Текст книги "Страсть искажает все (СИ)"
Автор книги: Юлия Михалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 48 страниц)
– Он у тебя есть, Рит. – Крепче сжав за предплечья, втолковал Одинцов.
– Что вы творите? – Вылетая из особняка, на ходу вскричал Рощин.
– У него, да? – Кивнув на приближающегося Кирилла, с горечью усмехнулась Маргарита.
– Уважаемый Андрей Михайлович, прошу отпустить мою женщину. – Остановившись рядом, с вызовом выдал Рощин. – Ей не место среди мужских разборок.
– Вы правы, Кирилл Сергеевич. – Отпустив Риту и обернувшись к противнику, Вотан едко отбрил: – Поэтому мою дочь увезут отсюда.
– Она никуда с тобой не поедет! – Ткнув Одинцова указательным пальцем в грудь, зарычал фривольно Кирилл. – Достаточно того, что рушишь мой бизнес. Марго я не отдам.
– Тебя забыл спросить. – Медленно переведя взгляд с лица визави на руку, огрызнулся Андрей Михайлович. – Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Маргарита к тебе не вернется.
Устав наблюдать за перепалкой этих двоих в разное время близких для неё мужчин, Маргарита, став между ними, раздраженно огрызнулась:
– Я, вообще-то, здесь! Может прекратите делить меня, как вещь и поинтересуетесь, чего я хочу?
– Марго, конечно. – Глянув на девушку, согласился Рощин. Оскалившись, аки волк, на удивление спокойно отметил: – Я вызову тебе такси и поедешь в город на квартиру. – Потянувшись в карман за мобильным. – А то наших ребят, видишь, как обложили. Неизвестно сколько времени займет все утрясти.
– Маргарита, ступай к микроавтобусу, спроси Штормина. Скажи, что я приказал тебя отвезти. – Гнул свое генерал.
– Прекратили оба! – Осадила девушка. Оглянувшись, поймала глазами подъехавшую скорую, куда грузили Руслана. – Я поеду с Бурей. Вы здесь продолжайте мериться характерами, главное, не поубивайте друг друга. Еще и за это нести ответственность остаток жизни я не хочу!
Не в состоянии слушать возражения и участвовать в перепалке, крутанулась и побежала прочь со двора. Спотыкаясь и с каждым метром ускоряясь. Чтобы успеть. Чтобы больше не слышать мужчин, которые судя по манере общения, знают друг друга. Чтобы не чувствовать себя суперпризом, борьба за который продолжается и по окончании игры. Чтобы показать, что она личность и вправе выбирать.
Одинцова понятия не имела, зачем мчит к скорой. Проку с неё в больнице и рядом с Буртенко никакого. Но так, по крайней мере, оттянет момент неминуемого решения, что делать дальше. Выиграет время на раздумья. И Руслан, похоже, единственный с кем можно поговорить беспристрастно, не ощущая, как её словно одеяло перетягивают на свою сторону.
– О, Ритка, ты со мной? – Распластавшись на каталке, Буря при виде девушки расплылся в добродушной улыбке. – Поехали, веселее будет.
– Буря, попридержи коней. – Шикнул мужчина, который провожал того с самого особняка. Помогая Рите забраться в машину, представился: – Игорь Штормин, правая рука генерала Одинцова.
Кивнув, девушка про себя отметила, что не удивительно, почему этот светловолосый мужчина по первому впечатлению вызывал мало доверия: очередной преданный служитель отца.
– Ага, и нога, и почка. – С насмешкой поддел Руслан.
– Поговори мне. – Пригрозил Игорь, пропуская в кабину доктора. – Очухаешься, получишь за свои разговорчики.
– Ой, иди! – Махнул рукой Буря и скривился от боли.
Доктор запричитал над ним и Штормин закрыл скорую с другой стороны. Уже через минуту машина с размеренным ревом двигателя двинулась с места.
Маргарита, вжавшись в одну из скамеек, терпеливо наблюдала как врач, поправив сползающие повязки, уколол Руслану обезболивающее и измерил давление. Закончив необходимые манипуляции, стал записывать что-то в журнал.
Буря, повернув голову к девушке, заговорил:
– Спасибо, что не оставила меня одного.
