Текст книги "Страсть искажает все (СИ)"
Автор книги: Юлия Михалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 48 страниц)
– Ритуль, идем. – Указав в сторону дома, предложил появившийся из хлева Чернышевский.
– Придумал желание? – Игнорируя протянутую руку, направилась вперед.
– Давно. – Как разумеющееся выдал Олег, следуя по пятам за Маргаритой.
Будто задолго до сегодня ожидал её поражения. В справедливости этого довелось убедиться, оказавшись в саду со стороны запасного входа в особняк.
– Смотрю, ты заблаговременно подготовился к победе. – Уперев руки в бока, недоуменно выдохнула Одинцова.
Часто заморгав, еще раз осмотрела представшую картину. Нет, это определенно не сон.
В сени раскидистых деревьев расположился маленький столик на две персоны, накрытий белоснежной скатертью. На нем ваза с фруктами, пара бокалов и ведерко с бутылкой вина. Но это ладно… Поверить, что Олегу попросту захотелось посидеть на свежем воздухе – реально. Если бы не огромное количество зажженных свечей, расставленных вокруг. На столике, рядом с ним, на лавочке, на лужайке под деревьями… Вплоть до тротуарной дорожки. Множество мерцающих огоньков задорно разбавляли сумерки, опускающиеся на землю.
Чернышевский недурно подготовился. Сомнений, в чем конкретно заключится его прихоть практически не оставалось. Хитрец! Обстоятельства играют на него в любом случае, но решил сделать все, чтобы у девушки не осталось ни малейшей возможности отступить. Вот, значит, для чего понадобились бега.
В общем-то, подобную атмосферу запросто стоит назвать романтичной. Наверняка большинство наивных и не очень барышень, мечтают, чтобы кто-то устроил им столь запоминающийся эстетический праздник души. Большинство, только не Маргарита.
Подобие легкого ужина и танцы огоньков в полумраке, вызывали неприятные воспоминания из прошлого. Первая ночь-посвящение в Инанне, небезызвестный ныне господин Латунин и тягостный исход вечера.
Да, это не Инанна, рядом не Гришка и даже не подобный ему, но… Подсознательный барьер, дозволенная грань переступлена. Выключатель сработал и теперь совершенно неважно кто и зачем это устроил.
– Тебе доставляет удовольствие надо мной издеваться? – Осевшим голосом пробормотала Одинцова, уставившись на Олега. – Это не смешно, право слово.
Передернувшись, бросилась к дому с намерением сбежать от разыгрывающегося фарса.
– Ритка, почему ты воспринимаешь каждое мое действие в штыки? – Преграждая путь, искренне удивился Чернышевский.
Он не из тех, кто позволит уйти не объяснившись. Маргарите давно стоило запомнить.
– Потому что в большинстве своем они походят на бессловесный укор относительно моего прошлого. – Призналась девушка. – Так хочешь помочь, да? Снова довести до черты, балансирующей с безумием?
– Ритусь, я не понимаю, о чем ты… – Бережно сжимая хрупкие предплечья, нерешительно отозвался Олег, пытаясь заглянуть в её глаза. – Я ведь ничего такого не имел в виду. Просто хотел сделать приятно. Создать особую атмосферу.
– Поздравляю, тебе удалось. – Презрительно уколола, пытаясь вырваться.
– Ритуль, умоляю, доверься мне. – Легонько сжав руки девушки, протянул Чернышевский. – Давай не будем еще один день завершать бесполезным спором. Не уходи, пожалуйста.
– Ах да, конечно, мне ведь еще предстоит выполнить твой каприз. Или как назвать сомнительные пожелания? – Пробурчала Маргарита застыв. – Видимо, у меня нет выбора.
– Пожелания ни при чем. – Возразил Олег. Взглянув куда-то за спину Одинцовой, хлопнул в ладоши.
Вместе с этим послышались нарастающие звуки аккордов электрогитары, разбавленные стуком барабанов и превращающиеся в приятную мелодию до боли знакомой, старой песни.
Насупившись, Одинцова недоверчиво вперилась глазами на мужчину.
– Потанцуем? – Протягивая раскрытую ладонь, Чернышевский, не дожидаясь ответа, захватил руку девушки в свою, другой привлекая ближе за талию.
