Текст книги "Северный ветер (СИ)"

Автор книги: Юлия Ареева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Его голос невольно дрожал, и северянин вздохнул, но только пожал могучими плечами в ответ.

– Иди пока в дом, – велел он. – Тут прибрать надо…

– Я помогу, – возразил Хенрик, но Ивар покачал головой:

– Нет, королева не велела. Успеешь еще…  Иди.

Хенрик нехотя двинулся, куда сказали, но обернулся, вновь услышав голос Ивара:

– Ты достойно показал себя сегодня. Пожалуй, из тебя выйдет настоящий воин.

Молча отвернувшись, мальчик продолжил идти к дому, но щеки его запылали, а на губах неожиданно для него появилась улыбка. Услышать похвалу от воина-северянина прежде казалось ему недостижимым.

В доме, длинном и большом, сновали женщины, таская питье и перевязки для раненых, кто-то хлопотал у очагов – надо ведь и есть приготовить, на него же никто не обращал внимания.

Хенрик находил дома северян довольно странными – длинные, крышу поддерживали столбы, и никакого разделения на комнаты, только кровати кое-где были занавешены неким подобием шторы. Видимо, в таких домах люди жили семьями, все вместе. Во дворце, откуда его привезли сюда, ему было комфортнее – больше напоминало родину. Тут же все казалось диким, чужим. Но, по-своему, удивительным.

Юноша примостился у дальней стены, где неподалеку от него находилось непонятное место – расчищенный земляной пол, на котором крупными обтесанными камнями был выложен круг ростом человека в поперечнике. С одного края круга у самой стены стоял высокий серый камень, на нем ножом были вырезаны какие-то письмена на языке северян. Больше всего эти надписи напоминали Хенрику следы птичьих лапок, или тонкие веточки деревьев, и никак не то, что он видел в больших церковных книгах на родине. Он немного умел читать, но странный язык северян был ему совершенно незнаком.

Облокотившись затылком о стену, Хенрик размышлял, как и когда закончится его жизнь. Слишком много шансов погибнуть выдано ему судьбой. И, все же, пока он держится – может, исполнится предсказание северянина, и он станет хорошим воином?

Только бы пережить сегодняшнюю ночь.

***

Когда во тьме ночи, лишь чуть разбавленной луной, показались огни усадьбы Халфбьорна, Агнар испустил вдох облегчения. Коль не мертвая тьма и не огонь пожарищ, значит, не захватили ее драугры. И Олли, быть может, жива…

Северянин погнал вперед коня, дрожа от нетерпения. Казалось, целую вечность пересекал он долину, но тут ветер донес знакомый отвратительный запах гнили. Агнар стиснул зубы – нет, нет…

Но, подъехав ближе, воин понял, что все напавшие на поселение драугры мертвы – на сей раз, окончательно. Впрочем, их было не так уж много – даже на руинах Хёллгри осталось больше. Агнар направил коня к воротам, которые уже расчистили от трупов и заново воткнули в землю остро заточенные колья. Подъехав ближе, он различил людские голоса, и улыбка осветила его лицо – выстояли.

Агнар спешился и направился к воротам, ведя коня под узды. Конь же хрипел и рвал из рук поводья, почуяв недоброе, но воин держал его крепко.

– Эй! – крикнул Агнар, подойдя ближе. – Впустите доброго человека?

– А ты точно человек? – услышал он голос с деревянной стены и представил, как натянулась тетива лука, направленного на него.

Он усмехнулся:

– Слышал, что драугры разговаривают?

– Пожалуй, нет, – раздалось в ответ, а следом Агнар услышал знакомый тягучий голос, из давно оставленного прошлого:

– Агнар, брат мой – неужто боги дали мне увидеть тебя еще раз?

Крепкие бревенчатые ворота разъехались в стороны, подчиняясь сильным рукам воинов, и глазам Агнара предстал тот, кого он не видел много лет. В неверном свете факелов он различил знакомую сумасшедшую улыбку и голубые глаза предводителя нордов.

