Текст книги "Непокорная (СИ)"
Автор книги: Юлия Вариун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 49 страниц)
Непокорная. Вариун Юлия
Ты юна, дерзка и тебе море по колено? Мечтаешь стать наемницей и путешествовать? Ну, получи! Герцога в воспитатели, ничего, что он дракон, драконы тоже люди! Брата – наемника-убийцу, оборотней-телохранителей, магов и виверн во враги, коня с гнусным нравом и путевку в мир, где ты сумасшедшая на седативных... Мало? Тогда вот тебе панические атаки, истинная любовь и дракон в мужья вместе со всеми его дипломатическими нюансами и ненавистью подданных... Мало не будет…
Глава 1
Картофельные очистки с веселым хлюпаньем тонули в кастрюле с водой для уже очищенных корнеплодов. Я злорадно подумала, как взбесится от этой рукотворной пакости Талина, и продолжила чистить картофель, пропуская мимо ушей привычный, монотонный бубнеж служанки.
– Вот бы выпороть вас, юная леди, сразу за ум бы взялись, – рассуждала она, тяжело вымешивая тесто на пироги к обеду. – Где ж это видано-то, чтобы девица незамужняя по ночам исчезала, аки роса на солнце?! А потом до обеда не добудишься ее, окаянную!
Да я бы и в полдень не вставала, но Талина умеет поднимать из теплой постельки. Я пару раз пыталась сопротивляться. Так пришлось ощутить на себе всю прелесть ледяного душа из ковша. А все маменька моя… знает характер мой гнусный, и дала добро на применение воспитательных мер. Любых, лишь бы помогло меня обуздать. Благо, папенька строго настрого запретил меня пороть. Так что в арсенале воспитательных мер Талины только административные взыскания. А я этим пользуюсь.
– Ох, ты ж шкоды мне наделала, окаянная, – взвыла служанка, напрочь забыв, кто из нас прислуга. Но я даже не обиделась. Я вообще не гордая. Но вредная, да.
Расстроенная женщина, возмущенно бурча, вылавливает из кастрюли с овощами очистки и неустанно причитает:
– Что же за хозяйка из вас получится?! Полы помыть и те не можете! Ведро с водой опрокинула, непутевая! Я не знала, за что первое хвататься, что спасать…
Вспомнила, как я нарочно выливала воду на маменькины ковры, улыбнулась шкодливо. Нечего было меня наказывать! Впредь зарекутся давать мне половую тряпку в руки! Да и посудную… как звенели тогда бьющиеся об пол фарфоровые тарелки из Кэ́фи…
– Посуду помыть и ту не можете! Руки не из того места у вас, юная леди! Смотрю, и в готовке вы бездарность… помяните мое слово, не берут таких девок замуж!
Я с удовлетворенной улыбкой слушала о своих ратных подвигах, надеясь, что это кое-чему да научит маменьку и Талину и они зарекутся меня трогать. А то заладили «Юная леди! Юная леди!»
Да в каком простите месте я леди?!
«Замуж, – кричат они, – надо учится быть женой и хозяйкой!»
Тьфу на вас всех с вашим «замуж»! Не хочу! Готовь для какого-то мужика, следи за его домом, рожай ему детей, в свободное от стряпни и уборки время, можешь рукодельничать. Если повезет и выпихнут за кого-то богатого, то хозяйство ляжет на плечи прислуги. Тогда останется только вышивать и рожать. Да ну да?! Прям сейчас побежала!
Я усиленно делала вид, что каюсь в своей криворукости, но в душе радовалась, слушая причитания служанки.
– И ведь не стыдно вам даже! А все папенька ваш, мягкосердечный. Ежели дозволили бы выпороть шкодину один раз, так и второго раза поди не понадобится…
Я мысленно возблагодарила папеньку, продолжая покаянно смотреть в пол, виновато ковыряя носком туфель пол.
На обед меня наказали. Я тоскливо смотрела из окна своей комнаты на пыльную дорогу за воротами, пытаясь игнорировать урчание в животе. Безуспешно отстраняясь от голода, я представляла странников с больших дорог, с далеких трактов, которые бредут по густым лесам, укрываясь от разбойников или вступая с ними в неравный бой и всегда побеждают… Которые питаются тем, что поймают в лесу или реке… которые встречают верных друзей и путешествуют с ними рука об руку, плечом к плечу в любой передряге…
Какие же они свободные…
Хотят на юг идут, хотят на север… Куда хотят, туда и направляют свои стоптанные сапоги, минуя города и веси, учась у мастеров мечу, а кому повезет, так и магии…
Нет! Я решительно против этого голодного заточения!