– Сумасшедший. – На выдохе пропела Рита осматриваясь.
– Что не так? – Лукаво подмигнув, Олег стал перетаптываться на месте, вынуждая девушку подчиниться и задвигаться в такт мелодии. – Песня нашей юности. Мне казалось, ты очень любила её тогда.
– Это было так давно. – Позволяя мужчине вести, неуверенно пролепетала.
– Помнишь, как танцевали под неё у тебя на выпускном?
– Помню. Ты один пришел из всех моих приглашенных.
– Потом явился Пашка. Устроил показательную сцену ревности и…
– И вы чуть не подрались. – Ухмыльнувшись собственным воспоминаниям, напомнила Одинцова. – Не вмешайся я, разгромили бы полкафе.
– Между прочим, он сам был виноват. Нечего прерывать наши дружеские танцы.
– Ага, а что могли испортить смехотворными разборками праздник, совсем не подумали. – Поморщившись, девушка ловко прокрутилась под рукой Олега, снова прижимаясь к его груди.
– Почему сразу испортить? – Хохотнул Чернышевский. – Всего лишь разнообразить и обогатить увлекательными событиями. Какой выпускной без драки, а? Даже неинтересно, честное слово.
– Конечно, вам, мужикам, только кулаки почесать.
– Есть немного. Зато после того случая у меня песня невольно ассоциировалась с тобой и Павлом.
– Серьезно? – Подняв глаза на мужчину. – Я всегда, слыша её, вспоминала о тебе.
– Почему? – Искренне удивился. – Из-за того злополучного выпускного?
– Не знаю. – Машинально пожала плечами, изучающе рассматривая лицо Чернышевского: – У него таких сколько хочешь. Отчего же ты твердишь девчоночка: «Он хороший, он хороший!..»
– Если на то пошло, мне куда больше подходят иные строки.
– Какие?
– Девчонка-девчоночка, темные ночи. – Тихонько подпевая исполнителю. – Я люблю тебя девочка очень. Ты прости разговоры мне эти, я за ночь с тобой отдам все на свете…
– Вот, значит, к чему это? – Застыв, хмуро бросила Маргарита. – За ночь со мной все на свете?
– Вернее сказать: за жизнь с тобой отдам все на свете. – Невозмутимо исправил. – Тебя что-то смущает?
– Выходит, я права. – Вырываясь из объятий прикрикнула Одинцова, не слыша признаний Олега. – Весь фарс для одного? Отказ от тендера; трехдневный уик-энд; скачки наперегонки, на спор… Ты изначально знал, что победишь, иначе не подстроил якобы романтичный ужин. Не было бы соревнований на желание. Всё, чтобы затащить меня в постель?..
– Ритка, чего ты все буквально воспринимаешь? – Отчаянно взвыл Олег, когда она отвернулась, намереваясь сбежать в дом. – Мое желание быть с тобой не имеет ничего общего с желанием, которое планировал загадать тебе сегодня.
– Не прыгать же на одной ноге и лаять меня заставишь. – Замялась девушка.
– Действительно, мелковато. А вот прибраться в доме, просеять крупу и… – Оглянувшись. – Собрать огарки со свечей – самое оно.
– Смешно. – Не выдавив даже легкой улыбки, отмахнулась Одинцова. – Если серьезно, Олег? Скажешь, ни разу не подумывал за эти дни переспать со мной?
– Честно? – За спиной послышались приближающиеся мужские шаги. – Думал.
– В чем проблема? – Круто развернувшись к Олегу, с вызовом переспросила. – Вот она – я. Приставленная охрана на твоей стороне. Беспокоится, что Кирилл узнает не стоит. После скачек вправе выдумать что заблагорассудиться – я просто обязана выполнить. Договоренность прежде всего.
– Глупая ты, Ритка. – Окинув её сожалеющим взглядом, мужчина сунул руки в карманы в поисках сигарет. Отворачиваясь, изрёк. – Такой ценой мне ничего не нужно.
Повисла пауза. Прикурив, Чернышевский что-то задумчиво рассматривал впереди. Маргарита обескуражено сверлила взором его спину, стремясь понять, почему опять теряет контроль над ситуацией. Цена ему не нравится… Окружающая обстановка говорит об обратном.
