Текст книги "Ожившие пешки (СИ)"

Автор книги: Ярослав Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Дальнейшее Дидерик мог вспомнить только в виде отрывочных картин.

Какие-то люди с оружием спрыгивающие на палубу с абордажных мостков…

Рамирус с криком бросающийся в толпу, размахивая шпагой…

Чья-то рука, которую он, Дидерик, упорно пытался выкрутить и заставить бросить топор…

Тяжёлые арбалетные стрелы со звоном и треском разлетающиеся о нагрудник Рамируса…

Тела с воплями падающие в воду…

Багровые угольки, ещё тлеющие на обугленных кусках борта…

Что-то тяжёлое и вздрагивающее, повисшее на лейтенантской сабле…

Рамирус, лежащий среди обломков мачты, и неумело бинтующий повисшую тряпкой руку, раздробленную арбалетной стрелой…

Огненный ком, вылетающий из дверей носовой башенки и сметающий на пути лезущих на палубу врагов…

Когда к Дидерику вернулась способность мыслить логически, он обнаружил себя на мостике, докладывающим капитану:

– Атака отбита, мы дрейфуем к берегу…

Капитан зубами придерживал край бинта и его ответ вышел не слишком внятным.

– М-м-м-ф…

– Что?

Лейтенант был готов поклясться, что не может вспомнить, что он только что делал и говорил. Тело выполняло свои обязанности с минимальным участием сознания.

Капитан отпустил повязку.

– У них не было времени на добивание, и они бросили нас тонуть самостоятельно, – уточнил он, – проследи, чтобы всех раненых перевязали… Безнадёжных в последнюю очередь. И пусть выбросят за борт весь балласт, который смогут найти. Нам нужно дотянуть до мелководья. Вплавь раненым здесь не выбраться.

Дидерик огляделся. Лишённый хода корабль завалился на бок, и течение медленно относило его к берегу. Дальше в проливе беспорядочно сгрудились дравшиеся эскадры. Среди них что-то поминутно полыхало, сверкало и грохотало. Там и сям жарко трещало пламя, выбрасывая в ослепительно синее небо столбы жирного чёрного дыма.

Джиннора, графиня Остенская и Замостья, и супруга лейтенанта Дидерика, приходилась адмиралу Евлимию единственной дочерью. В силу этого обстоятельства она сама выбрала себе комнату в загородном доме отца. На самом верхнем этаже, чтобы было видно море.

Она любила смотреть на море. И этим утром, она как обычно подошла к окну, и распахнула ставни. Строгую красоту бегущих волн нарушали треугольники белых парусов. Корабли подходили к берегу. Заросший кипарисами и виноградниками край холма скрывал из вида полосу взморья, но можно было предположить, что первые из судов вот-вот причалят.

– Наконец-то!

Последнее время до неё не доходило никаких слухов об ушедшем к Панталеону флоте. Коронация даже не была намечена, а смотры флота редко делаются так далеко от Серениссы и обычно не занимают больше дня-двух…

Она накинула шаль, убедилась, что маленький Виценций Орелий спит, и вышла за дверь. Там царила утренняя тишина. Ворча себе под нос, Джина спустилась на второй этаж. На глаза ей попалась нервная горничная.

– Почему вы мне ничего не сказали?

Девушка испуганно моргнула.

– О чём, госпожа?!

– О флоте…

Лицо горничной потеряло и без того не слишком обильные следы румянца.

– А-а… м-м-м… но как вы узнали? Ведь никто же был не должен… э-э-э…

В голову Джины начали закрадываться подозрения.

– Что не должен? Говори немедленно.

Девушка старательно отводила взгляд и нервно крутила пальцем по уголку полочки.

– Ну… мы не должны были вас расстраивать… пока точно не подтвердится… и господин дворецкий сказал… вам вредно волноваться… вдруг всё ещё образуется…

Подозрения уже не закрадывались, а входили парадным маршем в сопровождении оркестра.

– Та-а-ак. Живо рассказывай. И даже не думай что-нибудь утаить!

Джина угрожающе нависла над растерявшейся девушкой.

Та испуганно пискнула:

– Но господин дворецкий запретил…

– Никаких но.

