Текст книги "Венская рапсодия"

Автор книги: Юлия Дростен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава пятая

Будапешт, 1909 год

Высадившись через четыре часа с багажом на Западном вокзале Будапешта, Фанни обнаружила, что тут значительно теплее, чем в Вене. Влажная плитка на привокзальной площади говорила о том, что недавно прошел дождь. Но солнце уже вышло, и среди серых туч проглядывало чистое голубое небо.

Директриса Санкт-Йозефинума договорилась с главным дворецким семьи Кальман, что новую камеристку встретят с поезда. Фанни быстро нашла во втором ряду позади припаркованных экипажей небольшую двуколку, кучер которой держал табличку с надписью «Фанни Шиндлер».

Она села рядом с пожилым мужчиной, представившимся Андрашом Паппом, и тот направил лошадей по широкому бульвару. Фанни с любопытством смотрела по сторонам, разглядывая высокие торговые здания, элегантные отели и роскошные дворцы, напоминающие о Вене. Однако прочитать названия улиц или домов не удавалось: она не знала венгерского и впервые видела слова, буквы в которых стояли как попало, так что произнести их было невозможно.

Зато ей посчастливилось взглянуть на другой берег Дуная, когда двуколка проезжала один из перекрестков. За украшенным статуями львов мостом с массивными контрфорсами высился зеленый, поросший лесом холм с огромной крепостью.

– Как странно, – заметила Фанни. – Та сторона холмистая, а эта плоская.

– Тот берег Дуная называться Буда. Этот – Пешт. Мой город как две сестры, прекрасные, но очень разные, – с гордостью ответил Андраш на ломаном немецком.

Кальманы обитали в двухэтажном особняке кремового цвета, стоявшем напротив Национального музея на небольшой, засаженной деревьями площади.

Огромные окна в бельэтаже были украшены богатыми рельефами. Посреди выходящего на улицу фасада находился балкон с роскошной кованой решеткой, а под ним – открытые ворота с колоннами по обеим сторонам.

Андраш направил лошадь в мощенный брусчаткой внутренний двор и остановил двуколку в глубине перед простой дверью, которая, как догадалась Фанни, служила входом для прислуги. Парадные двери для господ она видела, когда двуколка въезжала в ворота.

В северном крыле находились каретный сарай, стойла и гараж, в котором стоял серый лакированный автомобиль с серебристой крылатой женской фигурой на капоте[10]10
  Описывается модель Rolls-Royce 40/50НР Silver Gliosi.


[Закрыть]. Молодой мужчина без верхней одежды, в одной рубашке, мыл губкой лобовое стекло. Увидев Фанни, он прервался и с любопытством оглядел ее.

– Моя сын Иштван. Он шофер, – объяснил Андраш, выгружая багаж девушки. – Слуга нести чемодан в комната. Я сейчас распрягать лошадей, а ты к госпожа Фишер, домоправительница, – он указала на простую дверь. – Первый комната со сторона двора.

Фанни зашла в длинный темный коридор со множеством дверей по обеим сторонам, заканчивающийся черной лестницей. Все двери, кроме последней, были закрыты. Оттуда доносились тихие голоса. Фанни, как велел ей Андраш, постучала в первую дверь.

Женский голос отозвался по-немецки:

– Да, войдите!

Фанни сделала глубокий вдох, вызвала в памяти все свои благие намерения, выдохнула и вошла.

Кабинет домоправительницы был обставлен просто: лишь тем, что требовалось для работы. Кроме полки на стене, комода, пары стульев и письменного стола мебели тут не было. Через небольшое окно падал свет.

Госпожа Фишер оказалась женщиной средних лет с гладко зачесанными, сколотыми на затылке волосами и в закрытом черном платье. С абсолютно прямой спиной она сидела за столом. К комоду прислонился пожилой мужчина в черном костюме дворецкого и белой рубашке. Оба посмотрели на гостью с выражением, которое не сказало Фанни ничего. Неуверенно она начала:

– Бог в помощь! Я новая камеристка Фанни Шиндлер.

