Текст книги "Укрощение «тигров»"

Автор книги: Юрий Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Ротный книгоноша

30. VII, 18 ч. 30 м.

К сведению редакции. По-прежнему нахожусь в 40-й армии, которой командует генерал Москаленко. Сегодня утром мы были у него. Уверяет, что в случае необходимости мы можем быстро оказаться в центре событий, ожидание которых здесь вновь буквально разлито в воздухе. Убивает бездорожье: день за днем льют проливные дожди, дороги раскисли.

Вчера пытались пробраться к Катукову, но по уши увязли в грязи и были вынуждены вернуться в деревню, где вот уже несколько дней находится наша корреспондентская штаб-квартира. Вечером снова был ливень, а сегодня с утра пасмурно, моросит реденький, въедливый, какой-то осенний дождь.

Ощущение собственной беспомощности и зависимости от этой черноземной грязи страшно раздражает. Мучительно думаешь все время о том, что, пока мы здесь сидим, подобно мухам, прилипшим к клейкой бумаге, где-то на соседних участках могут развернуться решающие события.

Машина Фишмана из-за исключительного бездорожья вышла из строя. Вынужден отправить ее в дальний тыл для ремонта сроком на десять дней. Фишман сопровождает машину. Я остаюсь, буду работать с попутными. Опыт показал, что это можно делать без особого труда. Надеюсь, что перебоев в освещении назревающих операций не будет. Снимками вы пока обеспечены.

Передаю передовую статью на тему, которая очень важна для армейских комсомольских организаций.

* * *

Мотострелковый батальон с боем вошел в безлюдное село. Полуразрушенные дома еще трели. У разгромленной фашистами школы валялись книги. Панычев подобрал несколько томиков, заботливо счистил с них грязь и передал комсоргу. «Заметьте это место, – сказал он, – как только позволит обстановка, надо будет собрать литературу».

После боя стрелки вернулись к разрушенной школе и собрали много ценных книг. Много литературы было обнаружено и среди развалин домов колхозников. В квартире, где жил когда-то учитель, стоял полуразрушенный шкаф, полный литературы. Так было положено начало библиотечкам, которые по почину заместителя командира батальона майора Панычева были созданы в каждой роте.

Библиотечки вручены на хранение книгоношам, которые носят их в специально сшитых сумках. Они раздают книги по отделениям, рекомендуют интересную книгу бойцам, советуют, что читать, следят за сохранностью книг. Библиотечки пополняются за счет книг, присылаемых шефами из тыла, за счет литературы, получаемой политотделом, за счет пожертвований, сделанных бойцами.

Роты иногда обмениваются книжным фондом. Этот обмен значительно увеличивает возможности обслуживания красноармейца интересной литературой, нужда в которой на фронте исключительно велика.

То, что сделано в мотострелковом батальоне, где заменителем командира майор Панычев, заслуживает всяческой похвалы и подражания. Книга в окопе – великая сила, и мы обязаны эту силу использовать как можно шире.

Особое внимание надо уделить тем людям, которым непосредственно доверена работа с книгой, – книгоношам.

Книгоноша не просто носильщик, всюду таскающий за собой сумку, набитую книгами. Книгоноша – советчик бойца, культурный работник, от деятельности которого зависит многое. С фронта нам сообщают, например, о замечательном книгоноше Илье Алексеевиче Орлове, которого вся рота зовет «наш просветитель». Он раздобыл себе в боях трофейный велосипед, приторочил к нему свою сумку с книгами, и литература всегда – и на походе и в расположении части – наготове.

Когда рота находится во втором эшелоне, Орлов немедленно устраивает на ленинской площадке витрину, в которой выставляет наиболее интересные, содержательные книги своей библиотечки. Книгоноша следит и за тем, как читаются в роте газеты, – рота получает по три экземпляра газет, и Орлов не успокаивается до тех пор, пока в каждом отделении не проведут читку. Прочитанные газеты книгоноша старательно подшивает в комплект, и комплекты эти в течение месяца хранятся в роте и выдаются на прочтение всем желающим.

