Текст книги "Необручница: На острове любви (СИ)"
Автор книги: Юлия Эфф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Поеду за Йарой, – хмыкнул сир Райан, а на мою попытку убрать его руки с плеч, изменил тон. – Пошутил я… Но мы можем попробовать хотя бы.
– Вы – герцог. Я – простая лумерка, – напомнила главный аргумент. – Что может быть у нас общего? Вы развлечётесь со мной, а дальше? Хотите вторую Тибо?
Должно быть, ударила по больному, потому что его пальцы разжались, и я смогла отстраниться. Нашла в темноте свой плащ, набросила его на плечи и застегнула пуговицы. Герцог думал.
– Ты боишься влюбиться, – странным тоном он по-своему объяснил моё нежелание встречаться с ним.
– Боюсь, – согласилась я, не глядя на него. Спорить по этому поводу было глупо.
– Я тоже боюсь, – помолчал. Забрал у меня плащи, которые я держала для преграды, чтобы труднее было меня привлечь к себе. Наклонился за фонарём, поднял его до уровня наших лиц, тревожно-задумчивых. – Но попробовать-то можно… Мы будем счастливы почти девять месяцев, а это разве мало?
– Это помешает мне выполнять контракт с сиром Брисом. Я не могу лишить Эдрихамов шанса родить ребёнка.
– Что за глупости, Ана?!
Откуда-то донёсся приглушённый голос сира Бриса:
– Райан, ты там?
– Здесь, – неохотно отозвался он и подал мне руку. – Мы уже идём.
За поворотом проход заметно светлел, из пятна света неожиданно вышагнул сир Брис, – и я зажмурилась. Оказывается, мои глаза успели привыкнуть к темноте.
– С тобой всё в порядке, Ана? – первым делом спросил он. Я кивнула. – Рай, ты, конечно, нашёл «удачное» время…
Впервые сир Риз промолчал, хотя обычно у него всегда находились шутки на любые обвинения в его адрес. Мы вышли на улицу, незнакомый мне мужчина щёлкнул замком на решётке, принял плащи и шляпы, пожелал хорошего белого дня наместникам и мне.
Во дворе нас ждала запряжённая двумя лошадьми повозка, на которой господа возвращались домой. Мне помогли взобраться, уселись рядом. Возница натянул поводья, и мы тронулись с места.
– Что ещё? – сир Райан невыразительно спросил у визави. Мой хозяин сидел рядом со мной, и наблюдать за его лицом я не могла.
– Послезавтра приезжает Его величество. У Дэрвелла письмо, капитан передал, говорит, получил ещё позавчера. Завтра все будем в поте лица готовиться. А сегодня, – сир Брис взглянул на небо, где соларис пока не собирался прятаться за море, – нужно решить, как расселить всех людей.
***
Сиру Брису некогда было спорить со мной, поэтому своё право трудиться вместе со всеми я отвоевала быстро. Хотя главным аргументом хозяина стало: «Ты не можешь, Ана, посмотри на себя!» Ну, да, меня всего лишь немного пошатнуло, когда мы заходили в холл.
– Сытный обед это исправит, – пошутила я, а в шутке, как говорится, есть своя доля правды.
– Пора, наверное, увольнять кухарку или твою служанку. Кстати, похудела ты заметно… – по мне прошлись внимательным взглядом, да ещё в присутствии Леи, которая появилась на лестнице перед нами и спросила у господина, куда ему подавать обед. Лицо девушки подёрнулось, а просьба накрыть в столовой на двоих и вовсе добила её.
Поэтому, давно имея на это право, я сегодня впервые обедала с сиром Брисом в господской столовой. Нарочно или нет, во время обеда он попросил управляющего собрать весь штат здесь же, как будто официально хотел всем показать моё исключительное право. Конечно же, кусок в горло, пока прислуга переминалась с ноги на ногу, мне не лез. А сир Брис спокойно подкладывал мне эти самые кусочки, не замечая хорошо погашенной во взглядах злобы, да интересовался, почему я не ем, будто не понимал моего смущения.
