Текст книги "Исцелить сердце дракона (СИ)"
Автор книги: Юлия Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
– Старайся, как можно меньше попадаться на глаза милордам и миледи. Если все же столкнешься – не поднимай при них головы, будь вежлива и покорна. Отвечай, только если о чем-то спросят. Не смей подходить к ним первой и тем более обращаться с вопросами.
Если бы могла говорить, сказала бы, что условия тут хуже спартанских. Но Мириам совершенно не интересовало мое мнение. Она продолжала бросаться правилами до тех пор, пока коридор плавно не расширился и не вывел в одну из гостиных.
Облицовка стен серебрилась красивыми завитками, в громадном камине кипело пламя, сквозь высоченные окна синели рассветные небеса чуждого мне мира. В дни счастливой супружеской жизни, мы с мужем часто путешествовали и повидали немало старинных замков (пусть большинство были давно необитаемы) и мне было с чем сравнивать. Так вот, поместье, или, правильнее назвать его – дворец оказался величественнее и прекраснее всего того, что я видела на Земле. И такое впечатление произвела всего лишь гостиная.
Осматриваясь слева направо, я неожиданно наткнулась на одного из похитителей – Бориса. Он сидел на диване, с шумом перелистывая страницы большой книги, но взгляд его уже давно был устремлен в нашу с Мириам сторону.
Потекшая по венам злость придала уверенности, и я быстро к нему зашагала. Светловолосый мужчина отложил книгу и, встав, одернул полы необычного темно-синего камзола, пошитого на старинный манер. Его спокойное лицо ни чуточку не изменилось – он совершенно не чувствовал вины за то, что сделал. В голове возникла неожиданная мысль, что, скорее всего, я не первая и далеко не последняя наивная дурочка, украденная этим типом из родного мира.
– Как самочувствие, Ева?
Вопрос обескуражил и я замедлилась. Открыла рот ответить, но вместо слов вырвалось бессмысленное мычание. Блин, забыла, что старуха связала меня магией.
– Это было обязательно? – Нахмурился он, переводя к ней взгляд.
– Девица открыла рот, когда ее не спрашивали, – сухо ответила Мириам.
– Уверен, она больше не будет. – Он неискренне вскинул бровь, – правда, Ева?
Да они издеваются? Похитили, а теперь дрессируют словно цирковую собачку. Но отведя взгляд, я послушно кивнула. Онемение, коловшее гортань, смыло мягкой прохладой и мне удалось произнести:
– Спасибо.
– Я сам покажу новой горничной рабочее место. – Похититель не сводил с меня темно-зеленых (рассмотрела их цвет только сейчас, на собеседовании как-то не довелось) глаз. От странного ощущения холодка под сердцем, я поморщилась.
Управляющая с поклоном удалилась, а мужчина подхватил мой локоть, направляя к двери, из-под которой сочился мягкий утренний свет.
– Идемте.
Обретя способность говорить, я выпалила:
– Вы похитили меня!
Он был готов:
– Ничего подобного. Вы добровольно поставили подпись.
– Я порезалась!
– Не цепляйтесь к деталям.
Вот это заявление. Ему самому не противно?
Видимо, нет, потому как он спокойно продолжил:
– Для начала скажу, что меня зовут Бриам, а не Борис. Я старший поверенный лорда Кассиана, владельца этого поместья. Вам не стоит удивляться всему тому, с чем вскоре вы здесь столкнетесь. И, да, вы подумали верно – большинство живущих в поместье «людей» обладает магическими способностями. Ринесса Мириам предупредила о правилах поведения в присутствии господ?
– Что значит «ринесса»?
– Вежливое обращение к даме незнатного происхождения. Как «рин» – к мужчине. Лордами и леди у нас называют только потомственных аристократов.
– Предупредила, – буркнула я неохотно.
– Хорошо. Исправно исполняйте работу и через год вернетесь домой с суммой, какую не заработаете, вкалывая всю свою жизнь в родном мире. Согласитесь, ради такого можно потерпеть.
– Я не стану терпеть…
Он до боли сжал мне локоть, вынуждая замолкнуть. Я даже вскрикнула от неожиданности.