Я тоже пойду по дороге, куда глаза глядят! Искать свои приключения…
Осталось дождаться ночи и уйти из отчего дома. Может быть, мне даже повезет найти сокровище? И уж точно встречу друзей! Не те, кого разрешает маменька, а тех, с кем будет не страшно ни в огонь, ни в воду, ни на змеиные острова, ни в трольи горы…
Я решительно встала с мягкой кушетки, отворачиваясь от окна. Брезгливо покосилась на мольберт с незаконченным пейзажем и прошла мимо. Глаза бы мои не видели этот ужас!
Хуже разве что уроки музыки, на которых очень настаивает матушка, все надеясь, что спихнет меня замуж за кого-то благородного. Но есть один нюанс. У меня совершенно нет ни слуха, ни голоса. Ни художественного таланта. Вот уж в чем мне не надо портачить нарочно. Тут я истинная бездарность, да. Во всем остальном, мне, конечно, приходится проявлять смекалку, изобретательность и выкручиваться под обстоятельства.
Размышляя о своих способностях к порчи имущества, я попутно собирала вещи, которые мне могут понадобится в путешествии.
Платья и дорогие туфельки останутся дома. А вот походной одежды у меня и нет толком, кроме удобных ботиночек для прогулок по дождливой погоде. Вспомнила, что в комнате старшего брата должна была остаться его одежда. Комнату не опечатывали, после его отбытия на службу, так что пробраться туда не составит труда. Главное не попасться, чтоб не пришлось объясняться, зачем мне мужская одежда. Да, думаю, там много чего полезного найду в его мальчишеских сокровищах. Брайтон хоть вымахал уже детина двухметровая, учесав служить в имперских регулярных войсках, но вещи его никто не трогал. Слава богам, у нас нет необходимости ждать, когда освободится чья-то комната, дом большой и по большей части пустует.
Так, первым делом запасусь подходящей одеждой и инвентарем походным. Затем пробраться в кухню и обзавестись едой в путь. Самое сложное, конечно же пробраться в папенькин кабинет и взять денег в дорогу. Папенька… да, вот его вообще не хочется расстраивать. Обязательно напишу ему записку, извинюсь за побег и постараюсь объяснить, что не хочу замуж, не хочу терпеть маменькины издевательские попытки сделать из разбойницы какую-то мифическую леди. И уж точно не собираюсь решать финансовые проблемы семьи своим вынужденным замужеством. Если матушка думает, что я не понимаю, почему меня так остервенело готовят к роли жены и матери, то она глубоко заблуждается! Мне хоть и пятнадцать, но кое-что я уже понимаю в жизни.
Да, у нас проблемы с деньгами. Поэтому меня и не смогли родители отправить в пансионат благородны девиц. Хоть на этом спасибо. Думаю, оттуда я сбежала бы намного раньше, нежели из дома. Но пытаясь компенсировать отсутствие нормального образования, родители занимаются моим обучением и воспитанием самостоятельно.
И если маменькины науки я не воспринимаю никак, то с отцом очень даже охотно занимаюсь. Пусть это и не женские умения, и матушка считает, что математика, политика и география мне не к чему, я же наоборот с большим интересом и рвением впитываю знания, пусть они мне и не пригодятся. Хотя сейчас может, и будут кстати.
Итак. Вещи, еда, деньги. Можно еще у папы карту какую-то позаимствовать.
Глава 2
На город давно уже опустилась мгла, освещаемая лишь далекими небесными светилами, которые маги и ученые считают другими мирами. Интересно было бы побывать там… в иных мирах. Возможно, там живут другие расы? А может быть такие же, как и мы? Прямоходящие и разумные? А может быть такие, как наши повелители? Крылатые, ужасные и беспощадные? Может быть, там совсем иные условия и человеческие тела не приспособлены к жизни в тех мирах? Или на далеких светилах живут сами боги?