В воздухе витала необъяснимая обреченность и необратимость момента. С трудом понимая, что творит, шагнула к Олегу. Песня, навевающая ностальгию, давно закончилась. Вместо неё играла романтичная композиция сладкоголосого иностранного исполнителя. Чернышевский, кажется, был напрочь отключен от реального мира, погрузившись в раздумья.
Рита, мысленно проецирую происходящее на былое, ощущала при этом удивительную, до боли необходимую потребность стать ближе к мужчине. Подкралась настолько тесно, что можно услышать гулкий стук сердца.
Ёлки-палки, Олег её друг. Олег человек из прошлого. Ниточка, ведущая к беспечной юности. Олег, он ведь… Оказывается, совсем ничем не отличается от остальных мужчин. Ему нужно то же, что и прочим. Самое прискорбное – добьется своего. Не сегодня, так завтра. Когда угодно. Есть ли смысл тянуть?
Она хотела расставить точки над «і»? Вот подходящая возможность. По крайней мере, окончательно убедиться для чего сдалась Чернышевскому. Разгадать, что сама чувствует к нему и…
Глубоко втянув воздух, девушка осторожно прикоснулась к мужской спине. Олег даже встрепенулся от неожиданности, прибавив тем самым смелости Одинцовой.
Лихорадочно сглотнула, крепче прижалась, обнимая руками за шею. В голове замаячила шальная мысль, что сейчас поступает как последняя дрянь. Но ходу назад нет. Отступать не станет независимо от конечного итога.
– Что ты делаешь? – Сдавленно спросил Чернышевский, когда ладошка Маргариты скользнула под воротник рубашки.
– Пытаюсь исполнить твое желание. – Выдохнула у уха, торопливо расстегивая верхние пуговички.
– Плохая идея, не считаешь? – Поморщившись, хрипло отозвался Олег, затягиваясь сигаретой.
– Почему?
Входя во вкус, Рита, наконец, пробралась к груди. Порхающими движениями погладила торс, пальчиками исследуя каждый миллиметр натренированного тела. Подумать не могла, что ей настолько придется по душе прикасаться к Олегу столь… не по-дружески.
– Не отрицай, ты этого хочешь. – Прикусив мочку уха, прошлась пальцами обратно к шее. Еле касаясь, невесомо провела губами. – Какая к черту разница, какой ценой?.. Давай сразу покончим с тем, ради чего собрались.
– Ритка, уймись. – Увиливая от поцелуев.
– Зачем «уймись»? – Пробуя развернуть Чернышевского к себе, томно прошептала. – Еще скажи, не нравится?
– Ритка, что ты как маленькая. – Скрипнул зубами мужчина. – Я ведь не железный.
– Я тоже не железная, Олеженька. – Вторила Одинцова. Потершись о его щеку, стала пробраться к ремню, вытаскивая рубашку из брюк. – Мне надоело жить в постоянном напряжении, ожидая со всех сторон подвоха и…
– И ты сейчас же успокоишься. – Перехватив запястье девушки, когда та, проведя по выпуклости на ширинке, намеревалась залезть в штаны.
Вот какая у Чернышевского на неё реакция. Ничем не разнящаяся от других. Но как необыкновенно лестно и занятно испытывать превосходство и власть именно над ним. Это заводило, разжигало пламя,
– А если нет? – Недовольно надув губы, Маргарита попробовала вырвать руку из непредвиденного плена.
– Если нет, то…
Судорожно сглотнув, Олег смял в ладони обуглившийся окурок, выбросил под ноги. Мгновенно крутанулся на сто восемьдесят градусов. Ухватив голову Одинцовой на затылке, несколько секунд, обжигая горячим и сбитым дыханием, рассматривал девичье лицо помутившимся взглядом.
Рита соображать перестала, когда четко спланированное ею же представление превратилось в реальность. Когда разум устал властвовать над сердцем, а эмоции взяли верх над остальным. Как только Олег, наплевав на принципы и предрассудки, жадно завладел её ртом, со всем пылом и неистовством ответила на поцелуй. Свой первый в жизни настоящий, совершенно неприятельский поцелуй с этим мужчиной.
