СС, оттянутый было после июльских боев на другое направление, соединение с боями идет сейчас дальше на юг. Уже разгромлены 19-я и 11-я немецкие танковые дивизии, 332, 167, 57, 255-й пехотные, 410-й строительный батальоны и другие части.

Только в боях с 3 по 8 августа соединение освободило 184 населенных пункта, в том числе города Богодухов, Грайворон, районные центры Томаровку, Борисовку и 6 железнодорожных станций. За эти дни, по далеко не полным данным, уничтожено 60 танков, в том числе 12 «тигров», 309 автомашин, 22 мотоцикла, 74 орудия, 17 самолетов, 7 складов боеприпасов. Захвачено до тысячи пленных, 48 танков, в том числе 15 исправных «тигров», 96 орудий, 58 автомашин, 5 самолетов, 8 мотоциклов, 200 километров телефонного кабеля, 90 лошадей, 9 складов с продовольствием, боеприпасами и горючим, эшелон с военными грузами.

5 августа соединение в числе других получило вторую благодарность Верховного Главнокомандующего.

В рядах армии на 10 августа 7 132 орденоносца, в том числе 5 143 получили ордена с начала формирования соединения– с февраля 1943 года. В дни июльских и августовских боев было подано 1 011 заявлений о переводе из кандидатов в члены партии, 2 680 о приеме в кандидаты и 1 260 заявлений о приеме в комсомол.

Нервы боя

12. VIII, 16 ч. 30 м.

Вторую неделю мы движемся вперед с танковыми частями, идущими по полям Украины короткими, четкими бросками. Танкисты обходят немецкие опорные пункты, оставляя небольшие заслоны, проскакивают мимо глубоких оврагов, образующих естественные препятствия, мчатся по скатам высот.

Прыжок вперед, удар по врагу, и тут же, как только подходит сюда пехота, удар в новом направлении, там, где его меньше всего ожидает противник, – такова тактика танкистов. Держа все время инициативу в своих руках, они продолжают умело маневрировать на степном просторе, невзирая на то, что немцы непрерывно подтягивают новые и новые резервы.

Сейчас, по сути дела, на этот участок гитлеровским командованием возвращены все части, которые участвовали в июльском наступлении; все они были наскоро пополнены. В последние дни значительно усилилась деятельность немецкой авиации, особенно ее противотанковых самолетов «хейнкель-125», пытающихся наносить удары по танкам с бреющего полета, И все же наши танкисты, тесно взаимодействуя с летчиками, артиллеристами, пехотой, продолжают свое неуклонное движение вперед.

Выставив надежный заслон против немецких танков, стремящихся бить по нашему флангу, они все дальше уходят на юг, пересекая одну за другой линии немецких коммуникаций, связывающих Харьков с городами, расположенными западнее его. Каждый вечер командные пункты танкистов, размещенные на многих и многих автомашинах, снимаются с места, чтобы наутро начать свою работу на новом месте, километров за двадцать вперед. Да и в движении они, по сути дела, не прекращают своей работы: из автомашин торчат тростинки антенн, и часто командиры на ходу, надев наушники, сносятся по радиотелефону с идущими впереди танками и делают новые пометки на карте, подпрыгивающей на планшете.

А стоит лишь автомашинам командного пункта втянуться в лесок или остановиться прямо в поле, среди копен пшеницы, как тут же, словно из-под земли, вырастает целый городок. Нужды нет в том, что городок этот просуществует всего несколько часов, – он оборудуется добротно, культурно. В тщательно замаскированных палатках загорается электрический свет. От автомобиля к автомобилю тянутся кабели телефона. В маленькой землянке стучит телетайп – буквопечатающий телеграфный аппарат, сделанный по последнему слову техники советским заводом. Многочисленные радиостанции поддерживают связь со всеми частями и соединениями.

Отсюда – с поля, из лесу, из укромного хуторка, где располагается на несколько часов командный пункт, – можно в течение нескольких минут связаться с любым участком фронта и даже с Москвой, голос которой танкисты часто слышат по телефону.

У нас редко и мало пишут о том, как работает эта сложнейшая машина управления боем, хотя его нервы, его нити связи играют первостепенную роль в решении боевых задач. Именно благодаря им оперативные работники, держащие в своих руках управление войсками, видят на карте перед собой отчетливо и ясно все части, знают, где именно находится каждая из них в данную минуту и какова обстановка на ее участке.