По истечении месяца Орлов раздает старые, по нескольку раз перечитанные газеты курильщикам. Но горе тому, кто осмелится раньше этого срока употребить прочитанную газету для завертки цигарки! Строгий книгоноша так отчитает его, что тот будет краснеть перед всей ротой. Он очень внимательно следит за сохранностью доверенной ему литературы.

Идет рота в бой – вся литература аккуратно складывается в специальный ящик, который перевозится в батальонной штабной машине. В этом ящике – ротные библиотечки, шахматы, шашки, политические карты, комплекты газет. Во время атаки, конечно, не до чтения книг. Но как только рота выйдет из боя, расположится на отдых, книгоноши со своими сумками тут же снова появляются во взводах, и бойцы встречают их как желанных гостей.

А иногда обстановка требует и непосредственного участия книги в бою. На страницах «Комсомольской правды» комсорг роты Василий Погромский уже рассказывал, например, какую серьезную роль сыграл на поле боя тот факт, что книгоноша Зайченко в трудную минуту, когда рота ожидала атаки танков, принес «Новые рассказы бравого солдата Швейка» и начал читать их вслух бойцам. Веселые страницы рассеяли напряжение, настроили бойцов на задорный лад, и когда впереди, наконец, показалось много немецких танков, красноармейцы уже видели перед собой не просто грозные машины, а бронированные коробки, за стенками которых прячутся трусливые, глуповатые герои только что прочитанных рассказов. Третий взвод, в котором находился книгоноша, стойко принял и отразил вражеский удар.

Наши армейские комсомольские организации и в первую очередь ротные и батальонные должны уделить особое внимание работе с книгой и, в частности, подбору и воспитанию книгонош. Книгоноша должен быть культурным, сообразительным, инициативным бойцом, со словом и советом которого считаются наши рядовые. Он должен сам хороша знать книги, которые он рекомендует читателям, должен любить эти книги и уметь объяснить, почему именно эту книгу он советует прочесть в первую очередь.

Вместе с комсоргом книгоноша обязан следить за непрерывным пополнением ротной библиотечки, всячески изыскивая для этого возможности. Почин батальона мотострелков, о котором мы упоминали вначале, заслуживает всяческого поощрения.

К сожалению, в некоторых подразделениях роль и значение книгонош до сих пор недооцениваются. Подчас к их работе подходят формально: назначат, занесут в список для отчетности и забудут. Некоторые комсорги полагают, что достаточно вручить человеку стопку книг, надеть ему через плечо брезентовую сумку – и он уже готов к выполнению обязанностей книгоноши. А кое-где дело обстоит и того хуже: книгоноши выделены, сумки сшиты, а о том, что надо литературу подготовить, чтобы было что носить в этих сумках, люди и не подумали. Подобным бюрократическим подходом к делу можно загубить в зародыше большое, важное дело, начатое по почину передовых батальонных организаций.

Надо поставить дело так, чтобы боец всегда мог получить у книгоноши интересную книгу, а не старую, истертую брошюрку с инструкциями, которые он уже знает наизусть; чтобы боец этот всегда мог у книгоноши достать свежую газетку, мог узнать у него последние новости и т. д. Все это требует от нашего комсомольского актива постоянной серьезной работы с книгоношами, заботливого к ним отношения, постоянной консультации.

Для того чтобы приблизить интересную книгу к бойцу, дать ему возможность использовать редкие часы досуга с пользой для себя, душевно отдохнуть, расширить свой кругозор, наши армейские комсомольские организации должны усилить связь с организациями тыла – ведь оттуда при правильной и умелой постановке дела мы можем получить миллионы книг! Если бы, например, каждый комсомолец тыла пожертвовал фронтовику только одну книгу, то и тогда мы с лихвой обеспечили бы потребности фронта в литературе. А ведь наша молодежь тыла охотно откликается на такие призывы.

Мы опубликовали, например, в свое время маленькое письмо из действующей армии, в котором бойцы жаловались на недостаток литературы. Под письмом был указан номер полевой почты части. Этого оказалось достаточным, чтобы часть буквально завалили литературой. Книги шли бандеролью, шли ящиками, посылались самыми различными путями, и в результате книг собралось столько, что их хватило для укомплектования библиотек целого соединения.