– Вы барышня Шиндлер? – Женщина за столом в удивлении приподняла брови. – Я говорила вам, господин Венцель-, что найм прислуги по телефону до добра не доведет, – добавила она, обращаясь к дворецкому. – Местную мы могли бы хотя бы увидеть. Но мое мнение не в счет.

Дворецкий теребил цепочку от часов, свисавшую из кармана жилетки.

– Здесь было множество девушек из Будапешта, интересовавшихся местом. Вы сами знаете, чем дело кончилось. Так что у меня не было другого выбора. Первые выезды в свет вот-вот начнутся, а Роза не может весь сезон заниматься и госпожой, и барышней.

И домоправительница, и дворецкий говорили с отчетливым австрийским акцентом, но звук родной речи Фанни не обрадовал. Она приехала в Будапешт с самыми лучшими намерениями, но прием в доме Кальман никак нельзя было назвать многообещающим.

– Могу ли я поинтересоваться, что именно во мне вас не устраивает? – Фанни злилась, что дворецкий и домоправительница даже не поздоровались и говорили о ней так, будто ее тут вовсе не было.

Госпожа Фишер встала и вышла из-за письменного стола, звеня большой связкой ключей на поясе.

– Вы еще и дерзкая, – строго отметила она. – Хочу сказать сразу: такую фифу, как вы, мы для нашей барышни и представить себе не могли. В этом доме ценятся скромность и незаметность. Вы получили шанс только потому, что времени нет.

Фанни едва сдержалась. Она, правда, обещала Йозефе приложить все усилия, но разве это повод сносить оскорбления?

– Госпожа Фишер, прошу вас! Дайте барышне Шиндлер прийти в себя, – вмешался дворецкий. – Может быть, для начала вы покажете нам ваши рекомендации?

Фанни вскинула подбородок.

– С собой у меня их нет.

Могу себе представить почему, – язвительно заметила домоправительница. Не скажу, что мне это нравится, но придется взять вас на работу. Если барышня захочет, чтобы вы остались, вы будете выполнять все указания, поступающие от меня и от господина Венцеля. Это понятно?

– Так точно, – не менее язвительно ответила Фанни.

– Очень хорошо, – продолжила домоправительница в том же тоне. – Тогда я представлю вам остальную прислугу. После этого камеристка госпожи покажет вашу комнату и представит вас барышне Изабелле. Я ожидаю, что на глаза господам вы будете попадаться исключительно в таком виде, который полагается девушке вашего положения. Платья найдете в своей комнате.

С каменным лицом Фанни последовала за госпожой Фишер в людскую в конце коридора.

«Надеюсь, барышня окажется не такой противной, как эта Фишериха», – думала девушка.

Фанни боялась, что допустила большую ошибку, решив остаться. Чего ждать в доме, где ее приняли настолько недружелюбно? Тоска по Вене и Йозефе одолела ее, и только нежелание снова разочаровать воспитательницу удержало от того, чтобы вернуться домой следующим же поездом.

В людской за длинным деревянным столом, где не только ели, но и работали, сидели почти все, кто служил в этом доме. Было послеобеденное время, и снабженные номерами соответствующих комнат колокольчики, висящие рядом с дверью в два ряда, молчали. Хозяин особняка, как обычно, инспектировал свои магазины, а хозяйка еще не вернулась с чаепития у подруги. Дома была только барышня.

Обе горничные, утром убиравшие жилые комнаты господ, чистили серебряные приборы и тихо разговаривали между собой, камердинер натирал туфли хозяина, а один из слуг правил ножи на точильном ремне. Андраш тоже сидел у стола и чистил сбрую. Только одна темноволосая девушка подвинула стул прямо к окну, где было посветлее, и штопала шелковый дамский чулок.

Когда госпожа Фишер и Фанни вошли в людскую, все внимание обратилось на них. Шикарный вид девушки приковал к себе взгляды обитателей дома.