Девушка глубоко вздохнула, зажмурилась и скороговоркой выпалила:

– Они всех убили, сожгли все корабли, в городе раздают оружие и собирают ополчение…

– Кого убили? Какие корабли… – растерянно произнесла Джина.

Где-то в глубине она уже понимала, что случилось, но сознание упорно этому сопротивлялось.

– Нас разбили, – сглотнув, прошептала горничная, – весь флот сгорел… так говорят… их было десять к одному…

– Как разбили? Но… но мы же ни с кем не воюем?

Девушка в ответ только шмыгнула носом.

– А корабли? Там наверху я видела корабли!

Только сейчас она вдруг поняла, что у имперского флота другие суда. Очень похожие, но другие… Она выросла в доме адмирала и в этом разбиралась.

Джина покачнулась и схватилась за стену. В голове пронёсся калейдоскоп мыслей.

– Я принесу воды? – предложила горничная, – господин дворецкий сказал, что, может быть, всё обойдётся, они могли уцелеть, их же могли ранить или взять в пл… э-э-э… я лучше принесу воды!

Девушка спаслась бегством на кухню. Джина тяжёлыми шагами поднялась наверх и машинально села на угол кровати. Некоторое время она молча смотрела в стену. Потом ощутила, что зрение начало туманиться, а в горле встал ком. Кто-то подал ей платок.

– Спасибо, – автоматически поблагодарила она, и протёрла глаза.

Отдала платок, вздохнула и замерла, так и не выдохнув. Потом очень медленно повернулась и уставилась на стоявшего в комнате человека. Это был довольно заурядного вида человек. Строгий чёрный костюм, средний рост, редеющая шевелюра, наметившееся брюшко. Такого легко увидеть на городских улицах, особенно в кварталах, где расположены конторы нотариусов и адвокатов. Человек из толпы. Именно поэтому в спальне графини он смотрелся просто дико. Здесь не было толпы…

– Я сейчас закричу, – абсолютно спокойным голосом произнесла Джина.

– Не думаю, что это будет разумно, ваша светлость, скорее всего вас просто никто не услышит, – заметил неизвестный и аккуратно убрал платок за обшлаг рукава.

Взгляд Джины метнулся по комнате. Кочерга была бы в самый раз… Увы, в спальне не было камина. Рука Джины, словно бы невзначай, обхватила стоявший на столике бронзовый подсвечник.

– Кто вы? – спросила она почти не дрожавшим голосом.

– Меня зовут Эниго. Эниго Катталья, к вашим услугам, госпожа, – он приложил шляпу к груди и немного поклонился.

– Зачем вы сюда пришли?

– Чтобы решить проблему. Это моя работа, ваша светлость, я решаю проблемы.

Джина стиснула подсвечник так, что пальцы начали белеть.

– Вы не похожи на домового…

Человек вопросительно посмотрел на женщину.

– Обычно помогать по хозяйству и решать проблемы должны всякие волшебные существа, – ответила она, чувствуя, как начинают затекать пальцы.

– Увы, жизнь не сказка, так что приходится всё делать самому, – сдержанно улыбнулся Эниго.

– Я всё-таки закричу…

Горничная должна уже была добраться до кухни и возвращаться с водой. Она может услышать. Наверное. Если не задержится…

– Давайте всё же перейдём к делу, – мягко заметил Эниго.

– Что вы хотите?

Джина бросила взгляд в сторону колыбели. Виценций Орелий сладко посапывал, абсолютно не подозревая о накале страстей в комнате.

– Вам следует немедленно покинуть этот дом, – спокойно констатировал Эниго.

– Я не собираюсь этого делать.

– Это крайне необходимо.

– С чего я должна вам верить? Откуда вы вообще взялись?

– Меня послали ваши друзья.

– Друзья могли бы заехать сами.

– У вас очень мало времени. Возможно, его даже нет совсем.

– Не пытайтесь мне угрожать, синьор Эниго!

Она преодолела искушение взять подсвечник наперевес. Пока он стоит на столе есть возможность застать противника врасплох… Хотя Джина отчего-то была уверена, что этого противника врасплох застать будет крайне сложно.

– Я не имею привычки угрожать людям, – заметил Эниго.

