Текст книги "Страсть искажает все (СИ)"
Автор книги: Юлия Михалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)
41 глава
2010 год
Квартира, бывшая для Маргариты последние шесть лет домом, встретила тишиной и непривычным спокойствием. Девушка знала, что здесь никого. Причиной тому не только отсутствие света в окнах, что заметила на подходе. Все закончилось. Это место больше никогда не приютит ни её, ни тем паче Рощина. Сейчас мужчина, однажды освободивший из кабалы, а потом сам в неё загнавший, наверное, уже в следственном изоляторе. Равно как и остальные его люди, которых удалось поймать при облаве.
Руслан рассказал девушке, что какой-то неизвестный доброжелатель под шумок во время налета подсунул генералу документы, которые позволят упечь Кирилла в тюрьму надолго. Те самые, на поиски которых хваленным СБшникам понадобилось целых шесть лет. Все получилось куда проще – стоило давно завести более пронырливую крысу в логове Рощина.
Ситуация казалась равно как безумной, столько же нелепой. Шесть лет ради поганых бумажек, чтобы получить их наиболее легким и безобидным способом. Впрочем, и без них последних событий с Буртенко хватило, чтобы задержать Рощина и его пособника Калачева.
Что чувствовала в эти мгновения Маргарита? Сожалела ли? Сожалела. О том, что ради одного большого пшика пришлось пережить столько боли и потерь. Что касаемо Рощина – легкая грусть и тоска. С трудом верилось, что этот мужчина, обычно выкручивающийся из любых передряг, на сей раз попался в ловушку, в какой-то мере подстроенную им же. В остальном пустота. Как будто и не было тех лет вместе. Сердце, до краев наполненное переживаниями и чувствами, не выдержало, выплеснуло все наружу. Отпустило. Осталось пару шагов до новой реальности. Но какой она станет? Не представляла. Об этом думать будет позже, когда осознает, куда скатилась прежняя жизнь.
Положила ключи на тумбу при входе, зажгла лампу, мигом озарившую рассеянным теплым светом темноту. Шагнула решительно вглубь комнаты. Огляделась, надеясь, что почувствует хоть что-то, толику ностальгии. Но и здесь – ни-че-го. Как в номер дорогой гостиницы попала – кругом богатство и роскошь, а ощущения что ты дома нет. Напротив, хотелось поскорее сбежать, хоть бояться больше нечего. Кирилла и его людей здесь точно не встретит.
В больнице, когда заявила о желании вернуться на квартиру за вещами, Буря долго отговаривал от самодеятельности. Убеждал, что ни к чему спешить и ехать одной, лучше дождаться Олега и вместе отправиться. Не послушалась. Сама не понимала почему, но ступить на порог этой обители обязана была самостоятельно, без поддержки любимого. Незачем ему эта сторона жизни Риты. Чтобы окончательно оставить в прошлом, должна попрощаться с ней. Одна.
Особенно отчетливо осознала это, когда находясь в поликлинике при Руслане, объявился Чернышевский. Вкратце объяснил, что после бегства Риты с Рощиным из мероприятия, его задержала охрана до выяснения обстоятельств. Уверения, что из силовой структуры не подействовали, пока не позвонили Одинцову и тот в приказном порядке настоятельно рекомендовал отпустить подчинённого.
На момент телефонного разговора, Олег мчался загород, опять же по приказу генерала. Уже зная, что Маргарита в безопасности. Утверждал, что предпочел находиться рядом с девушкой, но в накрытом борделе что-то случилось и требовалась помощь Чернышевского. Подробнее разузнать не вышло.
Рита верила. Почему-то сомнений в правдивости слов любимого мужчины больше не возникало. Не винила его ни в чем. Ни в вынужденной задержке, ни в необходимости в этот час находиться в другом месте, не с ней. Ни в подчинении собственному отцу и шестилетней заминке. Ни тем паче в том, что не смог помешать Кириллу увести её. Видела ведь, как до последнего боролся, пытаясь защитить. Олег не виновен, что пришлось покориться.
Отчего-то разом все барьеры рухнули. Стена недоверия и сомнений, которую тщательно возводила с первой встречи, упала под давлением чувств, захлестнувших с головой. Они справились, выжили. Сквозь годы пронесли нерушимую связь, переросшую в настоящие чувства. Остальное казалось неважным. Что значат несколько часов разлуки перед целой жизнью?
