Текст книги "Северный ветер (СИ)"
Автор книги: Юлия Ареева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Глава 28
Ночь была беспроглядной. Под ногами хлюпала вода, стылый воздух пробирал до костей, а ветер сжимал шею холодными пальцами. Тьма окружала повсюду, и Ольга шла на ощупь, то и дело запинаясь. Внезапно стало светлее, и она разглядела, что стоит на вершине холма, над головой ее полная луна в небе, а земля под ногами будто дрожит.
Ледяные порывы ветра пронизывали одежду, и Ольга скрестила руки на груди, пытаясь согреться. Сердце ее ныло от непонятной тоски, а еще ей было страшно, очень страшно, но она не знала, чего боится.
Внезапно за спиной ее послышался стон. Она поспешно обернулась и обмерла от ужаса – земля оказалась разрытой, а из черной холодной могилы показались бело-синие руки, отчаянно помогавшие хозяину выбраться наружу. Зажав рот рукой, Ольга отшатнулась, но чья-то ладонь легла на ее плечо.
Вновь обернувшись, она увидела рыжеволосую девушку. Это страшное лицо преследовало ее во сне, и вот настигло – когда-то прекрасное, а теперь мертвое. Стук собственного сердца заглушал все прочее, а крик так и рвался из груди, когда Ольга увидела тех, кто стоял у рыжей за спиной – несметное войско мертвецов. Они молчали и смотрели на Ольгу, все как один, а жуткое создание, бывшее когда-то красавицей, скалилось в ужасающей улыбке.
Ольга не могла пошевелить ни единым членом, время будто остановилось, а страх казался осязаемым, мерзким покровом окутавшим ее тело. Мёртвая женщина потянулась к ней истлевшими руками… Но вдруг взгляд мертвых глаз опустился ниже и уперся в ее живот.
Не веря своим глазам, Ольга наблюдала, как существо словно вновь наливалось жизнью, возвращая облик той самой красавицы с рыжими волосами. Лицо ее, столь же прекрасное, как и пугающее, исказилось гримасой боли. Рыжая упала на колени, все еще глядя на живот Ольги, и прошептала жутким, надтреснутым голосом:
– Чужая кровь…
А потом запрокинула голову и страшно закричала в самые небеса…
…Ольга распахнула глаза. Она судорожно хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя и понять, где находится. Спустя мгновение она узнала дом северян, в котором сейчас находилась, людей вокруг, но перед глазами все еще стояла ужасная картина, виденная ею во сне. Должно быть, во сне, ведь нет рядом никаких мертвецов, а только лишь люди, пленившие ее.
Несмотря на то, что в доме было довольно тепло, Ольгу трясло. Она забралась поглубже под шкуру, которая лежала рядом, и попыталась дышать глубоко, чтобы успокоиться. Опять этот жуткий кошмар вернулся… И вновь с этой рыжей девицей. Кто же она такая? И почему снится ей…
Подробности сна уже забылись, да Ольге и не хотелось вспоминать. Она боялась снова заснуть, а потому стала наблюдать за окружающими ее северянами.
По-видимому, уже смеркалось. Дом был полон народа, все сновали туда-сюда с едой и питьем, громогласно хохотали или просто разговаривали, было довольно шумно, но Ольге не хотелось выходить наружу – среди людей было не так страшно.
Хмель выветрился, оставив после себя сухость в горле и головную боль, а взамен вернулся липкий страх, заставляющий неметь руки и ноги. Ольга прекрасно помнила разговор с Ингемаром – по крайней мере, его первую половину, и понимала, что предводитель северян здорово напуган. Напуган так, как боятся все северяне – ничем не выказывая этого, но при этом готовясь к самому худшему. Иначе Ингемар не говорил бы с Ольгой о своей семье.
Она пыталась понять, как он связан с ее мужем. Агнар как-то говорил ей, что прежде некоторое время жил на севере, но без подробностей. Неужели он был в отряде этого жуткого воина? Судя по уважению, с которым Ингемар отзывался о нем, это было вполне возможно.