Джина не сомневалась. Несмотря на добродушный и даже несколько комичный вид собеседника она была уверена, что этот человек не будет тратить время на угрозы. Именно поэтому она и не пыталась кричать или пустить в ход подсвечник. Если бы Эниго собирался её убить или ограбить, он бы уже давно это сделал.

– Наверняка у вас наготове пара другая головорезов, – резко произнесла Джина, – где они прячутся?

Она обвела взглядом комнату, задержавшись на дверце в небольшой чулан.

– Полагаю, в данный момент они сторожат лошадей у задней калитки, – сообщил Эниго.

Джина поняла, что ещё немного и все отведённые ей запасы хладнокровия и выдержки окончательно иссякнут.

– Почему я должна бежать отсюда? Какого… И вообще мне надоело вас слушать!

Она всё-таки схватила подсвечник наперевес и выпрямилась во весь рост. Взгляд её должен был метать молнии, но руки предательски дрожали.

Незваный гость был по-прежнему предупредительно вежлив и спокоен.

– Я уже сказал, это совет ваших друзей. Увы, я не уполномочен сообщать вам детали. Моя задача обеспечить ваш отъезд.

– А если я откажусь?

– Это будет не лучший выбор. Я бы очень не хотел, чтобы до этого дошло, – сухо ответил Эниго.

– Что это за друзья!

Джина ощущала, что голос начинает дрожать. Куда запропастилась эта несчастная горничная?!

– Синьор Марко Леоне.

– Э-э… Марко? Но он действительно друг нашей семьи… Э-э-э…

Она растерялась и даже опустила руку с подсвечником.

– Вы полагаете, я бы назвал вашими друзьями тех, кто ими не является? – Эниго, кажется, даже немного обиделся.

– Но… но я думала, что… вы говорили… э-э-э… фигурально, – она справилась с растерянностью, и перешла в наступление, – почему я должна вам верить!?

Эниго потянулся к обшлагу левого рукава. Джина снова вскинула подсвечник и попятилась. Уткнулась в кровать и чуть не упала. Эниго вытащил из-за обшлага маленький конвертик и протянул ей.

Осторожно, словно ядовитую змею, она схватила конвертик и отступила на несколько шагов, пытаясь одновременно читать и держать Эниго в поле зрения.

– Это его почерк. Он говорит, что вам можно доверять.

Она несколько растерянно посмотрела на собеседника.

– Почему вы не дали мне письмо сразу? – добавила она после небольшой паузы.

– А вы бы стали в тот момент его читать?

– Н-н-наверное нет…

В комнату вошла горничная, увидела Эниго, и от неожиданности грохнула кувшин с водой на пол.

– Он ко мне… – сказала Джина.

– М-м-м… угу… да… – выдавила из себя девушка, потрясённая до глубины души видом неизвестного мужчины в спальне госпожи, – ещё в-воды?

– Да… Нет. Лучше принеси мой дорожный плащ. И шерстяное одеяло для Орелия.

Когда девушка скрылась за дверью, Джина перевела взгляд на Эниго.

– Вы что-нибудь знаете о судьбе моего муж… отца? Ваш визит как-то связан в этим?!

– Увы. В настоящее время их судьба нам неизвестна. Но мы предпримем всё возможное, чтобы разыскать ваших отца и мужа.

– Спасибо… Конечно, если бы я знала, отчего такая поспешность.

– Вражеская армия высаживается на берег. Подозреваю, что первые мародёры будут здесь не позднее сегодняшнего вечера…

Джина нервно сглотнула.

– Так что же вы стоите как истукан?! Помогите мне собрать вещи!

Летний дом адмирала располагался несколькими милями южнее города, на холмистой возвышенности, покрытой садами, виноградниками, оливковыми и фиговыми рощицами. Когда-то в древности здесь стоял город. После очередного захвата и разорения его жители сочли, что с них хватит, и ушли на острова в ближайшем заливе, положив начало звезде Южных земель – Серениссе.

Строиться на песках и трясинах залива было сложно, но, по крайней мере, там они были избавлены от необходимости начинать всё заново после очередной миграции какого-нибудь варварского племени. А от древнего города остались лишь довольно живописные руины, затянутые плющом и поросшие тимьяном, среди которых, с воцарением мира, понемногу выросли загородные виллы и летние домики состоятельных горожан, отдыхавших здесь от болотной сырости и неистребимого запаха водорослей.