Я гибкой тенью скользила по улочкам родного города, стараясь не попадать в редкие освещенные участки. Мы жили на довольно зажиточной улице, где были большие, добротные дома. Многие и вовсе раскошеливались на ночные фонари у своего дома, но не мы. Как я уже замечала, наша семья испытывает финансовые трудности. Потому-то брат и подался в имперские войска. Солдатам платили хорошо, особенно, если выслужится до командного состава. Для девушек же без богатого приданного и без длинной родословной было не так много вариантов устроить свою жизнь. Один из которых – выгодное замужество. К моему глубочайшему сожалению, именно этот вариант родители приняли для себя, как единственно верный. Стать ученым, лекарем или наемницей вообще не рассматривался. А ведь многие леди в нашей стране – служили и в бою были ничем не хуже иного мужчины. А то и более коварнее и проворнее. Но, меня наотрез отказались учить владеть оружием. Все что я успела научиться у брата, все мое. Брайтон единственный, кто не считает меня просто леди, и всегда поддерживал мой протест. Но, уже полгода, как брата нет в отчем доме, и я осталась один на один с действительностью.
Я по привычке убегала по ночам и часами не очень-то умело, но до седьмого пота, тренировалась в дальнем конце сада. С братом было конечно и веселее и продуктивнее. Но и без него, я сдаваться отказывалась напрочь.
И вот… психанула! Убежала. Меня было не видно из-за темной одежды, покрывающей меня с ног и до головы. Свои предательски сверкающие золотом волосы я туго зализала и покрыла черным плотным капюшоном куртки. Ночи нынче холодные, а отмораживаться я не в настроение, потому одежду выбрала умеренно-теплую, поступившись немного красотой. Да и какая может быть красота в тряпках с чужого плеча, так еще и мужских? И если брюки я себе подобрала более или менее по размеру, найдя еще старые подростковые штаны брата, то с рубахой вышла осечка. По моим параметрам ничего подходящего не было и пришлось брать на два размера больше. Смотрелось довольно комично, но ничего. Я же не замуж собралась, а на поиски приключений!
Я успела уйти довольно далеко, чувствуя на плече приятную тяжесть походного мешка, полного полезностей в походе и припасов. На поясе был приторочен кинжал, украденные из папенькиной коллекции. Брала без драгоценной инкрустации, чтобы меньше привлекать внимание, но из добротной стали. Когда-то Брайтон провел мне целую лекцию и экскурсию по нашему домашнему музею славы и рассказал обо всех экспонатах отцовской коллекции. Я жадно впитывала знания и даже упросила его разрешить попробовать некоторые из них в руке. Это было незабываемое ощущение. Дорогая каленая сталь приятно холодила ладонь, напитываясь моим теплом. С тех пор я и дышу криво в сторону фехтования. Жаль, что фехтую так же криво, как и дышу на этот счет. Но! Было бы желание! А учителя, даст Мессалина[1]1
Мессалина – ветреная богиня, покровительствующая путешественникам, аферистам, ворам и наемникам.
[Закрыть]я найду в пути.
Вот так… мечтая о приключениях, какие случались с героями остросюжетных романов, я и брела по направлению к выходу из города. Закрытые на ночь ворота меня не смутили. До рассвета осталось не так долго, а с первыми лучами солнца ворота откроют. К тому моменту еще не успеют обнаружить моего исчезновения и забить тревогу. А значит страже не будет выдан срочный план-перехват. Что не говори о наших господах, но организация безопасности подданных у них на высшем уровне.
Нет, я не говорю, что в городах нет преступности. Запретные гильдии всегда были и всегда будут. Особенно в человеческих поселениях. Но, во-первых, и с этой проблемой правоохранители пытаются успешно бороться, а во-вторых, если случается беспрецедентное преступление, на ноги поднимается весь гарнизон, город переворачивается верх дном, но преступник быстро обнаруживается.
Так, стоит родителям заявить о пропаже их малолетней дочери, как стражи объявят особое положение и план-перехват. И тогда уже не один путник не выйдет не осмотренным, ни одна карета не выедет за черту города, без досмотра. Будут обысканы все притоны и возможные места, куда могут деть украденного ребенка. А на случай, если это дело рук какого маньяка, перетрясут весь город и ни одну наводку не проигнорируют. Именно поэтому мне и надо покинуть город с первыми лучами солнца. Чтобы успеть отойти подальше от ворот до того, как поднимется буча.