И остановился, заставляя посмотреть ему в глаза:
– У вас нет выбора, Ева. Открыть Портал можно лишь по окончании срока действия Договора. Ни раньше, ни позже. Более того, чтобы переход открылся, его условия должны быть исполнены обеими сторонами. Вы – работой, мы – оплатой. Понимаете?
Нехотя кивнув, опустила голову.
Как могла так легко дать себя обвести? Зачем повелась на объявление, сулившее хороший заработок, ведь еще мама предупреждала уезжавшую в столицу вслед за мужем дочь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Не верится! Из-за одной маленькой неосторожности я навлекла на себя очень большую головную боль, от которой если и избавлюсь, то лишь по истечении срока подписанного договора.
Год! Меня упекли сюда на год!
Ноги непроизвольно запнулись о что-то твердое.
– Осторожно, ступенька.
К тому времени как я отмерла, мы успели пересечь половину замка и поднимались по широкой лестнице, освещенной ярким солнечным светом, льющимся из овальных окон.
Проведя через ряды галерей и комнат, с работающими в них горничными, поверенный остановился перед длинным темным коридором, напоминавшим неосвещенный туннель. Он оканчивался огромной железной дверью, покрытой серебрящимися символами, отдаленно походившими на скандинавские руны.
– Вон в той комнате будете наводить уборку дважды в день. С восьми до девяти утра и в то же время вечером. – Лицо Бриама оставалось бесстрастным, но в глазах мужчины мелькнул страх. – Запомните главное правило, Ева. Как только часы пробьют девять, сразу же уходите.
Почудилось или он чего-то боится?
– Ни в коем случае не задерживайтесь в комнате после девяти. Ни утром, ни тем более, вечером. Ясно?
Посмотрела на него удивленно. Предостерегает?
Но зачем, если сам заверял, что в замке мне ничего не грозит. Или все это время он изящно навешивал на мои уши лапшу?
Мягко высвободив локоть из мужского захвата, я заскользила к двери, но где-то шаге на третьем или четвертом остановилась, испуганная исходившими от нее волнами холода. Невозможно описать эмоции, что уловила в этот момент…
Отчаяние… утрата… горечь от того, что суждено коротать вечность в полном одиночестве…
Пустота… боль… обида… желание отомстить всему миру одновременно…
Не солгу, если скажу, будто на мгновенье влезла в шкуру загнанного в угол и посаженного на цепь хищника, что вот-вот испустит дух. Поперхнулась воздухом от неожиданно окатившего с ног до головы букета темных эмоций, чувствуя как пересохло во рту. Хуже я себя еще никогда не чувствовала.
Отшатнулась, делая глубокий долгий вдох, чтобы прийти в себя, а «включившись», заметила, что Бриам разворачивается ко мне спиной и тянет за рукав в светлый левый переход, убегавший к ажурной арке из белого камня.
– Проголодались, Ева? Идемте. Покажу кухню для прислуги.
Не сопротивляясь, потопала следом, одновременно гадая – неужели он ничего не почувствовал?
4. Тайная комната
Сев на стул, я облокотилась локтями о столешницу, осматривая просторную кухню, залитую всполохами разожженного над множеством очагов пламени. Большая, с длинными столами и лавками, она располагалась на первом этаже и примыкала к коридору с комнатами для горничных. Это сразу показалось очень удобным – ведь отправляясь самостоятельно на обед и ужин, я уже вряд ли запутаюсь или пройду мимо.
Бриам налил из кипевшего чайника темный напиток, что-то зачерпнул из пузатого котла и, положив еду передо мной, сел напротив:
– Переход через Пограничье всегда отнимает много энергии и чтобы ее пополнить, вам надо поесть.
Наклонившись к тарелке, понюхала содержимое, отмечая, что пахнет как земное картофельное пюре и крепкий черный чай. Отправила в рот ложку и, прожевав, кивнула. Вполне съедобная пища.
– Я свободен еще некоторое время. Если имеются вопросы – задавайте, – он подпер заостренный подбородок, давая понять, что ждет реакции.