Обычно это было сонное и тихое место. Но сейчас на дорогах царило столпотворение. Колонны повозок, телег и тачек всех мыслимых размеров и конструкций ползли к городу, сотрясая окрестности многоголосым скрипом тысяч немазаных колёс и заволакивая их белой удушливой пылью. По обочинам скакали всадники, брели навьюченные ослы и пешеходы. Над всем этим висел мерный гул пересказываемых друг другу слухов и небылиц, время от времени прерываемый всплесками брани и обсуждением таких животрепещущих тем, как "куды прёшь", "а это был не мой узелок" и "убери лапы от моего багажа".

Эниго направил их крошечный отряд в обход, через холмы. Оставив в стороне несколько развалившихся древних построек, они выехали на вершину. Дальше к северу раскинулось зеленоватая гладь лагуны. Из мутной воды неопрятной кучей поднимались городские кварталы, окруженные увенчанной невысокими стенами насыпью. С берегом город соединяли длинные узкие дамбы. Сейчас они поразительно напоминали растревоженный муравейник.

– В город будет сложно попасть, – вздохнула Джина, вытирая лицо платочком.

– Нам туда и не надо, – заметил Эниго.

– То есть как, не надо?

В мозгу Джины снова зашевелились сомнения. В конце концов, почерк Марко можно было подделать, да и вообще она уже довольно давно с ним не встречалась…

– Нам сейчас нечего делать в Серениссе, – пояснил Эниго.

– Это самое безопасное место, – сухо отрезала Джина.

– Пока безопасное.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась она.

– Через пару дней город окажется в осаде.

– Это ненадолго. Как только подойдут войска…

– Как знать, – пожал печами Эниго, – в любом случае нам туда не надо.

– Мне это не нравится, – Джина остановила лошадь, – я считаю необходимым ехать именно туда.

Она подумала, что требовать чего-то нужно было раньше. В доме были люди адмирала, а здесь, среди зарослей тимьяна и кипарисов, она в полной власти этого странного типа и его ещё более странных охранников. Один вид этих молчаливых людей в чёрном вызывал у неё острое желание закончить путь как можно быстрее, и желательно в достаточно людном месте.

Эниго внимательно посмотрел на спутницу. Лицо женщины оставалось невозмутимым и холодным, но бисеринки пота и едва заметные искорки в глубине глаз её выдавали.

– Не бойтесь, – сказал он, – я действительно представляю ваших друзей.

– Почему вы не хотите ехать в Серениссу?

Эниго задумался, что-то решая.

– Хорошо. Я скажу. Вы хорошо знаете вашу свекровь?

– Я вообще её никогда не видела… Но причём здесь это?

– Она двоюродная сестра покойного императора…

– И…

Мысли в голове начали быстро складываться в единую картину.

– Именно. И он, – Эниго показал на ребёнка, любопытно разглядывавшего шмеля, жужжавшего над ближайшим соцветием, – законный наследник.

– А мой муж? – тихо спросила Джина.

– Тем более. Но пока его судьба неизвестна, ваши друзья хотят уберечь хотя бы его сына.

Он посмотрел на женщину и добавил.

– Не переживайте. Синьор Марко поднял на ноги всех кого мог, пытаясь разыскать вашего мужа.

– Но отчего не в Серениссу? – слегка дрожащим голосом спросила женщина, глядя на мальчика.

– Если город будет в осаде, неизвестно когда вы сможете оттуда выбраться. Поэтому нам нужно как можно скорее доехать до безопасных мест на севере.

Джина посмотрела на Эниго и очень тихо сказала.

– Если я что-то понимаю в политике, у вас должен быть и ещё один приказ… На самый крайний случай. Правда?

Тот взглянул ей в глаза.

– Правда.

– Вы должны не допустить, чтобы наследник попал в руки врагов… – она запнулась, – живым…

– Да. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы до этого не дошло.

– Тогда поспешим, синьор Эниго.

