Текст книги "Обыкновенный принц (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Спустя двадцать лет от того же Ремуса она снова понесла, так появилась Уафа, которую разбудили всего через год после созревания в колыбели, но не дали человеческой пищи – накормили свежим мясом, животной кровью и надели первые оковы.

Это была иная степень нравственных пыток, ведь старшему сыну жизнь, она, кажется, выторговала. Малышку Уафу не просто показали “Авале”, когда дочь была размером с ягнёнка, но и поселили рядом, уже не предлагая пожертвовать чем-либо. С тех пор, иногда, вспышками прозрения Анника начинала строить планы по бегству, спасению себя и дочери, но время шло – и ничего не менялось. Материнский инстинкт в очередной раз вернул её к разумному существованию. И Авала начала складывать кости в дальнем углу пещеры, чтобы прятать в них яйцо как можно дольше и, воспользовавшись неожиданностью, если Либерис снова придёт за её ребёнком, швырнуть хвостом заострённые кости в него...

Тео обошёл стол и обнял сзади женщину, сквозь слёзы и душевную боль переживающую прошлое. Больше тридцати лет она провела в драконьей ипостаси, сдерживая природу своей магии и сходя от этого с ума, теряя человеческое.

– Анника, я обещаю, что сегодня твой дочь будет с тобой. Я не знаю, сможет она развоплотиться, и какой она будет... – Тео обратился к Грэйгу. – Поэтому мне нужен сильный и свободный алатус, который вас обе и яйцо перенесёт на границу и доставит домой, где Уафа обязательно восстановится. И спасибо, Анника, что поделилась история. У меня появилась надежда, что другие драконицы в пещеры меня услышат. Поплачь, моа, поплачь...

Женщина неприкрыто рыдала, и мужчины не торопились её успокаивать: Грэйг показал Тео жестом на улицу, мол, надо выйти и поговорить там. За пределами хижины, Тео извинился:

– Прости, я должен сначала пробовать спасти дети. Я говорил с Аугустас, он обещал играть больной вид. Это поможет нам подтвердить теория, что алатусы умирают сами.

Грэйг, на лице которого отчётливо отразилось расстройство, мелко покивал:

– Я понимаю. Делай, как считаешь нужным. Но ты всё понял? Уафа не последняя, кого нужно срочно спасать. Как ты узнаешь, где её Арженти и жив ли?.. Кх, проклятье!.. Подожди, Анника и тебе споёт песню, ты узнаешь...

Тео подождал, пока Грэйг откашляется:

– Скажи, может ли сын алатуса, что родился человек, превратиться в дракона?

Мужчина отрицательно покачал головой:

– Маловероятно. Тем более, если в нём есть Тьма. Это дизалатус чистой воды. Но его дети могут. При условии, что их родители вели правильный образ жизни. Это закон создателя.

– А если мать алатус? – Тео многозначительно посмотрел на хижину, в которой успокаивалась Анника. – Я первый раз превратился в девятнадцать, потому что Авала сказала, как это делать. Мой знакомый, другой алатус, который я нашёл, тоже не умел, пока я не показал, как это делать.

Грэйг готов был схватиться за голову. Новости были одна другой чудовищней. Где-то, возможно, жил наследник Либериса, мужчина лет тридцати-сорока, который пока не подозревал о своей сути... И был молод, намного моложе детей королевы Кассандры, а значит, имел шанс пережить их всех...

– Нам нужен помощник, – наконец, всё ещё изумляясь новостям, Грэйг заставил себя вернуться к насущным проблемам. Тео, кажется, пытался определить время по светилу, ведь ему надо было успеть навестить своих “родственников”, живущих у леса, чтобы составить алиби.

Вместе придумали, как доказать осторожному алатусу, что его не ликтусы нашли, а свои. Для этого нужны были зайцы, причём наловить их предстояло немало. И приготовить часть для Уафы, которую не кормили третий день.

– Я сделаю всё, что скажете, – их планы частично успела услышать Анника, красные глаза которой решительно блестели.

– Думаю, Грэйг сам сделает до вечера. А мне нужна женская рука для одна вещь.