Вдали, за городской чертой громыхнуло. И это точно не погодное явление. Видимо кто-то из господ развлекается. Очень надеюсь не попасться в поле их зрения. Такого сомнительного счастья мне точно не надо. Не просто домой вернут, еще и могут родителей оштрафовать за недосмотр за чадом. А могут и вовсе сослать меня на перевоспитание в какой пансионат построже. С этих станется!
Еще около часа пешей прогулки в потемках и я оказалась перед городскими воротами. Я помню по карте, за пределами ворот не будет жилья ближайшие двое суток. Придется ночевать в походных условиях. Но Брайтон мне много рассказывал об этом, а на память я не жаловалась. Так что, выживу. Не пропаду.
Ночь была густой и прохладной. Ветер хоть и не злой, но все равно ощутимый. Стена, опоясывающая наш город казалась неприступной для маленькой девичьей фигурки. Но я же не собиралась на нее взбираться, верно? Рассвет был близок, но относительно. Я скрылась в тени дома, стараясь не светиться в пятне желтого света, отбрасываемого фонарями на воротах. Стражи бдели, никто не спал. Перед самым рассветом, когда я уже почти уснула и прилично продрогла от вынужденного ожидания, сменился караул. От переклички я очнулась, возвращая уму ясность, и прогоняя предательский сон и слабость в ногах.
По ту сторону ворот снова громыхнуло, но уже значительно ближе. и даже в небе полыхнуло пламенем. Точно, кто-то из благородных резвиться изволит.
Первые рассветные лучи окрасили шпили самых высоких зданий на главной площади, где была ратуша, храм всех богов и департамент порядка. Даже отсюда с окраины города было видно отбрасываемые от высоких крыш блики. Порозовел верхний край стены, робкие лучики заиграли солнечными зайчиками на начищенных до блеска доспехах стражников, слепя, случайно попадая по глазам. Заскрипели решетки, втягиваясь в каменное нутро стены. Сдавшие смену стражи расходились, перебрасываясь скабрезными шуточками и веселыми ругательствами. Услышав особенно красочные обороты, я порозовела даже на кончиках золотистых волос, а мои вездесущие ушки и вовсе стремились скрутиться трубочками. Интересно, вот эта фраза… это физически возможно, то, что они сказали? Или так просто фигура речи?
Ворота были уже открыты, но я не спешила выходить из своего укрытия. Дождалась, пока появятся первые путники в обе стороны, чтобы не привлекать ненужного внимания. И только, когда поток стал более менее регулярным, я тоже прошла мимо стражи безбоязненно. Даже капюшон сняла, дабы не показаться им подозрительной. Впрочем, меня все же проводили странным и цепким взглядом. И кажется уже хотели остановить и спросить стандартное «Кто? Откуда? Куда? С какой целью? Почему в таком возрасте и без сопровождения?» Но мне повезло, что со стороны города примчался срочный гонец, отвлекая на себя внимание стражей. Я ускорилась, чувствуя, что это депеша от градоначальника, с приказом на отлов одной шибко свободолюбивой отроковицы. И правда, стоило мне миновать ворота, как услышала перезвон колоколов в храме всех богов, возвещающих горожан об особом положение.
Пришлось срочно сворачивать с тракта, приветливо растелившегося у моих ног и прятаться в ближайшей лесопосадке. Потому что стражи вполне могли ринуться на поиск подозрительной златовласой девушки, что буквально десятью минутами ранее проскользнула мимо них. И возможно, меня бы даже поймали, не приземлись им прямо на стену огромный черно-золотой дракон. Красивый до потери пульса и такой же пугающий. Размах его крыльев позволял спрятать под каждым из них по небольшому двухэтажному дому. Хищные золотые глаза излучали власть, силу и недовольство.
Чуть не умерев на месте, встретившись с золотом глаз звероящера, я пустилась в бег, скрываясь в лесополосе. Очень надеясь, что дракон отвлечет на себя внимание стражей. Словно в ответ на мои мысли, зверь взревел, сотрясая небеса и опаляя их мощной струей огня, исчезающей в розовеющем небе. Дракон фыркнул, оглядывая суету внизу, выпустил облако дыма и… исчез, словно его и не было. Только дым клубился на том месте, где только что сидел огромный зверь. Я икнула от страха и рванула с прежней силой, спеша найти подходящее укрытие до того, как мою подозрительную персону кинуться догонять, сопоставив нюансы. То есть, на данный момент, меня хотели проверить так, на всякий случай. Но вскоре будут искать целенаправленно.