– На сегодня и завтра у нас сложная задача. Послезавтра приезжает его Величество с некоторыми членами Совета и помощниками. Прибыть обещались в обед и переночевать на Адноде. Наша задача – расселить прибывших, накормить и обогреть. Уриэн, откройте все резервные комнаты, вы знаете, что делать. По кухне тоже разберитесь. Точное количество человек, которые попадут к нам, мне пока неизвестно, но может получиться и так, что советники сами выберут, у кого из нас остановиться. Штат прислуги, которая приезжает вместе с Его величеством, так же мне не известен, секретарь Его величества писал, что-то около десяти человек, значит, на вашем этаже аналогично должны быть готовы комнаты. Всё всем ясно?
Прислуга поклонилась, её отпустили, остался один господин Уриэн. Уточнив насчёт меню и продуктов, он исчез. Во время монолога сира Бриса я вдруг подумала о комнате госпожи, что будет, если кому-то не хватит места? Заселять кого-либо в её комнату не хотелось. И я тоже могла бы пока временно переехать на этаж для прислуги. Сир Брис выронил вилку и изумлённо воззрился на меня:
– Если понадобятся две комнаты, мы вместе переберёмся в спальню Амельдины. Какую ещё глупость ты придумала, Ана?
– Это не глупость. Я сама хочу убраться в этих комнатах, – буркнула, обиженная словом «глупая».
– И воды натаскать? – сир Брис большим пальцем вытер мне подбородок, заметив на нём нечто. Теперь я вскинула удивлённые глаза. – Я всё знаю, Ана. Уриэн рассказал мне, и, надеюсь, что это на самом деле всё, что я должен знать. С удовольствием отправил бы Уриэна на континент за новым штатом сегодня, уже собирался это делать, однако приезд Его величества, ты понимаешь?..
Хотелось сказать: «Не надо выгонять из-за меня людей, я сама виновата», – но ком благодарности встал в горле, и слёзы сами собой навернулись.
– Потерпи, всего неделю, – сир Брис положил свою руку поверх моей и добавил, – сладкая.
После этих слов я готова была последовать примеру Йары, лезть под стол и находиться там, сколько потребуется. Меня привели в чувство, шикнув и приказав хорошо кушать, я охотно подчинилась, улыбаясь. Счастье, что сир Брис не знал всей правды. Действительно, тут короля надо встречать, а не прислугу увольнять. Если Иштван и Леа наконец смогут сделать вид, будто ничего не было, я поступлю так же. Так было бы хорошо для всех, решила я для себя.
Добилась разрешения убраться в трёх комнатах и на террасе – сколько смогу до вечера, – потом сир Брис сменил тему разговора, поинтересовавшись о посещении шахты, было ли мне там страшно и что показывал Райан. Мой рассказ в общих чертах, в котором отсутствовал фрагмент с поцелуями, его удовлетворил. Заканчивая беседу, сир Брис задумчиво посмотрел на меня:
– Примешь ты предложение Райана или нет, но ты должна знать: я поддержу тебя в любом случае.
– Сирре Амельдине будет спокойнее, если я сделаю вид, что вы мне совсем не интересны?
Как-то неожиданно мы оба порозовели. Сир Брис махом допил отвар и долго думал, прежде чем ответить.
– Ана… Ты юна, но я уважаю тебя за твою разумность не по годам, и ты должна это знать.
Я кивнула. На том закончилось обсуждение моего решения. Ни приказа согласиться, ни приказа отвергнуть герцога – только прозрачный совет сделать так, чтобы семья Эдрихамов не распалась после окончания срока контракта.
После обеда сир Брис ушёл к Дэрвеллу, чтобы втроём обсудить свои вопросы, а я принялась за уборку. Через час господин вернулся, застав меня в неудобной позе – моющей пол на коленках, кашлянул, сказав, что снова сожалеет об одном пункте договора, а затем порадовал новостью.
Они с сиром Райаном решили на время поменяться частью служебного штата. Иштвана и Лею забрали к Ризу, а вместо них вечером придут Эва и Керис. Я бросилась к господину на шею, готовая сделать длинную паузу в уборке, о чём призналась.
– Ещё не хватало, чтобы ты за такую мелочь благодарила меня да ещё таким способом, – сир Брис отказался, однако по довольному лицу я видела, что попала в цель.