Тео зашёл в хижину, за ним последовали. Он достал из котомки отрез чёрной ткани и шкатулку с нитками и иголками:

– Мне нужен маска. На голову, чтобы закрыть мои волосы и лицо – для тот алатус, который я не хочу, чтобы меня узнал. Он меня считает враг и всё испортит.

Анника взяла отрез:

– К вечеру будет готово. Что ты будешь делать сейчас?

– В начале, заниматься. Моя речь такая же необычная, как и волосы, – улыбнулся Тео.

Грэйг посмеялся:

– Слава создателю, я думал, тебя всё устраивает! И я знаю, чем мы сегодня займёмся. Анника, приготовь-ка через час что-нибудь поесть нашему Арженти. Даю слово, такого урока он ещё не получал.

– Я могу на два-три часа. Ехать от Аалам до Хирам и Даден полдня. А я хорошо сократил время.

Тео даже потянулся, предвкушая приятные ощущения от полюбившегося занятия – обучения. В этом была своя прелесть и своя магия.

[1] Angelus Domini – католическое «Отче наш».

Глава 15. Шанс для тех, кто его не ждёт

Планы скорректировали, и после двух часов непрерывного поглощения остатков грамматики алатусского, вдогонку – сытного ужина, пищи телесной, Тео с Грэйгом наловили десяток зайцев для крестьян, несколько рыбин пожирнее, и старший сын отправился на поклон к родственникам.

Выход из портального коридора на опушке леса, возле поля Хирама-безродного, Тео, как договаривались с Грэйгом, запечатал на всякий случай вязью с именем Авала. Анника, успевавшая между шитьём готовить еду (Побольше! “Вдруг гостей будет много!”) и давать советы по безопасности, случайно напомнила Тео полезную вещь. С помощью артефактов феоманты улавливали магические узлы – места перемещения алатусов, поэтому опытные путешественники из Алатерры размывали контур портальных точек. Вплетали в него кодовое слово, и после этого не только ни один артефакт, но и алатус не мог найти направление коридора. Тео в очередной раз помянул Хранительницу, точно таким же образом запечатавшей проторенный путь Авалы и её матери и ставшей косвенной причиной перемещения драконьих колыбелей на Землю.

Полнеба окрашивалось в розоватый оттенок, когда он безбоязненно вышел из портала с конём на опушке леса, а не на дороге или перед хижиной Хирама-безродного – мало ли кому в голову придёт навестить старика с мальчишкой.

На поле, несколько дней назад возделанного вместе с Дарденом, никого не было. Наклонившись к влажной маслянистой земле, Тео заметил робкие зелёные ростки на пшенице и улыбнулся, словно в нём отозвался предок-земледелец. Всегда приятно видеть плоды своих трудов, решил Тео и потянул коня за уздцы к хижине.

А там кипела работа – глава семейства колол дрова, Дарден латал крышу, поправляя камыш и затыкая щели мхом. При виде родственника работа, разумеется, остановилась. Словно забыли о том, сколько добра пришло от странного отшибленного, отзывающегося на имя Тео. Хирам испуганно опустился на пенёк, а Дарден замер.

– Светлый лучей Алатуса тебе, отец! Спускайся, братишка, помоги разобрать суму и забери зайцев и рыбу, – как ни в чем не бывало, Тео спустился с коня и начал осторожно снимать мешок с барахтающимися ушастыми. – Королева отпустила меня на день с лишним, чтобы вспахать поле, я купил семена.

Положил мешок на землю, рядом – связку рыбы, ещё подрагивающей жабрами (для неё сумки не нашлось), и начал отвязывать полную торбу с товарами из города. Говорливость прежде косноязычного братца впечатлила Хирама и Дардена. Родственники и обнять не обняли, но покорно, из суеверного страха пошли за Тео в дом. А потом, заразившись его весёлой болтовнёй о приёме во дворце, и возможно, обрадовавшись новости не бояться ещё целый месяц и воспользоваться помощью вежливого оборотня, крестьяне расслабились, разулыбались и отложили незаконченную работу до завтра. Тем более Тео пообещал помочь во всём, что успеет сделать, кроме вспашки небольшого поля.