После пожалеет, что ради мимолетного вожделения раскрошила осколки оставшейся дружбы. Но это после… Сейчас оказалось до умопомешательства приятно и мучительно сладостно ощущать вкус его настойчивых губ на своих. Чувствовать торопливые скользящие поглаживания крепких рук по спине. Просто прижиматься к его телу.
Кажется, поцелуй длился вечность. Прежде чем оба, задыхаясь от недостатка кислорода, смогли оторваться друг от друга. Но лишь для того, чтобы снова слиться в очередном пылком танце губ. Вместе с которым Рита оказалась приподнятой Олегом над землей. Обхватив ногой его за талию, на уровне осязания уяснила – мужчина понес её куда-то. Не размыкая объятий, спустя секунды оказалась прижата спиной к чему-то жесткому и твердому.
Когда Олег, ненасытно сминая губы, стал ловко расстегивать её блузку, распахнула глаза увидев, что этим «что-то» является обыкновенное дерево у столика.
Господи, до чего докатилась? Стоит, зажимается по углам с бывшим другом за спиной у Кирилла и не испытывает ни капли сожалений или укоров совести. Более того, продолжает с неистовым пылом отвечать на поцелуи Чернышевского. С, кажется, ранее не испытываемым трепетом, отзываться на ласки и уверенно стаскивать с мужчины рубашку…
– Риточка. – Выдохнул ей в уста, прикусив нижнюю губу и тут же зализнув. – Ты хоть представляешь, что делаешь со мной?..
А она, не отдавая отчета в происходящем, с восхищением и наслаждением изучала пальцами и губами мышцы на рельефном торсе, легонько закусывала кожу на шее, возвращаясь к лицу, снова жажда завладеть жарким ртом.
Перед глазами все окончательно помутилось, а по телу прошелся электрический заряд, когда, прижимая её за бедра к себе, Олег коснулся низа живота, пробираясь до запретного далеко. Проворные пальцы, скользнув вниз, расстегнули джинсы. Отодвинув в сторону кружевную ткань, ворвались в податливое тело сразу находя нужный ритм, подчиняя Риту и заставляя изгибаться навстречу настойчивым ласкам. Сумасшедшее желание, скрутившись тугим узлом, сконцентрировалось в его умелых движениях внутри неё.
Вцепившись в плечи руками и откинув голову к дереву, девушка готова была взвыть от нетерпения. Того, что давал Олег до безумия мало.
Со всей силы сжимая мышцами его внутри себя, она ерзала, пытаясь насадиться сильнее, но и этого казалось недостаточно. Хотелось чувствовать мужчину внутри себя. Полностью, без остатка отдаваться и подчиняться его требованиям и прихоти. Плевать, что будет после. Плевать, что она хочет заняться бешеным неконтролируемым сексом именно с Олегом. Только бы добраться до самой вершины блаженства. Чем скорее, тем лучше. Иначе умрет прямо здесь.
– Чернышевский… Ты решил испытать мою выдержку? – Рвано дыша, Маргарита притянула мужчину к себе за шею.
– Я решил испытать свою выдержку. – Сквозь зубы процедил Чернышевский.
Пробираясь ладонью к вершине восставшего соска через бюстгальтер, еще методичное задвигал пальцами внутри её плоти. Глаза затуманены страстью, а необходимость обладать ею вызывала крупную дрожь.
Девушка сквозь плотную ткань брюк ощущала, как в бедро упиралось внушительное подтверждение его нетерпения. Она и сама чувствовала внизу влажное и горящее тепло. И понимая, что еще немного и взорвется, нащупала ширинку Олега, желая поскорее получить самое незаменимое и до конца удовлетворить потребность в этом мужчине. Но действия возымели обратный эффект.
Словно облитый ушатом ледяной воды, Чернышевский застыл, прекращая ласки. Мгновение и обе руки переместились к девичьему лицу, заключая его в плен. Вместе с этим, мужчина припал губами к её, врываясь в сумасшедшем темпе языком в рот. Двигаясь хаотично и нетерпеливо, словно пытаясь насытиться, а потом… Поцелуй закончился так неожиданно, как и начался. С приоткрытых уст Риты сорвался возмущенный полустон.