Домоправительница по очереди представила новенькой всех присутствующих, среди которых оказались как австрийцы, так и венгры. Слуга, точивший ножи, отзывался на имя Франц, горничных звали Река и Эстер, камердинером господина служил Карл, а девушкой у окна оказалась Роза, камеристка госпожи. Затем госпожа Фишер повела Фанни в кухню, где полным ходом шла подготовка к ужину. Богемская повариха Тереза и две ее помощницы были так заняты, что даже не взглянули на вошедших.

– Сколько членов семьи обитает в этом доме? – спросила Фанни чуть позже, поднимаясь вслед за Розой по черной лестнице.

– Господин, его супруга и барышня Изабелла. Молодой господин Максим здесь больше не живет. Он офицер Девятого гусарского полка, стоящего в Пресбурге[11]11
  Ныне Братислава.


[Закрыть].

– Они добрые?

Роза пожала плечами:

– До поры до времени. Пока исполняешь все их указания. Но с вашими прежними господами наверняка было то же самое.

– О да, – вздохнула Фанни.

Роза рассмеялась, и Фанни подумала, что ей нравится эта девушка.

– Мы не хотим перейти на «ты»? – спросила она. В доме, которым заведовала строгая госпожа Фишер, подружка ей не помешала бы.

– Идет! Но одно ты должна знать. – Роза остановилась ступенькой выше Фанни и посмотрела ей прямо в глаза: – Карл принадлежит мне. Его не трогай, ясно?

– Не волнуйся, – заверила ее Фанни. В этом доме она хотела все сделать правильно, что с очевидностью исключало любовную связь с бледным и слегка пузатым ухажером Розы.

В отличие от спален слуг, находящихся на втором этаже, комнаты служанок располагались под крышей. Только у госпожи Фишер и господина Венцеля имелось по крошечной квартире на втором этаже.

– Мы заходим на девичий этаж. – Роза подмигнула Фанни и открыла дверь, которая вела с лестницы в коридор. – Нив коем случае на попадайся Фишерихе, если приведешь сюда мужчину. Сразу же вылетишь.

– Пока что я не видела тут мужчин, которых хотела бы пригласить к себе, – отозвалась Фанни. – Кроме твоего Карла, конечно, но он уже занят, – она тоже подмигнула Розе.

– Какая ты дерзкая! – отметила камеристка и слегка ткнула Фанни в бок. – Мне это нравится, но, держу пари, с прежними хозяевами у тебя часто были проблемы.

– Так и есть, – согласилась Фанни. – Но я твердо решила вести себя хорошо.

Девушки бок о бок зашагали по коридору. Наверху было холодно, половицы скрипели при каждом шаге. Наконец Роза открыла одну из дверей:

– Твоя каморка рядом с моей. Ничего особенного, но в прошлом году господин велел провести в комнаты слуг электричество и водопровод. В конце коридора есть даже туалет со сливным бачком.

Фанни вошла в комнату вслед за Розой. В отсутствие отопления внутри было так же холодно, как в коридоре, зато летом под крышей наверняка становилось жарко и душно. Каморка оказалась крошечной. Здесь помещались кровать с тонким матрасом, шкаф, комод и умывальник. Кто-то уже принес сюда чемодан и швейную машинку Фанни. На застеленной кровати лежала ее рабочая форма: два унылых черных платья, по одному виду которых было понятно, что они жесткие, неудобные и совершенно лишены шика. То же самое можно было сказать о стоптанных туфлях, стоявших на полу.

– У тебя есть швейная машинка? – удивилась Роза, с интересом глядя на футляр. Теперь я понимаю, почему ты так модно одета. Ты шьешь себе сама, ведь правда?

Фанни кивнула.

– Мне всегда нравилось шить. Вот это все, – она взяла платье камеристки за рукав, – я приведу в порядок. – Девушка вздохнула. – С белым воротничком и манжетами я хотя бы не буду похожа на грустную старую ворону. А по бокам убавлю.

Пока Фанни снимала бархатный берет и пальто и пристраивала их на крючки на двери, Роза села на кровать и принялась болтать ногами.