Вздохнула. Кроме нас в кухне копошилась старая повариха, ее помощница и пара угрюмых слуг в строгих черных костюмах.
Спрашивать странности в присутствие посторонних очень не хотелось, но справедливо предполагая, что от Мириам я вообще вряд ли чего-то добьюсь поинтересовалась:
– Вы не человек?
Из какой похититель расы догадалась, увидев его у камина в гостиной. Высокий, худой, с длинными утонченными кистями, зачесанными назад серебристыми волосами и заостренными ушами. Спросила, наверное, просто для галочки.
– Я из народа альэрдо. В вашем мире нас называют эльфами.
– Еще эльф… альэрдо в поместье живут?
– Пара – тройка, не больше.
– А тот, второй, – намекнула на усыпившего меня «упыря» с пепельным цветом кожи и отталкивающим мертвенным взглядом, – какой расы?
– Саваэль – шаэнно.
– Кто?
– Демон, Ева.
Значит его имя Саваэль; это они в мире людей представляются простенькими Борисами и Савелиями, тут у них и имена другие, да и не люди они даже. Эльфы, демоны, маги, кто дальше? Восставшие из могилы мертвецы? Последней мысли улыбнулась.
– Саваэль второй начальник стражи лорда Кассиана. Несет ответственность за внешнюю охрану поместья и прилегающие к нему земли. Заверяю, в крыло прислуги он не заходит.
Жаль, хотела бы ему высказать за все его делишки по моему усыплению.
– Не советую злить демона, – странно усмехнулся Бриам. – Говорю – на всякий случай. В Империи их побиваются даже видавшие виды вояки, а для такой хрупкой девушки как вы это вряд ли выльется во что-то хорошее.
До ужаса захотелось его поддеть:
– Владелец поместья тоже побаивается шаэнно?
– Кассиан? – Искренне удивился собеседник. – Только не он.
– Кто это Кассиан? – Проследив, как помрачнел Бриам, за вопрос стало неловко. Должно быть, богатый поместный дворянин, помешанный на прислуге из соседнего мира, к чему уточняться?
– Один из двадцати Золотых Генералов Его Императорского Величества. Но из-за причин, которых опять же раскрыть не могу, мой господин ненадолго оставил Императорский Двор и уединился здесь, в родовом поместье.
Услышанное надолго вогнало в ступор.
– Зачем такому, как он слуги из другого мира? Местные не торопятся в обслуживающий персонал?
Бриам стал не просто чернее тучи, он потемнел лицом, окатывая неприкрытой яростью. Правда, через мгновенье совладал с проступившими на заостренном лице чувствами и огладил зачесанные назад волосы.
– Можно и так выразиться. Прислугой в Империи, в основном, становятся только в качестве наказания за то или иное преступление. Потому и приходиться прибегать к услугам иномирян. Точнее… – Он плавно поводил взглядом по моим лицу и груди (в конец обнаглел?), – иномирянок.
– Правда, не идут?
– Если и идут, то в крайних случаях, – признаюсь, он говорил загадками, значения которых я не понимала. Будто почувствовав сие замешательство, альэрдо примирительно улыбнулся: – Не берите в голову, Ева. Просто честно исполняйте обязанности и через год будете вспоминать работу в Империи, как забавное приключение.
– Империи, – покосилась в успевшую опустеть наполовину тарелку.
Приняв это за новый вопрос, похититель пояснил:
– Да, Империи. Ее название сложно выговорить на человеческом языке, а перевести невозможно совсем. Но если хотите, оно очень схоже с вашим словом, м… Сумеречье или Сумрачье. Приблизительно так.
Скажи кто пару дней назад, что попаду в Сумеречную Империю в качестве служанки без прав, но с кучей обязанностей, я бы подняла этого человека на смех, но сейчас, признаюсь, было не до смеха. Учитывая тот факт, что в случае непринятия того мутного мерзко пахнущего зелья (я ведь даже не знаю его названия и из каких компонентов оно состоит), я в любой момент могу расстаться тут с жизнью, радости на моем давно побелевшем лице не прибавилось.
– Не бойтесь, – поспешил успокоить поверенный, беря мою руку мягкими теплыми пальцами. – Пока вы на территории поместья, опасаться нечего.
