Текст книги "Ожившие пешки (СИ)"

Автор книги: Ярослав Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Вы меня помните, ваше высочество? – не слишком решительно спросила девушка.

Принц задумался.

– Мы встречались в приории, около месяца назад. Вас зовут Вендис? Правильно?

Девушка кивнула.

– С вами ещё была подруга. Такая рослая блондинка. Кажется, Бетиция.

– Да, ваше высочество, у вас прекрасная память.

– Она тоже здесь?

– Нет, ваше высочество, она попросила отпустить её к сестре. Их родовой замок находится в зоне боевых действий, и она хотела быть там, если мятежники подступят близко.

– Достойный шаг, – согласился принц.

Он выжидательно смотрел на девушку. Вендис начала чувствовать, что краснеет.

– Вы о чём-то хотели со мной поговорить? – наконец спросил Лизандий.

– Ваше высочество так поспешно ушли, – пробормотала она, осознавая, что большая часть того, что она хотела сказать как-то само собой забылось, – и, кроме того, магия против соперника, это… это подло…

Она смутилась и окончательно покраснела.

– Они всё решат без меня, – спокойно ответил принц.

– Но, ваше высочество, – удивлённо пробормотала Вендис, – вы же наследник и будущий император…

Лизандий внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я этого не хотел, – произнёс он немного помедлив, – по крайней мере не так…

– Что вы имеете в виду?

Принц отвернулся. За парапетом открывался вид на речную долину и окружавшие её леса. От воды в пойму уже тянулся вечерний туман.

– Сигибер мой отчим, – негромко сказал Лизандий, – и он всё делает за меня. Я просто марионетка. Тень своего настоящего отца.

– Но вы же принц. Вы можете править по своей воле!

– Понимаешь, Вендис, – он повернулся к ней, и она вдруг заметила, насколько принц бледен, – он делает это лучше…

– В смысле? – она даже не обратила внимания, что Лизандий перешёл на "ты".

– Он умеет править. А я нет. Я могу только царствовать. Улыбаться, подписывать бумаги и произносить речи, которые он мне напишет.

– Но это неправильно!

– Это эффективно… он любит это слово – "эффективно".

Девушка непонимающе смотрела на принца.

– Я могу пробовать что-то делать сам, – вздохнул он, – но для империи лучше, чтобы всем заправлял Сигибер. А как будущий император, я должен заботиться о благе подданных…

– Но они будут верить в тебя! И ждать помощи и защиты именно от тебя, а не от какого-то Сигибера!

– Со временем я научусь. Может быть… Нужно просто подождать, – он снова отвернулся.

Вендис поплотнее закуталась в плащ, галерею продувал холодный осенний ветер.

– Император должен нести ответственность за свои решения, – добавила она, – а как можно отвечать за то, что решили за тебя?

– Такова моя судьба. И я это знаю. Но ничего не могу поделать. Сигибер подобрал меня ещё ребёнком и всю мою жизнь к этому готовил. Он будет решать, а я буду за это отвечать…

Принц нервно и сухо рассмеялся. Смех прозвучал так, будто разбили стекло.

Девушка вздрогнула.

– А теперь оставьте меня, сестра Вендис, – произнёс он, – пожалуйста. Уже вечер, я устал и несу всякую чушь.

На обратном пути она наткнулась на Бриана.

– Ты с ним говорила?

– Да…

– У тебя странный вид. Что произошло?

– Мы должны ему помочь.

– Кому?

– Принцу.

– С ним что-то случилось?!

– С ним случилось одиночество. У него никого нет. Мы должны его поддержать. Это наш долг.

Бриан внимательно посмотрел на разволновавшуюся девушку.

– Это не наше дело, – сказал он тихо, – орден не вмешивается до коронации. И ты это знаешь.

– Но мы должны, Бриан! Иначе всё плохо кончится, очень плохо, я это чувствую!

– Тебе кажется, – мягко сказал Бриан, – принц довольно приятный молодой человек и тебе хочется ему помочь, это естественно… Но не стоит поддаваться эмоциям.

Его взгляд стал жёстче.

– Оставь его. У принца хватает тех, кто его утешит и поможет.