Верховный ректор конгрегации магов воздуха Хельг Искусный задумчиво разглядывал своё отражение в зеркале. Мало того, что парадное одеяние было немыслимо тяжёлым и удушливо воняло нафталином, оно плюс ко всему жутко его полнило. А ещё эта шляпа…

– Вы уверены, что это был единственный выход? – в очередной раз переспросил он канцлера.

– Вы же понимаете, если посол – маг, вести с ним переговоры можно доверить только специалисту… Тем более как член сейма и чародей-выборщик, вы просто идеальная кандидатура.

Хельг нервно потеребил шляпу.

– Если честно… довольно много времени прошло с тех пор, как я… нет, конечно, я не отказываюсь. Но у вас точно нет более, хм, опытного дипломата?

Канцлер расцвёл очередной бездушно-дежурной улыбкой.

– Его премудрость архимаг Терений был отослан со срочным поручением в Кюлен, а никто из иерофантов ещё не прибыл.

– А Сораниус?! – хватаясь за соломинку, воскликнул Хельг.

– Он сказал, что как самый молодой из верховных ректоров, к тому же занимающий этот пост всего каких-то полтора года, он не посмеет взять на себя…

– Да-да, конечно, – Хельг вздохнул и ещё раз критически оглядел своё облачение; творца этого монструозного костюма явно уместнее было назвать архитектором, а не портным…

– Ваш посох, – услужливо произнёс канцлер.

Хельг взял из его рук ещё одно парадное изделие. Вопреки распространённому заблуждению, посох волшебника не более чем обычная палка. Ну, иногда ещё складной табурет, зонтик или контейнер для полезных мелочей…

– В конце концов, это ведь совсем просто, – обратил Хельг не слишком уверенный взгляд на собеседника, – мне всего-то надо будет наорать на посла, сказать "нет" на все его предложения и выгнать в три шеи.

– Как-то так, ваша премудрость.

– Или мне нужно будет ещё и объявить войну?

– Нет, войну, не обязательно…

– Хорошо, – волшебник немного повеселел.

Он грозно взмахнул посохом.

– Я покажу этому послу, что такое настоящий чародей. Я ему этот посох по самые… н-да. Пусть готовится к настоящему мужскому разговору!

Лицо архимага немного зарумянилось и приобрело боевитое выражение.

Канцлер как-то странно усмехнулся.

– Ну, где этот посол! – воскликнул маг с несколько преувеличенным боевым запалом.

– Ожидает аудиенции, ваша премудрость.

Двери в зал малых приёмов распахнулись. Хельг придал своему лицу самое грозное выражение, на которое был способен.

– Посол его величества Карсия Великого и Победоносного, Царя Царей, наместника Аметистового Феникса, солнецеподобного повелителя, попирающего основание Вселенной и прочая, прочая, прочая! – хорошо поставленным оперным басом пророкотал церемониймейстер.

Посол вошёл…

– А-а-м-м-э-э-э… что? – произнёс Хельг.

– Меня зовут Мелиранда, ваша премудрость, – сообщил посол и, зашуршав чёрным шёлковым платьем, склонился в реверансе.

– Ну это уж слишком! – пробормотал чародей.

– Вы что-то сказали, ваша премудрость? – посол хлопнул длинными чёрными ресницами.

– Кхм… хм… нет, ничего, я поперхнулся, не в то горло попало… завтрак… так о чём это я. Да. Я… мы… нет. Я требую объяснений!

– Объяснений в чём, ваша премудрость? – Мелиранда с выражением непонимания и одновременно глубокого почтения в карих, даже с каким-то красноватым отливом, глазах смотрела на чародея.

– "Здесь как-то жарко" – подумал Хельг, – "надо сосредоточится, наорать, отказать и… и… да что ж такое, соберись наконец!"

– Вы напали на наш флот и осадили Серениссу!

– Это невозможно! – горячо воскликнула Мелиранда.

– Но это произошло, – с некоторой растерянностью ответил Хельг, в голове которого внезапно появились сомнения в надёжности источников этих сведений.

– Нет, нет, – посол так резко покачала головой, что движение захватило даже плечи.

– "Это декольте определённо надо было сделать не таким глубоким" – пронеслось в голове чародея.

– Но… – протянул он.