– Сомневаюсь, что от меня есть толк. – Смотрела на свежие повязки, а снова представляла издевательства, которые пришлось пережить другу.
Пятно крови, увиденное на груди Павла, воображение разом пририсовало Руслану. Стало не по себе. Получается, не окажись рядом Городкова, на его месте находился Буря. И не было бы ни его шуточек, ни непомерного оптимизма, ни этой поездки, ни разговора.
Передернулась, махнула головой, прогоняя наваждение. Мысль о возможной смерти Буртенко пугала куда больше реальной смерти Павла. К последнему, кроме жалости, не осталось ничего. Жуткая мысль, что получил по заслугам, намертво засела в сознании.
– Я не о сейчас. – Возвращая в реальность, подметил мужчина. – Спасибо, что тогда не побоялась и вступилась. Без тебя Рощин позволил бы Калачу добить меня. И меня увезли не на скорой в больничку, а на труповозке в морг.
– Руслан! – Шикнула девушка, боясь представить такое. – Прекрати.
– Не помню, говорил ли, но ты не так плоха, как я изначально считал. – Продолжал откровенничать мужчина. – Олегу повезло с тобой.
– Ага, но повезло ли мне. – Упоминание любимого вызвало прилив неконтролируемого раздражения.
– Кстати, где он?
– Понятия не имею.
Закусив губу, уставилась в окно. Темнота – хоть глаза выколи. Но это лучше, чем показывать Буре переживания. Без того самой от себя тошно. В голове такая каша, что не разобрать. Чрезвычайно много событий и впечатлений как для одного дня. Ни разобрать, ни структурировать.
– Сегодня был тендер. – Как можно безразличнее поведала. – Олег выиграл. Отвлекал там Кирилла песнями-плясками. Потом Рощин утащил меня за собой. Мы поехали на облаву, а Олег остался там.
– Думаю, у него есть причина, почему он не с тобой. – Заступился за Чернышевского друг.
– Возможно. Мне что до того?
– Рит, Олег любит тебя.
Ощутила прикосновение к руке. В который раз за вечер. Вспомнив о Павле, едва не вырвала ладонь. Останавливало, что видела перед собой Бурю.
– Вера в вас помогала ему двигаться дальше. Он ни за что тебя не оставит.
Опустив веки, девушка сжала ладонь мужчины в ответ. Вспомнила о его просьбе в жуткий день заточения. Это отличный способ перевести тему. В мотивах поступков Чернышевского устала разбираться.
– Помню о твоей просьбе, но я же говорила, что ты сам еще все передашь и скажешь. – Тепло улыбнулась Маргарита.
– Я говорил какую-то глупость, да? – Переводя в шутку, уточнил Буртенко. – Предупреждаю, что использовать против меня мои же слова, сказанные в состоянии аффекта, запрещенный прием. Я почти ничего не соображал. Калач выбил мозги, видать.
– Почему же? Наоборот, говорил очень хорошие вещи. Твоей девушке повезло.
– Девушке? – Задумался. – Нет, ты не так поняла. Вера не девушка. Вера… Она просто Вера. Малая моя. Я её полжизни знаю. Она как сестра. – Пожал плечами и тут же ойкнул от нового приступа боли.
– Молодой человек, что-то Вы разболтались. – Снова засуетился доктор. – В Вашем состоянии надо отдыхать и спать, а не беседы вести.
– В могиле отосплюсь. – Отмахнулся, но послушно и стойко принял очередной укол и уже через несколько минут провалился в небытие.
Рита, откинувшись к спинке, задумалась. Со слов Руслана показалось, что он также убегает от чувств и самого себя. Ровно как она делает с Олегом. Может, прав Буртенко? У Чернышевского на все должны быть причины. Доберутся до больницы и позвонит ему. Олег приедет и все будет хорошо. Она, наконец-то, будет дома.