– Но…

– Забудь о нём, – ей показалось, что голос Бриана странно дрогнул, а в глазах на мгновение проступило какое-то незнакомое ей выражение.

– Хорошо… – девушка потупилась.

Джина выбралась из кареты, и спустилась на дорогу.

– Как малыш? – поинтересовался стоявший рядом, и остругивавший кинжалом прутик, Эниго Катталья.

– Доволен. По-моему это путешествие ему нравится…

Эниго вежливо кивнул.

– Хоть кому-то оно нравится, – вздохнула Джина, передавая опустевшую бутылочку служанке.

Синьор Катталья снова вежливо кивнул.

– Послушай, Эниго, – после краткого молчания сказала Джина, – меня всё мучает вопрос. Может, стоило остаться там, на юге?

– Вы же знаете… – грустно посмотрел на неё Эниго.

– Да. Конечно. Я помню. Там было небезопасно… Но всё же, – она с надеждой посмотрела на собеседника, – я ведь не стесню Дидерика? Не помешаю? Ему придётся за нас волноваться. Это сможет ему повредить…

– У него хорошие советники и верные друзья, – успокаивающе сказал Эниго, – и ему будет куда спокойнее, зная, что вы с сыном рядом и в безопасности.

– Да-да. Конечно. Я очень хочу быть с ним рядом… – она посмотрела на лежавшие впереди лесистые холмы, за которыми, уже совсем близко, находился лагерь Дидерика, – но всё-таки, я не уверена. Даже немного боюсь.

На её лице появилось смущение.

– Не переживайте, ваше высочество, – мягко произнёс Эниго, – вы поступаете совершенно правильно.

– Спасибо, – она улыбнулась, потом улыбку сменило беспокойство, – ты уверен, что они не будут покушаться на Дидерика? Ты говорил, что не знаешь, почему они послали убийцу ко мне, а не к нему?

– Не знаю. Но моё чутьё мне подсказывает, что втроём вам станет безопаснее.

– Ты точно ничего не узнал с тех пор? – подозрительно глянула на него Джина.

– Абсолютно.

Его безукоризненно честные глаза смотрели прямо на неё. Это был взгляд совершенно правдивого и невинного человека. Который действительно ничего не знал. Просто не мог знать. С таким-то честным лицом.

Джина в общем была довольно проницательна. Но она знакома с Эниго не более месяца и ещё она очень хотела поверить в то, что тот ничего не знает, и при этом не ошибается. Поэтому она ему поверила.

И Эниго Катталья знал, что она поверила. А ещё он знал, почему они покушались на неё и малыша, а не на самого принца. Точнее он догадывался, чего они хотели этим добиться. Но совершенно не понимал, зачем они хотели этого добиться. И это его нервировало.

Если уж совсем точно он даже представлял зачем, но не представлял кто. Сигиберу был опасен сам претендент на трон, зато его мало интересовал малыш Виценций Орелий, и совсем не интересовала Джина. Вдова Дидерика не имеет никаких прав, она просто вдова и дочь адмирала. Наследник – весомее, но мятежники не пойдут за младенцем. По крайней мере, пока тот не вырастет. Им нужен реальный лидер, а не агукающий малыш. Сигибер должен был пытаться убить Дидерика – это логично и ожидаемо. Лиши дракона головы и об остальном можешь не беспокоиться. Без вождя мятеж развалится как карточный домик.

Однако убийцы были подосланы именно к женщине и ребёнку. По сообщениям же из армии, вокруг Дидерика как раз ничего подобного не происходило. Это могло значить только одно – заказчикам был нужен живой, но оставшийся без семьи Дидерик. Который потеряет голову, начнёт метаться и совершать глупости. Но при этом будет оставаться действующим претендентом на корону. И им был нужен вопиющий факт покушения на женщину и ребёнка, способный возбудить ненависть к убийцам. Или к тем, кого ими сочтут. А сочтут Сигибера, ибо это первым приходит в голову. Поэтому-то Сигибер и Лизандий никак не могли быть реальными заказчиками. Они ничего не выиграют, но много проиграют. И значит, это должен быть кто-то другой. И Эниго уже пару недель ломал голову над одним единственным вопросом – кто? И не находил на него ответа…

В лесу завыли волки. Джина вздрогнула.