Значит, Агнар был среди них? Этих жестоких, мрачных, безрассудных и холодных людей. Северяне никогда не казались Ольге добрыми, но местные жители не шли ни в какое сравнение с теми, кто жил в родной деревне Агнара. Взгляды мужчин, преимущественно похотливые или холодные, заставляли девушку ежится от чувства тревоги, а с грубыми и резкими женщинами она вообще старалась не пересекаться. Те, казалось, готовы были задушить ее на месте.
Но даже общество этих людей она предпочитала встрече с восставшими мертвецами. При мысли о гниющих телах, идущих сплошной стеной, Ольгу начинало тошнить. Она задумалась над словами Ингемара – за что боги наслали на детей своих такую напасть? Вопрос «Чем северяне провинились?» не стоял бы ни в одном месте, которое те разграбили, но только не в их родных краях. На родине их походы были делом всей жизни, способом обогатиться и прославить свое имя. Что же они сделали не так, коль боги-отцы решили наказать их?
На глаза ей сегодня попались множество рабов с железными ошейниками. Они были скудно одеты, худы и неопрятны. Ольга понимала, что сама едва избежала такой участи – да и все еще могла ее разделить, ведь Ингемар непредсказуем. Она не знала, были ли среди них ее земляки – рабы говорили только на местном языке, а подойти к кому-либо она не решалась. Дунгад дал ей понять, что если она хочет выжить, то лучше всего не мешаться под ногами и не лезть, куда не просят. Да и какая теперь разница? Вполне возможно, что им всем не дожить до вечера следующего дня.
Сон ее почти забылся, но чувство липкого ужаса не покидало. Какая-то фраза вертелась на языке, но Ольга никак не могла ее вспомнить. Что-то про кровь…
Внезапно она подскочила на месте. Кровь! Когда в последний раз ей приходилось видеть свою кровь? За пару недель до приезда Агнара. С момента его возвращения прошло больше полутора месяцев.
А это значило, что она ждала ребенка.
Жар прилил к щекам Ольги горячей волной, а сердце застучало. Ребенок Агнара! Она станет матерью… Он должен, должен об этом узнать! Надо сообщить Ингемару…
Она уже собиралась вскочить на ноги, как вдруг остановилась. Ольге пришла в голову мысль – а что, если ей не суждено вернуться к мужу? Узнай Ингемар, что она беременна, он может убить ее на месте – на что ему рабыня на сносях? Нет, лучше пока молчать. Смерти Ольга не страшилась, но жизнь сыну Агнара была обязана сохранить. Ради него.
Сожалея о том, что много выпила накануне, Ольга плотнее завернулась в шкуру и легла. Ею овладело странное спокойствие – теперь она знает, что должна выжить. И все для этого сделает.
***
К ночи Ольга услышала шум со двора и крики, но не испуганные, а скорее, удивленные. У нее мелькнула мысль, что, быть может, Агнар приехал, и, торопливо поднявшись на ноги, она выбежала из дома.
В свете факелов Ольга жадно оглядывала приехавших – небольшой отряд, всего несколько воинов, но ее мужа среди них не было. Горло ее сжалось от разочарования, она уже собиралась вернуться в дом, как вдруг узнала среди приехавших королеву Рагнейд. Ту самую, которой так верно служил Агнар! Присмотревшись, она поняла, что и остальные воины родом из тех мест, откуда ее похитили. Как же можно было не признать их сразу? Должно быть, слишком много медовухи было вчера…
Меж бровей королевы пролегла тревожная морщинка, и она выглядела усталой, но взгляд ее был тверд, точно меч. Ни она, ни ее воины пока не замечали Ольгу. К ним приблизился Ингемар со своими приближенными и остановился в паре шагов, сложив руки на груди.
– Неужто южане пришли к нам на помощь? – услышала Ольга его тягучий голос, который сейчас звучал насмешливо. – Теперь-то уж мы точно одержим победу, с такими-то силами…
– Здравствуй, Ингемар. – Рагнейд спешилась и встала перед предводителем северян, глядя на него в упор – они были почти одного роста. Ольгу поразило то, что она, женщина, ничуть его не боялась. – Надеюсь, мы не опоздали на битву. Я была бы счастлива привести больше воинов, но не мне принимать такие решения. Ты знаешь.