Чернышевский невидяще уставился ей в глаза. Прошло несколько мгновений, прежде чем, немного утихомирив тяжелое дыхание, выдохнул в губы:
– Больше никогда не смей со мной так играть, поняла?
– Почему? – Нахмурившись, прошептала девушка. – Это все, на что ты способен?
– Нет. Просто в следующий раз я могу не сдержаться. – Стараясь сохранить внешнее спокойствие и невозмутимость, заметил Олег.
После отпустил Одинцову и спешно отстранившись, отошел на безопасное расстояние. Окинул оценивающим взглядом растрепанную и удивленную Маргариту. Испустив громкий вздох, отвернулся, чтобы уйти.
– Олег!.. – Слабо контролируя себя, окликнула. Когда мужчина остановился в нескольких шагах поодаль, несвязно уточнила: – В чем дело? Я не просила тебя сдерживаться. Учти, после ты не вправе упрекать меня, что не сдержала уговор нашего состязания и…
– Я не собирался тебя в чем-то упрекать. – Равнодушно перебил Чернышевский, слегка повернувшись к девушке.
– А как же желание? Мечта о ночи со мной? – Мысленно ругая себя, что стоит и унижается перед Олегом.
– Я, кажется, говорил – не такой ценой. – Качнул головой невозмутимо. – А мечта… – Улыбнулся краем губ. – Не в ночи единой заключается. Одна ночь наименьшее, что хочу получить от тебя.
– Так почему не?.. – Рита замолчала, поймав хмурый взгляд, которым одарил Олег.
– Кому как не тебе знать, что я живу по принципу – либо все, либо ничего. – Отворачиваясь, отмахнулся мужчина. – Все – это ты и твоя любовь.
Передернув плечами, Чернышевский направился к дому на ходу застегивая рубашку.
Маргарита так и осталась стоять, прислонившись к дереву, с недоумением глядя вслед удаляющемуся мужчине. Сердце в груди колотилось, как бешеное. Мелкая дрожь сотрясала тело то ли от прохладного вечернего ветерка, то ли лишившись горячей защиты в виде Олега, то ли от неудовлетворенного возбуждения.
Разве думала, что сегодняшняя игра закончиться таким образом?.. Предполагала, что Чернышевский окажется столь благородным и правильным?
Приставая к мужчине с намерением удовлетворить его требования, у неё в мыслях было два варианта развития событий – либо Олег, послав к чертям собачьим, убеждает, что для него она просто друг (наивный и детский вариант, на самом деле), либо… Олег таки с ней переспит, и окончательно убедится, что все мужики одинаковые и благородство лишь красивая маска, помогающая втереться в доверие.
Маргарита хотела убедиться в истинности второго варианта. Особенно увидев пафосно романтическую обстановку, свечи… Ей необходимо было удостовериться – иначе, чем происходило в Инанне, быть не может. Лучше сразу сдаться, подчиниться, чем после получить за непослушание.
Черт, как прогадала, и все пошло не по плану? Почему Чернышевский оказался столь непредсказуем? Хотя где здесь непредсказуемость? Всегда знала, что Олег к ней неровно дышит. Знала, но не думала, что настолько серьезно. Что откажется от возможности переспать ради… Ради чего собственно?
Олег все время твердил о любви… Какая любовь? О чём он? Это самообман. Её нельзя любить. А слова… можно говорить что угодно. Это не означает, что каждый бред стоит принимать за чистую монету.
Но почему-то Чернышевский не воспользовался ситуацией, когда пришла сама, отступил в сторону. И теперь именно Рита осталась в одиночестве у дерева. Взъерошенная, ошарашенная и неудовлетворенная. Подумать только – она, Маргарита Одинцова, впервые в жизни чувствует сожаление и растерянность, что мужчина, с которым должна была переспать, ушел, не завершив начатое.
Горько усмехнувшись, девушка дрожащими руками поправила блузку и застегнула джинсы. Оттолкнувшись от широкого ствола старого бука, без эмоционально осмотрелась с надеждой, что поблизости не оказалось свидетелей их безобразия. На подкашивающихся ногах поплелась к дому.
Вот как бывает. Жизнь приобретает неожиданные повороты, сверкая поразительными гранями. Сегодняшний вечер принес новые открытия. Теперь Маргарита убедилась, что что-то значит для Олега. Поняла, что и Олег для неё гораздо больше, чем приятель.