– Не бойтесь, – успокоил её Эниго, – ещё рано. В это время года они пока не сбились в стаи, и не отваживаются нападать на путников.

Вой прозвучал снова. Из кареты донёсся плач. Женщина стремительно нырнула внутрь. Катталья бросил на землю сточенный до огрызка прутик, и убрал кинжал. В последнее время он стал замечать за собой решительно не свойственную ему раньше привычку всё время теребить что-то в руках…

Дидерик облокотился на бревенчатое заграждение и посмотрел на дальний конец лагеря.

– Мне показалось, или вчера их было больше?

Марко Леоне смущённо потупился.

– Можешь не отвечать, – вздохнул Дидерик, – я их понимаю…

Он действительно их понимал. У большинства из пришедших с ним с юга людей, за горами оставались семьи. Жены, дети, родители… А осада Серениссы продолжалась, и это был хороший повод всерьёз задуматься о том, почему враги там, а ты здесь. А ещё слухи об идущих с Лизандием боевых магах. Осознание того, что всё, что останется от тебя после сражения, легко сможет поместиться в суповой миске, хоть кого заставит очень крепко задуматься.

– Кажется, Йорг Фронсбьёрн хотел со мной о чём-то поговорить? – оторвался от этих мыслей Дидерик.

– Он уже ждёт, ваше высочество, – закивал Марко, обрадованный возможностью прервать обсуждение еженощного уменьшения количества лагерных шатров.

Фронсбьёрн был уже пожилым и весьма хмурым человеком. Он недовольно топорщил широкую седую бороду в ожидании принца.

– Прошу меня извинить, – сказал Дидерик, опускаясь на складной табурет, – я пришёл сразу, как только смог…

– Солдаты ропщут, – Йорг всегда отличался прямотой.

– Мы не рассчитывали на такое длительное пребывание в укреплённых лагерях, как и на отказ герцога Орсино открыть нам ворота Кедога, – вздохнул Дидерик.

Марко отвернулся и крайне внимательно изучал детали тканевого потолка шатра…

– Солдаты требуют аванса и жалуются на скверные пайки, – с деликатностью забивающего гвозди в гроб плотника сказал Фронсбьёрн.

– Может быть, вам удастся как-нибудь… – умоляюще глядя на него произнёс Дидерик.

Тот покачал головой.

– Это простые солдаты. Наёмники. Они не воюют в долг.

– Я понимаю, что вы уже сделали всё, что могли, – сказал Дидерик, – но я бы просил вас попробовать ещё хоть чуть-чуть смягчить их недовольство. Возможно нам удастся…

Он не имел представления, что именно может им удастся. Сигибер загнал его в угол и теперь спокойно ждал, пока надвигающаяся зима и ползущие по лагерям жуткие слухи довершат начатое. Дидерик лишь цеплялся за привычный ход вещей в надежде, что случится чудо. Или не случится, но катастрофа оттянется хотя бы ещё на один день…

Фронсбьёрн оценил хладнокровие и такт принца, не впавшего в истерику, что обычно случалось с большинством юных военачальников в такой ситуации. Голос старика чуть потеплел.

– Только арнийцы воюют в долг, они слишком гордые, чтобы отступить. Нет, конечно, они устроят вам отменный мятеж. По всем правилам – с выносом знамён, общей сходкой, и громкими обещаниями порезать всех командиров на мелкие кусочки. Но если выйти к ним без оружия, посмотреть в глаза и сказать нужные слова – они будут сражаться. Но мои парни совсем другие …

Дидерик это знал. Его наёмники были в основном из Серениссы или долины Рудны.

– Арнийцы не захотели идти со мной, – вздохнул он.

– Вам нужно было не рваться сразу через перевалы, – заметил Фронсбьёрн, – а двинуться в Арнию. Если бы вы смогли уговорить Леона Кастельо примкнуть к вашей армии, дело было бы в шляпе. Арнийцы бы дрались за вас. А так они лишь выжидают, чья возьмёт.

– Кто же мог знать, что всё так обернётся, – несколько истерично воскликнул Марко.

Йорг Фронсбьёрн промолчал.

– Я так понимаю, все возможности уговорить солдаты исчерпаны? – сухо поинтересовался Дидерик.