– Знаю. – Ингемар слегка раскачивался вперед-назад, словно в такт слышной ему одному песне. – И не сомневаюсь в твоей отваге, Рагнейд. Но удивлен, что ты и этих притащила на смерть – как совесть тебе это позволила?
Вестар сузил глаза и открыл, было, рот, но королева жестом велела ему молчать.
– Совесть не позволила мне остаться в стороне, как того желал ярл, – холодно сказала она. – Я откликнулась на твой зов. Мне стоит пожалеть о том?
Ингемар невесело усмехнулся.
– Нет, моя королева. Разве только с наступлением ночи.
Звучало двусмысленно, но все поняли Ингемара правильно – он говорил о предстоящем нападении драугров. Не дожидаясь ответа Рагнейд. Ингемар кивнул ей в сторону дома:
– Добро пожаловать. Отдохните с дороги, наберитесь сил – они вам скоро понадобятся.
На сей раз, в его тоне не было никакой насмешки. Гостеприимство – святое дело для северян, и предводитель не исключение. Даже такой, как Ингемар.
Рагнейд кивнула в ответ и, передав коня слуге, направилась к дому, остальные воины последовали за ней. Но, бросив взгляд в сторону, она внезапно остановилась. Ольга поняла, что она ее заметила и узнала.
– Ингемар! – позвала Рагнейд, и тот обернулся. – Эта женщина – кто она?
– Думаю, ты знаешь, – прищурился северянин. – Жена Агнара. Ее сюда привез Транд, который отчего-то решил сделать ее моей рабыней.
– Ты не принял «подарок»?
– Нет, как видишь. Только спас ее от верной смерти, да напоил слегка, чтоб не боялась.
Дунгад, стоявший рядом, подмигнул Ольге, а она шагнула к королеве, словно боясь, что та уйдет.
– Где сам Транд? – холодно вопросила Рагнейд, не сводя с Ольги глаз.
Ингемар пожал плечами с деланным равнодушием, но взгляд его поблескивал из-под полуопущенных век.
– Где-то здесь, – лениво проговорил он. – Можно найти, коль нужен.
– Нужен. Только не мне. Агнару подскажешь, где его искать, когда тот приедет.
– Он едет сюда? – спросил Ингемар. Кажется, впервые Ольга увидела на его лице искреннюю улыбку.
В разговор вмешался Вестар:
– Едет! И Транду недолго осталось, поверь.
– Разберутся, – усмехнулся Ингемар. – Коль успеют.
Рагнейд, тем временем, приблизилась к Ольге.
– Ты здорова? – спросила она, внимательно глядя на нее. – Тебя не били?
– Со мной все хорошо, госпожа, – тихо ответила Ольга. Она отчего-то вмиг оробела, когда королева обратилась к ней, и вовсе не потому, что та была женой ярла. Было в Рагнейд нечто такое, что Ольга почувствовала себя неразумной девочкой рядом с ней, мудрой и спокойной.
– Ладно. Если что-то понадобится, обращайся ко мне немедля. Жену Агнара я защищу всегда.
– Спасибо, – склонилась Ольга перед королевой, и услышала голос Ингемара:
– Я бы не раздавал таких обещаний, моя королева. Кто знает, как оно повернется…
– Что в моих силах, я сделаю, – негромко ответила та и, коснувшись плеча Ольги, зашла в дом, а за ней и остальные.
Ольга проводила Рагнейд взглядом и выдохнула. Ей как будто стало легче дышать, и даже страх слегка отступил. Она знала, что королева, эта сильная и благородная женщина-воин, примет бой ради своих людей. Иначе не пришла бы сюда в такое страшное время.
***
Ночь сгущалась, а усталость наваливалась все сильнее – долгим и непростым был путь в Хёллгри. Рагнейд была рада, что застала усадьбу невредимой, но понимала – отдыхать некогда. Они поехали коротким путем через лес, но, рано или поздно, войско драугров дойдет сюда. И тогда будет страшная битва…
Ингемар явно не ждал ничего хорошего. Предводитель нордов никогда не отличался благодушием, но королева чувствовала, что он крепко встревожен. А если уж его пробрало, значит, было чем.