В одном Одинцов прав – дом у неё есть и этот дом там, где Чернышевский. Об остальном думать не хотелось. Ни об отце, ни о Рощине. Судьбу последнего страшно представить. Если все действительно получилось, Кирилла, скорее всего, упекут в тюрьму. Эта мысль приносила двоякие чувства. С одной стороны – заслужил, последние события, коим Рита свидетель, подтверждение. А с другой – грустно, что так сложилось. Он не такой плохой человек, которым хотел казаться. Своеобразный. Но по-своему любил, помогал, спасал…
Нет, ей категорически нельзя думать о Рощине, иначе утонет в омуте противоречий. А смысл? Его эпоха ушла. Годы с ним не сделали Маргариту счастливой, на время придушили боль и помогли обрести равновесие, но вместе с тем разрушили все. Отныне её спасение в Олеге. Больше к Рощину не вернется. Единственное, придется поехать на квартиру, чтобы забрать талисман Руслана и отыскать кольцо Олега. Других вещей не станет собирать. Все остальное не её. Это та часть жизни, которую стоит оставить в прошлом. Вычеркнуть, как ненужную.
Рита дотла сожжет этот лист своей жизни и начнет все с нуля. Осталось совсем чуть-чуть. Совсем скоро все будет иначе. Обязательно. Нужно пережить это маленькое возвращение…
40 глава
2010 год
Провожая взглядом убегающую Марго, Рощин с каждым шагом, удаляющим друг от друга, все больше ощущал, что летит в пропасть. Бездонную черную тьму, поглощающую с головой. Плевать было на проигрыш в тендере. На Вотана, стоящего в метре. На полон двор СБшников. На девок этих проклятых, приносящих древнейшей профессией, по сути, неплохой заработок. Что благодаря своей опрометчивости находится под прицелом спецслужбы. И навряд ли на сей раз получится легко выпутаться.
Все казалось неважным. Абсолютно. Кроме девушки, отчаянно сбегающей от него, как от огня. И нечем удержать. Не получится. Нет больше ни единого козыря в руках. Бурого, предателя, забрали. Чернышевский, су*а, вообще, в полном шоколаде. Генерал настроен чересчур решительно. Все складывается против Кирилла. Обстоятельства способствуют уходу Маргариты.
Чувствовал, что терял её. Навсегда теперь. Осознание этой гадской мысли самое паршивое, что могло случиться. Залип, как юнец, на бывшей проститутке. Дожил бы отец до такого, увидел, покрутил пальцем у виска, заметив, что шлюх на их век хватит, шкуру скорее надо спасать пока не повязали.
Подумал, что напрасно Калача не послушал, когда тот по телефону предупредил об облаве. Надо было валить вместе с Марго куда подальше. Или, по крайней мере, спрятать её, а не тащить в эпицентр событий. Чем думал? Неужто считал, что выкрутится снова? Пожалуй.
Не возникало мысли, что не прорвутся. Не отстоят. Но глядя на хаос, творящийся в одном из ключевых мест становления своего бизнеса, думал о том, что не хочет терять Ритку. Ненавидел себя крепко за это. Но рядом с девушкой, с мыслью о ней мозг отключался. Отказывался работать. Мерзкое чувство безысходности обволакивало душу и как справиться не представлял.
Безумным выдался день. Не только день, последние недели на грани. Времена самых лютых разборок с братцем уступали происходящему ныне. Стоило раньше заподозрить неладное. Не ставить Маргарите условия идти на тендер, а прятать подальше. Ненавидел её за Чернышевского, но вместе с тем готов простить что угодно. Лишь бы рядом была. Не артачилась и не смотрела волком, как на врага народа.
Где-то ошибся. Напортачил. Подавил эмоции, наступил на горло чувствам, боясь показаться мягкотелым слабаком. Гребанная циничность взяла верх. И как не взять? Когда единственная небезразличная ему баба готова была ноги целовать за спасение другого, чужого мужчину, даже не любовника. Понял еще, если бы за Волкодава своего горло рвала, но за Буртенко?
Рощин до последнего не хотел верить в предательство начальника охраны. Столько лет бок о бок, не подводил ни разу. Последние промахи с побегами Ритки не в счет. Оказывается, пригрел змею на груди. Которая все разворошила изнутри, подкопав под самый фундамент.
В глубине души чувствовал, что привычная реальность рушится. Гадское подозрение, что жизнь пойдет под откос давно закралось. С первым появлением Чернышевского. Но кто мог подумать, что столь нелепо сложится?..