Он снова ушёл к Дэрвеллу и не появлялся до самого вечера. Перед сном заглянул, увидел меня, устало лежащую поперёк кровати с книгой, и пожелал благостной ночи, сославшись на то, что ему надо поработать с бумагами. Запах вина меня не обманул (взрослые мальчики отдохнули за рабочую неделю, как следует), а готовность нарушить мой единственный «выходной» день была заметна даже в сгущающихся сумерках.
Я улыбнулась, закрывая дверь и на прощание сказав, что оставлю её открытой: вряд ли господину Уриэну придёт в голову глубокой ночью проверять чистоту в моей комнате. Сир Брис посмеялся и с превеликим сожалением ушёл, подмигнув:
– И всё-таки закройся. А будешь бояться, приходи.
Эва накормила меня лёгким ужином, мы поговорили с ней. Она не была в курсе нашего конфликта с Леей и Иштваном, лишь сказала, что удивлена распоряжением не меньше, чем прочие слуги, но очень рада возможности отдохнуть от королевских капризов Йары.
Мой день, изобилующий чередованием таких разных эмоций, как мне казалось, подходил к концу. В его завершение я с наслаждением сидела по грудь в горячей воде, насыщенной ароматами, и думала обо всём подряд.
Конечно же, большую часть моих раздумий занимал герцог. Что мне было делать с ним и его, на первый взгляд заманчивым, предложением быть счастливыми хотя бы несколько месяцев? Перебирая пальцами его подвеску с жемчужиной, я торговалась с собой.
Он не обманывал меня, не обещал лишнего, как будто на что-то сверх того могла рассчитывать простая лумерка… Всё, что он мне предлагал – его объятия и внимание на короткий срок. Это было честно, надо было признаться. И то, что сегодня он не воспользовался моей слабостью, а дал право самой решать – это не могло не заставить думать о сире Райане более положительно, чем раньше.
Воспоминания о горячих поцелуях в шахте разбудили счастливых бабочек в желудке. Я попыталась представить себе, каково это? Буду ли я чувствовать с ним ту же нежность, что и с сиром Брисом? Пока было непонятно. Зажав в одной руке одну жемчужину, подаренную герцогом, и поглаживая свою вторую, я расслабилась. Экстаза я не достигла, не исключено, из-за усталости. Захотелось заснуть прямо здесь, в лохани с горячей водой, под штормовой оркестр.
Ветер, особенно хорошо слышимый здесь, в купальне, из-за шахты нужника и вентиляции, подвывал моему желанию. Шумел ливень, и необыкновенно уютно чувствовалось в окружении тёплых ароматов и мыслей о приятных вещах.
Вспомнилась и госпожа… Я попыталась представить, чем она занята сейчас. Захотелось, чтобы она почувствовала мои мысли о ней.
Моя любовь к ней не угасла, но подвеска с сердцем, увитым рампантами, днём отправилась в её шкатулку. Возможно, настоящей целью украшения был намёк герцогу на разрешение ухаживать за мной, ну а мне не нужен был металл, чтобы помнить о ней. Кольцо госпожи, кстати, я не надевала из-за Леи, а ночные беседы с сиром Брисом каждый раз возвращались к госпоже. Он её тоже помнил и скучал, это было главное.
Я так увлеклась, что не сразу услышала стук в дверь, приняв его за хлопающий от ветра ставень, на котором крепление вылетело из щеколды. Но стук повторился и отчётливо показался размеренным, не хаотичным. Вспомнив о том, что я всё-таки закрыла дверь на ключ, поднялась из лохани, и, обернувшись небрежно простыней, пошла впустить гостя.
Открыла дверь и невольно сделала шаг назад, пугаясь. На пороге стоял сир Райан, мокрый, словно, как и я, только что вылез из лохани. Только в испачканной одежде, что было заметно даже в полумраке коридора. От террасы ощутимо потянуло сквозняком, и я, не успевшая вытереться после купания, поежилась.
– Звала? Я пришёл, – облокотившись на дверной косяк, он протянул тяжёлый от влаги букет рампантов. Эти колючие вьющиеся цветы росли, цепляясь своими шипами к любой поверхности, даже каменной стене. Особенно крупные заросли украшали дворец в той части, где жил сир Дэрвелл.
– Я? Вас звала? – растерялась от наглости. Вот ведь только хорошо подумала о сире Райане, а он моментально снова испортил. Причём явился пьяненький после посиделок с наместниками. Вопрос «что делать с герцогом» приобрёл новое значение.
