Текст книги "Бег в тенях: Власть Золота (СИ)"

Автор книги: Yevhen Chepurnyy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– О, это ты, Марко? Я, вообще-то, ждал Тан Иня, – голос Мо Цюэфа был сдавленным и напряжённым, а его неизменная улыбка напоминала оскал попавшего в капкан волка, злой и утомленный. – Что с моим свеженанятым работником?

– Он совсем потерял голову, – по привычке пошутил молодой маг. В его голосе не звучало ни единой нотки веселья. Трид-проекция отображала голову и плечи его собеседника странно склоненными набок, и молодой маг машинально поменял положение комлинка, выпрямляя изображение.

– Вот же долбаный южанин, не смог сделать одну простую вещь, – раздраженно бросил корпорат. – А понтов-то было…

– Зачем, Цюэфа? – с тоской в голосе спросил Марко. – Почему?

– Почему что? – наигранно приподнял брови тот. – Слать убийц за тобой? Надо же, я думал, ты и сам догадаешься. Слишком уж много ты знаешь… братан, – язвительность сквозила в последнем его слове. – Мне пока что лишняя огласка не нужна.

– К черту убийц, – грустно ответил Марко. – Зачем было связываться с темным духом? Убивать свою семью? К чему это все? Ради денег? Влияния? Ты же прекрасно знаешь всю эту корпоративную кухню. Забраться наверх – ерунда, настоящая задача – удержаться там. Корпоративный руководитель – как вожак в волчьей стае: за первый же промах, ему запросто могут перегрызть горло. И за участие в этих крысиных бегах, ты принес в жертву семью, и собираешься принести в жертву родной город?

– Именно, Марко, – улыбка Мо Цюэфа все больше напоминала безумный оскал. – Ты ошибся только в одном – в желаемом результате. Но такой романтичный дурачок, как ты, вряд ли сможет понять мой замысел. Годы назад, когда мы с тобой еще были мелкими сошками, мальчиками на побегушках у больших дядей, я надеялся, что со временем, ты повзрослеешь, и примешь жизнь такой, как она есть. Я искренне хотел, чтобы ты встал рядом со мной, как друг и единомышленник. Со связями в обоих концах континента, мы могли бы сделать многое… Но вместо этого, ты окончательно впал в детство, – он с наигранным сожалением покачал головой. – Стать теневиком? Выбросить на ветер больше десяти лет тяжкого труда? И все ради чего? Чего ради ты лез под пули, прятался по стылым норам, и перебирался из одной жопы мира в другую? Чтобы обзавестись врагами по всей планете, и, – он пренебрежительно фыркнул, – подружкой с ветром в голове? Ну да ничего, на всякий инструмент найдется своя работа, – он устремил на собеседника недобрый, оценивающий взгляд.

– Ты все-таки попытайся, – молодой маг не обратил внимания на оскорбления. – Попробуй объяснить мне свой великий план. Мне очень интересно, что это за вещь, важная для тебя настолько, что ты ради нее вырезал всех до единого близких людей.

– Близкие люди?! – рявкнул корпорат, брызжа слюной. – Семья?! Родня?! Жалкие, бесполезные паразиты, тянувшие меня вниз всю мою жизнь! Даже мое имя… – он поперхнулся, и тяжело задышал.

– Мои дражайшие родители назвали меня словом, означающим “недостаток”, чтобы только в сочетании с фамилией мое имя означало “не знающий бед”! – снова заговорил он, и его голос сочился ядом. – Даже до моего рождения, эти никчемные твари присасывались к моим будущим успехам – как же, лишь с поддержкой семьи малыш Цюэфа будет что-то из себя представлять! Без нее, он останется ничтожным мусором! – выдав свою экспрессивную тираду, он вновь замолчал, переводя дух.

– Я ненавижу бесполезных паразитов, живущих за чужой счет, – заговорил он с холодной злостью. – Всю жизнь я выслушивал напутствия вроде “семья корпоративного служащего должна держать определенный уровень достатка, чтобы он не потерял лицо”, “нужды семьи важнее личных”, “родной крови необходимо помогать, ведь ближе них у тебя нет никого”... Жалкие крысы, – прошипел он. – Все, на что была способна эта орава ничтожеств – сосать из меня кровь, чтобы в их бессмысленных жизнях появилось хоть немного роскоши. Я ни секунды не сомневался, когда, наконец, пришла пора избавиться от них, – он широко и язвительно ухмыльнулся. – И что самое лучшее, их жалкие жизни стали топливом для чего-то великого. Для моей цели, – в его голос проникло религиозное благоговение. – Ты знаешь, что есть истинный бог Шестой Эпохи, Марко?