– А если покину – будет чего?
– Мириам не упоминала, что прислуге это запрещено?
Упоминала? Видимо – да, но захваченная наблюдением, как бледнели при ее появлении горничные, я попросту пропустила эту информацию мимо ушей. Как и большинство выплюнутых ею правил.
– Можете свободно перемещаться по замку и окрестностям, но если выйдете за стену, вас накажут. – Губы Бриама расползлись в опасной улыбочке, откликнувшейся в сердце холодком. – То же случится, если вздумаете бежать. – Он резко подался через стол. – Вы же не сделаете глупость, Ева? Обещайте, что не сделаете. В противном случае, о возвращении домой можете забыть.
Сказанное тут же возымело эффект и, отшатнувшись от эльфа, я поспешила закивать головой:
– Обещаю.
– Вот и славно, – мужчина медленно отклонился, оглядываясь на часы.
Время неустанно летело вперед. Стрелки показывали без четверти двенадцать. Оглянувшись за эльфом, я вздрогнула, вспоминания, что через каких-то девять часов предстоит прибирать таинственную комнату за железной дверью, от одного вида на которую тело сковало в тиски страха.
– В случае чего, найдете меня в южном крыле, – Бриам поднялся, готовясь покинуть кухню, к слову успевшую заполниться разномастным народом.
Горничные и лакеи под визгливые покрикивания дородной поварихи в белом фартуке толпились у очагов с котлами, раскладывая по тарелкам еду, проходили к столам и молча присаживались. Да, именно, молча. Между собой не разговаривали, друг на друга не глядели. Будто одурманенные какими-то снадобьями, они не замечали никого другого.
Понаблюдав за ними еще секунду и отбросив глупые домыслы, я окликнула успевшего отойти к порогу эльфа.
– Почему она?
– Что?
– Та комната. Вы отдали ее мне, а не другой горничной. Почему?
Он скрестил руки:
– Вас не устраивает?
– Ну… – я слегка растерялась, подыскивая слова.
От комнаты веяло темнотой и опасностью, но язык не находил нужных фраз доходчиво донести это до поверенного. Впрочем, хочет ли он знать? Наверно, с этим вопросом правильнее обратиться к Мириам, но одно воспоминание о седой ведьме заставило плечи непроизвольно передернуться. Меня она даже слушать не станет.
– Комнаты строго закреплены за каждой из наших работниц. Когда срок действия Договора истекает и горничная возвращается домой, мы подыскиваем на ее место замену. Убиравшая эту комнату девушка, – его голос дрогнул или мне померещилось? – уволилась два дня назад. Не ищите мистическую составляющую там, где ее нет. Всего доброго, Ева.
Откланявшись, эльф испарился и я тоже заторопилась в отведенную мне «обитель» три на четыре метра. Требовалось, как минимум, собраться с мыслями, перевести дух и успокоиться.
Поднявшись и отправив тарелку с чашкой в раковину, я окунулась в толпящуюся у котлов прислугу. Протискивалась к двери, стараясь никого не задеть и в первые двадцать секунд, надо признать, получалось неплохо. Сказались частые походы по супермаркетам в часы пик, но дальше все слилось в какой-то сумбур.
Над головой загрохотали куранты, сообщая о наступлении полудня. Отвлекшись на вычурные старинные часы, я не заметила вынырнувшего из-за колонны лысого амбала, что с чувством толкнул меня плечом. Не упала только потому, что налетела на высокого парня, оказавшегося в этот момент за спиной.
– Эй, – громко крикнула вслед толкнувшему, – осторожней.
Тот не обернулся, продолжая по инерции продвигаться к пустующему столу, уткнувшись лицом в поднос.
Проводила его недоуменным взглядом. Они и, правда, тут зомбированные какие-то, неулыбчивые, неразговорчивые. Особенно удивило, что ни один из вошедших в кухню не обратил на новую горничную внимания; конечно это можно списать на здешнюю текучку или как тут ее правильней назвать, и все равно, это было странно.
Пожав плечами, поправила съехавший чепец и торопливо выскочила из кухни, ныряя в уже знакомый коридор, подсвеченный белыми и красными фонарями.