– Ингемар, – вполголоса проговорил он, а тот улыбнулся еще шире:

– Входи, друг мой. Мы тебя заждались.

Агнар направился во двор усадьбы, ведя беспокойного коня, но не чувствовал он радости от встречи со старым другом. Тревога за судьбу его жены затмевала все. Узнав, что Ингемар здесь, он понял – сейчас ему станет известно, что с Олли.

Оказавшись напротив норда в двух шагах, Агнар остановился. Ингемар сложил руки на груди и, казалось, с искренним удовольствием разглядывал его, а с красивого лица, перепачканного грязью и кровью, не сходила улыбка.

– Сдается мне, что твоя слава ничуть не уступает твоей силе, – молвил он. – Я рад тебя видеть, брат! Отчего же ты не обнимешь меня?

Он будто не замечал, что Агнар стиснул рукоять меча, висевшего у пояса.

– Сначала скажи мне, – произнес тот, не сводя с Ингемара глаз, – моя жена у тебя?

– Да, – кивнул Ингемар, спокойно и не переставая слегка улыбаться, а Агнар дернулся всем телом. – И она жива и здорова, друг. Неужели ты думал, что я позволю себе причинить ей зло? Коль она твоя.

Невидимая рука чуть отпустила сердце Агнара, но не до конца.

– Я должен увидеть ее, – проговорил он. – Немедля.

– Как скажешь. – Ингемар кивнул одному из своих людей, и тот ушел. Повернувшись обратно к Агнару, он вздохнул. – Я тебя понимаю, Агнар, потому и не сержусь. Не ты и не я виноват в том, что произошло. А истинный виновник свое получит, не сомневайся.

– Транд здесь?! – прошипел Агнар, а могучее тело его затрясло от ненависти. Он бы разорвал глотку этому отродью…

– Где-то был, – безмятежно кивнул Ингемар. – Но ты не спеши. Не спеши…

Агнар не успел ничего возразить – он увидел воина, которого Ингемар отправил за его женой.

А рядом с ним шла Олли, живая и невредимая.

Глава 30

Когда Дунгад отвлек ее от работы – Ольга отмывала от крови пол – и велел идти за ним, она невольно испугалась. Что, если Ингемар все же решил ее убить? Она не доверяла ему до конца, мало ли, чего он там говорил. Впрочем, выбора у нее не было, и потому Ольга, отерев руки, двинулась следом за нордом.

Выйдя во двор, она невольно вздрогнула, а глаза ее расширились. Все было разгромлено и залито кровью вперемешку с грязью, а в свете факелов выглядело особенно пугающе. Убитых мертвецов уже почти не было – Ольга увидела, как воины оттаскивали их прочь – но их мерзкой крови вокруг осталось предостаточно.

Прижав рукав к носу, Ольга семенила следом за Дунгадом, когда поняла – они идут в сторону ворот. Что-то екнуло внутри… Будто сердце шепнуло ей – он здесь.

И сердце не ошиблось, ибо через мгновение глазам Ольги предстал Агнар. Ноги ее тотчас ослабли, а в глазах помутилось от облегчения – ее муж здесь, он пришел за ней! Он жив…

Страхи ее словно потеряли свою силу, и уже ни драугры, ни Ингемар, ни кто-либо другой не мог пробиться сквозь кокон тепла и уверенности, в который ее закутало присутствие мужа. Ольга невольно ускорила шаги, стремясь скорее очутиться в его надежных объятиях.

Она видела, как вздрогнул Агнар, увидев ее, но не двинулся с места, держа руку на мече. Да и поза его оставалась напряженной. Впрочем, Ингемара это ничуть не тревожился, он улыбнулся, завидев Ольгу, и кивнул Агнару:

– Вот и она, друг.

Подбежав к Агнару, Ольга прижалась к его боку, а тот, полуобнимая, осторожно заслонил ее собой.

– Тебя не тронули? – услышала она его негромкий вопрос, и поняла, о чем говорил Агнар.