Собеседник кивнул. Принц вспомнил, как всё начиналось. Многочисленных полководцев, снисходительно глядевших на него сверху вниз. И где они теперь все эти умудрённые опытом и убелённые сединами мужи? Они разрабатывали планы сражений, но нести ответственность за рассыпающуюся армию ему теперь приходится в одиночестве. У победы много отцов, но поражение всегда сирота.

– Мои ребята просто делают свою работу, – вздохнул Фронсбьёрн, – но они не будут делать её даром. Они всего-лишь наёмники…

– Я понимаю, – Дидерик посмотрел ему в глаза, – думаю, что лучше всего будет отвести их на юг…

– Что?! – вскрикнул Марко.

– Там они смогут получить довольствие, и я более чем уверен, что вы, синьор Марко, сможете изыскать средства, чтобы заплатить им жалование, – сухо закончил принц.

– Да, но…

– Это лучше, чем дать им разбежаться или перейти к Лизандию.

– Вы собираетесь отступать? – спросил Фронсбьёрн.

– Нет, – покачал головой Дидерик, – я хочу отослать наёмников. Это единственный шанс их сохранить. Но отступать всей армией я не буду. Если дать ей сделать шаг назад, она побежит…

– Ты многому научился, мальчик, – прищурился старый командир наёмников, – будет жаль, если ты проиграешь. Нам не помешает император, который умеет и не боится учиться.

– Если наёмники уйдут, – Марко вскочил, – остальные тоже побегут… У нас не останется никаких шансов. Это самоубийство!

– Лучше пусть они побегут сейчас, чем в бою. С теми же, кто останется, я постараюсь отойти на юг без лишней паники и сохранив достоинство. До весны Лизандий не перейдёт через горы, а там посмотрим…

– Я разделю с вашим высочеством любые опасности, – понуро вздохнул Марко.

– Вы отправитесь на юг и проследите, чтобы наёмники получили жалование.

– Но, ваше высочество! – лицо негоцианта красноречиво говорило о том, что он всей душой поддерживает эту идею, но соглашаться излишне быстро ему не позволяет совесть.

– Это приказ, – заверил Дидерик, – ты же не нарушишь приказ?

Марко немного потупился, но вздохнул с облегчением. Вдруг принц-претендент решил бы передумать?

В шатёр просунулось лицо горца Ансельма, назначенного в личные телохранители принца (на самом деле он просто ходил за ним тенью, и спал у входа в его шатёр, пока в конце концов, Дидерик не сдался, и не признал этот факт).

– Там вас кто-то просит…

– Я занят, – с выражением бесконечного терпения на лице, произнёс Дидерик, – ты же видишь…

– Но они очень просят. Говорят, вы будете рады.

– Это что, армия в несколько тысяч воинов?

– Не, не армия, – озадаченно покачал головой Ансельм.

– Тогда я вряд ли буду им сейчас рад…

– Ты не видишь, его высочество занят государственными делами, – нахмурился Марко.

Горец не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая смотреть на Дидерика.

– Потом. Не сейчас… – вздохнул принц.

– Но нельзя же заставлять её мёрзнуть? – возмутился горец.

– Там не так уж и холодно… Её?! О ком ты говоришь?

Через полог шатра донёсся слегка раздражённый голос.

– Что они там копаются? Может, он занят?

Земля мягко уплыла из-под ног Дидерика.

– Джина?!!

 ***

Волшебница Симахтаб выбралась из зарослей малины. В общем-то, ягод на ветвях уже давно не было, просто ей пришла в голову не самая удачная идея – пройтись по лесу. Девушка покинула родные места больше пяти лет назад, и за эти годы повидала заснеженные горы, лазурные тропические моря, опалённые жаром саванны и безжизненные красные пустыни. Но не раз и не два мечтала о том, чтобы просто увидеть лес. Обычный лес, такой, что окружал её родной городок. Ну и в итоге не удержалась… Мысль прогуляться в лесу, забыв на время о порученной миссии, преследовала её с той самой минуты, когда они пересекли границу Империи. Но леса там были не такие как дома, приходилось спешить, и всё как-то не хватало времени. Однако здесь, на западе Империи, всё казалось настолько знакомым и родным, что она не выдержала. Бросила остальных в лагере и побрела наобум, просто вдыхая оставшийся в памяти с детства запах леса, и утопая в мокром шелесте осенней листвы.