Рагнейд потягивала горячий травяной настой маленькими глоточками – пить хмельные напитки сегодня точно не стоило – и невольно вспоминала первую встречу с Ингемаром. Ей тогда было всего семнадцать, а ему зим на пять побольше, но он поразил ее своей холодной жестокостью. Норды как раз вернулись из похода, а ее с братьями отец впервые привез в город. Стоя на причале, Рагнейд с ужасом наблюдала, как норды гонят рабов на берег. Грязные, худые, замерзшие, те спотыкались и едва переставляли ноги, а воины хохотали над их неуклюжестью. Ингемар, который тогда еще не был правителем, осматривал каждого пленника. Тем, кто казался ему слабым, он просто перерезал горло, а тела сбрасывал в море. Ему ни к чему были бесполезные рабы.
Особенно ярко Рагнейд запомнила его взгляд – в нем не было злобы или ненависти, не было ничего, кроме расчета, кто подойдет ему, а кто нет. Ингемар делал свое дело, оставаясь совершенно равнодушным к судьбам людей перед ним. Возможно, он и не считал их таковыми.
Тем же вечером Рагнейд увидела его плачущим – Ингемар узнал, что его младший братишка умер, пока он был в походе. Сидя в таверне за липким от медовухи столом, воин сжимал в пальцах маленький амулет в виде топора на кожаном шнурке – похоже, тот напоминал ему о брате. Из голубых глаз катились слезы, а красивое лицо воина залила бледность. Возможно, именно тогда Рагнейд поняла – насколько ему безразличны чужеземцы, настолько дороги свои соплеменники. Если они ведут себя правильно, разумеется.
Агнара Ингемар уважал, это было ясно. Так крепко уважал, что даже позаботился о его иноземной жене. Рагнейд едва поверила своим глазам, когда увидела Ольгу – испуганную, но живую и здоровую. Боги явно благоволили ей, коль Ингемар ее не тронул.
Счастьем будет, если Агнар доберется сюда и застанет ее невредимой. Королева горячо надеялась, что желание Ингемара защитить свой народ, его сила и жестокость помогут им всем спастись.
Днем его воины построили укрепления – обтесали бревна и колья, углубили ров вокруг усадьбы. Это поможет сдержать мертвецов на время. Рагнейд напряженно думала, как действовать во время атаки – пока что ей не приходилось отражать нападения, и она не знала, как драугры ведут себя. Слабое место у них, похоже, одно – голова. Что ж, надо стараться попасть в нее, только и всего…
Тошнота по-прежнему мучила ее, отпуская ненадолго, но неизменно возвращаясь. В иное время это непременно встревожило бы Рагнейд, но сейчас некогда думать об этом. Проглотив через силу несколько кусочков мяса, она устроилась на большой кровати полулежа и наблюдая за людьми вокруг.
Вестар сел на пол у ее ног. Королева видела, что Ингемар то и дело кидал взгляд на ее верного лучника – похоже, он смекнул, что тот не просто верен ей. Если им всем удастся пережить страшную напасть, что на них нашла, Ингемар непременно воспользуется тем, что понял о ней и Вестаре. Пусть ничего меж ними не было, ярлу можно донести как угодно. А уж те, кто подтвердят, всегда найдутся… Убрав ее с пути, Ингемару будет куда проще занять место ярла. Самым удивительным, по мнению Рагнейд, было то, что Ингемар искренне верил – ему одному надлежит править всеми северными поселениями. Только он, суровый и безжалостный, сделает северян такими, какими им наказали быть боги.
Погрузившись в свои тяжкие думы, Рагнейд не заметила, как задремала. А проснулась от того, что услышала полные ужаса крики во дворе. Началось…
В мгновение ока она вскочила на ноги и схватила меч и щит, который подтолкнул к ней Вестар. Всего на миг встретились их взгляды, но им не нужно было говорить вслух. Каждый знал, что готов умереть за свой народ и друг за друга. Почти одновременно они оба и остальные воины их отряда бросились наружу.
От ночного холода и волнения Рагнейд задрожала, но меч в руке держала крепко. Повсеместные вопли людей не сбивали ее с настроя, а лишь придавали решимости – она сумеет защитить людей. Ее верные воины были рядом, а большего ей и не нужно.