Маргарита верила, что теперь все будет хорошо. Она больше никогда не отпустит от себя Олега. Что бы ни случилось. Они совсем скоро будут вместе. Не напрасно ведь 12 лет промаялись? Заслужили счастье. Выстрадали.
Девушка вошла в спальню, окинула взглядом. Много всего здесь было и хорошего, и плохого. С ума сходила под грузом вины за непредумышленное преступление пускай и отъявленного проходимца – Гришки Латунина. Радовалась свободе после Инанны. Наслаждалась вниманием и терпеливостью Рощина. Нервничала из-за Олега. Рыдала и мучилась от злости Кирилла. Ненавидела отца. Переживала за Буртенко. Смеялась от радости и заливалась слезами от горя. Всякое было. Но её дом в другом месте.
Прошла к прикроватной тумбе, открыла. Вытащила талисман, доверенный Русланом на хранение, покрутила в руках. Наконечник стрелы, по форме напоминающей сердце, весь исписанный иероглифами. Странная штука. Видимо, много значит для Бури, раз хотел сберечь его и передать какой-то девушке. Наверное, так же важно, как и кольцо Чернышевского. Машинально сунула вещь в клатч. Полдела сделано. Осталось отыскать драгоценность.
Одинцова надеялась, что Кирилл не выбросил кольцо, а хранил где-то дома. Иначе не представляла, как объясняться перед Олегом. Безусловно, он поймет и не осудит. Но вещь слишком дорога для него как память. Для Риты важно, как признание. Ей необходимо сберечь такую ценность. Хотелось, чтобы при новой встрече находилось на её пальчике, и Чернышевский понял, что девушка согласна быть с ним. Всегда.
Вопреки нежеланию забирать из квартиры одежду, достала из шкафа пальто и накинула на плечи. Перебежки в вечернем платье поздней осенью порядком надоели. Замерзла. Устала. Хотелось почувствовать чуточку тепла.
Прошла в кабинет Рощина. Первым делом проверила ящики стола, полезла в сейф. Совсем недавно также рыскала здесь, но в поисках документов и страхе быть застуканной самим Кириллом. К месту вспомнилось, что тогда кольцо не попадалось на глаза, иначе забрала бы. Почему сейчас решила, что найдет украшение здесь? Хоть бы опасения, что кольцо давно потеряно не оправдалось.
Опустилась на край стола, пытаясь прикинуть, где еще поискать. Звук проворачивающегося ключа в замке противным скрежетом прошелся по сердцу. Первая мысль – Олег. Может, решил дела, поехал в больницу, не застал её там, и Буртенко сдал? За такое Рита даже злиться на Руслана не желала. До мурашек хотелось увидеть Чернышевского.
Подчиняясь эмоциям, Маргарита побежала в коридор. Сердце, подскочив, разом рухнуло, стоило увидеть вошедшего. Глазам своим не поверила. Показалось, что с ума сходит. Пошатываясь и ворча проклятия, в квартиру ввалился… Кирилл. Куртка настежь, рубашка не до конца заправлена. Весь помятый и растрепанный. С бутылкой водки и ключами в одной руке и цветами во второй. Шикарным букетом девственно-белоснежных роз. Штук двадцать пять, не меньше.
Кинул ключи на тумбу и, наконец, повернулся всем корпусом к ошарашенной девушке. Несколько мгновений скользил взглядом, рассматривая с ног до головы, прежде чем сфокусировавшись на лице, расплылся в довольной улыбке. Настоящей такой. Искренней.
Ритке почудилось на секунды, что вернулась на несколько лет назад. Ко времени, когда научилась совладать с собой, удерживая нервозность под контролем, а Кирилл еще не был обозленным и жестким с ней как последнее время и умел открыто улыбаться. Но между ними прежними и нынешними огромная пропасть. Разница в том, что сейчас Кирилл пьян и с розами.
Раньше мужчина никогда не дарил Маргарите цветов. Ни на праздники, ни просто так. Дорогие наряды, драгоценности, побрякушки. Лошадь опять же, стоящую безумных денег. Но букеты – никогда. Эта маленькая метаморфоза удивляла. Но больше настораживало непонимание, каким образом Рощин оказался здесь, на свободе? Куда подевались хваленые силовики, взявшие бордель и людей Кирилла? Вспомнились слова Олега о происшествии. Неужели Рощин сбежал? За ним не станет.
