Текст книги "Венская рапсодия"

Автор книги: Юлия Дростен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Девушка не сразу увидела клиентку из-за спины мадам, но оцепенела, когда та поприветствовала гостью. Ей послышалось или мадам и в самом деле сказала: «Bonjour[39]39
  Добрый день (фр,).


[Закрыть], мадам Кальман»?

Следующие слова Сары Моро донеслись до нее, будто через толстую стену.

– Я рада, что вы вновь удостоили меня своим вниманием, мадам. Да еще в сопровождении вашей прелестной невестки и ее дочурки! Bonjour, petite Emma[40]40
  Добрый день, малютка Эмма (фр-).


[Закрыть]. — Сара Моро наклонилась поздороваться с ребенком, а Фанни уставилась на своих бывших хозяек – Изабеллу и Хелену. Обе почти не изменились. Изабелла была все так же красива, как в воспоминаниях Фанни, а Хелена немного пополнела. Между ними стояла двухлетняя девочка с темно-рыжими кудряшками, которая, стесняясь, протянула маленькую ладошку мадам.

Хелена не заметила Фанни, потому что смотрела на дочь. Изабелла же выглядела озадаченной. Она явно пыталась понять, почему ей кажется знакомой портниха мадам Моро.

– Mesdames[41]41
  Дамы (фр.).


[Закрыть], хочу вам представить мадемуазель Шиндлер, мою лучшую молодую couturiere[42]42
  Портниха (фр.).


[Закрыть]. Она с радостью о вас позаботится. – Сара Моро повернулась и жестом пригласила Фанни подойти поближе.

Девушка от всей души надеялась, что дамы ее не узнают. В конце концов, она уже не носила форменное платье, да и весь ее внешний вид за последние три года сильно изменился.

Однако Изабелла приподняла брови.

– Да это же моя Фанни! – произнесла она хорошо знакомым девушке низким мелодичным голосом.

Хелена удивленно подняла голову и воскликнула:

– Фанни! Это в самом деле ты! – Она подбежала к бывшей камеристке и обняла ее. – Ох, Фанни, если бы ты знала, как часто я задавалась вопросом, что с тобой стало, как сложилась твоя жизнь… – Она разжала объятия и сделала шаг назад. – Фанни… бог ты мой, что я только говорю – конечно же, барышня Шиндлер, – я очень рада, что мы снова встретились!

У Фанни голова шла кругом. Должно быть, так выглядела безумная шутка Провидения: подсунуть ей сразу двух бывших хозяек в качестве клиенток.

– Tres interessant[43]43
  Очень интересно (фр.)


[Закрыть], так дамы знакомы, – отметила Сара Моро, внимательно наблюдавшая за происходившим.

– Можно сказать и так, – усмехнулась Изабелла.

Хелена же подарила Фанни теплую улыбку:

– Да, мы с барышней Шиндлер подруги.

– Теперь я еще больше уверена в том, что моя протеже вас превосходно обслужит, – заявила мадам и обратилась к Фанни: – Я вас покидаю, мадемуазель. Bonne chance![44]44
  Успеха! (фр,)


[Закрыть]

Фанни покосилась на круглый стол, на котором рядом с двумя чашками чая лежал раскрытый каталог:

– Вы уже, кажется, нашли что-то интересное. Вас обеих интересуют платья?

– Я по-прежнему делаю заказы в Будапеште, – возразила Изабелла и насмешливо добавила: – Мадемуазель Шиндлер.

– Как вам угодно, – холодно отозвалась Фанни. – Значит, вы подбираете наряддля себя, госпожа Кальман?

Хелена помотала головой:

– Не сейчас. Я ведь снова в положении. – Она с улыбкой погладила себя по животу.

Только теперь Фанни заметила, что свободный лиф скрывает небольшую округлость в области талии.

Хелена продолжила:

– Мне нужно что-нибудь нарядное для маленькой Эммы. Скоро она впервые выступит в роли хозяйки дома. Гости приглашены на чай.

– Вечернее платье для ребенка? – удивленно спросила Фанни.

– Эмме скоро три, и чем скорее она научится быть хорошей хозяйкой, тем проще ей будет исполнять эту роль в будущем, – ответила Хелена. – Я представляю себе что-то простое, но из хорошей ткани, возможно белой.