– Ну, Яхве, вроде как, никуда не делся, – ровным тоном ответил тот, пытаясь переварить безумные откровения бывшего друга.

– Неверно, – истово покачал головой корпорат. – Все эти яхве, аллахи, будды, вся эта патриархальная срань ничего не значит в современных реалиях. Настоящий бог нашего мира – деньги. Им подвластны все и вся, они – истинное мерило успеха и силы. Драконы могут сколько угодно пыжиться от чувства собственной важности, гордясь своими когтями, клыками, и магией, но они – лишь жалкие черви по сравнению с настоящей властью. Дункельзан перешел дорогу влиятельным личностям, и умер от рук наемных убийц. Его жизнь была измерена деньгами, и найдена не такой уж и ценной. Корпы давным-давно превратились в машины по добыванию денег, безжалостно выжимающие каждый кред прибыли из всего, до чего дотянутся. Они – храмы истинного бога, пусть сами этого и не знают. Правительства… – он громко рассмеялся. – Пережитки прошлого, с каждым днем теряющие последние остатки влияния. Миром давно правят деньги. Богатство. Богатство, и истинный господин его, – глаза корпората засияли фанатичным блеском.

– Фу Ман? – поморщился Марко. – Брось, он всего лишь темный дух. Он не правит ничем, кроме личного клочка астрала, и парочки психов, вроде тебя. Ты ведь не думал, что являешься его любимым и единственным апостолом? У меня есть подтвержденные данные о еще двоих, и сплетни о многих других.

– Что ты знаешь? – зашипел Мо Цюэфа. – Я, я один получил истинное благословение настоящего бога! Никто другой не отдавал ему так много, и с такой радостью! Никто другой не добился того, чего достиг я, в служении ему! Когда он снизойдет в этот мир, я стану его наместником, его правой рукой, ближайшим и довереннейшим из его придворных!..

– Демоны не помнят добра, Цюэфа, – грустно ответил молодой маг. – Он сожрет твою душу точно так же, как поглотил души твоей родни. Самое большее, ты станешь его вечным рабом. Ты не хотел помогать семье, но жаждешь попасть в рабство к демону? А еще меня называл дурачком, – он безрадостно ухмыльнулся.

– Ты всего лишь заигравшийся в солдатиков слепец, – заговорил корпорат с неожиданным спокойствием. – Ты не видишь дальше своего носа, и именно поэтому я использовал тебя, а не наоборот. Не тебе поучать меня покровительственным тоном. Я собираюсь дать миру то, что он заслуживал уже давно, с самой зари Пятой Эпохи – истинного бога, не тратящего время на оболванивание паствы сказочками о загробной жизни, не дурящего простецов софизмами и парадоксами в попытках казаться непостижимым и сверхъестественным, не проповедующего смирение, послушание, и прочую травоядную чушь. Бога, который воссядет на трон мира, и будет править им по праву силы, по праву истинной власти. Миру осталось измениться совсем немного, совсем чуть-чуть, чтобы стать истинным владением моего господина. Всякие прекраснодушные глупцы отрицают это, старательно отворачиваясь от правды, но те, кто видел жизнь, как она есть, знают – деньги давно стали сердцем сущности под названием метачеловечество. Я же хочу подарить этой сущности разум, что поведет ее к новым вершинам, разум бессмертный и всемогущий. Разве это не прекрасно, Марко? – безумная улыбка медленно выползла на его лицо. – Разве весь этот политический хаос, все эти бессмысленные конфликты, эта раздробленность нашего вида и всех его мета-рас – то, что стоит защищать? Единое, монолитное метачеловечество, объединенное под рукой сверхсущности – так ли это плохо? Ты наверное, считаешь меня злодеем, – он нервозно рассмеялся, – а себя – героем, этаким паладином света, сражающим зло. Ты и разговариваешь со мной только потому, что ждешь, когда же я, в лучших традициях клишированных трид-блокбастеров, выдам тебе свой злодейский план, и лучший способ его разрушить, – он снова нервно захихикал.