– Представляю себе лицо Фишерихи, когда она увидит, что ты перешила платья, – улыбнулась она. – Но поторопись: нельзя заставлять барышню Изабеллу ждать.

Фанни поправила ленту на вороте блузки и разгладила юбку:

– Я готова.

– Ты не будешь переодеваться? – спросила Роза в изумлении.

– Не представляться же барышне в платье, которое не подходит мне ни спереди, ни сзади, – ответила Фанни. – И этот ужас я тоже надевать не буду! – Пинком она загнала туфли, сношенные ее предшественницами, под кровать. Тут девушка вспомнила о том, что она обещала Йозефе, и неуверенно спросила: – Или ты думаешь, что она возьмет меня, только если я буду выглядеть пугалом?

Роза рассмеялась:

– Поверь мне, ей понравится, если ты будешь такой хорошенькой, как сейчас.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Фанни удивленно, однако новая подруга уже вышла в коридор.

– Готова? – Роза обернулась и улыбнулась Фанни. Та молча кивнула, и девушка постучала в дверь.

– Войдите, – откликнулся глубокий мелодичный голос.

Роза открыла дверь и зашла.

Фанни последовала за ней. Она была несколько подавлена мыслями о том, что ее ждет впереди, но в то же время ей было любопытно увидеть обладательницу приятного голоса.

Посреди комнаты стояла широкая кровать под балдахином, заваленная подушками. Перед ней лежал роскошный восточный ковер. Несмотря на наличие центрального отопления, горел камин, от которого шло приятное тепло. На мраморном подоконнике вокруг миниатюрных часов расположились семейные фотографии. Перед одним из двух окон стоял туалетный столик с баночками и флаконами. За ним, накинув шелковый халат, сидела Изабелла Кальман.

С появлением камеристок она повернулась, и Фанни в изумлении увидела, что небрежно запахнутый халат не скрывает не только кружевного бюстгалтера на полной груди, но и обнаженных ляжек Изабеллы. У ее босых ног валялись вышитые домашние туфли.

Роза подтолкнула Фанни вперед и сделала книксен.

– Барышня, позвольте представить вам Фанни Шиндлер.

Изабелла перебросила длинные черные волосы через плечо и оценивающе взглянула на Фанни. Ее голубые глаза медленно рассматривали лицо девушки, блузку, юбку и сапожки на пуговках. Когда Фанни уже обеспокоилась столь пристальным вниманием, Изабелла спросила:

– Фрау Фишер не оставила вам платье? – Она говорила по-немецки, но ее венгерское раскатистое «р» звучало для Фанни чуждо.

– Даже два, – ответила девушка смело. – Но они мне не подходят. Я хотела бы попросить вашего разрешения их немного доработать.

– Можешь делать с этим тряпьем все что угодно, – пренебрежительно отозвалась Изабелла. – Но для начала я хочу посмотреть, что ты умеешь в качестве камеристки.

– Разумеется, милостивая сударыня, – Фанни сделала книксен.

Полные розовые губы Изабеллы сложились в легкую улыбку.

– Хорошо. Тогда помоги мне одеться к ужину. Родители ждут гостей, деловых партнеров отца с женами. Поэтому мой костюм может выглядеть празднично. Ты можешь идти, Роза. Моя матушка тебя наверняка уже ждет:

– С радостью, милостивая сударыня. – Роза сделала книксен. Уходя, она шепнула Фанни: – Удачи.

Изабелла встала.

– Пойди сюда, Фанни. Я покажу тебе мою гардеробную. – Она сунула ноги в домашние туфли, подошла к двери рядом с камином, открыла ее и включила свет. – Интересно, что ты для меня подберешь! – Изабелла пропустила камеристку вперед, и та вошла в помещение, которое было раза в три больше ее каморки под крышей.