– Конечно. – Фанни сняла с шеи портновскую ленту. Она не шила для детей со времен приюта, но если клиентка этого хочет, необходимо исполнить ее желание.

Глава двенадцатая

Вена, 1913 год

Спустя две недели Фанни ехала в экипаже, слушая шум дождя, стучавшего по крыше. Лето выдалось не самое лучшее. То было невыносимо жарко, то лило как из ведра. В тот день и вовсе случилась гроза, поэтому девушка решила добираться до Хелены на фиакре, хотя та и жила неподалеку от модного дома, на Рингштрассе.

На коленях Фанни держала корзинку со швейными принадлежностями. Рядом на сиденье лежала коробка с готовым платьем для Эммы. Как и хотела Хелена, девушка сделала самый простой крой, чтобы ребенку было удобно бегать и играть. Платье она сшила из тонкого белого батиста и добавила шелковый пояс.

Сегодня предстояла вторая и последняя примерка. Обычно клиентки сами являлись в салон мод, поскольку там было проще внести изменения в заказ. Однако утром Хелена позвонила и сообщила, что Эмма простудилась. Мать не хотела выпускать девочку из дома в такую погоду.

– Приходите к нам в три, когда у Эммы закончится тихий час, – попросила она.

Когда экипаж остановился перед недавно построенным элегантным многоквартирным домом, часы на располагающейся неподалеку Карлскирхе пробили три. Фанни расплатилась и вышла.

«Интересно, Макс с Изабеллой тоже там?» – с беспокойством подумала она, глядя на мокрый от дождя фасад. Хелена сказала ей, что у родителей Изабеллы нет своего особняка в Вене, поэтому золовка жила у нее. Неожиданно встретив Изабеллу у мадам, Фанни почувствовала себя крайне неловко и была рада, что той не оказалось на первой примерке. Видеть Макса она и вовсе не хотела, особенно рядом с Хеленой. Но повлиять на это было не в ее силах, так что Фанни просто пообещала себе приложить все усилия, чтобы при необходимости с достоинством выйти из сложившегося положения. Во всяком случае, в квартире уж точно не будет баронессы: Хелена упомянула, что ее мать, как всегда, проводит лето в поместье Батори в Пусте и намерена прибыть в Вену только в сентябре, к началу сезона.

Через вращающуюся дверь Фанни вошла в здание, поприветствовала портье, курившего трубку на скамейке перед своей каморкой, и поднялась на лифте в бельэтаж, где находилась квартира Кальманов: Макс купил ее для своей семьи после свадьбы.

Девушка позвонила; дверь открыл дворецкий. Пока он вел ее по коридору в салон, Фанни разглядывала жилье Хелены. На комодах и столах красовались семейные фотографии и букеты ярких цветов. Через открытые двери виднелись элегантная мебель, картины и зеркала. В одной из комнат стоял блестящий черный рояль, в другой – бильярдный стол. Откуда-то из глубины квартиры раздавался высокий голосок Эммы.

Фанни не пришлось долго ждать: открылась дверь, и в салон вошла Хелена.

– Дорогая Фанни! Простите, я, конечно, хотела сказать: дорогая барышня Шиндлер. Не теряйте надежды – я скоро переучусь! – Она крепко обняла девушку. – Эмма целый день спрашивает, когда вы придете! Она очень радуется вам и, конечно, новому платью.

– Изабелла здесь? – спросила Фанни и посмотрела мимо хозяйки в коридор.

Хелена покачала головой:

– У нее дела.

– Отправилась за покупками?

– Она здесь, в Вене, на лечении.

– Изабелла больна? – встревожилась Фанни.

– Я бы не назвала это болезнью, но она наверняка сама захочет вам рассказать, в чем дело. – Хелена развернулась и вышла из салона. Удивленная Фанни последовала за ней. Она и раньше не могла найти объяснения загадочным жалобам Изабеллы. Ей вспомнилось, что в детстве, когда она пыталась улизнуть от работы в гладильне или на кухне приюта, Йозефа ворчала: «У тебя опять болезнь-нехочуха?» Неужели Изабелле тоже нужны воображаемые болезни, чтобы чего-то не делать, хотя к ее услугам целая армия челяди?