– Нет, Цюэфа, – с печальным спокойствием ответил молодой маг. – Я просто пытаюсь понять, куда же делся мой старый друг, и откуда на его месте взялся фанатик, пытающийся скормить мир темному духу. Слушай, давай ты бросишь все это? – предложил он с тоской. – Приедешь к нам, мы всей компанией завалимся в ближайший подвальчик, где наливают что-то покрепче синтпива, и вволю подискутируем о преимуществах и недостатках диктатуры, культа личности, и бессмертных, бессменных правителей? Давай не будем доводить до той крайности, в которой я сжигаю твою голову заклинанием, или ты натравливаешь на меня и моих друзей своего покровителя. Ты ведь тоже мой друг. По крайней мере, был им когда-то.

– Точка невозвращения уже давно пройдена, братишка, – ответил Мо Цюэфа тускло и безжизненно, без единого следа былой язвительности. – Твоя судьба была предопределена в тот самый момент, когда ты ступил на берег Ханчжоу, и она – стать моим инструментом в приближении пришествия истинного владыки. Ты выполнил свою задачу, и больше не имеешь значения, прости. Мне же осталась пара шагов до рая, – краски вновь вернулись на его лицо, и вместе с ними зажегся недобрый огонек в его глазах. – Но ты можешь попытаться поспорить и с судьбой, и с тем, кто выше всех смертных. Я в паре кварталов отсюда, точный адрес – улица Синьтан, двадцать шесть. Не заставляй меня долго ждать, – криво ухмыльнувшись, он сбросил звонок. Марко, подняв взгляд от комлинка, заглянул в напряженные глаза соратников.

– Совершенно точно ловушка, тут и ребенок догадается, – тяжело вздохнул он.

– Он может не знать о том, что с тобой – все бойцы Жуншэна? – быстро спросил Нань Чанфэн.

– Нет, – молодой маг сокрушенно покачал головой. – Он позвонил на комлинк именно тогда, когда мы вошли на этаж. Скорее всего, он подключен к системе видеонаблюдения высотки, и в подробностях видел наше маленькое вторжение. Мо Цюэфа ждет нас всех, и готов к нашему визиту.

– И что теперь? – безмятежно поинтересовался Чжоу Дань. – Мы все разойдемся по домам, чтобы нарушить хитрый план господина Мо?

– Нет, – еще тяжелее вздохнул Марко. – Мы сунем голову прямо в его ловушку, в лучших традициях тех самых клишированных трид-блокбастеров. Просто потому, что времени не осталось ни на что другое. Пара шагов до рая, помните? Фу Ман вот-вот доберется до Ханчжоу, и начнет превращать его в… рай. Правда, только для безумцев и демонопоклонников.

***

Демоническое влияние Марко Науэрт ощутил задолго до того, как стали заметны его следы. Как только минивэн команды пересёк некий рубеж, молодой маг словно в стену врезался – его замутило, и бросило одновременно в жар и в холод. Ему было знакомо это чувство, вызванное дисбалансом духовных течений, зоной сильной негативной энергии, не идущей ни в какое сравнение с теми пятнами слегка замутненного астрала, что встречались ему в Ханчжоу до сих пор. Кое-как справившись с подкатившим к горлу желудком, он встретил озабоченный взгляд Моники Шефер, и успокаивающе кивнул подруге. Не то, чтобы ему полегчало, или состояние Марко не было причиной для беспокойства, но волнение любимой девушки уж точно ничем не могло ему помочь.

Их минивэн припарковался одновременно с передовым отрядом жуншэновцев, остановившись рядом с невзрачным одноэтажным зданием, напоминающим склад или вместительный гараж. Силы триады тем временем продолжали прибывать, самым бесцеремонным образом заблокировав проезжую часть. Теневики и триадские солдаты выбрались из своих машин, настороженно оглядываясь – тишина, царившая вокруг, была совершенно нехарактерной для центра города, особенно в часы, близкие к полуденным.