Щедрые подарки также возымели действие. Дарден, на которого сегодня была возложена миссия разговора с хозяином харчевни, ни на мгновение не задумался об опасности, когда Тео показал красивого и забавного упитанного белого зайца, “одетого” в жилеточку из чёрного атласа – для какого-то вельможи из столицы, которому Тео пообещал подарок.

Поужинали весело, Дарден и Хирам со смеху покатывались от описания Тео жеманных фрейлин, падающих в обморок, и перепуганных Советников, готовых ползать на коленях, лишь бы спасти свою шкуру.

Наконец, стемнело. Ушастых посадили в клетку, взвалили её на мула. В этот раз Дарден, уже не пугаясь, по-деловому споро вытянул мула через портальный коридор и отправился выполнять поручение Тео, пожелавшего остаться в лесу. Мальчишка вернулся быстро:

– Готово! Всех отдал, деньги получил. И белого зайца отдал, как ты велел.

– Молодец! – Тео похлопал Дардена по плечу. – А теперь домой, умываться и спать. Завтра с утра – на поле, как договаривались.

Пока всё шло по плану. Два ратника, сопровождавших Тео и оставленных им в харчевне, если верить Дардену, ни в чём себе не отказывали и не собирались никуда ехать на ночь глядя. Грэйг ждал ментальной связи с Тео, поэтому отправил зов к осторожному алатусу, как только зайцы “переехали” в харчевню.

Укладываясь спать на сеновале вместе с напросившимся на компанию Дарденом, Тео ждал главного – подтверждения того, что алатус-помощник на их стороне. Интуиция подсказывала: этот брат рыжей Айи (или как её зовут на самом деле?), не совсем, конечно, рыжей в данный момент – волосы девушка нарочно закрасила, а трогательные веснушки по-прежнему выдавали её натуру природной шатенки.

Дарден оживлённо долго рассказывал про мать, сестру, про то, как делали покупки в Ааламе на прошлой неделе и торговались с лавочниками. Мальчишка в самом деле соскучился за братом, под конец доверительно прильнул к чужому плечу и засопел. На всякий случай закрепив его сон и сон Хирама, храпящего на привычном месте, на полатях, Тео снова связался с Грэйгом.

– Да... Арженти. Он с нами. Зовут Энрике, это племянник Аластэира Четырнадцатого, – в голосе Грэйга сквозило ещё не успевшее растаять удивление. – Он узнал Аннику и видел яйцо. Он готов сотрудничать.

Всё! Можно было начинать! Тео выпростался из-под покрывала, спустился по лестнице через сарай на улицу и отряхнулся, как мог, от соломы. Накинул плащ и, не надевая маски, побежал в сторону ближайшей хоженой точки, чтобы не строить новую возле хижины и не вызывать правильные умозаключения у ликторов, если те вдруг однажды будут проверять эту местность. Сегодня было некогда, но на будущее Тео себе пометил так испещрить портальными узлами ближайшие деревни к Ааламу, чтобы ликторы обалдели от их количества, как он, Тео, когда впервые увидел кроличьи норы в Заячьем Царстве.

– Я пойду с вами! – сразу заявил принц Энрике, едва появился Тео и представился.

Не чванясь, алатеррский принц склонился перед незнакомцем в маске и поблагодарил от имени своего высокопоставленного дядюшки спасителя соотечественников.

– Нет! Уафа знает мой запах и голос, – отказался Арженти, непривычно резко для Грэйга и Анники, – а посторонний вызовет у неё подозрения. Ждите!

И испарился в темноте, запечатывая попутно узел своим земным именем – Теодором, чего в этом мире не знал никто.

Определённо, это был брат рыжей. А значит, Айя тоже имела статус её высочества. Передвигаясь в темноте возле Пещер Тео никак не мог выбросить эту мысль из головы, пока не рассердился на себя: то, что отвлекает от дела, надо отринуть, иначе в опасности будут все сопричастные!

Прислонившись к первому попавшемуся валуну, присел за ним, отдышался и помедитировал несколько минут. Рыжая, наконец, поблекла на заднем плане, и Тео продолжил пробираться к Уафе, ворочавшейся на своём месте и вздыхавшей.

“Совсем ребёнок! – подумал Тео, пытаясь представить себя на её месте. – Даже младше меня и слабее – никакой тысячи лет магической зрелости. Малышка!”