Хелена открыла дверь в детскую. Раздался веселый смех Эммы. Фанни с любопытством вошла в комнату следом за хозяйкой дома. Поначалу ей показалось, что она попала в игрушечный магазин: вокруг было полно кукол и плюшевых зверей, на стеллаже громоздились книжки с картинками и деревянный конструктор, в одном углу разместилась миниатюрная бакалейная лавка, в другом стоял чудесный кукольный дом – именно о таком мечтала Фанни в детстве. Владелица всех этих богатств радостно попискивала на деревянной лошадке, которую нянька покачивала ногой.

– Птенчик, барышня Шиндлер принесла твое новое платье. Будь умницей и поздоровайся, – сказала Хелена.

– Тпру! Тпру! – веселилась Эмма. – Смотри, я могу держаться одной рукой!

Фанни с упреком посмотрела на Хелену:

– Я думала, девочка болеет.

Хелена покраснела.

– С обеда ей стало гораздо лучше.

Нянька сняла брыкающуюся малышку с лошадки и протянула матери, а Фанни тем временем поставила на пол корзинку, достала из коробки платье и вынула из него булавки, чтобы Эмма не укололась. Детали были сметаны грубыми стежками. Во время примерки девочка шалила, порывалась убежать или попрыгать у матери на коленях. Взрослым стоило больших усилий ее успокоить. Фанни окончательно убедилась, что простуду Хелена выдумала.

– Боже мой, мне кажется, что я усмирила не одного ребенка, а целую маленькую банду, – вздохнула она, собирая вещи после примерки. – Платье будет готово на следующей неделе, я его сама занесу.

– Вы заслужили чашку хорошего чая, правда? – улыбнулась Хелена.

Фанни колебалась. В доме мод ее ждала работа, но Хелена явно пыталась ее задержать. Наконец девушка кивнула:

– Хорошо. Только поскорее.

– Конечно. Я знаю, что работа зовет.

Хелена провела ее в симпатичную небольшую гостиную, где уже был накрыт чайный стол, и предложила сесть. Появился дворецкий с чайником и блюдом орехового печенья.

– Вы, конечно, заметили, что Эмма не простужена, но мне нужен был повод встретиться с вами наедине, – призналась Хелена, наливая чай сначала гостье, а потом себе. – Я часто задаюсь вопросом, почему вы тогда так внезапно пропали, безо всяких объяснений, без официального расчета. Зря вы не доверились мне и не сказали, что моя мать усомнилась в ваших способностях и уволила вас. – Она с укором посмотрела на девушку.

Фанни заерзала. Баронесса выгнала ее из-за того, что произошло между камеристкой и будущим женихом хозяйской дочери, но сказать об этом Хелене девушка не могла.

– Мне это не пришло в голову, – ответила она уклончиво. – Кроме того, ваша мать сказала обо мне такое, что я не захотела оставаться ни минутой дольше.

Хелена посмотрела на нее с удивлением.

– Я подслушала ваш разговор в день помолвки, – призналась Фанни. – Но только потому, что случайно оказалась поблизости. Бог свидетель, лучше бы мне не слышать слов баронессы о том, что я вовсе не должна была рождаться.

– Если так, то я могу вас понять, – сказала Хелена подавленно. – Матушка поступила жестоко. Этому нет оправдания. Но я не такая, как она. Все последние годы я надеялась получить от вас весточку. Или есть и другая причина, по которой вы тогда исчезли?

Взгляд Хелены был таким пронзительным, что Фанни испугалась. Ей снова показалось, что та видит ее насквозь, как тогда, в саду в поместье Батори, во время рассказа о помолвке. Дрожащим голосом девушка спросила:

– Что вы имеете в виду?

Взгляд Хелены потяжелел.

– Это только вы можете мне сказать.

Фанни почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки.

– Нет никакой другой причины, – пролепетала она.

Хелена помешала ложечкой в чашке.

– Хорошо, – сказала она после паузы. – Просто не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.

«Я тоже не хочу, – подумала Фанни, – но ничего не поделаешь».

– Я была бы рада возобновить нашу дружбу. Может, мы сблизимся даже сильнее прежнего, – услышала она голос Хелены. – Что вы об этом скажете?