Тогда присутствовал азарт. Тогда он был королем в своей сфере бизнеса. Единственным и беспрекословным. Стоило сразу убирать конкурента, без попыток договориться. Впрочем, что бы это дало? Судя по самодовольной роже генерала Одинцова, план зрел давно и готовился слишком тщательно. Иначе не объяснить, что долгие годы не замечал предателя в своем логове.
Когда Тимур взял с поличным Руслана, Кирилл знал, что это им не сойдет с рук. За убийство тайного агента СБшники станут как минимум мстить. Но и тогда запретил себе думать в эту сторону. Вырвал ростки опасений, уступил Калачу, позволил делать с предателем, что душе угодно. Но Маргарита снова включила в нем жалость. Глядя на её бесконечные слезы из-за Бурого, не мог оставаться тем же хладнокровным авторитетом. Девушка, сама не ведая, зажгла в нем остатки человечности. Заставила глянуть на Буртенко под другим углом, пожалеть.
Уступил ей, предполагая, что этим сможет удержать. Главной ошибкой Рощина стало то, что не подумал о последствиях. Как показывал минувший опыт: шантажом не привяжешь надолго. Вот и не вышло. Упорхнула птичка из клетки даже не попрощавшись. Не смутил и факт, что отец за погоны задницу рвет, а не за её благополучие. И что Чернышевский, тварь, по указке батеньки действует.
Надо было пришить сволочь сегодня. Самовлюбленный индюк мало того явился позже других на мероприятие, еще поймав звезду, выпендриваться решил на сцене. Песенки сопливые Ритке петь. Она-то смотрела как, чуть в рот не заглядывала. Неужто, правда, любит? А с ним, Кириллом, из-за чувства благодарности жила? Шальные выводы приходили в разум только сейчас.
В первые секунды после объявления победителей тендера, просчитывал, что сделать с Волкодавом. Убить казалось единственно верным выходом. Хотя прямо там, на сцене, в момент триумфа. Чтобы показать всем, а Маргарите в первую очередь, что бывает с наглыми обманщиками. Побежал звонить Тимуру, вызывать подмогу. Чертова импульсивность в который раз взяла верх над здравым смыслом. Готовился устроить разборки посреди сотен гостей. Забыл, что девку свою ни на секунду нельзя одну оставить. Как вернулся и увидел, что нет её, чуть с катушек не слетел. Спасибо добрые люди подсказали, что видели, как уходила в дамскую комнату.
Потом обжимания с Чернышевским и крышу окончательно снесло. Думал, на месте прибьет его. Но зараза оказался с тяжелой рукой. Губа все еще неприятно саднила, да и кости отзывались ломотой. Если бы не Риткин визг, одному богу известно, чем закончилось.
Вспомнил о все еще имеющемся козыре в виде пленника Руслана. К счастью, Маргарита на тот момент не знала, что уплывает её повод уходить с Кириллом. Он сам не знал, пока, убегая из не оправдавшего себя мероприятия, не позвонил Калач и не сообщил, что не приедет на тендер, есть дела поважнее на базе. Отбиваться от силовиков надо.
Калача в момент приезда генерала с парнями не было в борделе. Иначе устроил теплый прием, на всю жизнь запомнили, удайся выбраться живыми. Но товарищ чересчур поздно подоспел, равно как и Кирилл. Одинцов взял особняк без особого сопротивления. Первым делом увели Руслана, девок забрали, кабинет верх-дном перевернули. Найти что едва ли могли, самое ценное Рощин хранил в более надежном месте. Но шороху навели.
До того, как забежал в дом, Кирилл верил, что обойдется. Списывал на обычную ментовскую облаву. Думал, бабок сейчас сунут и ретируются незваные гости извиняясь. А увидел в кабинете Вотана и дошло, что приплыли. Империя Рощиных, возводимая долгие годы, рушилась под тяжелым прессом государственной власти. Но и осознание этого пришло не сразу. Узрев генерала первой мыслью было, что нужно Ритку куда-то деть. Не допустить встречи родных по крови.
Не получилось. Вотан, надо отдать должное, умный мужик. Достал откуда-то документы, которые Кирилл берег как зеницу ока и которые способны закопать его раз и навсегда. Приставил какого-то щенка допрашивать, а сам быстро подсуетился и побежал дочь родную встречать. Довстречался, твою ж…
Надо решить как-то сложившуюся проблему. Недолог час, вправду в СИЗО заметут, а уж оттуда точно Королева не светит.