– Наш флот совершал маневрирование в территориальных водах царства, когда внезапно столкнулся с неопознанными кораблями, ваша премудрость. Что оставалось делать бедному адмиралу Шиамшару? Было раннее утро. Плохая видимость. Он не получал никаких инструкций на этот счёт. Старый служака лишь исполнял свой долг! Я приношу искренние соболезнования всем пострадавшим в ходе этого неприятного инцидента и их родственникам.

– Инцидента?! – маг на короткое время позабыл о декольте и грозно нахмурился, – вы называете это инцидентом?!

– Конечно, ваша премудрость, а разве не так? – её взгляд переполняла искренняя наивность.

– Но… но… а осада Серениссы? Это тоже инцидент?

– Корабли адмирала нуждались в пополнении запасов пресной воды и провианта. Кроме того им нужен ремонт, а на борту было много раненых. Это лишь временная остановка, вызванная форс-мажорными обстоятельствами…

– Форс… что вы несёте?! Там же идёт война!

– Адмирал действует исключительно в пределах необходимой самообороны, ваша премудрость. Если он хоть на самую малость их превысит, мы обязательно разберёмся и строго накажем виновных.

– Но… но мне доносили, что…

– В наше время так трудно получать точную и исчерпывающую информацию. Однако если вы располагаете какими-то доказанными фактами, обязательно скажите, я лично прослежу, чтобы было проведено самое тщательное расследование.

– Мы пошлём армию и сами разберёмся, – заверил её чародей.

– Вы собираетесь на нас напасть?! – Мелиранда потрясённо распахнула глаза, наполнившиеся обидой и непониманием, отчего в мыслях Хельга возник образ щенка, которому вместо обещанной косточки хозяин щёлкнул по носу.

– Нет-нет, только не надо плакать… "О, ужас, что я несу, немедленно возьми себя в руки, тряпка", – маг закашлялся.

– Вы хотите объявить нам войну? – уточнила Мелиранда, промакивая уголок глаза кружевным платочком.

– Нет, что вы, пока нет, – Хельг попытался собрать воедино ту часть рассудка, которая была ещё в состоянии критически воспринимать действительность, – но мы оставляем за собой право в-вмешаться…

– Конечно, это же ваша территория, вы имеете полное право… – она склонилась в почтительном поклоне, впечатляющее декольте обратилось к магу новыми глубинами.

– Как только мы разберёмся в истинных причинах и об-бъёмах случившегося… – Хельг с ужасом ощутил, что окончательно теряет нить разговора.

– Да-да, вы должны сорвать покров тайны с этих событий.

– Мы обязательно сорвём одежды… э-э-э, я хотел сказать, расстегнём покровы… то есть, обнажим тайну… м-м-м…

Что-то грохнуло, зазвенело и покатилось по зеркальному полу. Потом стало тихо.

– Кажется, вы уронили посох, – деликатно сообщила посол.

– Право, какая мелочь, – вмешался канцлер, – я полагаю, стороны обменялись позициями и теперь им крайне необходимо тщательно обдумать дальнейшие шаги… где-нибудь в спокойном и прохладном месте.

– Правда? – живо поинтересовался Хельг, чьим пылающим лицом впору было освещать ночные улицы.

– Я практически в этом уверен, – заверил его канцлер.

Горевшие в канделябрах свечи с трудом разгоняли полумрак большого обеденного зала. Потемневший от времени дуб, из которого были сделаны мебель и обшивка стен, заметно осложнял им задачу.

– Садись, Вальрус, – князь Сигибер отложил свиток, который читал, и устремил на вошедшего традиционно отсутствующий взгляд.

Канцлер опустился на один из стульев, выстроенных по краю длинного тёмного стола.

– А где его высочество принц? – спросил он.

– Наследник занят важными государственными делами.

– Но он же пока не…

– Он тренируется.

– А-а-а… понятно, – канцлер метнул быстрый взгляд на верхнюю галерею, там располагались двери во внутренние покои.

– Как всё прошло? – перебил его князь.

– Крайне удачно, старый чародей превзошёл самого себя и выглядел полным идиотом.

– Она красивая, – флегматично произнёс Сигибер, – и, насколько я знаю, вполне в его вкусе…

– Ходили слухи, – заметил канцлер, – что архимаг не очень, хм, ценит женщин…

– Он сам распускал эти слухи, чтобы выглядеть солиднее. На самом деле он их просто боится.