Стало быть, дело только за инициативой наших армейских комсомольских работников и умелой организацией дела.

Ротный книгоноша – скромный воин, имеющий на своем вооружении, кроме винтовки, книгу, – делает великое дело, помогая просвещать красноармейскую массу. Наш армейский комсомол может и обязан по-настоящему глубоко, серьезно взяться за работу с ним, помочь ему в его ответственнейшей деятельности, использовать его как одного из активнейших помощников в воспитательной работе.

Генерал удит рыбу

1. VIII, 18 ч. 05 м.

К сведению редакции. Я снова у Катукова. Вчера после полудня, наконец, вырвались из лап бездорожья и прикатили сюда с попутной машиной. Здесь уже – квартирьеры «сверху». Катуков готовится к отъезду. На фронте войска генерала Жадова ведут разведку боем. Немцы яростно контратакуют. Позавчера, например, в контратаке участвовало 80 танков. Катуков пока в боях не участвует, но, судя по всему, его войска в готовности. Пополнения прибыли и введены в строй.

Сегодня прибыл внезапно корреспондент «Правды» Коробов. У него неплохой вездеход, Будем работать вместе, пока Фишман не починит свою машину. Пошли к Катукову. Идиллия: генерал стоит в начищенных сапогах со шпорами в воде и ловит окуней на удочку.

Черви – в баночке на школьной парте, которая почему-то оказалась на берегу. В ведерке несколько плотвичек и окуньков.

Рыбная ловля – верный признак, что назревают важные события: если генерал ходит с ребятишками собирать цветы, или удит рыбу, или охотится на зайцев, – значит, закончены приготовления к серьезной и напряженной операции и на носу – большое дело. Это разрядка нервов.

Вчера сюда приезжал командующий фронтом Ватутин. Было совещание. В частях – большой подъем. Буду готовить обстоятельные корреспонденции. Следите за узлом связи.

Двенадцать часов войны

4. VIII, 22 ч. 05 м.

К сведению редакции. Передаю срочный и очень важный материал о долгожданном наступлении, в котором описывается сегодняшний день час за часом. Даю текст.

* * *

Это сражение готовилось давно и тщательно. Все, что нужно разведать, было разведано, все, что надо подвезти, подвезено, все, что надо подготовить, подготовлено. Именно поэтому позавчера и вчера создавалось обманчивое впечатление безмятежного покоя – надо было иметь очень острый глаз, чтобы разглядеть здесь среди копен хлеба жадные жерла батарей, чтобы увидеть в нескошенной ржи сотни отлично замаскированных танков, чтобы найти в бесчисленных овражках дивизии и корпуса отборной гвардейской пехоты, приготовившейся к атаке.

Вот как развертывались события, начиная со вчерашнего дня:

17 часов, 3 августа. В отроге безыменного овражка, на тщательно замаскированном командном пункте заканчивается совещание командиров-танкистов. Испытанный боевой генерал дает последние указания командирам бригад. Неподалеку отсюда в таком же крутом овражке молодой пехотный генерал с Золотой Звездой Героя Советского Союза и сталинградской медалью на груди проводит последний инструктаж командиров гвардейской пехоты.

На этот раз речь идет о подготовке операции крупнейшего масштаба, и средства прорыва были мобилизованы в соответствии с замыслом: созданы огромные плотности артиллерии на километр фронта прорыва; сверху наступление прикрывать должна была тысяча самолетов; в качестве ударной силы, которая должна войти в прорыв и разгуляться на просторе, – две славные танковые армии: Первая – под командованием Катукова и Пятая– под командованием Ротмистрова.

Впереди можно разглядеть рубеж, на котором скоро должны закипеть жаркие схватки: тихая заболоченная река, топкие берега которой расступились на добрую сотню метров, полуразбитые пустынные деревушки над нею, изрытые снарядами высотки Это Ворскла.