Нынешние обстоятельства больно напоминали события шестилетней давности. Но тогда все было в точности наоборот: без Маргариты Кириллу воли не видать, а теперь без воли Маргариты. Но как быть на сей раз, если оперировать нечем? Мотивы шестилетней давности не спасут…
***
2004 год
Это был первый день Кирилла в роли нового владельца Инанны. Особняк еще здорово походил на поле боя. Полон дыма, гари и трупов. Без потерь не обошлось с обеих сторон. Один из убегающих клиентов попал под раздачу. К счастью, люди Рощина остались в большинстве. После бессонной ночи полной разборок, вовсю разгребали последствия.
Испуганные девки прятались на кухне – единственном уцелевшем в суматохе месте. Хорошо, что не разбегались, пользуясь моментом. Мужчине не хотелось еще и им искать замену. Хватит, что на восстановление и полноценный выход к обычному графику работы предстоит потратить вагон времени и бабла.
Управляющего надо приставить: доверять здесь некому, того гляди бунт устроят. Дел в связи с расширением бизнеса в сторону предоставления сексуальных услуг предстоит тьма. Но думать об этом Кириллу не хотелось. Главное, поквитался с ненавистным Батей. Отомстил и за Королеву, и за себя. Показал, что с ним шутки плохи. Хотелось поскорее домой. Смыть вонь и грязь, увидеть Маргариту, прижать к груди, трахнуть как следует и, считай, жизнь наладилась.
Мужчина торопился сбежать из Инанны, когда крики и шум с улицы дали понять, что опять чего-то намечается. Первая мысль: Сизовские вернулись. Но вскоре довелось разувериться в этом.
Опомнится не успел, как в дом вбежало с десяток СБшников в масках, бронежилетах и с пистолетами. Быстро повалили всех на землю мордами в землю. Кирилл оказался не исключением. Маты один за другим слетали с губ. Всякого ожидал, но не такого. Попасться на облаве в месте, которое вчера не имело к нему никакого отношения – сомнительная перспектива. Его ребята, конечно, навели в округе шороху стрельбой и взрывами. Но здесь поблизости ни единого жилого дома, чтобы грешить на происки обывателей, вызвавших ментов.
Минут пять пролежал, как де*ьма кусок, вдавленный неизвестным в грязный пол, где совсем недавно валялся труп одного из охраны Сизого. Уже предвкушал какой разгон утроит этим придуркам, устроившим маски-шоу, когда пронюхают кого решили пресонуть. Рощина в этом городе знала, боялась и уважала каждая собака и мужчина этим нещадно пользовался. Статус, чтоб его, обязывал.
Минут пять клоуны бегали по особняку, прежде чем над головой послышался хорошо поставленный командный голос:
– Кто здесь главный?
– Допустим – я. – Раздраженно выплюнул Рощин.
Мгновения и тело, удерживающее его, ослабило хватку и скоро Кирилл стоял на своих двоих рядом с неизвестными. Один в маске, очевидно, исполнитель. Второй – судя по классическому черному костюму и бронежилету поверх, как единственной защите, – командир. Средних лет, серьезный, недовольный.
Рощин сразу смекнул, что это как минимум гости из столицы. Своих-то главных блюстителей закона знал в лицо и сотрудничал, как и они с ним. И свои не стали бы, как с последним бандюком – рожей в пол. Не позволили бы такой вольности и случайно, иначе полетели головы одна за одной.
С интересом рассматривая мужчину напротив, Кирилл прикидывал, через кого и как лучше договориться с этим. Если гусь впрямь столичный, может быть сложновато, но возможно.
– Генерал-майор Одинцов Андрей Михайлович. – Тем временем представился незнакомец. – Управление борьбы с оргпреступностью Службы Безопасности страны.
– Рощин Кирилл Сергеевич. – С ехидной ухмылкой, отозвался. – Бизнесмен. Меня здесь каждая собака знает. Не советую со мной связываться.
– Меня мало волнует Ваш статус. Боюсь, известность не поможет Вам, когда начнем разбираться, что здесь произошло.