Господи, пускай Олег будет в порядке!
Липкий страх крепко уцепился за девушку. Дыхание перехватило. Стоило послушаться Руслана и не ехать одной. Да еще посреди ночи. Наивная, глупая дура! Жизнь столько раз оставляла наедине с опасностью, кидала в самый эпицентр взрыва, а она так и не научилась быть осторожной, лезет на рожон.
– Марго… – Поставив бутылку рядом с ключами, хрипло заговорил Рощин. Растер ладонью осунувшиеся лицо. Заморгал часто, встряхнул головой, будто избавляясь от наваждения. Снова глянул на девушку, неверующе заметил: – Вернулась? Моя Королева.
– Что ты здесь делаешь? – Обхватив себя за плечи и ежась от мурашек, пробежавшихся по коже, отступила к стене. – Ты должен быть?..
– Где? – Двинул вперед, грубо перебил. – В лапах твоего папаши? В ментовке? На зоне?
Фраза одна за одной срывались с губ, а шаги неумолимо сокращали расстояние. Кирилл смотрел Маргарите в глаза, крепко сжимая перед собой цветы.
– Не получилось у них. – Остановился в десятке сантиметров от девушки. Лукаво ухмыльнулся, глянул на букет. – Ты же знаешь, что я неуловимый.
– Что там случилось? – Кусая губы, чтобы раньше времени не разреветься, холодно спросила Одинцова. – Олег, отец… Они?..
Сама не поняла, зачем вспомнила о человеке, именуемом отцом. Уж чья-чья, но его судьба обязана волновать меньше всего. Но отчего-то не хотелось потерять человека, который должен ей как минимум объяснения.
– Какая разница, Ритуль? – Мужчина поднял руку, едва касаясь, провел по скуле девушки. – Когда ты вернулась ко мне.
– Я не возвращалась. – Отпрянула.
Пальцы Рощина были ледяными, но жгли кожу огнем. Нужно поскорее заканчивать с этим фарсом и уходить. Какого черта он решил, что пришла к нему? Неужели алкоголь до такой степени помутил разум?
– Ну как же. – Приблизился. Потерся о девичью щеку, вдохнул её запах и прошептал на ухо: – Ты здесь. Это главное.
– Я не знала, что встречу тебя.
Попыталась отстраниться, но Рощин преградил пути к отступлению, упираясь руками по бокам от Риты. Пожалела, что, пытаясь сохранить равновесие, остановилась у стены. Кирилл с его силой и под парами спирта может сделать, что угодно. Стоит лишь пожелать.
Зажмурилась, когда Кирилл провел носом у её уха, коснулся пальцами. Почувствовала тяжелое дыхание на своих губах. Дурманящий запах алкоголя. Их разделал лишь букет, все больше вминаемый Рощиным в тело Маргариты. Она уже ощущала возбуждение мужчины.
– Не надо. – Уперлась ладонями в его плечи, пытаясь оттолкнуть.
– Тогда какого черта явилась? – Стукнув кулаком в стену рядом с девушкой, заорал Рощин.
Распахнув веки, Одинцова испуганно уставилась на Кирилла. Упрямо сжатые губы, колючий взгляд и тяжелое дыхание выдавали в нем ярость. Но держался. Из последних сил.
Мгновения молчания. Глаза в глаза. Немая мольба и страх. Рита не решалась ответить, или шелохнуться, дабы не спровоцировать взрыв. Мысленно умоляла его отступить, а себя выдержать. Достойно и равнодушно, чтобы потом исчезнуть навсегда.
Первым нарушил затянувшуюся паузу Рощин. Оттолкнувшись от стены, отступил и как-то неестественно для самого себя, пробормотал:
– Как увидел свет в окнах, понял, что ты здесь. Букет принес. – Протянул руку с розами к Маргарите. – Представляешь, у нас оказывается возле дома есть круглосуточный цветочный.
– Не нужно. – Отрицательно замотала головой, не принимая столь необычный дар со стороны мужчины. Стоило смолчать, но с уст слетело прежде, чем подумала: – Я за кольцом пришла.