– Вот проекты указов, – канцлер расстегнул кожаную папку и выложил на стол бумаги, – я предлагаю объявить военное положение, провести сбор чрезвычайного налога и приступить к вербовке и организации дополнительных наёмных рот. Посылать войска на юг, насколько я понял, вы пока не собирались?

– Вы правильно поняли. Я также не думаю, что чрезвычайный налог будет сейчас уместен…

– Но почему? Я понимаю, что вы хотите начать военные действия после коронации, чтобы победителем в глазах народа оказался юный Лизандий, а не регентский совет. Но чтобы стать победителем его высочеству необходимы войска.

– С войсками мы как-нибудь разберёмся. А огорчать народ поборами перед самой коронацией не слишком разумно. Люди это запомнят. И свяжут с новым императором…

– Но как раз для этого я и хотел ввести его, пока коронация ещё не состоялась…

– Мы располагаем необходимыми средствами. Армия вторжения невелика, да и Царь Царей не пойдёт на большую войну. Он блефует. Если дело обернётся не слишком удачно, он откажется и свалит всё на адмирала…

– Откуда вы это знаете? – удивился канцлер.

– Я предполагаю. Пока Карсий не объявил нам войну, и в боях участвует только адмирал со своими наёмниками. Шиамшар – бывший пират и разбойник, мечтающий стать где-нибудь королём. Идеальный кандидат для того, чтобы в случае необходимости свалить на него всю вину и сказать, что тот действовал по собственному почину и без царского приказа.

– Звучит разумно, – согласился канцлер.

– С головорезами адмирала мы справимся и без лишних налогов. Заодно и собьём лишнюю спесь с купцов Серениссы, последнее время слишком много о себе думавших. Необходимость молить о помощи весьма отрезвляющее средство…

– Разумно, ваше высочество, – опять согласился канцлер.

– Но военное положение ввести стоит. Официально – до прояснения ситуации. Мы пока не воюем, но всегда настороже. Понятно.

– Да, ваше высочество.

Из-за дубовых стен наверху донеслись смутные голоса, смех и какой-то звон.

Канцлер нервно поднял взгляд.

– Ты можешь идти, Вальрус, – князь вернулся к прерванному чтению.

– Да, конечно, я понимаю… – канцлер собрал бумаги и довольно спешно ретировался.

Одна из дверей наверху распахнулась, и вниз сбежали четверо смеющихся девушек. Не обращая внимания на Сигибера, они упорхнули в соседний зал. На галерее показался Лизандий. Он застегивал куртку.

– Спустись, – не отрываясь от бумаги, сказал князь.

Принц, не особо торопясь, сошёл по лестнице.

– Что ты хотел?

Сигибер протянул ему бумагу.

– Это твоя речь. Завтра ты выступаешь перед народом. Прочти и отрепетируй.

– Если кратко, в чём суть?

– Ты призовёшь дворянство сплотиться перед угрозой и собрать ополчение…

– Если я не ошибаюсь, ты только что отказался вербовать дополнительные войска и вводить налог, – принц вопросительно посмотрел на Сигибера, – или господин Вальрус предлагал что-то иное?

Князь поднял взгляд на наследника престола.

– Войскам, которые навербует господин Вальрус, будет платить господин Вальрус, а дворянское ополчение поклянётся в верности лично тебе.

Лизандий некоторое время молчал, потом сказал.

– Весьма разумно, весьма…

Укен вытер руки соломой, и огляделся. Кони накормлены, вода и припасы на завтра готовы, кобыла волшебницы перекована. Вроде всё. Можно возвращаться. Он бросил пучок соломы в угол и побрёл в таверну. Вслед за ним туда ворвался густой дух конюшни. Кто-то поморщился. Укен быстро пробрался в угол, где молча сидели его спутники. Их вид не то чтобы придавал ему уверенности, он скорее придавал неуверенности тем, кому сам Укен мог показаться достаточно удобной мишенью для разминки кулаков…