До сих пор ощущала прикосновения его горячих пальцев к коже. Осязаемо помнила, насколько приятно прикасаться к нему. Еще горела от мысли, чем могло все завершиться, не окажись Олег столь принципиальным.
Наверное, Рите должно быть стыдно. Она должна сожалеть о безрассудном поступке. Считать Чернышевского за похотливость полнейшим козлом, но ругала только за сдержанность. А еще отчаянно желала повторить случившееся. Но в следующий раз довести до логического завершения и понять, какова она, любовь Олега Чернышевского?..
15 глава
Ноги подкашивались, словно хмельные. Глаза затуманены страстью и желанием. Сердце как бешеное выпрыгивало из груди. По жилам скоро бежала кровь, отдавая гулкими набатами в висках. Сбитое дыхание. Тяжесть в каждой клеточке тела. Звон в ушах и гул в голове…
Подобной игры гормонов и выброса тестостерона мужчина не испытывал давненько. Если испытывал когда-либо. Это круче адреналина, полученного от скорой езды на лошади, или прыжка с парашюта. Это было…
Черт подери, да ведь ни х*ена не было! Совершенно! Позажимал Ритку у дерева. Поцеловал разок-другой, исследовал определенные изгибы тела. Что с того? Где он и где Одинцова?
Ёлки-палки… Ничего. Ровным счетом ничего не случилось. Хотя очень хотелось. И Ритке хотелось. Знал наверняка. Не только из-за требовательного тона возвратиться и закончить начатое. Чувствовал. Ощущал, как откликалось тело на нехитрые ласки. Хотел её так, как ни хотел не единую женщину ранее. И мог заполучить. Стоило проявить чуточку настойчивости. Не оттолкнула бы. Но отложил подвернувшуюся возможность спугнуть девушку раньше времени.
Олег убеждал себя, что поступил правильно. Сколько лет ждал Маргариту? Следовал по пятам, уповая на воплощение мечты? Вечность размером в десятилетие. Разве изменит что-то пара недель или месяцев? Для него ничего – ждал, обождёт еще. Для Ритки время станет спасительным. Позволит в полной мере оценить, кто есть кто. Чернышевский не имеет права рисковать осколками доверия, собранного по крупицам. Ему необходимо вернуть ту Маргариту, в которую однажды влюбился.
Ничего, потерпит. Справится. Главное, чтобы несносная строптивица поняла – ей никак не отвертеться. Скоро станет его. А еще, чтобы уяснила – нужна Олегу не для приятного времяпровождения. Она нужна ему целиком и полностью. Со всеми тараканами и странностями. Со всеми страхами и ошибками. Нужна как воздух. Как целительный источник. Как единственная возможность существовать. Весь смысл жизни Олега исключительно в Ритке. Все, что когда-либо делал – во имя неё. Сейчас ничто неизменно.
Бл*, но почему так хреново? Почему перед глазами стоит её образ? Пальцы до сих пор чувствуют шелковистость тела, податливого как воск. Почему каждая клеточка требует разрядки? Той, что может прийти с одной-единственной женщиной?..
Быстро, насколько позволяло взвинченное состояние, взбежал по лестнице. Достигнув кабинета, залетел в комнату. Не глядя по сторонам, бросился к буфету, где привычно стоял алкоголь. Виски, коньяк и, если Наталья Ивановна не успела убрать, водка. Неважно, что пить. Главное, поскорее накачаться чем-то, способным вытеснить эту обольстительницу из головы. Для начала на сегодняшнюю ночь, чтобы не послать хваленую выдержку куда подальше и не бросится к Ритке за воплощением в жизнь самых откровенных сексуальных фантазий.
Схватив первую попавшуюся бутылку, Олег плеснул спиртное в широкий бокал. Не глядя, осушил. Горящая жидкость опалила изнутри. Водка. Дешево и сердито. Так даже лучше. Пох*ен, чем напиваться. Беленькой это произойдет гораздо быстрее и качественнее.
Зажмурившись, утёр рот тыльной стороной ладони. То ли желая стереть капли горького алкоголя, то ли избавиться от ощутимого привкуса сладких губ Маргариты.