Оглядевшись, она увидела, с какой стороны напирали мертвецы – ров они уже перешли, возможно, просто навалившись гниющей кучей, а сейчас кидались на колья. Ветер донес до нее отвратительный смрад мертвой плоти, а от хрипов драугров мороз пробегал по коже. Гнев ударил королеве в голову – как смеет эта нечисть нападать на живых?!
И она бросилась в бой – туда, где драугры кишели больше всего. Страх прошел, осталась только ненависть к мерзким тварям, которая заставляла ее без устали взмахивать тяжелым мечом, раз за разом обрушивая его на головы мертвецов. Казалось, не будь у ней оружия, она бы руками рвала их гнилые тела и зубами отгрызала бы головы… Все слилось в один поток, исчезла боль и усталость, Рагнейд чувствовала только испепеляющий огонь, который боги войны зажгли в ее груди. Огонь, который всегда тлел в ее крови, а сейчас разгорелся бушующим пламенем.
…Королева не могла бы сказать, сколько времени прошло, когда, наконец, огромное число мертвецов стало лишь кучей смрадной плоти. Тяжело дыша, она оперлась на меч, глядя перед собой невидящим взглядом. Пряди волос, выбившиеся из косы, свисали на лицо, но Рагнейд их не замечала. Ее дыхание теснила вонь драугров, смешавшаяся с запахом дыма и крови. Крови?
Она выпрямилась и осмотрелась. Да, многие воины полегли. Королева насчитала не одного и не десять, а куда больше. Сердце сжалось, она стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Не уберегла… Но… Где же Вестар?
Словно в ответ на ее зов, лучник появился рядом. По его щеке стекала кровь из длинной царапины, он был грязным и уставшим, но живым. Рагнейд едва не бросилась к нему, но сдержала порыв. Он же опустился на колени рядом с ней и уткнулся лбом в ее руку, еще сжимающую вонзенный в землю меч.
Оба молчали, потому что сказать было нечего. Произошедшее было страшным и странным. Почему все прошло так легко? По словам Ингемара, выжить им вряд ли удалось бы, а тут такие сравнительно небольшие потери… Хотя смерть каждого воина отдавалась болью в сердце королевы.
– Ингемар жив? – разомкнула она губы. Вестар поднял голову и кивнул, а после с усилием встал на ноги.
– Да, – отозвался он. – Я его видел… А, вот он.
Рагнейд обернулась и увидела предводителя нордов. В свете факелов он напоминал ей демона – весь покрытый грязью и кровью мертвецов, а глаза горели, точно у безумца. Не менее безумной показалась Рагнейд его улыбка – торжествующая и счастливая.
Но она сошла с его лица, как только Ингемар разглядел павших товарищей. Его взгляд застыл, а губы скривились от боли.
– Свен… Харальд… Берси… – перечислял он вполголоса. – Все ушли… Боги вас заждались… Только я остался тут. Но ничего, вы меня увидите. Когда я заберу с собой всю эту погань и брошу к ногам богов…
Рагнейд утерла пот со лба и тихо позвала его:
– Ингемар!
Тот вздрогнул и перевел взгляд на нее. Губы его снова тронула тень прежней сумасшедшей улыбки.
– Ты хорошо сражалась, моя королева, – молвил он. – Тебе уготовано местечко на пиру богов, ты об этом знаешь?
– Меня сейчас волнует другое – почему их было так мало? – вопросила Рагнейд. Усталость давала о себе знать, ее колени слегка дрожали, но она твердо стояла на ногах. – Ты говорил, драугров будет не счесть. А сейчас все мертвы.
– Ну да, – кивнул Ингемар, так спокойно, словно они говорили о стаде баранов. – Это не все. Придут еще.
– Что? – глаза королевы расширились. – Но… как… Где они сейчас?
Норд откинул голову назад и расхохотался.
– Ищут, как пробраться сюда, – поведал он с жутковатой улыбкой. – Они всегда ищут, Рагнейд...