Во главе стола темнела фигура Родгара. Когда-то обожжённая правая рука в неизменной чёрной перчатке, капюшон опущен на изуродованное шрамами лицо, в зубах стиснута трубка с длинным изогнутым черенком. Справа от него сидел молчаливый человек по имени Кралог. Впрочем "молчаливый" не совсем точно описывало ситуацию. Разговаривал Кралог далеко не каждый день, и Укен не был точно уверен, произносил ли тот когда-нибудь больше пяти слов зараз. При этом Кралог постоянно таскал с собой небольшую цевницу и время от времени наигрывал на ней что-то настолько заунывное, что Укена начинало каждый раз трясти от ужаса и тоски. Дополняла их кампанию миниатюрная женщина, вечно закутанная в тёмный плащ и имевшая жутко нервировавшую окружающих привычку зажигать свечи щелчком пальцев.

Нет, конечно же, все знали о магах и их возможностях. Но когда вы являетесь владельцем деревянного жилья с обязательным сеновалом, то люди, способные зажечь пламя на другой стороне комнаты просто щелкнув пальцами, обязательно будут вас нервировать одним фактом своего близкого присутствия.

В общем, стоило этой компании устроиться на вечер в уголке какой-нибудь таверны, как самое большее через полчаса все ещё оставшиеся в здании посетители таинственным образом скапливались исключительно в трёх остальных его углах.

Сейчас все его спутники разглядывали бледную как полотно официантку, дрожащими руками вытиравшую разлитое пиво.

– Тебе не стоило поднимать капюшон, – хмуро заметила миниатюрная женщина, – особенно когда она несла кувшин.

– Я лишь раскуривал трубку, Симахтаб, – буркнул Родгар.

– Между прочим, от этого дыма у меня начинается мигрень. Я уже не говорю про то, что весь наш багаж насквозь провонял табаком. Сколько раз я просила тебя бросить курить?

В представлениях Укена таинственные заговорщики должны были загадочно молчать или обмениваться тёмными для непосвящённых фразами. Но отнюдь не склочничать как рыночные торговки и не завывать цевницами будто зимний ветер на пустом чердаке…

Родгар пыхнул трубкой. Симахтаб фыркнула и демонстративно отвернулась.

– Можешь идти, – сказал Укен официантке.

Ты прижала к груди тряпку и бочком отошла от стола с видом человека только что чудом спасшегося из пасти тигра.

– Между прочим, – заговорила Симахтаб после трёх минут гробового молчания, – если бы ты носил маску, тот человек на перекрёстке не перепутал бы направление, и мы бы не потеряли два дня…

Родгар ничего не ответил.

– … и она бы мешала тебе постоянно курить, – добавила женщина уже тише.

– Я всё слышал… – вяло отозвался Родгар

– Послушай, – Симахтаб резко повернулась к нему и облокотилась на край стола, – ты же понимаешь, что люди и так косо на нас смотрят, а тут ещё твоя рож… лицо. А кому-то, между прочим, было приказано держать всё предприятие в тайне. Ну почему бы тебе не поносить немного маску? Ради общего дела? Совсем недолго?

К концу фразы в её голосе зазвучали нотки просьбы.

Родгар вынул трубку из-под капюшона.

– Сим. Я в ней выгляжу как разбойник из серенисского костюмированного фарса. Ты хочешь, чтобы нас принимали за комедиантов?

– Подумаешь. Что в этом плохого?

– Отлично! – Родгар хлопнул себя ладонью по колену, – просто великолепно. Да ещё и какая экономия! Ты будешь плясать на столах под аккомпанемент Кралога и глотать огонь, а я метать ножи и жонглировать топориками. Уверен, мы даже немного подзаработаем, пока доберёмся до цели!

– Прекрати! – обиделась волшебница.

– Кгхм… – кашлянул Укен, – можно я…

– Чем прикидываться идиотом, – продолжала Симахтаб, – подумал бы о том, что с твоей физиономией пытаться скрываться, всё равно, что бегать средь бела дня по лесу с колокольчиком на шее!

– Госпожа… – снова попытался обратить на себя внимание Укен.

– Может нам просто нанять глашатая, чтобы заранее оповещать о нашем приходе! – расходилась волшебница.

– Но госпожа!

– Чего тебе? – она раздражённо посмотрела на него, сдувая упавший на лицо из-под капюшона огненно-рыжий вихор.