– Нет, – прошептала Ольга в ответ. Ощутив тепло любимого человека, она едва не расплакалась и едва заставила себя сказать: – Они меня не обижали.

В тот миг тело воина словно расслабилось, он выдохнул. Выглядывая из-за плеча мужа, Ольга увидела довольного Ингемара.

– Ну, что же – я вернул тебе твою жену, верни и ты мне друга, – молвил тот, прищурившись. – А то будто чужие…

Агнар шагнул, улыбаясь, и обнял предводителя нордов, а тот похлопал его по спине.

– Прости, друг, – проговорил Агнар. – Тебя вмешали в то, к чему ты не имел отношения. Благодарю за спасение Олли.

– Олли? – усмехнулся Ингемар. – А мне ее настоящее имя понравилось… Смелая она у тебя – сразу заявила, что за ней придет ее муж и убьет меня.

Агнар засмеялся и, обернувшись, притянул Ольгу к себе за плечи, а она спрятала лицо на его груди.

– Думаю, тебе надо передохнуть, – изрек Ингемар, не сводя с обоих внимательного взгляда. – А после приходи ко мне, потолкуем. Только, Агнар… Не медли особо. У нас тут непростое время.

Агнар коротко кивнул в ответ, а Ингемар велел тому же Дунгаду проводить их в большой дом. Встретившись на миг взглядом с Ингемаром, Ольга ответила на его улыбку – коль Агнар его уважал, значит, он того достоин.

Многие обратили внимание на появление Агнара – воины приветствовали его, а женщины окидывали оценивающими взглядами. Ольга невольно ощутила гордость, смешанную с ревностью – он ее муж. Только ее.

После того, как Агнар утолил голод и жажду за столом, к которому его пригласил Дунгад, он ненадолго прилег на небольшой настил в углу. Ольга видела, что Агнар не хочет ложиться, но у него просто закрывались глаза – слишком долго ехал и шел без сна и отдыха. Взгляда он, впрочем, не сводил с жены.

Ей хотелось приласкаться к нему, но она понимала, что сейчас не время и не место для проявлений нежности. Поэтому Ольге было достаточно просто смотреть на мужа и сидеть рядом, касаясь его. Она была безмерно счастлива видеть его – больше ей ничего не было нужно.

– Слава богам, ты жива… – пробормотал Агнар. Его глаза туманились от усталости   и чего-то еще, глубокого и искреннего. – Я боялся, что более не увижу тебя.

– Я тоже этого боялась, – прошептала Ольга, положив голову на его сильное плечо. Даже чувствовать его запах было радостью. – Но верила, что ты придешь за мной. Что успеешь…

– До чего? – спросил Агнар.

– До возвращения мертвых. – Помимо воли, голос Ольги дрогнул, а Агнар обнял ее одной рукой. Зажмурившись, она принялась рассказывать: – Когда я очнулась, мы были в другом месте. Там не было женщин, только воины. Едва Ингемар успел поговорить со мной, как на нас напали… Пришлось уйти. Ингемар спас меня, потому что узнал, что я – твоя жена... Скажи, отчего он зовет тебя братом?

Агнар чуть слышно вздохнул.

– Не по крови я ему брат, но по сердцу, – молвил он. – В прежнее время мы были неразлучны. Давно… После гибели моей семьи. Потом я вернулся домой, и он мне это простил. Но я никогда не забывал его.

«Видимо, и он тебя тоже», – подумала Ольга, а вслух сказала:

– Ингемар – достойный воин. Только, сдается мне, не слишком любит чужеземцев.

– Их тут, на севере, никто не любит, – сонно проговорил Агнар. Он уже засыпал, когда Ольга, решившись, слегка потрясла его за плечо:

– Агнар… Позволь мне сказать тебе кое о чем.

– Да? – мягко отозвался тот.

Ольга набрала побольше воздуха в грудь и тихо призналась:

– Я жду ребенка.