По трем стенам тянулись штанги, на которых висели дневные, вечерние и выходные платья, юбки, блузки, жакеты и пальто. У четвертой стены стояли два стеллажа высотой д© самого потолка. Один наполняла разнообразная обувь от бальных туфель до отделанных мехом зимних сапожек; на втором громоздились шляпные коробки и дамские сумочки. Посреди комнаты высился огромный комод со множеством ящиков, в которых, как полагала Фанни, хранились перчатки, веера, белье и чулки.

«Как у одной женщины может быть столько одежды?» – думала она отчасти с удивлением, отчасти с завистью.

Фанни медленно прошла мимо вечерних платьев. Каждое было сказочно красивым и дорогим. Как только ей казалось, что она нашла самое подходящее, рядом обнаруживалось что-нибудь еще более изысканное. О том, что в дверях стоит наблюдающая за ней Изабелла, Фанни почти забыла. Ее взгляд упал на серебристое мерцающее одеяние. Сняв его с вешалки, девушка оглядела узкое платье с длинными рукавами. В отличие от бальных, у него был лишь небольшой вырез, отделанный синим кружевом. Платье выглядело элегантным и необычным, и Фанни сразу поняла, что Изабелле оно невероятно пойдет. Она повернулась к барышне:

– Что вы думаете об этом?

– Совершенно новое платье. Оно выполнено по образцу парижского кутюрье Поля Пуаре, и я его еще ни разу не надевала. Но, думаю, сегодня действительно подходящий момент, – ответила Изабелла задумчиво. – Какие украшения ты мне предложишь?

Фанни неуверенно посмотрела на нее: она не слишком хорошо разбиралась, в украшениях. Потом девушка вспомнила, что хранили в шкатулках ее предыдущие хозяйки, и осторожно сказала:

– Жемчуг?

– Хороший выбор. – Изабелла довольно кивнула. – У меня есть нитка жемчуга, которую я и надену. – Она повернулась к выходу. – Возьми еще чулки. Они в комоде, – бросила барышня через плечо.

Фанни украдкой посмотрела ей вслед, наблюдая, как грациозно та садится на маленькую банкетку в ногах кровати и сбрасывает с ног домашние туфли. Кажется, еще никогда Фанни не видела такой красивой женщины, как Изабелла Кальман.

Она поискала в комоде чулки, наткнулась на длинное синее с отливом перо, лежавшее в ящике с украшениями для волос, и прихватила его с собой.

Изабелла улыбнулась камеристке. Она уже сняла халат и бросила его на кровать. Ее полную грудь сжимал корсет. Талия была тонкой, а бедра – округлыми. Белая кожа сияла.

– Начнем с чулок, – сказала госпожа и протянула Фанни длинную стройную ногу.

Фанни опустилась на колени и осторожно натянула чулок на стопу Изабеллы. Она еще ни разу не оказывалась настолько близко к своим прежним хозяйкам, особенно когда те были раздеты. Кроме того, ей не нравилось вставать на колени перед другими людьми.

«Но это входит в обязанности камеристки», – осадила себя девушка, раскатывая чулок по ноге Изабеллы. Когда она собиралась закрепить его резинкой от пояса, на лицо ей упала тень. Барышня склонилась над Фанни и заглянула ей в глаза.

– Какие у тебя маленькие руки, – сказала она тихо и накрыла ладонью руку камеристки. – И такая нежная кожа.

Фанни потупила взор. Прикосновение нельзя было назвать неприятным, но оно казалось непривычным, неправильным. Девушка осторожно высвободила руку и закрепила чулок. Изабелла ничего не сказала, но продолжала смотреть на Фанни.

Через полчаса барышня была одета и рассматривала себя в большом зеркале на внутренней стороне двери в гардеробную. В серебристом платье с синим кружевом она выглядела экзотической чужеземкой. Черные волосы госпожи Фанни умастила ароматной помадой и уложила на шее в мягкий узел. Прическу украшала узкая налобная повязка, в которую было воткнуто синее перо. На идеальной коже Изабеллы мерцал жемчуг.

– Ты сделала свою работу очень хорошо, – объявила Изабелла, кокетливо улыбаясь своему отражению. – Я желаю оставить тебя в качестве камеристки. Ты согласна?