Драконица не могла уснуть: песнь её пустого желудка была слишком отчётливо слышна на расстоянии. Но стражники, покинувшие свои посты и сбившиеся вокруг костра, не обращали внимания на драконью возню вокруг себя.

“Уафа! Это я!.. Тише!” – драконица мгновенно откликнулась на зов, поначалу решив, что явился Менгал.

“Еда!” – радостно рыкнула она.

“Да, я принёс тебе еду. Зайчатина. Ты такое нежное мясо никогда не ела. А твоя мать приготовила для тебя кое-что повкуснее”.

Она узнала его и заурчала – отчасти испуганно, помня о виновнике своей участи, и отчасти с надеждой: голод одолевал разум. Тео достал из мешка половину разделанного зайца и подбросил вверх, предупреждая об этом. Мясо исчезло в пасти мгновенно.

“Вкусно? Ещё? Я знаю, ты на меня сердишься. Поэтому я принёс тебе много вкусной еды”, – Тео продолжал уговаривать Уафу, надеясь, что её активная возня и чавканье не привлечёт внимания сидящих в пятидесяти метрах от неё мужчин.

Голод победил, драконица доверилась Тео, забыв обо всём – подхватывала куски мяса. Два каравая свежеиспечённого Анникой хлеба особенно понравились, но пока упоминание матери Уафу не волновало. Бросая куски и машинально отмечая, что их остаётся всё меньше, Тео пытался просчитать: успеет ли он обратиться, уничтожить оковы, и станет ли Уафа человеком? Что-то подсказывало, что чуда, как это было с Анникой, не произойдёт. И тогда он перешёл к плану “Б”.

Воспитанные подобно индийским слонам, которые боятся хлипкой верёвки, драконы были так же прикованы небрежно. К ошейнику из ираниума крепилась снимаемая цепь, которая для Тео представляла особую ценность. Нужно было во что бы то ни стало добыть кусок проклятого металла, чтобы и другие алатусы проверили силу своего огня – испепелит ли он оковы собратьев, как это делал Арженти?

Конец длинной цепи крепился ко вколоченной в землю металлической пирамиде – четырём трубам, уходивших основанием глубоко в землю. Их состав, Тео чувствовал, отличается от ираниума, а значит, можно попробовать сломать или вытащить. Но на это требовалось время и сосредоточенность. Он перестал бросать лакомства: “Уафа, умная девочка, – пустился на лесть, – хочешь полетать? Размять свои крылья. Напьёмся воды из реки... Ты, наверное, и пить хочешь?”

“Нельзя, накажут! Больно!” – недолго думая, отказалась Уафа и прислушалась к земному шороху: земля ползла в стороны от столбов, обнажая их основание.

“А мы к Менгалу полетим, твоему хозяину. Это ведь он меня к тебе прислал, велел покормить. Он хочет проверить тебя, послушаешься ли ты его? Сказал, если не полетишь, то он ещё несколько дней не захочет тебя видеть...”

Он чувствовал себя маньяком, уговаривающим доверчивое дитя покинуть игровую площадку. Сколько на тему безопасности Делфина проводила с ним бесед, хотя в Сиднее отродясь подобных случаев не было! По телевизору рассказывали, да. Вот приёмная мать и перестраховывалась. И теперь вспомнилось. Впрочем, Анника умоляла его любыми средствами спасти дочь. Однако сегодня на кону были и другие судьбы – тех драконов, что не подозревали о коварстве, ткущемся рядом. Начнись переполох, что будет с ними?

Сила земли медленно выталкивала металлические колья, их высота над землей не превышала пяти метров, но толщина – обхват в две ладони – говорила о прочности. Конец цепи был продет на одну из этих ножек, под полостью пирамиды лежали ещё три цепи, и Тео в темноте не мог понять, к какой именно крепится та, которая соединяла опору и оковы Уафы, а болтовня с драконицей при одновременном использовании магического зрения отвлекала от деталей.

– Ур-р-р! – вдруг мелодично и нежно кто-то проворковал рядом.

Тео дёрнулся в сторону, опуская руки, направленные на опоры, но Уафа вдруг весело отозвалась: “Играть!”