Глава 12, в которой третий не лишний
– Конечно, звала, – герцог сократил состояние, перешагнув порог, и вручил мне, опешившей, букет.
Я машинально приняла цветы и ахнула, уколовшись.
– Осторожно, – запоздало предупредил сир Райан и пьяно, медленно посмотрел на свои ладони. Я не зажигала в комнате яркий свет, но моему новому обонянию он и не нужен был, интуитивно поняла: руки гостя поцарапаны и в грязи. – Вытащишь мне занозы?
Опустила взгляд. С его одежды на пол капала вода, причём чёрная. Эй, я вообще-то здесь убиралась! А этот, пока карабкался на нашу террасу, собрал всю хлябь на ней и принёс вместе с собой да букетом. Мало того, что завтра снова придётся мыть пол здесь, в комнате, ещё и вызовут вопросы грязные следы, ведущие от террасы к моей комнате…
Это порядком меня разозлило, как будто других дел нет – ходить и подтирать за теми, кто не умеет пользоваться нормальным входом. Обдумывание шутки «звала – я пришёл» решила пока отложить.
– Немедленно снимайте обувь и одежду, пока не испачкали весь пол! – сердито скомандовала, и сир Райан усмехнулся довольно. – Вам всё весело! Идите в купальню и смойте с себя грязь, а я вам принесу сухой костюм сира Бриса. А потом вы выйдете отсюда через дверь, как положено.
Он начал расстёгивать жилет и вдруг помянул шархала, тряся рукой:
– Вытащи сначала занозы, летучая рыбка!
Я отложила цветы на пол у входа (и на них была грязь), подошла к герцогу, не зная, как взяться за него. Он не просто был грязный, а словно вывалялся в месиве. На протянутой ладони невозможно было ничего рассмотреть, кроме зернистого серого слоя. Аккуратно расстегнула на нём жилетку, сняла её так, словно это была тряпка, которой мыли в холле пол. Гость довольно смотрел сверху вниз на меня, помогающую ему раздеваться. Обувь, слава диким богам, догадался снять сам и отодвинул ногой в сторону.
С рубашкой вышла заминка, потому что она оказалась заправленной в штаны, а лезть туда у меня желания не было. Тем более что напряжение в них прекрасно виделось благодаря намокшей ткани, облепившей «спутника» моего гостя.
Кое-как стянула рубашку со спины, незаметно для сира Райана выдыхая. До чего ж красивая у него спина, и ямочки над ягодицами отчётливые, не такие, как у сира Бриса…
– Вытрите рубашкой руку, я вытащу занозу, – протянула вперёд рубашку относительно чистым куском.
Герцог повозюкал мокрой тканью и отвёл руку:
– Видно?
Я некоторое время всматривалась в ладонь, но ничего на ней при таком освещении и разводах не увидела:
– Надо смыть водой и посветить… Штаны сами сможете снять?
– Развяжи хотя бы…
Мне в его голосе показалась усмешка или он на самом деле надо мной издевался? Так же, стоя со спины, я нащупала узел на поясе, быстро развязала и резко приспустила штаны, надеясь, что герцог теперь сможет, потоптавшись, стянуть их.
– Шар-р-рхал, Ана! Можно аккуратнее? – он вздрогнул от рывка мокрой ткани.
– Снимайте дальше сами и идите в купальню! А мне нужно одеться, я уже замёрзла из-за вас.
Во-первых, было холодно во влажной простыне, во-вторых, босиком не очень-то комфортно стоять на каменном полу.
– Пошли вместе греться, – ухмылялся гость, стягивая штаны и оставаясь в подштанниках, знатно облепивших ягодицы. Я отвернулась. Пока он не исчезнет за дверью в купальню, судьба мне стоять здесь и мёрзнуть…
Ещё нужно было вытереть следы в коридоре и заварить траву. Отец, когда приходил домой пьяненький, всегда просил горячее. А сегодня, похоже, оно нам с герцогом обоим понадобится, чтобы не заболеть.