***

Не передать словами, что испытал Агнар в миг, когда услышал от жены эту новость. Он станет отцом! Его любимая женщина подарит ему самое большое счастье на свете!

Он порывисто схватил Олли в охапку и прижал к себе, а она тихо засмеялась. Но Агнар тут же отстранил ее, чтобы взглянуть в прекрасные зеленые глаза, которые совсем недавно он не чаял увидеть вновь.

– Это правда? – прошептал он. – Ты родишь мне сына?

– Надеюсь, что это будет сын, – улыбнулась Олли, раскрасневшаяся и счастливая. – Я так этому рада…

Воин погладил ее по щеке.

– Я тоже очень рад, – проговорил он. – И сделаю все, чтобы мы остались живы. Большая беда пришла в наши края, Олли, но мы сильны и сумеем победить. Ты не должна бояться, никогда и ничего. Понимаешь?

– Да, – кивнула она, серьезно глядя на него. Словно уже не та пугливая девочка с востока, которую он привез с собой, но одна из северянок. – Я не боюсь, Агнар. Пока ты со мной,  ничего не боюсь.

Не сдержав улыбки, Агнар снова обнял жену. Как много чувств на него одного… Любовь к жене и будущему сыну, тревога за их жизни, гнев и горячее желание уничтожить врага, растоптать, сжечь дотла. Но ничего, он выстоит. Они с Ингемаром еще покажут этой мерзости, кто главный на их земле.

***

Хенрик так и задремал сидя и опираясь на стену дома. Разбудил его шум и людские голоса.

Открыв глаза, он увидел, что у странного круга камней собралось множество воинов во главе с самим предводителем. Кажется, его звали Ингемар, но Хенрик мог и ошибаться – даже имена у северян произносились иначе, чем он привык слышать.

Мальчик поднялся на ноги и отошел в сторону, не понимая, что происходит. Воины, собравшиеся у круга, имели серьезный и сосредоточенный вид, смотрели, будто куда-то вдаль. А может, взгляд каждого был обращен к самому себе.

Ингемар чуть посторонился, пропуская вперед себя старуху странного вида. Хенрику она показалась страшной и безумной, шептала какие-то слова, водила руками туда-сюда. Потом достала из мешочка камни разного размера и цвета и бросила их в центр круга. Поглядев на них некоторое время, она повернулась к Ингемару и крикнула пронзительным хриплым голосом:

– Фреммед!

Тот сжал губы и кивнул. Хенрик подумал, что все это напоминало предсказание. На его родине подобные вещи не одобрялись, священнослужители осуждали гадания, считая их сделками с дьяволом. Но северяне, похоже, не гнушались обращением к темным силам. Как однажды рассказал ему Агнар, у них было много богов, и каждому из них надо было молиться, в зависимости от того, чего тебе надобно. Хенрику это казалось диким и неправильным… Но сейчас, видя мертвых, поднявшихся из своих могил, он уже сомневался во всем, во что верил прежде.

Старуха уковыляла прочь, а Ингемар опустился на колени в центре круга, остальные воины встали поодаль. Предводитель развел небольшой костерок, на котором сжег несколько пучков травы. От сушеных трав поднимался густой тяжело пахнущий дым, и у Хенрика закружилась голова. Ингемар шептал какие-то слова с закрытыми глазами, поводя руками над костерком. Дым словно омывал его лицо, и Хенрик вздрогнул, когда сквозь его туман он увидел яркие голубые глаза, пристально глядящие на него.

Губы Ингемара тронула улыбка. Он поднялся на ноги, также не сводя взгляда с мальчика, а после приказал что-то вполголоса. Вскоре появились двое воинов, которые тащили упирающегося барана со связанными ногами. Подтащив животное к серому камню, у которого стоял предводитель, они выпрямились, оставив барана ему. А Ингемар, широко улыбнувшись, достал из-за пояса кинжал.

Хенрик сглотнул, когда северянин ухватил блеющего барана за шкирку и поднял повыше, а после резким движением перерезал тому горло. Алая кровь брызнула на камень, стекая по камню широкой влажной полосой, поблескивающей в свете факелов.