Однако, в конце концов, ностальгия отступила, сменившись чувством голода и пониманием того, что обувь промокла и вообще в лесу довольно таки прохладно. Теперь же, похоже, выяснялось, что она ещё и заблудилась…

Окрестности родного города она знала, как свои пять пальцев, но в этих местах была впервые. Девушка в сотый раз огляделась. Берёзы, дубы, одинокий клён и много-много подлеска. Влажные листья со всех сторон. Рыхлая кружевная стена, уходящая вдаль зелёновато-жёлтым полумраком. И редкие прогалины, одинаковые как цыплята в одном выводке.

Может ей удастся расслышать шум лагеря? Или её позовут ужинать? Увы. Только ветер шумит в кронах, да трескают под ногами сучки. Может самой позвать?

Она решительно затрясла головой, хотя вокруг не было никого, кто мог бы увидеть этот жест. Ни за что. Она настоящий маг. Талантливый и способный, надо сказать. Звать на помощь, словно какая-то кисейная барышня – да ни за что на свете. В голову закралась шальная мысль – это же не призыв о помощи, это вопрос – готов ли ужин… Девушка представила себя мечущейся по лесу с криками "Ау! Ужин ещё не готов!?" – и содрогнулась. Она всегда гордилась тем, что выросла среди чащоб, и не раз козыряла этим перед остальными. И теперь звать на помощь и оказаться найденной и спасённой? Нет! Как она им в глаза после этого посмотрит?

Подол длинного одеяния намок, отяжелел и покрылся какими-то репьями, зеленоватыми семенами и прилипшими травинками. Он хлюпал при каждом шаге и норовил заплестись в ногах. Волшебница остановилась и попыталась выругаться. Однако тщательно взлелеянные матерью представления о том, что следует, а что не следует произносить благовоспитанной девушке, победили, и она лишь вполголоса пробормотала пару невнятных фраз на восточном наречии, которые вряд ли кто-то в этих местах смог бы понять. Но всё равно на душе стало чуть легче.

Ноздри уже пару минут раздражал какой-то слабый, но характерный запах. Вдруг она осознала, что пахнет дымом. Где-то совсем рядом горела не слишком просохшая, и, судя по всему, смолистая древесина. Девушка нервно покрутила головой в ожидании увидеть признаки лесного пожара. Потом до неё дошло, что в пропитанном осенними дождями лесу вряд ли что-то сможет гореть как минимум до весны, если не дольше.

– "Ну вот, а ты боялась!"

Она довольно потёрла руки. Где-то рядом должно быть жильё. Или лагерь. В общем, там должен быть огонь, и возможно даже еда…

Через несколько минут ей удалось обнаружить крошечную, едва выступавшую из земли, избушку. Скорее, пожалуй, немного подросшую землянку. Из-под крытой дёрном крыши чуть заметной струйкой вился дымок.

Не слишком долго раздумывая, Симахтаб постучала в низенькую дощатую дверь. Она была в курсе, что входить без спроса в глухие лесные избушки может быть опасно для здоровья, а сначала запускать туда магический огненный шар чревато риском остаться без обеда. А то и без ночлега.

Из-за двери никто не ответил. Она постучала ещё раз уже настойчивее.

– Сколь важное дело, привело тебя ко мне, о, путница? – нараспев произнёс чуть дрогнувший голос из-за двери.

– Я заблудилась… и промокла.

Она хотела добавить ещё "… и проголодалась", но посчитала это уж совсем дурным тоном.

– Я лишь бедный волхв, отягощённый заботами и бременем познания мира… и не в силах моих помочь тебе, дитя. Иди своей дорогой, – посоветовал голос.

– Какой дорогой? – вспыхнула Сим, – где тут дорога?! Тут сплошной лес! И я тебе не дитя, слышишь!

Внутри что-то загромыхало. Потом скрипнул засов. Волшебница сочла, что за неимением лучшего это можно считать приглашением.