Еще не так давно некоторые специалисты полагали, что в танковых войсках, которые по самой природе своей исключительно подвижны, ни телефон, ни телеграф не применимы и что здесь связь может осуществляться только по радио. В соединении, где начальником связи майор Захаров, с первых дней его существования связисты воспитывались в обратном мнении. Перед ними ставилась задача: в любой обстановке и при любых обстоятельствах использовать все средства связи – не только радио, но и провод. В дни учебы в период затишья связисты учились быстро прокладывать провод на многие десятки километров и так же быстро свертывать его, сооружать стабильные линии телеграфной связи. Они досконально изучали свою технику. И когда был получен приказ о переходе в наступление, нервы боя мгновенно донесли его до каждого подразделения. С этой минуты у связистов началась страдная пора…

Каждый боевой документ передается тремя путями: или по радио, или телеграфом, или подвижными средствами. Особо важные дублируются. И о каждом из этих путей можно было бы написать отдельный увлекательный рассказ. Радисты, работающие бессменно по 24 часа, телеграфисты, тянущие за спиной катушки с проводом под обстрелом, офицеры связи, мчащиеся за десятки километров по неизведанным дорогам в любую погоду и любое время суток; каждый из них – подлинный герой нашего большого наступления.

Еще наши части сосредоточивались на исходных рубежах, еще в штабах уточнялись последние детали предстоящего боя, а связисты уже работали. К линии фронта подвозились тонны провода. Грузовики тащили огромное количество телеграфных столбов. Штабелями укладывались легкие шесты полевой телефонной связи. Работники управления, изучая карту района предстоящих боев, намечали наиболее выгодные пути, по которым завтра пойдут провода.

Вспоминается, как в первый же день наступления танки мощным броском вырвались далеко вперед. Мы с трудом догнали командный пункт, дважды в течение суток сменивший свой адрес. Под ветвями изувеченного артиллерией фруктового сада, среди глубоких воронок наскоро разместились отделы штаба. Карты лежали на походных столиках. Ящики с документами стояли на грузовиках – через несколько часов штаб снова должен был уйти вперед. Но на каждом столе стоял походный телефон, и девушка в выгоревшей от солнца гимнастерке, сидя под расщепленной яблоней, работала за коммутатором новейшей конструкции. Чуть поодаль стрекотал телеграфный аппарат. Шифровальщики расшифровывали только что принятые радиограммы. Штаб держал связь со всеми своими соединениями и отдельными частями и ежечасно сносился с высшим командованием.

С тех пор прошла неделя. Линия фронта ушла далеко вперед, но нервы боя все так же крепки и надежны, как и в первый день сражения.

Когда едешь из штаба армии вперед, к переднему краю, всегда видишь на обочине дороги уходящие вдаль столбы, к которым на изоляторах подвешены провода. Обычная дорожная деталь пейзажа, к которой мы привыкли настолько, что столбов этих как-то даже не замечаем. Нет, это не старая линия связи – немцы не забывают при отступлении аккуратно спиливать все до одного телеграфные столбы. Провода, которые здесь аккуратно протянуты вдоль дорог, только что подвешены телеграфно-строительными подразделениями, которыми командует майор Третьяков. За семь дней наступления майор спал в обшей сложности двенадцать часов, но зато телеграфная линия, оборудованная основательно, прочно, стабильно, вытянулась вперед от далекой теперь деревни Луханино до Богодухова на 150 километров! Армия оставит ее навечно – снимать провод некогда и незачем; линия пригодится гражданским организациям, а расход провода связисты пополняют за счет трофеев. Вот и на этих днях они взяли на складе, оставленном немцами, еще 100 тонн телеграфного провода.

Танки редко движутся по прямой линии. Они наступают зигзагами, часто перебрасываются с одного участка на другой, нащупывая в боевом порядке противника слабое место и всей мощью обрушиваясь на него. Сейчас обстановка одна, а через час она может существенно измениться. Тогда потребуется по тревоге поднять штаб, и он снова умчится на десятки километров вперед или в сторону. Связистам приходится в своих расчетах исходить и из такой возможности. Поэтому они всегда держат под рукой необходимое число самолетов, вездеходов, мотоциклов. В случае, если строители не успеют подтянуть к новому месту расположения командного пункта провода, подвижные средства связи обеспечат ежечасную доставку корреспонденции к узлу, расположенному на старом месте, а тем временем на протяжении нескольких часов параллельно на новом месте будет оборудован еще один узел связи.

Нам часто приходится встречаться со связистами и наблюдать за их трудной, нервной, но почетной работой. Случалось видеть их и в довольно сложной боевой обстановке – на войне как на войне. И можно, не кривя душой, сказать, что эти молодые ребята и девушки, большинство которых до войны и не думало о карьере военных, ведут себя, как настоящие солдаты. Днем и ночью, в грязь и в пыль они безотказно несут свою боевую службу.