Шла, глядя на выныривающие из-под платья балетки, ломая руки и убеждая себя, что справлюсь. Однако, мозг напрочь отказывался свыкаться с мыслью, что отныне я служанка богатых хозяев, обладавших некими сверхъестественными способностями. И лишь клятвенные заверения Бриама о том, что моей жизни ничто не грозит – не давали пасть духом окончательно.
Но можно ли верить тому, кто однажды уже обманул и похитил? Вполне логично, такой солжет повторно, не моргнув и глазом. Ему-то чего опасаться?
Я вздрогнула, почувствовав неприятную резь на пальце правой руки. Оказывается, подушечка распухла и покраснела, а порез, оставленный на память острыми краями магического свитка, потемнел из-за проступившего на нем гноя. Совсем забыла, что порезалась на собеседовании.
Поморщившись, покачала головой. Не хватало, чтобы попавшая в ранку инфекция наградила меня заражением крови. К кому потом обращаться? У Мириам снега зимой не допросишься. С Бриамом тоже решила пока держать ухо востро, не особо ему доверяясь. А больше собственного никого здесь не знаю.
С желанием срочно обработать порез сорвалась на бег. И, как назло, в следующий момент налетела на угол возникшей из-за поворота уборочной тележки. Вскрикнула, согнулась пополам и в этот момент над головой возмущенно воскликнули:
– Что ты наделала?
Впереди стояла высокая девушка, растерянно оглядывавшая опрокинутую тележку и рассыпанные по полу щетки, полотенца и ведра.
Ее белые, жесткие волосы были собраны в короткий хвостик, прикрытый чепцом. Лицо молодое. С прямым носом и ярко выраженными миндалевидными глазами, в зрачках которых играли красноватые отблески. Смуглая кожа отливала синевой. В мочках ушей блестели нити сережек, а сами уши, к слову, были немного заострены. То, что она не человеческой расы, уловила мгновенно, но с уточнениями, кто и откуда, решила повременить.
– Прости, – обратилась к девушке, разгибаясь. – Я, Ева.
Она фыркнула.
– Горничным запрещено общаться. Ринесса Мириам предупреждала?
Наверно. Но это правило я, кажется, тоже пропустила. Наблюдала, как стены коридора плавно переходили в поражающую роскошью гостиную с громадным камином.
– Лешанна. Можно просто Шанна, – буркнула смуглолицая, забрасывая принадлежности в поднятую вертикально тележку. – Не видела тебя раньше. Новенькая?
– А ты – нет?
– Не-а, – зашвырнув сразу три щетки, она грустно призналась: – Уже год тут. Срок Договора заканчивается недели через три. – Искренне закатила глаза. – Дождаться не могу, когда вырвусь.
Что-то заставило подумать, что в Империю ее тоже заманили обманом.
– Т-ш, – прислонила девушка палец к губам, – запомни, нельзя спрашивать, как ты сюда попал. И вообще, если не хочешь схлопотать плетей – болтай поменьше.
– Плетей? За что?
– За все подряд, – как ведро воды плеснула Лешанна.
Я даже ненадолго выпала из реальности. Только телесных наказаний мне не хватало. Средневековье какое-то.
– Что с пальцем? – Новая знакомая кивнула на распухшую подушечку, которую я почесывала теперь скорее от нервов, чем необходимости.
– Порезалась.
Потеплев взглядом, Лешанна велела ждать тут, и вскоре вернулась со стеклянной баночкой белой мази.
– Это эмбрас. Тутошний лекарь дал, когда я поранилась, обрезая кусты. Хорошо заживляет порезы и ссадины. Бери.
– А тебе?
– Осталось немного доработать. Уже не понадобится.
Махнув на прощание, девушка подхватила тележку и растаяла в бело-алом сумраке, а я, наконец, вернулась в комнату, и первым делом бросилась искать вещи и сумочку, но перерыв идеально заправленную постель и осмотрев висевшие в платяном шкафу сменные формы, пришла к выводу, что их украли. Или, правильнее сказать, вынесли по-тихому, пока Бриам водил меня по поместью за ручку как маленькую.