Она толкнула дверь и глянула в темноту хижины. Там проступал силуэт довольно крепкого мужчины в длинных одеждах из грубой ткани, кожаной шапочке и с посохом наперевес. На конце посоха располагался весьма увесистый набалдашник, образованный комлем и отростками корней. Мужчина очень внимательно разглядывал подлесок за её спиной.

– Могу я войти?

– Ты одна? – судя по хмурому выражению лица, хозяин явно в этом сомневался.

– Я заблудилась…

– Ты одна?

– Одна! – девушка подумала, что ещё немного и дело всё-таки может дойти до огненного магического шара…

– И в зарослях не прячется десяток разбойников, воинственных сектантов или ещё каких-нибудь проходимцев? – подозрительно спросил хозяин, всё ещё не опуская дубины.

– Нет, не прячется… – девушка поджала губы и мрачно на него посмотрела.

– Тот перестал зыркать по кустам и поглядел на неё.

– Ты действительно промокла… – пробормотал он голосом, из которого исчез весь прежний пафос, но тут же опомнился, и вернулся к исходному распевному стилю, – войди и обогрейся у животворного огня, путница. К сожалению, я лишь очень бедный волхв…

– Ты это уже говорил…

– … и не смогу предложить благородной госпоже ничего, кроме самой скромной пищи и простой воды, ибо у меня в хижине совсем нет ни малейших ценностей! – закончил он уже менее распевно, но довольно громко, и обращаясь будто и не к девушке, а к лесу за её спиной.

Затем он прислонил свою дубину к стене и приглашающе кивнул.

Внутри было темно и дымно. Крошечное помещение выглядело ещё более тесным из-за массы всякого странного хлама – связок высушенных растений, каких-то кувшинов, банок, плошек и древесных коряг. В дальнем углу белело нечто, похожее на кости и череп с рогами.

Хотя, а что она ожидала увидеть в хижине волхва? Они были своеобразной разновидностью магов. Избегавшей городов, комфортабельных университетов и коллегий. Чародеев живших в лесах, возлагавших на себя причудливые обеты и передававших магические знания из уст в уста, от наставника к ученику. Их всегда полагали странными, но они приносили ощутимую пользу. Никто не разбирался лучше в растениях и живых существах, и мало кто мог столь же хорошо лечить.

– Так ты волхв? – спросила Сим.

– Да, я принадлежу к этому древнему братству молчаливо постигающих и внимательно наблюдающих…

– Ты разрешишь мне обсохнуть?

Волхв кивнул. Девушка присела на лавочку и протянула руки к огню. Только сейчас она поняла насколько замёрзла.

На углях в котелке под крышкой глухо бурчало какое-то варево. От него шёл лёгкий пряный запах, смешивавшийся с едким смолистым дымом очага.

Хозяин поставил на неструганый стол глиняную миску с бобами и кувшин воды.

– Ты можешь разделить скромную трапезу отшельника, – произнёс он, и виновато отвёл глаза.

– Спасибо, премудрый… – она сделала паузу и как можно более кротко и при этом ожидающе поглядела на волхва.

– Волхв. Новый Волхв из Грёб… Рощицы Гребня. Так обычно нарекают меня окрестные пейзане.

– Нарекать – это дать имя, обычно нарекать нельзя, это делают всего один раз, обычно можно только называть, – автоматически пояснила девушка; как все маги она крайне щепетильно относилась к терминам и определениям.

– М-м-м… ты думаешь?

– Уверена.

– Я родом из Ильмерика и иногда путаюсь в непривычных словах, – извиняющимся тоном произнёс волхв.

– Ты говоришь почти без акцента, – заметила волшебница, разминая над огнём пальцы, и ощущая, как тепло поднимается вверх по рукам.

Волхв польщённо улыбнулся, и снял шапочку, высвободив пышную кудрявую шевелюру.

– Я тут совсем недавно. Здешняя волость пустовала, а других свободных мест не было… то есть я хотел сказать, мой наставник возложил на меня…

Она выразительно посмотрела на хозяина.

– Да я знаю, – резко ответил тот, – но мне следует так замысловато говорить… это традиция. Волхв обязан быть таинственным и солидным.

Симахтаб прикинула, что её собеседник если и был постарше, чем она сама, то не намного. Хотя борода и придавала ему некоторую умудрённость.