– Ах, за кольцом… – Брови Рощина незамедлительно поползи вверх, цветы тяжелым грузом полетели на пол. Хмурился, шевеля невразумительно губами, очевидно, пытаясь подобрать слова. – В этом дело. Я-то подумал…
Отвернулся, возвратился к бутылке. Ухватил, одним махом залил в себя остатки спиртного. Снова обернулся к Маргарите.
Глядел на неё, как одержимый. Девушке не по себе стало от взгляда. Никогда прежде не видела Кирилла таким. Отчаянным и раздраженным одновременно. Растерянным и… Испуганным?
– Да что ты за баба такая?
Резкий взмах рукой и бутылка, пронёсшись в десятке сантиметров от Одинцовой, ударилась о стену и разбилась на сотни мелких осколков. Несколько прилетели к девушке, колючими уголками кольнув по ладони.
Вздрогнула, уклонившись. Рощин, словно смекнув, что едва не натворил, бросился к ней.
– Маргошечка. Королева моя. Риточка. Ритуленька… – Отчаяние во взгляде. Отчаяние в голосе. Поднял руку, желая прикоснуться, но так и не решился. Расчертил воздух. – Не уходи от меня. Пожалуйста. Давай вместе сбежим. Уедем. Куда захочешь. Начнем по новой. У меня бабок хватит. Я все для тебя. Только не уходи. Я не смогу один…
Замолчал. Замер. Повисла гробовая тишина. Лишь прерывистое тяжёлое дыхание мужчины и размеренный бег стрелки часов где-то на стене.
Время показалось вечностью. Время в ожидании ответа, которого так и не прозвучало. Тогда Кирилл как-то неестественно вздрогнув, медленно, будто ожидая, что его остановят, опустился на колени. Так нарочито и противоречиво для самого себя. Уставившись куда-то в пол.
Одинцова была не в состоянии вздохнуть, не то что пошевелиться. Что за цирк? Неужели Рощин решил напоследок разыграть представление? Шок – главная эмоция, накрывшая с головой. Всякого ожидала: криков, ругани, психов. Даже к ударам или попыткам изнасилования была готова. Но к этому?.. Столь беспомощным и уязвимым Кирилла никогда не видела. Это выглядело ирреально. Будто попала в параллельную вселенную, где Кирилл хороший, а она вселенское зло.
Рита оказалась не готова к его проявлениям чувств. К откровениям. Это произошло слишком не вовремя. Поведи себя мужчина так чуточку раньше, до того, как осознала, что любит другого мужчину, возможно, все могло быть иначе. И плевать тогда на прошлое, на изначальные причины, почему Рощин выбрал её. На его дела и махинации. Если бы раньше, до Олега, открылся, обнажил душу… Что тогда? Что бы это изменило?
Одинцова не могла ответить Кириллу взаимностью. Только жалость. Чувство, способное оскорбить любого. Такого, как Рощин вовсе загнать в могилу. Понимала, насколько это ужасно. Он унижается, ползает на коленях, а что она? Кусая губы и роняя слезы, позволила себе прикоснуться к его голове, осторожно провести рукой по затылку, растрепывая короткие волосы. Единственное, что могла дать. А еще беззвучное «Прости», когда мужчина поднял умоляющий взор.
– Су*а! – Отшатнувшись, как от удара хлыстом, Рощин уселся прямо у её ног. Кусая кулак, взревел. – Су*а-а! Почему опять кто угодно, но не я?! Я все для тебя… – Повторял, как мантру. Нащупав на полу розы, вытянул одну, нещадно смял в руке, рассыпая лепестки как пепел по ветру. – На*ера мне это все, если тебя нет рядом?
Это было больно. До дрожи больно наблюдать, как сильный и невозмутимый мужчина, ломается не под гнетом обстоятельств, а из-за неё по сути. Рита не предполагала, как много значит для Кирилла. Думала так, красивое приложение для статусного мужчины. Шлюха, которой посчастливилось выбиться в дамки. Как любит повторять Рощин – Королеву.
Какая к черту из неё королева, если по её вине у винного короля не только царство отобрали, но и она сама предала. Предала ведь? Предала. Во имя призрачной справедливости и другого мужчины из прошлого. И случившегося не изменить и не переиграть. Время вспять не отмотать. Хотела бы – не выйдет. Любви к Чернышевскому не искоренить. Кириллу не помочь. Случись сейчас чудо и воспылай снова к Рощину неземными чувствами, сам потом не простит её. Оставшуюся жизнь будет вспоминать, как морально растоптала, раздавила его. Заставила унижаться. Рощин он ведь не унижается. Не показывает слабость. А если и демонстрирует, Маргарита более чем уверена, уничтожает свидетелей бессилия.
Возможно, и эти странные чувства Кирилл придумал? Сроднился, что она всегда рядом. Не привык уступать, отдавать кому-то то, что считает принадлежит ему. Рощин не может её любить. Не должен.
– Я просто шлюха. – Привела, казалось, наиболее увесистый аргумент. – Сам много раз говорил. Зачем тебе шлюха? Ты достоин чистой, настоящей женщины.
– Дура ты, Ритка, а не шлюха. – Скривившись, выплюнул мужчина поднимаясь.
Мимолетная слабость проходила. Отчаяние на лице сменялось хладнокровием, без эмоциональностью и раздражительностью. Оно к лучшему. Так мужчине будет проще справиться, а Маргарите легче уйти. Пускай сейчас наговорит побольше гадостей и тогда не потянет обратно груз вины.
– Кольцо тебе надо? – Не взглянув на девушку, прошел мимо, к кабинету.
Одинцова облегченно выдохнула, надеясь, что благоразумие хотя бы на сей раз возьмет над Кириллом верх и он все поймет. Отпустит спокойно не удерживая. Наспех стерла с лица соленые слезы и двинулась следом.
Рощин подозрительно спокойно прошел к бару. Достал бутылку коньяка, плеснул в бокал. Осушил одним глотком. Повторил процедуру еще раз. Между прочим отметил:
– Шикарный коньяк. Тридцать лет выдержки. Хранил для особого случая. Настал по ходу. – Едко ухмыльнулся. – Не каждый день баба, вырвав сердце, бежит к другому. Давай сейчас начистоту: почему он?
Одинцова открыла рот, собираясь ответить. Кирилл остановил взмахом руки и колючим:
– Давай без этого всего, типа: он хороший, а я – бандюган. А тебе, как правильной девочке, дочке самого генерала из СБУ негоже путаться с криминальным авторитетом. Столько лет тебя это не смущало.
– Я люблю его. – На выдохе призналась Маргарита.
Кирилл скривился, как будто съел кислый лимон. Со стуком поставил стакан на стол. На нетрезвых ногах прошелся по кабинету туда-сюда, сунув руки в карманы. Остановился у окна.
– Спросить хотел – почему его любишь, а не меня, а потом подумал – наверняка ответишь, что любят не за что-то, а бла-бла-бла…
Брезгливо передернул плечами. Воротился к столу. Пошарив в кармане брюк, вытащил кольцо. Покрутил на свету, рассматривая и хлопнув ладонью по столешнице, положил рядом с сумкой Маргариты.
Она с непониманием наблюдала за действиями мужчины. Оказалось, удивительно обнаружить, что Рощин носил кольцо Олега все это время с собой. Но еще более странным было спокойствие. Как затишье перед бурей. Кирилл никогда не оставался побежденным, и не умел мирно воспринимать это. Особенно после оголяющих нервы признаний.
Но в какой-то момент понадеялась. Все меняются. Кирилл не исключение. Произошедшие за последние месяцы здорово трансформировало их всех. События не прошли бесследно для Рощина. Шагнула вперед, желая забрать то, за чем явилась. Рука коснулась изящного колечка, когда мужчина, перехватив, потянул девушку на себя. Вдавливая в грудь, насмешливо прошипел:
– Неужели, впрямь, решила, что так просто отдам тебя ему?
– Кирилл, отпусти. Мне больно. – Дернувшись, взвизгнула Одинцова.
– А мне не больно? – Заорал встряхнув. Крепче сжал одной рукой за талию, другой прошелся по телу. Коснулся губами шеи. – Думаешь, мне не больно слышать признания в любви другому от своей женщины? Наблюдать, как та, ради кого на все готов был, предательски сваливает к чужому мужику?
– Кирилл, ты пьян. – Извиваясь и изворачиваясь от прикосновений, умоляла Рита.
Вот и перешагнул Кирилл незримую грань между спокойствием и яростью. Стоило пользоваться его мимолетным замешательством и уходить, а не ждать чего-то. Он прав – дура она и есть дура.
– Пьян. – Покрывая шею девушки неловкими поцелуями, бесстыдно согласился Рощин. – Но я не для того сбегал от твоего папашки, чтобы получить отворот-поворот. Ты моя. Была. Есть. И будешь.
Передернувшись, Одинцова уперлась ладонями в грудь мужчины и что есть силы оттолкнула, вырываясь на свободу. Рощин пошатнувшись задел статуэтку на столе, упал на диван. Алкоголь дал себе знать и это было на руку девушке.
– Я не твоя, Кирилл! Хватит считать меня своей игрушкой! – Уверенно выпалила и хватая кольцо с сумкой, развернулась, чтобы сбежать.
Несколько шагов не хватило, чтобы оказаться в подъезде. Кирилл нагнал её. Отталкивая от двери, грубо прижал к стене. Что-то холодное и металлическое вжалось в висок и затем Маргарита поняла, что это пистолет. Рощин приставил к её голове пистолет!
– Я тебя не отпускал! – Выплюнул мужчина. Нащупав её ладони, заставил разжать и выпустить из рук и украшение и клатч. – Ты выйдешь отсюда либо со мной, либо не выйдешь вовсе!
Паника вновь овладела девушкой. Знала, что в таком состоянии Кирилл способен на все. Например, выстрелить в неё. Потом, конечно, будет жалеть. Судя по тому, что ползал в ногах, может даже рыдать. Но это потом, по факту совершенного. Что до сейчас – Маргарита уже не хотела умирать. Когда впереди замаячила перспектива счастливой, беззаботной жизни с любимым мужчиной. Возможно, все мираж, выстроенный её воображением. Но если получит пулю в голову, никогда не узнает этого.
– Кирилл, ты не должен этого делать. – Пролепетала Одинцова. – Это же я, твоя Королева. Ты сам казал, что не сможешь без меня.
– Да. – Расплываясь в самодовольной улыбке, согласился мужчина. – Именно поэтому сейчас поедешь со мной. Мы начнем новую жизнь. Тебе придется полюбить меня и забыть Волкодава.
– Кирилл… – Нервно сглотнув, попыталась возразить Маргарита.
Не вышло. Рощин, опустив пистолет, грубо подтолкнул к двери и потащил к лифту. В эти секунды понятия не имела, куда её ведет Кирилл и что за этим последует. Но в голове прокручивалась одна мысль: «Олег, найди меня. Ты же всегда находил. Не подведи и в этот раз…»
Крепко сжимая руль, Чернышевский мчал по еще пустынным улицам, вдавливая педаль газа в пол. Неприятное предчувствие не покидало с момента телефонного разговора с Маргаритой. Вроде тогда ничего не предвещало – она была в безопасности, среди своих. Но чутье не позволяло расслабиться. И когда оказался на месте работы спецгруппы убедился, что не напрасно.
Рощин, будь он неладен, сбежал. Прихватил с собой своего пособника, промышляющего пытками, и свалил в туман. Вотана ранили в заварушке. Ничего серьезного, пуля навылет под ребрами, но из строя выбила.
Олег злился до чертиков. Не понимал, куда смотрели десятки силовиков и чем были заняты, что главным виновникам торжества, ради которых и была затеяна облава, удалось улизнуть. Ругался на чем свет стоит. Не посмотрел ни на чины, ни на звания. Все отхватили: и Штормин, и даже Одинцов. Как маленькие, ей-Богу! Как будто не хватило случившегося с Русланом и что его после чуть не пристрелили если бы не Павлик.
Чернышевскому казалось, что он единственный здравомыслящий человек в этой команде идиотов. Жаль, понял только сейчас, когда градус опасности накалился до предела. Пойми раньше, не слушался приказов генерала, давно начал действовать. На тендере гребанном не изображал триумфатора, выступая отвлекающим маневром, чтобы Рощин раньше времени не пронюхал про набег на его бордель и офис. Не разгребал там же последствия с исправно выполняющей свою работу охраной, которые Рощина, утаскивающего Ритку за волосы на виду всех пропустили, а Олега, пытающегося предотвратить ситуацию, задержали не внимания уверениям, что из органов. Конечно, кто поверит, если на нем судимость висит, корочки нет, а имущества записано как на авторитета.
Его ведь как вытащили из тюрьмы, взяли в спецгруппу по разоблачению Рощина, все на словах. Легенды долбанной придерживались, чтобы никто не подкопался и не заподозрил в связях со спецслужбами. До одного места Олегу была та корочка, не для того ввязывался во все дерьмо. Но чем больше в нем погрязал, тем больше понимал, насколько неблагодарное это дело. Начальство в отделе по борьбе с преступностью хоть и поменялось на более принципиальное в лице Одинцова, но мелкие пешки как не болели за общее дело, так ничего и не изменилось. Иначе как халатностью, сделавшей возможным побег Плантатора, назвать нельзя.
Но это полбеды. Разобравшись на месте и отдав указания по поиску беглецов и дальнейшей судьбы взятого борделя вместо Вотана, которого увезла скорая, Чернышевский помчался в больницу, где должна была дожидаться Маргарита. Тут его ждал воистину неприятный сюрприз: любимая зачем-то поехала на квартиру к Рощину. Одна. Очень вовремя. Как будто не могла дождаться его или попросить кого-то из органов проводить.
Теперь Чернышевский ехал к чертовой обители Рощина с одной-единственной надеждой, что тот не рискнет сунуться домой и тем более тронуть Риту. Но чем ближе подъезжал, тем сильнее охватывало волнение. Молился, чтобы оно было напрасным и необоснованным, но…
Рассвет уже рассеивал ночную тьму, первые лучики холодного осеннего солнца появились из-за горизонта, когда мужчина, затормозив у подъезда Рощина, побежал к квартире. Лифта ждать не хотелось, монотонное движение, поднимающее вверх, свело бы с ума. Понесся пешком, перепрыгивая через ступеньку. Жаждал одного – увидеть Ритку и сжать в объятиях. Крепко-крепко и никогда не отпускать.
Мечтам не суждено сбыться. Не сейчас. Открытая настежь дверь сразу натолкнула на смутные подозрения. Осколки и истоптанные цветы – вот что встретило Олега в прихожей, давая понять, что здесь находилась не одна Маргарита. Слабый огонек надежды подтолкнул вперед, проверить каждую комнату. Как и подсказывал здравый смысл – пусто. Лишь в кабинете перевернутая на полу фигурка и смятый ковер напоминали следы борьбы.
Черт! Неужели не успел?!
Они не могли далеко уйти. Все имущество, в том числе автопарк Рощина, опечатали. Олег распорядился, чтобы рожу Рощина увидела каждая собака и разыскивал каждый патрульный. Но этого мало, неизвестно что задумал Плантатор. Правда, судя по квартире – не все опечатали. Что за люди?!
Набирая номер Шторма, Чернышевский вернулся в прихожую, с отчаянием рассматривая следы пребывания. Розы свежие, потеки на стене тоже. Значит, были тут совсем недавно.
– Слушаю. – Недовольно ответил Игорь на последних гудках.
– Это я слушаю! – Заорал мужчина, пнув осколок. Взгляд зацепился за сумочку Риты, брошенную в углу, возле двери. – Какого хрена не поставили патруль у дома Рощина?
– Зачем? Думали возьмем его в борделе и дело с концом.
– Ни хрена вы не думали! – Присел, поднимая клатч, припоминая, что с ним девушка была на тендере. Значит – точно приходила. – Я по-человечески просил поставить наблюдение во всех местах, где он может появиться!
– Поставим, чего ты орешь. – Отмахнулся Штормин.
– Поздно. Он сбежал и Риту с собой прихватил. – Растирая лицо рукой, выдохнул Олег. – Пробей все ли машины Рощина и его людей под наблюдением. Если нет – узнай, где в последний раз видели. И аэропорты, вокзалы – может билеты где покупал. Банковские карты. Найдите его!
Отключился не дожидаясь ответа. Если бы товарищ начал возражать, не выдержал бы, вывалил на того все проклятия.
Огляделся еще раз. Поймал глазами под тумбочкой что-то блестящее. Машинально достал с удивлением узнав в побрякушке свое кольцо, подаренное Ритке. Сжал в руке.
– Сволочь, я убью тебя! Клянусь!
Забирая сумочку любимой, бросился к выходу. Еще не понимая, где искать Ритку, но зная, что обязан её спасти…
– Куда мы едем?
Вжимаясь в сиденье, Маргарита с ужасом смотрела перед собой на дорогу. Они мчались по автостраде, ведущей из города, на бешеной скорости. Обгоняя всех и ловко маневрируя, разминались с автомобилистами, ехавшими по встречной. Рощин игнорировал посты ГАИ, не сбавляя темпа. Надо отдать должное, что для человека, выпившего изрядную порцию алкоголя, держался он неплохо на трассе. Возможно, именно алкоголь помогал так лихачить.
– Домой едем. – Ухмыльнувшись, мимолетно зыркнул на девушку. – В место, которое ты любишь. Может, хоть там поймешь, что не все потеряно и нам суждено быть вместе.
– Что там? – Олег колесил у офиса Рощина, когда, наконец, позвонил Игорь.
Чернышевский с ног сбился, не предполагая, куда отправился Рощин. Поэтому объезжал еще раз все владения Плантатора, хотя везде уже и расположились СБшники. Но в связи с отсутствием информации – это лучше, чем сидеть и ждать неизвестности.
– Короче, упустили мы одну его тачку. Раритетная развалюха, числящаяся на Рощине со временем молодости. Стояла в гараже на квартире. – Отчитался Штормин. – Но благодаря тому, что машина не новая, а летела, как ракета, гаишникам на окружной запомнилась. Пытались остановить, не вышло, забили, решили, что нечего с такого взять.
– Ближе к делу! – Раздраженно оборвал.
– Ехали в сторону херсонской трассы.
Твою мать! Как сразу не догадался? Золотая Роща – единственное на данный момент место, не взятое силовиками. Для побега из страны Рощину нужно как минимум где-то взять деньги. Особняк в Роще – идеальный запасной вариант для Кирилла.
– Отправляй группу в Золотую Рощу! – Приказал Чернышевский, разворачивая автомобиль на 360 градусов.
Ждать больше нечего. Нужно торопиться. Спецгруппа подтянется, но Олегу нужно там быть до приезда Рощина. Или хотя бы в аккурат к нему. Главное, успеть.
Только бы с Ритой все было хорошо.
Когда старенький автомобиль Кирилла остановился во дворе особняка в Золотой Роще, Маргарита была не удивлена. За всю дорогу Рощин не произнес ни разу пункта назначения. Но выехав на трассу, ведущую к поселку, понимала куда двигаются.
Это была длинная дорога. Несмотря на то что Кирилл выжал из машины все возможное и вместо семичасового пути преодолели расстояние на два часа быстрее, хоть и делали небольшие остановки на заправках. Но напряжение, повисшее с самого начала в салоне, не отпускало до сих пор.
Рощин почти не разговаривал. Посматривал угрюмо, крепче сжимая руль да приговаривал, что скоро все наладиться и они будут счастливы. Рите казалось, что он обезумел. Столь уверен был в своих абсурдных рассуждениях. Пыталась несколько раз достучаться до его разума – тщетно. Злила сильнее. Понимала по тому, как до упора выжимал педаль газа. Одного не соображала – как на столь дикой скорости удалось проскочить патрули и автомобиль не развалился на ходу. Возможно, это было бы неплохим выходом из сложившейся ситуации… Но не вышло. Удача любит смелых.
Это был невыносимый путь. Весь на нервах после бессонной ночи. Как выехали на рассвете, так никакой передышки до обеда. Учитывая пасмурную, в тон настроению погоду, складывалось ощущение, что уже глубокий вечер.
Одинцова еще надеялась на Олега, хотя не предполагала, как узнает, где они. И в какой-то степени радовалась, что приехали именно сюда. Рита любила Золотую Рощу всем сердцем и знала здесь каждый закоулок. Если откуда и сбегать – это идеальное место. Даже Кирилл, проведя тут всю юность, не знал некоторых тайных мест девушки. И вдруг родной поселок еще способен возвратить мужчине здравый смысл?..
– Идем. – Выбираясь из авто, приказал Рощин.