– Конечно! Большое спасибо! – Фанни была счастлива.

– Я рада. – Взгляд Изабеллы обратился к девушке и остановился на ее губах. – Даже очень рада.

Кровь прилила к щекам Фанни. Она хотела что-нибудь ответить, но не нашла слов.

Изабелла сделала шаг вперед и встала к девушке вплотную.

– Между прочим, сколько тебе лет, моя хорошенькая маленькая Фанни?

– На Рождество будет двадцать, – пробормотала та.

– Тогда мы почти одного возраста, – радостно заключила Изабелла; – Мне исполнилось двадцать в сентябре.

Она медленно подняла руку и нежно прикоснулась указательным пальцем к губам Фанни.

– Как ты думаешь, Фанни, разве не прекрасно, если мы станем подругами?

Девушка молчала, до крайности смущенная и растерянная. Перед тем как ©на устроилась на свое первое место, Йозефа предупредила ее, что нужно быть крайне осмотрительной, если хозяин дома начинает делать комплименты или прикасаться к молоденькой прислуге. «Это означает только одно: он пытается тебя соблазнить. Поддаваться нельзя, если не хочешь попасть в крупные неприятности», – подчеркнула тогда наставница. Но о хозяйках, которые делают комплименты служанкам и прикасаются к ним, не было сказано ни слова.

В этот момент пробили часы на подоконнике.

– Бог ты мой, уже так поздно! – воскликнула Изабелла. – Мне пора спуститься и поприветствовать гостей.

Она поспешила к двери, забыв о Фанни, и выскочила в коридор.

В оцепенении Фанни смотрела на закрывшуюся дверь. Она знала, что должна бы радоваться и ощущать благодарность за полученное место камеристки, но первая встреча с новой хозяйкой прошла до крайности странно.

«Может, все это мне просто кажется», – подумала она беспомощно. В предыдущих местах ее раздражала привычка хозяек указывать, что они занимают гораздо более высокое положение в обществе, чем она. Теперь Фанни ощущала недоверие, потому что барышня Кальман вела себя иначе.

Она наклонилась и подняла с кровати халат Изабеллы. Шелк был гладким и прохладным. Фанни почувствовала запах парфюма барышни, такого же загадочного и завораживающего, как и она сама.

«Наверняка она просто хотела быть приветливой, – решила Фанни, пока несла халат в гардеробную и вешала его на плечики. – Она даже позволила переделать эти ужасные форменные платья, как мне вздумается».

Фанни поставила домашние туфли рядом с кроватью, поправила пуфик у туалетного столика и покинула комнату госпожи.

Вечером в людской было полно народу. Когда господа принимали гостей, прислуга обычно ложилась спать поздно. Только горничные уже отправились в свои каморки под крышей, но их день начинался раньше, чем у остальных, поскольку им нужно было убирать жилые комнаты хозяев.

Из расположенной неподалеку кухни доносились аппетитные запахи, грохот кастрюль и команды Терезы, заботившейся о том, чтобы каждая перемена блюд происходила ровно в тот миг, когда пожелают господа.

Оба шофера гостей сидели за столом вместе с госпожой Фишер, Розой и Карлом, курили и коротали время, хвастаясь техническими особенностями автомобилей своих господ.

Не хватал© только Фанни. Она пропала сразу после ужина.

– Куда подевалась новая камеристка барышни? – спросила госпожа Фишер и в очередной раз озабоченно посмотрела на дверь. Ей нравилось знать, где находятся ее подопечные и чем они заняты.

Роза, сидевшая рядом со своим милым, устал© склонив голову ему на плечо, ответила:

– Она хотела что-то забрать из своей каморки и тотчас вернуться.

– Видимо, «тотчас» для Фанни – понятие растяжимое. Ее нетуже полчаса, – отметила домоправительница. – Надеюсь, ей понятно, что она еще понадобится барышне Изабелле.