Причина этой тишины сразу стала понятной – двор указанного Мо Цюэфа строения был усеян трупами. Мертвецы всех возрастов и мета-рас покрывали землю вокруг неприметной одноэтажки жутким ковром изломанной, окровавленной плоти. Смрад разложения, донесенный легким колебанием ветерка, коснулся ноздрей теневиков и триадских бойцов, вышибая слезу и заставляя морщиться в отвращении. А потом, трупы начали шевелиться.

Бездвижно лежащие мертвецы преобразились в один миг, обратившись чудовищами. Вставшие на четвереньки, с гротескно, неестественно изогнутыми конечностями, они утратили всякое сходство с металюдьми, из чьих тел их вылепила извращенная демоническая воля. Им добавляли жути многочисленные желтоватые наросты, у одних – острейшими клыками наполняющие рты, распахнутые до невозможного широко, у других – продолжающие пальцы конечностей длинными, крючковатыми когтями, а у некоторых и вовсе покрывающих шкуру торчащим подобием игл дикобраза. Случайный отблеск солнца металлически сверкнул на ощеренных клыках одного из монстров, и Марко нервно хихикнул, осознав, из чего состоят эти чужеродные для метачеловеческого тела образования. Из металла, угодного рвущейся из астрала демонической твари. Из золота.

Демонические твари дружно повернулись к вступившим на их территорию живым, и уставились на них бессмысленными, немигающими взглядами помятых, мертвых глаз. Теневики и триадовцы же замерли на месте, с осторожностью оглядывая своих потусторонних визави. Игра в гляделки длилась, казалось, вечность, и ни та, ни другая сторона все никак не решались сделать первый шаг. Хрупкое равновесие разбилось от командного рыка Нань Чанфэна.

– Занимаем оборону! – громовым басом заревел тролль. – Рукопашники – вперед! Тяжелое оружие – на фланги! Стрелки – подпереть первую линию!

Триадские солдаты на удивление толково перестроились, ощетинившись оружием, и их винтовки, автоматы, и гранатометы обрушили на демонов шквал огня и металла, в клочья разорвав остатки былой тишины. Все выглядело так, будто массированный огневой налет сметет, уничтожит ничем не защищенных демонических уродцев, оставив от их жутковатого войска лишь изуродованные трупы, но результат первой атаки был на удивление скромен. Фигуры мелких демонов расплывались и мерцали неверной иллюзорной дымкой, и пули триадских солдат с большим трудом находили свои цели. Из-за скученности демонов, огонь жуншэновцев все же собрал свою жатву, скосив несколько десятков врагов, и те впервые прервали свое молчание бешеным визгом и ревом, напоминающим, скорее, работу тяжелой индустриальной машинерии, чем звуки, издаваемые живыми существами. Демоны бросились вперед, накатив живой, окровавленно-золотой волной на строй триадовцев, и сшиблись с ними врукопашную, сразу же потеснив металюдей. Твари, порожденные волей великого темного духа, не жалели ни противников, ни себя, напирая с нерассуждающей злобой, и даже в смерти пытаясь конвульсивно дотянуться до метачеловеческой плоти. В ответ на их натиск, в дело вступили устроившиеся на флангах пулеметчики, кроша демонов в фарш, забухали переносные минометы, и загрохотали крупнокалиберные винтовки, прошивая по нескольку демонов за раз. В свое время, Мо Цюэфа более чем серьезно вооружил Жуншэн, что сейчас работало отнюдь не в его пользу.

– Все за мной, – бросил Марко товарищам. – Ни на шаг от меня не отходите, успеем еще подраться. Мне нужно… кое-куда, – он быстрыми шагами двинулся в обход строя триадских стрелков, и остановился на ничем не примечательном кусочке тротуара.

– Стоим здесь, – довольно кивнул он. – Сражаться только с теми тварями, что полезут на нас.