Самоуверенность генерала зашкаливала, но Рощин не привык пасовать перед трудностями. Пускай с такими шишками еще не имел дела, но это обещает быть интересным опытом. Связи в главном ведомстве СБУ, учитывая грядущие амбиции, не помешают.
– Сколько хотите? – Решив, что юлить бессмысленно, сходу поинтересовался Кирилл.
– Все зависит от статьи, масштабов и решения суда. – Осматриваясь, Одинцов прошел вглубь зала. – Но подозреваю лет 12–15, не меньше.
– Если перевести в денежный эквивалент – это?.. – Кирилл призадумался. – Извините, не в курсе столичных расценок. У нас здесь народ простой, всегда прямо говорит, что почем.
– Уважаемый Кирилл Сергеевич. – Акцентируя на имени. – Вы хотите откупиться?
– Зачем так грубо? Нет. – Отряхнув пиджак от пыли. – Хочу отблагодарить за помощь, которую Вы мне окажите.
– С чего взяли, что от меня стоит ждать помощи? Вы, наверное, что-то попутали господин Рощин, но я сюда приехал навести порядок, а не крышевать преступность.
– Принципиальный, что ли? – Буркнул Кирилл, пнув осколок вазы.
Знавал он таких много. Юлят-юлят, цену набивают. Стоит зеленью перед мордой потрясти, готовы что угодно сделать. Но тяжелый взгляд генерала ясно говорил, что на сей раз не получиться легко отделаться. Да и, честно сказать, устал Рощин заискивать перед ним. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Ничего эти шавки Кириллу не сделают.
– Видишь, что бывает с теми, кто мне перечит? – Обведя рукой вокруг, резко перешел на «ты» мужчина. – Тоже хочешь так закончить?
Ответом последовало молчание. Столичный хлыщ приблизился к Кириллу, остановился напротив. Несколько секунд, не моргая, глядел на него. После чего обращаясь к подчиненному, что продолжал невозмутимо стоять возле Рощина, приказал:
– Давай его в машину и в отделение. До выяснения обстоятельств.
Кирилл опешил от неожиданной наглости. Нервы и так ни к черту. Усталость с головой накрыла. Еще эти со своими законами. Что себя возомнили?..
– Думаешь, это тебе с рук сойдет? – Заорал Рощин, когда наручники с лязгом защелкнулись на запястьях и СБшник в маске потащил к выходу. – Меня-то выпустят, а ты можешь до своего насиженного кабинета в управлении и не доехать!
– Кирилл Сергеевич, лучше помолчите. Все сказанное может после использоваться против Вас! – Вслед окликнул генерал.
– Да пошли все!.. – Маты один за другим вырывались из уст Рощина, но чуя, что сопротивляться бесполезно, послушно шел за ведомым.
Оказавшись на улице, увидел, что двор полностью оцеплен силовиками. Его ребята, как он минутами ранее, прижаты к разного рода горизонтальным поверхностям, будь то стол, лавочка или машина, лицом вниз. Но среди остальных Калача нигде не виделось. Вот и чудненько. В участке Тимур мало чем поможет. А так, пока Кира будут пытать эти нелюди, позвонит кому следует и все решит.
Чувствовал себя Кирилл в этой ситуации паршиво. Еще вчера был на коне – устроил Сизому неплохой замес, а сегодня его, как последнего преступника, на глазах у своих же пацанов вели под белы рученьки поганые ментяры. Где такое видано? Чтобы самого Рощина, под которым весь город ходил, как поганую собаку замели. В молодости ни разу не попадался, всегда удавалось улизнуть из-под носа блюстителей закона. А тут, имея лучшую в городе охрану, попался как юнец зеленый. Видать, не так хороша эта охрана. Освободится, надо пересмотреть и ребят и занимаемые ими должности.
Спасибо, долго в микроавтобусе не мурыжили. Усадили и почти сразу двинули в путь. Позволили позвонить адвокату, вместо которого отзвонился Тимуру. Полчаса езды и Рощина в наручниках могли наблюдать в одном из местных управлений милиции. Судя по взглядам, всех удивлял арест мужчины. Еще бы, еще вчера с его ладони жрали, а сегодня неравен час и кормушка захлопнется. Небось почувствовали страх, сволочи, лишиться денежек. Ничего, Рощин устроит всем за то, что не предупредили о столичной облаве.