Сорвав с головы чепец, со злостью бросила на кровать и обернулась к окну. Оно выходило на глухую соседнюю стену, расчерченную светом и тенью на две ровные половины. И на такой пейзаж предстоит глядеть ближайшие двенадцать месяцев? Разраставшаяся в груди обида усилилась.
Я скинула сначала одну балетку, потом вторую (махнула ногой с такой силой, что перелетев через кровать, она плюхнулась на тумбочку) и рухнула на прохладное покрывало. Глаза уставились в темные балки потолка, нависшего сверху жутким саваном.
Не то чтобы психанула из-за кражи вещей. Покоробил сам факт. Тихо, молчком, пока комната была пуста. В принципе, ничего супер ценного там не имелось, за исключением кольца и бумаг о разводе. Само собой, как у любой нормальной девушки одна только мысль о том, что интимного украшения коснутся чужие пальцы, а бумаги будут читать жадные до чужих секретов глаза вызывала внутри протест.
Перевернулась на другой бок с ругательством и зарылась лицом в ладони. Надо бы обработать порез, но двигаться не было сил, и я уснула.
* * *
Дневной свет быстро мерк, неумолимо приближая первую рабочую смену.
Я старалась держать себя в руках, но с каждым прожитым часом, в душе нарастал страх. Не хотелось идти в то крыло. Предчувствовала, там таилось нечто нехорошее, темное и пугающее. Но что?
Резко стемнело, и я поднялась. Обулась и, подколола чепец к волосам. Из отражения глядела растерянная, испуганная, с дрожащими бескровными губами незнакомка.
– Пора. – Чуть слышно скрипнула позади половица.
Управляющая явилась с пугающей точностью – стрелки настенных часов сошлись на цифрах восемь и двенадцать.
Собралась выходить, но прежде все же решила прояснить недоразумение:
– Где мои вещи?
– Получишь перед возвращением в свой мир.
То есть их вернут аж через год? Так не пойдет.
– Там кольцо и… – подумав, что такой как «эта» знать о недавнем разводе ни к чему, слукавила, – важные документы, которые мне нужны.
– Плохо слышишь? – Повысила старуха голос. – Вещи изъяты до окончания срока работы.
– Верните хотя бы книгу!
Оранжевые глаза напротив опасно сверкнули, напоминая, что я нарушила правила, посмев так грубо к ней обратиться. Ее рука начала окутываться знакомым серебристым облаком.
– Ясно, я поняла, – крикнула в надежде успеть до того, как ведьма вновь заткнет мне рот «тишиной». – Прошу прощения.
Она хмыкнула и с секундным раздумьем всплеснула пальцами.
– Шевели ногами.
Вздохнув и оправив форму, подошла к уборочной тележке, заготовленной у стены. Потянулась к ручке, но та воспарила и поплыла вперед без какого-либо усилия с моей стороны. Тоже – магическая? Тем лучше. Не придется тягать ее по головокружительно крутым лестницам на себе любимой.
– Сегодня тебя провожу, – от чопорности Мириам сводило зубы, – утром пойдешь сама.
– Да, ринесса.
Дамочка кивком указала на поплывшую в коридор тележку и вышла первой, а я за ней. Вниманием вновь завладели красные и белые фонари, поблескивавшие над наглухо запертыми дверьми, за которыми как уже догадалась, проживали другие горничные.
Сглотнула, успокаиваясь тем, что все будет хорошо. Но чем дальше уходила от комнатки, успевшей стать для меня чем-то вроде убежища, внутри крепло чувство, хорошо – все – таки не будет.
Чтобы отвлечься бросила на Мириам робкий взгляд. Шагавшая впереди, она буквально светилась окружавшей ее мощной аурой, что проявлялась в виде изредка вспыхивающих разноцветных разрядов над головой. Худая, но решительная и грубая. С шагом, напоминавшим строевой на параде, она прекрасно подходила на роль управляющей столь огромным замком-поместьем.
– Не пялься, – вдруг пригрозила она. – Не люблю этого.
Я быстро скосилась под ноги. Глаз на затылке у старухи вроде нет, откуда поняла, что ее разглядывают.