Фанни вспомнилось, что барышня никогда не злоупотребляла своим положением, даже наоборот: всегда с вниманием относилась к мыслям, чувствам и заботам своей камеристки.

– Я тоже была бы рада, – ответила она тихо. Так и было, вот только Фанни очень боялась, что в один прекрасный день ее тайна разрушит их дружбу.

Но Хелена, казалось, не заметила ее сомнений.

– Как прекрасно! – воскликнула она и с облегчением рассмеялась. – Раз мы подруги, давай перейдем на «ты». И называй меня теперь Нелли, как все мои Друзья.

Гостья улыбнулась:

– Ая для тебя снова Фанни!

Они чокнулись чаем за возобновление дружбы, и Хелена рассказала, что не стала нанимать другую камеристку.

– Ты знаешь, что мне не особенно нравится прихорашиваться. Я сама могу одеться и причесаться, а если мы с Максом куда-то приглашены, я вызываю парикмахершу из Бургтеатра[45]45
  Венский придворный театр.


[Закрыть], и она помогает мне с прической. Но в ближайшие месяцы и этого не понадобится: врач прописал мне полный покой до самого рождения малыша. – Она положила руку на живот и с грустью сообщила: – Вскоре после рождения Эммы я снова забеременела, но потеряла ребенка. Это случилось в поместье. Как ты знаешь, оно расположено на отшибе, и в округе не сыскалось врача, который оказал бы мне помощь.

Фанни была поражена.

– Сочувствую. Ты, наверное, очень страдала.

Хелена мужественно улыбнулась.

– Именно поэтому Макс настоял на том, чтобы нынешнее лето я провела в городе. Но я и сама не против. – Она помедлила и добавила: – Не могу перестать думать о том, выжил бы малыш, будь я в то время в Вене или хотя бы в Будапеште, где есть хорошие врачи и больницы.

– В этот раз все наверняка будет в порядке, – постаралась Фанни ободрить подругу. – Перестань думать о прошлом, его все равно не изменить.

– Ах, милая, ты совершенно права! – кивнула Хелена с благодарностью. – Я снова надеюсь на мальчика, и Макс тоже. Мужчина всегда мечтает о наследнике, даже если полагает, что будет любить дочь не меньше сына. – Она задумчиво помешала ложкой в чашке. – У нас очень счастливый брак. Правда, иногда мне хочется, чтобы Макс проводил больше времени с Эммой и со мной, но у него скоро выпускной экзамен в военной школе. После этого он самое малое на два года будет приписан к генеральному штабу какого-нибудь полка. Муж может оказаться в Болгарии, Италии или где-нибудь на русской границе, и я буду видеть его только в отпуске, – Хелена гоняла по тарелке ореховое печенье. – Я попросила дядю использовать связи, чтобы Макса распределили в венский полк. Но неизвестно, удастся ли это сделать. – Она посмотрела в окно, по которому стекали дождевые капли. Свинцовое небо пронзали молнии. В отдалении слышались раскаты грома. – Ну да хватит жаловаться! – Хелена с улыбкой взглянула на Фанни: – Расскажи мне о себе. Ты нашла какую-нибудь информацию о матери?

Девушка покачала головой:

– К сожалению, нет. Три года назад приют закрылся, и я оставила надежду.

Во взгляде Хелены появилось сочувствие.

– Быть может, об этом и вправду стоит забыть. Или просто уповать на Бога.

– Что примерно одно и то же. – Фанни поставила чашку на стол: – Мне пора. – Она взяла корзинку и коробку с платьем и встала. – В такую непогоду не хочется идти пешком. Тут поблизости есть стоянка экипажей?

Прежде чем Хелена успела ответить, хлопнула входная дверь и раздался голос:

– Нелли! Ты дома?

– Это Макс! – удивленно воскликнула Хелена.

Дверь в салон распахнулась, и вошел Макс. Хелена поспешила ему навстречу и обняла.

– Я ждала тебя только к вечеру. Почему ты так рано?

– Лекцию по военной географии отменили. Профессор заболел, что неудивительно при такой погоде. – Он нагнулся и поцеловал жену в губы. – Как у вас дела? – Макс положил руку на слегка округлый живот Хелены.