Он прикрыл глаза, отрешаясь от шума боя, и от занимающих оборону соратников. Губы молодого мага зашевелились, четко проговаривая слоги латыни, складывающиеся в заклинательную формулу Аспектирования Маналинии. Обычно, Марко пренебрегал им, полагаясь лишь на собственную немалую магическую силу, как пренебрегал и скудными природными источниками маны, вроде того, до которого он сейчас старательно пытался дотянуться, но в данный момент, сгибаясь под прессом демонической воли, превратившей часть делового центра Ханчжоу в филиал ада, он нуждался в любой помощи. Для того, чтобы его заклинания не обращались бесполезными ярмарочными шутихами, способными лишь громко хлопать и красиво вспыхивать, ему нужна была внешняя подпитка. Шэньсянь снова и снова читал заклинание, пытаясь пробиться сквозь тяжелый, плотный, враждебный астрал к тому чистому ручейку маны, который он ощущал сквозь слой асфальта и почвы, и, в конце концов, ему это удалось. Мужчина расправил плечи, и довольно потянулся, с наслаждением вдыхая воздух. Кончики его пальцев осветились сварочно-белым сиянием, и в ярящуюся толпу демонов ударила первая Сфера Молний, первая из очень многих.

***

Демоны кончились достаточно быстро, несмотря на их магическую защиту – грамотное командование Нань Чанфэна, сосредоточенный огонь, и тяжелое оружие решили схватку в пользу жуншэновцев. Обезображенные трупы вновь усеяли двор неприметного здания, теперь – перепаханный свинцом и изрытый воронками взрывов.

– Что, уже все? – с деланным разочарованием протянул какой-то триадовец, картинно вскинув свой АН-94 на плечо. – Делов-то…

Безжизненный труп у его ног, разорванный пополам пулеметной очередью, вдруг зашевелился, зыбко мерцая иллюзорной пеленой. Окровавленные останки смялись, корежась и изменяясь, и вскоре, две новые твари поднялись на все четыре конечности, скалясь золотыми клыками, совсем рядом с бравировавшим солдатом. Тот тоненько взвизгнул, отпрыгивая назад, и выпустил куда-то в сторону ожившего врага длинную, суматошную очередь, поразившую, в основном, воздух. Следом за первыми двумя, начали подниматься остальные демоны, еще более изломанные и уродливые, чем прежде, до их нечистого воскрешения. Среди триадовцев раздались испуганные и растерянные возгласы.

– Не паниковать! – рявкнул Шэньсянь. – У духов есть предел прочности! Их можно убить, главное, не жалейте патронов! – подавая пример, он запустил в гущу врагов Сферу Молний, сжегшую сразу нескольких жутких созданий.

– Слышали, что сказал Марко? Огонь, огонь, огонь! – поддержал его Нань Чанфэн командным ревом.

***

Противостояние между металюдьми и демоническими тварями превратилось в бесконечную, изматывающую мясорубку. Мелкие демоны восставали из мертвых снова и снова, не давая триадским солдатам ни секунды передышки. В конце концов, твари прорвали строй вымотанных жуншэновцев, и началась беспорядочная свалка, забирающая жизни металюдей одну за другой. Тем не менее, триадовцы держались, и даже давали тварям отпор. Марко видел Ли Аньго, стоящего на целой горе из демонических трупов, и с бешеным оскалом строчащего по набегающим тварям из пулемета. Видел он и Юань Вэя – его кожанка, изорванная ударами когтей, не скрывала покрытый ранами торс и металл кибер-рук, но меч орка ни на секунду не прекращал движения, срубая одного демона за другим, отсекая конечности и распластывая тела. Нань Чанфэн, расстрелявший все до единой гранаты своих револьверов-переростков, и опустошивший патронные коробы пулемета, бушевал в самой гуще боя, и его клинок – длинный, прямой, с односторонней заточкой и скошенным острием, – рассекал по нескольку врагов за удар. Незнакомый орк с бешеным ревом вращал парой коротких и широких тесаков, безжалостно кромсая демонов, явно стремясь не оставить им тел для воскрешения. Над полем боя то и дело громыхали выстрелы тяжелого аресовского рейлгана – засевший на крыше одной из машин эльф хладнокровно выцеливал монстров одного за другим, и те валились, как подкошенные, сраженные стальными болванками, разогнанными до скорости в несколько Махов.

Но простые триадовцы зачастую держались хуже своих командиров и сильнейших бойцов. Одни паниковали, бросая оружие, и пытаясь сбежать, что неизменно оканчивалось смертью от когтей демонических тварей, не желающих упускать добычу. Других монстры застигали в уязвимом положении – с пустой обоймой, без поддержки прикрывающих спину товарищей, или же ослабленных ранами. Клыки и когти из мягкого желтого металла оказались неожиданно прочными, разрывая кевлар и металлокомпозит брони, и сдерживая удары холодного оружия.