Спина и ягодицы, обтянутые мокрой серой тканью, наконец, скрылись за дверью, которую сир Райан не удосужился плотно закрыть. Послышался плеск воды и за ним стон наслаждения:
– Святые Основатели! Ана, я буду приходить к тебе мыться! М-м-м… Невероятно…
– Вот ещё! – проворчала, невольно улыбаясь. Пока раздевала его, заметила, насколько холодной была кожа, ведь замёрз под ливнем, когда карабкался. И всё-таки хорошо, что он пришёл не в сюртуке, оттереть грязь с плотной ткани проблематично, а всё остальное легко постирается.
Натянула ночное сухое платье и шлафор, согреваясь по-своему, в то время как в соседней комнате мычали от удовольствия. Налила в котелок воды, закинула траву и артефакт. Пока вода закипала, сгребла мокрую одежду и на вытянутых руках брезгливо отнесла в купальню, стараясь не смотреть на сира Райана, следящего за моими перемещениями. Бросила одежду в таз для ног и залила водой – постираю всё это безобразие утром.
Осталась обувь и … Вздохнула: ну надо же, выкупалась, называется! Принесла в купальню ботинки сира Райана, взяла тряпку, ведро и отправилась оттирать следы.
– А занозы вытащить?
– Командовать у себя на руднике будете, – проворчала, наплевав, услышит или нет.
– Злая рыбка, – донеслось в ответ. Услышал…
Потребовалось минут десять, чтобы удалить следы преступления и в комнате, и в коридоре. Террасу поливал дождь, так что разводами после него никого не удивишь. Но в коридоре приходилось особенно быть осторожной, не шуметь, чтобы сир Брис не появился и не решил, что я одержимая чистотой служанка, которая обожает по ночам мыть полы.
Ф-фух! Наконец вернула предметы для уборки на место и встала перед сиром Райаном, уперев руки в бока. Он так расслабленно сидел, откинув голову и закрыв глаза, что я решила, будто он уснул в моей лохани. В моей! Лохани!
– Эй! – я осторожно потыкала пальцем в его плечо.
Глаза открылись, мужчина сфокусировал свой взгляд на мне и кашлянул:
– М-м, пришла? Уже не надеялся тебя увидеть… – и протянул первую руку ладонью вверх.
Поставила лампу на перевёрнутое рядом ведро и взялась за поиск шипов от рампантов (так ему и надо!). Внезапное появление сира Риза прорвало моего внутреннего ворчуна, или сработал материнский инстинкт от вида побитого и перепачканного чада.
– Зачем обязательно нужно было это делать во время шторма? Неужели заняться больше нечем?
– Выяснилось, что нечем и не с кем, – за моими манипуляциями внимательно следили.
Две колючки я нашла, а вытащить их не получилось. Сходила за мелкими щипцами, которыми госпожа подправляла форму бровей, и пузырьком с иодином.
– Вам лишь бы шутить, сир Райан, – удалось вытащить проклятые шипы и обработать раны.
– Я не шучу, – спокойно сказал он, поблагодарив за помощь. – Йара выгнала меня, посчитав, что я унижаю её, – хмыкнул. – Лумерки нынче пошли обидчивые.
Я выпрямилась, не зная, как реагировать на это заявление, и сир Райан поднял руки вверх, заранее признавая поражение:
– Прости, снова не то сказал… – я молчала, а ему, видимо, хотелось пооткровенничать, – не хочешь узнать, из-за чего меня выгнала Йара?
– Нет. Но я рада за неё, передайте ей, пожалуйста.
После того случая с демонстрацией сигнального слова мы разговаривали с Йарой однажды и недолго, но, как оказалось, польза от моего совета перечитать контракт была. В стандартном договоре должен был находиться пункт, относящийся к непозволительному поведению сира. Если лумерка чувствовала себя униженной из-за поступков, слов нанимателя, то могла расторгнуть контракт или отказаться на некоторое время сопровождать.
– Я наказан на три дня за то, что во время, гхм, процесса назвал Йару другим именем.
Некоторое время я переваривала информацию, которая совершенно ко мне не имела никакого отношения, от человека, ратовавшего за скрытность, а теперь жалующегося первому попавшемуся собеседнику. Однако новость получилась забавной, и я рассмеялась.
Сир Брис частенько забывался и называл меня Амельдиной, но обижаться на это было бы грехом. А если верить Тибо, то у сира Райана имелся целый список потенциальных невест.