Я видел в деле красноармейца Железнову – скромного экспедитора телеграфа. По совести говоря, она отнюдь не производила впечатления закоренелого вояки – аккуратная, домовитая, она больше всего поглощена заботами о том, чтобы в маленьком блиндажике экспедиции было всегда уютно и чисто. Но вот когда несколько машин попало под бомбежку, эта самая Железнова преобразилась. С удивительным хладнокровием она работала под бомбами, перевязывая раненых. Пятнадцати человекам оказала помощь Железнова в этот трудный час. Когда же узел связи разместился на новом месте, она спокойно и по-хозяйски начала наводить порядок в только что сооруженном саперами новом блиндажике экспедиции…

В дни наступления у связистов особенно много работы. Сотни, тысячи боевых донесений, сводок, приказов проходят через их руки. Надо быть железными людьми и большими мастерами своего дела, чтобы весь этот поток документов пропустить по проводам и по эфиру без всяких задержек. Именно такими людьми и являются военные связисты.

Сколько рекордов поставлено ими в эти дни! Шестовые подразделения капитана Пономарева прокладывают по десять километров телефонной связи за час. Радисты-старшины Рябуха и Чудаков обеспечивают такую передачу и прием, что за ними трудно угнаться их партнерам. Старший сержант Сныткин и сержант Силенок работают на телетайпе так, что ими можно залюбоваться – их пальцы летают по клавишам аппарата с молниеносной быстротой. Сныткин передает по 2 тысячи слов в час, а Силенок – до 2 500. Для того чтобы передать в Москву эту статью, им потребуется менее получаса.

Большой, полный драматических боевых событий день близится к концу. Наши танки ушли снова на юг, оставив в стороне пытавшиеся задержать их эсэсовские части – против эсэсовцев выставлен надежный заслон. Разрублена важная магистраль, и теперь наши части уходят еще дальше на юг. Из частей вверх идут боевые донесения об итогах дня. Сверху передаются новые приказы и распоряжения, Тонкие нити связи работают с предельным напряжением. Бессонные солдаты со скрещенными молниями на погонах бледны от усталости, но боевые документы вовремя вручаются адресатам, и сложная машина управления боем работает в строгом ритме, наращивая удары по врагу.

В последний час

12. VIII, 23 ч. 00 м.

К сведению редакции. Танковая армия Катукова вместе с другими соединениями ведет ожесточенный бой за коммуникации, связывающие Харьков с Полтавой. Сюда снова приезжал Н. С. Хрущев. Напряжение борьбы велико. Эсэсовские танковые дивизии все время ведут контратаки. Наши танкисты и гвардейцы, несмотря на потери, сражаются геройски. Одна танковая часть ушла далеко вперед, и связь с ней затруднена. Корреспондентов, к сожалению, туда не пропускают…

БИТВА ЗА ХАРЬКОВ


Что там происходит

13. VIII, 20 ч. 23 м.

Наши части подошли к самым воротам Харькова и, перерезав дорогу Харьков – Полтава, лишили противника удобных путей отхода. Немцы оказывают упорное сопротивление. Двое суток шла кровопролитная битва на рубеже деревни, что севернее Харькова. Танкисты полковника Попова выбили немцев из этой деревни. Сейчас борьба идет на северной окраине города. Одновременно наши войска теснят немцев и с запада. С утра противник ведет ураганный минометно-артиллерийский обстрел наших боевых порядков.

Со вчерашней ночи над городом стоит зарево, которое видно за много километров. По всей вероятности, гитлеровцы жгут склады горючего.

Сегодня на фронтовой дороге мы повстречали двух женщин, которым удалось вырваться из Харькова навстречу нашим наступающим войскам. Ольга Николаевна Власенко, бывшая работница кондитерской фабрики Кофок, и Антонина Трофимовна Тучкова, бывшая продавщица Дзержинского пищеторга, вышли из Харькова в воскресенье 8 августа, направляясь якобы в родное село. В одном из пунктов они дождались подхода частей наступающей Красной Армии.

Власенко и Тучкова рассказывают много интересных деталей о том, как живет в эти дни Харьков, вокруг которого все туже сжимаются клещи наших армий.

В Харькове уже 5–6 августа возникло замешательство среди немецких солдат и офицеров. Резко усилился поток автомашин, удалявшихся в направлении Полтавы, а в самом городе движение автомобильного транспорта стало настолько интенсивным, что некоторые улицы трудно было перейти.

Гитлеровцы начали принудительную эвакуацию мирного населения. На харьковский вокзал пригоняли эшелоны, в которые силой загоняли жителей города. Люди прятались в развалинах домов, стараясь не попадаться на глаза немцам и полиции.

С наступлением сумерек на улицах уже нельзя было заметить ни одного человека в гражданском платье.

Широко распространились по городу слухи о приближении Красной Армии. Гитлеровцы ответили тем, что повесили в центре города на Павловской площади двух женщин. На груди одной из них прикреплена табличка: «Немцы отступают»; на груди другой: «Красные придут».

Жители города внимательно следили за передвижением немецких частей, стараясь по нему угадать, что происходит на фронте. Было заметно, что многие немецкие подразделения уходят из города, вывозя свое имущество. Некоторые солдаты говорили Власенко и Тучковой: «Нам придется еще раз оставить Харьков дней на десять».