– Думаешь самая умная? Там, у себя, может, такой и была, но поверь, здесь твоя жизнь не ценнее пыли у придорожной таверны. Хочешь вернуться обратно живой и здоровой, веди себя соответственно.
– Да, ринесса, – в который раз откликнулась самым миролюбивым тоном на какой была способна, – спасибо за совет.
… Когда порог покрытого густой тенью коридора выглянул из-за поворота, управляющая внезапно остановилась на последней ступеньке.
Я оглянулась на дамочку, не подумавшую приблизиться к загадочной двери ближе, чем на сотню шагов и блуждавшие в уме опасения подтвердились. Что бы ни находилось в той комнате, оно смертельно опасно. Если уж старуха-магиня держится от нее подальше, как в таком случае быть мне?
Развернуться и бежать?
Или встретить опасность с гордо поднятой головой?
Припомнив, что в своем мире никогда не проявляла замашки бесстрашной хулиганки, гонявшей по ночным улицам на скорости больше двухсот в час, осмотрелась в поисках поддержки. Но в сумеречном коридоре, кроме нас двоих никого не было.
Неудивительно. Живущие в поместье «люди» сторонились этого крыла, как огня. А меня бросили сюда точно снежок в раскаленную печку.
– Время идет. Торопись. – Сурово напомнила Мириам, наблюдая за растерянной горничной с расстояния.
Затем провела рукой по воздуху, видно, снимая защитные чары, и повернулась спиной. Ее каблучки зацокали по мраморным ступеням, быстро оставляя меня один на один с опасениями.
Обхватила плечи и попыталась унять бегущие по коже мурашки. Уговаривала себя успокоиться. А, еще попыталась уловить «нехорошую» темноту, с какой столкнулась, находясь тут утром вместе с Бриамом. Даже глаза на минуту закрыла. Но ничего не почувствовала.
Коридор хоть и выглядел зловещим – длинный, пустынный, с задрапированными тканью стенами, тусклыми фонарями и стелившимся над полом сероватым туманом (откуда ему взяться?) – дальше дело не шло.
Сделав шаг, заметила как туман обвил сначала одну ногу, а потом вторую, будто одев в сизого цвета меховые сапожки. Улыбнулась. И остановилась лишь, когда впереди выросло препятствие в виде железной двери, покрытой слабо взблескивающими знаками древнего письма.
Заинтересованная иероглифами, поскребла ногтем символ похожий на лежащую восьмерку. От моего прикосновения он слегка засветился, но стоило отдернуть руку – снова угас.
В принципе, еще утром догадалась – это некое охранное заклинание, но вот кого оно призвано сдерживать? Того, кто в комнате? Или нас – тех, кому взбредет в голову наведаться в сумрачный коридор?
До озноба не хотелось переступать порог веющей угрозой комнаты, но иначе отсюда было не выбраться, и я решительно потянула позолоченную ручку на себя.
5. У страха глаза велики
Несмотря на внушительный вес, дверь отворилась легко. Без скрипа. Лишь бросила на пол длинную узкую тень, впрочем, быстро исчезнувшую под натиском коридорного света. Тележка с визгом проскользнула в таинственный полумрак, увлекая следом синеватый туманный клок. И через секунду я последовала ее примеру.
Правда, хватило меня на три неуверенных шага. А после я все же застопорилась и осмотрелась. На стенах колыхались старинные гобелены, с потолка свешивался огромный потушенный канделябр, диваны, кресла и столики с узорными ножками не уступали роскошью мебели, виденной мной в главной гостиной.
Никакой темноты, горечи и утраты; может, немного холоднее, чем ожидала, а еще очень мрачно. Свет растекался от трёх свечей золотистыми островками, освещая одни участки ярче, а другие пеленая полутьмой. Таинственно, но не больше.
Не успела порадоваться отсутствию угроз, как слуха коснулся звук, похожий на ненавязчивый шепоток. Обернувшись и инстинктивно сжав кулаки для защиты, отшатнулась к ближайшей стене в качестве опоры для спины. Взор помчался наискось в поисках источника шума.