А потому я бежала. Так, как никогда раньше. Словно за мной все демоны подземного мира гонятся, и уже нагоняют. Не смотря на мою практическую неопытность в забегах по пересеченной местности, я вполне ловко маневрировала, ни разу не упав, не споткнувшись, не подвернув лодыжку, не зацепившись за коварные ветки-коряги-корни, нужное подчеркнуть, что еще попадается в романах обычно под ноги, бегающим по лесам девам?
И только спустя вечность, когда в боку уже нестерпимо кололо, а дыхания в легких не осталось вовсе, я сбавила шаг, а вскоре и вовсе остановилась, упала на колени, задыхаясь и скручиваясь от боли в животе. Демоны! Как же неприятно. Я бы, наверное, так и умерла тут на месте, посреди звериной тропы в редком леске, не заметь я огромную тушу черно-золотого дракона, пролетевшего над кронами оголенных деревьев. Звероящер пересек бледное полотно неба, беззвучно паря на такой высоте, что его можно было принять за обычного орлана или грифата.
Явление благородного вернуло меня в реальность, заставляя подняться, отдышаться и продолжить путь уже в сдержанном темпе.
Лес был по-осеннему пустым и холодным. Голые деревья смотрелись больными и замерзшими. Но уныния не навел этот пейзаж. Охряный ковер под ногами приятно шелестел и окутывал ароматами прелой листвы, небольшой грустью по ушедшему теплу и надеждой, что снова будет весна, будет листва, и зеленый ковер свежей травы будет приятно освежать босые ноги. Можете считать меня глупой, но на меня осенний лес навевает какие-то приятные, немного хмурые, но все же романтично-лирические настроения. Красиво тут…
– Демоны! – выругалась я шепотом, скрываясь за толстым стволом дерева, не заметив, как вышла прямо к стоянке весьма сомнительных личностей. Я уже говорила, что криминалитет у нас в стране существует, не смотря на все старания властей? Так вот, кажется именно на такую неблагополучную ячейку общества я и напоролась. Задержала дыхание, и еле слышно ступая, двинулась в обход этого сборища. Благо, что толщина деревьев позволяла мне скрываться за ними и не отсвечивать. Я старательно огибала поляну, где разбился разбойничий лагерь, кралась максимально осторожно, оглядываясь и замирая сердцем каждый раз, как мне казалось, что где-то подозрительно хрустнула ветка или неправдоподобно вскрикнула птица.
– Ох, – приглушено выдала я пространству, врезавшись в неизвестно откуда появившегося мужчину, и падая на землю. Внешность выросшего, кажется прямо из воздуха, человека вызывала большие сомнения, что мне повезло повстречать порядочного путника.
– Ну, привет, крошка – маралира[2]2
Маралира – маленький лесной грызун, отличающийся особо ценным пушистым мехом, бело-золотиского цвета.
[Закрыть], – криво улыбнулся гнилозубым ртом разбойник, поднял меня за локоть и притянул вплотную к себе, прижался плотно, словно желая меня проглотить, втянул носом мой запах и утробно заурчал. – Какая сладкая маралира сама пришла на огонек. Ммм… – снова обнюхал меня, тревожа любовно уложенные волосы, делая мне прическу болотной кикиморы, не знавшей о гребне от рождения. – Ты определенно понравишься моим братьям.
– Братьям? – жалобно пискнула я, соображая, что делать? Как-то сразу выпали из памяти все приемы самообороны, каким меня тщательно обучал Брайтон, волнуясь, что его может не оказаться рядом в нужный момент. Вот он, этот момент. И брата нет. А я от страха не могу даже пошевелиться. Не то чтобы достать отцовский кинжал и пырнуть гада в глаз. Куда там?! Тут бы не оконфузится, а потерять сознание в столь неблагополучной компании совершенно недальновидно с моей стороны. Есть риск уже и не очнуться.
– Братьям! – многообещающе отвечает мужик и, прекращая меня нюхать и лапать, тащит в сторону лагеря, который я так старательно обходила.