Шэньсянь утратил счет врагам, как уничтоженным его магией, так и все еще кишащим вокруг. Его команда держалась без потерь, и даже без ран – Марко высвободил всю мощь своей магии, подпитываемой природным источником маны. Он останавливал врага барьерами, усиливал и исцелял соратников, отгонял заклинаниями усталость, и, конечно же, снова и снова испепелял врага магическими ударами. Лишь один из боевых аспектов его волшебства не нашел применения в этом бою – призыв духов. Ни один из астральных жителей, не принадлежащих к демонической породе, не сунулся бы в накрывшую центр Ханчжоу зону влияния великого темного духа.

Превратив в пепел и лужу расплавленного золота очередного монстра, Марко поспешно огляделся в поисках следующей цели, и удивился, не обнаружив ее. Окровавленные куски плоти и обломки золотых шипов покрывали поле их сражения, и ни одна из груд мертвого демонического мяса не спешила оживать. Жуншэн, щедро умывшись кровью, все же победил. Шэньсянь с толикой сожаления шагнул с оккупированной им маналинии, и двинулся к лежащему впереди зданию, увлекая соратников за собой. Тут и там лежали мертвые и раненые жуншэновцы, и те немногочисленные выжившие, что были способны двигаться, оказывали товарищам первую помощь. Задержавшись рядом с замеченным ранее орком-рукопашником, который сидел на земле, прижимая к распоротому животу окровавленные руки, Марко наскоро зачитал на него Исцеление, получив в ответ благодарный кивок. Пройдя дальше, он остановился рядом с полулежащим Нань Чанфэном, выглядящим так, словно он побывал в промышленной мясорубке. Броня клочьями висела на могучем торсе тролля, а его меч, выщербленный и багровый от крови, валялся рядом. Сам красный шест пока что не спешил отправляться на встречу с предками – тяжело дыша и тихо ругаясь, он неловкими движениями бинтовал одну из ран на торсе. Рядом с ним лежали пустые коробочки трех травмакитов, и початая четвертая.

– Помочь, Чанфэн? – осведомился Шэньсянь.

– Справлюсь, – откликнулся тролль, не отвлекаясь от перевязки. – Закончи дело, Марко, – он кивнул в сторону совсем близких дверей, ведущих в логово демонопоклонника. – Убей эту тварь, за всех нас.

– Не вздумай тут сдохнуть, бывший командир, – с тенью напряжения в голосе бросил Чжоу Дань. – Ты обещал нам праздник после боя, и на замену в виде твоих поминок я не согласен.

– Если ты не сгинешь с глаз моих, шутник, я точно сдохну, – с вселенской печалью в голосе вздохнул красный шест. – Марко, убери уже своего работника мечты от меня, – молодой маг, невольно улыбнувшись, подтолкнул адепта-воина в спину, и тот, состроив оскорбленную мину, двинулся следом за соратниками.

Пинком отворив двери в здание, Шэньсянь собрался было приглядываться к полумраку неосвещенного помещения, но вместо этого был вынужден зажмуриться от нестерпимого, режущего глаза сияния. За его спиной раздалось негромкое ругательство оступившегося Василия Баринова, и пораженное оханье Чжоу Даня. Проморгавшись, теневики вошли внутрь, прикрывая ладонями глаза и подслеповато щурясь на возвышающийся в центре обширной, полупустой залы предмет. Больше всего, он напоминал декорацию для новогоднего парада: огромный, сверкающий золотом слиток в форме лодочки, размером не меньше грузовика-трейлера. На самой верхушке колоссальной скульптуры из золота поблескивал зеленым неправильный овоид алхимического фокусатора, выглядящий крупинкой окислившейся меди на золотой подставке. Вокруг громадного слитка смирными прихожанами сидело великое множество металюдей, грязных и изможденных; некогда приличные деловые костюмы нелепым тряпьем свисали с их иссохших фигур, а на обветренных, покрытых струпьями лицах не показывалось ни единой эмоции. Лишь блеск золота отражался в их слезящихся глазах, неотрывно пялящихся на сияющий слиток. Марко подметил металлические полоски ошейников, сомкнутые на их тощих шеях. Совсем рядом с гигантским куском золота, на полу раскинулось ритуальное начертание, сложное и обширное, чьи шелушащиеся линии казались почти черными в сиянии слитка. В его углах лежало девять метачеловеческих фигур, еще более иссохших, чем сидящие. Золотой блеск также отражался на полосках металла вокруг их шей, заметно более массивных. Молодой маг отметил знакомые длинные черные волосы одного из лежащих, и ощутил укол сожаления – он своими руками поспособствовал незавидной судьбе Ямагути Тору.