18 часов. Безмятежное затишье обрывается. На разных участках фронта начинают бить пушки, пулеметы, то и дело раздается трель автоматов. Немецкие дзоты, батареи огрызаются. Им отвечает наша артиллерия, но перестрелка идет как-то вяло, неторопливо – ведь это всего лишь разведка огневой системы врага. За каждой вспышкой следят сотни стереотруб. Артиллерийская разведка последний раз уточняет свои данные, чтобы ранним утром «бог войны», как прозвали нашу могучую артиллерию на фронте, раздавил всю немецкую огневую систему.

20 часов. В лесочке, близ самого переднего края, обосновались скрытно совершившие 35-километровый марш танкисты. Пушки новеньких боевых машин вытянуты в сторону противника. Механики хлопочут у моторов, радисты проверяют аппаратуру. Внутри танков полностью уложены боекомплекты снарядов, баки заправлены горючим, выверена каждая деталь.

22 часа. В темнеющем небе слышится стрекот многих легких моторов. Это наши ночные бомбардировщики начали свою работу. Солдатам дан отдых перед боем: «Спать!»

4 часа, 4 августа. Над Ворсклой встает солнце. Его лучи красят в нежные тона высокие облака. Подъем! Уже дымят сотни и сотни походных кухонь, изготовивших сытный усиленный завтрак: мясо, рис, свежий хлеб, чай с сахаром…

Хлопочут старшины. Многие бойцы, улучив свободную минутку, пишут что-то, пристроившись на пеньке или на подножке машины. «Кому?» Этот неожиданный вопрос заставляет покраснеть молодого пулеметчика, бывшего токаря из Горького, Сашу Симонова: письмо адресовано его любимой девушке. Быть может, наша газета дойдет к ней быстрее письма? Пусть же знает она, что, уходя в бой, Саша вспомнил о ней!

Старший лейтенант Цыпкало, помощник начальника политотдела по комсомолу, принес для раздачи бойцам, принятым вчера в комсомол, новенькие комсомольские билеты…

В частях проводят короткие митинги. В подразделении, которым командует товарищ Моргунов, один из танков идет в бой с вымпелом ЦК ВЛКСМ. Право на этот вымпел заслужил в жарких июльских боях комсомольский экипаж Мазалова, И теперь комсомольцы приносят клятву новыми успехами оправдать высокую честь.

Без 5 минут 5 часов. Еще звучат горячие речи на митингах, еще идут беседы в блиндажах, на укрытых от чужого взора лесных лужайках, а на огневых позициях уже сняты чехлы с орудий, раскрыты ящики со снарядами, заряжены пушки. И когда часовая стрелка касается цифры «5», землю разом сотрясает неистовый грохот, словно где-то рядом разразилось извержение вулкана Земля дрожит, и дрожание это явственно чувствуется на десятки километров. Одновременно бьют по врагу тысячи орудий, сосредоточенных на ограниченном участке, и в грохоте этом тонут все звуки. У легковых машин предусмотрительно опущены стекла – там, где этого не сделали, стекла трескаются.

Так проходит час. Еще час. Еще сорок пять минут. Артиллерийская подготовка достигает небывалой силы. Недаром в последние десять дней сюда были подвезены сотни эшелонов с боеприпасами!

Над линиями немецких укреплений встает сплошная плотная пелена дыма и пыли. Там все перемешано. А снаряды летят и летят, довершая разгром всего того, что немецкие саперы строили на протяжении многих месяцев.

Кажется, достигнут предел напряжения. Но вот грохот становится еще сильнее – к реву дальнобойных орудий примешивается вой гвардейских минометов, и стрельба приобретает еще более учащенный темп.

7 часов 50 минут. В небе проплывают сотни самолетов. Рева моторов не слышно – все заглушает артиллерия, но само зрелище огромного количества советских самолетов над передним краем настолько захватывающе, что бойцы начинают аплодировать и что-то кричать. Слов не разобрать, но видно по горящим глазам, улыбающимся лицам, что этот массированный удар нашей авиации восхищает их.

7 часов 55 минут. Сокрушительный ураган, бушующий без пяти минут три часа над немецкими укреплениями, достигает апогея.