В последние дни фашисты усилили посылку харьковчан на строительство укреплений. Людей, пойманных во время облав, сажали на грузовики и увозили в прифронтовую полосу. Те, кому удалось бежать со строительства укреплений, рассказывали, что работать приходилось с четырех часов утра до поздней ночи.

Власенко и Тучкова рассказывают о том, как жилось харьковчанам после того, как немцы в марте этого года вторично вошли в город. Харьков с первых же дней повторной оккупации снова погрузился в летаргию. Вся жизнь замерла. Усиленно действовали отряды гестаповцев и полицейских: они вылавливали всех подозрительных, всех, кто казался им настроенным в большевистском духе.

Вновь были открыты публичные дома. Вновь загремели по ночам залпы расстрелов. Вновь начались повальные облавы и грабежи.

Нынешней весной голодные горожане усиленно занялись разведением огородов, но плодами урожая им воспользоваться не удалось: едва овощи стали созревать, как фашисты начали их забирать. Оживление царило только на рынках: одни варили мыло из дохлых лошадей и продавали его; другие перешивали тряпье и выносили его на базар, стремясь обменять на продукты; третьи ездили за продуктами за десятки километров, обходя немецкие патрули, и потом перепродавали эти продукты на рынке.

Ежедневно можно было встретить на рынке немецких солдат и офицеров, спекулировавших пудрой, одеколоном, галантереей. Коробка пудры, например, стоила на рынке 150 рублей.

Многие женщины и дети часами дежурили на перекрестках с ручными тележками в надежде, что какой-нибудь немец наймет их для перевозки тяжестей. Плата – крохотный кусочек хлеба или несколько пфеннигов, на которые ничего нельзя купить.

Между прочим, уже в пятницу 7 августа на рынке торговки отказывались принимать немецкие деньги. В ходу были только советские денежные знаки.

Комиссионные магазины, открытые в городе немцами, прекратили торговлю в субботу. С витрин были сняты все сколько-нибудь ценные вещи. Их хозяева спешили покинуть город. Из Шевченковской картинной галереи гитлеровцы и их приспешники уже в пятницу растащили все оставшиеся там сколько-нибудь ценные картины.

Город, по рассказам советских женщин, выглядит страшно. Большинство домов разрушено. Вдоль улиц непрерывно тянутся вереницы людей с тачками; люди растаскивают на дрова разрушенные здания. Как и в прошлом году, электрическое освещение работает только в тех домах, где живут немцы. Трамвай бездействует. Заводы не работают.

Подавляющее большинство семей оплакивает своих родных, умерших от голода в 1942 году и от тифа, эпидемия которого распространилась в городе в этом году.

Письма от тех, кто угнан в Германию на рабский труд, приходят редко и идут очень долго. Одна из знакомых Власенко недавно написала: «Своих подруг я отдала замуж за американских хлопцев. У меня новое красное платье с одним рукавом». Тайный смысл письма: во время бомбардировки ее подруги погибли, а сама она осталась без руки.

По Харькову распространялись советские листовки, сброшенные с самолетов. Содержание их передавалось из уст в уста.

Уходя из города, Власенко и Тучкова прошли через весь Харьков – от площади Дзержинского через Сумскую улицу, улицу Свердлова, район вокзала, Холодную гору.

Вот их последние впечатления.

Площадь Дзержинского представляет собой страшный пустырь, окруженный сгоревшими остовами зданий. Дом промышленности, Дом проектов, здание обкома партии, гостиница «Интернациональная» остались теми же руинами, какими немцы оставляли их в феврале. Так же разрушена Сумская улица. В городе не восстановлен ни один дом. Гитлеровцы предпочитали жить в тех зданиях, которые еще сохранились, а жителей этих зданий они выгоняли на улицу, давая им три часа на вынос вещей. Все, что они не успевали вынести, переходило в собственность гитлеровцев.

У Павловской площади торопливо работали немецкие саперы, спешившие закончить восстановление разрушенного моста. Вереница машин ждала очереди у переправы. В районе вокзала царила подлинная паника. Здесь скопилось огромное количество немцев. Одна железнодорожница сказала Власенко и Тучковой, что поезда на Ахтырку уже два дня не идут. Отправляются эшелоны только на Полтаву и Лозовую, и то нерегулярно.

Виадук, соединяющий район Холодной горы с центром города, разрушен.

На Холодной горе женщины увидели несколько раненых пленных. Их гнали к зданию тюрьмы, которая приобрела страшную известность дома смерти еще в прошлом году.

Женщины заплакали, увидев раненых бойцов, которых гнали немцы. Один из пленных успел с гордостью сказать им: «Не плачьте, сестры, все равно нас отобьют наши!»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю