Текст книги "Страсть искажает все (СИ)"
Автор книги: Юлия Михалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)
– В нашей профессии, к сожалению, иначе никак. В надежде спасти большее количество невинных, изначально ничего не подозревающих об этой грязной стороне жизни, людей, приходиться рисковать. Думаю, не тебе рассказывать, как и почему большинство девчонок попадает в бордель. О наркотической зависимости и сексуальном рабстве за границей ты наверняка наслышана.
– К счастью, хоть эта участь миновала. – Скептически хмыкнула Рита. – Но и такое, что пережила, врагу не пожелаю.
– Ну вот. – Пожал плечами Чернышевский. – Понимаешь?
– Что ты от меня хочешь, Олег?
– Знаю, что прошу о невозможном, – Прикрыв веки, осторожно прикоснулся к ладони Одинцовой. – Пожалуйста, доверься мне.
– Если бы ты не был настроен отпускать меня к Кириллу, вместо этого разговора, мы давно могли сбежать, не так ли? – Горько усмехнулась Рита.
Реакция последовала незамедлительно. Подхватившись, Чернышевский дернул девушку за руку, вынудив встать следом:
– Ты права – идем!
– Нет, Олег. – Застыв на месте, как вкопанная, возразила Маргарита. – Хватит бегать. У нас нет будущего. Я должна вернуться к Рощину.
– Ритка, ты слышала, что я что рассказал о нём? – Взвыл, хватаясь за голову.
– Слышала. – Чрезвычайно спокойно. Самой от себя стало страшно. – Не бойся, я вернусь к нему не для того, чтобы быть с ним. Кто-то должен оборвать этот фарс. Если чтобы покончить со всем кошмаром вам недостает каких-то бумажек, стоило сказать об этом с самого начала. Сама их достану.
– Рита, мне они не нужны такой ценой.
– Я достану их не ради тебя, а ради себя. – Ринувшись вперед.
– Стоять! – Перехватил Олег. Разворачивая к себе, крепко прижал к груди. – Ты к нему не вернешься.
– Вернусь, Олег. – Втягивая воздух, Одинцова вздернула подбородок, сталкиваясь с мужчиной глазами. – Заруби себе на носу – я шлюха. Ничего общего между нами, кроме секса, который уже случился, быть не может.
– Ритка, глупая моя, – Притянув её ладошку вверх, к губам, стал поспешно покрывать легкими поцелуями. – Что он опять с тобой сделал, что замыкаешься?..
– Тебе, правда, интересно? – С вызовом. – То же, что и десятки мужиков до него – трахнул. Надеюсь, осознаешь, что грязная девка тебе совершенно ни к чему? Не сейчас, так через месяц-два, в лучшем случае год – ты будешь смотреть на меня и видеть тех, кто ко мне прикасался. В первую очередь это будет Рощин. И когда это начнет повторяться регулярно, изо дня в день, ты меня возненавидишь. Но бросить не сможешь, потому что до того времени пообещаешь, что всегда будешь рядом. Не сдержать обещание нельзя, ты благородный, правильный. Тогда твоя жизнь превратится в ад. Ты пожалеешь, что связался с проституткой, да будет поздно.
– Ритуля…
– Смирись, что Ритка Одинцова, которую ты когда-то любил, умерла шесть, а лучше двенадцать лет назад, на том заброшенном заводе вместе с Пашкой. А я женщина, внешне похожая, но не имеющая ничего общего с ней.
Добивала окончательно. Больно становилось от этого, тяжело. Но так лучше будет. Сама прекрасно знала, что права. И Олег разумел. Не дурак.
Поймав взгляд на безымянном пальце, куда сам днями ранее надевал кольцо, ответила на немой вопрос:
– Кольцо верну через Бурю. Вместе с документами.
– Но мы же…
– Нас нет. И ты. Мне. Не. Нужен. – Четко, с расстановкой, вбивая мысль в каждый уголок мужского сознания. – Той Ритки Одинцовой давно нет.
И пока Чернышевский не нашелся с ответом, вырвавшись, поспешила прочь.
У выхода из кафе караулил Руслан:
– Вы поговорили?
– Поговорили. – Обернувшись, слабо улыбнулась. – Спасибо.
– Но как же… – Растерянно разведя руками, мужчина застыл, как вкопанный, оглядываясь туда, где должен был остаться Чернышевский.
– Всё нормально. – Ободряюще похлопав Буртенко по плечу, храбрилась Ритка. – Он справится. Так к лучшему. Пойдем. Нужно вернуться домой до возвращения Кирилла. Нам с тобой предстоят ответственные дела.
Оглянувшись напоследок на кафе, одновременно и опасаясь, и желая еще раз увидеть Олега, направилась к выходу на улицу. Становясь центром внимания прохожих, была далеко отсюда. Пыталась собрать до кучи услышанное.
Кирилл и Плантатор одно лицо. Стало ли это открытием? Вряд ли. Всегда знала, что жизнь Рощина далека от праведной. Представляла ли, насколько всё серьезно? Выходит, не напрасно в голову лезли сравнения Кирилла с Латуниным. Единая кровь рано или поздно дает о себе знать. Многое становилось на свои места. Кроме одного – почему и ныне, спустя столько лет, Рощин не желает её отпускать? В неземные чувства верилось с трудом.
Черт подери, играют ею, как куклой! Олег, от близости которого чуть с ума не сошла, не исключение. Странно, что в какой-то момент удалось включить холодность. Если это можно назвать холодностью, после множества претензий, высказанных во время очередной истерики. Пора принять, что им не быть вместе. Не из-за угроз Рощина. Если Кирилла и можно как-то побороть, а вот психологические барьеры её самой вряд ли.
Довольно слез и страданий. Впереди действительно важное дело. Невзирая на отношения с Чернышевским, обязана помочь. Открывшаяся правда окончательно и бесповоротно отбила остатки былой благодарности Рощину за давнее спасение. Напрашивался логичный вопрос: кто и кого в итоге спасал? Кирилл, как обычно, свою шкуру, а она, Маргарита, стала одним из способов. Подошёл черед меняться местами: спасаться будет Одинцова, а Кирилла, выступающего препятствием, давно пора переступить.
Усаживаясь в такси, Рита не предполагала какова цена. Равносильно, как и не представляла, что последует далее. Пока существовала конкретная цель, пытаясь достичь которой остальное отходило на задний план.
Девушка позабыла, что правда зачастую имеет свойство оборачиваться против борца за неё. Что для одного истина – для другого способ выживания. Когда в задаче сплошь неизвестные, трудно найти доподлинное значение. Правда, поданная под разными точками зрения, способна искажаться. Жизнь непредсказуема. Порой кажется, в твоих руках козырь, но он тут же превращается в мелкую, ничем не приметную масть. Готовясь к борьбе, ты становишься заложником обстоятельств и других людей. Борясь за свою истину, ты подвергаешь испытаниям и боли окружающих. И когда приходит осознание, что изменить ничего нельзя – рулетка жизни запущена. Не остается ничего, кроме уповать на Бога и молиться, чтоб справедливость восторжествовала…
– Недолго птичке летать осталось. – Хохотнул мужчина, откинувшись к спинке заднего сидения автомобиля, наблюдая через тонированное стекло, как Одинцова вместе с Буртенко садились в такси. Обращаясь к сидящему за рулем: – Давай следом, но не светись. Он, конечно, лопух, раз не удосужился первое время посидеть, не рыпаясь, но хвост может заприметить.
– Само собой, шеф. – Отозвался водитель.
– Никуда от меня не сбежит. – Продолжал рассуждать вслух. – Но зарыть всегда успеем. Пускай для начала выведет на своих сообщников…
34 глава
2004 год
– От, су*а! Чего так лохонулся, не пришил его с самого начала? – Скрипнул зубами Рощин, крепче сжимая в руке пульт управления и яростно всматриваясь в телевизор, где проигрывалась злополучная запись с Гришкиной квартиры.
– Кирюх, ты опять? – Вошедший в кабинет Тимур надменно хмыкнул, краем глаза цепляясь за происходящее на экране.
– Не опять, а снова. – Огрызнулся мужчина.
Со вчерашнего дня, когда Калачев изъял через свои каналы запись, Рощин перемотал её не один десяток раз. Зачем? Черт знает. Но возвращался к видео, будто хотел время вернуть, изменить что-то, или найти зацепку. Всё тщетно. Лишь сильнее добивал себя. Хе*ово наблюдать, как этот ублюдок лапал его, Кирилла, Королеву. Противно. Глядя, как трепал словно последнюю шавку, скулы сводило. Хотелось начистить рожу придурку.
Говорят, о мертвых либо хорошо, либо никак, но Рощин физически не мог сдержать эмоций, чтобы не реагировать. Убила Ритка и поделом. Но легко отделался Гришанька. Кирилл бы его за яйца верх ногами подвесил и медленно кожу сдирал за весь беспредел, который творил.
Сильнее всего рвал на части момент, где Марго себе вены вскрывала. Тут фильмы ужасов отдыхают. Даже для него, повидавшего в жизни много крови и принимавшего участие не в одном убийстве. Но одно дело, когда своими руками убиваешь какую-то падлу, на которую начхать с высокой колокольни. Совсем другое – видеть, как баба, которая воспоминанием о себе выворачивает душу наизнанку, хочет покончить с собой. Кирилл представить боялся, что сделал с окружающими, с чертовым борделем, с Сизым, не выживи Маргарита. Камня на камне не оставил. При любом раскладе не оставит. Все заплатят. Все получат по заслугам.
– Что там? Готовы? – На моменте, когда Маргарита потянулась за осколком, Кирилл выключил запись и с презрением отбросил пульт на стол, обращая внимание на Тимура.
– Готовы. – Сложив руки на груди, друг откинулся к спинке кресла, хмуро сверля Рощина. – Может, ну его нахе*? Предоставим разборки высшим структурам? Говорят, убийство Авиатора произвело ажиотаж в органах. СБшники зашевелились. Этот их новый генерал всерьез начал копать. Вопрос пары дней, выйдут на Сизого и сами всё сделают. Зачем лишний раз светиться?
– И чего они сделают? – Подскочив, Кирилл резким движением открыл ящик стола и достал ствол. – Всполошат осиное гнездо. Думаешь, Сизому что-то будет? Да ни черта подобного! Будто не знаешь, как дела в стране делаются – бабки решают всё. – Перезарядил пистолет, сунул за пояс. – Потаскают пару раз в ментовку и элитное заведение продолжит свое существование, но под более высокопоставленной крышей.
– С каких пор ты в борцы за справедливостью подался? – Калач энтузиазма Рощина не разделял.
– С таких, что мне Сизый поперек горла! Давно пора было кончать и с ним, и с Гришкой. Так нет, сидели, ждали пока девчонка пришьет!
– Так бы и сказал, что за шлюху свою печешься. – Закурив, фыркнул Тимур. – Мол, сделала доброе дело. Но если предоставить разборки вышестоящим, её за это посадят. Благодарность и всё такое, понимаю. Но ты не царь Спарты, а она не Елена Прекрасная [24]24
Речь о Троянской войне конца 13 – начала 12 века до н. э. Где явилось похищение Парисом, сыном троянского царя Приама, прекрасной Елены, жены царя Спарты Менелая.
[Закрыть], чтобы устраивать великую войну из-за бабы.
– Ты плохо понимаешь? – Кирилл в считаные секунды очутился рядом с Калачом. Ухватив за горло, приставил к виску пистолет. – Этой ночью я прикончу Сизого и отожму Инанну, с твоей помощью или без. – Тяжело дыша, на миг крепче зажал ладонь, что у друга зрачки расширились от недостатка кислорода. – Выбирай – со мной ты или нет. Если нет – катись на все четыре стороны, сам справлюсь.
На том резко отпустил, пряча ствол.
– Псих больной! – Закашлявшись, прохрипел Тимур, растирая горло.
Рощин отмахнулся и торопливым шагом покинул кабинет.
Может, конечно, и псих, но доведет дело до конца. Пар давно пора выпустить. Сизый со своим притоном единственно верный и возможный вариант. Прав Тимур, за Ритку печется. Только признаться кому-то, в том числе самому себе, что затеял всю канитель с предстоящими разборками из-за неё, означало признать слабость перед бабой. А становиться слабым перед кем-то, тем паче шлюшкой, не намеревался.
Но вспомнит, как Ритка вены резала, рвать и метать хотелось. Картина, которую увидел вчера в больнице, вовсе пеленой перед глазами маячила. От королевы осталось одно королевское имя. В остальном кожа, кости, да сплошные синяки. Что под веками чернющие до такой степени, что глаз не видно, зрачки еле-еле блестят, что по телу. Проводами перемотана, всё пищит-скрипит, капельница непрестанно. Ребра переломаны, сплошь ссадины да раны. Мало того, что крови много потеряла, когда вены вскрыла, еще кости перебила, пока в овраг вылетела на полной скорости. Как сказал врач, удивительно, что жива осталось. И то не факт, что свезло.
Психика пошатнулась. Как оказалось, пошатнулась конкретно. Кирилл понял это, как вошел и затравленный взгляд увидел. Истерика, желание снова покончить с собой стали подтверждением. Потом доктор сделал анализы, изучил бумажки и со знанием изрек, что дела в реале плохи. Физически восстановиться можно, а чтоб морально, необходимо очень и очень постараться. Обычным уходом и временем не отделаться. Положительные эмоции, близкие люди рядом, сюси-муси всякие – верхушка айсберга на пути к выздоровлению. Малейшее неправильное действие и крыша поедет так, что назад не вернуть – шизофреничка на оставшуюся жизнь. О какой тюрьме или допросе речь? Ей бы не напоминать о случившемся первое время, чтоб чуть-чуть в себя пришла. Пусти ситуацию на самотек, позволь органам выйти на неё и впутать в судебные дела, ничем хорошим не обернется.
Вроде бы не надо оно Кириллу, возиться с бабой на грани срыва. Должен обрадоваться, успокоиться. Забери менты Ритку за убийство, она там с ходу умом тронется, за него забудет. Если не забудет, кто поверит психу? Рощин выйдет чистым из воды. Но не хотелось спасать свою шкуру такой ценой. Сам тогда с катушек слетит, следом за Маргариткой. Не по-человечьи это. Она, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой наследство и денежки предоставила, прикончив врага, а он её ментам, да в дурку? Нет, Кирилл поборется. Дабы не сидеть сложа руки, начнет с Сизова. Давно пора старому вонючему козлу показать, кто в городе хозяин, не то возомнил себя царем.
Выскочив на улицу, мужчина нервно огляделся. Во дворе, освещенном фонарями, стояло шесть отполированных до блеска черных внедорожника. Чуть поодаль, у скамеек, кучкуясь небольшими группками, собралось около двух десятков ребят. Балуясь сигаретами и травя пошлые байки, от чего во дворе стоял гогот, как от дюжины лошадей. Только и ждали приказа начать.
Рощин отдал должное Калачу – что, а быстро организовывать камикадзе тот умел. Рисковать своими парнями с охраны ради изначально опасных ходок глупо. Потому из своих обычно брали самых натасканных, для прикрытия, так сказать. На убой, как называл Тимур, подходили желающие подзаработать любыми путями, но не особо заботящиеся о собственной жизни. Но и не с улицы. Большинство из них Кириллу знакомы по предыдущим разборкам и проверены на вшивость. Брать абсолютных новичков рискованно – никогда не знаешь, можно довериться или ожидать пулю в спину.
– Ну что, мужики, готовы? – Окликнул, привлекая внимание.
На миг замолчав, парни уставились на Рощина и вместо ответа пуще загалдели, не спеша рассаживаться по машинам.
– Вам Калач объяснил, куда едем и с какой целью? – Положил руку на пистолет, торчавший из кобуры на поясе. На случай если кто позабыл, кто главный и кого стоит слушаться.
Нехотя выбросив окурки в урну, мужики шагнули в направлении Кирилла.
– Ну, допустим. – Ответил за всех самый молодой – лет двадцати пяти от роду, но самый борзый. Причем этого малого Рощин видел впервые. – Калач-то где?
Хороший вопрос. Ухмыльнувшись, Кирилл оглянулся к дому. Свет в кабинете по-прежнему горел, Тимур не торопился выходить. Что же, выбор сделан. Ну и хрен с ним. Пускай привык за последние годы, что в подобных ситуациях обычно прикрывал Калач, немаленький, на сей раз сам справится. Парочка верных ребят, да этих увальней толпень.
– Сегодня я вместо Калача. – Сунув сигарету между зубами, мужчина небрежным жестом указал на автомобили: – По коням. Время не терпит отлагательства.
Пока ребята рассаживались, торопко выкурил сигарету. Глянул напоследок на окна, сплюнул и кивнув своим Максу и Лёхе, что пора, уселся на пассажирское место в джип. За рулем сидел новенький паренек.
М-да, наглость зашкаливает. Чтоб он в свои годы лез к хозяйскому месту… Хотя, он-то, Кирилл, как раз таким был смолоду. И любил таких же, уважал. От подобных больше толку, чем от заискивающих. Никогда не был сторонником истины, что раз боятся – уважают. Боятся – значит шакалы, трясущиеся за свою спину, которым доверять нельзя. А те, кто в лицо высказывают, что думают и ведут себя привычным образом, обычно гораздо честнее.
Королева такая же. Прямая, честная, откровенная. Не играющая в кошки-мышки, а сразу дававшая понять, что к чему и зачем. Будь другой, наверное, не рвал бы за неё так жопу. Еще на аукционе внимания не обратил.
Твою налево! Чего-то происходило не то. Нехорошее. Недалек час и куда там Ритка, сам с катушек слетит из-за неё. Нет, так не пойдет. На дело стоит ехать с чистой головой. Похе*, что в преимуществе, по любому уделают сизовских. Те вряд ли ожидают, что облава посреди ночи намечается. Но подстраховаться, переключиться на что-то, чтоб мозг отрезвить, не помешает.
– Я тебя не припоминаю. – Смерив безразличным взором водителя, что, крепко сжимая руль, вел достаточно уверенно и решительно.
– Я как бы тоже Вас не знаю. – Отмахнулся наглец, не отводя глаз от дороги.
– Как тебя хоть звать?
– Какая разница? – Не поворачивая головы. – Сделаем дело, я получу свою зелень и на том разбежимся. Поди детей вместе не крестить. Вам похе*, если откровенно.
Смекалистый. Рощину на самом деле похе*. Но нужно что-то говорить. Чем-то занять себя. Без того образ Марго всплывал в голове. Думать о бабе в такой момент последнее дело. Черт с ним, что из-за бабы затеял заварушку.
– На подобных мероприятиях хоть бывал когда-то? – Снисходительно буркнул Кирилл.
– Не бойтесь, стрелять и рожи быть умею почти профессионально. За плечами два года в десантуре.
– Где служил?
– Днепр[25]25
Сокращенно Днепропетровск. 25-я отдельная Днепропетровская воздушно-десантная бригада Вооружённых сил Украины – воинское формирование высокомобильных десантных войск Украины. Частично является правопреемницей 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, дислоцирующейся в Ивановской, Костромской и Ярославской областях.
[Закрыть], 25-я воздушно-десантная бригада.
Хмыкнув, Рощин снова, но уже с любопытством взглянул на случайного помощника. Молодой еще, зеленый. Но чем больше присматривался, тем больше узнавал в нём себя. В свои годы отмотал срок в десантуре. Служил, правда, в Ярославле, но не понаслышке знал, что бригада в Днепре сформирована на основе его родной гвардейской дивизии.
Не к месту вспомнились годы службы, что выпали на период войны в Афгане. Много тогда офицеров и прапоров из их дивизии отправили в горячие точки. Да что скрывать, сам был настроен идти. Но каким-то чудом, или с подачи отца, пронесло. Познакомился с Калачевым и тот наставил на путь истинный.
Всерьез задумался: может, Тимур уже тогда работал на отца, просто Кириллу довелось узнать про это спустя годы? Не бывает в жизни случайностей. Но смысл ворошить прошлое. Без войны многое повидал. Но кто знает, как сложилась судьба, обернись иначе. Были бы эти разборки или давно сгнил где-то на чужбине?..
– Как сюда занесло? – Кирилл сам не заметил, как размышляя, закурил.
– Бабки всем нужны. Друган подрабатывал у вас одно время, посоветовал попробовать.
Поморщившись, Рощин отвернулся к боковому стеклу, всматриваясь в темноту. Бабки. Да, ради бабок можно пойти на что угодно. Они правили, правят и будут править миром. И на дело он, Кирилл, шел с определенной целью. Причина не в одной Маргошке. Она – маленькая связующая ниточка. Новый, весьма солидный, источник дохода и как следствие власть – вот что главное.
– Приехали. – Заметив приближающиеся огни, слабо освещающие Инанну, подметил довольно про себя. Обращаясь к парню, не удержался от едкого комментария: – Надеюсь, ты в курсе, что мы не в цацки-пецки играть идем. Тут всё серьезно. Гляди, десантник, как бы раньше времени ни взлетел в небеса.
– Вы за себя бойтесь, а я как-нибудь справлюсь. – Отозвался, когда Рощин почти вылез из автомобиля.
Десантник выискался шибко умный, но ставить на место у Кирилла не было времени. Не факт, что парень, вообще, выйдет отсюда живым, пускай напоследок поумничает. У Рощина есть проблемы поважнее.
Вскинув голову, мужчина самонадеянно оглядел шикарный особняк. За исключением дежурных фонарей и света из окон на втором и третьем этажах, заведение было погружено во мрак. Прямо-таки ощущал сонную атмосферу, царившую внутри среди жителей и охраны. Вряд ли кто-то ждет столь позднего (или раннего? – стрелка часов благополучно перевалила за четвертый час) визита.
Идеальное время для нанесения удара: минимум бдительности и смекалистости у охраны, а значит максимум возможностей для захвата. Клиентов, а если точнее, лишних ушей и глаз, на рассвете по минимуму: слишком поздно для «примерных» семьянинов, кое были завсегдатаями, но чересчур рано для извращенцев. Сизов, как доложила разведка, на месте, что немаловажно. Не придется бегать по всему городу за этой старой гнидой – пришьет тут, и дело с концом.
Пять машин из сопровождения одна за одной подъехали следом. Пока парковались, Кирилл не удержался, снова закурил. Уверенность в успешном исходе никуда не девалась, но нервы, чтоб их, шалили. Толком затянуться не успел, как ребята выбрались на улицу, дожидаясь приказа.
Где-то во дворе залаяла собака, учуяв шум и чужой запах. Послышались невнятные голоса и легкий стук, следом за которым на пороге дома включился свет. Втянув едкий дым, Рощин выбросил смятую сигарету и подошел к калитке впритык прежде, чем та со скрипом отворилась.
– Вам кого? – Не поднимая глаз, пробубнил появившийся охранник, сонно протирая лицо.
– Мне бы Батю повидать. – С ехидной усмешкой протянул Кирилл.
Реакция последовала незамедлительно – охранник мигом подобрался, куда и сон девался, испуганно уставился перед собой. Узнал, как пить дать. Несколько мгновений и увидев за спиной Рощина толпу ребят, потянулся к поясу за пистолетом открывая рот, чтобы что-то сказать.
Кирилл оказался шустрее. Одно движение и стукнув головой охраннику по носу, зарядил кулаком в живот. Тот согнулся от дикой боли, а Рощин ударил со всей силы локтем по голове вырубая. Переступая через тело, пнул в сторону, освобождая проход во двор. Дал знак парням следовать дальше. Не успел ступить пары метров, как из сторожки вылетел очередной сонный гаврик, размахивая пушкой. Недолго думая, приложил и его.
Собачий лай усилился. Кажется, голос подавала не одна, раньше времени привлекая ненужное внимание.
– Заткните их, кто-нибудь! – Махнув «макаром» [26]26
Пистолет Макарова.
[Закрыть] за дом, заорал Рощин.
Затыкать было поздно. На пороге и одновременно откуда-то из кустов появились очередные сизовские цепные псы. Тут Киру не пришлось мараться, его ребята сделали всю работу мастерски быстро, расчищая путь. Лай превратился в вой, но Рощину стало плевать. Свет, загоревшийся в большинстве окон, оповещал, что дом всполошен.
Пропуская вперед Макса, Кирилл, удерживая пистолет перед собой, вошел внутрь, прикрываясь Лёхой. На миг подумалось, что обычно впереди всегда был Тимур. Сегодня что-то пошло не так. И хрен с ним! По возвращении сучонок получит, не то возомнил себя. Считает раз друг, всё позволено. Пора указать место, а то распоясались, недалек час на шею полезут.
– Справа! – Крикнул кто-то сзади.
Крутанувшись, Рощин, не задумываясь, выпустил пулю в целящегося в него паренька. Тот разом повалился на пол. Убил, наверное. Не лез бы на рожон, живой остался. Но Кириллу некогда печалиться. Сколько таких было и будет? Не счесть. Если из-за каждого приконченного переживать, нервов не хватит. Отпереживал своё. Куда больше волновало, что, когда всё закончится, придется устроить здесь генеральную уборку. Только начали, а кровищи море, всю плитку замарали.
Вон еще из нор своих выбежала очередная партия глупых мальцов на верную смерть. Сонные, но размахивают пушками. Было бы за кого глотку рвать – Сизый при малейшей возможности свалит, спасая задницу.
Ребята Кирилла быстро всех приложили.
Хорошо, девки носа не высовывают из комнат. Некогда с ними возиться. Убивать баб – последнее дело. Если только сами на рожон полезут, а так пригодятся. Чем новых искать, проще этих пустить в расход. Им какая разница на кого работать, условия Рощин менять навряд ли станет. Но визг сверху дал понять, что рано обрадовался. Кому-то не сидится.
– Макс? – Окликнул, когда помощник закончил с очередным из сизовских. – Бери пару парней и наверх, разведайте обстановку и притащите мне Сизого. Если эта тварь не выбросилась из окна.
Жестом указав следовать за собой еще двоим, охранник послушно взметнулся по лестнице.
– Лёха? – Когда второй из своих появился рядом, Кирилл, свысока осматривая обстановку в холле, отдал указания: – Что там на улице, следите?
– Само собой, ребята всё проверили – чисто.
– Хорошо. Смотрите, чтобы подмога неожиданно не подоспела. И машину Сизого…
Закончить не успел, а Алексей уверенно успокоил:
– Сделано!
Удовлетворенно усмехнувшись, мужчина направился к кабинету Сизого. Вернее, уже и не Сизого. Остались небольшие формальности и в копилке Рощина появится новый и как заметил весьма доходный бизнес.
Быстро всё получилось. Рассветать не успело, как прочные с виду стены крепости пали под его напором. Хотя специально поехали в такую рань, чтоб без проблем обойтись.
По подсчетам основную массу сторожевых псов Сизова убрали. Если кто и появится, покончат с такой же легкостью с ними. Главное, с самым Сизым разобраться, а остальное Кир оставит на своих парней. Первое время работы хоть отбавляй. Наверное, придется на недельку прикрыть притон для посетителей. Трупы пока вывезут, девок приструнят…
Включив свет в кабинете, Рощин пренебрежительно огляделся: недопитый коньяк в бокале, немытая чашка из-под кофе, гора окурков в пепельнице, бумаги небрежно разбросаны на столе. И запах такой… затхлый, что ли. Аж тошно стало.
Подошел к окну, открыл настежь, вдыхая холодный осенний воздух. Лай приутих, то ли ребята приструнили, то ли собакам надоело. С улицы слышались голоса, кто-то должен был остаться на стреме.
Ветер усилился; влетел в комнату, вздымая в воздух бумаги, скатывая ручки на пол. В кабинете стало чуть посвободнее и мужчина по-хозяйски залез в стол, выворачивая из ящиков содержимое в поисках чего-то интересного. Поиски длились недолго – помешал грохот снаружи вперемешку с ругательствами.
Выбежал в холл и не без удивления обнаружил, как парни тащили вниз по лестнице упирающегося Сизова. Судя по халату, распахнутому на груди, выдернули из постели.
Брыкаясь и нервничая, авторитет до последнего не соображал, что происходит, и кто почтил визитом. Следом бежала Беллка, визжа и причитая. Дура – баба, Рощин всегда говорил. Сиди себе тихо, жди пока серьезные дядьки разберутся. Нет, лезет на рожон. По ходу, скоро получит своё.
Когда ребята бросили Сизого на колени у ног Рощина, тот медленно поднял голову и с недоумением уставился перед собой. Несколько секунд не моргая сверлил взглядом Кирилла, явно не веря. Несколько секунд, за которые Рощин отметил, что парни хорошенько приложили теперь уже бывшего авторитета: под глазом красовался фингал на пол-лица, бровь сбита, губа рассечена. Вот так, стоя на коленях, казался еще более жалким. Куда подевалась былая аристократичность манер и устрашающий вид. Смешно стало и Кирилл, не сдерживая эмоций, рассмеялся в лицо врагу.
– Николай Степанович! – Не унималась Белла, сама чуть не упав на последних ступеньках. – Что же творится?..
– Уберите бабу! – Приказал Рощин.
Ненавидел бабские истерики. Не к месту они. Особенно от глупой шлюхи, красная цена которой – сотка.
– Ребята… Вы видели, что с ребятами? – Женщина продолжала визжать и когда Макс схватит за руки и потащил прочь из холла.
Сизый вдруг как-то подобрался и удосужился, наконец, осмотреться. Погромленная мебель – полбеды. Кровь на полу – тоже. А вот убитые люди – серьезная предъява.
– Что натвори, изверги? – С отчаянием протянул Николай Степанович.
– Изверги? – Кирилл всяко ожидал, но такое сравнение сразило наповал. – И это мне говорит человек, который торгует бабами, как мясом?
– Чего добиваешься, Плантатор? – Сизов попытался встать.
– Почти добился, остались формальности. – Осадил обратно. Обращаясь к подошедшему Лёхе: – Давайте его в кабинет, там продолжим разговор. И бумаги с машины принеси.
С этим Рощин вернулся в комнату, устроился на хозяйское место, закинув ноги на стол. Распахнутое окно за последние минут десять здорово охладило помещение. Но мужчина холода не почувствовал. Напротив – от происходящего бросало в жар. Зато Сизый, которого затащили следом, будучи полураздетым, затрясся пуще прежнего.
Когда авторитета кинули на стул напротив, Кирилл, живо сбросив ноги на пол, обогнул стол и остановившись впритык со Степановичем. С издевкой потрепал жиденькие остатки волос, выдохнув у уха:
– Ну что, Батенька, закончилось твоё время. Пора передавать бразды правления молодым.
В кабинет вошел Алексей и молча подал папку с документами. Рощин, в свою очередь, открыл на нужной странице, положил перед Сизовым, ткнув пальцем:
– Ставишь внизу две подписи и убираешься отсюда живым на все четыре стороны.
– А если нет? – Бегло окинув содержимое, Сизый решил заартачиться напоследок.
– Смею заверить, ты всё равно всё подпишешь. – Вернувшись на место, Рощин уселся обратно. Вытащил по-хозяйски из стола сигары, приложил к носу и блаженно вдохнул горьковатый запах табака. Медленно, растягивая слова: – Вопрос в том, в каком состоянии. Будешь сопротивляться – начнем проверять, без каких конечностей можно существовать. Если пройдешь проверку и покажется мало – посмотрим, как обстоят дела с кожей. И это не подействует – вырвем язык… Ты не лупай глазками, их тоже выколем. Что мы зря звание извергов от тебя получили? Да, ребят?
– Само собой. – Лёха, стоявший позади Степановича, сверкнул складным ножом.
– Ох, не против того играешь… – Скрючившись, Сизый кутался в халат в надежде согреться.
– А ты против того играешь? – Отбросив сигару, вспыхнул Кирилл. Подскочив, в пару шагов вновь предстал перед жалким подобием врага. Схватил за грудки, выплюнул в лицо: – Какого хе*а дела с Авиатором за моей спиной проворачивал? Решил, что после смерти Леонидыча, Рощинская империя перейдет бастарду [27]27
Внебрачное или незаконнорождённое дитя.
[Закрыть]? Марго на черта к нему отправил? Думал, я не узнаю?
– А-а дело в этой шалаве? – Просипел Сизов с вызовом. – Мстить пришел? Тебя лишили одной, решил сразу всех моих присвоить?
– Хоть бы и так? – Ударив кулаком Николая под грудки, шикнул Кир. Никто не смел называть его Маргариту шалавой!
– Кирилл, давай рассуждать здраво. – Прокашлявшись, с придыханием заметил Николай Степанович. – Убивал её не я. Сама дура под колеса бросилась. Но шлюх много, это не повод портить деловые отношения.
– Сизов, бл**ь, ты совсем охренел? Это я порчу отношения? – Не контролируя себя, ударил снова. – Ты сам обрубил всякие деловые отношения на корню, связавшись с Гришкой. – И еще один удар. – Но раз нет его больше, думаешь с рук сойдет? – Опять удар, но в лицо. – Ни черта подобного! Я на тебе места живого не оставлю!
– Ты за все поплатишься! – Стирая кровь с губ, прошипел Сизов. – С тебя живьем шкуру спустят за меня.
– Ха-ха-ха! – Отступив, запрокинул голову и громко рассмеялся. – Некому спускать. Твои подельники того, в мире ином. Твой черед. Или к ментам побежишь, лишь бы шкуру спасти? Учти, они денежки любят, мать родную продадут за…
Рощин договорить не успел, как что-то с грохотом влетело в открытое окно. Приземлившись у ног, громыхнуло, оглушая и наполняя кабинет едким белоснежным дымом, лишая координации и разъедая глаза.