– Джиан, чтоб тебя! – пробормотал с досадой Тео. Он не был против малыша, но тот слишком много производил шума.

Пятилетний дракон уселся напротив, и Уафа потянулась к нему мордой, приласкать малыша. Но он ожидал явно другого – и в его сторону полетел каравай, последний, третий.

Теперь, конечно, проще было обратиться и одним махом освободить двоих. Но от костра, почти одновременно с этой мыслью, кто-то крикнул:

– Джиан! Ко мне! Лови!

И малыш полетел на призыв, предавая ворчащую недовольно Уафу. От скорбных мыслей её отвлёк очередной кусок мяса, и она снова сосредоточилась на “друге Менгала”, твердившем об ответственной проверке. Она сомневалась какое-то время, но вдруг её цепь звякнула.

“Видишь, Менгал мне дал ключ освободить тебя!” – сказал тот же человек, из-за которого она в прошлый полёт потеряла хозяина. Да, возможно, это был его друг...

Он пообещал, что у него ещё есть вкусные кусочки, но даст их только в полёте, и последние сомнения были отринуты. Человек залез наверх, в седло, и скомандовал: “Ну же, полетели вперёд, к лесу! Там нас ждёт Менгал. Если мы опоздаем, он будет очень недоволен!”

Стоило ей взмахнуть крыльями – громыхнула железная пирамида, удерживаемая до этого магическими нитями.

“Быстрее! Осталось меньше минуты, и Менгал очень сильно рассердится!” – подгонял голос в её голове, совсем, как хозяин. И Уафа поднялась, набирая высоту. Друг хозяина направил её, и драконица, чувствуя сладость от движения затёкших крыльев, устремилась к лесу.

Внизу, возле костра, повскакивали люди, начали кричать и разбегаться в стороны – к своим драконам. Но голос в голове Уафы успокаивал, убеждал, что это игра такая, так и должно быть...

Позади помахала блестящим чёрным рукавом река, до леса оставалось всего ничего – километр... Где-то далеко взмывали в воздух драконы, и Уафе хотелось оглянуться, чтобы рассмотреть игру позади себя, но друг хозяина скармливал ей поистине лакомые кусочки, от которых слюны в пасти только прибавлялось.

– Ур-р? – промурчали весело рядом. Шустрый Джиан догнал подругу, опередив свою мать. И к нему отправился кусок невероятно нежного мяса.

А с земли в воздух поднималась пыль, образуя пелену и закрывая от преследователей, но слишком медленно, слишком! Расстояние опасно сокращалось.

“Снижайся! – скомандовал Тео, как только показались первые деревья – слева от них горели слабые огоньки-факелы возле харчевни. – Видишь Менгала? Вон же он, вон! Ждёт тебя, умница моя!”

Уже не обращая внимания на погоню, Уафа радостно спикировала вниз, ломая хвостом и боками макушки редких деревьев и не чувствуя, что седло опустело – всадник исчез. Позабыв о матери, следом за нею приземлился Джиан и затоптался на месте, озираясь: “Куда мы попали?”

“Хозяин!” – позвала Уафа, нюхая воздух и пытаясь найти в лесных запахах родной, знакомый. Как вдруг истошный визг напугал, заставил развернуться, сбивая ещё пару деревьев, молодых, тонкоствольных.

На поляне, кроме Уафы и маленького Джиана, находился ещё один дракон – незнакомый и, вероятно, опасный. Что делать в этом случае Уафа знала – ощетинилась и приготовилась защищаться. Так её учил хозяин там, в горах, где иногда появлялись чужие драконы. Бедолага Джиан прижался к её боку, поскуливая. Боевого опыта у малыша ещё не было.

Из раскрывшейся пасти чужого дракона вырвалось белое пламя и окатило, ослепляя, Уафу с ног до головы. Глухо упал кусок цепи на землю... И вдруг дракон исчез. На его месте стоял друг хозяина.

“Хозяин?” – испуганно позвала Менгала драконица.

“Всё хорошо, Уафа, он ждёт нас, идём!”

Но снова закричал Джиан, его вдруг скрутило, и от его визга, кажется, вздрогнула лесная тьма. Уафа растерялась и заметалась – хозяина не было, кругом была опасность! Джиана не было, и незнакомый маленький человек корчился на земле.