– Стойте! – вдруг отмерла я, придя к выводу, что с одним справиться еще куда ни шло, а вот с большим количеством противников будет и вовсе нереально. – Пустите! – попыталась вырвать руку, но захват у дяденьки оказался медвежий. Он окинул меня недовольным взглядом карих глаз, насупив густые черные брови. На лицо свисали сальные пейсы, усыпанные белыми хлопьями перхоти. Меня передернуло от отвращения. Нос противно щекотало от запаха давно немытого тела и горького ядовитого табака. – Я… я дракона видела! Я позову на помощь! Вас казнят!
– Да-да, – равнодушно ответил мне разбойник. – Я тоже видел дракона. Он улетел. Исчез за кромкой леса. Так что… никто тебе не поможет маралира. Остается лишь расслабиться и получать удовольствие.
– Но я не хочу! – уперлась я каблуками ботинок в землю, заставляя мужчину волочить меня. – Я… я колдунья! – решилась я на ложь, и от моих слов разбойник вдруг остановился и оценивающе меня осмотрел.
– Нееет, – снова улыбнулся, показывая пеньки сгнивших зубов, – никакая ты не ведьма, малявка. – Ты моя маралира! И я собираюсь здорово повеселиться за твой счет, а потом и вовсе продам. На змеиный остров. Знаешь, сколько там дают за таких очаровательных девочек?
– Нет, – буркнула я, набычившись, и резко выхватила свободной рукой кинжал, полоснула по удерживающей меня кисти и сорвалась на бег, стоило мужлану ослабить хватку, досадно ругнувшись на мою попытку нанести увечья медвежьей лапище. В след мне полетели злые окрики, но меня уже было не остановить.
«Если нет возможности победить честно – нет смысла в самоубийственном благородстве. Используй подлости, – звучал, словно вживую голос брата в моей взбалмошной голове, пока я перепрыгивая коряги и корни, бежала, как угорелая, – если нет возможности одержать верх над противником – вообще не вступай в противостояние, беги! Не можешь бежать – кричи! Громко! Чтобы тебя было слышно даже в пустынях Кэ́фи! В крайнем случае, можешь плюнуть в лицо обидчика, – Брайтон всегда любил разбавить свои наставления неуместной, а порой и злой шуткой, – это конечно будет последнее, что ты сделаешь в жизни, но хоть какое-то моральное удовлетворение перед смертью...»
«Брайтон – ты болван! – смеялась я тогда, безуспешно пытаясь достать брата своей палкой, что я использовала в качестве тренировочного оружия»
«Нет, правда, Диана, – серьезнеет его взгляд и он ловко перехватив мои запястья, заставляет выронить мое оружие, обездвиживает меня и больно припечатывает спиной о нашу любимую яблоню, на которой все еще висят наши детские качели, – ты должна понимать, сестрица, что скорее всего не сможешь защитить себя, даже если я обучу тебя всем своим трюкам и уловкам. Ты слишком мелкая. Хрупкая и тонкая. Чтобы справиться хотя бы со средним противником, ты должна быть быстра, как пустынные гадюки. Ты должна стать маленькой, но смертоносной молнией. Тебе нельзя вступать в бой, Ди. Или ты разишь с одного удара и исчезаешь, или тебя сметут грубой силой»
– Попалась! – азартно рычит разбойник ловя меня в свои объятия и я отчаянно бьюсь испуганной птицей, пытаясь вырваться, но руки держащие меня настолько сильно сжимают, что я даже пискнуть не могу, не то чтобы кричать и звать на помощь. В груди не хватает мета, чтобы набрать воздуха. Я начинаю ослабевать, не имея возможности дышать, словно меня запаковали в жестокий корсет Аркентарских[3]3
Аркентария – соседняя страна на западе континента. Славится своими пуританскими нравами и строгими корсетами, утягивающими женскую фигуру до абсолютной плоскости. Нередки случаи потери сознания у модниц. Впрочем, это считается признаком аристократии, если дама хрупка и слаба. Лошадиное здоровье крестьянских женщин – дурной тон в Аркентарии.
[Закрыть] модниц. – Дикая мышка, – ухмыляется мне в лицо разбойник, но вдруг его глаза округляются, хватка ослабевает, а сам медведь попахивающий, словно давно умерший вепрь, оседает к моим ногам. Я бы тоже осела наземь, но столкнулась взглядом с суровыми глазами неизвестного мужчины. Он оценивающе осмотрел меня с ног до головы, выгнул черную бровь удивленно и указал рукой на ближайшее поваленное дерево.