– Давай ты пока не будешь выглядеть настолько таинственным? – предложила она.

– Ладно… Только никому не говори.

Волхв пододвинул ей миску с бобами и снова виновато отвёл глаза.

– Мы стараемся не причинять вреда живым существам, – негромко пробормотал он, – без необходимости.

Волшебница деликатно взяла боб и попробовала разжевать. Он ещё не высох окончательно, но вкус был травянистый и отвратительный…

– А как мне следует называть тебя? – поинтересовался немного спустя хозяин, задумчиво глядевший в посудину с бобами.

– Симахтаб. Так меня зовут.

– Ты не похожа на Симахтаб…

– В смысле? Ты считаешь, что внешность как-то связана с именем?

– Нет. Просто это восточное имя. А ты не похожа на уроженку тех мест.

Девушка нахмурилась.

– Это не важно. Но меня зовут именно так…

– Как скажешь, – хозяин как-то странно поёжился, и бросил нервный взгляд на клокотавший на огне котелок.

Волшебница проследила за его взглядом и принюхалась.

– Подгорает, – наконец сказала она, – и, похоже, это мясо…

Они обменялись взглядами.

– Волхв должен быть умерен в еде, люди верят, что это необходимо для магии, – несколько растерянно пробормотал хозяин.

– Но ведь подгорает же!

Она рассмеялась. Волхв тоже улыбнулся, и, воспользовавшись куском фетра, снял котелок с огня.

– Местные жители иногда приносят мне еду в благодарность за лечение, – пояснил он, – а по этому поводу наши правила ничего не говорят.

– Я вижу, мясо даже с корнеплодами, – девушка ощутила, что её желудок только чудом сдерживается, чтобы радостно не заурчать.

На некоторое время разговоры прекратились, челюсти обоих собеседников оказались заняты другим.

– Ты здесь недавно? – сказала, наконец, волшебница, не без сожаления оглядывая лежавшие в тарелке кости, еды у волхва готовилось на одного, а последние недели её походное меню было довольно-таки аскетичным.

– Да, недавно. А ты удивилась, что хижина выглядит старой?

– Вообще-то я только хотела поддержать разговор, но это и вправду необычно.

– Она досталась мне от кого-то из предшественников. Всё собираюсь прибраться, но… – он немного сконфузился, – как-то руки не доходят.

– "Мужчины, что с них взять", – подумала она, – "вечно у них до уборки руки не доходят".

– А ты одна из этих? – он искоса поглядел на девушку.

– Каких "этих"? – насторожилась она.

– Культистов. Сектантов. Играющихся с древними силами.

– Почему ты так решил?

Волхв широко улыбнулся.

– По лесной глуши, вдали от жилья и вблизи от пользующихся крайне дурной славой руин, бродит образованная городская барышня с причудливым именем и вся одетая в чёрное. Что я должен подумать – что ты крестьянка, собравшаяся по грибы?

Следовало признать, что в чём-то он явно был прав…

– А почему вдруг древние культы? – она сделала вид, что не понимает всей очевидности ситуации.

– Я же волшебник. Я чувствую, что происходит. Это старая земля. Она многое помнит. И сейчас кто-то пытается разбудить эти воспоминания…

– И ты не донёс ординаторам?

– Я волхв. У нас свои правила… – в его лице появилась лёгкая настороженность.

– А если я, допустим на минуту, действительно одна из… этих. Ты меня не боишься?

– Почему я должен тебя бояться?

– Сектантов все боятся. Я могу быть тёмной волшебницей, ведьмой, проводницей мрачных сил и исполнительницей древних ритуалов…

– Страх происходит от незнания, – обыденно пожал плечами волхв, – а я многое знаю об этих вещах. Они могут быть достаточно неприятны, но в них нет никаких древних ужасов.

– Зато в них есть вполне серьёзная магия, – несколько уязвлённо заметила девушка.

– Даже у волшебников иногда болят зубы и разыгрывается прострел…

– А зубы тут ещё причём?

– Мы, волхвы, умеем их лечить. А хороший лекарь нужен всем. И сектантам в первую очередь.

– Вы не единственные лекари в стране, – отрезала девушка.

– Для вас – единственные.

– Это ещё почему?