– Наверняка понятно, – пробормотала Роза и подавила зевок. – Она не настолько глупа.

– Я запрещаю вам дерзить, – строго сказала госпожа Фишер.

Карл, изучавший отчеты о последних конных скачках в Будапеште в газете «Пештер Ллойд», вмешался:

– Оставьте мою подружку в покое! Она не нянька новой камеристке. – Он демонстративно положил руку Розе на плечо и притянул возлюбленную к себе. Госпожа Фишер фыркнула и хотела что-то сказать, но тут раздался раздраженный окрик Франца, весь вечер бегавшего вверх-вниз по лестнице с подносами, полными то блюд, то грязной посуды.

– Чтоб тебя! Ты что, ослепла? Я едва не уронил тафельшпиц[12]12
  Традиционное блюдо венской кухни: ломтики отварного говяжьего огузка с яблочным пюре и хреном.


[Закрыть]

– Прошу прощения! Я тебя не видела! – Фанни, которая как раз хотела войти, увернулась в последний момент. В одной руке она держала футляр со швейной машинкой, в другой – бумажный пакет со швейными принадлежностями и обрезками ткани. Форменные платья она перекинула через руку. У себя в каморке девушка заколола булавками боковые швы и теперь собиралась сесть за машинку.

Все присутствующие обернулись, а один из шоферов немедленно вскочил со своего места.

– Куколка, не перенапрягись! – Он поспешил к Фанни и взял у нее футляр. – Да это слишком тяжелая ноша для такой малышки. Что там у тебя? Золотые слитки? – Он подмигнул девушке.

Фанни со смехом покачала головой:

– Швейная машинка. Не будете так любезны поставить ее на стол, вот туда? – Она указала на свободное место рядом с Розой.

Мужчина посмотрел ей в глаза:

– Может, лучше сядешь рядом со мной?

– Довольно! – Госпожа Фишер стукнула ладонью по столу.

Шофер покорно поставил футляр рядом с Розой, сделав при этом забавную гримасу. Фанни пришлось отвернуться, чтобы домоправительница не заметила ее улыбки. Госпожа Фишер с подозрением уставилась на швейную машину и черные платья:

– Что это такое, Фанни?

Платья мне оказались велики, и барышня позволила их перешить. – Фанни положила униформу на стол, при этом стараясь не уколоться многочисленными булавками.

– Сделай их поуже, чтобы они хорошо сидели на твоей прекрасной фигурке, куколка, – предложил шофер, который помог ей со швейной машинкой.

– j Еще одна вольность – и вы будете ждать своих господ во дворе! – прошипела госпожа Фишер.

– Не надо так горячиться, любезная! – Шофер выставил перед собой ладони, будто защищаясь.

Госпожа Фишер повернулась к Фанни:

– Завтра ранним утром зайдите ко мне в кабинет. Мы просмотрим приглашения, которые барышня Изабелла получила на ближайшие месяцы. Вас ждет множество заданий.

– Слушаюсь, – ответила Фанни спокойно. Получив место камеристки, она испытала такое облегчение, что ее даже перестали раздражать манеры домоправительницы.

Она установила машинку, и вскоре к голосам присутствующих и шумам, доносившимся из кухни, добавилось тарахтение. Фанни быстро закончила строчить и оценивающе осмотрела свою работу.

– Уже гораздо лучше, – отметила она удовлетворенно. – Осталось добавить воротничок и манжеты. – Девушка отложила платья и открыла пакет с лоскутами. – Что ты думаешь об этом? – она передала Розе, с любопытством наблюдавшей за происходящим, кусок белой хлопковой ткани.

– Слишком мягкая, – усомнилась та.

– Но я сделаю воротничок и манжеты воланами, – объяснила Фанни. – Вот так. – Она собрала ткань в складки.

– Это и вправду будет выглядеть шикарно, – кивнула Роза. – Если хочешь, я тебе помогу. – Ее усталость как рукой сняло.