Глава 29
Пока шел бой. Ольга, сжалась в комок в углу дома, вздрагивая от криков и воплей на улице. Многие женщины-северянки вооружились и с презрением смотрели на ее страхи, но Ольге было все равно – она видела, что из себя представляет войско мертвецов, и должна была защитить своего будущего ребенка, пусть даже просто спрятавшись. Молясь всем богам, чтобы им удалось пережить эту ночь, она просто обмирала от ужаса, слыша звуки сражения.
Больше всего ей хотелось сейчас оказаться под защитой мужа – Ольга считала Агнара лучшим воином на свете. Но где он, только богам известно. Доберется ли до усадьбы, и застанет ли их всех живыми...
У Ольги навернулись слезы на глаза при мысли, что Агнар может не узнать о ее беременности. Как он был бы счастлив их ребенку! У нее и самой сердце заходилось при мысли, что она носит в себе жизнь. Часть ее и Агнара, плод их любви. Неужто боги не дадут ему появиться на свет?
Она не знала, сколько времени прошло с момента, когда она проснулась от шума, но вот все постепенно стихло. В дом стали вваливаться усталые воины, они жадно пили воду или медовуху, некоторые просто падали без сил на кровати или даже на пол. Внесли нескольких раненых – от их стонов и запаха крови Ольгу замутило. Но она не ушла, а принялась помогать местным женщинам обрабатывать раны воинов – надо потерпеть, не время поддаваться слабости. Ее помощь приняли благосклонно и даже что-то говорили, но Ольга не хотела отвечать, а лишь кусала губы, надеясь, что с ее любимым воином ничего дурного не случилось…
***
Рагнейд пошатывало от слабости, а тошнота накатывала с новой силой, но она не останавливалась ни на минуту, помогая расчищать двор от трупов. Мужчины чинили частокол там, где драугры проломили ограду, а разлагающиеся тела надо было вытащить за пределы территории усадьбы, свалить в кучи и сжечь.
Вестар не отходил от нее, работая с Рагнейд бок о бок, но она не поддавалась на его уговоры пойти отдохнуть. Слишком ее напугали слова Ингемара о том, что мертвецы вернутся, и она отчаянно боялась за своих людей.
Из их отряда они не потеряли никого, только Улаф был ранен в руку, однако погибли несколько воинов Ингемара. Но не было обычной радости после сражения, когда праздновали победу и поминали погибших с честью. Воины были угрюмы и подавлены, они не знали прежде такого ужасного и богопротивного соперника, которым двигала лишь темная жажда мести – за то, что живые живы. К иным битвам привыкли северяне, и не приходила никогда такая беда в их родные края.
Но не в натуре этих людей было бояться и бездумно отдаваться течению жизненной реки. Признать слабость означало потерять себя. Страх лишь подстегивал их сражаться яростнее, боль от потерь заставляла идти навстречу опасности. Только победа и ничего другого – вот что было в голове и сердце у каждого воина.
Поэтому королева никак не могла покинуть их сейчас. Убитых драугров было бессчетное множество, по крайней мере, Рагнейд так казалось – она ужасно устала. После того, как остыл жар битвы, на нее обрушилась невероятная слабость, болело все тело, а от запаха засохшей на коже и одежде липкой крови мертвецов просто выворачивало. Не выдержав последнего, Рагнейд сменила одежду, предварительно вылив на себя пару ушатов воды.
Выпив немного травяного настоя, она, не слушая возражений Вестара, вернулась во двор, но к работе приступить не успела.
– Ну-ка, постой! – услышала Рагнейд и обернулась от неожиданности. К ней, прихрамывая, приближалась седая старуха, одетая в какие-то темные лохмотья. Она протянула морщинистую руку и бесцеремонно вцепилась в плечо королевы. – Чего тут бегаешь? Тебе лежать надо!
– Много работы, матушка, – отозвалась Рагнейд и собралась отойти, но старуха ее не пускала:
– Али не слышала меня? Пойди, отдохни!
Вестар, который подошел к ним, хотел уже оттеснить странную женщину от королевы, но остановился, услышав голос Ингемара:
– О, никак, провидица Сага к нам пожаловала! Чего же так поздно, матушка? Мы уже перебили всех.
– Всех, да не всех, – проворчала Сага, окинув предводителя хмурым взглядом. Похоже, она ничуть его не боялась. – Тебе известно, Ингемар, что вскоре случится. Так что забудь свои шутки да воздай почести богам. Пока они еще с тобой.