– Прекрасно! – просияла та. – Поздоровайся с Фанни. Она принесла платье для Эммы, и мы возобновили нашу дружбу. Я рассказала Максу, что нашла тебя, – обратилась она к девушке.

Фанни замерла у дивана, прижав коробку с платьем к груди, будто щит. За прошедшие три года она все реже вспоминала Макса. Но теперь, когда он стоял передней, чувства вспыхнули с новой силой. Он прекрасно смотрелся в сшитой на заказ форме и с мокрыми от дождя черными волосами, и она вспомнила, как его губы и руки нежно и страстно касались ее тела.

– Бог в помощь, господин Кальман, – сказала Фанни сухо, чувствуя на себе взгляд Хелены и надеясь ничем себя не выдать.

Макс легко поклонился.

– Рад видеть, барышня Шиндлер. Как ваши дела?

– Превосходно, спасибо.

Хелена смотрела то на Фанни, то на Макса.

– Боже ты мой, вы ведете себя как чужие! Фанни, сядь обратно, а ты, Макс, присоединяйся к нам, и мы еще немного поболтаем.

Фанни покачала головой:

– Мне правда пора.

– Какая ты скучная! Ну ладно, в другой раз. Макс, возьми, пожалуйста, автомобиль и отвези нашу гостью назад в магазин.

– Это в самом деле не… – начала Фанни.

– Никаких возражений, – перебила ее Хелена и повернулась к мужу: – Ты же можешь ее отвезти, дорогой?

Выражение лица Макса не изменилось.

– Конечно, Нелли, раз ты хочешь.

«И почему я только согласилась?» – думала Фанни. Расположившись на переднем сиденье, она через лобовое стекло смотрела, как Макс под проливным дождем, согнувшись, заводит двигатель. Наконец тот ожил, и с барабанной дробью дождя по кузову смешалось тарахтение мотора. Макс распахнул дверь и залез в автомобиль. С волос на форму стекала вода, и Фанни с трудом подавила порыв смахнуть пальцем капли с его щеки. Она сцепила руки на коленях и мысленно приказала себе: «Соберись, бога ради!»

– У американского «кадиллака» есть электрический стартер, который запускается простым нажатием кнопки с водительского места. К сожалению, в Европе до этого дело еще не дошло, – сказал Макс и обеими руками пригладил мокрые волосы.

– Зато машина симпатичная, – ответила Фанни.

Макс ухмыльнулся.

– Только женщине может прийти в голову назвать этот автомобиль симпатичным. Это «Мерседес тридцать восемь», техническое чудо с семьюдесятью лошадиными силами под капотом! Его производят всего три года, а он уже дважды выигрывал кубок Вандербильта, самые значительные американские гонки!

Восхищение Макса было очевидным, но Фанни не позволила себе ему поддаться.

– Мы можем ехать? – холодно спросила она.

Кальман удивленно приподнял брови, но ничего не ответил и поехал. По дороге оба молчали. Лишь когда Макс собрался повернуть на улицу Грабен, Фанни сказала:

– Пожалуйста, высадите меня у черного хода на Гольдшмидгассе.

– Так мы еще и на «вы», – ответил Макс с обидой. – Это как-то связано с вашим неожиданным бегством из каретного сарая, барышня Шиндлер? – Он подчеркнул два последних слова.

Фанни, оцепенев, смотрела сквозь лобовое стекло. Ее спутник добавил более мягко:

– Неужели и правда необходимо соблюдать формальности, когда мы вдвоем? – Он повернул на Гольдшмид-гассе. – Кстати, лекцию никто не отменял. Я ее прогулял, чтобы увидеть тебя. Нелли сказала мне, что ты придешь к Эмме на примерку. – Он повернулся к Фанни, но та по-прежнему не реагировала. Такое поведение разозлило его. – Ты, очевидно, не хочешь со мной говорить, но если тут у кого-то и есть право обижаться, то у меня. Ведь ты сбежала из сарая, будто за тобой кто-то гнался, и выставила меня полным дураком. Я хочу знать, почему ты это сделала, Фанни, – не сдавался Макс, не желая довольствоваться ее молчанием.

Фанни резко повернулась к нему.