Пока девушки вместе делали замеры и кроили, они вполголоса делились друг с другом историями из домов, где работали раньше. Роза призналась, что часто скучает по семье, оставшейся в Граце, а Фанни поведала ей о своей жизни в Вене. Когда Роза спросила о родителях подруги, та ответила, что их уже давно нет в живых, а ее вырастила старая тетка. О приюте она умолчала, не хотелось говорить, что она не знает родителей, а мать оставила ее сразу после родов. Подобные мысли были настолько болезненными, что Фанни предпочитала от них воздерживаться.

Вскоре речь зашла о новых господах Фанни.

– Тебя не смущает, что Кальманы евреи? – спросила Роза, булавками прикалывая воротничок к вырезу.

– Нет, – удивленно ответила Фанни. – Я даже не знала об этом. Почему ты спрашиваешь? Тебя это беспокоит?

– Тогда я вряд ли бы тут работала, – отозвалась Роза. – Но есть люди, которые считают ниже своего-достоинства служить евреям. Правда, по Кальманам не-сразу скажешь, кто они. Семья редко ходит в синагогу и не соблюдает шаббат. Господин говорит, что верит в трудолюбие и здравый смысл. Госпожа и барышня устанавливают для нас, для прислуги, рождественскую ель и сами ее украшают. Я наблюдала за ними и думаю, что им нравится это делать.

– Найти камеристку для барышни Изабеллы было так сложно, потому что она еврейка? – поинтересовалась Фанни.

– Нет. – Роза хихикнула. – Причина в другом.

– А в чем же? – воскликнула Фанни. – Прошу тебя, не надо тайн!

– Тише, не кричи, – прошипела Роза, к ее удивлению. Она украдкой покосилась на Фишер и Венцеля, но те были заняты своими делами и не обращали на девушек никакого внимания. – Ты не заметила, что барышня Изабелла ведет себя иначе, чем другие хозяйки? – спросила она вполголоса и нагнулась пониже к шитью.

Фанни отложила манжеты, которые прикалывала к рукавам, и с удивлением взглянула на подругу.

– Ладно тебе, – подстегнула ее Роза. – Не надо делать вид, будто ты не знаешь, что я имею в виду. Я видела, как она на тебя смотрела. Ты ей нравишься.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала Фанни, хотя в памяти у нее мигом всплыли прикосновения и комплименты барышни Изабеллы.

– Ах, Фанни, милая, – прошептала Роза, – ты в самом деле такая зеленая или просто делаешь вид? Бьюсь об заклад, что барышня Изабелла начала с тобой флиртовать, как только я вышла из комнаты. Поэтому все твои предшественницы быстро отказывались от места. Они не разделяли увлечений барышни Изабеллы. А ты? Тебе она нравится?

– Да ты спятила! – выпалила Фанни.

Все в людской повернулись и посмотрели на нее. Даже Карл оторвался от результатов скачек.

Фанни сжала губы и склонилась над шитьем. Понравилось ли ей то, как с ней обращалась барышня Изабелла? Она не знала, но ей немного льстило, что такая красивая женщина, к тому же богатая и принадлежащая к высшему обществу, делает ей комплименты. Честно говоря, Фанни было даже любопытно, как пройдут их последующие встречи. Она с вызовом обратилась к Розе:

– Скажи лучше, нравится ли она тебе, хотя у тебя есть Карл?

– Меня все это совершенно не трогает. Мне хватает Карла, – ответила та. – К тому же со мной она и не флиртовала. Наверное, боится, что мой дружок пожалуется господину.

Госпожа Фишер захлопнула книгу записи домашних расходов и посмотрела на часы на стене.

– Фанни! Роза! Постели господ можно расстилать. Ужин скоро закончится. А вам, Фанни, еще предстоит убрать весь этот кавардак, перед тем как отправитесь спать.

Фанни кивнула и вышла вслед за Розой. Она была взбудоражена и сбита с толку Барышня Изабелла и впрямь с ней флиртовала?

«Это полная ерунда, – думала она. – Женщина, которая заигрывает с другой женщиной! Да такого не бывает!»