В отделении отлично подготовились к гостям. Выделили для генерала кабинет, где и предстояло продолжить беседу. Главный СБшник, избавившись от бронежилета, невозмутимо восседал в кресле, продолжая допрос, начатый в борделе. А Рощина вдруг посетила отчаянная мысль, почему фамилия этого шакала кажется больно знакомой.
– Кирилл Сергеевич, что Вы делали в борделе? – Сверля упрямым взором, давил Андрей Михайлович.
– А чего делают в борделе? Как будто никогда не были там и не в курсе. – Ухмыльнулся Рощин, сложив освобожденные, наконец, от кандалов руки на груди.
– Не ерничайте. Минувшей ночью там явно не одними сексуальными утехами закончилось. Как объясните погром и наличие трупов?
– Как-как? Пих-пах пистолетами, вот тебе и трупы.
Удобнее развалившись на стуле, насколько тот позволял, забавлялся мужчина. Оттягивал время, пока Калач выяснит, что за перец такой решил порядки навести, да найдет зацепку через кого действовать.
– Что Вы сделали с Сизовым Николаем Степановичем? – Пропустив шуточки мимо ушей, продолжал Одинцов.
– С кем, простите?
– Кирилл Сергеевич, прекратите паясничать. Знаю, что Вы знакомы с владельцем борделя и оказались там неслучайно. – Злился чиновник, кулаки сжимал. – Взорванный автомобиль на подъезде к борделю Ваших рук дело? Там Сизов? Через день-другой экспертиза и так покажет, но лучше Вам начать говорить сразу.
– Послушай, генерал. – Поддавшись вперед, Рощин нагло заявил: – Это мой город. И тебе лучше убраться отсюда по добру, по здорову. Мои дела с Сизым – это мои дела. За то, что с ним совершили, все спасибо скажут. Никто не всплакнет на похоронах. Какой тебе резон в это ввязываться?
– Ты, смотрю ничего не боишься. – Откинувшись к спинке стула, заметил Андрей Михайлович. – Думаешь, сойдет с рук произвол?
– Произвол – это появление вашей своры в моем городе.
– Я так понимаю, сотрудничать не собираешься? – Постучав ручкой по столешнице, устало вздохнул мужчина.
– У вас на меня ничего нет, зачем сотрудничать.
– То есть то, что вас взяли в разгромленном борделе с горой трупов ничего не значит? – Подскочив, заорал Одинцов. – Ты, мать твою, совсем охренел! Я тебя засажу так, что до конца дней света белого не увидишь!
– Давайте, без угроз. – Безразлично наблюдая за психами генерала, отозвался Кирилл. – Приедет мой адвокат, поговорим.
– Да я тебя… – Рассекая кулаком воздух, мужчина быстро прошагал к двери. Высунувшись, позвал: – Уведите!
Когда появился конвоир, Рощин добровольно подставил руки для наручников. Улыбаясь во все тридцать два, с видом царя не иначе, прошел под удивленными взорами до места своего временного заточения – сырой и грязной камеры. Обстоятельства складывались так, что ему бы нервничать, злиться, но отчего-то было смешно. Отказывался осознавать масштаб проблем. Может, носом чуял, что не простой генерал попался, что с ним можно и нужно бодаться – запросто выиграет нелегкий бой. В данном умозаключении удалось убедиться довольно быстро.
Вместо адвоката прибыл Калачев. Учитывая их положение в городе, препятствовать встрече никто не стал. А Тимур, молодец, поработал на славу. За несколько часов нарыл такую бомбу, что впору убежище искать: рванет и никого не пощадит.
– Короче, поздравляю: мы или в полном де*ьме, или шоколаде. – Сразу озадачил Тимур. – Наш столичный генерал – родной батя твоей потаскухи.
– С этого места подробнее. Как вышло, что объявился только сейчас?
Нахмурившись, Кирилл мысленно складывал два плюс два. За потаскуху Калачу стоило бы врезать: негоже его, Рощина, женщину так называть. Но не до того было. Становилось ясно, откуда смутное чувство, что знакомая фамилия. Оказывается, не просто знакомая. Пригрел под боком девушку, наслаждаясь телом и красотой, напрочь позабыв о происхождении.