– Давайте я вам голову помою, а то вы точно здесь заснёте, – не развивая тему сплетен про его личную жизнь, взялась за бутылочку с жидким мылом. За минуту до этого сир Райан провёл рукой по влажным волосам, присмотрелся к ладони и окунул её в воду, а потом снова пригладил волосы. Это называлось мыться? Хуже мофина! (Прим. – свиньи в авт. мире)
Бросила артефакт для согрева воды на полоскание, и намылила голову герцога, кусая губы. Знала ведь, что прикосновения к мужским волосам вызывает неожиданную реакцию в теле, но сир Риз не был в курсе…
– Какая ты нелюбопытная, Анушка, – бормотал он, явно получая удовольствие от моей помощи, – спросила бы хоть, чьё имя назвал…
– Мне всё равно, господин герцог, сидите смирно, пожалуйста. И закройте рот, буду смывать пену.
Он вытерпел поток воды, отряхнул с лица лишнюю влагу и схватил меня за руку, впиваясь взглядом:
– Совсем не хочешь знать?
Сердце моё ёкнуло.
Мы с минуту смотрели друг на друга. Имя он мог уже не называть, я догадалась сама, спасибо. И тот факт, что сейчас большой палец сира Райана поглаживал тыльную часть моей ладони, ничего не менял, кроме появившихся на спине мурашек.
– Что скажешь, Ана? – он первым разорвал молчание.
Я с трудом, сглотнув пока небольшого размера ком обиды, скривила презрительно губы:
– Вы назвали моё имя. Вас выгнали. И вы пришли ко мне, надеясь, будто я буду настолько рада, что вы меня вспоминаете в постели, что охотно отработаю вашу ошибку?
Мою дёрнувшуюся руку – я хотела подняться и уйти – крепко держали.
– Какая ты гордая, летучая рыбка! – сир Райн потянулся из лохани, ещё немного и я увидела бы то, что так старательно старалась избегать – тупик дорожки из тёмных волос, уходящей вниз. – Нет, я не собирался приходить, пока ты не подумала обо мне…
Я попросила отпустить руку, чтобы намылить тряпицу и приготовить воду для полоскания. Слава Основателям, он послушался. На врученную тряпицу со взбитым мылом посмотрел так, словно не понимал предназначения этой вещи.
– Домывайтесь! Вот вам черпак, вода – полощитесь самостоятельно. Пойду принесу вам сухую одежду, – не давая возможность придумывать очередной глупый повод, я вышла.
Меня ощутимо знобило от происходящего, и музыка шторма как никогда служила подходящим фоном для того состояния обречённости, в котором я находилась. Герцог – женолюбец, не уйдёт, пока не добьётся своего. Госпожа и сир Брис ждут от меня хорошей актёрской игры. А я? Кто подумал о моих чувствах? Глубоко был заперт страх перед разлукой с семьёй Эдрихам. Как я смогу жить после? Дома заклюют, в Люмосе, если открою лавку, я буду постоянно встречаться с моими бывшими хозяевами. И, кто знает, насколько спокойно будут они потом воспринимать меня – как напоминание о власти над… органом сира Бриса?
С трудом сосредоточившись, я открыла замок в гардеробную с помощью магии, собрала комплект одежды, включая плащ, и вернулась с этим ворохом. Положила его на кровать и уселась ждать, когда сир Райан соизволит, наконец, освободить мою купальню.
Он вышел голый, опять со стекающей на пол водой, и, как я ни избегала этого, увидела мощный длинный ствол, словно бушприт на каравелле, указывающий курс. Смущённо отвернулась и пересела на другую сторону кровати, спиной к гостю.
– Вытереться не дашь? – он напомнил мне, что я забыла принести ему простыню.
Протянула ему свою, не оборачиваясь. Герцог молча вытирался, затем послышался шорох надеваемой одежды. И вдруг меня сгребли и прижали к себе:
– Хватит издеваться надо мной! – лавина рычащих поцелуев обрушилась куда попало, кажется, даже шлафору досталось немного ласки. На мой писк и попытку вырваться не обращали внимания. Шлафор полетел куда-то в сторону, испытывая разочарование от неудавшейся любви, и теперь через тонкое платье болезненно чувствовались хищные прикосновения, мнущие бёдра, грудь. – Ты же думала обо мне, хотела меня, почему играешь со мной?