Перед глазами опять возникла картинка с попытками девушки соблазнить его. Подумать только – искусительница нашлась. Чернышевский более чем уверен – многие мужики падали на колени под её чарами. Многим кружила головы. Возможно, совращала. Наверное, в поведении нынешней Маргариты нет ничего удивительного. Но проблема в том, что для Олега она по-прежнему его маленькая Ритка-Маргаритка. Наивная и несмышлёная девочка. Оттого ли её действия казались столь умопомрачающими, головокружительными и чертовски заводили?..
– Ничего себе! – Насмешливый голос за спиной быстро вернул мужчину в действительность. – Надо такому случиться. Неужто самому Олегу Чернышевскому баба не дала?
С грохотом опустив стакан на столик, мужчина, стараясь сохранить самообладание и выдержку, со свистом втянул воздух. Медленно, мысленно уговаривая себя не прибить человека, ставшего невольным свидетелем его маленького поражения, развернулся на сто восемьдесят градусов. Вперился раздраженным взглядом на восседавшего в кресле.
Стоило ожидать кого-то еще? Ну, Руслан! Еще так вальяжно развалился, закинул ноги на стол, в руках бокал с каким-то спиртным. Судя по янтарным отблескам света – виски. Ну, засранец, не сиделось у себя в комнате?
– Чего тебе? – Вслух буркнул Чернышевский.
– Да ничего. – Пожав плечами, Буртенко резко сбросил ноги на пол. Ухмыльнувшись, пригубил со стакана. – Пришел посочувствовать другу. Что плохого?
– Себе посочувствуй, придурок! – Крутанувшись назад, Олег подхватил бутылку и сделал короткий глоток из горла.
Внутри, обжигая, вновь стало горько. Это должно успокоить, поумерить пыл, но с новыми глотками становилось де*ьмовей.
– Мне зачем? – Послышалось за спиной удивленное. – Дружище, у меня нет таких проблем с бабами. К счастью.
– Начнем с того, что у тебя и бабы-то постоянной нет. – Скрипнул зубами Чернышевский. – К счастью. Для неё.
– Считаешь, я настолько плох? – С театральным изумлением, граничащим с огорчением, возмутился Буртенко. – Чтобы покорить сердце одной-единственной красавицы?
– Покорить – покоришь, а вот удержать – вряд ли. Ты не создан для семейной жизни. – Опираясь ладонями о стол, вздохнул Олег, прикрывая глаза.
И здесь Маргарита. Ёлки зеленые, кажется, сегодня ему гарантирована бессонная ночь.
– Типа ты создан? – Резонно подметил друг. – Всю сознательную жизнь один, как истинный предводитель рода Серых псов. Тюремные нары, работа, при которой опасно иметь семью. Вся жизнь как на пороховой бочке. Оно тебе надо?
Вместо ответа Чернышевский снисходительно фыркнул. Буря, как всегда, утрирует. Или не хочет видеть очевидного. Не сдалась Олегу эта никчемная работа, не будь на кону жизнь и счастье Маргариты. Но об этом до поры до времени лучше никому не знать. В частности, друзья.
– Все-таки, Волкодав. – Спустя пару минут, когда мужчина думать забыл, что находится в кабинете не один, протянул Руслан. – Давай откровенно. У тебя реально серьезные намерения относительно Одинцовой?
– Тебя что-то удивляет? – Распахнув глаза, Чернышевский обернулся к другу.
Тот стоял посреди кабинета, отстраненно рассматривая жидкость в бокале. С таким видом, будто плевать на все. Хотя Олег прекрасно знал – за показным равнодушием привычно кроется основательное любопытство. Не прогадал, услышав задумчивое:
– Дружище, если начистоту, при всем моем уважении к Вотану и толерантности к Маргарите и её прошлому, она… как бы помягче выразиться… – Буртенко прокашлявшись, дерзко уставился на Чернышевского. – Предположим, с Вотаном удастся уладить, и он поймет и примет тебя. Но даже со столь высокопоставленной крышей, Одинцова была и все равно останется шлюхой. Понимаешь или нет?