– Ну здравствуй, мой глупый, послушный инструмент, – раздался громкий и злорадный голос из центра залы. Приглядевшись, Марко с удивлением заметил Мо Цюэфа, коленопреклоненного и прижатого к золотому боку слитка. Стало понятным странное положение голограммы при его звонке на комлинк – шею корпората сдавливала недлинная цепочка, оканчивающаяся на поверхности огромной золотой лодочки, и удерживающая его в неудобной, искривленной позе. Амулет Мо Цюэфа вырос до колоссальных размеров, и теперь, скорее, носил своего владельца. Впрочем, не было заметно, что тот тяготится своим положением.

– Ты выполнил свою последнюю задачу с блеском, – торжествующим голосом проговорил он. – Мне оставалось принести в жертву какие-то четыре десятка душ, и без тебя, собиратели еще долго провозились бы, поджидая их на улицах. Они пока что не могут отходить далеко отсюда, видишь ли.

– Не рановато ли радуешься, Цюэфа? – бесстрастно спросил молодой маг, останавливаясь в, казалось бы, случайном месте, поодаль от слитка и прикованного к нему человека. – Твои защитники кончились. Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? Убью, быстро и болезненно. Конец твоим мегаломаньяческим планам, – он, не скрываясь, начал читать заклинание. Его обездвиженный собеседник глумливо расхохотался.

– Ну давай, попытайся, – сквозь смех проговорил он. – Драка уже закончилась, поздно махать кулаками. Он уже здесь…

Сияние, исходящее от слитка, неожиданно усилилось, полыхнув маленьким солнцем, и вдруг схлынуло, оставив за собой нечто, подобное колеблющейся искре, в самом центре былого сверкания. Гигантский слиток сейчас напоминал полностью раскрытый бутон цветка лотоса, распавшись на множество долей, что лежали вокруг колышущегося свечения. Вот, оно налилось силой и яркостью, на несколько секунд уподобившись застывшему во времени взрыву светошумовой гранаты, и распрямилось вверх и вширь, обратившись гуманоидной фигурой.

Колоссального роста существо в золотых доспехах стояло посреди залы, едва не касаясь потолка декоративным плюмажем шлема. Свечение, излучаемое им, приугасло, но оставалось все таким же неприятным, чуждым – от него хотелось отвернуться, и немедленно, словно от чего-то инстинктивно пугающего. Марко пересилил себя, и вперился взглядом в воплощенного темного духа.

Воплощенная форма Фу Мана

Облик Фу Мана все еще был нестоек – золото его брони плыло едва заметным маревом, словно раскаленное, и едва вышедшее из горна кузнеца. Доспехи и личина темного духа казались одновременно искуснейшей работой оружейника, покрытой изящными узорами, и карапаксом огромного жука, испещренным природными наростами. Но ничего природного и естественного не было в этом существе, чуждом всему земному.

– Наконец-то, – раздался голос воплотившегося темного бога, тихий и вкрадчивый, звучащий одновременно в ушах и мыслях всех присутствующих, говорящий на всех языках мира, и не на одном из них. – Я пришел к тебе, мое новое царство.

– О великий Блистающий Господин, – униженно залебезил Мо Цюэфа, распростершийся у золотых сабатонов бронированного колосса. – Я верно служил вам все это время, и с радостью послужу и впредь. Не оставьте вашего смиренного помощника своим благоволением… – золотая цепочка, все так же прикованная к одному из кусков слитка, по-прежнему сдавливала шею корпората, прижимая его к полу в еще более унизительной позе.

– Мой верный пес, – ласково прошептал Фу Ман. – Конечно же, я позволю тебе и дальше служить мне. Я сделаю тебя лучше, сильнее, и утолю твою жажду, раз и навсегда. Прими же милость мою.