У мальчика перехватило дыхание, он онемел. Ему казалось, что он узрел некое таинство, которое не предназначалось для его глаз. А предводитель северян держал убитого им барана над камнем, пока горячая кровь бежала из раны на шее животного, словно хотел, чтоб ее вытекло как можно больше. Потом он опустил тушку на пол, а сам коснулся кровавых подтеков руками. Закрыв глаза, Ингемар вновь прошептал что-то, а воины эхом повторили его слова.

– Ты чего тут?... – Хенрик подпрыгнул, услышав эти слова над ухом. Обернувшись, он увидел Ивара. Дрожа, мальчик прошептал:

– Ивар, что они делают? Зачем убили барана?

– Это жертва богам, – пояснил воин, глядя куда-то за его спину. – Чтобы они подарили нам удачу и победу в бою. Так нужно.

На плечо Хенрика легла рука, и тот резко обернулся. Перед ним стоял сам Ингемар, а ладонь его оставляла кровавые подтеки на рубашке мальчика. Голубые глаза предводителя буравили Хенрика взглядом, а на губах играла странная улыбка.

– Виетт, – произнес он.

Хенрик снова повернулся к Ивару, а тот ответил на его немой вопрос:

– Виетт значит «посвященный». Ты видел, и теперь один из нас.

От духоты и запаха трав и крови кружилась голова, а взгляд Ингемара, казалось, был повсюду. Пожалуй, именно в этот миг Хенрик понял, что жизнь его отныне принадлежит этому миру.

***

Рагнейд долго не могла заснуть – грудь теснили тревоги и боль, но усталость, все же, взяла свое. Она провалилась в беспокойный душный сон, где все время бежала за кем-то… И никак не могла догнать. Фигура в тумане становилась все дальше, а ноги словно вязли в снегу, было трудно идти. И она теряла, теряла того, кто был ей нужен больше всех на свете…

Она проснулась с именем Вестара на губах. Сердце колотилось, ладони вспотели. Рагнейд перевела дух и села на кровати, обхватив себя руками. Очаг почти потух, стало холодно, и по коже ее пробегала мучительная дрожь, но она не могла заставить себя подняться и развести огонь вновь. Прислушавшись, Рагнейд поняла, что все по-прежнему спокойно – голоса во дворе усадьбы почти стихли, видимо, воины отправились отдыхать. Сквозь щели в двери ничего не было видно – значит, еще не рассвело. Длинны ночи на севере, особенно осенью… А эта ночь не только длинная, но и страшная. Никогда еще Рагнейд ничего не боялась, а сейчас не знала, как ей быть.

Мысли спутанным клубком крутились в ее голове, когда дверь заскрипела и распахнулась, а на пороге появился Вестар, уставший, с глубокими тенями под глазами. Увидев Рагнейд бодрствующей, он нахмурился:

– Отчего ты не спишь?

– Только что проснулась, – тихо сказала та в ответ. Ей было совестно смотреть в его глаза, словно она была виновата в чем-то. – Что там?

– Сожгли трупы, – бесцветно проговорил воин, заново разведя огонь в очаге. Он убрал с пояса ножны с мечом и кинжалом, оставил у стены лук и колчан, потом снял с себя кожаный доспех со скрепленными меж собой тонкими железными пластинками, а следом и шерстяную рубаху, пропитанную темной кровью мертвецов. Взяв в углу деревянное ведро, Вестар умыл лицо и руки, не обращая внимания, что его льняная рубашка вымокла. На чистой коже Рагнейд разглядела глубокие порезы на левой руке.

– Ты ранен? – взволнованно спросила она, встав с постели и подойдя к нему. Вестар безучастно взглянул на нее.

– Пустяки, – сказал он.

– Нет, надо перевязать, – возразила Рагнейд. Она нашла чистое полотенце, оторвала от него полосу и обмотала руку лучника. Тот наблюдал за ней, а после сказал:

– Ты выглядишь лучше. Рад, что тебе удалось отдохнуть.