– Я вас не хотела…
Но кому я это говорила? Человеку, который уже однажды раздвинул мне ноги и угрожал проникнуть без моего разрешения?
Герцог вдруг остановился, натянул пальцами свой подарок, поднося жемчужину к моим глазам:
– Это артефакт, он передаёт твои мысли обо мне, Ана. Всё, что ты чувствуешь, когда думаешь обо мне, чувствую я.
Я замерла: так вот оно что! Лицо сира Райана с такой знакомой гримасой решительности нависало надо мной. Он снова посмеялся и… Слёзы брызнули из моих глаз:
– Делайте своё дело и уходите!
– Ты не то говоришь, Ана! – лица его я не видела, но по тону сложно было определить, чего он от меня хочет.
Он внезапно, как и всё сегодня делал, сменил тактику. Начал терпеливо отирать мои скатывающиеся слёзы, оглаживать полушария грудей, живот, спускался к развилке между моих ног и снова поднимался к животу.
Кое-как усмирив желание выплакаться, помогло лишь обещание сделать это, когда мой гость уйдёт, я вытерла лицо и, не открывая глаз, покорно произнесла то, что от меня хотели услышать:
– Я буду вашей… подругой. Возьмите меня, сир Райан…
То или не то услышал мой гость, но руки остановились, а приблизилось чужое дыхание к лицу:
– Ты согласна, Ана?
– Да.
И всё-таки он мне не поверил, отстранился, причём далеко, его дыхание больше не согревало мне шею. Я открыла глаза и повернула голову в его сторону. Сир Риз сидел спиной ко мне в одной рубашке, уперевшись обеими руками в кровать. Начнись сегодняшняя наша встреча по-другому, сейчас, возможно, я бы обвила его спину руками и зацеловала до беспамятства. Но игра была слишком нечестная. Меня принуждали, уговаривали, намекали.
Приподнялась, стянула с себя платье, на мой шорох обернулись. Серые глаза сначала с изумлением и, наконец, с любопытством рассмотрели моё тело.
– Я согласна попробовать, сир Райан, – под этим слишком горячим взглядом я невольно прикрыла грудь руками и подняла ноги, закрываясь коленями.
– Райан. Просто Райан…
Он сам снял рубашку и потянулся ко мне, разводя мои ноги, опрокидывая на спину и прижимая мои руки к подушке. Я лежала и прислушивалась к ощущениям, приятным, безусловно, но мой разум продолжал посылать притупляющие наслаждение щиты в те места, куда меня целовали. Даже танец языка меж бёдер не принёс того удовольствия, которое я испытала минувшим утром, вместе с сиром Брисом. Сделала вид, что мне хорошо, несколько раз приподняла бёдра навстречу, и это обмануло герцога.
– Я хочу вас, возьмите меня, сир Райан, – озвучила я желаемое, и просьбу мою выполнили. Развели ноги поудобнее, и твёрдая напряжённая плоть ткнулась в меня. Но прежде чем проникнуть, герцог зашептал те же слова, что и сир Брис, когда впервые проникал в меня – клятвы мужчины перед магией, защищающей и всё контролирующей.
И вдруг меня заполнило, до самых краёв, – стоило органу сиру Райана войти в меня. Он замер, прислушиваясь к ощущениям, ненадолго, и начал скольжение, наблюдая за моим лицом. Не хватало прижимающегося сверху тела, но я не просила об этом, покорно принимала то, что мне предлагали. Молча, если не считать стонов.
Жемчуг излился в меня быстрее, чем я ожидала, и потёк тягучёй, плотной магией металла к животу и ногам.
– Что ж так быстро-то? – с сожалением сказал сир Райан, но, судя по сохранившейся плотности, до финального разряда ему ещё было далеко. Не вытаскивая органа, он продолжил, жемчуг действовал как отличная смазка, и пространство комнаты заполнили чавкающие звуки и шлепки двух бёдер.
В какой-то момент он устал, перекатился на спину, увлекая меня за собой и прося сесть сверху. Я послушно взобралась, помогла оказаться внутри и теперь двигала бёдрами, прикрывая глаза и пытаясь представить то госпожу, то сира Бриса. Моя обида на герцога вместе с его желанием достичь экстаза набирали силу.