“Бежать! Спасать!” – выстрелило в голове, она распустила крылья, готовая лететь хоть куда. Впереди вдруг замерцало марево – и за ним показались огни, что означало для неё одно – наличие людей, а значит, спасение. В кресле на спине потяжелело.

“Вперёд!” – крикнул мужской голос, добавляя к страху силы, и она рванула – на огни, к какому-то дому, к стоящим возле него людям.

Тео слетел со спины драконицы, не желающей превращаться в человеческую личину, и вручил тело пятилетнего худого ребёнка, потерявшего сознание минуту назад, Энрике.

– Что с ним? Кто это? – спросил принц.

– Его зовут Джиан. Он сменил образ впервые в жизни. Помогите ему.

Сам Тео остался рядом с Уафой, тревожно обнюхивавшей воздух. К ней медленно шла Анника, протягивая руки:

– Доченька моя!

*****

Пахали с Дарденом почти с самого рассвета. В этот раз плуг по заросшему травой полю тянул крепенький мул, недавно купленный Хирамом на скотном рынке Аалама в помощь немощному коню. Птицы слетались на вывернутые чёрные пласты, неподалёку от медленно двигающихся вперёд людей: большой человек тянул животное, маленький придерживал плуг. Впереди ещё было много работы – разборонить комья, убрать траву, чтобы её жадные длинные корни не прижились на воздушной почве. И расчистить канал, ведущий от поля к устью ручья, одного и нескольких находящихся здесь, но большая их часть впадала в речку, от которой и пошло название соседнего села – Заречное.

Над пахарями то и дело пролетали дворцовые драконы. Один из них спустился на зелёную поляну неподалёку, и в летуне Тео узнал Фариса, служителя Драконьих Пещер, предложил Дардену отдохнуть, а сам пошёл навстречу.

– Узнал тебя по белой голове, – улыбнулся Фарис. – Пригляделся – точно ты. Ещё подумал, что вас, вроде, на Остров отправили, и вдруг ты здесь...

Тео объяснил причину своего нахождения здесь вместо дворцовых комнат.

– Зов земли, – Фарис добродушно усмехнулся и спросил уже серьёзно. – Между делом, скажи, вы слышали ночью что-нибудь? Сбежала одна драконица... Да ты её знаешь – Уафа. За нею увязался наш малой, Джиан. Ищем с самого рассвета. Кое-кто уверен, что это дело рук оборотней, но ведь всякое бывает. Может, от голода решила протестовать, или гон начался. Во время гона ухаживать за этими тварями – “удовольствие” не из дешёвых. А самое гланое – удостовериться надо. Животины быстро учатся у друг друга. Одна вывернула стойку, а там глядишь – и другие начнут. Пресекать надо вовремя.

Тео задумчиво посмотрел на подошёдшего любопытного Дардена и отёр потную шею ладонью:

– Да, вроде, ничего такого не слышали. Спали, как убитые. А ты, Дар?

– Я тоже ничего, – подтвердил Дарден, чей сон баюкали расслабляющие чары.

Дарден на слове “убитые” сотворил охранный знак, и Фарис улыбнулся углом рта:

– Что ж, парни, давайте, – протянул свою руку Тео и пожал, – как вернёшься с Острова, заходи, расскажешь, как твои девицы учатся. А от наших передавай островским, чтоб им ни дракона, ни загона.

Тео невольно хмыкнул:

– Дословно передать?

Фарис засмеялся и вернулся к дракону, поглядывающему с интересом на мула, который, не теряя времени даром, пощипывал траву на ещё не вывернутой наизнанку земле.

До обеда вспахали добрую часть небольшого поля и устроили перерыв на обед. Тео с удовольствием выпил козьего молока, отмечая его жирность и хваля Дардена за хозяйственность.

– Подожди, накопим, и корову возьмём. Только доить её тяжело, мама с ней справлялась, а сейчас рук не хватает.

– Сколько надо золотников, чтобы купить корову?.. Подать за этот год отдали целиком или есть долг?