– Одинцов, известный по прозвищу Вотан – новоиспеченный руководитель ведомства по борьбе с оргпреступностью. – Начал рассказ Тимур. – Помнишь, после убийства Гришки, я связывался с Коробовым, пробивал ситуацию. Через несколько дней у них там тоже переворот начался. Смена власти не прошла даром, чиновники захотели поставить везде своих людей, копнули глубже и разузнали, что наш общий знакомый подполковник нечист на руку, равно как и его начальство. Вызвали из-за границы Одинцова. Он, оказывается, не простой дядька – двадцать с лишним лет в Европе в разведке служил. Говорят, честный, принципиальный, бабками его не возьмешь.
– Уже понял. – Скривился Кирилл. – Он хоть в курсе про дочь родную?
– Тут неясно. – Постучал пальцами по столу собеседник. – Вроде как по молодости оставил её с женой. Поддерживали связь или нет – х*ен его. Вряд ли. Иначе давно Сизого с Инанной за жопу взяли. Ну или дядька страдает особой изощренной формой садизма, допуская, чтобы несколько лет дочь трахали все, кому не лень.
Раскатистый смех Тимура пронесся по тесной комнате для свиданий, отражаясь эхом. В столь нелепой и неприятной ситуации нашел повод позлорадствовать.
– Занятная история. Уверен, что они, правда, родственники?
– Обижаешь! – Посерьезнев, возмутился товарищ. – Хоть с новой властью у нас в СБУ подвязок почти не осталось, приближенные люди, готовые за бабки слить что угодно, еще имеются.
Кивнув, Кирилл задумался, как лучше воспользоваться полученной информацией. Гарантии, что, если столько лет Одинцову не было дела до Маргариты, вдруг воспылал пламенной отцовской любовью – нет. Тем более что во имя родственных связей поможет дочериному любовнику. Но попробовать стоило. Терять Рощину нечего. Королева, еще вчера бывшая прекрасным дополнением и способом скрасить досуг, сегодня его единственный козырь и нужно как следует им воспользоваться.
– Где Марго? – Нарушив затянувшееся молчание, холодно поинтересовался Кирилл.
– На квартире, где ей быть.
– Увези её подальше. – Поднимаясь, показывая, что разговор закончен, приказал Рощин. – Спрячь, чтобы ни генерал, ни кто-либо еще не смог её найти.
– Будет сделано. – Вслед окликнул Тимур.
Кирилл не слышал. В послушании Калачева и без словесного согласия уверен. Его волновала предстоящая встреча с Одинцовым. Мысленно составлял ходы новой игры, где обязательно нужно выйти победителем. Иначе лишится всего. Тут либо пан, либо пропал. Другого не дано.
Уверенность в собственных силах вскоре окрепла. Стоило вывести Одинцова на маленькую откровенность, как все стало по местам. Пазлы сложились воедино, Рощин понимал, на что и как нужно давить.
После встречи с Калачем, мужчину снова привели на допрос. Похоже, не одному ему не терпелось поскорее выйти, но и генерал жаждал убраться из их захолустья в столицу. Изначально при встрече должен был присутствовать адвокат, но Рощин самолично отказался от этого. Лишние уши во время предстоящего разговора ни к чему.
Удивление генерала было на лицо, но предпочел не комментировать ситуацию. Все те же вопросы, настойчивость и явное желание упечь Кирилла за решетку. Но последний выпады в свою сторону встречал молчанием. До тех пор, пока Одинцов не спросил:
– Кирилл Сергеевич, убийство Вашего сводного брата тоже Ваших рук дело?
– Я мечтал грохнуть Гришку, но, к сожалению, не успел. А Вы бы хотели его убить? – Между прочим поинтересовался. – Мне кажется, мотивов у Вас должно быть не меньше, чем у меня.
Ступор на лице Одинцова дал понять Рощину, какую партию разыграть в этот час.
– Григорий Латунин был далек от образца морали, но вопреки его деяниям, предпочитаю другие методы. Более гуманные. – Глядя в глаза Кириллу, выдержано отозвался Андрей Михайлович.