Ингемар, к изумлению Рагнейд и Вестара, и не подумал возражать старухе. Он только сильнее нахмурился, но тотчас повернулся и ушел, а та снова обратила свой пронизывающий взгляд к королеве.
– Ты, никак, не знаешь? – вопросила она. – Коли споришь со мной.
– О чем не знаю, матушка? – у Рагнейд внезапно сжалось сердце, как от странного предчувствия.
Сага неодобрительно покачала головой.
– Что носишь ребенка, – молвила она.
Вестар смертельно побледнел, а Рагнейд покачнулась. Она не могла поверить своим ушам – что?... Она понесла? Через столько лет, уже потеряв всякую надежду!
И именно сейчас, когда…
Она со страхом взглянула на Вестара и поняла, что если у него и были какие-то надежды, теперь их нет. Родив ребенка от ярла, она никогда не сможет уйти от него, даже если захочет. Бледный, с потухшим взглядом, Вестар замер, глядя перед собой и не шевелясь.
– Ну, чего примолкла? – снова заговорила провидица. – Хочешь выкинуть дитя, таская эту мерзость?
– Я… нет, – растерянно проговорила королева. Тут же все встало на свои места – ее странная тошнота, частые перемены настроения, чрезмерная усталость. Рагнейд была столь поражена, что не могла ни радоваться неожиданной новости, ни огорчиться ей. Она просто не понимала, что ей делать дальше.
– Вот и топай отсюда! – рассердилась Сага. – Женщина ты или нет? А ты, чернявый – уведи ее отсюда, коль любишь. Ей тут не место.
Вестар вздрогнул и поднял глаза, полные боли, а провидица мрачно взглянула на него.
– Не смотри на меня так. Сам все знаешь, можешь даже не спрашивать.
Старуха окинула Рагнейд хмурым взглядом, сплюнула в сторону кучи трупов и, повернувшись, заковыляла прочь во тьму. Королева проводила ее взглядом и вздрогнула, ощутив прикосновение к руке.
Вестар, казалось, слегка пришел в себя. Он настойчиво потянул Рагнейд к одному из домов:
– Пойдем. Она права, тебе нельзя тут быть.
У Рагнейд не было сил сопротивляться и спорить. Она не знала, как поступить, и потому послушно зашагала следом за единственным мужчиной, которого любила. И который теперь стал далек от нее, как никто другой.
Вестар о чем-то переговорил с одним из помощников Ингемара, и тот указал на небольшой дом. Кивнув, лучник повел Рагнейд к этому дому.
Внутри было пусто, тепло и уютно. Посуда расставлена по местам, запасы на своих местах, тлел очаг, а еще была большая кровать, накрытая добротными шкурами. Ее королева увидела в первую очередь – только сейчас она поняла, насколько устала. Права была старуха-провидица, что ей пора отдыхать. Рагнейд чувствовала – еще немного, и она просто упадет.
Вестар помог ей лечь на кровать, а после принес воды в глиняной чашке. Он не смотрел Рагнейд в лицо, и это мучило ее.
– Вестар! – позвала она, не в силах промолчать, и он нехотя поднял глаза. – Я… Не знала. Клянусь.
– Я тебе верю, – глухо сказал он. – Что ж, это… славная новость. Ярл будет рад. И ты, уверен, тоже рада. Ведь так?
– Не знаю, – тихо сказала Рагнейд. По ее щеке сползла слеза, и мужчина стер ее рукой.
– Посмотри на меня, – позвал он, и она послушалась. – Тебе нужно отдохнуть, Рагнейд. Слишком много для одной ночи, а она еще только началась. Потом ты поймешь все правильно, а сейчас спи.
Вестар встал с кровати, но Рагнейд рванулась следом и вцепилась в его руку:
– Прошу, вернись! Когда закончишь там… Не оставляй меня одну сегодня! Быть может, нам не суждено дожить до утра. Вернись!
– Хорошо. – Лучник сжал ее пальцы, не сводя с нее темных глаз. В них было столько боли, что у Рагнейд заходилось сердце. – Я вернусь, не тревожься. Отдыхай.