В будничных разговорах прошёл час, парни повалялись в тени, на траве. Короткий сон добавил силы, а после отправились к ручью смыть чистой водой остатки дрёмы, напоить мула, которому Дарден дал имя Крепыш, и заодно осмотреть канал, сколько уйдёт времени на его расчистку. Там выяснилось, что инструмент для копки всего один, а значит, кто-то вернётся на поле, другой же будет занят разбором слежавшихся камней, глины и узловатых трав, любительниц влаги.

Дарден вздохнул: на поле плуг шёл, как по маслу, а здесь... Тео поднял брошенный копач-мотыгу:

– Я управлюсь сам.

– Ладно, – мальчишка ушёл, утягивая за собой мула, который уже собирался измерить глубину ручья.

Оставшись один, Тео предусмотрительно прошёлся по местности, выглядывая, нет ли где гуляющих заречных ребят и просто возможных свидетелей. Никого не обнаружив, он вытянул руки, призывая магические нити – и через пару минут канал был расчищен наполовину. Земля раздвигалась вместе с камнями, аккуратно укладываясь по обе стороны, по ложбинке тут же хлынула вода, и Тео перекрыл ей путь, заложив канал со стороны поля большими камнями. Сократив время, уселся будто бы отдыхать.

Хотелось спокойно поговорить с Грэйгом, который остался в заячьей хижине в качестве связного. Важно было получить ответ через Энрике от тамошней элиты. Одобрит ли тамошний Совет деятельность Арженти или нет.

Собственно, Тео на отрицательный ответ было наплевать: от решения алатеррских алатусов его личное желание спасти людей, заточённых в драконьи тела, не зависело. И угроза лишения магии его не волновала. Он всё равно освободит всех, до единого, как говорила о том мать Авала. Однако прежде необходимо найти спокойное и безопасное место для реабилитации спасённых, а в мире Алатуса это будет сложно сделать. Пусть пока с ликторами не состоялось близкого знакомства, рассказы о находчивости этих жрецов Либериса уже внушали опасения. Поэтому принятие развоплощённых драконов настоящими алатусами представляло собой не просто поддержку.

Уафа, например, в отличие от Джиана, ставшего человеком больше от неожиданности, чем сознательно, так и не смогла развоплотиться. Как её ни уговаривала Анника, как ни показывала своим примером, Уафа, едва чувствовала боль, отказывалась становиться человеком. Пришлось расширять портал до размеров дракона.

Едва стало понятно, что с Уафой всё будет непросто, решили не тянуть время. Дворцовые драконы по ночам летают неохотно: есть у них какой-то страх перед темнотой – значит, скорость принятия решений напрямую была связана с безопасностью спасённых детей и Анники.

– А кто вместо меня будет принимать “гостей”? – Грэйг сразу обозначил позицию – он остаётся и точка.

Тео подумал было, что алатус из упрямства собирается ждать спасения своего товарища. Убеждал Грэйга: что, если ликтусы обнаружат его логово? Снова в казематы Либериса? Но упрямый алатус отказался: Тео тоже нужна помощь, и он её заслужил.

Итак, забрав кусок цепи ираниума на исследования (его и в Алатеррских лабораториях хватало, однако решили сравнить образцы), Энрике построил портал – до гор, недалеко от лаза. И предупредил – в трёх-четырёх километрах отсюда стойбище летунов, значит, придётся слегка “прокатиться”, сделать небольшой крюк. А потом взглянул на Арженти, продолжавшего оставаться в маске:

– Может, и тех освободим? – намекнул на драконов, охраняющих часть южной границы.

Думавший об этом со вчерашнего дня, Тео отказался:

– Будет слишком большой переполох, нам сейчас выгоднее, чтобы в Ааламе думали, что исчезновения – единичные случаи или следствие вируса. Когда единомышленников будет достаточно, вот тогда можно будет подумать о масштабе.

Энрике признал: это разумное решение.

Анника взобралась на свою дочь, взяла Джиана, завёрнутого в плед из заячьих шкур и намеренно усыплённого во избежание истерики, Энрике тоже обернулся, зацепил лапами обвязанное крепкими верёвками яйцо, и алатусы улетели. Тео уже узнал это место, несмотря на то, что здесь, в горах, единственным освещением считались звёзды. Недалеко от сюда находился перевал, где Тео Уайт вышел из межмирового портала, а потом встретил Энрике и Алисию – наконец он знал Её имя.