– Сидишь там и ждешь меня, – приказал голосом, не терпящим никаких возражений. Я старательно закивала головой, и даже примостила свою самую отчаянно ищущую приключения часть тела на указанное дерево. Но стоило незнакомцу скрыться, уйдя в сторону лагеря, как я резко сорвалась на бег, выбираясь из такого недружелюбного леса. Ну, его к демонам! Командир, нашелся! Лучше уж попытаюсь скрыться по тракту, чем этот суровый дяденька в дорогом замшевом костюме и с солидным клинком на перевязи заберет меня себе в качестве трофея, или что еще хуже – вернет родителям. Ну, уж нет! Я собралась стать свободной леди – наемницей. А не игрушкой влиятельного господина в высоких ботфортах. И чтобы достичь цели, надо попасть в Кэ́фи. Страна раскаленных песков, белого солнца и сказочных оазисов славится своими мастерами ближнего боя. И я собираюсь найти себе учителя! Чтобы больше никакой гнилозубый упырь не смел меня напугать или тем более мной воспользоваться. Ну и еще один плюс от этой затеи – никто не захочет связываться с такой ветреной и ненадежной леди, любительницей подгулять в неизвестном направление, размахивая мечем. Родителям придется ОЧЕНЬ постараться, чтобы найти мазохиста, пожелавшего меня замуж. На таких не женятся. Никому не нужна жена с характером и собственным мнением, а тем более жена, умеющая держать в руках оружие и драться в кабаках случайно подвернувшимся табуретом. А именно такой я и хочу стать. Свободной. Вольной. Независимой…
– Ну, что за дура?! – раздалось раздраженно совсем близко, когда я перепрыгивала на скорости небольшой, но глубокий овражек. С перепуга, я взвизгнула и оступилась, покатившись кубарем на дно этой трещины в земной тверди, больно ударяясь головой и сбивая руки-ноги. Земля, шелестящая красочной листвой вертелась перед глазами с бешеной скоростью, закручивая мою реальность в совершенно иную. Местность вертелась перед глазами тошнотворным калейдоскопом. В теле то и дело вспыхивали новые очаги боли. Если выживу, обязательно стукну шутника – спасителя, сбившего меня с пути.
Когда мне казалось, что падение это никогда не закончится, и я скорее умру от старости, чем приземлюсь коровьей лепешкой, вдруг остановилась, стукнувшись глухо о что-то твердое, но не убийственное, как дно оврага.
– Живая? – касается моего лица крупная ладонь, холодящая дорогой кожаной перчаткой. – Эй, мелочь, глаза открой, – строго просит мой спаситель, и я чувствую, что он склонился к моему лицу. Предполагаю, проверяет дыхание. Хотела сказать что-то из серии «я живая, спасибо, не стоит переживать, я привыкла, ну… я пошла!» Но в отличие от моего бойкого сознания, что никак не хотело отключиться, тело меня не слушалось. Руки не поднимались, глаза не открывались. А губы пробулькали что-то невнятное. Эх, отключиться бы, чтобы боли не чувствовать, да почему-то мысли продолжают бурлить в голове.
Я сделала усилие и приоткрыла один глаз. Можно казать, что совершила открытие века! Жаль, что второе веко оказалось вообще неподъемным. Видимо на левую часть лица пришлись сильнее травмы.
Чужие руки ощупывали меня с каким-то явно медицинским интересом.
– Эх, несчастье малолетнее, – вздохнул мужчина, – и как же не вовремя ты мне на дороге встретилась… – говорит, а сам меня уже куда-то несет. Судя по качке, мы взбираемся по склону того самого оврага, по которому я так стремительно падала. Боль в голове вдруг усилилась, разрывая мне вески, а по всему телу огнем пекли ссадины и раны.
– Умм, – простонала я, неосознанно, начиная, наконец понимать степень своей каллечности и чувствуя особо остро каждую новую травму. – Что-то невнятно пробормотала, кажется, попыталась заплакать. Потому что неаккуратная попытка пошевелить рукой заставила меня хныкать и поскуливать.
– Да, это неприятно, – сочувственно вздыхает мужчина, продолжая подъем и даже с дыхания не сбился. – Не зачем терпеть все это, отдохни. – На мой лоб легла прохладная тяжесть руки, даря болезной головешке облегчение и отключая мое сознание. Последнее, что я услышала, прежде, чем отключиться было напутственное, – спи, несчастье.