Последнее слово подействовало на Олега как красная тряпка на быка. Взгляд помутился. В этот раз не от страсти. От раздражения. Злости. Неконтролируемой и неудержимой. На скулах заиграли желваки. Ладони моментально сжались в кулаки, до белеющих костяшек. Мужчина, ничего не слыша и не видя, кроме «дорогого» друга, двинулся вперед.
Руслан, или не соображая, что несет и какова реакция Чернышевского, или специально провоцируя с видом полнейшего уверенности в собственной правоте, продолжал излагаться:
– И не надо напоминать, что попала она туда случайно. Все они случайно. Х*ен с этим. Проблема что, невзирая на причины, она варилась в том котелке. Причем долгие и долгие годы. Можно сказать, успела овладеть всей кухней процесса. Это у неё как неизлечимый вирус в крови. Поверь. За шесть лет работы я хорошо изучил психологию подобных вольных или невольных куртизанок. Маргарита не исключение. Найди себе нормальную бабу. На*ер тебе ша…?
Чернышевский отреагировал мгновенно. Остаток фразы канул в лету. За доли секунды кулак приземлился в нос Буртенко. От неожиданности тот пошатнулся, машинально выпуская из рук стакан, что тут же со звоном разбился о пол.
– Волкодав, ты охе*л?.. – Стирая заалевшие капельки крови. – Давай избей еще меня из-за очередной с*чки!
– Вот еще. – Смерив Руслана сочувственным взглядом. – Делать больше нечего. Тебе сейчас хоть кол на голове теши, все равно не поймешь. А когда в один прекрасный день словно обухом по твоей дырявой башке стукнет любовью, разберешься. Если любишь человека по-настоящему, плевать на прошлое, плевать на препятствия. Ради любви, взаимной или нет, но неподдельной, можно пойти на все. И через других переступить. И через себя. Попомни мои слова, Рус.
Поморщившись, Буртенко собрался что-то возразить. На что Олег, махнув рукой, вышел из кабинета, с грохотом захлопнув дверь.
Не хотел доводить конфликт с Русланом до рукоприкладства. Буря один из двоих его лучших друзей. Он всегда оказывался рядом в трудные жизненные эпизоды, помогал делом и поддерживал морально. Но сегодня Чернышевский не сдержался. Как сдержаться, раз в ход идут оскорбления любимой женщины? В таких случаях дружеские отношения отходят на второй план.
Буртенко нарывался. Олег мог предположить, что друг хочет помочь, считая, что так лучше. Не тот случай – Чернышевский сам прекрасно знает, как лучше. Как ни странно, разговор поумерил пыл. Видно, после Ритки стоило выпустить пар. Чесание кулаков, конечно, далеко от наслаждения что способна подарить любимая женщина, но на крайний случай сгодится. Лучше, чем совсем ничего…
Этой ночью Олег не уснул, неприкаянно пробродив по дому. Оставаться в своей комнате не было сил. Особенно зная, что рядом за тоненькой стенкой мирно посапывает главный объект его желаний. Боялся не сдержаться. Маргарита постоянно мерещилась поблизости. То яростная, пылающая от возмущения на него. То страстная и взъерошенная от его же действий. Но неизменно одно – везде вожделенная и необходимая.
Пару раз пожалел, что остановился. Но вместе с этим моментально пресекал надуманное развитие дальнейших событий. Решись довести Ритку до экстаза вряд ли остановился вовремя. И она не остановилась. Не стала довольствоваться малым, требуя большего. Тогда это могло обернуться катастрофой. Ночь, способная ненадолго сблизить, после беспощадно грозилась разрушить, разлучая и забирая у Олега любимую навсегда. Подобного допускать не мог.
Не зря сказал: «Либо все, либо ничего». Жизненное кредо, по которому Чернышевский жил последние годы. Оно его в полной мере устраивало и не раз выручало. Порой мирился с определением «ничего». В чем угодно и когда угодно. Если дело не касалось сердечных переживаний и Маргариты. Здесь согласен лишь на «все». «Ничего» уже было. Повторение истории ни к чему.
Бо́льшую часть ночи Чернышевский размышлял, что ожидает с приходом рассвета? Во что трансформируется отношение Ритки? Зайди чуточку дальше поцелуев, уверен – Одинцова встретила смущением и неловкостью. Сейчас более вероятно положение холодной войны и равнодушия. Или полная отстраненность и игнорирование.