Там, впереди, – дым, пламя, непрерывный грохот разрывов. В эту минуту по всему участку фронта встают во весь рост десятки тысяч бойцов, гремит «ура» – канонада заглушает крики, – и люди устремляются вперед. А пушки и минометы все бьют и бьют, не давая гитлеровцам поднять головы, пока наша пехота прорывается вплотную к их перед* нему краю.

Немецкая артиллерия пытается отвечать, но залпы ее орудий тонут в рокоте наших разрывов. На обратном склоне высоты, на которой разместились траншеи противника, выдвинутые вперед минометчики подразделения, где заместителем командира товарищ Дубовой, ведут сосредоточенный огонь по противнику. Немцы отвечают, но их мины рвутся в стороне. Поглядывая на них, наводчик Панфилов весело говорит:

– Трудновато беднягам целиться, небось носом землю пашут!

Панфилов работает слаженно, четко. Недаром в дни ученья командарм, присутствовавший на стрельбах, вынул из кармана серебряный портсигар и подарил его наводчику. А в дни июльских боев Панфилов своей боевой работой заслужил орден Красной Звезды.

Отсюда до немецких траншей всего полтора километра, и с огневых позиций минометчиков видно, какой страшный огненный ураган бушует там.

Простившись с минометчиками, мы спешим на командный пункт генерала с Золотой Звездой, бойцы которого сейчас ведут атаку.

В стереотрубу можно отчетливо разглядеть линию немецких укреплений, подернутых бурым облаком дыма и пыли В небе нарастает рокот моторов: низко над землей тесно сомкнутыми группами опять проходят сотни наших самолетов. Пикируя на немецкие окопы, они сбрасывают бомбы, ведут пушечно-пулеметный огонь. Огненные трассы отчетливо видны в утреннем ясном небе. А сзади идут новые и новые эскадрильи и полки наших самолетов.

К реву пушек примешивается яростный вой сотен тяжелых минометов. Еще выше, до самого неба, встают облака дыма над немецкими позициями. В эту грозную минуту по всему фронту опять глухо слышится «ура». Наши воины устремляются вперед.

В стереотрубу хорошо видно, как идут сталинградцы – в полный рост, стройной шеренгой, взяв винтовки и автоматы наперевес. Генерал с волнением и любовью говорит:

– Орлы, настоящие орлы!..

Немецкие минометы, выжившие в этом огненном аду, начинают яростно бить по гребню, преграждая путь гвардейцам, но они стремительным броском преодолевают смертельный рубеж и скрываются за холмами.

8 часов. Самолетов в небе все больше и больше. Вот прошли сразу сто машин… Вот еще двадцать две… Еще тридцать… Разгружаясь над немецкими позициями от бомб, они разворачиваются и уходят. Вначале немецкая зенитная артиллерия пытается прикрыть свой рубеж, но потом она замолкает. Немецких самолетов в воздухе совсем нет. Вот господство в воздухе в классическом его выражении!

8 часов 10 минут. В одном из блиндажей командного пункта мы знакомимся с замечательным военным инженером товарищем Тувским. Этот немолодой уже командир саперов сумел поистине образцово подготовить к бою дороги, переправы, наблюдательные пункты. За последние десять дней бойцы под его руководством сняли 15 тысяч мин, прокладывая пути для наших колонн, идущих сейчас впереди. Сегодня ночью они успешно навели три переправы под самым носом противника, невзирая на то, что немцы вели яростный огонь из пулеметов и минометов, освещая реку ослепительным светом ракет. Сейчас по этим мостам уже идут нескончаемые колонны наших танков и артиллерии.

8 часов 25 минут. Отмечено появление первого немецкого самолета. «Мессершмитт», вырвавшись из-за леса, бросается на наш штурмовик. Сделав удачный маневр, штурмовик уходит из-под удара, а наши два «Лавочкина» обрушиваются на немца, и он едва успевает удрать, чуть не цепляя брюхом колосья ржи.

8 часов 40 минут. Грохот канонады ослабевает. Несведущему наблюдателю может показаться, что наступает некоторое затишье. На деле обратное. Именно теперь кипение битвы достигает высшей точки: пехота ворвалась на вражеские рубежи и ведет тяжелую, трудную боевую работу, расчищая метр за метром, чтобы потом пропустить вперед танки, уже накопившиеся у переправы.