Она, помедлив, кивнула и выпустила его руку. Когда за ним закрылась дверь, Рагнейд упала на кровать и разрыдалась.
***
Хенрик чувствовал себя так, словно он умер и попал в другой мир. Иного объяснения тому, что происходило с ним, мальчик не находил. Как возможно, чтобы мертвые люди поднимались и нападали на живых?
Конечно, на его родине тоже ходили предания о вернувшихся с того света, но это противоречило самой природе Бога и тому, чему его учили с детства. Только няньки, выросшие в темных отдаленных деревнях, где еще помнили друидов и жили с этими верованиями, рассказывали ему на ночь страшные истории. Хенрик уже забыл половину из них, но сегодня ему было суждено попасть в такую сказку. Откуда нет возврата и спасения.
Он участвовал в битве, и это, как ни странно, приуменьшило страх. Несколько мертвяков полегли от его руки, хотя управляться с тяжелым оружием северян ему было трудно. Но отчаяние придало юноше сил, и, прежде, чем Ивар по приказу королевы оттеснил его к дому, Хенрик успел весьма плодотворно помахать мечом. Он даже испытал разочарование на один миг, когда понял, что бой для него закончен.
Хенрик понимал, что королева Рагнейд спасла его вовсе не по доброте душевной, хотя она хорошо к нему относилась. Жизнь мальчика слишком важна, чтобы отдать ее отряду трупов, ведь договор с его отцом действует, пока Хенрик остается на севере.
Когда Ивар оттолкнул его и крикнул, чтобы он шел в дом, Хенрик действительно отошел в сторону от боя, но не убежал прятаться. Он неусыпно следил, чтобы ни один мертвец не прорвался через воинов во двор, оттаскивал раненых, бросал сражающимся оружие. Его не учили этому и не просили, он просто делал то, что должен был.
Когда бой закончился, Хенрик испытал такое облегчение, что ноги ослабели. Его руки словно заледенели, а внутри все дрожало, как натянутые струны. Все смешалось перед его взором – грубо построенные дома, пронизывающая сырость, мрак холодной ночи, огромные суровые воины и сильные женщины, которые казались ему жесткими и несгибаемыми. Они не дрожали от страха, не плакали и не кричали. У каждой в глазах застыла твердая решимость бороться за свою жизнь.
Он невольно вспоминал свою мать и сестер. Таких нежных, ласковых, покорных… Они не могли бы существовать в мире, в который он попал. Но Хенрик понимал, что северяне ведут себя правильно, иначе они не справятся с напастью, которая на них свалилась.
Те северяне, с которыми он сюда приехал, выжили – и он тому обрадовался. Даже своим неопытным взором Хенрик видел отличия между ними и теми, кто жил в усадьбе. Местные казались ему куда жестче и страшнее, они глядели на него с холодным интересом, а глаза их казались ему пустыми. Даже внешне отличались – наполовину выбритые головы, покрытые синими узорами татуировок, заплетенные волосы… Хенрик вспомнил, что именно так, по словам людей его отца, выглядели те, кто разорял и грабил прибрежные деревни. Неумолимые и безжалостные, они вселяли ужас в сердца его соотечественников.
А теперь он оказался среди них.
Впрочем, Хенрик доверял королеве и не особенно боялся. Он просто понимал, насколько они опасны. Особенно их главарь – вот уж, кто точно был не в себе, как казалось Хенрику. В бою он был неукротим, а его силе и ловкости можно только завидовать. Ярко-голубые глаза северянина сверкали, точно пылающие звезды, и до ушей Хенрика то и дело доносился его оглушительный полубезумный смех.
Он невольно двинулся к королеве, когда та, опершись на меч, переводила дух, но кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, юноша увидел Ивара. Весь мокрый от пота и крови мерзких созданий, воин тяжело дышал и казался усталым, но был невредим.
– Ты как, мелкий? – вопросил он, откинув прядь волос со лба. Его северяне, как подумал Хенрик, волос заплетать не любили. – Не ранен?
– Нет, – покачал головой мальчик. – Ивар, что происходит? Почему мертвецы встали из могил? Откуда они взялись?