– Лечение, творимое жрецами, основано на вере. С теми, кто принципиально не верит в силу имперского культа, оно не работает. Или работает очень странно…

– Вы слишком самонадеянны, – выдвинула она последний аргумент.

– Понимаешь ли, – волхв сложил руки на столе перед собой, – наше братство очень древнее. Оно старше Империи. И мы научились избегать проблем.

– Против сильного врага вам всё равно не устоять…

– Как можно убить зверя? – неожиданно спросил её волхв.

Она непонимающе моргнула.

– Поразив в сердце, – ответил за неё волхв, – а как можно поразить осиный рой?

– Ты хочешь сказать, у вас нет единой организации? – сообразила девушка, – но вам всё равно не избежать удара. У ос есть гнездо, которое можно сжечь.

– А у комаров? – насмешливо поинтересовался собеседник.

Она растерялась.

– Ну… наверное у них тоже есть гнёзда?

– Нет, – покачал он головой, – у комаров нет гнёзд. Так вот у нас тоже нет гнёзд. Можно уничтожать отдельных волхвов, но нельзя уничтожить нас всех.

– Я об этом не задумывалась, – призналась она.

– Поэтому я тебя и не боюсь, – он подмигнул, – Сихма… Симха… как тебя там?

– Можешь звать меня Мольфи, – неожиданно даже для себя произнесла она, – Симахтаб это вроде как твои заковыристые фразы, так, для солидности… Но как маг с магом, думаю, мы можем общаться запросто.

– Вообще-то меня зовут Дунстан, – Новый Волхв из Рощицы Гребня чуть потупился.

Дверь в хижину задрожала от ударов.

– Это ещё кого принесло? – волхв подскочил и ухватился за посох.

– Понятия не имею, – пробормотала девушка, – но если им сейчас же не открыть, то тебе придётся искать новую дверь…

– Немедленно открывайте! – донеслось снаружи, – я знаю, что она там. Мы видели следы. Если вы с ней что-нибудь сделали, то пожалеете, что на свет родились!

– Это твои друзья? – настороженно поинтересовался Дунстан.

– Вроде того… Хотя они могли бы и знать, что со мной не так просто "что-нибудь сделать". Я волшебница, а не какая-то там беззащитная девица. Ха.

– Тогда ответь, что с тобой всё в порядке, а то дверь уже трещит…

Обратно шли в молчании. Лишь у самого лагеря Родгар всё ж таки его нарушил.

– Мы подумали, что на тебя напали разбойники или дикие звери. А ты, оказывается, любезничаешь с каким-то волхвом и уплетаешь жареную оленину. Могла хотя бы предупредить…

Девушка открыла было рот, но передумала. Признаваться, что она заблудилась, ей не хотелось. Пусть думают, что она просто решила пообщаться с коллегой по ремеслу. В конце концов – она взрослая и самостоятельная женщина и не обязана отчитываться перед всеми о своих личных планах. Поэтому она ограничилась словами:

– Оленина, между прочим, была тушёная.

В лагере оставались алхимик Смиона и Укен. Когда Сим, Родгар и Кралог туда добрались, Укен что-то пытался объяснять Смионе, листавшей большой, переплетённый в кожу с металлическими защёлками, том.

– Ну надо же! Я так и думала, что они используют подобный состав, – бормотала женщина, рассматривая надписи на пергаменте, – я бы и сама могла догадаться. Хотя то, что они определили точную пропорцию, сэкономит кучу времени… Селитра – не вопрос, но ради всех священных предков, где в этой дыре я смогу раздобыть так много серы?

Родгар остановился перед ними и негромко кашлянул.

– Ой! – подпрыгнула на месте Смиона, чуть не выронив книгу, – что вы делаете?! Нельзя же так пугать беззащитную женщину!

Укен лишь нервно съёжился, как забившийся в угол котёнок.

– Это я попросила… – добавила Смиона, глядя на его мученическое лицо.

– Я в этом уверен, – сладким голосом промурлыкал Родгар, – но полагаю, что в дальнейшем вы не будете использовать ваше исключительное обаяние для того, чтобы довести нашего не слишком опытного друга до преступлений…

– М-м-м… – протянула она.

– Не так ли!? – внезапно рявкнул Родгар.