Вернувшись с Грэйгом в заячью хижину, Тео запечатал портальный узел и отправился домой, к Хираму, досыпать: от ночи оставалось часа два, не больше. По договорённости, Энрике, который не смог бы отправить сообщение через купол, должен был вернуться через пару часов, если получится. Или при наступлении темноты, чтобы под её покровом безопасно построить портал, не привлекая внимания летунов-пограничников.

Сейчас Грэйг, занятый своим незатейливым домашним хозяйством, откликнулся мгновенно и подтвердил догадку Тео, которому не терпелось узнать результат:

– Не вернулся. Я тоже думаю, надо подождать до вечера.

Распрощавшись до наступления ночи, Тео в задумчивости продолжил работу. Расчистил ещё несколько метров – до тех пор, пока мог оставаться вне поля зрения Дардена. Нужно было срочно вытаскивать Аугустаса из подземелья и отправлять его вместе с Грэйгом домой. Не прогонят же алатеррцы своих бывших пограничников, даже если идея со спасением драконов не понравилась? Что ж, скоро станет известно, насколько сложно придётся Тео. Без поддержки перевоспитать крылатых “маугли” от мира Алатуса станет неподсильным делом... А ещё... Ещё, если в Алатерре их король, дядя Энрике и Алисии хорошенько разозлится (что на его месте сделал бы всякий разумный правитель и родственник, несущий ответственность пусть не за единственных наследников, но за сирот, оставшихся на его попечении), то в скором времени на одну алазонку Её величества будет меньше. И Тео долго не увидит Алисию, если увидит её вообще.

Он тряхнул головой, прогоняя несвоевременную паранойю. До возвращения Энрике бессмысленно об этом думать. А ещё вспомнилась Мэйли, которой собирался написать, но откладывал до момента, когда сможет передать Максу краткий “самоучитель” с объяснениями особенностей грамматики местного языка. Карлик, может, никогда сюда не решится перейти, но и Тео не уверен, получится ли здесь продержаться долго.

Не заметил сам, как остановился, опёрся руками на древко копача и, перебирая в голове всякое, наблюдал за самостоятельно выворачивающейся почвой. Словно невидимый червь из “Дрожи земли” полз вперёд, пролагая себе путь к полю, на котором однажды вырастут полезные и вкусные корнеплоды.

Из глубокого состояния задумчивости Тео, позабывшего о безопасности, вывело возмущённое восклицание Дардена:

– Я так и знал, что ты используешь волшебство! Мог бы и сказать раньше! У нас крыша ещё не перекрыта, мох надо собрать, а он...

Тео обернулся, и невидимый червь остановился. На лице мальчишки играла неподдельная обида.

– Я думал, ты испугаешься, – Тео вздохнул и рефлекторно толкнул мотыгой булыжник, припорошенный землей рядом.

– Ничего я не испугаюсь! Зачем вообще мучиться, если ты можешь поколдовать? – возмущался Дарден.

После спасения двух драконов-детей вселенная ночью щедро наградила силой, но Тео не торопился её сбрасывать – не исключал, что та пригодится. Кроме того, не стоило забывать важного закона алатусов, и он озвучил эту мысль названному братцу:

– Если делать всё с помощью магии, то в чём смысл труда? Так можно и сноровку потерять, – возмущённый Дарден не хотел понимать, пришлось добавить: – Да пойми ты: драконы летают туда-сюда, если бы поймали нас за магией, пришлось бы всем худо.

Кажется, только последний аргумент подействовал.

– Ну, а сейчас-то не летают?

Тео хмыкнул:

– Хочешь увидеть чудо или тебе просто не хочется работать?

– Одно другому не мешает, – Дарден философски отпарировал. – Мне ещё мох собирать, а ты на месяц уезжаешь. Сарай протекает – когда я его закрою, если отец до сих пор слабый?

Посмеявшись, Тео согласился, однако велел Дардену глядеть в оба – заметит летунов или услышит голоса каких-нибудь любителей прогуляться по долине, должен сразу дать знать.