Цепь на шее лежащего у его ног человека со звоном лопнула, и тот поднялся в воздух, выгнувшись с криком боли. Золотые наросты разрывали его кожу, обращаясь блестящей чешуей, конечности выгибались с хрустом ломающихся костей, а лицо текло, словно воск в пламени, вытягиваясь вперед звериной мордой. Через несколько мгновений, на пластикрит пола упало существо, о чьей былой человечности напоминали лишь ничуть не изменившиеся глаза, мутные и бессмысленные. Больше всего, тварь походила на большого четвероногого ящера, с крупного дога размером, покрытого чешуей, и скалящегося кривыми клыками, что никак не помещались даже в его огромной пасти. Существо сверкало золотом, словно драгоценная скульптура, но проглядывающая между металлических чешуек и наростов обнаженная плоть, сочащаяся кровью, делала его вид подобным жертве некоей странной пытки. На теле создания нелепыми обрывками висели остатки делового костюма-двойки.

– Он отдал свою человечность, чтобы стать даже не рабом, а домашним животным демона, – оторопело произнесла Чэнь Суйцзинь. – Послушной собачкой.

– Смертные, – внимание Фу Мана обратилось на теневиков, и Марко немедленно ощутил обрушившийся на них пресс демонической воли, заставляющий путаться мысли, наполняющий сердце необъяснимым трепетом, и сковывающий конечности ледяным онемением. – Как же я рад вас видеть. Вы станете первыми, кто получит мои дары. Возрадуйтесь же своей удаче.

Шэньсянь напряг всю свою волю, и призвал всю свою магию, с трудом повинующуюся ему в этом жутком месте, приблизившемся к демоническим планам астрала насколько это вообще было возможно. Вливая ману в волевой щит, из последних сил отражая натиск демона на его разум, молодой маг заскрежетал зубами от отчаяния, видя, как стекленеют глаза его соратников, замерших неподвижными статуями. Каждый из них остался один на один с правителем ада, и Марко ничем не мог им помочь.

…Моника Шефер всегда была идеалисткой, и считала помощь другим своим истинным призванием. Родившаяся в шёненбергских трущобах, она не сдалась, как многие ее сверстники, чья жизнь состояла из мелких преступлений, перемежаемых алкогольными и наркотическими грезами. Силой и смекалкой вырвав у жизни необходимый любому разумному человеку минимум – образование и полезные навыки, – а потом, и много большее, она не ставила себя выше тех, кому не удавалось повторить ее путь. Наоборот, она считала, что более сильный и успешный обязан помогать слабому, неумелому, и недостаточно упрямому – ведь только умножая добро, можно сделать то печальное и опасное место, в которое обратилась Земля в Шестую Эпоху, хоть немного лучше. Ведомая своим желанием помогать другим, она влилась в правительственную структуру Меняющегося Государства Берлин, видя в ней замечательный способ помощи многим нуждающимся. Она достигла в Меняющемся Государстве всего, чего могла: ресурсы одного человека, пусть и талантливого на грани гениальности, были ограничены – будь то количество доступного времени в сутках, число по-настоящему верных единомышленников, или же деньги и способы их добычи. В бытность ее лидером Кройцбазара, все доходы и накопления Моники, которые она только могла отдать без вреда для себя, шли на улучшение благосостояния ее подопечных. Будь у нее более надежный источник дохода, чем нечистоплотные герры Шмидты, она смогла бы заботиться о много большем количестве металюдей, и много лучшим образом. Моника была готова пожертвовать многим ради этой достойной цели, многим, если не всем; и уж точно ее бы не остановила необходимость избавиться от ее теперешней команды – корыстной, глупой, себялюбивой. Безмозглый, похотливый азиат, подобранный ее любовником из жалости, и таскающийся за ним преданной собачонкой; самодовольная домашняя девочка, мнящая себя успешным теневиком, и до сих пор живая лишь благодаря прикрытию команды; бандит и убийца, потомок безжалостных массовых убийц; все они не заслуживали преданности. Даже тот, с кем она делит постель, этот глупый, наивный эгоист, до сих пор мечтающий приковать ее наручниками к кухонной батарее…