С наблюдательного пункта командира дивизии сталинградца Бакланова, который за короткое время уже выдвинулся далеко вперед, видно, как пробиваются на юг его полки.

Часть под командованием товарища Шурова, еще вечером форсировавшая Ворсклу, углубилась в немецкое расположение более чем на два километра и ведет бой среди развороченных нашей артиллерией и авиацией немецких траншей и дзотов.

9 часов. Радио приносит новую весть об успехе баклановцев: продвинувшись вперед, они заняли деревню Задельное, выбили немцев из одноименного лога и вышли на высоту 217,1. В районе этой высоты захвачена большая группа пленных.

9 часов 30 минут. Линия фронта постепенно отодвигается на юг, хотя немцы продолжают яростно цепляться за остатки своих полуразрушенных укреплений. Бакланов посылает саперов оборудовать новый наблюдательный пункт гораздо южнее. По дорогам, ведущим к переправе, движется нескончаемый поток танков и грузовиков. Еще час назад немцы ожесточенно били по этой дороге из минометов, а сейчас только редкий снаряд разрывается на ее обочинах.

На шоссе – приятная встреча: командир танкистов-гвардейцев подполковник Бурда, высунувшись из люка своей гигантской боевой машины, сигналит своим подразделениям. Увидя нас, он машет рукой, улыбается и что-то кричит… Значит, катуковцы уже вступают в бой, торопятся расширить прорыв. Дело идет хорошо!

12 часов. Неглубокий безлесный сухой лог. В наскоро оборудованных, но добротно укрытых настилами блиндажах разместился командный пункт соединения. Стрекочут телеграфные аппараты, антенны ловят радиоволны, телефонисты поддерживают надежную связь со всеми подразделениями, ушедшими вперед. Непрерывно приходят и уходят запыленные фронтовые машины офицеров связи.

Штаб, работающий над картой, отчетливо видит перед собой все поле боя, раскинувшееся на десятки километров, и оперативно управляет им. Только что получено очередное донесение: на нашем правом фланге пехотинцы мощным рывком продвинулись на несколько километров вперед и заняли группу населенных пунктов, составлявших один из важных узлов немецкой обороны.

Обдумывая решение, генерал достает из ножен острую финку и аккуратно оттачивает карандаш, потом точным движением наносит на карту новую стрелку. Когда он прячет финку в ножны, я читаю на них надпись: «Без дела не вынимай, без славы не вкладывай».

14 часов. С левого фланга приходит сообщение о новом продвижении наших пехотинцев, действующих при поддержке танков, взят еще один укрепленный рубеж противника, блокирована роща, превращенная немцами в сильный узел сопротивления.

Немцев теснят по всему фронту, невзирая на их яростное сопротивление. Танки идут вперед по проходам в минных полях, проложенным героическими усилиями саперов.

17 часов. С грозным ревом в бой устремляются новые и новые танковые части. Отдан приказ – развить прорыв, образованный боевыми действиями пехоты.

Километр за километром наши войска прогрызают сложную оборонительную систему немецких укреплений. На ряде участков они уже глубоко вклинились в нее. По пыльным фронтовым дорогам тянутся к переднему краю колонны пехоты, танков, артиллерии. Нестерпимо жарко, но люди не ропщут: лучше пыль, чем ненавистная грязь, которая так одолевала нас в июле!

– По сухой дорожке дальше пройдем! – говорит, откашливаясь от удушливой пыли, высокий, бронзовый от загара сапер, вооруженный миноискателем, – это уже прошли вперед рабочие команды, которые расчищают от мин дороги наступления на освобожденной земле.

Грохот канонады то усиливается, то замирает. Артиллерия сопровождает пехоту. Там, где бойцы натыкаются на мощные узлы сопротивления, артиллеристы немедленно приходят им на помощь, По основным направлениям, где требуются решающие удары, движутся как грозный неотвратимый рок могучие танковые колонны.