– Тебе бы тоже не мешало.

– Я не устал, – сказал Вестар, а она, не сдержавшись, погладила его по заросшей жесткой щетиной щеке. Ее пальцы дрожали, а глаза наполнились слезами. Она невольно затаила дыхание, когда тяжелая ладонь Вестара легла на ее плечо.

– Не кори себя, – промолвил воин. – Все случается так, как должно. Боги решили наш путь задолго до того, как мы обрели свои мечты. Я – никто в твоей жизни. Просто один из подданных…

– Нет! – Рагнейд с трудом сдерживала слезы. – Вестар, ты знаешь, что нет!

– Но это не имеет смысла. – Он отошел к столу и, найдя там глиняную кружку с медовухой, опорожнил ее одним глотком. – Ты – королева. Твое место во дворце, с ярлом. А я лишь сбиваю тебя с пути.

У Рагнейд все переворачивалось в душе. Она понимала, что Вестар говорит правду, но не могла побороть своих чувств. Не сейчас, не сегодня… Скоро они все умрут, или, если им улыбнется удача победить, ей предстоит стать матерью, а ему – навсегда остаться лишь одним из воинов при королеве. Но сердце ее жаждало иного.

– Вестар, – тихо позвала она, и лучник обернулся. Его темные глаза горели огнем, который сжирал его изнутри долгие месяцы, а сейчас испепелял дотла. Он хотел подойти к ней – и не мог сделать ни шага.

– Я люблю тебя, – тихо сказал Вестар. – Ни одну женщину я не любил и не полюблю так, как тебя. Но я не хочу причинить тебе вред, Рагнейд. Только не тебе… Ты достойна радости, как никто другой. Ты должна стать матерью, это твое предназначение. Ребенок станет твоим счастьем, и тебе о том известно. А я сделаю все, чтобы твоя жизнь не оборвалась. Я, скорее, отдам свою…

– Не говори так! – Королева отвернулась, ее душили слезы. – Я не смогу жить в мире, где нет тебя, Вестар… Пусть это неправильно, но таковы мои чувства.

Она вздрогнула, когда ощутила его прикосновение. Вестар взял ее за плечи и осторожно развернул к себе. Глаза его горели столь пламенно, что Рагнейд провалилась в них, точно в пропасть. В этот миг исчезло все – ее супруг, королевство, нападение драугров… Сейчас для нее существовал только Вестар – тот, кого она любила всем своим сердцем.

– Что мне сделать? – выдохнул темноволосый воин, не сводя с нее взгляда. – Скажи, Рагнейд!

– Люби меня, – всхлипнула Рагнейд, дрожа в его руках. – Люби, так сильно, как я люблю тебя…

Со стоном прильнул Вестар к губам той, кого жаждал долгие мучительные ночи, кого безумно любил. Не мог он более сдерживать своих чувств, и на пороге смерти, на острие кинжала прорвались они наружу неудержимым потоком, обжигая и сметая все преграды на своем пути. Его сильные руки стиснули Рагнейд в объятиях, а страстные поцелуи с привкусом боли заставили позабыть обо всем.

Что может быть лучше, чем быть в его руках?... Рагнейд, наконец, дала себе волю и позволила себе отвечать на его жаркие ласки, которых и сама ждала так долго... Неужели может быть большее счастье, чем объятия любимого человека?

Она не заметила, как они оказались на кровати. Вестар стаскивал с нее одежду, и каждый его взгляд и прикосновение словно опаляли ее кожу. Он не мог наглядеться на Рагнейд, лаская ее и шепча слова любви, а ей казалось чудом, что этот прекрасный и сильный воин, которого она любила всецело, был сейчас с ней… Какой гладкой казалась Рагнейд его кожа, какими горячими были его объятия! А губы дарили ни с чем не сравнимое наслаждение…

И в миг, когда их тела слились воедино, она ощутила, что душа ее тоже стала одним целым с его душой.