Неужели опасения не беспочвенны и тут действительно кто-то есть?
Присмотрелась до рези в глазах.
Ковры, покрытые мглистыми тенями. Книжные полки и потухший камин с висевшими над ним крест-накрест наградными клинками. Распахнутые дверцы балкончика и перила, что обвивало растение плюща; да только оно засохло и, как только, пролетал ветер, шелестело призрачным эхо.
Кулаки разжались сами собой. А я покачала головой, обругав себя трусихой, чуть не рухнувшей в обморок из-за тихого шороха листьев, принятых мною за чужеродный мужской голос.
Кстати, на дворе тепло и солнечно, почему сие экзотическое растение не цветет и пахнет, как положено любому другому в летний период? Не нашли компетентного садовника?
Я выдохнула застрявший от испуга воздух и, подойдя, к перилам потрогала тугие серо-землистые стебли. Они зашуршали, истончились и осыпались горкой пепла. С садовниками тут и, правда, напряг. А, в общем, меня это не касается.
Когда глаза привыкли к скудному освещению, я заметила спальню.
Но, как и гостиная, она пустовала. Обойдя ее вдоль и поперек, села на край огромной кровати, застеленной покрывалом расшитым золотым фениксом. Уставилась на тюли. Их края украшали тяжелые серебряные уголки и, карябая пол, они издавали звук похожий на скрежет когтей по голому камню.
Принюхалась, отмечая, что нос не обманулся. Солоноватый, отдающий рыбным ароматом с примесью водорослей, воздух определенно пропитан бурлившим неподалеку от поместья морем. Встала у распахнутого окна в надежде высмотреть кусочек песчаного побережья, как вдруг о бедро ударилась уборочная тележка.
Оглянулась резковато.
Даже голова на мгновенье закружилась. Замерла не от волнения или испуга – вспомнила, зачем, собственно сюда пришла. Часы в форме пятилучевой звезды неумолимо отсчитывали время, показывая двадцать минут девятого. Это отозвалось в душе тянущим чувством тревоги, напоминая – на все про все у меня около сорока минут. Не так уж много, учитывая габариты этих царственных апартаментов.
Переведя взгляд на тележку, замершую у ног словно сторожевой пес, я искренне улыбнулась:
– Спасибо за напоминание.
Она откликнулась тем, что слегка отплыла и снова ткнулась в бедро неострым краем.
Живая, обладающая интеллектом и чувствами? До этого не обращала на нее никакого внимания. А теперь ужасно захотелось осмотреть выданный мне инвентарь. С виду вроде не отличается от земного – откуда в «нем» столько эмоций?
Потерев ладонь о ладонь, я вернулась в гостиную и окинула предстоящий фронт работы в виде двух огромных комнат и засыпанного сухим плющом балкона. С детства приученная к чистоте и порядку, никогда не считала чем-то зазорным взять тряпку и вытереть, к примеру, разлитое на паркет молоко. Олег терпеть этого во мне не мог, насильно насаждая мнение, что жене бизнесмена зазорно наводить чистоту своими руками и, вообще, прикасаться к чему-то тяжелее дамской сумочки. Максимум, поправить съехавшую на середину дивана подушку или сварить с утра кофе. Для всего остального в доме прислуга.
Я поморщилась.
Воспоминание о бывшем муже кольнуло сердце острее, чем могла ожидать. Отрицать, что душа все еще переполнена к нему нежными чувствами бессмысленно. Да и зачем обманываться, что якобы равнодушна к Олегу, если все еще его люблю? Пусть невольно, пусть это причиняет дикую боль, но люблю и ничего не могу с собой поделать…
В любом случае, где бы он сейчас ни был – с Анжеликой или один, чувствует он себя получше моего. Глаза защипало от слез. Надо же, не плакала со дня подачи заявления в суд. Тогда пролила, наверно, ведра три, уткнувшись лицом в одеяло. А потом, как отрезало и ни слезинки.
Упрямо тряхнула головой, как привыкла с детства, когда с кем-то спорила, отстаивая свою правоту, и строго-настрого запретила себе расклеиваться. Нашла время тревожить душу дополнительным волнением.