И вот мои ягодицы судорожно сжали, выплёскивая излишек резерва магии. Внутри меня чувствительно изменился объём, и я слезла. Снова надела своё ночное платье, поискала глазами шлафор. Сир Райан наблюдал за мной.
Я налила остывающий отвар в кружку, сделала несколько глотков, чтобы успокоить незатихающее желание плакать, по взгляду герцога угадала – его тоже мучит жажда, подала ему кружку:
– Одевайтесь, я пока приготовлю вашу обувь.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет.
Росло отчётливое желание постучаться к сиру Брису в комнату, как только мой гость уйдёт, нарыдаться власть на груди хозяина, услышать сотню «сладкая моя» и унестись в забытьё от его рук…
– Ваша обувь, – я поставила отмытые от грязи влажные ботинки у двери. Их бы просушить не мешало, но ничего, дойдёт до своей комнаты и поставит у камина.
Герцог пытался застегнуть жилет, который не хотел сходиться на его фигуре. Я встала рядом с дверью, сложила руки и опустила голову, ожидая вопросов, приказаний – чего угодно, лишь бы потом он ушёл и унёс мою боль с собой.
Лицо подняли за подбородок:
– Зачем ты это сделала? Ты же не хотела? – из-за опущенных ресниц с нависшими каплями я не видела лица напротив, но голос дрожал так, будто сир Райан еле сдерживался, чтобы меня не ударить. – Негодяйка, Ана! Ты опять играешь со мной? Где твоя хвалёная Брисом честность? Говори, зачем?
Я повела головой, освобождая её от цепких пальцев
– Вам нужно было почистить резерв, сир Райан. И… этого хотела госпожа и господин…
– Невероятно… – меня схватили за плечи, видимо, не зная, что делать дальше – встряхнуть или обнять. – Посмотри на меня, Ана!
Я с трудом подняла тяжёлый взгляд, сглатывая возникающие один за одни комки в горле. Герцог с изумлением рассматривал меня:
– Непостижимо! Такая разная, смелая и сильная, если разозлить. Такая юная в свои восемнадцать и… уставшая, словно старуха. Слишком покорная и честная… И совершенно… – кажется, он не мог подобрать нужного слова, – как мне тебя покорить? Скажи, честная, не обманывай.
– А зачем? – я и так сказала много, уже почти телесно ощущалась потребность закрыться в спасительном коконе молчания.
Пальцы с силой сжали плечи, до боли, и я поморщилась, непроизвольно пытаясь освободиться.
– Я не могу сделать тебя герцогиней, – пытался догадаться об условиях сир Райан. – И обещать вечную любовь тоже не могу. Видишь, я тоже честен перед тобой. Но я в состоянии исполнить все твои желания, кроме того, о чём сказал. Выгнать Йару? Пожалуйста. Ходить с тобой собирать устрицы? С удовольствием. Хочешь, заберу тебя у Бриса? Хочешь, весь остров при встрече с тобой будет тебе кланяться, как королеве? Только скажи, дай разгадать тебя!
Я замотала головой. Эти лишние эмоции сира Райана пожирали меня. Как можно было объяснить человеку, избалованному судьбой, что иногда нужно всего ничего – простое человеческое отношение, нежность и объятия, подобные двум крыльям энджела, чтобы они закрыли от всего мира. Как это делали Эдрихамы… Именно сейчас, так некстати (от воспоминаний?) в душе зарождался соларис, и его лучи поползли вниз, к заветному узлу желаний.
Герцог вдруг меня отпустил, прислушался к чему-то. Спросил изменившимся тоном, не похожим на прежний:
– Ана, ты это тоже чувствуешь? Кажется, начинается всплеск…
Не удивиться было невозможно, настолько неожиданным было заявление. Я подняла глаза на мужчину, рассеянно оперевшегося одной рукой о стену.
– Всплеск? – спросила, уточняя, не показалось ли мне.
– Ещё есть несколько минут можно терпеть… А потом я снова наброшусь на тебя и перестану себя контролировать, могу сделать больно… Если ты против, мне нужно уйти, немедленно. А тебе закрыться на все замки. Быстро, Ана, решай!