– София видела нас под яблоней. Потом она последовала за нами до самого каретного сарая, а потом рассказала об этом баронессе. – Голос у нее дрожал от злости. – Мне это стоило места, а тебе – как с гуся вода! Достаточно объяснений?

Макс затормозил так резко, что Фанни пришлось опереться о приборную панель.

– Я ничего не знал об этом, честное слово! Но теперь многое понятно.

– И что же?

– Теща не переставая делает намеки на тему супружеской добродетели и верности. Я все время задавался вопросом, какие у нее причины меня подозревать. То, что произошло между нами, случилось еще до помолвки. С самой свадьбы я верен Нелли. – Макс надавил на педаль газа, и «мерседес» покатил дальше. – Мне очень жаль, что ты потеряла место.

– В сожалении нет нужды, – дерзко ответила Фанни. – Моя жизнь стала гораздо лучше. Теперь мне никто не указывает, я получаю гораздо больше денег и люблю свою работу. Две недели назад я сдала экзамен на звание подмастерья и стала лучшей ученицей выпуска.

Они подъехали к черному ходу дома мод, и Макс остановил автомобиль. По тротуару под зонтами спешили прохожие. Хозяин расположенной напротив таверны «Куропатка» постоял в дверях, с каменным лицом взирая на серое небо, и вернулся внутрь.

– Поздравляю тебя, – с улыбкой сказал Макс. – Не только со сданным экзаменом, но и с тем, что ты следуешь за фонарем, указывающим тебе путь в жизни.

Его слова вызвали в памяти Фанни теплый вечер трехлетней давности, когда они впервые встретились под яблоней. В тот день девушка была грустной и подавленной, а Макс ее утешил и ободрил.

– Ты тогда дал мне хороший совет, – сказала она тихо.

Макс нерешительно снял одну руку с руля и сделал движение в сторону Фанни, но та быстро спрятала пальцы в складках юбки.

– Ты скучала по мне, Фанни? – услышала она вопрос.

– Нет! – Девушка энергично помотала головой. Максу не следовало знать, что она будто провалилась на три года назад и вновь ощущала вожделение и неутоленное желание, как тогда в его объятиях.

– До свидания, Макс, и спасибо. – Фанни хотела открыть дверцу, но Макс схватил ее за плечо:

– Я тебе не верю! Твоя страсть была так же сильна, как и моя, Фанни. Я это почувствовал!

– Отпусти меня немедленно! – Девушка попробовала освободиться, но он притянул ее к себе и поцеловал. Страсть овладела ею, она прижалась к Максу, забыв, что влажный китель намочит ей блузку, и ответила на горячие поцелуи. Оба не думали о том, что их могут увидеть через окна автомобиля. К счастью, улица была почти пуста и редкие прохожие спешили по домам, не обращая внимания на то, что творится вокруг.

Небо рассекла молния, и тут же раздался гром. Фанни вздрогнула. Макс хотел покрепче прижать ее к себе, но она стала отбиваться.

– Прекрати! – Ей пришлось кричать, чтобы он услышал ее среди грома и шума дождя. Но Макс отпустил ее только после того, как она стала колотить его кулаками по груди. – Ты уже забыл, что две минуты назад говорил о верности Нелли? – закричала Фанни. – То, что мы делаем, неправильно! Даже небеса против!

Она схватила корзинку и коробку, стоявшие на заднем сиденье, распахнула дверцу и выскочила наружу, прямо в глубокую лужу. Вода залила ей обувь и даже юбку, но она не обратила на это внимания. Девушка была потрясена. Она сама оказалась не лучше Макса. Он предавал жену, а она – только что возобновленную дружбу с Нелли. Да что же она за человек? Почему не может держать себя в руках в присутствии Макса? Неужели ей уготована та же судьба, что и ее матери: остаться с ребенком на руках, о котором она не сможет позаботиться?

Фанни добежала до ателье и исчезла. Макс смотрел ей вслед, не в силах поверить, что она снова так страстно с ним целовалась, а потом резко оттолкнула. Его сердце полнилось чувствами, которые пробуждала в нем только эта девушка, но никак не жена.

«Я жалкое ничтожество», – горько подумал он и опустил голову на руль.